Текст книги "Охота на ботаника"

– Агнешка – сюда? А мы до сих пор об этом не знаем? – хмыкнул незнакомый блондин, неподдельно удивившись. Покачав головой, он хлопнул меня по плечу. – Вот уж это вряд ли! А ты спрашивал в аэропорту?.. Может, ты и ее парень, но мы – ее команда. Будь девчонка в Тельфсе, она бы точно была с нами, но это не так!..

Я отвернулся и решительно двинулся с места. Подойдя к незнакомым скалолазам, достал смартфон и нашел фотографии Агнии, которыми Кристина забила телефон. Обратился с вопросом:

– Я ищу вот эту девушку. Вы случайно ее не видели?.. А вы?

– Странный тип. Он мне не нравится, – услышал за спиной.

– Да ладно тебе, Макар! Пацан просто влюбился и потерял голову! Первый раз, что ли? Себя вспомни.

* * *

Я обошел еще несколько скальных участков и вернулся в хостел уже поздно. Ноги болели, и назад плелся, не глядя по сторонам. Черный мужик оказался прав: я действительно отбил все пятки, а столкнувшись с масштабом горного хребта, почти отчаялся найти Агнию. Все равно что воробья в саду. Только поблизости располагалось несколько подъемников и больше сотни маршрутов. В эти дни в Тельфс съехались спортсмены со всего мира, так где же мне теперь ее искать?

А может быть, она не там, где группы людей? Может, она и не в горах вовсе?..

Я разулся, стянул футболку и подошел к окну. Уже смеркалось, и облака, затянувшие верхушки гор, скрыли высокую гряду вдоль горизонта. За стеной слышались веселые голоса и смех…

Вопросы пришли сами: «Что я здесь делаю? Почему сердце не слышит ответа «нет»? Зачем зову Агнию про себя снова и снова, если есть уверенные слова Макара? Почему душу все больше жжет злость на себя и растет беспокойство?»

Путь сомнений всегда самый легкий. Он похож на шаткий мостик, переброшенный между сознанием и волей. Если на него шагнуть, если раскачать, можно так никогда и не почувствовать твердую почву под ногами. Я не мог подобного допустить.

Нет, она здесь. Я точно знаю!

С этой уверенностью в душе и провалился в сон.

* * *

Утром в хостеле, в общей столовой, во время завтрака сидели постояльцы. Подойдя к шведскому столу, я положил в тарелку что-то съедобное, подсел за столик к двум незнакомым парням и стал есть, вновь рассматривая карту маршрутов, с которой уснул, думая об Агнии. Скорее всего так и ушел бы снова блуждать по окрестностям, если бы вдруг не услышал кое-что интересное от одного из соседей:

– В прошлом году никому из наших ребят не повезло, но в этом году Роан Дженсен должен взять приз! Ты видел вчерашние результаты? Его так никто и не обошел по времени, хотя парень из Франции был ближе всех. Сегодня последний день соревнования одиночек, но к черту! Ты как хочешь, Питэр, а я останусь здесь. Мои нервы не выдержат второго дня переживаний. Да еще и идти бог знает куда! Здесь неподалеку хорошие скальные стены, лучше по максимуму отработаю подъем на пять-шесть метров. В конце лета соревнования по технике боулдеринга, надо показать результат.

– Эй, привет! – я повернулся к парням, рискнув отвлечь их от разговора. – Извините, но могу я узнать, о каком соревновании вы говорили? Только что?

Незнакомцы, молодые ребята лет двадцати, повернули головы. В пределах хостела понятие личного пространства практически не существовало.

– Когда упоминали Роана Дженсена?

– Да, его.

– О соло-подъемах на «Виа Сальта». Там больше ста вертикальных метров на известняке. Работают одиночки, а что?

– А девушки там есть?

Парень, судя по гербу на толстовке – датчанин, бритый наголо, с косичкой на макушке, пожал плечами.

– В прошлом году были две. Если по квалификации подходят, то почему нет?

– Точно, были, – кивнул его друг. – Полька пришла третьей. Сильная попалась!

– Спасибо! – я вскочил. – А где это? На карте можете показать?!

Парни переглянулись и заулыбались.

– А ты что, ценитель прекрасного?

– Типа того. – Мне уже не терпелось сорваться с места. – Так покажете?

– Давай карту! Но это неблизко, учти. Часа полтора идти, но оно того стоит. Вот здесь, смотри, – склонили головы, и я вместе с ними, – перейдешь долину и держись маршрута до самого восточного контрфорса. Главное, не лезь никуда – тропа разбита, ее видно. Там и начинается нужный тебе перепад в сто метров.

– Да ты увидишь «Виа Сальта» издалека! – подтвердил второй. – Ну, удачи!

– Спасибо, парни!

* * *

Мне понадобился час, чтобы дойти. Я шел, спотыкался, а где мог – бежал, стараясь не подвернуть ноги на каменной дороге. Уверенность придает сил, а надежда окрыляет. Я должен был отыскать Агнию. Я запретил себе сомневаться, я так хотел ее найти…

И нашел.

По Big Wall – большой отвесной скале – взбиралось несколько скалолазов на разной высоте, но только одна фигура, как только я заметил ее, заставила спину покрыться холодным потом, а сердце едва не остановиться.

Девушка с черным хвостом прошла половину подъема и продолжала подниматься на вершину сильно и уверенно, работая со специальным снаряжением. Люди внизу наблюдали за спортсменами, переговаривались и улыбались, словно в мире не происходило ничего необычного, а я глотал воздух, терял почву под ногами и проваливался в панику, не в силах смотреть и в то же время – оторвать от нее взгляд.

– Она спускается? Ведь спускается?! – схватил кого-то за руку, намертво вцепившись пальцами, когда увидел, что Агния остановилась. – Она не сорвется?! Скажите, здесь есть какие-то спасательные средства? Маты, пожарный батут! Хоть что-нибудь? Эй! Ей же тяжело держаться! – крикнул, не в силах молчать, но меня встряхнули.

– Ты что, новичок? О, привет, друг. Так я и думал!

Уже знакомый мне афроамериканец крепко прижал меня к своему боку и, рассмеявшись, дружески похлопал по шее.

– Спокойно, парень! Спокойно! Эта пройдет! Не сорвется.

– Но у нее нет страховки!

– Есть. Смотри! – он вскинул руку, указывая на гору пальцем, – сначала она поднимается, прокладывая маршрут наверх. Закрепляет веревку на промежуточные крючки – точки страховки, затем делает станцию и спускается вниз – вот как сейчас. Снимает крючки, забирает груз в рюкзаке и вновь поднимается, но уже по проложенным перилам. Трудный подъем. Альпинисту приходится проходить участок трижды – два раза вверх и один вниз. Но здесь и уровень сложности высокий. Эта девушка – там, на скале – отличный спортсмен! Как опытный скалолаз тебе говорю!

– Господи… но я не понимаю, зачем это надо? Им всем зачем?

Мужчина пожал плечами:

– А зачем мой дядя Дэвид бреет грудь? Сестра вырезает из папье-маше маски на Хэллоуин, а выжившая из ума тетушка Сара дюжинами разводит котов? Эти твари делают ее счастливее, понимаешь, хоть и орут по ночам, как дикие вепри. А мы?

– Что мы?

– Зачем мы с тобой здесь стоим, задрав головы, вместо того, чтобы пить пиво в баре? Наверное, потому что люди странные создания, а? Поверь, иногда лучше не задаваться вопросами. Я уже лет десять не поднимаюсь сам, но приезжаю сюда каждый год посмотреть на новичков. И этот год – особенно интересный!.. Расслабься, парень. Все завершится еще не скоро. Пока эти ребята не выжмут из себя максимум возможного, они со стены не сойдут. Настоящая борьба только начинается!

Что?

– Объясните.

– Лидируют эта девчонка и во-он тот парень, – мужчина сдвинул палец. – Видишь, в синем? Он сильнее, но она упрямее. Он опережает, но торопится – такие быстро выдыхаются. Она же идет ровно, без ошибок, и заставляет его нервничать. Я за ними с самого начала наблюдаю и… – он снова радостно хохотнул, – клянусь котами тети Сары, не удивлюсь, если приз впервые заберет победительница!

Возможно, вид альпинистов на скале и делал счастливее моего нового знакомого, но точно не меня. Я смотрел на Агнию, и чем выше она поднималась, тем глубже я проваливался в своем страхе за нее, ощущая его в себе физически.

Разве подобный риск стоил моей глупой обиды? Тех переживаний, которые сейчас съедали изнутри? Она бы не решилась на этот опасный подъем, если бы я оказался рядом. Если бы нашел в себе смелость ответить ей – там, в отеле, что чувствую сам!

Я впервые видел Агнию на скале, но при этом точно знал, что в данный момент в ней замерзло все. Она не выдохнется. Не устанет и не сойдет – характера ей ни у кого не занимать. Ее хватит на всех соперников, вместе взятых. Единственное, что может расколоть ее внутренний лед, – это высота.

Нет, огромная стена «Виа Сальта» не делала меня счастливее. Она меня убивала тем сильнее, чем выше поднималась Корсак. Я не мог смотреть, это был не мой мир. Я сидел на земле, обхватив голову руками и, как умел, молил эту проклятую стену, чтобы она вернула мне Агнию живой и невредимой. Ведь это неправильно, что я здесь, а она – там.

Когда Агния спустилась, я к тому моменту вымерз сам. Не оболочка – душа.

Мы оба были во льду, и он причинял нам боль. Если бы она не позволила мне себя обнять, ощутить ее у груди, я бы, наверное, умер.

Агния Корсак, самоуверенная девчонка, стала частью меня самого.

Ее поздравляли, помогали снять с уставшего тела снаряжение. Что-то предлагали, протягивали воду и сыпали, сыпали вопросами… Спрашивали, нет ли травм, и поливали перекисью сбитые костяшки пальцев… Ощупывали колени. Какие-то незнакомцы, которые исчезнут с новым днем, старались быть важными. Рядом с ними ее лицо казалось непроницаемым и застывшим, словно она находилась не здесь. Не среди красивейших альпийских доломитов, а где-то там, где болело вовсе не тело, а сердце. Откуда ей не удалось сбежать, даже покорив высоту.

Я отобрал ее у всех и обнял. Крепко прижал к себе. В первые секунды не было даже слов, чтобы что-то сказать. Все захлестнули чувства.

– Морозко… – она ахнула, и ледяная Корсак пропала. Руки дрогнули и повисли. Висок прижался к моим губам. – Мой Морозко…

– Ты молодец. Но больше никогда, слышишь? Никогда не пугай меня так! Или я совершу что-нибудь такое же безумное, как ты! Это было по-настоящему страшно!

Я не отпускал ее, целовал лицо, и руки Агнии поднялись на мою талию. Спрятались под футболку.

– Прости меня, Огонёк, – погладил ее волосы. – Прости. Я больше ни за что не обижу тебя и не позволю сбежать. Я так боялся тебя не найти! Чертовы Альпы! Кажется, я их ненавижу!

Она вдруг всхлипнула и неслышно заплакала. Прильнула ослабленным телом, уткнувшись в шею. Долго плакала, а я не торопил. Люди смотрели, но не вмешивались, а нам было все равно.

– Дита, – сипло шепнула Агния. – Ее больше нет с нами.

– Я знаю. Мне рассказал твой отец.

– Как я буду жить, Морозко, зная, что никогда ее не увижу? Это же невозможно тяжело!

Я проглотил ком в горле, понимая, что она чувствует. Когда умер мой дед, я долго отказывался в это верить. Все казалось, что придет лето, я приеду в деревню, и он так же будет, покрякивая, учить меня жизни, сидя на крыльце, как делал до этого.

– Будешь, – пообещал. – Обязательно еще будешь радоваться и смеяться. Вспоминать ее и любить. Дите бы этого хотелось. Мне этого хочется.

Агния притихла, и я сказал – тихо, но уверенно:

– Нам надо вернуться, Огонёк. Давай просто уедем отсюда. Ты победила, но в жизни есть и другие победы. Не менее важные, чем эта.

– Да, – она кивнула и подняла лицо. Провела ладонью по щеке. – Давай.

Но прошло еще некоторое время, прежде чем я признался:

– Я остановился в хостеле в одноместном номере. Там очень скромно и тесно, но я согласен спать на полу, только пойдем со мной. Не хочу больше засыпать, не зная, где ты.

Красивые глаза смотрели мягко и так, словно я был их маяком. Черные ресницы чуть дрогнули.

– Тесно? Я знаю способ, Кудряшка, как удобно разместиться вдвоем в любой кровати. Подсмотрела во взрослых журналах. В них обещали, что этот способ содействует крепкому сну.

Ну вот, она позволила себе шутить. Возвращалась моя Корсак, и от этого улыбка сама скользнула на губы.

– А как насчет изучить эти журналы вместе? – предложил. – Я всегда был старательным и очень любопытным.

Агния вздохнула и прижалась ко мне. Долго не отвечала, отдавая свое тепло, но все-таки выдохнула:

– Я только за.

Мы были далеко от дома, вокруг лежала чужая страна, говорили люди на разных языках, а от ее обещания захватило дух.

– Тогда я уверен, что нам не помешает хорошенько выспаться!

Возвращаться вдвоем куда бы то ни было всегда приятнее, чем одному. Сразу и небо посинело, проступили у горизонта красивейшие горные хребты, и позеленела долина. Способ из взрослого журнала оказался до удивительного прост. Мне нужно было обнять свернувшуюся Агнию, прижать ее к своей груди и говорить, говорить, как сильно я ее люблю, пока она не уснет.

Кажется, я успел сказать признание несколько десятков раз.

Недостаточно много, согласен, но ведь завтра обязательно будет новый день и время все повторить?

Эпилог

В котором говорится обо всем, о чем не успела рассказать основная история, и еще немного о том, что когда-нибудь обязательно случится с нашими героями

POV Агния

Над спортивным стадионом позади университета горели фонари. Лампы светили тускло, и все же света оказалось достаточно, чтобы в сумерках позднего вечера можно было заметить группу из шести парней, сбившуюся у дальней трибуны.

Я проехала пустую учебную парковку и, не сбавляя скорость, вырулила на стадион. Подъехала прямо к парням и только тогда резко затормозила. Не выключая фары, вжала спину в сиденье и выпрямила руки на руле.

– Приехали, Долматова. Мы на месте.

Вместе со мной в «Ауди» сидела Юлька, и сейчас подруга внимательно смотрела в лобовое стекло.

– Значит, это и есть наши секс-бруталы? – спросила она с интересом. – Раскрепощенные любители халявы и взрослых фильмов?

Заметив нас, парни начали подниматься – мою машину знали многие.

– Они самые. – Я куснула губы. – Ты смотри, пришли все, как один. Обрати внимание на тех двоих, которые стоят по центру, – редкие балбесы. Я бы сказала, с большим потенциалом и желанием прославиться! Вряд ли в твоем театральном такие водятся.

– Такие, Агнешка, везде водятся, уж поверь мне. – Юлька хмыкнула: – Но тебе не кажется, что как-то жидковато они смотрятся на фоне моего костюмчика? Может, надо было Белоснежкой одеться? Вдруг проколемся?

– А ты старайся лучше, Долматова, чтобы не проколоться. Считай, что принцесса Лея – твоя роль года, а представление здесь – пятый сезон «Звездных войн». Я не виновата, что твой бюст в нормальный костюм не влез. Ты, главное, меч не потеряй и видеокамеру не урони. Мне ее отец от сердца оторвал. Как снимать, запомнила?

– Конечно, не переживай, Корсак. Справлюсь!

Я повернулась к Юльке и широко улыбнулась. Она тоже смотрела на меня, скалясь в ответ. Протянув руку, я поправила на подруге парик и черные очки, которые делали ее загадочной и опасной. Спросила решительно:

– Ну что, готова?

– На все сто, агент А! Люблю горячих парней! Упс! – поправила себя подруга. – Я хотела сказать, моих подданных!

Мы ударили по рукам, и я врубила громкую музыку. Открыв автомобиль, не спеша вышла из «Ауди», оставила дверь открытой и встала перед машиной, давая себя рассмотреть.

Сегодня на мне был костюм женщины-кошки и каблуки. Так и замерла перед парнями в черно-латексном прикиде, уперев руки в бока.

– Ну, привет, бруталы! А вот и я! – поздоровалась, окидывая притихшую компанию из-под маски на лице холодным взглядом. – Вижу, что ждали, – это хорошо.

– Ничего себе, Агнешка! – присвистнул самый смелый – Трущобин. – Вот это костюмчик. Умеешь ты удивить!

– Так серьезная фирма, Родик, – не стала жеманиться. – И серьезные деньги! Я не играю в игрушки и вам не советую. Справки все принесли? – важно протянула руку.

– Да! – парни дружно закивали и зашуршали бумажками. Свернув последние, я спрятала все под пояс и похвалила: – Молодцы. Но есть один важный нюанс!

– Какой? – Андрей Жилин для кастинга особенно тщательно взбил волосы и теперь напоминал бегуна, замершего во времени в момент взрыва.

– Я просила прийти только тех, кто по-настоящему готов рискнуть и умеет держать язык за зубами. Если у кого-то из вас остались сомнения – лучше уйти прямо сейчас! Даю минуту на размышления, а дальше обратного пути не будет!

Все остались стоять, зато глупые ухмылки с лиц слетели, словно их ветром сдуло.

– А что будет? – это спросил здоровяк, которого я не знала, зато во всей красе успел узнать мой айфон, прежде чем я внесла голозадого типа, отправившего мне штук двадцать своих фотографий, в черный список.

Во всем мире в людях просыпается серьезность только тогда, когда их пугают ответственностью. Значит, будем пугать!

– Будет жесткий контракт и обязательства. Съемки пикантных сцен… ну и, само собой, гонорар в твердой валюте. Но! – я подняла палец. – Только при условии, если вы понравитесь фрау Зелде! Хоть один из вас! – Прищурив взгляд, я тонко ухмыльнулась. – А это, мальчики, очень непросто!

Палец был вверху, и Юлька поймала сигнал.

Я предупреждала Долматову, что ее выход из машины должен произвести фурор на неокрепшее сознание бруталов, и она не подвела.

Парни затаили дыхания, когда в «Ауди» распахнулась вторая дверь и под громкий рок показалась сначала белая грива волос, завязанная в два бублика над ушами, а за ней крутое бедро и, наконец, нога – крепкая такая, в стальном ботфорте.

Мы с Юлькой сегодня полдня провели в сварочной мастерской ее отца, потом в примерочной проката костюмов, поэтому выглядела девушка в костюме космической принцессы Леи в ночных сумерках потрясающе. А если учесть, что белый костюм был рассчитан на вечеринки для взрослых и сведен к вызывающему минимализму (особенно в области груди), то и весьма соблазнительно.

В одной руке Долматова держала меч, а в другой – видеокамеру, направленную на парней. Крупная и высокая, девушка шла твердо, но умудрялась покачивать бедрами – все-таки талант импровизатора не пропьешь! Подойдя ко мне, подруга остановилась, сунула меч под мышку и поправила очки.

– А вот и сама фрау Зелда, пришла по ваши души! – важно представила я гостью выпучившим глаза парням. – Именно она здесь главный продюсер и ведущая актриса. Контактное лицо и ваш наниматель! И вы даже не представляете, – я важно обвела каждого пальцем, – сколько стоит полчаса ее личного времени!

– Сколько? – жадно выдохнул Трущобин, облизав пересохшие губы. Похоже, Родик решил во что бы то ни стало использовать свой шанс. – Что, очень много, да?

– Космос! – не стала я вдаваться в детали. Ну-у, разве что добавила, шепнув по секрету старому другу: – У нее собственная яхта и дом в Малибу – неподалеку от пирса Санта-Моника. Соображаешь масштаб, да?

Не знаю, соображал ли Родион, но на всякий случай он присвистнул.

– Гутен так, май либес хедс! – выдала тем временем Юлька приветствие и хищно растянула улыбку. – Гиб ес траунтерах унтер мунтер?

– Кто-нибудь из вас знает немецкий?

Парни беспомощно переглянулись, и я кивнула:

– Так я и думала. Ну, ничего. Пока буду вам переводить, а наедине сами разберетесь! Там физика тела важнее! Итак, – вскинула голову, торжественно сообщая, – Фройлянд Зелда приветствует вас и называет самыми симпатичными парнями Вселенной! Говорит, что никогда еще таких лосей, как вы, не видела и счастлива познакомиться!

Пока «лоси» не сообразили, что их оскорбили и пялились на Юлькину грудь, поспешила пояснить:

– Ну, типа крепких и мощных! Привыкайте, у фрау своеобразное чувство юмора.

Долматова приблизилась к здоровяку и потыкала в него бутафорским мечом.

– О, ля-ля! Зер гуд! Вах, шнобель юнге!

– Чего она говорит? – поинтересовался тот, вытянув ко мне шею.

– Говорит, что у тебя нос большой. И сам ты… – я оглядела парня и, приложив ладонь ко рту, шепнула: – Ну, впечатлил ее, понимаешь?! Как мужчина женщину!

– А-а! – довольно подобрался здоровяк, расплывшись в улыбке.

– Агнешка, а когда начнется кастинг? – ревниво высунулся вперед Жилин, напыжив плечи и держа лицо перед камерой так, словно он не гомо сапиенс, а самец орангутанга, у которого давние проблемы со стулом. – Когда будет съемка?

– А вот сейчас и будет. Уже началась! И не ждите, парни, что будет легко! – честно предупредила всех. – Никто вам просто так денег не отвалит! Это серьезное рейтинговое кино и здесь придется вкалывать! Адски пахать! В финал пройдут не все, но зато те, кто понравится Зелде… – я выдержала паузу. – Уже сегодня подпишут контракт на двадцать тысяч евро за эпизод! И не благодарите!

На этой мощной ноте гордо развернулась и направилась к багажнику «Ауди», помахивая кошачьим хвостом. Достав из него старый чемодан, вернулась к капоту, уложила на него чемодан и распахнула. Дала команду парням, не торопясь извлекать содержимое:

– Для начала пробежите пару кругов. И чем быстрее справитесь, тем лучше!

– Зачем это? – некстати вылез с подозрением Трущобин.

Пришлось вернуть руки на бока и повернуться к одногруппнику.

– Для лучшего погружения в роль, конечно же! Для чего же еще? Ты же не думаешь, что я надела этот костюм исключительно из желания тебя повеселить? Или ты вдруг вообразил, что кому-то будет интересен парень Родик, как он есть? В новеньком лонгсливе и … О, боже! В белых кроссовках?! Что, – догадалась, – специально к кастингу обновку купил? Может, собрался в них сниматься?

Судя по тому, как одногруппник насупился, я попала в точку.

– Побежали! Все! – хлопнула в ладоши. – Два круга бодрым темпом, и продолжаем разговор! Или мы уезжаем! На старт, внимание… Пошли!

Парни неуверенно, но зашевелились. Стояла ночь, лишних людей поблизости не наблюдалось, так почему бы и не пробежаться?

– Ты все снимаешь, Юлька?

– Конечно! – Довлатова направила камеру вслед за парнями. – Цирк на шесте! Смотри, как потрусили бодрячком за носастым, как гуси клином пошли! Легких денег им хочется. Ничего – перехочется! Сейчас хлебнут у нас большого кино – на всю жизнь от халявы откажутся!

– Значит так, делаем пробы, и если вкратце, то сюжет такой! – продолжила я, когда бруталы слегка разогрелись и прибежали. Остановились, толкаясь, перед машиной. – Фрау Зелда на самом деле не немка, а принцесса Лея, родная планета которой уничтожена в ходе Галактической войны. Она – самая мудрая и красивая женщина в Галактике, способная бросить вызов всей Космической Империи. Попасть в плен, погибнуть, но не проиграть! А все почему?

– Почему? – высунулся вперед высокий и худой парень, который наверняка и не целовался ни разу, а все туда же, в секс-герои собрался!

– Потому что у нее есть вы – ее верные, по уши влюбленные в прекрасную Лею повстанцы! И сейчас, когда Темные силы Проклятого Ордена хотят Лею захватить, именно вы в решающей битве дадите им отпор и спасете принцессу! Всем ясно?

– А как мы ее спасем? – спросил Жилин. – Чем?

– Световыми мечами, конечно! Чем же еще? Которые по сюжету отжали у джедаев. Да вы не переживайте! Мечи вам потом ребята Зелды в кадре дорисуют! Добавят спецэффекты! От вас главный план нужен, остальное – не ваша забота! А обстановка у нас такая, – я развела руки и понизила голос: – Вокруг падают и сгорают метеориты, вас осыпает реактивный дождь, с неба валятся горящие обломки космической станции, но вы – смелые и гордые повстанцы мчитесь за своей принцессой, потому что только в ее руках судьба Империи! А в ваших…

– Что в наших?

Я посмотрела на здоровяка так, словно он спросил меня – есть ли хвост у зайца или жало у пчелы.

– Счет в банке! Рука и сердце прекрасной девушки, конечно! Которые она отдаст самому быстрому и артистичному. Потом, в интимной обстановке отдаст! А сейчас живо надевайте костюмы, – указала я на содержимое чемодана, – и складывайте свою одежду в машину, чтобы не испачкалась. – Я распахнула заднюю дверь и заговорщицки подмигнула всем: – А то мало ли!

Мы с Юлькой с утра притащили из секонд-хенда в мастерскую ее отца баул вещей. Рвали их, поджигали паяльной лампой, красили ваксой из аэрозольного баллончика и мазали зубной пастой… в общем, старались вовсю воссоздать одежду мира апокалипсиса, и похоже, у нас получилось. Во всяком случае, парни так впечатлились, что онемели. Пришлось Юльке потрепать самого крайнего по щеке.

– Вас эс дас юнге них ферштейн? – Юлька знала немецкий примерно так же, как я китайский или идиш, но это не мешало ей вовсю болтать. – Райсе швайсе люй фен угштен?

– Чего она говорит, Агнешка?

– Говорит, что настоящий актер должен мгновенно вживаться в роль и обстановку, а не заставлять фрау нервничать. Время – деньги! Разбираем костюмы и шевелимся!

Бруталы послушались.

На то, как они переоблачаются, смотреть не стала, а вот Юлька наслаждалась, подбадривая будущих порно-звезд «немецкими» словечками. Я достала баллончик с ваксой и дополнила образы, распылив ваксу на лица и плечи. Исчумазав повстанцев не хуже гримеров студии «Юниверсал».

– И дайте страдание на лицах! Борьбу! Сопротивление! В конце концов, вы спасаете деву-инопланетянку, а не яичницу! Темные силы наступают, но помните, что в ваших руках световые мечи!

Долматова сняла белый плащ, оставшись в блестящем купальнике и высоких сапогах на каблуках. Крупная и богатая на телеса, Юлька провела пальцами по внушительной груди, отодвинула камеру и томно задышала:

– Ин дер лейде ихн зе бист! Я-я шнеля бой! Мухте брухте швагин вау!

Парни бежали двенадцать кругов, и можно было бы успеть заскучать, если бы Юлька не всучила мне камеру и не вошла в роль. Каждый раз, когда «повстанцы», уже порядком раскрасневшиеся и подпотевшие, равнялись с ними, подруга выбегала на дорожку, размахивала мечом и мчалась впереди.

Когда Долматова, остановив парней, приказала им отжиматься – стало интереснее.

Чумазые и уставшие, они уже зло позыркивали на свою мучительницу, вертевшуюся вокруг, но денег по-прежнему хотелось. Да еще как!

– Цыпен люпен! Айнц, цвай, драй! Нихт натюр либен дих!

– Чего встали! – перевела я. – Ползем по-пластунски в траву! Сейчас рванет криптонит и всех положит! Быстрее!

И вот когда уже бруталы почти заползли в кусты, Юлька таки прокололась…

Впрочем, я и сама на этот момент уже с трудом держала лицо. Меня потряхивало и разбирал смех.

– Задницы ниже опустите, лоси, а то срежет булки лазером! – крикнула подруга. – Шнеля! Ну!

Мы замерли. «Повстанцы» тоже. Высунули один за другим из кустов головы.

– Ах ты… фрицка недобитая! Лея ушастая!

– Парни, да это все развод! Они над нами издеваются! Еще и на камеру снимают!

– Сейчас я ей покажу шнеля! А еще из Малибу… Немка фальшивая!

– Мамочка! Шухер, Агнешка! Бежим!

Толпа грязных парней, похожих на Маугли времен апокалипсиса, топала за нами, а мы мчались с Юлькой к машине, надрывая животы от смеха.

Заскочив в «Ауди», я включила скорость и рванула с места, лихо развернув автомобиль. Принялась смеяться так, как еще, пожалуй, никогда в жизни. Юлька тоже хохотала рядом. Она потеряла очки и меч, зато сохранила камеру и хрюкала не переставая:

– Я не… я не… я не могу! Ах-ха-ха! Господи, Корсак, это точно была моя лучшая роль! Может, мне и правда выучить немецкий? А этот-то – Шнобель, так старался! Думаю, я бы с ним контракт подписала! Ах-ха-ха! Ох, Агнешка! – взмолилась Долматова. – Останови возле кустиков, а то до дома не дотерплю!

Минут через десять мы объехали университет и вернулись к стадиону. Выгрузили вещи на скамейку, оглядываясь по сторонам. Где сейчас бегали «повстанцы» – неизвестно, но отправлять их домой в самодельной экипировке было жестоко.

– Агнешка, ты сумасшедшая! И что теперь будет? Они же не забудут. Хотя у тебя столько козырей на руках! Особенно когда смонтируешь фильм!

– А ничего. Сами виноваты, я предупреждала. Разошлю компромат на память и дам слово никому не показывать. Сейчас позлятся, а лет через десять спасибо скажут.

– За что это?

– За то, что есть о чем вспомнить!

Заложив пальцы за щеки, я громко свистнула!

– Эй!

POV Антон

– Антон, привет!

– Здравствуй, Катя!

Мы встретились с Уфимцевой в один из летних дней в одном из кафе города и с удовольствием пожали руки. Вместе с ней пришел ее парень – Иван Воробышек, но я все равно рискнул поцеловать девушку в щеку.

– Поздравляю! Я тобой очень горжусь и ни секунды не сомневался, что ты победишь! Мы за тебя все болели!

Катя только что вернулась из Мюнхена с победой на олимпиаде физиков и просто светилась радостью. Она привезла с собой море впечатлений и очень хотела всем поделиться. Как физик физика, мы с ней отлично друг друга понимали, да и как человек она всегда была мне симпатична. А еще Уфимцева очень изменилась и похорошела. Повзрослела. Я не привык к ней такой и с удовольствием ее разглядывал.

– Спасибо, Антон, я знаю. Там было столько интересных людей! Жаль, что я так и не успела со всеми познакомиться. Но у меня совершенно ни на что не хватало времени! Сначала подготовка к олимпиаде, а потом мы с Ваней на все плюнули и махнули в Прагу!

– Ты хотела сказать, что это я тебя у всех умыкнул и увез в Прагу, правда? – влез Воробышек, поцеловав свою девушку выше виска. Он по-собственнически обнимал Уфимцеву и уверенно улыбался – словно не только Катя, а весь мир принадлежал ему. – Морозов, не обижайся, но вы, физики, все немного не в себе. После того, как я еле отцепил от Умки двух упоротых япошек, которые два дня ходили за ней по пятам, втирая что-то про связь математики, психоделики и ленты Мёбиуса, я не выдержал. Собрал вещи и послал всех к черту. Если каждый вздумает оторвать от моей Умки кусочек, то что же останется мне?.. Кать? – парень посмотрел на девушку, сделав грустные глаза. – Я ведь у тебя один-единственный, да?

– Вань, ну ты чего? – Катя смутилась и поправила очки. Это движение мне было хорошо знакомо и, видимо, Воробышку тоже – он довольно притянул ее к себе. – Давай потом разберемся, сколько тебя у меня. Ладно?

Ивана Воробышка я почти не знал. Конечно, мы много раз виделись в университете, но и только. Еще весной я бы ни за что не поверил, что у всеобщего любимца, популярного парня и мечты девчонок могут возникнуть к Уфимцевой настоящие чувства. Слишком легко такие строят отношения, легко рвут и заводят новые… и слишком хороша для него Катя. Но с весны успело пройти достаточно времени, чтобы мое мнение успело измениться.

Финальное танго на конкурсе факультетов видели все, и поцелуй тоже. Тогда для меня стало откровением неприкрытое чувство между Катей и Иваном, которое огорошило многих. Искры между ними заметили все, и серьезность, с которой Воробышек все воспринимал. Да и сейчас парень очень нежно смотрел на девушку, не замечая никого вокруг.

Что сказать?.. Я был рад за них.

– Антон, в октябре в Пекине состоится большой научно-технический форум, куда съедутся студенты из многих стран мира. Организаторы прислали мне два приглашения, и я подумала, что мы могли бы поехать туда вместе. – На этот раз Катя поправила очки строго. – И не хмурь клюв, Воробышек, – быстро коснулась губами щеки своего парня. – Ты знаешь, что именно я имела в виду. Конечно, ты у меня – один-единственный, но не могу же я повторять это при Антоне?