Текст книги "Кодекс чести"

– Ой-ля-ля, – тихонько проговорил Грек, наблюдая за работой ее мощных челюстей. Прожевав все, что было у нее во рту, пухленькая прелесть плотоядно улыбнулась и сказала:

– Ну что, усатенький, а не пора ли нам от слов о любви, перейти к практическому делу?

Грек содрогнулся от этих слов, понимая, что теперь ему уже не вырваться из горячих объятий толстушки. И судя по ее поведению, на мужиков она голодная. А раз так, пропал Сан Саныч. Разве он сумеет удовлетворить ее аппетит. Но Грек решил не показывать, что он сдается. Да чтобы он, потомственный гречанин и спасовал перед женщиной. Пусть даже такой формы.

– Я готов, – проговорил он с улыбочкой, хитро прищурившись, отчего толстушка испустила томный вздох. – Но, может быть, дама пожелает сначала посетить ванну? Люблю, когда женщина вся чистенькая с головы до ног, – сказал он и потер рука об руку.

Толстушка чмокнула его в лоб и сказала, поднимая свою толстую задницу со стула:

– Я сейчас. Не скучай без меня, усатенький. Я скоро вернусь.

– Чтобы ты на веки вечные осталась там, – шепнул Грек, увидев, как за ней закрылась дверь ванны. И скучать ему было некогда. Оставшись один в комнате, Грек быстро схватил сумочку и, открыв ее, достал ключи, которые женщина показывала им с Тумановым.

Расплющив кусок жевачки, превратив его в некое подобие лепешки, он сначала вдавил в него один ключ. Потом другой. Оттиски получились вполне подходящими, чтобы по ним какой-нибудь умелец слесарного дела изготовил точно такие же ключи.

Бережно уложив в карман жевачную лепешку с оттисками ключей, Грек налил рюмку водки и тут же выпил ее.

– Я уже выхожу, – донесся из ванны голос толстушки.

* * *

Стоило на следующее утро только Греку появиться в кабинете майора, как Ваняшин, улыбаясь, спросил его:

– Ну как ты вчера?

Наверное, лейтенант ожидал, что капитан заявится сюда в раскорячку и весь в губной помаде. А, увидев бодрый вид, с которым Грек перешагнул порог майорского кабинета, лейтенант даже погрустнел.

Грек посмотрел сначала на Ваняшина, потом на майора и сказал, обращаясь к обоим:

– Гады вы. Оставили меня старика на растерзание этой тигрице.

Услышав такое, Федор замахал руками.

– Ничего подобного, Сан Саныч. Просто у всех женщин есть свои странности. Вот ее бывший любовник, Китаец с годами сделался падким на молоденьких девочек. А Ольге, напротив, нравятся мужчины зрелые, навроде тебя, Грек. Кстати, ты сделал слепки ключей.

Грек с укором покачал головой и сказал:

– Майор, не ездей мне по ушам.

– Ладно, не буду, – Федор улыбнулся и спросил: – Но все-таки, как прошла ночь?

– Как обычно. Дома на кровати, – ответил Грек, разочаровав приятелей.

– То есть?

– Я успел попасть в метро перед самым закрытием, – сказал Грек.

– Сбежал, что ли от Ольги? Зря, – сокрушенно махнул рукой майор Туманов. – Такая знойная женщина. И на любовь падкая.

– Даже чересчур, – подхватил Грек, доставая из кармана лепешку из жевачки с отпечатками ключей. – Я, конечно, не тщеславный. Благодарность мне не нужна. Но я бы не отказался сейчас похмелиться. Выполняя ваше задание, товарищ майор, мне вчера пришлось немного принять лишнего. Сейчас у меня башка трещит. И не худо бы ее поправить.

При этих словах своего помощника, майор Туманов полез в стол, достал из него бутылку водки и стакан. Налил его почти целый и подвинул Греку.

– Подлечись, дорогой, – сказал Туманов. А Грек отказываться не стал. Хотя первоначально выговаривая все это майору, придерживался одной цели, пошутить над ним. Но, увидев, что шутка оборачивается вполне серьезным предложением выпить, отказываться не стал. Чтобы не разочаровывать майора Туманова. Выгоду надо извлекать изо всего. Грек научился извлекать ее даже из шуток.

Глава 13

Прежде, чем отпереть квартиру, где по утверждению толстушки Оли, Китаец предается занятием любовью с малолетками, Федор решил позвонить Греку. Усатому капитану сегодня выпала особая честь. Пока майор с Ваняшиным будет устанавливать в квартире две видеокамеры и аппаратуру прослушки, Грек все это время должен находиться в ресторане и вести за Китайцем наблюдение. Во время беседы Туманова с Китайцем в бильярдном зале, Грека не было. И потом, когда вор попытался сбежать из ресторана, используя для этого дверь кухни, встретиться ему довелось не с Греком, а с лейтенантом Ваняшиным. Грек в это время находился возле другой двери. Причем, простоял там до конца беседы Туманова с вором. Китаец его не видел. И майор посчитал, что даже если вор и встретит его теперь в ресторане, вряд ли обратит внимания на усатую рожу Грека. К тому же по случаю посещения ресторана, Грек отнес свой не такой уж новый костюм в химчистку. Там над ним поработали. И когда капитан появился в нем перед коллегами операми, Туманов ахнул от удивления. А лейтенант Ваняшин вытаращил глаза и сказал:

– Обалдеть.

Грек стоял в новой ярко-белой рубашке и галстуке. Заметив, с каким восхищением друзья смотрят на него, заважничал.

– Да, Сан Саныч. На улице встретил бы тебя, ни за что не подумал бы, что ты мент. На крутого бизнесмена тянешь, – сказал Ваняшин и уставился на старые и малость стоптанные ботинки Грека, которые тот наполировал до блеска. Но кто там, в ресторане будет разглядывать ботинки капитана и гадать, старые они или новые. О том, что они старые знает Туманов, а еще этот противный лейтенантик Ваняшин. Не зря, гад, таращится на них. Так и норовит задеть чем-нибудь самолюбие Сан Саныча Грека. Подцепить за живое. Сейчас вот к ботинкам привязался.

Глянув в ехидную рожу лейтенанта, Грек чуть нахмурился и сказал:

– Лешка, не порть мне настроение. Мне сейчас на задание идти.

Лейтенант хмыкнул на это.

– Можно подумать, мы с Николаичем на прогулку идем. Он будет за столиком сидеть, балдеть. Водочку пить. Хотел бы я пойти на такое задание, – сказал Ваняшин. На что капитан Грек, подняв указательный палец, заметил:

– Не просто за столиком сидеть, а вести оперативное наблюдение за объектом. То бишь, за вором в законе, Китайцем. Понятно, салага. И майору видней, кого куда посылать. Так что ты, малец, для такого серьезного дела еще не дорос.

Ваняшин не стал спорить, отвернулся. А Грек, легонько толкнув приятеля Леху в плечо, протянул руку. Решено было, что к ресторану Грек поедет не на служебной машине, а на белой «девятке» Ваняшина. Об этом лейтенанта упросил майор Туманов. Потому что сам Ваняшин на такой вариант не соглашался, говоря, что Грек прекрасно может добраться туда и на метро. Но майору все-таки удалось уговорить лейтенанта. Теперь, отдавая ключи от машины Греку, Ваняшин вздохнул и предупредил:

– Сильно на газ не дави. Она у меня инжекторная. Сто пятьдесят прет в легкую. А вообще, если бы не Николаич, я бы тебе даже велосипед не доверил.

Грек оскалился в улыбке и сказал:

– Ладно, не жмись. Верну я твою колымагу в целости и сохранности, – потом капитан обратился к майору Туманову, видя, как тот усердно делает вид, будто здорово занят: – Товарищ майор, извольте ручку позолотить? – проговорил Грек.

Туманов поднял голову от бумаг, которые то и дело перелистовал.

– Чего? – спросил он, делая вид, будто не понял, к чему это Грек.

– Ну, ты что, в самом деле, Николаич? Не свои же мне тратить, – как мог, возмутился Грек. Федор достал из кармана три пятисот рублевки, положил Греку в протянутую ладонь.

Грек ошалело захлопал своими черными, как у цыгана глазами и спросил:

– И это все?

– А сколько ты хотел? – сказал, как ни в чем не бывало майор, и тут же добавил: – Смотри, лишнего не трать. И так еле уговорил «батяню», чтобы разрешил выдать из бухгалтерии на расходы. Между прочим, по документам эти деньги проходят, как выданные на текущие расходы. Так что, береги их.

Грек воспринял сказанное майором, как злую насмешку, обратился к Ваняшину:

– Нет, Леш, ты слышал, что наш премудрый майор сказал. Лишнего не тратить. Как будто я в столовую иду. Ты, Николаич, хотя бы знаешь, какие там цены?

На что рассчитывал Грек, было не понятно. Но больше он от майора не получил не рубля.

Часа через полтора, после его отъезда, майор Туманов позвонил Греку на сотовый, узнать, как у того идут дела. Судя по веселому голосу капитана, дела у Грека шли даже очень неплохо.

– Объект на месте. Сидит недалеко от меня с молоденькими двумя девицами, – сообщил Грек. Туманов ему посоветовал не терять бдительность и быть повнимательней, и обо всех изменениях сразу докладывать ему по сотовому. Еще майор сказал, что они с Ваняшиным преступают к установке аппаратуры.

– Ну, как там Грек? – немного с завистью спросил Ваняшин. Он бы не прочь подменить капитана на его задании. А Грек пускай бы тут корячился с майором. Но Туманов сказал, что Ваняшин ему нужнее тут. И Леха Ваняшин спорить не стал, по одной простой причине: потому что с начальством не спорят, иначе себе дороже выйдет. И сейчас, завидуя Греку, представлял его балдежное лицо. Уж чего-чего, а выпить и закусить их капитан любит. Особенно в на халяву.

Они вошли в подъезд шестиэтажного дома сталинской постройки, и когда поднялись на шестой этаж, майор пошарив в кармане, достал ключи, которые накануне им сделали по слепкам в мастерской. Потом поглядев на четыре двери, выбрал из них одну.

– Николаич, а ты уверен, что это та самая дверь? – шепотом спросил Ваняшин. Туманов показал ему ключи и сказал:

– А вот мы сейчас и проверим.

И с этими словами майор сунул один из ключей в замочную скважину.

Ваняшин на миг представил, что будет, если сейчас Туманов все-таки ошибся дверью. Судя по его лицу, майор забыл, какая из четырех дверей им нужна. И если он сунул ключ наугад, то их примут за квартирных воров и в лучшем случаи побьют. О худшем, лейтенант думать не стал. Слишком неприятно думать о худшем и о том, сколько придется давать отписок прокурорским работникам. Объясняй потом, зачем они приперлись сюда и пытались проникнуть в чужую квартиру. И Леха вздохнул. Но это был не вздох сожаления, а вздох облегчения. Потому что ключ вошел в замок так, как надо. И майор сделал три оборота, после которых верхний замок оказался отпертым.

Теперь оставался нижний. Но это уж, как говорится, дело техники. А точнее, нескольких движений майора Туманова, в результате которых и второй замок был открыт.

Еще не входя в квартиру, Туманов чуть приоткрыл дверь, прислушиваясь.

В квартире было темно и тихо. Ваняшин не понимал, почему майор тянет. Чего стоять здесь на площадке шестого этажа и ждать, пока, кто-нибудь из соседей выйдет и увидит их.

Словно угадав то, о чем подумал лейтенант Ваняшин, Федор обернулся к нему и коротким взмахом руки дал понять, что пора входить. Сам майор вошел первым. Ваняшин за ним, прикрывая майорский тыл. А, войдя, тихо закрыл дверь. Теперь предстояло осмотреть квартиру. Перед тем, как войти, Туманов несколько раз позвонил, чтобы проверить. Вдруг предусмотрительный Китаец оставит здесь охрану из своих мордоворотов. Но вор оказался не таким уж предусмотрительным. И в этом Леха Ваняшин убеждался, осматривая комнату за комнатой. Пока майор Туманов осмотрел ванну, туалет и кухню, он, подсвечивая себе маленьким фонариком, обежал три комнаты. Оставалось заглянуть в последнюю, четвертую. Но теперь Ваняшин не сомневался, что и там никого нет. По крайней мере, в спальне он уже побывал. И в ней, никого. Широченная кровать, на которой свободно места хватит для четверых, аккуратно заправлена. Только возле самых подушек, атласное одеяло чуть откинуто. Иными словами, все готово к совокуплению стареющего джентльмена с молоденькой красоткой, при виде которой кровушка начинает бурлить по жилам, поднимая не только желания, но и кое-что другое.

Леха улыбнулся. Сейчас они с майором установят на шкафу, располагающимся рядом с этой кроватью, маленькую видеокамеру, которая увековечит на пленку усердие Китайца, когда он будет пыхтеть на юной Афродите. Потом эта запись будет предъявлена ему, как вещественное доказательство. Но он так и не узнает, кто ему вырыл яму. А вырыла ее…

Войдя в последнюю комнату и пробежав по ней лучом фонарика, Ваняшин остолбенел на пороге. В кресле сидела толстушка, Ольга Романюк, бывшая любовница Китайца. Ее полуоткрытые глаза смотрели на дверь, где застыл Леха Ваняшин. Это настолько подействовало на лейтенанта, что он не отводил луч фонаря от ее лица и в первые секунды не понимал, почему она не моргает. И только потом, когда опустил луч, посветив ей на грудь, все понял.

С левой стороны на ее груди были две окровавленные раны. С краю на ковре, возле которого стоял Ваняшин, валялся пистолет «Макарова». Это не было похоже на самоубийство. Видно убийца, перед тем как выйти из комнаты, обернулся и выстрелил, всадив пару пуль женщине в грудь. Сидящая в кресле толстушка смотрела на него, и даже не отвела взгляда и не закрыла глаз в тот момент, когда убийца хладнокровно нажимал на курок.

Ваняшин с содроганием представил, каких усилий ей стоило вынести такую муку. Хотя мучиться особенно долго ей не пришлось. По-видимому, одна из выпущенных из пистолета пуль, сразу задела сердце.

– Николаич, – негромко позвал Ваняшин, словно боясь разбудить сидящую в кресле женщину. – Иди. Глянь.

Туманов увиденным был удивлен не меньше лейтенанта Ваняшина. Войдя в комнату, он сначала уставился на убитую, сказав:

– Ни хрена себе, делишки.

Потом подошел и потрогал у нее на шее пульс, после чего сказал:

– Готова. Ну, Леха, и вляпались мы с тобой. Дрянь дело.

– Это точно, – согласился Ваняшин, сказав: – Кто-то обвел нас вокруг пальца.

Туманов разочарованно покачал головой.

– Не только обвел, а и подставил по крупному. Мы в чужой квартире с трупом убитой женщины. Сладкий пирог для прокуратуры. Но еще больше для газетчиков, мать иху. Раздуют кадило о том, как менты занимались грабежом и в одной из квартир убили бывшую хозяйку. Вот, то-то радость будет для Китайца.

Вспомнив о воре, Федор достал из кармана трубку сотового, позвонил Греку и узнал, что Китаец поднялся в бильярдный зал, и как ни в чем не бывало, режется в бильярд.

Туманов вкратце сообщил Греку о случившемся и велел срочно ехать к ним.

– Николаич, у меня на столе столько закуски остается. Я ж еще даже покушать не успел, – пожаловался Грек несколько растерянным голосом.

Туманов чуть не обложил его сочным матом.

– Ты что, дурак? Или пьяный?

– Да вроде нет. Не то и не другое, – возразил Грек.

– Тогда немедленно дуй сюда, – приказал Туманов и добавил: – Потом доешь свою закуску. – И отключил телефон. Посмотрев на сидящую в кресле толстушку, произнес задумчиво: – Интересно все получается.

– Интересней некуда, – поддержал майора Ваняшин. – Только во что нам этот интерес обойдется. При желании, и срок намотать могут.

– Могут. И срок намотать. И с работы выгнать могут. Тут ведь как посмотреть на это дело. С какой стороны. Но меня другое заботит. То, что Ольга не сама на себя руки наложила, это и козе понятно. Не понятно, как она оказалась здесь? Зачем? Неужели стервозная баба, решила в пользу Китайца сработать.

– А может, он ее и уделал. Ну не сам, конечно, а кто-то из его людей? – высказал Ваняшин предположение. Туманов на это только пожал плечами. Все это оказалось настолько неожиданным, что голова у Туманова отказывалась нормально соображать. Появлялись вопросы, на которые он не мог найти ответы.

Для начала осмотрел труп женщины в попытке обнаружить на лице и руках следы борьбы. Но ничего такого не обнаружил. А личико у убитой оказалось чистеньким, как у благочестивой монашки. Словно она за искупление всех своих грехов заранее подготовилась к смерти и случившееся восприняла со смирением. Но, зная, крутой нрав Ольги Романюк, Туманову в это верилось с трудом. И если бы идти сюда она не захотела, то никакой силой ее бы не привести, кроме…

– Китаец? – спросил Ваняшин.

– Вполне, допустил бы такое, если бы кто мне объяснил, как он мог узнать о нашем визите сюда. Об этом даже не знала она, – кивнул Федор на труп толстушки. – Она не видела, как Грек сделал слепки ключей. Кстати, ключи? – Федор обратил внимание, что сумочка убитой валялась на полу, на ковре.

На руках у оперов были одеты тонкие резиновые перчатки, две пары которых пришлось позаимствовать у криминалиста Семина, поэтому они не опасались оставить свои отпечатки пальцев.

Раскрыв сумочку, Туманов заглянул в нее. При этом Ваняшин посветил ему фонариком. Свет в комнатах квартиры, опера зажить не стали. Вдруг, кто-то следит за окнами квартиры.

Федор перерыл все содержимое сумочки, но ключей от этой квартиры, которые вчера Ольга показывала им, и с которых потом Грек сделал слепки, в сумочке не нашел.

– А что, если она их оставила дома? – сказал Ваняшин. Он упорно пытался обвинить в случившемся Китайца, представив это, как его месть операм. Воры, народ ушлый и тоже не дремлют. Вдруг, он все-таки, каким-то образом узнал, что назавтра менты приедут в его конспиративную квартиру. А бывшая толстуха ему стала не нужна. Поэтому вор и решил убрать ее. Вот только чего Ваняшин пока понять не мог, так это, как вор мог узнать мысли оперов, узнать о том, что они задумали установить здесь аппаратуру. Ведь не телепат же этот Китаец, в самом деле.

– Оставила дома, – повторил Туманов следом за Ваняшиным, и на лице майора отразилась недоверчивая улыбка. – А как она, в таком случаи, вошла сюда? Леша, ключи у нее забрал тот, кто ее убил. Он, или они, привели ее сюда. Убили здесь, забрали ключи и вышли, заперев дверь.

– То есть, по-твоему, это сделал не Китаец? – спросил Ваняшин.

Федор покачал головой и сказал:

– Почти уверен, что это не он.

– Но тогда кто и зачем?.. – довольно громко воскликнул Ваняшин и тут же замолчал, увидев осуждающий взгляд майора.

– Пока я еще сам не знаю, кто этот нехороший человек. Но он, редиска, знал, что мы будем здесь. Знал, что перед этим мы были у Романюк дома. И он решил подставить нас. Подставить по крупному. Кому-то, Леша, мы здорово мешаем. Вот так, лейтенант.

– Хотел бы я узнать, что это за сука, – зло проговорил Ваняшин. – Пули на такую мразь не жалко. А сейчас нам что делать? Может, оперативную группу вызвать? – попытался лейтенант взять инициативу в свои руки. Но Туманов отрицательно покачал головой.

– Ты что, хочешь засветиться с трупом?

Ваняшин обернулся, покосился на сидящую в кресле толстушку.

– Нет, не хочу.

Майор одобрительно улыбнулся сказав:

– Ты пойми, тот, кто замочил Романюк, жаждет подставить нас. Позвонишь, и твой голос останется записанным на пленке у дежурного.

– Тогда, чего ж нам делать? – растерянно спросил молодой лейтенант.

– Нам надо сваливать отсюда и побыстрей. Погляди, Грек не подъехал? Надо позвонить ему, сказать, что мы уходим отсюда. Пусть разворачивается и дует в управление. Мы сейчас тоже туда подъедем.

Ваняшин подошел к окну, выглянул из-за шторы.

– Поздно, – услышал Туманов его голос.

– Что, поздно? – не понял майор и подошел к окну, осторожно выглянул.

Первое, что он увидел, так это на большой скорости, летящий по улице «Уазик» с мигалкой на крыше. Ничуть не сомневался, куда он спешит. Сказал с долей разочарования:

– Я же тебе говорил. Кто-то нас жаждет подставить. Вот и в ментовку сообщил, что в квартире с трупом засели двое преступников.

Второе, что увидел Туманов, так это ехавшую с другой стороны улицы белую «девятку». Догадался, что это едет Грек.

Трубку сотового Федор держал в руке. Быстро набрал номер Грека, видя, что «Уазик» уже подкатил к подъезду.

Услышав голос капитана, сказал торопливо:

– Саня, выручай. Нас кто-то подставил с трупом. Позвонил в территориальный отдел и вызвал группу. Задержи их, дай нам возможность уйти.

Не дожидаясь, что ответит Грек, Федор отключил сотовый и посмотрел на приунывшего Леху Ваняшина.

– Не дрейфь, лейтенант. Будем действовать методами преступников.

– Николаич, ты забываешь, что здесь шестой этаж. А через подъезд нам не уйти. «Коллеги» уже там, – произнес Ваняшин упадническим голосом.

Федор указал рукой в потолок.

– А мы и не пойдем через подъезд. Грек отвлечет их. А мы тем временем уйдем через крышу. Айда, лейтенант, – сказал Туманов, подтолкнув Ваняшина к двери.

* * *

Капитан Грек, после разговора с Тумановым, со злостью швырнул трубку сотового на соседнее сиденье, видя, что «Уазик» уже остановился, и из него выскочили четверо сержантов и один старший лейтенант. Все были в бронежилетах и с автоматами. Добежать им до подъезда, дело каких-то нескольких секунд. Еще минута, чтобы вскочить на шестой этаж. Таким молодцам, в пору Эльбрус покорять, а не по лестницам скакать. Судя по всему, ребятишки они резвые.

Грек вздохнул. Вот поднапряг его майор. И по кой черт только совался в эту квартиру. Идея была его, а расплачиваться за нее, придется, им всем троим. Лично Греку, придется это делать прямо сейчас.

Видя, какие у всех четверых решительные лица, Грек что есть силы, надавил на педаль газа, направив машину прямо в центр четверки и умоляя Бога, чтобы никому из них не взбрело в голову открыть по нему стрельбу. Машину изуродуют. Его самого убьют, что ж, стало быть, судьба такая Сан Санычу. Но за машину его Ваняшин и на том свете достанет.

На всякий случай, Грек нажал на сигнал, огласив спящий двор резким звуком клаксона.

– Разойдись, ребята! Сан Саныч едет, – заорал он из открытого окна.

Этим четверым повезло. Все они вовремя успели отскочить. Увидев, вывалившегося из двери усатого наглеца, приехавшие милиционеры, приняли его за пьяного.

– Ах, ты, сука! Рожа цыганская!

– Ты чуть нас всех не угробил.

С этими словами все четверо набросились на Грека. Кто-то шарил ему по карманам. Кто-то заламывал руки за спину, чтобы заковать наглеца в надежные металлические браслеты. А старший лейтенант, решив успокоить наглеца, чтобы тот не сопротивлялся, хорошенько врезал ему. Грек упал.

На какое-то время все четверо были настолько увлечены усатым наглецом, что вообще забыли о том, зачем сюда приехали. И только строгий голос оперативного дежурного территориального отдела напомнил им, что приехали они сюда не только за тем, чтобы поколотить пьяного усача с белой «девятки».

* * *

Федор Туманов с Ваняшиным выскочили на лестничную площадку. Дверь, майор запирать на ключ не стал. Сейчас было не до этого.

Увидев узкую металлическую лестницу, сваренную из труб, Туманов бросился к ней, но первым не полез, пропустил вперед Ваняшина. Если Греку не удастся задержать приехавших ментов, это придется сделать Туманову, чтобы дать Ваняшину возможность уйти. Если уж не представится такой возможности, им двоим.

Чердачный люк оказался без замка. Днем рабочие занимались ремонтом крыши, и под трубчатой лестницей валялись обломки досок и несколько листов проржавевшего до дыр железа.

Ваняшин открыл люк, взобрался на чердак и, выглянув оттуда, сказал тихонько:

– Федор Николаич, сюда. Быстрее.

Туманов проворно ухватился за перила лестницы, подтянулся и быстро полез наверх. Оказавшись рядом с Ваняшиным, опустил люк на свое место.

Натыкаясь на разный хлам, они пошли по чердаку к последнему подъезду, откуда можно будет выйти на улицу. Вряд ли приехавшие милиционеры обратят на них внимание, если они выйдут оттуда. Но главное, что их не застанут на месте преступления.

Чердачный люк в последнем подъезде оказался закрытым на замок. Хотя и плохонький, но замок. Дернув его пару раз, Ваняшин плюнул и уставился на майора, как бы спрашивая, ну что дальше делать будем?

Положение действительно осложнялось. Получалось, что они оказались взаперти. Вернуться нельзя, там их зацапают приехавшие менты территориальной группы. И тут сидеть и ждать нечего. Обследовав квартиру, в которой найден труп Романюк, сотрудники оперативной группы пойдут по подъезду и, наверняка, заглянут сюда. Отсутствие замка на чердачном люке, подтолкнет их к таким действиям. Если, конечно, они не лодыри.

Туманов вспомнил, что когда влез на чердак, зацепился ногой за трубу с двумя крючками. Такие обычно используют для установки лесов. Видно с этой целью, рабочие и затащили ее на чердак.

Сейчас Федор решил использовать трубу для другого. Притащив ее, он попросил Ваняшина, попробовать руками чуть отжать крышку люка кверху, чтобы подсунуть под нее конец трубы.

С третьей попытки лейтенанту это удалось. Туманов подсунул в образовавшуюся щель конец трубы и со всей силы рванул ее кверху.

Тишину подъезда на шестом этаже потревожил грохот, с которым чердачный люк открылся. Хорошо, что замок оказался таким слабым, и долго возиться с ним не пришлось.

– Вот, как мы его, – улыбнулся Туманов и велел Ваняшину немедленно спускаться. Сам спустился только после того, как лейтенант оказался на площадке.

На грохот, который создали опера на чердаке последнего подъезда, открылась одна из дверей, и на площадку вышел старик в тельняшке. Видно, дедуля собирался лечь спать, но Туманов с Ваняшиным потревожили его. Хотя, кроме него, никто из четырех квартир не вышел. А бывший матрос не оробел при виде незнакомцев.

Глянув на Туманова с Ваняшиным так, словно не первый раз их уже видел тут, старик грозно закричал:

– Вам чего, дня мало? По вечерам долбите там.

Туманов с Ваняшиным сообразили, что дед малость слеповат и, скорее всего, принял их за рабочих, которые ремонтируют крышу.

– Отец, извини. Мы в обед перебрали немного лишнего, ну и придремнули. Наши ушли и нас не разбудили, – пошутил Ваняшин, не желая разочаровывать старика. Еще неизвестно, как он отнесется к ним, если узнает, что никакие они не строители.

Старый матрос от злости покраснел.

– Водку жрать не надо. Перебрали они. Строители херовы. Они придремнули, а я теперь, может, из-за вас до утра не засну. Так нервы вы мне подняли.

– Дед, а ты повернись на другой бок и спи спокойно. Крышу тебе починят, – улыбаясь, сказал Туманов и, не дожидаясь, что ответит старик, стал спускаться вниз. Ваняшин потопал следом.

А старик в тельняшке плюнул им вослед и громко хлопнул дверью.

– Николаич, а почему он назвал нас строителями? – спросил Ваняшин. Туманов обернулся.

– А ты не догадываешься?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Сейчас они и в самом деле были похожи на строителей. Оба успели перепачкаться на чердаке так, что скорее походили даже не на строителей, а на потрепанных бомжей.

Мало-мальски отряхнувшись, вспомнили про Грека. Как там Сан Саныч? Если бы не он, вряд ли бы они сумели уйти.

Быстро спустившись и выйдя из подъезда, они увидели Грека, которого приехавшие милиционеры, закованного в наручники, пытались запихать в заднюю дверь «Уазика». При этом сам Грек, как мог, сопротивлялся. Но что его сопротивление против четверых молодых амбалов.

Увидав это, Ваняшин бросился на выручку Грека. Подбежав, сходу опрокинул двоих сержантов, особенно усердствующих над Сан Санычем. Но ствол автомата, который направил на него старший лейтенант, заставил Ваняшина встать по стойке смирно.

– Стоять! – что есть силы, крикнул старлей. – Или я стреляю.

Туманов подошел, достал из кармана пиджака свое удостоверение.

– Я старший оперуполномоченный по особо важным делам, майор Туманов, – представился он. – Это мои помощники. Лейтенант Ваняшин, – кивнул Федор на Ваняшина, который тоже не упустил козырнуть удостоверением. – И капитан Грек. То есть Греков, – поправил себя майор, назвав по привычке капитана вместо Грекова, просто Греком.

Старший лейтенант недоуменно застыл. А Ваняшин движением руки, отвел ствол автомата в сторону. Не хватало, чтобы этот старлей сдуру нажал на курок. Случайно. Потом разбирайся, что к чему.

– Объясните, что здесь происходит? – потребовал Федор у старлея, видя, как тот растерялся, узнав, что черноусый цыган капитан главного управления уголовного розыска.

– Товарищ майор, в дежурную часть нашего отдела поступил звонок от некоего гражданина о том, что в сто сорок пятой квартире двое бандитов убили женщину. Ну, дежурный нас и послал выяснить.

– Выяснили? – спросил Туманов.

– Никак нет, товарищ майор, – растерянно сказал стралей и посмотрел на Грека, с которого один из сержантов уже снимал наручники. – Вот товарищ капитан задержал тут нас. Чуть не сбил на своей «девятке».

Потерев рука об руку, Грек заорал на старлея:

– Лейтенант, я не пытался вас сбить. Тормоза у меня отказали. Понял?

– Но я… – начал, было, лейтенант, но Грек резко перебил его, заорав:

– Я сигналил вам? Скажи. Сигналил?

– Так точно, – отчеканил старлей. А Грек напустился на него.

– Тогда, какого же вы хера стали мне руки крутить и в харю бить?

– Извините, товарищ капитан. Но ведь у вас нет служебного удостоверения, – попытался оправдаться старлей. Но, похоже, Грек был на этот раз настроен всерьез. Глянув старлею прямо в лицо, он сказал:

– А может я выполнял секретное задание, на которое не имел права брать ксиву. Такой вариант ты не допускаешь. Ты должен был связаться с дежурным нашего управления и спросить, работает там такой сотрудник. А не бить меня по лицу, – старательно вразумлял Грек старлея.

– Извините, товарищ капитан…

– Вот дать бы тебе сейчас тоже по роже. А по броннику я тебя бить не хочу. Руку отобью об тебя гада.

Сдерживая улыбку, Федор попытался унять разошедшегося Грека. Сказал:

– Ладно, капитан. Давайте не будем задерживать старшего лейтенанта. Они все-таки приехали по вызову. Идите, лейтенант, работайте, – сказал Туманов.

Старлей козырнул, приложив руку к фуражке, и рысцой побежал в подъезд. Двое сержантов поскакали следом за ним, что-то горячо обсуждая. Скорее всего, темой для обсуждения, стало нежданное появление майора. Четвертый сотрудник остался в кабине «Уазика», как и положено, на связи.

– Зря ты мне помешал, – озлоблено рыкнул Грек на Туманова. – Я бы сейчас ему врезал по харе. Смотри, как он мне саданул, – Грек повернулся правой частью лица и Федор увидел синяк под глазом.

– Саня, нам сейчас лучше побыстрее убраться отсюда. Нас подставили. Понимаешь, это? – сказал Федор.

Ваняшин критически осмотрел перед своей машины, заметив, что Грек правым передним колесом чуть не влетел на ступеньку подъезда.

– Ты мне так мог подвеску испортить, – сказал он Греку.

Грек в сердцах швырнул ему ключи от машины.

– О железке он печется, а о человеке не думает, – заворчал Грек. – Мало того, что мне по роже заехали, так еще и костюмчик мой отделали. В грязи меня изваляли, сволочи. Майор, – обратился он к Туманову, – какая мне за это будет компенсация?

– Премию тебе выпишу, – пообещал Федор.

Грек скроил недовольную физиономию.

– Премию, – усмехнулся он. – Жди еще, когда ее получишь.

Федор похлопал себя по карманам.

– Но сейчас у меня денег нет.

Грек хитро прищурился.

– Зато у меня кое-что есть, – сказал он и, перегнувшись через спинку сиденья, достал пакет. Из него вытащил две бутылки водки и несколько бутербродов с ветчиной. – Во, захватил из ресторана. Не пропадать же добру, – улыбаясь, проговорил он.