Текст книги "Охота на ботаника"

Глава 18

Ослабив на шее удавку галстука, я присел, туже затянул на кедах шнурки и побрел к выходу со двора, невольно обратив внимание на дорогой спортивный мотоцикл и мотоциклиста в черном шлеме, замершего у обочины, – не помню, чтобы я видел его здесь раньше, поэтому интерес победил. Подходить ближе не стал, но повернул голову и замедлил шаг – не каждый день увидишь вблизи такую технику.

Черная кожа, черная с желтым эмаль и хромированная сталь. Усиленная пружиной задняя подвеска, две выхлопные трубы, колеса с четким рисунком протектора и красивая оптика. Дизайн ближе к классике. Полуспортивный немец, достаточно легкий и надежный для городской езды, и наверняка до черта дорогой. И что он здесь забыл?

Я бросил взгляд на водителя в темном шлеме, сунул руки в карманы и пошел дальше. Успел обойти любопытную детвору – мальчишек, прибежавших с детской площадки поглазеть на гостя, и пройти еще метров пять, прежде чем остановился. В голове словно щелкнуло.

Высокая стройная фигура. Узкая спина – в отличие от мужской, совсем неширокая в плечах, четкая линия талии. Я успел хорошо рассмотреть эту спину, когда мы катались на велосипедах в парке, и не только. Длинные сильные ноги, затянутые в кожу, округлые бедра и… знакомые берцы. Корсак?

Я обернулся.

Агния уже успела поднять на мотоциклетном шлеме защитный экран и теперь смотрела на меня с улыбкой, ожидая, когда же я справлюсь с удивлением и подойду. И надо сказать, что сюрприз ей удался.

– Привет. – Я приблизился к девушке и остановился.

– Привет, Морозов, – приветливо ответила она. – Ну, наконец-то узнал! Как видишь, по щучьему велению твой Дементор здесь. Правда, ты у меня не Емеля-дурачок, а очень даже умный парень, так что поедем в логово Темного лорда не на печи, а на мотоцикле. Как тебе отцовский «Бэтмен»?

На специальном металлическом тросике под сиденьем был закреплен еще один шлем. Агния полуобернулась, отстегнула его и протянула мне.

– Держи, надевай и садись!

– Очень смешно. – Но машинально я шлем взял. Спросил озадаченно: – А где же такси?

Девушка подвинулась, поправила перчатки и взялась за руль. Включила зажигание.

– Морозко, только давай без капризов. – Наклонилась вперед, и улыбка на ее лице стала хитрее и шире. – Формально я твое условие выполнила, моя машина осталась дома, так что теперь твоя очередь исполнять обещание! Поехали?!

На это возразить оказалось нечего, да и во дворе на нас уже вовсю таращились – наверняка и Крис торчала в окне. Я надел шлем, застегнул ремешок под подбородком в двойное кольцо и взобрался на мотоцикл. Осторожно подвинулся вперед и застыл, не зная, куда деть руки.

В итоге не очень уверенно положил их на талию.

– Так не пойдет, Морозов, – хмыкнула Агния. – Или обнимай, как следует, словно ты по мне страшно соскучился, или пойдем пешком. Я не очень опытный ездок, но если ты будешь держаться крепко, довезу целым и невредимым! Этот байк чудо как хорош, сейчас сам убедишься!

Наверное, я бы и дальше тянул – как-то все это слишком неожиданно свалилось на меня и слишком близко оказалась Корсак. Еще пять минут назад я и представить себе не мог, что прокачусь на подобной штуке, а сейчас стоило Агнии тронуться с места и выехать со двора, как я обхватил ее руками под грудью и прижался к спине. Она оказалась по-девичьи тонкой, но уверенно-натянутой. Такую было приятно чувствовать и обнимать. Сердце тут же ускорило ритм.

Черт его знает, а может, я, и правда, соскучился?

Да, байк был хорош. Мы пролетели через полгорода и выехали на трассу. Я и не заметил, как вскоре очутился в поселке с дорогими коттеджами – так захватило дух! Очнулся уже тогда, когда Корсак остановилась перед высокими воротами, открыла их пультом управления, и мы медленно вкатились внутрь широкого двора дома, большого даже по меркам соседних коттеджей. И надо ли говорить, что очень красивого. Окруженного невысокими соснами, пихтами, можжевельником и кустами роз – здесь точно поработал над планом архитектор, а теперь трудился умелый садовник.

Мне в таких местах еще не приходилось бывать, очки лежали в кармане, но это не помешало с интересом рассматривать жилище известного семейства.

– Приехали! Ну, как тебе поездка, Морозко? Все еще жалеешь, что я не выбрала такси? – спросила Корсак.

Я встал с мотоцикла, в какой-то миг сообразив, что руки разжал неохотно, и девчонка могла это заметить. Стал расстегивать под подбородком застежку шлема.

– Нет, не жалею. Отличный мотоцикл, и ты его достаточно уверенно вела. Зря наговаривала на себя, ты хороший водитель.

Агния рассмеялась.

– Не торопись с выводами, Морозов! Возможно, твое мнение еще изменится, когда ты окажешься со мной в автомобиле. Но что касается отцовского Бэтмена, то я знала, что он тебе понравится! Перед этим красавцем даже мама не может устоять, а она у меня человек совершенно далекий от техники.

Корсак осадила байк на хромированную подножку и выключила зажигание. Перебросив ногу через сиденье, сняла перчатки, шлем, взяла из моих рук второй и прикрепила оба шлема к мотоциклу тросиком. Тряхнув волосами, которые тут же рассыпались по плечам, повернулась и вдруг поймала мою ладонь.

– А руки-то холодные? Ты замерз?

Если они и были до этого холодные, то сейчас к ним мгновенно прилила кровь.

– Нет.

– Ну, конечно, как будто я не чувствую! В следующий раз прячь их под мою куртку. Я в детстве так делала, когда ездила с отцом. До сих пор жалею, что это время закончилось.

Я отобрал руку и отвел со лба волосы. Сказал, не без колкости:

– Продолжаешь веселиться? Не думаю, что это хорошая идея, Корсак. И я точно вырос из детского возраста, чтобы видеть в тебе своего папу, – вот чего-чего, а только опеки мне и не хватало!

Для уверенности достал из кармана и надел старые очки. Поправил их важно пальцем на переносице, намекая на то, что помню не только свое обещание, но и наши правила.

Агния на мой ответ усмехнулась. Посмотрела оценивающе, уже со знакомым мне вызовом в глазах, вскинула руку и в своей манере – высокомерно и вместе с тем ласково – потрепала меня за щеку:

– Все-таки ты милашка, Морозов. Кремень! Но не дождешься, все равно будешь мой! – весело хмыкнула, коснулась пальцем моего лба, повернулась и направилась к дому – ловкая как кошка амазонка. – Ладно, пошли, парень! Будем знакомиться с родителями!

Как всегда после таких заявлений ведьмы мне понадобились несколько секунд, чтобы сойти с места и ее догнать.

– Хочешь, чтобы я не только на тебя, но и на них произвел впечатление? – догадался.

– Не угадал, Морозов. Поверь, достаточно и того, что ты нравишься мне. Нет, я хочу вас познакомить, раз уж мы вместе. А вот и мой первый домочадец!

Но обратилась Корсак не к человеку, как я мог ожидать, а к огромному мраморному догу, который все это время лежал у входных дверей на крыльце. Ну и махина!

– Знакомься, Чарли, – это Антон! – девушка присела и погладила лобастую голову зверюги. – Гарантирую, он тебе понравится!

Пес был огромным, взрослым и, конечно, без намордника. Увидев хозяйку с гостем, он не спеша поднялся на лапы и уставился на меня совершенно осмысленным взглядом. Умным, но не сказать, чтобы добрым. Это была его территория, и, в отличие от девушки, гостей он не ждал.

– Э-э, какая часть меня ему понравится? – усомнился я. – Филейная или бедрышко?

– Шея! – подмигнула Агния, встала и открыла дверь. Шутница! – Бедрышки у нас любит Терри, а Гретта предпочитает лодыжки. А вот, кстати, и они!

Что?! К такому количеству собак я оказался не готов. Точнее, увидев холеного взрослого добермана, выскочившего навстречу Корсак, я едва ли заметил маленького тойтерьера, которая, в свою очередь заметив меня, тут же дала деру и скрылась в доме. А вот от взглядов двух псов по спине пополз холодок.

Доберман навострил уши, замер у ноги хозяйки и приоткрыл пасть, показав зубы. Не рычал, но выжидал команду. И я очень понадеялся, что она не будет «Фас!»

– Спокойно, Терри! Он свой! – успокоила девушка собаку и подозвала меня ближе. – Морозко, иди сюда, никто тебя не тронет. Чарли и Терри ходят по дому свободно, так что лучше им сразу показать, что я подпускаю тебя к себе. Не хочу, чтобы тебе случайно, когда ты захочешь меня поцеловать, отгрызли важную часть тела!

Экхм.

– Пятку, например. А ты что подумал?

Я ничего не подумал, я подошел и удивился:

– Вот уж не ожидал, что ты любишь собак.

– Почему? Я их обожаю! А ты?

Будучи центром внимания черного как ночь добермана и дога, я поостерегся пожимать плечами.

– Не знаю. Они мне нравятся, но у меня никогда не было пса. Что я должен сделать?

– Всего-навсего меня обнять. Да будь же смелее, Морозко! – улыбнулась Корсак, когда я поднял руку и положил ей на талию. Поймав обе мои руки, девушка вплелась в объятия и прижалась ко мне спиной. – Вот так! В отличие от них я точно не кусаюсь!

Губ коснулся темный шелк волос, тело снова прижалось к моему.

Мне нравился рост Агнии, ее запах и тепло. Мгновенно переключившись, я подумал о том, что смог бы без труда коснуться ртом мочки ее уха, щеки и… нежной шеи. Узнать, какая же на вкус ее кожа.

Мы застыли, совершенно позабыв о собаках. Или это только я забыл? Слух поймал вздох, а за ним и тихий шепот:

– Как бы я хотела, Кудряшка, сейчас оказаться без куртки. Не здесь, но с тобой.

– Привет, мама! Привет, папа! – сказала девушка уже громче. – А вот и мы!

Я поднял голову. В холле стояла пара молодых еще людей – мужчина и женщина, и смотрели на нас. И даже если бы я не видел их раньше по телевизору, а знал только Агнию Корсак, то все равно бы догадался, чьи они родители. Не знаю, что их удивило больше – наше объятие или я, но оба не спешили отвечать.

Опустив руки, я вслед за Агнией вошел в дом и остановился перед хозяевами.

Понимая, что глупо смущаться, поздоровался:

– Здравствуйте.

– Знакомьтесь, это Антон, мой парень! Мама, я украла его прямиком от подъезда, так что извини, но мы без цветов! Прошу любить и жаловать, и нет, вам не послышалось и не показалось. Именно и первое, и второе!

Виола Корсак стояла в аквамариновом платье, на каблуках, длинные волосы цвета зрелого меда волной спускались на приоткрытые плечи, делая ее и саму похожей на дорогой цветок. Мне стало стыдно за свое упущение, но все действительно произошло довольно быстро – и встреча с Агнией, и наш приезд сюда. Ведь я думал о чем-то подобном, когда узнал, где проведу вечер. И если я больше никогда не увижу эту женщину, мне будет жаль, что однажды я не подарил ей цветы.

Отец Агнии был одет в темные брюки, мокасины и светло-розовую рубашку – такую могут себе позволить носить только по-настоящему уверенные мужчины. Я бы скорее всего не решился примерить подобную, но она удивительно ему шла – загорелому и темноволосому. Рукава он тоже закатал по локти, освободив от ткани крепкие предплечья и запястья, на одном из которых виднелся металлический ремешок дорогих часов.

И все же мне бросился в глаза странный диссонанс в одежде родителей Корсак, словно они специально выбрали отличную друг от друга цветовую гамму. Но, может быть, у них всегда так?

Агнии достались от матери красивые скулы и губы, нежная кожа, в остальном же она походила на отца – недаром в университете все так легко догадывались об их родстве по сходству улыбки девушки со знаменитой улыбкой сердцееда Вацлава. В Агнии не было материнской хрупкости и худобы, она была такой же стройной и сильной, как ее отец, и вряд ли бы любой покривил душой, если бы сказал, что в красоте дочь обошла обоих родителей.

И пока последние молча меня разглядывали, зная цену своему времени и вниманию, я еще раз удивился: что такая яркая девушка, как Корсак, делает в нашем университете?

И что возле нее делаю я?!

Выходка с очками показалась настолько мелкой и глупой, смешной, что я снял их и убрал в карман брюк. Ответил на спокойное рукопожатие мужчины.

– Вацлав.

– Антон.

– Виола.

Мать Корсак тоже протянула руку, но пальцы в моей ладони задерживать не стала. Улыбнулась натянуто и отошла. Посмотрела на мужа выразительно, словно не доверяя происходящему. И если их дочь и заметила этот взгляд так же, как я, то значения ему придавать не стала.

– Вот и отлично! – сказала Агния и вышла вперед. – Познакомились! Мам, пап, встретимся в гостиной за столом – скоро будем! А пока я Антона от вас забираю – покажу ему свою комнату. Или ты предпочтешь остаться? – посмотрела на меня.

– Э-э, нет, не думаю, – я отрицательно мотнул головой, не представляя, о чем говорить с незнакомыми мне людьми, пусть даже они знаменитости. О том, что я их не впечатлил, – не дурак, догадался.

– Хорошо, идем!

Агния взяла меня за руку и уверенно повела за собой.

Мы вышли из холла и вошли в просторную и светлую гостиную с высокими окнами, красиво обставленную современной мебелью – вполне функциональной с виду, без фигурных излишеств. Что сразу бросилось в глаза – это несколько картин на стенах с изображением хозяйки дома – светлых и воздушных, не отягощающих интерьер темными красками и дорогими рамами. А может, в этой невесомой красоте и состоял талант художника? Скорее всего.

Я заметил рояль и несколько букетов живых цветов, расположенных в напольных вазах. Но самая красивая композиция из белых пионов и розовых орхидей украшала сервированный на четыре персоны стол, который стоял во главе комнаты на бело-розовом ковре. Портретов Агнии или ее отца Вацлава я не увидел.

Мы миновали гостиную и оказались в еще одном холле, поменьше, откуда одна из дверей привела нас в спальню девушки. Надо ли говорить, что она оказалась раза в четыре больше нашей с Крис комнатушки, а вот по меркам дома вполне уютной и небольшой.

Корсак пригласила меня войти, вошла сама и закрыла дверь, оставив собак, которые все это время следовали за нами по пятам, в холле. Сказала с усмешкой, проходя к шкафу и снимая с себя куртку:

– Ну все, Кудряшка, можешь выдохнуть. Ты в безопасности! Спальня родителей в другой части дома, так что в ближайшее время мы с тобой абсолютно одни – ко мне уже лет десять никто не входит без стука. Так что можешь снова надеть свои допотопные очки и продолжать меня обольщать! Я не против.

– Я не хочу.

Девушка присела на кровать, расшнуровала и сняла берцы. Задала вопрос, явно догадавшись о причине:

– А зачем же тогда их надел?

– Надеялся, что ты передумаешь везти меня к себе домой, – не стал скрывать.

– Ясно, – Агния вздохнула, встала и убрала куртку в шкаф. Расстегнула на брюках молнию.

Сообразив, что девушка решила переодеться, я вспыхнул и отвернулся.

– Могла и предупредить, – хмуро буркнул, уставившись на дверь.

– А зачем? – удивилась Корсак за моей спиной. – Ты вроде как мой парень. Я не виновата, Морозов, что до сих пор тебя смущаю. Давно пора было ко мне привыкнуть.

– Мы с тобой только на людях вместе, или ты забыла?

– Не забыла, – резковато ответила Агния. – Но я не собираюсь перед тобой ломаться, как несчастная Эллочка. Мы с тобой не на улице, а в моей спальне. Извини, но я не сажусь за стол в кожаных штанах и ботинках – в этом доме есть правила. Логично, что мне захотелось переодеться. Надеюсь, я не должна спрашивать разрешения?

– Нет, конечно. Но тогда я выйду!

– Давай.

Я схватился за ручку и открыл дверь, но увидев две зубастые морды, сунувшиеся в щель, тут же ее закрыл.

– Э-э, ладно. Я лучше здесь подожду, – сказал и, конечно же, услышал за спиной легкий смех.

Как же меня выводит из себя эта девчонка!

– Вот и правильно, Кудряшка! Лучше я сама отхвачу от тебя филейный кусок! Хм-м, – хмыкнула она задумчиво через минуту, – тебе говорили, что у тебя симпатичная задница? Знаешь, когда мы вдвоем, так и тянет распустить руки. Вот просто до зуда!

– Прекрати…

– И плечи твои мне нравятся, хороший размерчик!

Нет, уж лучше к собакам! Уже и уши горели. Я взялся за ручку, но Корсак остановила…

– Да ладно, я пошутила, Кудряшка. Не убегай! Просто хочу, чтобы ты перестал напрягаться. Тебе всего-то и надо – это пережить семейный ужин. Считай, что у меня пунктик такой, хочу, чтобы тебя принимали всерьез. Наша семья редко собирается вместе – то у мамы гастроли или съемка, то у отца контракт. Вдруг к следующему разу мы вздумаем расписаться, а родители жениха в глаза не видели…

– Чего? – Я обернулся, открыв от изумления рот. – Что мы сделаем?!

Корсак стояла в одном нижнем белье и надевала платье.

Грудь не увидел, но все что ниже, – вполне. Черное кружево на идеальных матовых бедрах заставило мое сердце просто плясать, а легкие развернуться.

Я стремительно отвернулся и ударился лбом о дверь. Чувство стыда за свою неловкость сделало меня просто пунцовым.

– Черт…

– Морозов, ты решил себя убить, лишь бы только меня не видеть? Неужели я и правда настолько тебя пугаю?

Корсак, уже одетая, подошла ближе и развернула за плечи к себе. Заглянула в глаза.

– Антон, это ты перестань, слышишь? – серьезно сказала. – Я же знаю, что нравлюсь тебе. Да, еще не так, как хочу, но это лучше, чем ничего. Забудь о договоре и перестань с собой бороться. Просто прими меня как свою девушку, и у нас все получится!

Я натужно сглотнул и обкусал губы. Агния убрала волосы на одно плечо, и теперь второе, глубоко открытое, притягивало взгляд к шее.

– Я видел вас, – тяжело сказал.

– Кого это – нас? – подняла девушка брови.

– Тебя и… темноволосого парня. Возле университета. Вы в пятницу вместе уехали на твоей машине. – О том, что он ее обнимал, язык не повернулся сказать.

Конечно, жалкая попытка отгородиться от Корсак, скорее похожая на ревность, но пусть лучше знает, что я в курсе. Так игра будет честной.

Агния сначала удивилась, а потом кивнула.

– Да, это был Макар. Он приехал со мной поговорить. Мы давно знакомы и вместе тренируемся на скалодроме. А ты что же, Морозко, – сощурила она темный взгляд, – неужели ревнуешь?

Краснеть дальше было уже некуда, и я постарался удержать прямой взгляд.

– Нет. Хочу понять, почему сегодня с тобой я, а не он? В чем секрет? И дураку было ясно, что вам приятно общество друг друга. Так почему ты не его знакомишь с родителями? Мне кажется, это неправильно, заставлять их верить в то, чего нет.

Корсак подняла руки и поправила на мне галстук. Провела ладонью по плечу, заставив замереть под ее пальцами. Посмотрела на мои губы и спокойно сказала:

– Хороший вопрос. Ты ведь умный, Морозов, вот и ответь, почему.

– Я заметил, как он на тебя смотрел.

– Как? Так же, как я на тебя? – Глаза Агнии заблестели…

– Я н-не хочу об этом говорить.

…и вспыхнули.

– А я не хочу говорить с тобой о Макаре, Антон. Ни о ком не хочу!

Девушка развернулась и подошла к еще одной двери в стене. Распахнула ее.

– Здесь ванная комната, можешь умыться и вымыть руки – не хочу давать родителям повод думать, что мы ссорились. Мне не важно, что они будут думать о тебе сейчас, но важно, что подумают о нас.

Я и сам чувствовал, что мне не мешает остыть. Причем во всех смыслах, и хотя бы на секунду, пусть с открытой дверью, но остаться наедине. Всегда, когда рядом появлялась Корсак, ее было слишком много, а сейчас она просто затопила собой мои легкие.

Галстук душил, и первое, что я сделал, очутившись в ванной комнате, это ослабил его, а затем и вовсе снял, расстегнув воротник. Убрал на вешалку, на которой висел банный халат хозяйки, поздно сообразив, что здесь Агнии было не меньше, чем в ее спальне. Я выдохнул и обвел взглядом помещение, впитавшее еле уловимый цветочный аромат … Скорее всего, попади в это девичье царство Крис, она бы пищала от восторга, так много здесь оказалось всяких женских штучек. Мне же оставалось только не нарушить их порядок.

Я умылся холодной водой, вытер лицо полотенцем и вернулся в комнату. Агния стояла у зеркала в недлинном светлом платье, босиком, и расчесывала щеткой свои густые волосы. Справа от девушки находилось большое окно, и низкое солнце красиво осветило ее гладкую кожу и темные блестящие пряди по-вечернему мягким светом.

Кажется, я еще никогда не находился с девушкой и теми чувствами, которые сейчас испытывал, наедине. Они буквально прорывались сквозь все заслоны, желая заткнуть здравый смысл. Желая забыть все оглядки на мнения «Ты ей не пара», и не думать о том, что будет завтра, когда все закончится. Все то одновременно опасное, черноглазое и прекрасное по имени Агния Корсак, что вошло в мою жизнь.

Я шагнул вперед… и остановился. Едва ли сделал это осознанно, но Корсак заметила.

Девушка опустила расческу, положила ее на стол и повернулась.

– Морозов, если бы я хотела тебя соблазнить, я бы, наверное, это сделала. Но мне необходимо твое сердце, поэтому я не могу себе позволить даже тебя поцеловать. Глупо, не находишь? Очень надеюсь, что когда-нибудь мы вместе над всем этим посмеемся, а сегодня я просто хочу, чтобы ты был здесь.

Я не был в этом уверен, как и в том, что «когда-нибудь» мы будем с ней вместе.

– Иногда я тебя не понимаю, – признался честно.

– Тогда разберись для начала в себе.

Агния отвернулась, чтобы закончить с волосами, а я подошел к стене, на которой заметил фотографии в рамках. Достаточно много, чтобы увидеть девушку в разные поры ее жизни. И в отличие от гостиной, где висели картины одной только Виолы, здесь уже была вся семья Корсак. Но конечно, больше Агнии с отцом.

Вот Агния совсем еще ребенок. Стоит, вскинув подбородок, у балетного станка, выше и стройнее двух подружек. Ей лет шесть, но уже видно, что девочка с характером. Вот в школе за партой – смотрит в камеру, а мальчишка-сосед на нее. На следующей фотографии Агния с бабушкой Дитой в облаке голубей на какой-то площади – женщина еще на ногах, и, судя по улыбкам, обе очень довольны обществом друг друга.

Вот с отцом, здесь она постарше, ей лет двенадцать, в каком-то месте, где много солнца и пальм. Только на обоих не пляжная одежда, а скорее походная, а позади открытый джип. Я не удивляюсь, я просто рассматриваю. Ее отец известен своими путешествиями, так что Корсак, должно быть, объездила если и не весь мир, то полмира точно. А вот она цепко повисла на скале. Сколько ей тут? Четырнадцать?

– Мне здесь тринадцать, – девушка подошла и остановилась у плеча. – Это Австрия, заповедный парк Тироля. Мое первое восхождение. Скала была невысокая, метра четыре в высоту, но первый подъем дался сложнее всего, потому и запомнился. В то лето отец взял меня с собой на съемки, мы оказались в горах, и я влюбилась в скалы. С тех пор увлекаюсь подъемом. Сойдет вместо фитнеса.

Я увидел еще одну фотографию, где Агния, уже старше, стояла на высокой скалистой точке, уперев руки в бока и улыбаясь в объектив, – красивая девушка, под стать окружающей ее природе.

– Необычное у тебя увлечение, – озвучил свою мысль, – и наверняка опасное.

– Да, – согласилась она, – поэтому важны регулярные тренировки, хорошая страховка и надежный напарник. Чаще других меня страхует Макар, я ему доверяю. Скоро он с ребятами собирается лететь на неделю в Тельфс, на альпинистский маршрут, вот мы и смотрели с ним новое снаряжение. Тогда, – Агния помолчала, – когда ты видел нас возле университета, Макар попросил ему помочь.

Я вздохнул.

– Ясно.

Еще несколько секунд прошли в молчании. Корсак точно не привыкла оправдываться.

– Мы не вместе, Морозов, потому что я не хочу, – сказала тише, но решительно.

– Но ты ему нравишься.

– Знаю, и что? Я не могу ему запретить смотреть на меня так, как он того хочет. Это не в моих силах. Но я не давала надежды, никогда.

– А вы с ним…

– Не спрашивай! – перебила меня Корсак. – Я не хочу о нем говорить!

Я повернулся к девушке, и на этот раз румянец горел не только на моем лице.

– Но я не собирался ни о чем таком… Честное слово!

Глаза Агнии скрылись за длинными ресницами, и она на секунду прикрыла их ладонью.

– Господи, Кудряшка, ты меня с ума сведешь! Идем! – сказала на выдохе, впрыгнула в лодочки на низком каблуке, поймала мою руку и вышла из спальни. Так мы и вошли в гостиную – вместе.

Вот только оказавшись на пороге, я освободил ладонь и сам обхватил пальцы девушки. Сжал, притянув к себе.

Родители Корсак стояли у окна и разговаривали – Вацлав обнимал жену за талию, а Виола держала в руке тонкую незажженную сигарету. У стола суетилась незнакомая женщина – прислуга, надо понимать. Однако обратилась она к хозяйке дома вполне по-свойски:

– Виола, что-нибудь еще нужно? У меня все готово.

– Нет, Ольга, спасибо, дальше мы сами.

– Тогда позовешь, если что. Я на кухне.

– Хорошо, дорогая.

Женщина задержалась, окинула меня любопытным взглядом и ушла. Я предпочел не задавать себе вопрос, что означала ее улыбка.

– Привет, родители, а вот и мы с Антоном! – объявила Агния, проходя в комнату. – Ну что, давайте садиться за стол и знакомиться?

За широким столом могли свободно разместиться человек восемь, но приборы стояли ближе к середине, и я догадался, что сидеть мы будем напротив семейной пары, а значит, пристального внимания не избежать.

Отодвинув для Агнии стул, я подождал, пока девушка сядет, и сел сам. Обнаружил, что композиция из цветов переместилась с середины стола на его край, и теперь ничего не мешало расположению блюд, бокалов и, собственно, разговору.

От волнения запершило в горле, но я постарался не показать виду, насколько мне непривычно находиться в богатом доме, да еще и в центре внимания известных людей, которым я уже не понравился и которые вряд ли станут это скрывать.

Передо мной стояла бутылка охлажденного вина, фрукты, оформленный со вкусом салат в тарелках, красное мясо и большая горячая лепешка хлеба, присыпанная кунжутом, в плоской плетеной вазе. Последняя наверняка ароматная, но я не ощущал запаха.

– Ну, Антон, давай знакомиться ближе! – начал отец Агнии, по праву хозяина дома разливая в бокалы вино. – Честно говоря, подобный ужин для нас с Виолой в новинку, так что мне даже интересно, что из всего этого получится. – Вацлав улыбнулся красивой улыбкой, поднял, отсалютовав, бокал и не спеша пригубил напиток. – Значит, вы познакомились с Агнешкой в университете? – спросил достаточно приветливо.

Судя по заданному вопросу, дочь уже успела кое-что рассказать родителям, и я не стал отпираться.

– Да, на совместных лекциях по истории.

– Давно?

– Не очень. Где-то полтора месяца назад, хотя наши группы встречались в общей аудитории и раньше.

– Как интересно! – отозвалась Виола, откинув тонкие плечи на спинку стула. – И как именно произошло это нетривиальное событие? Вы нам расскажите, Антон? – скорее настояла, чем попросила. – Наш Огонёк не спешит делиться секретами, а нам с мужем очень хотелось бы узнать, как вам удалось ее очаровать!

POV Агния

Имена моих родителей и их присутствие давили на многих гостей нашего дома, оказавшихся здесь случайно или приглашенных намеренно. Внутренне я переживала за Кудряшку, но он не казался растерянным или смущенным, наоборот, скорее излишне напряженным и собранным, как для ужина за столом. К вину не прикоснулся, но взгляд не прятал.

И привирать не стал.

– Однажды ваша дочь случайно села за мой стол. Так вышло, что я рассказал Агнии о саранче и о пользе животного белка. Кажется, ее это впечатлило намного больше, чем тема лекции, так мы и познакомились.

– Простите… – переспросила мама, и на ее лице проступило изумление. Незажженная сигарета легла на стол. – О саранче, я не ослышалась?

Я засмеялась.

– Не только, мам! Еще о красных кхмерах и немного о Камбодже! У Антона талант рассказчика, и я заслушалась, – добавила, с теплотой вспоминая первый день, когда увидела Морозко. Взяв из корзины лепешку с кунжутом, разломила ее на части и положила один кусочек на тарелку парню. – Попробуй, – предложила, – это очень вкусно! Я попросила специально заказать ее из ресторана, мне хотелось, чтобы ты попробовал.

На самом деле я сама провозилась с этими лепешками все утро, под смех Ольги Павловны, и попросила домохозяйку разогреть их перед подачей на стол, как делали в итальянском ресторане, где я их впервые попробовала. Но не хотелось смущать гостя.

– Спасибо.

– А что было дальше? – продолжила выпытывать мама, не в силах забыть наш вчерашний семейный разговор. – Первое свидание? Внимание? Цветы? Чем еще вы смогли удивить мою дочь, что она выбрала именно вас?

Морозов собирался взять вилку, но не взял. Подмял пальцами салфетку.

– Свидание случилось позже. А на последний вопрос мне сложно вам ответить. Об этом лучше всего спросить у Агнии, почему именно я. – Антон коротко взглянул на меня. – Но знакомство с ней было незабываемым, это правда.

– Да уж, – довольно кивнул папа, – Агнешка способна произвести впечатление на любого парня. Что есть, то есть. Этим она вся в мать! Но дочь никогда не заявляла нам о своих отношениях, как в случае с вами, молодой человек, поэтому мы с женой несколько удивились нашей встречей.

– А вы не удивляйтесь, – вставила я, отпивая из бокала сок – вино я решила оставить на потом. – Вы просто примите факт, что у меня теперь есть Антон, все равно иначе не будет. Он не любой, пап, в этом все дело. Он особенный, поэтому я его и выбрала. Увидела и поняла, что хочу быть с этим человеком всю жизнь. Я уже говорила вам, что все просто.

На этот раз вилка выпала из руки Антона, звякнув о тарелку. Но я все-таки дождалась его светло-карего взгляда.

– Правда, Морозов?

Он на миг сжал губы, как делал всегда, когда в его душе происходила борьба, но ответил.

– Да.

За это «да» я чуть не расцеловала Кудряшку. Широко улыбнулась ему и… отвернулась, вернувшись к ужину.

Родители молчали, Морозов ковырял салат, но не ел. Похоже, одной мне за столом сиделось вполне комфортно.

– Сколько тебе лет, Антон? – отец внезапно перешел на «ты», и Кудряшка поднял лицо. Мой папа умел вести диалог. Я не раз наблюдала, как он, с легкостью обаяв собеседников, брал их в конечном итоге за жабры. Но я также знала, что и Антон не так прост, как кажется. – Ты выглядишь молодо. Пойми меня правильно, парень, но я ожидал увидеть возле дочери мужчину. В таком возрасте я еще и думать не начинал о серьезных отношениях.

– Я вас понимаю, – ответил Морозов. – Мне двадцать. Да, не так много, но люди имеют свойство взрослеть. Этот недостаток временен, так что по большому счету его вряд ли можно считать серьезным аргументом против моих отношений с Агнией. К тому же, ее не смущает то, как я выгляжу.

Один-один.

Отец сделал перерыв на длинный глоток вина и новый оценивающий взгляд. Отставив бокал подальше, сказал:

– И все же на твоем месте я бы не стал относиться к словам Агнии всерьез, парень. Тебе же будет спокойнее. Похоже, нам всем надо разобраться и не торопиться с выводами. Сейчас вы оба молоды и горячи, не совершите ошибки, о которой после придется жалеть.

А вот это было что-то новенькое! Не замечала я раньше за папой такого недоверия ко мне. От чего это он собрался меня уберечь? И о каких выводах речь?