Текст книги "Как выжить евреям"

Деятельность этой политической и государственной структуры развивалась, как и вся национальная политика того времени, проводимая Наркомнацем под руководством Сталина, в рамках интернационализма. Интернационализм, по Ленину, это слияние всех наций в одну. Для большевистского режима основополагающим были не нации, а создание коммунистического мирового государства, в котором было бы два государственных языка – английский и русский. Социалистический же интернационализм, по мнению большевиков, – это новый тип межнациональных отношений, складывающийся и развивающийся на основе дружбы, равноправия, взаимоуважения, всестороннего братского сотрудничества, политической, экономической, военной и культурной взаимопомощи наций и народностей, ставших на путь социализма. Основа интернационализма – общность классовых интересов пролетариата и конечной цели его борьбы, независимо от национальной принадлежности конкретных его представителей. Социалистический интернационализм обеспечивает условия для реализации преимуществ социализма всеми народами, способствуя их расцвету и сближению.

Действуя как орган центральной власти, Евсекция повела борьбу с сионизмом и всеми видами культуры на иврите. В июне 1919 г., на 2-й конференции районных евсекций Москвы, была принята резолюция, призывающая к беспощадной борьбе с сионизмом. В 1918–1919 гг. были закрыты сионистские газеты (на иврите и русском языке), прекратило свою деятельность издательство Штыбеля. В июле 1919 г. власти закрыли Ba’ад, в октябре были арестованы некоторые московские сионисты. 20 апреля 1920 г. начала свою работу Московская конференции сионистов, фактически – первый съезд сионистов России после Октябрьского переворота. Через два дня все делегаты съезда были арестованы, кроме престарелого раввина Якова Мазе. По дороге в тюрьму арестованные пели гимн «Ха-Тиква».

В 1925 г. была предпринята попытка остановить репрессии властей против сионистов. Два московских сиониста, И. Рабинович и профессор Д. Шор, представили советскому правительству краткое содержание программы сионизма и просьбу освободить арестованных сионистов. Однако аресты продолжались. Многие евреи-революционеры, придя к власти, стремились ликвидировать национально-культурные предпосылки «еврейского вопроса», который остро стоял в российском обществе, путем культурной интеграции еврейства в общество на «пролетарско-революционной» платформе. Как и остальные революционеры-марксисты того времени, они были атеистами, сторонниками кардинальных изменений в обществе и верили в пролетарский интернационализм. Сами евреи активно превращали синагоги в клубы, библиотеки, магазины, кинотеатры, спортзалы.

Молодые евреи-коммунисты писали собственные «пасхальные предания», создавали новые обряды, такие как ройтер брис («красное обрезание»), на проведение которых приглашали и своих нееврейских товарищей, шельмовали раввинов как «служителей культа». Большевики считали иврит «реакционным языком», поскольку он в то время был связан с иудаизмом и с сионизмом. Он был официально запрещен Наркомпросом (Народным комиссариатом просвещения) в 1919 г. Книги и периодические издания на иврите были изъяты из библиотек и больше не издавались. Преподавание иврита было прекращено.

Однако Ленин сразу после революции не был настроен враждебно к сионизму и ивриту. Положительное влияние на него в этом отношении оказывал Максим Горький. Ленин даже вначале не реагировал на давление Евсекции и не мог понять, почему иврит так уж вреден. Когда ЧК произвела арест сионистов, Горький говорил на эту тему с Лениным, и тот сказал, что не хотел бы вмешиваться в дела ЧК. Из этого руководство ЧК сделало выводы, что Ленин не желает процесса над сионистами, и начавшийся процесс свернули. В защиту ивритской культуры выступили некоторые русские писатели, в частности тот же М. Горький. Еще в 1919 г. он написал листовку о евреях, в которой косвенно осудил Евсекцию. В ней говорилось: «У евреев есть свои партии, враждебные друг другу: евреи-сионисты хотят переселения в Палестину… а другие против этого и враждуют с сионистами, закрывая их школы, синагоги, запрещая обучать детей еврейскому языку».

Первый председатель ЦБ Евсекции С. Диманштейн обратился с жалобой на Горького и требовал запрещения этой листовки. Но Ленин взял Горького под защиту и поддержал его текст. Однако Евсекция не только запрещала иврит и закрывала синагоги. Она пыталась даже закрыть знаменитый еврейский театр «Габима». По этому вопросу Горький опять вступил в спор с Евсекцией. Во время своего посещения Москвы он демонстративно посетил этот театр. Спектакль ему очень понравился. Для защиты театра он опять обратился с просьбой к Ленину о государственном признании этого театра. Его ходатайство было удовлетворено, и «Габима» получила признание и государственные субсидии. В начале 20-х театр поехал на зарубежные гастроли и остался в Германии, а в 1926 г. переехал в британскую Палестину.

Главную свою задачу члены Евсекции видели в «коммунистическом воспитании еврейских масс» и выступали на местах инициаторами ликвидации общинных институций, агитировали за закрытие синагог. По идеологическим причинам они выступали против еврейского национального движения как явления крайне реакционного, иудаизм был ими объявлен античеловеческой религией, сионизм – империализмом, а стремление еврейского народа к сохранению своих национальных ценностей – шовинизмом, реакционным национализмом. Почти полностью сосредоточив в своих руках издания на идише, они закрыли путь изданию книг на иврите. В 20-х гг. были ликвидированы или поставлены под надзор Евсекции последние остатки некоммунистических еврейских политических обществ и культурных организаций. Под контролем Евсекции оказались школы на идише, кафедры и институты «еврейской пролетарской культуры», еврейские культурные учреждения, объединения писателей и т. д. Борьба Евсекции за создание советской еврейской культуры и внедрение коммунистической идеологии сопровождались нигилистическим отношением к прошлому еврейского народа, негативной оценкой деятельности «мелкобуржуазных и антисоветских» еврейских левых партий, особенно сионистского движения, с которым Евсекция вела яростную борьбу.

В то же время Евсекция проводила идею «идишизации» еврейской жизни, помогала создавать суды и местные советы, в которых официальным языком был идиш. Активисты Евсекции, продолжавшие свою деятельность главным образом в остатках еврейской печати, культурных и научных учреждениях, пытались удержать за собой роль руководителей еврейской культуры, но их влияние заметно убывало. В 1920–1938 гг. выходила на идише газета «Эмес». В 1925–1932 гг. действовала еврейская секция Ассоциации пролетарских писателей, издававшая на идише журнал «Октобер». Издавался ежемесячник на русском языке «Трибуна еврейской советской общественности» под редакцией С. Диманштейна. В Москве работала большая группа писателей и поэтов, писавших на идише: Д. Бергельсон, С. Галкин, Дер Нистер, И. Добрушин, П. Маркиш, Л. Квитко, Ш. Персов и другие. В 1917 г. Н. Цемах создал в Москве товарищество «Ха-театрон ха-иври – Хабима». В 1920 г. из Петрограда в Москву переехал еврейский театр-студия А. Грановского (с 1925 г. – ГОСЕТ). В 1929 г. при театре была создана студия, в 1945 г. преобразованная в училище при ГОСЕТе. В 1918–1921 гг. в Москве работал Еврейский народный университет. В 1926 г. при педагогическом факультете Второго московского университета было открыто еврейское литературно-лингвистическое отделение, готовившее учителей для еврейских средних школ; среди преподавателей отделения были Д. Гофштейн, И. Добрушин, И. Нусинов. Возглавлял отделение историк Ц. Фридлянд. В 1921–1936 гг. в Москве действовал Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, где был также еврейский сектор (с обучением на идише).

В начале 20-х гг. в Малаховке, в детской еврейской колонии (детском доме), основанной в 1919 г. (закрыта в начале 30-х гг.), преподавали М. Шагал (рисование), И. Энгель (музыку), философ М. Каган (1889–1937; математику и столярное дело). В 1920– 1930-х гг. в Москве действовал просветительский вечерний еврейский университет, были созданы самодеятельные театральные группы, ставившие пьесы на идише. Но уже в 1936 г. была закрыта последняя еврейская школа в Москве, а в 1937–1938 гг. – большинство образовательных и культурных учреждений на идише.

В 1918–1928 гг., несмотря на преследования со стороны властей, в Москве увеличилось число синагог, молельных домов. Так, к 1928 г. в городе функционировало 28 синагог и молельных домов. Весной 1918 г. было создано Московское еврейское религиозное общество (МЕРО) при Хоральной синагоге, распущенное вскоре властями и восстановленное в феврале 1925 г. В его правление входили представители московских синагог и молельных домов; оно осуществляло руководство еврейской религиозной жизнью. В 1922 г., во время кампании по изъятию церковных ценностей под предлогом оказания помощи голодающим Поволжья, в Московской хоральной синагоге были реквизированы 73 предмета из золота и два предмета из серебра. В 1923 г. была предпринята очередная попытка властей добиться закрытия Хоральной синагоги в Москве. Только после беседы раввина Я. Мазе с председателем Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) Ф. Дзержинским здание Хоральной синагоги было оставлено еврейской общине. В 1928–1930 гг. в Москве были закрыты 14 синагог и молельных домов (из 18), в том числе старейшие в городе молельные дома: Аракчеевский и Межевой. В 1929 г. МЕРО было окончательно закрыто, а его руководители высланы из Москвы. Во время антирелигиозной кампании конца 20-х – начала 30-х гг., по инспирированному сверху «мнению евреев-трудящихся», 1 февраля 1930 г. было принято решение о закрытии Московской хоральной синагоги. Но после публикации в газете «Правда» статьи И. Сталина «Головокружение от успехов», осуждавшей крайности в проведении коллективизации и излишнего рвения тех, кто «снимает колокола с церквей», решением ВЦИК было отменено постановление о закрытии Хоральной синагоги в Москве.

Наряду с этим преследования религиозных еврейских деятелей продолжались. В начале января 1938 г. были арестованы раввин Хоральной синагоги Ш. Медалье (1876–1938) и члены правления синагоги во главе с председателем правления Московской религиозной общины М. Брауде. Они были обвинены в шпионаже в пользу Польши и в руководстве нелегальной сети хедеров. В апреле 1938 г. Ш. Медалье и несколько других арестованных были приговорены к расстрелу. В 1939 г. была закрыта синагога на Большой Бронной улице. В пору массовых репрессий 1937–1938 гг. почти все активные деятели еврейской культуры были арестованы и уничтожены. В эти же годы начался процесс ликвидации еврейских образовательных и культурных учреждений, завершившийся к 1940 г. разгромом еврейской советской культуры на идише.

Все эти жизненные реалии привели к тому, что еврейская молодежь и большая часть деятельных евреев хлынула на восток, заполняя заводы, торговлю, школы, университеты, очаги культуры. Прежде всего евреи из местечек устремились в Петроград и Москву, Киев и Харьков и в города, потерявшие в голодные годы войны огромное количество коренных жителей. М. Агурский приводит такие числа: в 1920 г. еврейская община Москвы составляла лишь 2,2 % населения города. А через семь лет – 8,5 %. Рост общины в четыре раза за семь лет! Отказавшись от следования религиозным традициям, евреи начали вступать в смешанные браки, увеличилась ассимиляция, евреи меняли свои фамилии на звучащие по-русски, стеснялись своей национальности, скрывали свое происхождение. То же явление наблюдалось и в советском и партийном аппарате, где евреи, в среднем по РСФСР, занимали 8 %, а в ЦК, например, их оказалось семеро из 27. Формально во главе страны стал еврей Яков Михайлович Свердлов, считавшийся одним из главных действующих лиц исполнительной власти. Лев Троцкий стал председателем Реввоенсовета республики, т. е. фактически военным министром. Столицами управляли евреи: Зиновьев – Петроградом; Каменев – Москвой.

В первой советской конституции, принятой 10 июля 1918 г., утверждалось равенство наций. Однако Октябрьская социалистическая революция и последующая коренная ломка государственных институтов, социально-экономических отношений, национальных традиций и духовных основ страны привели к окончательному расколу российского общества. Была создана категория «лишенцев», не имевших права голоса и быть избранными. В эту категорию попало много евреев, у которых конфисковали имущество, лишали их хлебных карточек. Это в лучшем случае. Большевистские руководители приветствовали «народный террор», захвативший всю страну, который после покушения на Ленина перешел в «красный террор». В апреле 1919 г. начали действовать лагеря, куда направлялись «классовые враги», «чуждые элементы», «паразиты», арестованные «на всякий случай». По ориентировочным данным считается, что в период с 1917 по 1922 г. в них содержалось около 130 000 человек, из которых 10 000 были казнены. И евреи, во всяком случае лучшие из них, составляли немалую их часть.

Апофеозом, но в том числе и заключением, завершающим этап интернационализма, был кинофильм, созданный Григорием Александровым (в главной роли – Любовь Орлова) об американской цирковой актрисе, Мерион Диксон, решившей остаться в СССР. Чтобы воспрепятствовать этому и ее любви к советскому цирковому артисту Ивану Мартынову, ее американский хозяин обнародовал во всеуслышание, что у Мерион Диксон есть сын от ее любовника – негра. Естественно, зрители не принимают и не поддерживают такое обвинение, и маленький симпатичный негритенок под звуки колыбельной песни, исполняемой русской женщиной, украинским парубком, армянской парочкой и, в заключение, евреем (артист С. Михоэлс) на идише, всем обаятельно улыбается и сладко засыпает. Полная государственная идиллия уже отживающего этапа национальной политики, олицетворяющей «дружбу народов» под лозунгом «интернационализма», в кинорассказе о том, как американка и ее чернокожий ребенок нашли свое счастье в Стране Советов.

Таким образом, первые шаги национальной политики в новом многонациональном государстве, а также мероприятия, которые осуществлялись Наркомнацем во главе со Сталиным и его дочерней организацией – Евсекцией, были прицельно направлены против культуры и быта основной массы еврейского народа, проживавшего на территории СССР, и их можно и нужно квалифицировать как проявление антисемитизма, конечной целью которого являлась ассимиляция русского еврейства и, что следует из смысла этого слова, исчезновение самого народа, т. е. его геноцида.

Постепенно в жизнь вступала новая разновидность коммунистической идеологии, пытающаяся соединить космополитические идеи Маркса и Ленина с национальными интересами страны. Она получила наименование национал-большевизм. Поворот партии от интернационалистической линии Маркса и Ленина к ориентации на русский патриотизм, на ценности русского народа начался в России с начала тридцатых годов. Настоящим вождем, превратившим национал-большевизм в общегосударственную политику, стал Иосиф Виссарионович Сталин. Национализм – это идеология и политика, базовым принципом которых является тезис о высшей ценности нации и ее первичности в жизни государства. В своей основе национализм опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму. Эта идеология оказалась способной обеспечить мобилизацию населения ради решения общих политических задач. В СССР под понятием «национализм» чаще всего подразумевают этнический национализм, в особенности его крайние формы, которые делают акцент на превосходстве одного определенного этноса над всеми остальными. К нему относятся многие проявления крайнего национализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию. Крайний национализм, который в нашем исследовании получил наименование национал-большевизма, приводит к экстремизму и острым внутренним конфликтам. Можно трактовать крайний национализм как социально опасное явление.

К этому времени в административно-управленческом аппарате СССР сложились две «фракции», непримиримые по отношению друг к другу. Одна считала Россию лишь полигоном для испытания новых идей или запалом для взрыва мировой революции. Другая, отодвинув идею мировой революции на второй план, выдвинула идею «построения социализма в одной стране». Она несомненно победила, и «национал-большевизм» превратился в государственную идеологию правящей партии.

То, что Троцкий, Каменев, Зиновьев были евреями, одного было бы достаточно для сочувствия Сталину в борьбе с ними как со стороны широких кругов населения, так и со стороны партии, только что пополнившейся огромной армией бывших крестьян. И хотя евреи имелись в изобилии и на стороне Сталина, оппозиция рассматривалась как преимущественно еврейская и вдобавок интеллигентская, в то время как евреи – сторонники Сталина – выглядели лояльными, не настаивающими на своей еврейской исключительности, т. е. «хорошими» евреями. Было даже сделано официальное заявление, что партия борется против Троцкого, Зиновьева, Каменева не как против евреев, а как против оппозиционеров, что было фактическим напоминанием того, что все они евреи. К концу 1926 г. «строптивые евреи», входившие при Ленине в Политбюро (Л. Троцкий, Л. Каменев, Г. Зиновьев, Г. Сокольников), были изгнаны сначала из Политбюро, потом – из ЦК, а позже – из партии. Враждебность к евреям стала ощущаться и в самой партии, хотя, разумеется, она была скрытой и не находила открытого выражения. Об этом имеются лишь разрозненные данные, но и они говорят о том, что при любом повороте событий антиеврейские настроения могли объединить немало членов партии.

Официально эта акция носила не антисемитский характер и расценивалась как внутрипартийная борьба. Даже на международном уровне было признано, что в СССР антисемитизм в эти годы правительством не культивировался. Евреи советской страны были лояльными гражданами, демонстрируя поразительную способность к ассимиляции. Они практически поголовно приняли коммунистическую доктрину нивелирования различий между народами и создания нового человека в новом социалистическом обществе. Творцом новой счастливой судьбы советских евреев был объявлен «отец народов» Сталин. Дочь Сталина, Светлана Аллилуева, придерживалась другого мнения: «…лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт, но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы “чисток” старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился “на новой основе”, прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. <…> Я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения».

Подспудно внедряемый антисемитизм долгие годы не находил прибежища в массах. Н.Я. Мандельштам вспоминала, что в конце 30-х гг., когда ей приходилось работать на фабрике и снимать комнаты у «простых людей», она не встречала в рабочей среде и тени антисемитских настроений.

«Я никогда не скрывала того, что я еврейка, а во всех этих семьях – рабочих, колхозников, мельчайших служащих – ко мне относились как к родной, и я не слышала ничего похожего на то, чем запахло в высших учебных заведениях в послевоенный период, а кстати, пахнет и сейчас. Самое страшное – это полуобразование, и в полуобразованной среде всегда найдется почва для фашизации, для низших форм национализма и вообще для ненависти ко всякой интеллигенции».

Напомню эпизод из «Золотого теленка» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, который характеризует состояние этого вопроса к середине тридцатых годов. Литерный поезд везет делегации рабочих-ударников, а также иностранных и советских корреспондентов на торжественное празднование смычки рельсов Восточной магистрали.

«К вечеру первого дня в вагон советских корреспондентов явились два вестника капиталистического мира: представитель свободомыслящей австрийской газеты господин Гейнрих и американец Хирам Бурман. Они пришли знакомиться. Господин Гейнрих был невелик ростом. На мистере Хираме была мягкая шляпа с подкрученными полями. Оба говорили по-русски довольно чисто и правильно. Некоторое время все стояли в коридоре, с интересом разглядывая друг друга. Для разгона заговорили о Художественном театре. Гейнрих театр похвалил, а мистер Бурман уклончиво заметил, что в СССР его, как сиониста, больше всего интересует еврейский вопрос.

– У нас такого вопроса уже нет, – сказал Паламидов.

– Как же может не быть еврейского вопроса? – удивился Хирам.

– Нету. Не существует.

Мистер Бурман взволновался. Всю жизнь он писал в своей газете статьи по еврейскому вопросу, и расстаться с этим вопросом ему было бы больно.

– Но ведь в России есть евреи? – сказал он осторожно.

– Есть, – ответил Паламидов.

– Значит, есть и вопрос?

– Нет. Евреи есть, а вопроса нету».

Существуют сведения, показывающие, что сам Сталин, помимо политических соображений, которые могла вызвать у него борьба с оппозицией, был всегда склонен к юдофобии, которая в последние годы действительно стала его манией. Люди, знавшие Сталина на Кавказе, утверждают, что уже тогда он говорил грузинским рабочим, что «евреи – народ трусливый», что они «трусы и торгаши» и что Ленин будто бы возмущен, что бог послал ему Мартова, Дана, Аксельрода – «жидов обрезанных».

В официальную советскую идеологию под прикрытием дискуссии на тему о переработке школьных учебников начала внедряться идеология русско-имперского коммунистического мессианства. В центральных газетах – в «Правде» и «Известиях» от 27 января 1936 г. – были опубликованы «Замечания товарищей Сталина, Кирова и Жданова по поводу школьных учебников по истории СССР и новой истории». В последовавших за этой статьей публикациях с пафосом утверждалась мессианско-цивилизаторская роль «великого русского народа», который тогда же был провозглашен «первым среди равных». Органической составляющей идеологии русско-коммунистического мессианства становится антисемитизм. Но его наличие Сталин тщательно камуфлировал. Известно знаменитое высказывание Сталина: «Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма. <…> Антисемитизм опасен для трудящихся как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути. <…> Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется антисемитизм, как явление глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются законом СССР смертной казнью».

Лексика завораживала и давала возможность безнаказанно творить зло. В середине и в конце тридцатых годов в высших эшелонах партийной власти, особенно в ближайшем окружении Сталина и органах НКВД, некоторая степень юдофобии имела место, но оформленной в государственном масштабе политики антисемитизма не было. Принято считать, что истребление Сталиным старых большевиков – так называемой ленинской гвардии, – среди которых было много евреев, было обусловлено его личной паранойей и боязнью потерять власть. По крайней мере, историки согласны с тем, что в результате сталинских «чисток» 30-х гг. хотя и пострадало очень много евреев, но это были не антисемитские акции. Казалось, и этот период нельзя обозначить как начало формирования политики антисемитизма в нашей стране.

Однако это только на поверхности. 1938 год. Сталин только что с успехом, технически безукоризненно, осуществил Большой террор. Надо готовиться к следующему. Никакого послабления, никакого перерыва в репрессивной политике. Террор должен быть постоянным и всеобъемлющим. Страх и ненависть – основные составляющие постоянной борьбы Сталина за личную власть. Это он хорошо усвоил у своего учителя – Ленина. Террор – одно из главных, если не основное, орудие большевиков в борьбе за власть. Еще в 1905 г. Ленин предлагал практиковать в политической борьбе откровенно террористические действия. Совершение массовых убийств планировалось ленинской партией до Октябрьского переворота. Политика «красного террора» была отнюдь не вынужденным следствием сопротивления имущих классов революционным преобразованиям, и начался он не с конца 1918 г. как жесткий, но естественный ответ на серию индивидуальных покушений на представителей советского государственного аппарата. Террор сопровождал рождение Советского государства с первых его дней, и только он гарантировал большевикам сохранение собственной власти и личную безопасность. По приблизительным подсчетам, с ноября 1917-го по июнь 1918 г. общее число жертв необъявленного «красного террора» составило не менее 15 тысяч человек.

В 1938 г., ища «внутреннего врага» для обоснования террора, Сталин обращает внимание на опыт правящих кругов Запада, конкретно на Гитлера, который связал немецкий народ с немецким национализмом. Коммунистический (большевистский) и нацистский режимы имеют общие черты: тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм. Идея мессианства, овладевшая как Гитлером, так и Сталиным, требует наличия антипода. Гитлер выбрал антиподом мессианской арийской расы – еврейство. Почему бы и Сталину в качестве антипода русско-коммунистического мессии тоже не воспользоваться евреями? Сталин увидел, как Гитлер с успехом использовал антисемитский козырь в своей политике. Все было поставлено на широкую ногу, а главное, его никто не остановил. Просвещенный Запад смолчал! Сталин понял, что надо учиться у Гитлера. Сталин посчитал, что для реализации его экспансионистских планов альянс с Гитлером был бы намного предпочтительней сложным дипломатическим контактам с антибольшевистски настроенными лидерами Великобритании.

О неизбежности возрождения антисемитизма в новой сталинской России поведал Рошковский – бывший белоэмигрант, репатриировавшийся в СССР в 1939 г. и сразу попавший в советский лагерь. По мнению Рошковского, осуществлявшееся Сталиным уничтожение коммунистов предвещало «становление русского национального государства с его великими национальными идеями». В этом государстве, считал Рошковский, «будет государственный антисемитизм. И снова будет процентная норма в университетах, и снова перестанут принимать евреев в ведомство иностранных дел, в полицию, в жандармерию, выключат их из государственной элиты… В цивилизованной Германии малокультурный и малоцивилизованный Гитлер пришел к власти, сказав “Германия – для немцев!”… И у нас выдвинут этот лозунг: “Россия – для русских!” Неминуемо, неизбежно!» Как уже было сказано, политический тоталитаризм, внедряемый Сталиным, строился на национал-имперской идеологии, интегральной частью которой в советском ее варианте, как и в нацистском, должен был стать антисемитизм. Л.Д. Троцкий резюмировал: «Сталин и Гитлер протянули друг другу руки. Маски сброшены. Сталинизм и фашизм в альянсе».

Вот они, первые шаги пока еще документально не оформившегося идеологического, а потом и политического сходства между нацистами и коммунистами. Это были грозные, но пока скрытые симптомы «фашизации» СССР. Политический тоталитаризм, внедряемый Сталиным, был замешан на национал-имперской идеологии, основанной на расовом антисемитизме. В русском варианте антисемитизм должен был стать такой же органической составляющей, как и в немецком.

Национальная политика Советского Союза по отношению к евреям проявилась во время переговоров между советскими и нацистскими функционерами, на которых было возложено решение вопроса о судьбе евреев Германии, Австрии, Чехии, Румынии и Польши. В конце 1939 г. в адрес Переселенческого управления Совета Народных Комиссаров Советского Союза были получены письма из Берлинского и Венского переселенческих бюро, подписанные Адольфом Эйхманом и Алоизом Бруннером, с предложением Гитлера Сталину о переселении еврейского населения, которое проживало на этих территориях, в Западную Украину и Биробиджан. Это был тот период времени, когда «окончательное решение еврейского вопроса» нацистами мыслилось не как уничтожение евреев, а как освобождение немецких земель от евреев путем переселения их на тропические острова под контроль полицай-губернатора, назначенного Гиммлером. Но этот план сорвался из-за изменения не в лучшую сторону ситуации на морских просторах войны. Ответом на это предложение была одна фраза: «Принять этих евреев мы не можем, у нас своих предостаточно».

Именно со времени активных контактов с Гитлером евреев перестали брать на работу в аппарат ЦК ВКП(б) и МИД и, наоборот, решительно начали удалять из этих ведомств. Резко, в несколько раз, сократилось присутствие евреев в НКВД, ЦИК СССР, на наркомовских должностях. Впервые в практике аппарата ЦК ВКП(б) появилась документация, где евреи упоминались в качестве «кадров», «засоряющих» учреждения. Именно с 1938 г., по мнению

Г. Костырченко, началось формирование внутриаппаратной мифологии, которая должна была объяснить этническую дискриминацию государственными интересами. Влияние государственного антисемитизма на кадровую политику ярко демонстрирует персональный состав высших партийных органов. Если в 1934 г. в состав ЦК и ЦРК ВКП(б) входило 20 % евреев, то после XVIII съезда партии (март 1939 г.) в связи с советско-германским сближением процент евреев едва достигал 10, а с февраля 1941 г. представительство евреев уменьшилось до 7 %. Были сняты со своих должностей с понижением М. Литвинов, Н. Анцилович, П. Жемчужина, Я. Чубин, Г. Вайнберг, И. Шварц.

Дополним изложенное документом:

Справка о засоренности аппарата Наркомздрава СССР

от 27 ноября 1938 г.

Изучение руководящих кадров Наркомздрава СССР, проверка их политической и деловой пригодности показали, что аппарат Наркомата сильно засорен людьми, не заслуживающими политического доверия, причем некоторые из них за последнее время выдвигаются на руководящую работу. Активная борьба за очистку аппарата не ведется. Явно непригодные работники продолжают работать в Наркомате. Вот некоторые наиболее характерные примеры, число которых можно значительно увеличить. ЛАНДИС М.М. – зав. отделом эпидемической статистики. Еврей. Такому человеку в Наркомздраве СССР доверяют исключительно ответственный участок – всю эпидемическую статистику. Зам. наркома здравоохранения СССР тов. Проппер-Гращенков все эти сведения о Ландисе имеет, но нужных выводов не делает. ДЕЙЧМАН Е.И. – бывший консультант Наркома, ныне старший инспектор Лечпрофуправления. Еврей… МИНЬЕВИЧ К.Г. – начальник противоэпидемического отдела Водмедсануправления. В 1929 г. исключался из партии за связь с тестем, бывшим торговцем. Восстановиться в партии помог Миньевичу ныне расстрелянный брат Канторовича. В 1937 г. исключен из партии за связь с врагами народа Пятницким, Каминским, братьями Канторович. До 1936 г. Миньевич работал на Украине в системе Наркомздрава вместе с Канторовичем… БРИТВАН А.Д. – старший инспектор Управления медицинских учебных заведений. До революции работал в американском консульстве и во многих иностранных фирмах стенографом. 5 лет жил за границей. В 1917–1918 гг. проживающий в квартире Бритвана его приемный сын Александр Берзин, бывший студент, арестован органами НКВД. КОЛЬНЕР Р.Ю. – зав. отделом охраны младенчества. Еврейка. Отец – торговец. В 1938 г. парткомом НКЗдрава и партсобранием исключена из партии за связь с врагами народа. Исключалась из партии и в 1936 г. …В НКЗ СССР была приглашена врагами народа Хармандарьяном и Канторовичем, пользовалась авторитетом у Болдырева. С работой не справляется. Крайне необходимо сделать указание ЦК ВКП(б) зам. наркому здравоохранения СССР тов. Проппер-Гращенкову на необходимость очистить аппарат от политически сомнительных людей, в частности, снять с работы в Наркомате Ландиса М.М., Миньевича К.Г., Дейчмана Е.И., Еремина А.С., Бритвана А.Д., Кольнер Р.Ю.