Текст книги "Охота на ботаника"

– А придется!

Я сверкнула глазами, отвернулась и простучала по паркету каблуками к Морозову – Антон не ушел, он остался ждать, и это приятно удивило. Едва взглянув на Кудряшку, я тут же забыла о Трущобине.

– Морозов, пойдем в буфет, а? Кофе хочу ужасно! Утром не позавтракала.

Перерыв был коротким, всего двадцать минут, после чего нам с Антоном предстояло расстаться – у каждого были свои занятия. А так не хотелось.

– Хорошо, идем. – Антон забросил рюкзак на плечо, сунул руки в карманы джинсов и зашагал рядом. Придержал передо мной двери, когда мы выходили в небольшой холл.

– Какой ты сговорчивый сегодня, – я оглянулась с улыбкой, – а на спине покатаешь?

– В другой раз.

– Смотри, Кудряшка, я ведь запомню!

Антон не отреагировал, когда на лестнице кто-то из парней-выпускников, заметив нас, перебросился с друзьями фразами:

– И что она в нем нашла? С какого он курса?

– Забей. Я все равно не верю, что у них это надолго. Это же Корсак! Привет, солнце!

– Исчезни, Локи!

Мне было все равно. Я ни у кого не собиралась спрашивать разрешения. Покосилась на Морозова, но он остался спокоен, и настроение поднялось. Оно могло быть еще лучше, если бы по пути в кафе еще у двух кретинов не случился глазной тик и они так явно не лезли со своей «проблемой» под ноги.

Мы вошли в кафешку и расположились за столиком. Оставив свой рюкзак на стуле, Антон принес нам две чашки кофе и пиццу для меня. Время бежало быстро, студентов прибавлялось, любопытные таращились на нас, а мне не терпелось посидеть со «своим» парнем и поговорить.

Как хорошо, что столики в студенческой кафешке стояли маленькие и можно было касаться друг друга коленями – что я и сделала, мгновенно вогнав Кудряшку в краску. Оказывается, не так уж и легко давалось Антону видимое спокойствие. Однако он не отодвинулся, хотя и напрягся.

Я разорвала стик с сахаром и высыпала в стаканчик с горячим напитком. Взяла деревянную шпажку, чтобы размешать.

– Морозов, я обожаю, когда ты смущаешься, но пора бы ко мне привыкнуть. Ты меня уже целовал, помнишь? И, кажется, тебе понравилось.

Морозов проделал со своим стиком то же самое. Сказал хмуро:

– Тебе кажется, Корсак.

– Почему же ты на меня не смотришь?

– Вот сейчас высыплю сахар и посмотрю.

Я сидела, смотрела на своего ботаника и совершенно по-глупому улыбалась. И плевать, если кто-нибудь это видел. Сейчас самое интересное происходило под столом, в том месте, где наши колени соприкасались, но вряд ли такой пустяк мог впечатлить кого-то еще, кроме нас.

Наконец Антон взял в руки стаканчик, поднял голову и отпил кофе. Я как раз откусывала кусок от пиццы, когда он сглотнул и сжал рот в уже знакомом мне упрямом протесте.

– Наверное, Кудряшка, думаешь, какой злой тебе достался Дементор, да? – поймала я взгляд теплых глаз, пытаясь отгадать, о чем он думает.

Мы сидели достаточно близко, из окна падал свет, и лица друг друга были хорошо видны. Я с удовольствием рассматривала четко обрисованный подбородок парня, красивые губы и волнистую светлую прядь, касающуюся его щеки.

– Может быть, – не стал отрицать Антон.

– Еще и прожорливый. Ты был прав в предположениях – я очень люблю вкусно и сытно поесть, так что спасибо за пиццу. Она, конечно, не фонтан, но явно лучшее, что здесь есть.

– Пожалуйста. Хотя насчет прожорливого не уверен. По тебе не скажешь.

Мне нравилось то, что Морозко всегда предельно честен и не пытается произвести на меня впечатление, но в то же время ужасно хотелось пробраться сквозь щиты в его зону комфорта.

– А если бы я была полненькой, я бы тебе больше понравилась? – спросила. – Как девушка?

Антон медленно отпил кофе. Натянуто усмехнувшись, сказал скупо:

– Какая разница, Корсак. Главное, что тебе нравлюсь я, правда? Остальное – мелочи. «Это же Корсак, – повторил он фразу за парнями на лестнице, – вряд ли у нее это надолго!» Остается дождаться, когда тебе это надоест, и делать вид, что меня, как других, не волнует, что именно ты во мне нашла.

Есть пиццу толком не получалось, вот разве что на нее отвлекаться. Но минуту я выиграла.

– Неправда, – спокойно ответила. – Правда в том, Морозов, что мне на самом деле хочется тебе понравиться. Слушай, а может, мне волосы обстричь? – неожиданно для себя предложила. – Чтобы всякие придурки меньше таращились? Мне это тоже надоело. Далеко не все такие избирательные в словах, как ты. Гораздо хуже то, что они говорят наедине. Так хочешь, я обстригу?

Антон как-то резко крутанул в пальцах уже пустой стаканчик и потупился.

– Не надо.

– Значит, тебе не все равно, как я выгляжу? – спросила с надеждой.

Парень поднял глаза и терпеливо заметил:

– Это всего лишь значит, Корсак, что мне не нужны такие жертвы и что меня все устраивает!

Наши колени по-прежнему соприкасались, мой кофе остывал, и я заставила себя посмотреть на часы.

– Послушай, Морозов, перерыв скоро закончится… Я бы очень хотела провести сегодняшний вечер с тобой, но завтрашний день будет сложным – мне осталось закончить и сдать две лабораторные, да еще и отец сегодня прилетает, так что наверняка наш дом будет полон людей и придется куда-то сбежать. Но я очень хочу, чтобы ты без меня скучал. Обещаешь?

Я знала, что не услышу «Да», но так хотелось. Однако от ожидания ответа меня отвлек звук входящего на сотовый сообщения. И еще один сигнал, повторившийся сразу же за первым.

Я чуть не подавилась кофе, когда открыла мессенджер и на экране айфона увидела фотографию. Точнее, две фотографии Родиона Трущобина. На одной парень томно щурил глаза, выдвинув челюсть, измазав волосы какой-то липкой дрянью и набычившись, словно какой-нибудь придурковатый тип неопознанной ориентации, а на второй он совершенно бесстыже демонстрировал мне свою упитанную задницу. По которой не то что плакал, а прямо-таки рыдал депилятор!

Надпись под сообщением гласила:

«Агенту А для немцев – эксклюзив! Справку принесу завтра!

Слушай, детка, все же договорись там, чтобы без проктолога и извращений, ладно? На остальные эксперименты согласен! Я уже подтянул шестерых ребят, можно мне аванс?»

Чего?!

– Фу! – я брезгливо отключила айфон и уронила его на стол. Встала, схватила сумку и оглянулась.

Если бы Трущобин сейчас оказался в зоне видимости, я бы его убила! Что за шутки?

Странное чувство, что надо мной либо издеваются, либо разыгрывают, усилилось, когда у самой стойки буфета увидела еще одного дурака с закрытым глазом и открытым ртом.

– Что случилось? – спросил Морозов и тоже поднялся. Потянулся за рюкзаком.

Я повернулась к нему.

– Ничего.

– Точно? – как-то слишком хмуро озадачился Кудряшка.

Ну, не скажу же я ему, что парень с диагнозом «идиот» прислал мне фото своей задницы с намеком на аванс. Прибью Трущобина!

Айфон вновь отозвался, и на экран выскочил значок нового сообщения в мессенджер. Черт!

– Тебе снова пишут, Корсак. Наверно, что-то срочное, – предположил Морозов и кивнул на гаджет. – Если что, то я не тороплюсь. Провожу тебя.

– Эм, да. Скорее всего.

Я взяла в руки телефон, открыла мессенджер, надеясь увидеть извинение от одногруппника… но вместо него на меня таращилось еще одно лицо недомачо в диком экстазе.

«Агенту А для немцев. Рост – 182, вес 70, шатен. Строго гетеросексуал!

Насчет справки понял.

Агнешка, а если я в прошлом году переболел свинкой (без осложнений!), мне справку у вирусолога брать? Какие анализы нужны?»

Дрянь для волос у шутников тоже была одна и та же – похожая на сырой яичный белок. На голую тощую задницу смотреть не стала. Удалила фотографии, отключила айфон и бросила в сумку.

– Жилин, придурок, ну держись! – развернулась к выходу. – Пока, Морозов!

– Корсак, стой! Да постой же! – услышала в спину обеспокоенный голос Морозова, но я уже вылетала из кафешки, стуча каблуками, и вместо прощания лишь махнула Кудряшке хвостом.

– До встречи! Увидимся!

Как мне ни хотелось остаться, но я терпеть не могла строить предположения и сомневаться. Я была намерена во всем разобраться здесь и сейчас! А в том, что у меня это получится, ни секунды не сомневалась. Так же, как никогда на скалах не сомневалась в цепкости своих пальцев и силе рук!

Звонок на пару застал меня в коридоре, так что в аудиторию пришлось войти после длинного выдоха. Пройдя мимо преподавателя, я поравнялась с горе-стриптизерами… и не выдержала. Как шла с ходу, так и треснула сумкой и одного и другого по зализанным затылкам. И пусть скажут спасибо, что не дала волю рукам!

– Придурки озабоченные, я вас убью! – рыкнула. – Какие еще справки! Какие авансы! Какие немцы?! Вы что, с ума сошли? Я вам покажу задницы голые! Детку они нашли! Быстро признавайтесь, что вы придумали, или я вам сейчас последний день Помпеи организую!

POV Антон

– Увидимся!

Корсак взяла сумку, развернулась и уже через мгновение исчезла из помещения кафетерия, только в дверном проеме мелькнули под узкими брюками ее стройные щиколотки и взметнулся над плечом хвост волос.

Конечно, я догадался, что именно произошло, поэтому и предложил девушке ее проводить, а вот задержать не успел. Хотя и стоило сообразить, что Корсак человек стремительных решений. Но после того, как увидел озадаченное лицо Агнии и заметил неприятное удивление в ее глазах, розыгрыш с Трущобиным уже не казался логическим возмездием, как еще два дня назад. А очень даже наоборот – глупой выходкой, чем на самом деле и являлся.

Расписание группы Корсак я не знал, поэтому поспешно пошел в деканат, искать нужную информацию на учебном стенде. Когда поднялся двумя этажами выше и подошел к «Кафедре системного анализа», внезапно остановился, увидев перед собой свою красивую ведьму.

Агния стояла одна в пустом коридоре, в нескольких метрах от дверей аудитории, и, сложив руки на груди, смотрела в окно – натянутая темная фигура на фоне светлого дня.

– Корсак? – Приблизившись, я остановился перед ней, и девушка обернулась. – Почему ты здесь, а не на занятии? – удивленно спросил.

В темные, блестящие глаза смотреть было непросто. Последнее время они изводили меня своим присутствием в снах и видели меня в них совершенно другим – куда более смелым.

– А ты? – задала она встречный вопрос.

Я не ответил, и Корсак предположила сама, с интересом приподняв подбородок:

– Что, Кудряшка, захотел посмотреть, чем закончится твоя месть? Надо сказать, ты отлично все придумал!

– Нет.

– Тогда зачем пришел? У тебя ведь сейчас тоже учебная пара?

– Да, – подтвердил. Отвечать не хотелось, но тогда действительно зачем? – Можешь не верить, но я не хотел тебя оставлять с ними одну.

Мое признание даже меня удивило, что уж говорить о Корсак. Ее высокая бровь красиво изогнулась.

– Неужели ты переживал, что злой Дементор навредит твоим друзьям?

– Ну, считай, что так.

Агния опустила руки, повернулась и присела на край подоконника. Призналась внезапно:

– Представляешь, меня впервые в жизни преподаватель выставил из кабинета за дебош. Сказал стоять за дверью до тех пор, пока не успокоюсь и не вспомню, где я и зачем нахожусь. Вот теперь стою тут и думаю.

– О чем?

Я приготовился к тому, что Корсак обидится и, возможно, сейчас все закончится. Что мы разойдемся и больше никогда вот так не окажемся лицом к лицу.

Внутри что-то больно сдавило тисками горло и стихло дыхание… Вот только ответ не пришел, «почему?». Ведь это именно то, чего я хотел. Все к лучшему?

Черт!

– Стою и решаю, Морозов, чего же на самом деле мне хочется больше – прибить тебя или зацеловать?

Агния вдруг рассмеялась – от души и не смущаясь, на всю ширину пустого коридора, и ее смех тут же гулким эхом отразился от стен.

– Морозов, ты хоть понимаешь, какой у тебя дар убеждения? Эти дураки даже мне не поверили! Решили, что я испугалась огласки, и предложили встретиться позже. Ах-ха-ха! По… по-тихому поговорить! Ты хоть знаешь, кто для них авторитет?

Я уже слышал, как смеется Корсак, но все равно стоял без движения, глядя на девушку. Выдохнул негромко:

– Понятия не имею.

– Ты! – Агния блеснула ровными зубами. – Ты ведь человек слова, Морозко! Ты!

– Я все им расскажу! Как только закончится пара!

Смех Корсак вдруг оборвался. Она медленно поднялась с подоконника и подступила ближе. И еще ближе, пока высокая грудь почти не коснулась моей. От ее запаха и тепла я почувствовал, как у меня вздыбились волоски на затылке, а сердце пропустило удар.

Нам определенно следовало соблюдать расстояние, но я не смог заставить себя отступить.

– Не вздумай! – тихо произнесла она у моего лица. – Я пообещала им, что их ждет жесткий отбор! Не стоит разочаровывать своих друзей, когда они горят идеей. Теперь у меня с ними свои счеты!

Агния подняла руку и сняла с моего лица очки. Наши глаза находились так близко, что я мог рассмотреть ее темную радужку и каждую ресницу. Каждую трещинку на полных губах. Они приоткрылись, и голова пошла кругом. Я почти их коснулся, почти почувствовал… Когда дверь кабинета открылась, и в коридор вышел преподаватель.

– Корсак, что происходит? Откуда смех? Вы решили мне окончательно сорвать лекцию? Я вижу, что вас и здесь нельзя оставлять одну! Или уходите вовсе и не мешайте другим заниматься, или вернитесь уже в учебную аудиторию и ведите себя тихо! Вот никак не ожидал подобного от вас! И от вас, Морозов! – грозно заметил мне Вадим Алексеевич, словно я не стоял возле девушки, как остолоп, а ходил по коридору колесом.

Что?

Реальность медленно обретала формы.

Но Агния не отстранилась, как я ожидал, и не смутилась. Даже руку, которую успела положить на плечо, убрала не сразу. Вернув на мое лицо очки, она шепнула:

– Придется вернуться в группу, Морозко. У нас экзамен у Шибко, так что лучше его не злить. Но мы продолжим, слышишь! Обязательно!

Девушка легко лизнула меня в край губ, провела ладонью по щеке и ушла, оставив стоять дураком еще минут пять, пока я наконец не пришел в себя, не сорвал очки и не упал спиной на стену, запустив непослушные пальцы в волосы и тяжело дыша. Осознавая, что еще секунда, и я был готов обо всем забыть.

Если бы не преподаватель, уже не вышло бы так, как в первый раз, когда Корсак танцевала на площади и играла со мной. Сегодня мне и моим рукам хотелось большего, и плевать на доводы и холодный рассудок – мне хотелось брать.

То, что сейчас происходило в моей душе и в моем сердце, не имело ничего общего со здравой логикой. С тем удивлением, которое я услышал в спину: «И что она в нем нашла?» Я стоял на краю пропасти по имени Агния и готов был добровольно сорваться вниз. Отпустить руки, даже понимая, что так просто мне из пропасти не выбраться.

Не помню, как прошли занятия – Женька Самарский все болтал, я что-то машинально делал. Помню только, как столкнулся в коридоре факультета с Катей Уфимцевой и, наконец, очнулся, увидев ее растерянный и одновременно потерянный взгляд – отобразивший мой собственный.

Два ботаника, выброшенные из океана формул на берег штормовой волной, вдруг остались на нем со своими мыслями. Я искренне надеялся, что у Кати дела со здравым смыслом обстоят хоть немного лучше, чем у меня.

Вернувшись домой, заставил себя с головой уйти в проект и просидел над формулами и расчетами почти до утра.

Глава 17

– Тошка! Ну, Тошка же!

– Отстань, Крис. Не до тебя.

– А когда ты приведешь к нам в гости свою девушку?

– Никогда.

– Вот папа удивится! Это правда, что она красивая?

– Я же сказал уже, что тебя это не касается!

– А можно я подружек позову? Мы будем сидеть тихо-тихо, честное слово, и вам не помешаем!

– Если вы будете здесь сидеть, то где будем сидеть мы? Ты об этом подумала?

– С нами, конечно! Где же еще?!

– И что мы с вами будем делать?

– Как что? Фотографироваться! Ну, Тошка!

Мы сидели с сестрой в нашей комнате за одним столом и занимались каждый своим делом. Точнее, я дописывал лабораторную, а сестра мне отчаянно мешала, делая вид, что рисует.

– Ой! – отреагировала она на звук входящего сообщения, которое пришло на мой сотовый, и радостно ахнула. – Это ведь она, да? Твоя девушка?

– Нет.

– Не ври, Тошка! Это она! Агния! И вчера звонила тоже она, только ты трубку не брал!

– Что? – я поднял голову и строго взглянул на сестру. – Откуда ты знаешь, как ее зовут? Я тебе точно не говорил.

– Ну… А мне мама сказала! – нашлась мелкая. – Так это Агния, да?

Я не знал точно, но подозревал, что сестра права и сообщение пришло от моей ведьмы. Вчера вечером я и правда не ответил на ее звонок, хотя и чувствовал себя при этом полным идиотом. Но мне ни с кем не хотелось говорить, совсем.

После нашего расставания в коридоре я не видел Корсак день, а вчера на выходе из университета заметил ее на стоянке возле машины. Агния стояла не одна. Незнакомый темноволосый парень стоял рядом и криво улыбался девушке, склонив к ней голову.

Черт меня дернул остановиться и обернуться. Кажется, я уже готов был подойти к парочке, когда увидел, как незнакомец поднял руку и обнял брюнетку за талию, а та не отстранилась.

Я не видел ее лица, но за месяц с лишним успел узнать Корсак достаточно хорошо, чтобы сообразить: если бы ей не понравились чужое прикосновение и человек перед ней, она бы не позволила. Эта догадка застала меня врасплох, и грудь неожиданно обожгла саднящая боль. Причина этой боли уже второй день не давала мне покоя, снова и снова ввинчиваясь в сознание бредовыми мыслями, которые я все неохотнее гнал прочь. Не давала, а вот сейчас и вовсе заставила застыть – эти двое хорошо знали друг друга.

Они стояли предельно близко и говорили. Парень был старше, не выше, но крепче и шире меня в плечах, хорошо одет. Увидев их вместе, ни у кого не возникло бы мысли, что они не подходят друг другу.

Корсак все-таки сняла с себя руку незнакомца, но он сел к ней в машину, и пара уехала.

Я возвращался домой на ватных ногах, ощущая себя последним идиотом, забывшим даже не цену сделки, а себя самого. Наверное, мне стоило ей что-то сказать – потом, когда Агния написала мне вечером. Сказать, что я все знаю и понимаю. Повторить ей снова слова, которые уже говорил после нашего визита к матери на работу – что я не забыл, кто мы друг для друга. Но на самом деле что ответить девушке после того, как она едва не вывернула меня наизнанку одним видом своих полураскрытых губ, я не знал.

И все же твердо решил одно – я верну ей деньги, даже если до конца срока нашего договора мне предстоит ходить за ней послушной марионеткой. Это все должно когда-то закончиться. Должно!

Я вывел на поле экрана ноута нужные мне цифровые значения – условия линейности для обобщенной функции и собрался строить график, когда вдруг сестра схватила со стола мой смартфон, отпрыгнула в сторону и набрала номер. Так ловко, что я не сразу успел сообразить, что происходит.

– Аллё! Это Агния, да? – звонко прощебетала. – Ой, а я Кристина – сестра Антона! Здрасьте! А он тут рядом, а трубку брать не хочет! Приятно познако…

– Отдай немедленно, Крис! – Я вскочил со стула так стремительно, что уронил его на пол. Вырвал смартфон из руки мелкой и слегка дал глупой девчонке ладонью по затылку. Кристина взвизгнула и засмеялась. – Давно по заднице не получала?! Кто тебе разрешал? Кыш отсюда, быстро! – силой вытолкал сестру за порог спальни и захлопнул дверь на ключ прямо перед ее любопытным носом.

– Антон, так нечестно! Эй, впусти меня, слышишь! Я тоже хочу послушать! Ну, Антон!

Ручка задергалась, потом затихла, и сквозь матовое стекло стало видно, как сестра прикладывает ухо к щели в двери, мелькая за стеклом макушкой, зная, что я не уступлю.

Я отошел назад к столу и поднес сотовый к уху.

– Привет, Корсак, – сказал прохладно. – Ты что-то хотела? Я занят.

Мне казалось, что я был готов ее услышать, а дыхание все равно затаилось с первыми звуками знакомого голоса.

– Привет, Морозов, – сказала Агния мягко. Она умела разговаривать иначе, и это могло означать одно – она уже включилась в привычную ей игру. – Интересно, – спросила, – чем может быть занят нормальный студент вечером в пятницу? Только не говори, что физикой. У меня от учебы уже несварение. Пожалуй, эта неделя выдалась самой сложной за весь учебный год. Радует только то, что зачеты сданы.

– Поздравляю. Ты угадала с физикой. И можешь считать меня ненормальным, но мне она нравится.

Несколько секунд прошли в тишине.

– Морозко, скажи: ты прячешься от меня, или мне это только кажется?

Я сглотнул.

– Нет.

– Тогда докажи. Я тебя два дня ждала, будь человеком, найди для меня время. Или…

– Или что?

– Или я найду тебя сама. Сегодня. Как насчет побаловать меня блинчиками?

Я хмыкнул, удивившись:

– Корсак, ты решила не только на мать, но и на всю мою семью произвести впечатление?

Агния тихо рассмеялась.

– Почти угадал, если изменить у цели направление. Как-нибудь я обязательно приду к вам в гости, но сегодня именно тебя хочу затащить к себе домой.

Я усомнился, что правильно ее расслышал.

– То есть? Ты приглашаешь меня… к себе?!

– Да, я приглашаю тебя в мой дом.

– Э-м, я не думаю, что это хорошая идея.

– А я думаю, что она потрясающая! Пора ответить тебе взаимностью и познакомить с моими родителями! Тем более что отец редко бывает дома, так что хочу дать ему шанс узнать тебя ближе! Как ты на это смотришь, Морозов?

Представить отца и мать Агнии сложности не представляло – это не мои родители, Виолу и Вацлава Корсак знала вся страна. Но если я еще мог принять Агнию, то… Что мне там делать? Среди знаменитостей? Забавлять их своей простотой? Или какой финт их дочь еще придумала?

А может быть, пугая их отношениями со мной, она намерена чего-то от родителей добиться?

Да какая разница!

– Отрицательно!

– Отлично! Договорились! Через час буду ждать тебя у подъезда дома. Говори адрес! И учти, я решительно настроена отнять тебя у физики!

Значит, все-таки развлекать.

Я молчал.

– Морозов, ау? Ты слушаешь? – спросила Агния и добавила через секунду уже тише: – Ты ведь знаешь меня, я все равно приеду и найду, где ты живешь. Лучше соглашайся, Кудряшка, я соскучилась.

– Хорошо, – наконец ответил. – Я буду. Но на твоей машине не поеду – это мое условие. Скажи свой адрес, я приеду сам.

– Увы. Я была бы рада тебя встретить при параде и с хлебом-солью в руках, но боюсь, что тебя не пропустит охрана коттеджного городка. Лучше уж я сама привезу – хочу, чтобы они тебя запомнили. Здесь с этим строго.

– Хорошо, – повторил. – Тогда возьми такси, я оплачу.

– Через час?

– Да, через час.

Я принял душ и решил одеться по случаю. Если уж и знакомиться с родителями Корсак, то не изображать из себя мажора. Возможно, так случится, что сегодня я наконец-то узнаю, к чему была вся эта затея с агентством и договором.

Я влез в джинсы, надел рубашку в клетку и закатал рукава по локоть. Попросил Кристину помочь завязать галстук. Еще влажные волосы пригладил расческой, как смог, и заправил за уши. Полез в шкаф в поисках старых очков.

– Тошка, с ума сошел? – возмутилась сестра, сообразив, что я собираюсь их надеть. – Это же твои школьные! Они жуткие! Ты в них как Тоби Магуайр в «Человеке-пауке» – ужасно скучный! Сними немедленно!

– Разбежался, аж пятки сверкают. И не подумаю! – Я протер стекла, надел очки и поправил оправу на переносице. – Иди, подругами своими командуй, кэп! – бросил сестре поверх плеча. – А я сам решу, что мне носить и когда. Уверен, моей девушке они еще как понравятся! Она меня обожает!

– Все равно! Ты зачем так оделся? Эту рубашку мама на распродаже купила, и она старомодная! У тебя что, футболок нет? Еще жилетку вязаную надень, которую тебе тетя Таня в одиннадцатом классе подарила. Вообще будешь как дурачок с ученой степенью! Ты помнишь, как мы смеялись?

Я повернулся к сестре.

– Точно! – поднял палец, улыбаясь. – Это идея! Спасибо, мелкая, за подсказку! – направился к одежному шкафу, по пути чмокнув Кристину в лоб. – Все-таки у меня свидание, и пусть нет татуировки, зато будет жилет! Брутал я или кто?

Про родителей и приглашение в гости сестре говорить не стал – облезет!

В жилетку еле влез, зато стал похож на Филеаса Фога, только в версии блондин – такой же подтянутый и строгий. Дышать, правда, оказалось трудновато, но терпимо.

– Нет, ну ты специально, да? – вконец расстроилась мелкая. – Я все маме расскажу!

– Да хоть своему папе.

– Агния тебя бросит!

– Очень на это надеюсь!

Углы губ Кристины скисли, и задрожал подбородок. В голубых глазах встали слезы. Да не просто показались, а застили взгляд сплошной стеной.

– Ты специально меня позоришь, да? – горько всхлипнула сестра и провела кулаком под носом. – Тошка, я же тебя люблю, а ты… а ты… – Она села на кровать и заплакала.

Такого поворота я не ожидал. Тонкие плечи дрогнули, мокро шмыгнул нос, и мой энтузиазм мгновенно сдулся. Против слез я был бессилен, как и против чувств.

Я стянул с себя жилетку, сел рядом с сестрой и обнял ее.

– Ладно, Крис, не плачь. Я тоже тебя люблю. Может, и не бросит, – сказал, выдохнув. – Ну, я пойду?

– Стой! – поймала меня вредина уже у порога, когда я собрался закрыть входную дверь. Запустив пальцы в мои волосы, она взъерошила шевелюру, окончательно испортив все старания. – Вот так гораздо лучше!

Ну и ладно. У меня еще оставались галстук, очки и кеды. Надеюсь, я произведу должное впечатление на семейство Корсак, оставшись тем, кто я есть.

Спустившись вниз, проверил карманы. Я взял с собой сотовый и деньги. В конце концов, я много месяцев откладывал на поездку и получал повышенную стипендию. С мечтой о Канаде я почти распрощался, так что не собирался их жалеть. Деньги всегда были для меня средством, а не целью. А сегодня моей целью было не потерять свою гордость.

Я вышел из подъезда и огляделся, ожидая увидеть во дворе такси, однако похожей машины поблизости не наблюдалось, как, впрочем, и спортивной, белоснежной «Ауди». Взглянув на часы, убедился, что они отмерили с момента нашего с Агнией разговора пятьдесят шесть минут, а значит, еще оставалось время до встречи.