Текст книги "Assassin's Creed: Буря эпохи Мин"

– Господин, есть приказания?

Старик Юн понял, что говорит вслух, качнул головой и ответил:

– Нет. Где сейчас Ма Юнчэн?

– Согласно вашему приказу едет в столицу. Прибудет через несколько дней.

– Пусть займется поисками девки. У него будет еще пять дней для возвращения в Пекин, – распорядился тиду.

Демон Цзюй невольно замер и подумал, зачем поручать все Мяснику?..

Среди Восьми тигров зачастую происходили какие-то конфликты: предыдущий глава Лю Цзинь пал от рук Чжан Юна, Гао Фэн и Юй Даюн постоянно спорили и ругались… Однако Бинь и Юнчэн ладили отлично. Интересный сложился дуэт: первоклассный шпион и беспощадный вояка. Вмести они дополняли друг друга, как инь и ян.

Телохранитель тиду понимал: тот умышленно задерживает Мясника на пути в столицу, только никак не мог понять, чего ради. Хорошо, если Шао Цзюнь еще не добралась до Пекина… В противном случае она получает прекрасную возможность разобраться с ними по одиночке. Демону недоставало ума понять замысел господина, но хватило на то, чтобы перестать думать.

Глава 5
Всё или ничего
Сёбутэ

Во времена династии Мин столица менялась, из-за чего в Пекине и Нанкине учредили Академию сынов государства – в каждом городе свою.

Они не пользовались популярностью, однако, став Почтенным мужем, то есть возглавив учебное заведение, человек словно перерождался в глазах общества и очищал репутацию.

Только стоящий перед Змеем нынешний глава академии удивил евнуха. Будучи хорошей ищейкой, он неплохо разбирался в физиогномике и мог с уверенностью сказать, что ректор был, скорее, кабинетной крысой, нежели правителем. Сейчас тот заискивающе улыбался, глядя на посетителя. Тем не менее вести дела этот человек умел. К такому выводу пришел Бинь, просмотрев принесенные им бумаги, и спросил:

– Господин Янь, как вы так быстро обнаружили местонахождение Шкатулки?

Услышав доброжелательный тон одного из Восьми тигров, ректор поспешно поднялся и заговорил:

– Вы же попросили меня помочь, господин Вэй. Слышали когда-нибудь про «Энциклопедию Юнлэ»?

Вэй Бинь еле сдержался, чтобы не ударить собеседника. В Поднебесной тех, кто прочитал это произведение, можно пересчитать по пальцам одной руки. Точно такая же ситуация с теми, кто не знает о существовании книги.

– Хоть я и дворцовый евнух, но пару иероглифов прочитать точно смогу, – ответил он.

Услышав скрытую агрессию, ректор поспешил сказать:

– Конечно-конечно. Вы мудры, и мне за вами никогда не угнаться. В «Энциклопедии Юнлэ» девятнадцать тысяч шестьсот шестьдесят три главы, как и в «Записках яшмовой крови», кстати! Удивительное, но, к сожалению, малоизвестное даже среди ученых мужей произведении эпохи Сун… Ой, простите, увлекся. Так вот, во второй главе «Энциклопедии» в девятнадцати столбах встречается один, где сказано об артефакте под названием Шкатулка Предтеч. Похоже, вы ищете именно ее.

Согласно рангам чиновников, Вэй Бинь со своим третьим рангом был выше ректора Яня с четвертым, однако не мог ему приказывать. Вот только глава академии получил свою должность благодаря Чжан Юну, поэтому с одним из Тигров вел себя крайне любезно и даже слегка лебезил, хотя фактически мог говорить с ним на равных.

Удивительно, что, несмотря на невероятное количество литературы, этому человеку понадобилось чуть больше месяца, чтобы найти то, о чем его попросили. Бинь знал: про Шкатулку старику Юну поведал франк по имени Пилос. Евнух сказал ректору проверить древние трактаты и сочинения за неимением других идей, хотя не особо верил в успех данной затеи, потому сосредоточился на Шао Цзюнь. Однако девчонка как в воду канула, а вот литературные поиски дали результат. Змей удивился и воскликнул:

– Правда? Правда есть записи о нужной нам вещи?

Увидев, что собеседник воспрянул духом, ректор мысленно похвалил себя.

Он родился в бедной семье. В молодости усердно учился даже в не пригодной для этого обстановке, не интересовался общением с другими людьми и говорил с ними достаточно прямолинейно. В итоге еле-еле смог получить ранг, но из-за ненависти к надменности Лю Цзиня и постоянных неудач во дворце даже после сорока лет ничего не достиг. Пережив личностный кризис, мужчина бросил затею стать добропорядочным гражданином, положить жизнь на благо страны и семьи и приложил все силы, чтобы угодить могущественному евнуху Чжану. В результате Янь Сун в скором времени устроился в Академию Ханьлинь, а потом получил повышение по службе, возглавив Академию сынов государства. С тех пор он не без проблем работал с евнухами и всеми силами старался снискать расположение Тигров. Когда Вэй Бинь попросил его изучить древнюю литературу, он с головой ушел в поиски.

Ректор чуть подался вперед и тихо сказал:

– Если честно, в «Записках яшмовой крови» тоже мало информации про Шкатулку, однако есть одно странное обстоятельство.

Собеседник ждал похвалы и поэтому молчал. Змей сразу это понял.

– Господин Янь, если хотите что-то сказать, говорите. О каком обстоятельстве речь?

– Позавчера приходил человек, который искал «Записки» из «Энциклопедии Юнлэ».

Последнюю составил Яо Гуансяо, наставник императора Чжу Хоучжао, и ученый Цзе Цзинь, назвав произведение «Книгой обо всей Поднебесной». В ней насчитывалось более двадцати трех тысяч глав, то есть больше десяти тысяч томов. Чтобы хранить их все в одном месте, понадобится целый дом, а на чтение жизни не хватит. Посему, когда книгу закончили, то поместили во флигель Литературной Глубины в Запретном городе. После пожара в павильоне книгу переместили в башню Письменности рядом с палатой Выдающихся ученых к востоку от Запретного города. Обычные люди не могли войти туда. Если кто хотел ознакомиться с «Энциклопедией», ему предстояла сложная процедура получения разрешения. Даже ректор академии столкнулся с трудностями в данном вопросе.

– Ого! А каков чин вашего позавчерашнего гостя? – спросил Винь.

– Это не государственный служащий, но у него был читательский список.

Так как в башне Письменности хранились непростые книги, а у людей из Академии Ханьлинь и Академии сынов государства часто возникала потребность ознакомиться с уникальными древними произведениями, пришлось принять меры: оба учебных заведения могли подать расписку о необходимых сочинениях. Эту бумагу изучали ответственные лица, а после передавали старшим дворцовым евнухам, которые и отвечали за выдачу книг. Во времена основания династии император Чжу Юаньчжан запретил учить евнухов-фаворитов грамоте, однако ко времени правления Сюань-цзуна запрет сняли, учредив во дворце школу. Ректор Янь сам преподавал там, обучая мужчин чтению и письму. Некоторые даже оказались хороши в каллиграфии и легко переписывали несколько страниц книги. Изначально так делали ради повышения уровня образования, но в какой-то момент «ученики» нашли способ извлекать из этого выгоду и стали за деньги переписывать книги. Цена на услугу впечатляла, а писари брали любые заказы, не обращая внимание на текст, который требовалось переписать.

Янь Сун очень обрадовался, когда услышал, что кто-то ищет упоминания о Шкатулке Предтеч в тех же книгах. Это несильно помогло в самих поисках, зато придало сил. Листая страницу за страницей, мужчина в итоге нашел упоминание об артефакте в «Записках яшмовой крови» и тут же поспешил рассказать все Вэй Виню.

Ректор в красках расписывал проделанную работу; на лице евнуха не отражалось никаких эмоций, хотя внутри он ликовал. Тот, кто спрашивал о Шкатулке, наверняка связан с Братством ассасинов. Даже если приходила не сама Шао Цзюнь, мог объявиться ее помощник. В любом случае нужно найти его.

– Где список? Кто его выдал?

– Прошу, господин Вэй, ознакомьтесь. – Сун второпях достал из рукава записку.

Змей тут же выхватил записку, пробежался глазами по аккуратно написанным символам, но подпись не нашел.

– Здесь нет имени.

Собеседник сконфузился:

– Понимаете… Господин Вэй, как сказал один мудрый человек: «Образование должно быть доступно все независимо от положения и происхождения», поэтому библиотека академии открыта для всех. Даже если кто-то из крестьян пожелает ознакомиться с литературой из дворца, мы…

Внезапно Бинь понял: ректор хорошо соображает, раз придумал такой способ заработка. Конечно, репутация главного ученого мужа в этот момент перестала быть белее снега… Однако евнух не осуждал его.

– Когда должен вернуться тот человек?

– Завтра. Он подойдет к посту охраны академии.

– Уже завтра… – пробормотал Змей.

Так быстро решить столь сложное дело он не рассчитывал. Никак не выдавая своего восторга, Змей сказал:

– Хорошо, завтра я со своими людьми буду ожидать там.

Понимая, что около академии евнухи схватят одного из посетителей, ректор вздрогнул от испуга и с неестественной улыбкой проговорил:

– Это… Господин Вэй, не лучше ли хорошенько все обдумать? Если что-то случится возле нашего учебного заведения, боюсь…

Тут до Змея дошло: если они так поступят, то обрубят канал дохода Суна, ведь желающих прийти сюда не останется. Поскольку господин Янь был полезен Тиграм и хорошо поработал сейчас, Бинь решил не подставлять его и ответил:

– В таком случае прослежу за ним и сделаю все тихо в каком-нибудь укромном месте.

Ректор вздохнул с облегчением, поклонился и сказал:

– Господин Вэй, премного благодарен за понимание.

* * *

Шел дождь. В конце весны иногда льет по несколько дней без остановки, при этом случаются и заморозки.

Змей сидел в комнате наверху поста охраны, оттуда открывался хороший обзор на главные ворота. В академии обучались несколько тысяч студентов, но Вэй Бинь, к своему счастью, за целый день почти никого из них не увидел. Вот только ног евнух уже не чувствовал. Людей с читательскими списками пришло двое, однако ни один не спросил «Записки яшмовой крови». К полудню любезный Янь Сун распорядился подать вино и легкие закуски «для дорого господина Вэя». Евнух не хотел есть, но, просидев на посту до вечера, заскучал, поэтому попробовал вино. Он уже решил, что потратил время впустую, как вдруг услышал от своего ближайшего помощника Цзофу:

– Господин, пришли!

Иногда Змей сравнивал себя с созвездием Большой Медведицы. Оно определяло смерть человека и состояло из девяти звезд, среди которых сияли две маленькие и неприметные: Цзофу и Юби. Именно так Бинь назвал двух своих лучших учеников. Юби убили несколько лет назад во время задания. Цзофу – совсем молодой парень с невероятным талантом к военному ремеслу, не раз помогавший Змею. Он безгранично доверял помощнику и, услышав его голос, выглянул в окно.

Из-за ливня видимость была ужасной, однако евнух-фаворит присмотрелся и увидел зонт с ногами – какой-то человек неспешно вошел в переулок, закрывая себя от дождя зонтом.

Бинь невольно вытянулся и подумал: «Неужели девка Шао?»

Незнакомец дошел до поста охраны и остановился что-то спросить. Перекрытие между этажами мешало услышать разговор, но на колонне звякнул медный колокольчик – пришел тот самый человек! Евнух заранее договорился с привратником, попросив позвонить.

Цзофу тихо спросил:

– Действуем сейчас?

Хотя Змей и дал слово не устраивать шум, но, если пришла бывшая Милосердная наложница, не собирался упускать свой шанс. Тем не менее помощнику ответил:

– Подождем еще немного.

Несмотря на плохую слышимость, Бинь все же смог разобрать тембр голоса – мужчина. Хотя девчонка могла и послать служку… Только если напасть сейчас, можно спугнуть «кукловода». Лучше использовать ищущего «Записки», чтобы выйти на Шао Цзюнь.

– Цзофу, держись за мной. Проследим за ним, – прошептал Змей.

– Слушаюсь.

Евнух Вэй встал и протянул руку к стоящему у стены бумажному зонту. Цзофу всегда сопровождал своего учителя и многому у него научился, включая искусство шпионажа. Парня по праву можно считать преемником или Змеем-младшим. Только сейчас дело было чересчур важным, поэтому Бинь решил сделать все сам.

Когда он спустился с верхнего этажа, мужчина с читательским списком уже отошел на несколько метров. Евнух подождал, когда тот сделает еще пять или шесть шагов, и двинулся следом.

Главное при слежке – правильно оценить и сохранить дистанцию. Если подойти слишком близко, то выдашь себя с головой, если идти слишком далеко, можно упустить человека. Змей давно выяснил, что на расстоянии пять-десять метров и объект хорошо виден, и шагов не слышно. Еще когда возглавлял тайную службу императора.

Академия сынов государства находилась среди благородных школ в восточной части Пекина, рядом с ней стоял храм Конфуция. Переулок перед ней назывался улицей Одаренных Талантов. Она была не очень широкой, зато прямой и почти пустой. Именно по ней на запад шел евнух. Затем пересек улицу Врат Устойчивости, нырнул в переулок, где торговали повозками, и направился в квартал Древа Вечной Жизни. Этот район вполне тянул на звание заброшенного.

На миг у Змея перехватило дыхание от мысли: «В таком безлюдном месте вполне может скрываться Шао Цзюнь! И даже ее помощник, потенциальный глава Братства ассасинов!»

Человек впереди, похоже, не замечал «хвост», поскольку шел и мурлыкал под нос какую-то песню. Шел, правда, быстро. И почти на выходе из торгового переулка он перепрыгнул небольшую желтую стену. Такой цвет, помимо императорского дворца, могли использовать храмы. Оказалось, они уже дошли до хутуна[35]35
  Узкая улочка, образованная стенами соседних домов.


[Закрыть]Бэйлогу, который пролегал между кварталами Цзинь-тай и Линчунь, где жила семья высокопоставленного чиновника, потому вокруг царила чистота. Стена же принадлежала буддийскому храму. Его возвели во времена правления юаньского императора Тогон-Тэмура, а пятьдесят лет назад сзади пристроили три зала для медитаций, ныне ставших руинами.

Человек с зонтом остановился, посмотрел на храм и вошел внутрь. Бинь уже начал ликовать, решив, что наложница почившего императора скрывается там. «Хоть Шао Цзюнь и девушка, но поступает довольно умно. Не могу не восхититься ее сообразительностью. Наверняка служка оставит список, а она появится, когда никого в округе не будет, и заберет листок», – рассуждал евнух.

Хоть он прочитал меньше старика Юна, однако дураком его точно нельзя назвать. В дворцовой школе даже читал труды философа Мэн-цзы. Вспоминая о былом, Бинь чуть улыбнулся и немного смутился.

В этот момент мужчина с зонтом вышел из храма. Когда он снова зашел в торговый переулок, евнух преградил ему путь. «Служка» замер, не говоря ни слова.

«Кажется, я до смерти напугал его. Вероятно, он не знает всех замыслов бывшей наложницы, но все равно может рассказать что-нибудь полезное», – подумал и посмеялся про себя Змей, а затем заговорил:

– Уважаемый…

Не успел мужчина договорить, как перед его лицом раскрылся зонт, перекрыв обзор, и в следующий миг боковым зрением Тигр заметил летящий в шею кинжал.

Все произошло за доли секунды. Бинь не ожидал такого поворота – «служка» оказался мастером, каких поискать. Невероятная техника! И до боли знакомая… Тут Змея осенило: «Леопардовый павильон! Мост!..» Он с трудом проговорил:

– Шао… Шао Цзюнь!

Евнух понял, что просчитался, решив, будто девушка не рискнет сама прийти в академию; зациклился на этом и перестал ясно мыслить. Чем и воспользовалась Шао Цзюнь. Он всегда был самоуверенным, но осторожным… А теперь сам загнал себя в ловушку, которую, очевидно, подстроил глава Братства ассасинов и помощник девчонки.

Думать о неизвестном «кукловоде» времени не оставалось. Змей вскинул левую руку, и лезвие попало в запястье.

Ходили слухи, будто подлинный мастер цигун неуязвим для холодного оружия. Хотя то лишь досужие разговоры, да и технику эту Змей практиковал постольку-поскольку. Как только клинок ударился о предплечье, мужчина правой рукой ухватился за тыльную сторону лезвия и обернул ситуацию в свою пользу. Изначально евнух ничего не мог противопоставить противнику, зато теперь контролировал ситуацию.

Змей усмехнулся и сказал:

– Уважаемая Милосердная наложница, не признал сразу! Итак, у вашей «жертвы» есть три оружия…

Вэй Бинь не только усердно тренировался – еще интересовался науками, поэтому знал, как сломить противника без физического воздействия. Когда он учился в дворцовой школе, то больше всего любил читать «Доступное изложение анналов троецарствия», откуда и почерпнул психологические способы победить врага – достаточно словами пошатнуть его уверенность в себе. Хоть Шао Цзюнь и атаковала внезапно, Змей смог защитить горло и даже перехватить оружие нападавшей. Ее техника не только впечатлила евнуха, но и вывела из душевного равновесия, потому он ответил тем же, надавив девушке на психику.

Бинь почувствовал, как руке стало легче. Оказалось, ассасин отпустила кинжал, развернулась и бросилась к храму – словесная битва потеряла смысл.

«Чего она добивается?»

После секундного замешательства мужчина кинулся следом.

В задних залах храма иногда оставались на ночлег монахи, в остальных же не было ни души. Влетев внутрь, Змей заметил, что Шао Цзюнь побежала к боковому помещению. Он остановился и стал размышлять: «Заманивает меня? А толку, если в открытом бою я ее одолею? Плюс помещение маленькое, а поблизости ходит Цзофу, который поможет мне, если, например, появится глава Братства…»

Мужчина ворвался в боковой зал, оказавшийся святилищем Будды-целителя с его статуей. Многие дворцовые евнухи молились ему, прося счастья, однако Вэй Бинь исповедовал христианство и никогда не ходил в буддийский храм. За много лет запах благовоний выветрился, а роспись во многих местах осыпалась. Шао Цзюнь стояла перед Буддой. Бинь заметил в стороне небольшую дверцу, но та оказалась плотно закрыта. Он расслабился и подумал: «Сейчас девчонка точно в панике. Бежать-то некуда, и кинжал ее у меня. Если дернется, тут же нападу». Евнух улыбнулся:

– Все кончено. Прошу, госпожа наложница, не делайте глупостей – не надо нарушать эту тихую атмосферу.

Змей издевался, обращаясь к Шао Цзюнь по-старому титулу.

– Евнух Вэй, ты почитаешь почившего императора?

– Имя покойного не поможет вам, уважаемая. Если не хотите сдаваться добровольно, мне придется забыть о манерах, – сказал Бинь, смеясь.

– Меня в любом случае ждет смерть.

– Госпожа Милосердная, если отдадите Шкатулку Предтеч, обещаю сохранить вам жизнь.

Оба понимали: этого не будет, ведь старик Юн приказал поймать беглянку, чтобы затем пытать и слушать, как она умоляет поскорее убить ее. Обычно Бинь спокойно врал людям, но сейчас его сердце заныло, и он не мог понять, почему.

Раньше Змей часто приходил к императору Чжу Хоучжао в Леопардовый павильон и всегда видел рядом с ним молодую наложницу. Она отличалась от других. Во-первых, ей единственной во всем дворце не бинтовали ноги, ведь император любил смотреть, как она танцует. Во-вторых, на ее лице отсутствовал даже намек на кокетство – только решимость. Даже у отринувшего мирскую суету Биня при виде этой наложницы возникли странные чувства. Зов плоти был чужд евнуху, но, глядя в глаза бывшей наложнице, Змей видел себя в прошлом. Прошло много лет, девушка стала выше, на лице появились морщинки, исчезли детские черты… а вот непоколебимость осталась. Змей же окончательно прогнил за эти годы и стал никчемным человеком.

Последняя мысль рассердила его, и тут Шао Цзюнь внезапно заговорила:

– Зачем тебе Шкатулка?

– Уважаемая, вы еще помните свиток, который передали наложнице Шунь?

– Выходит, и правда, отдала вам… Так эти две вещи связаны? – пробормотала девушка.

– Естественно.

Эти слова стали продолжением его психологической атаки. Ведь он знал о дружбе Шао Цзюнь и Шунь и решил надавить на больное. Только ни один мускул не дрогнул на лице девушки, и не по себе стало уже евнуху. Змей задумался, почему до сих пор не убил беглянку: «Неужто как перевалило за полвека, у меня появилось бесполезное сострадание?» – ведь ему казалось, что он начисто лишился этого чувства после уничтожения Братства, ведь перестал считать трупы. А сейчас в чем дело? Разумеется, тиду девушка нужна живой, и все лавры за ее поимку он присвоит себе. Такой вариант не устраивал Биня, который намеревался сместить старика с места главы Белых тигров.

Вспомнив о своем желании возглавить евнухов-фаворитов, мужчина отринул сомнения и провел правой рукой по левой. Как по волшебству из рукава появился сверкающий золотом клинок. Прежде он сказал про три оружия. Первым было психологическое давление, вторым – меч-браслет на запястье, в смотанном состоянии идеально подходящий для блокирования ударов. Собственно, им евнух Вэй и защитил себя, когда Шао Цзюнь нанесла удар кинжалом. В развернутом виде браслет превращался в семидесятисантиметровый меч. Бинь вступал в схватку только в том случае, когда не сомневался, что победит. А оценивать риски он умел, ведь ни один противник не выжил, потому никто и не знал ни про его технику боя, ни про оружие.

Несмотря на меч и великолепные навыки владения им, Змей больше полагался на третье – иглы. Они хранились в отдельном браслете под мечом. Во время атаки евнух Вэй сначала выбрасывал все три иглы, а только потом использовал меч, который уже держал в правой руке. Дуэт игл и клинка не пережил никто. Той ночью на мосту возле Западного подворья Бинь почти обезглавил Шао Цзюнь, но помешал ее странный плащ. Вот только сейчас девушка была без него…

Мужчина мысленно извинился перед наложницей за свою бесцеремонность. Затем выбросил иглы. Когда он учился этому приему, только с опытом пришла плавность движений, и получалось все делать навскидку, без тщательного прицеливания. Он верил, что с десяти шагов не промахнется, потому приготовил меч.

Как только Змей сорвался с места, Шао Цзюнь шагнула за спину Будды и достала из-под ниши статуи бронзовый кортик. Выглядел тот роскошно, хотя для схватки не годился абсолютно, поскольку бронза – мягкий металл. Только напрягся Бинь не из-за оружия в руках ассасина, а из-за ее уверенности, словно она действовала по плану.

Нападавший считал, что иглы достигли цели, и девушка теперь не сможет дать отпор, однако те будто ожили и, сменив траекторию, вонзились в руку статуи. Гибкий меч вдруг потяжелел и тоже ушел в сторону. Из-за особенностей строения управляться с этим клинком было непросто, и требовалась недюжинная ловкость, иначе легко поранить самого себя, но Змей много времени уделял тренировкам, став настоящим мастером. Вот только сейчас меч словно взбесился и зажил самостоятельной жизнью.

Лишь сейчас Бинь осознал, что попался на крючок. Он считал себя охотником, выслеживающим добычу, только все оказалось наоборот, и бывшая наложница заманила его в ловушку. Меч и иглы оказались бесполезны, а возможности сманеврировать Змей лишил себя сам, поскольку слишком сильно разогнался… и грудью напоролся на бронзовый кортик. Яркой вспышкой в сознание ворвалась боль.

Евнух Вэй чувствовал, как за одно мгновение силы покинули тело. Шатаясь, он сделал несколько шагов и упал. Этот человек убил многих, потому прекрасно знал, в какие точки на теле нужно целиться. Алая кровь брызнула фонтаном, заполнила грудную клетку, потекла из носа и рта.

Бинь неожиданно улыбнулся. Он вспомнил, как давным-давно оказался кастрирован и попал во дворец, поскольку семья не могла прокормить мальчика. Обучаясь в дворцовой школе, молодой Вэй решил держаться праведного пути.

Змей всегда вел себя очень осторожно, из-за чего никто не знал о его оружии, а сам евнух не знал поражений. До сегодняшнего дня. Теперь ему открылось, что невозможно контролировать все: загнав бывшую наложницу в тупик, он сам затянул петлю, наброшенную ассасином.

Шао Цзюнь однозначно улучшила навыки, однако по-прежнему уступала Змею. Даже сразиться вничью получилось бы максимум с десяток раз. Однако битву умов евнух Вэй проиграл. Его победили задолго до самой схватки – ещё когда придумывали план. Мужчина осознал, насколько силен человек, стоящий за девушкой, а сам он всегда оставался лишь пешкой в руках тиду. В голове Биня промелькнула последняя мысль: «Даже старик проиграл в этой партии… правда ведь?»

Больше он ни о чем не думал, зато услышал вопль снаружи:

– Учитель Вэй!

Из дверей появился Цзофу. Змей приказал следовать позади, и тот не ослушался. Увидев в хутуне столкновение учителя и «служки» из академии, юноша сильно удивился, не до конца понимая, что произошло. Он решил выждать, прежде чем входить в храм, а попав внутрь, увидел на полу тело своего наставника в луже крови. Непобедимый Змей мертв… Эта мысль парализовала Цзофу.

Сердце Шао Цзюнь колотилось как бешеное. Хотя Янмин уверял, будто бы евнух Вэй не сможет избежать этой западни, а она несколько репетировала каждый шаг плана, но итог все равно поразил Шао Цзюнь до глубины души. Несмотря на страх, который зародился в сердце еще во время встречи на мосту, девушка доверилась наставнику. А теперь не могла поверить в произошедшее, ведь практически равный Чжан Юну по силе евнух пал от ее руки. Янмин говорил: «Битва на мечах и битва умов – не одно и то же», – теперь ассасин поняла истинный смысл этих слов. Жаль, Бинь так мало рассказал про свиток. Ну, хотя бы узнала про его связь со Шкатулкой.

Затем вытащила клинок из груди Змея и обратилась к Цзофу:

– Хочешь последовать за своим учителем?

Юноша, будто очнувшись ото сна, развернулся и убежал.

Глядя ему вслед, девушка думала, стоит ли догнать и убить парнишку. Она точно справилась бы с ним, тем более после гибели Змея, да и свидетелей оставлять не стоило… Но ассасин не могла этого сделать – ей, наконец, открылся смысл стихотворения Янмина. Если не проявлять снисхождения, тогда в чем благомыслие? Можно ли следовать «Учению сердца», не слушая само сердце? Тем не менее она понимала, что уже встала на путь убийств, и его придется пройти до конца.

– Хватит на сегодня, – сказала сама себе Шао Цзюнь.