Текст книги "Танго втроем"

Глава 20 – Никаких побед

Называю таксисту адрес. Свой.

В машине пахнет табаком и, слишком сильно, ароматизатором. Женя прячет свой чуткий нос у меня на шее. Приоткрываю окно.

Её рука двигается по моему бедру вверх. Это мешает думать.

Шлепок.

Андрей…

Он ушел Вниз. Мозгами. На уровне самоконтроля. Это нормально для инициации. Был подвешен и растянут между Женей и мной. Желаемое и Неприемлемое. Все, как по учебнику. И двигаться нужно было дальше в этой логике. Сохраняя баланс. Потом вывести и отпустить с богом.

Но…

Потом…

Помню его взгляд, когда отпустил их. Нормальный коктейль для первого погружения: похоть, конкуренция, принятие своей роли, тихий шок, самонаблюдение… Всего понемногу.

Каких-то десять минут в её власти без моего контроля и…

Set the wolf to keep the sheep!

Вернулся уже совершенно просаженный, растяжечка лопнула, как мыльный пузырь. Утащила пацана на самое дно!

Теперь он будет нуждаться в этом ощущении. А я не готов давать ему это систематически. Найти ему Верхнюю? Может, пару?

Тогда придется отдать его. А мне нравится его наличие!

Вредительница!

Аккуратно перехватываю её ушко. Выкручиваю.

– Я сказал сколько?

– Шестёрочка… – шипит.

– Максимум. А было?

– Я ненамеренно!

Отпускаю.

– Ты вернула мне его испорченным.

– Прости.

– Твоё «Прости» мне… Возьму натурой.

Отодвигаюсь чуть дальше. Мешает думать.

Ложится головой мне на колени. Лисица…

Снимаю заколку, вынимаю шпильки.

Запускаю пальцы в волосы, распутывая пряди.

– Твой прогноз?

– Выживет. Но…

СМС Андрей: Действительно получил нечто более органичное и уникальное. Олег, спасибо за щедрость.

Мне хочется приказать ему. Но я не его Верхний. Это был разовый опыт, и он закончился. Поэтому…

СМС Олег: Мой тебе совет. Как друга. Найди себе на эту ночь женщину. Разбавь то, что получил.

СМС Андрей: «Красный».

Дурак…

Машину заносит, сигнал на встречке, вспышка фар. Адреналин подскакивает. На секунду меня переносит на мост в Неаполь. Сжимаю её…

Слышу этот удар и звон стекла. Не здесь. Там. Здесь все хорошо.

– Больно.

Черт.

Отпускаю.

– Сядь нормально.

Не понравились мне сразу и эта машина, и этот водитель.

Но мы уже почти приехали.

В моей ванной за раковиной зеркало во всю стену. Женя смотрит себе в глаза, упершись руками в раковину. Из крана бежит вода.

На ней только нижнее белье… чулки и туфли.

Волосы растрепаны, темная помада безнадежно смазана.

Вытираю свои губы. Разглядывая следы на руке.

На её предплечье след от моих пальцев, оставленный в машине. Жаль…

Расстегиваю бюстгальтер, наблюдая, как под тяжестью груди бретельки соскальзывают с плеч.

Пряжка. Щелчок. Тяну ремень из петель. Её взгляд нервно дергается, отыскивая мои глаза в отражении.

– Сними трусики.

Послушно стягивает вниз, позволяя им съехать дальше самим.

– Жалко будет, да?.. – веду по бедрам рукой с зажатым ремнем. – Попортить такую красоту.

Зажмуривается.

– Ты ходишь в бассейн?

– Да.

– Придется купить купальник с закрытыми бедрами.

Поджимает губы.

– Хорошо.

– Хорошо… – киваю ей. – Ноги шире.

Мой ремень мало подходит для порки. Жесткий. Силу удара рассчитать сложно.

Мне не важно, какой ремень. А вот пряжка… Прямоугольник с закругленными краями и рифленой надписью. Стальная. Холодная. Но достаточно лаконичная, чтобы не поранить. Перехватываю удобней.

– Закрой глаза.

По её спине идет волна дрожи.

Моя рука скользит ей между бедер. Вжимаю пряжку в самое чувствительное место. Вскрик. Сводит колени.

– Не сжимайся.

Бедра дрожат…

Страшно тебе? Приятно? Да… приятно и страшно.

Это хорошо… Вкусная девочка.

Медленно веду пряжкой к себе и обратно. Под рваное истеричное дыхание.

– Что мне сделать с тобой?…

– Всё… что посчитаешь… нужным.

– Хороший ответ. Выпрямись. Подними руки. Еще выше…

Её глаза все еще закрыты, как я приказал.

Перехватываю ремнем грудь, перетягивая по соскам. Застегиваю.

Прижимаю предплечья обратно к телу.

– Давно хотел сделать это. Посмотри. Красиво…

Открывает глаза. Смотрит не на свое отражение, а мне в глаза.

– Куда, я сказал, смотреть?

Взгляд медленно плывет по зеркалу.

Перехватываю кисти, пропуская свои пальцы между её. Обхватываю нашими руками грудь.

Разглядываю эти ласки в зеркало.

Да… перетягивать эту грудь могу только я.

Нужно будет создать коллекцию с Тематическими фото.

У меня была… Почти все уничтожено.

И мне хочется снять этот ремень и, все-таки, выпороть её, несмотря на то, что жесткий и…

– Руки на раковину. Прогнись.

Перехватываю за ремень на спине, загибая, как мне надо. Шлепок за то, что не слишком быстро реагирует на мои руки. Отвыкла…

Её губы распахиваются, ресницы порхают часто – часто…

Сдерживать тело сложно. Оно помнит, как это – двигаться в ней и с ней.

Презервативы в кармане. Меня сводит необходимость ими пользоваться. Хочу её горячую тесную влажность!

За это тоже хочется снять этот ремень и…

Мои губы скользят по чувствительным местам между лопаток над ремнем. И она трепещет под ними. Впиваюсь, оставляя метку. Это моя спина… Разворачиваю на себе резинку.

Выпрямляюсь.

– Глаз не отводить. Не закрывать. Смотри на меня.

Мы сталкиваемся взглядом в зеркале. И её порхающие ресницы тут же со стоном целуются чуть дольше…

Закусив губу, распахивает глаза. Взгляд жжет физически. И за вуалью страсти – вызов!

Давай, детка… попробуй сохранить его.

Вхожу грубовато и быстро. Под вопль. Пресекаю попытку вырваться. Вдавливаю её в край раковины.

Пальчики нервно скользят по фаянсу. По спине дрожь… Губы сжаты.

И никакого больше вызова в распахнутых шокированных глазах.

– Терпи… – я не двигаюсь.

Она так сжимает меня… что… просто от этих панических ритмичных сжатий…

Можно…

Перекидываю волосы на одну сторону, за подбородок поднимаю голову выше. Её глаза расплываются, но я чувствую взгляд. Он плавит меня. И я опять не чувствую тела. Улетая куда-то за область своего затылка, взрывающегося сладким удовольствием.

Пытаюсь стряхнуть этот морок, с трудом разлепляя глаза.

Толчок… Вскрик… На секунду меня проясняет. Но снова уплываю от её расфокусированного взгляда.

Отвык от этого маленького чудовища…

Сдаюсь.

– Спрячь глаза.

Закрывает. С победной ухмылкой.

Зараза!

Шлепок. Вскрик. Рывком вдалбливаюсь глубже.

– Нет… нет…

О, да, детка. Никаких побед!

Выкручиваю, перехваченный на спине ремень, раздавливая грудь. И несколько движений быстрее и глубже.

– Строптивые глазки свои… – мое дыхание тоже сбито, – … себе в зеркало строй!

– Всё… всё! – умоляюще.

– Вот так!

Отпускаю ремень, перехватываю бедра, двигаясь чуть более щадяще, и кайфуя от звукового сопровождения.

Её пальцы соскальзывают по мокрой раковине, переставляю руки на зеркало.

Наш секс начался несколько часов назад, и сейчас нам надо только закончить. Поэтому я не дразню её больше. Позволяя сразу кончить, как только она взлетает. Перехватываю светлые волосы на затылке, опуская на колени. Сдергиваю презерватив.

– Рот…

Жадно обхватывает меня губами, пуская очень глубоко. Она еще невменяемо сладкая. И все её тело подрагивает. Несколько ритмичных движений… Выхожу, кончая на губы и шею. Облизывает губку.

Подаю руку. Поднимаю. Рисую на её груди пальцем по своему удовольствию.

– В следующий раз – выпорю.

– За глазки?

– За Андрея. А за глазки… – моя рука спускается по её спине между ягодицами, слегка вдавливаюсь пальцем под возмущенный вскрик. – Могу и промазать.

В этих глазах больше ни следа от вызова.

Ухмыляюсь.

– Пойдем в душ.

Глава 21 – Я на это не соглашался!

Наши простыни смяты… Я уже давно сыт.

То, что происходит сейчас, ничем не уступает тому, что происходило до этого. Но это совсем другое…

Тела переплелись. Я играю её пальцами, поднимая их к своим глазам, целую, вдыхаю запах на ладошке… Мы болтаем обо всем на свете. Я смакую её неадекватную реальность. Замолкает.

Переворачиваюсь на спину, утягивая ее на себя.

– Не смей засыпать, моя девочка.

– Если ты войдешь в меня еще раз…

Демонстрирую пустую коробку из-под презервативов.

– За новой придется встать с кровати. А я не готов…

– «Вампиры не размножаются, но любят попытаться», – смеется мне в шею.

Смешно…

– Откуда это?

– Тебе лучше не знать! Дай мне сигарету…

Мы курим прямо в постели, одну на двоих, стряхивая пепел в пустую коробочку.

– Можно, мы поговорим об Андрее?

– Нужно.

– У него был спейс.

– Заметил.

– Это всё. Хотела, чтобы ты понимал, что произошло.

– Спейс…

Не все тематики признают этот феномен. Не все Нижние способны это испытывать. Не все Верхние – дать. Это, скорее, редкость. Но нельзя же отрицать очевидное.

И у меня были спейсы, под ее Топом. Чувствовал это на себе. И много раз я просаживал её до этого состояния. Чаще – через садо или публичку.

Не готов жестить с ней, но…

– Я хочу твой спейс, детка.

– О… Нет. Я не готова так глубоко. Пока.

– Но это будет, Женя.

– «Желтый»…

– Учту.

Вспоминаю её глубоко Внизу. Ошарашенную… открытую… прозрачную и бесконечно принадлежащую мне. Это будет!

– Почему ты решил втянуть Андрея в Тему? Он же совершенно не…

– М? Никогда нельзя знать наверняка – «совершенно не» или… Он мужчина. Он хотел попробовать.

– Можно. Тематическая ориентация просвечивается в человеке сразу. Ты изначально был ориентирован Вверх.

– Но, однако, выхватил и свой сабспейс.

– Да… А я изначально Вниз, но дала тебе его. Однако…

– Ты? Вниз? Не смеши меня… Замучился туда тебя втрамбовывать. И сейчас всплываешь. Поэтому и приходится кормить тебя «зайками», чтобы не начала есть «волков».

– Ты ошибаешься…

В её голосе что-то такое…

Переворачиваю на спину, заглядывая в глаза.

– Я чего-то не знаю?..

Мне казалось, что знаю всё. Она никогда ничего не скрывала от меня. Её глаза расфокусированы. Опять куда-то уплывает.

– Женечка?…

– М?

– Твои первые Тематические переживания случились со мной?

Этот вопрос я задаю первый раз, потому что раньше был на 100 % уверен.

Отрицательно качает головой.

Приехали… Охренеть!

– Ты никогда не говорила!

– Я… забыла.

– Что?!

– Эта была психотравмирующая ситуация… детям свойственно вытеснять такое…

– ЧТО?!

О**еть!

Не было насилия в детстве… Она говорила, что не было сексуального насилия в детстве! Это мой БОРДОВЫЙ. Многие сабы въезжают в Тему на этом коне. Но для меня это ХАРД. Никаких изнасилованных девочек!

– Женя…

– Я, правда, только сейчас вспомнила… Что-то такое крутилось всегда… Но сейчас вспомнила до самых ярких деталей. Одним пакетом. Как будто, открыли дверь.

– Рассказывай…

Мне нужна сигарета.

Сука!!

Не дай бог…

И что?… Дальше что, если – да?

Мне хочется рас**рачить все, что бесит меня сейчас. Эту что-то бормочущую плазму, пустую бутылку вина… бокалы… окна… наше шальное прошлое… мою жестокость сегодня в ванной, и весь этот чертов мир!

Она кладет руку мне на грудь.

– Не трогай меня! Рассказывай.

Прикуривает сигарету. Отдает мне.

Ложится на спину. Закрывает глаза…

– Я была такая, как Ася сейчас, может капельку старше…

АААА!!!

– Мама… Не знаю… Я, вообще, была очень послушным, легким ребенком… Но иногда со мной случались приступы невменяемого упрямства. Нечасто. Я выхватывала. Иногда неслабо. Но один раз… Отца не было дома, и мама была, наверное, не совсем в себе… короче, она наказала меня.

Пауза.

Мне хочется встряхнуть её, чтобы продолжила и скорей уже ограничила мою буйную фантазию. Желательно, чем-то что я смогу пережить.

– Я была уже в кроватке… Она сняла с меня трусики и в одной короткой майке выставила за дверь. В общий коридор. Мы жили на третьем… Было поздно… Наверное, она рассчитывала, что никто не пойдет так поздно.

И просто хотела сломать мое упрямство этим унижающим действом.

Сказала, что я буду стоять там до утра, пока люди не пойдут на работу и увидят меня такой.

Захлопнула дверь.

Я помню… стояла босиком… на бетонном полу… холодно… но больше – страшно…

Я все понимала… что это провокация… и что это опасно и очень стыдно… и мне могут причинить вред… не понимала, какой… но было ощущение чего-то мерзкого… липкого… и очень стыдного…

Была в таком шоке, что даже не могла плакать.

Мои беспощадные мозги в деталях визуализируют все её слова с Асей в главной роли. Ну, жесть же!

– Свет был неяркий… какая-то тусклая лампа…

Чтобы как-то спрятать наготу, я села на бетонную ступеньку. И у меня все онемело от холода… и я выключилась, как будто…

В какой-то момент увидела ботинки… мужские.

Коричневые, блестящие… Прямо передо мной.

– Ну, пи**ц…

– Он присел.

Немолодой… Глаза пронзительные… тяжелый очень взгляд…

Сказал… «Встань». Я не могла ослушаться. Вылетела в прострацию… Он посмотрел ниже… я была голенькой там… Мне стало так стыдно, что… я почти потеряла сознание. Тогда он сказал, что «все хорошо». И что я очень красивая маленькая девочка, и никогда не должна себя стыдиться. И что я ни в чем не виновата. Что я – хорошая. Он смотрел в глаза… я уплыла от его глаз… поверила его словам! Успокоилась.

Говорил… что «сидеть на холодном девочкам нельзя». Взял меня на руки. Я помню его ладонь на спине и запах… Он пах очень сильно и глубоко и… щетина на щеке… меня унесло… я улетела в спейс. Самый настоящий! Мне стало легко, спокойно… я ничего не оценивала и не боялась больше. Безмятежность!..

Мне кажется, что это даже физически возбудило меня тогда. Я не понимала это … но это было, да.

Он мог тогда делать со мной все, что угодно. Я бы все позволила. Я бы все считала правильным! Но он только спросил, какая дверь моя.

Я показала…

Он позвонил.

Вышла мама…

Он сказал, что будет проходить здесь каждый вечер. И если я еще раз окажусь в подъезде, то она больше никогда не увидит меня.

Она вырвала меня из этих рук. Захлопнула дверь. Рыдала…

Мне было все равно. Я потеряла сознание. Пришла в себя только утром.

Я помнила запах… глаза… И заболела.

Бредила им… меня лихорадило, и во всех мне мерещился ОН.

Потом…

Иногда подходила ночью к двери… мне казалось… я слышу шаги… и мне становилось так хорошо! Я спокойно засыпала.

Всё стало забываться со временем… Только глаза и запах… Я уже не помнила, кому они принадлежат. Когда я увидела тебя… И почувствовала тебя… Для меня это стал ТЫ. Я не вспомнила. Но, по ощущениям, гештальт закрылся. Это было очень… как будто, мне вернули меня! Я совершенно не осознавала, почему. Но чувствовала, что ты – моё. Это было такое странное ощущение… Но ты сопротивлялся. И я думала, что, возможно, отыщу это в ком-то другом тогда…

– Крис знала?

– Нет…

Хорошо. Пусть живет.

Спасибо тебе, тот, кто там сверху, что это был «Я», а не кто-то другой.

Она спит.

Она спит, а я курю… И меня трясет. И только теперь я понимаю… НАСКОЛЬКО Ася – хрустальная ваза. Мне кажется, я никогда не смогу теперь смотреть на нее, как на просто…

Ася для меня теперь – Женя. Маленькая Женя.

Это ужасно пронзительно и больно.

Не соглашался на это. Я НА ЭТО НЕ СОГЛАШАЛСЯ!

Это всегда так! Ничего достаточно ценного нельзя получить без боли.

Нужно принять…

Глава 22 – Паззлы новой реальности

Утро…

Не помню сна. Но не обычный кошмар. Что-то другое…

Как будто какое-то обещание. Превращающееся сейчас в тоскливое тянущее чувство.

Маятник… В нем что-то не так… Медленно…

И кофе варится медленно… Без запаха.

И вместо моих книг на подоконнике какие-то тонкие цветные… Детские?

Сквозь глянцевое панорамное стекло на кухне бьет солнце. Вхожу в это пятно, но мне не тепло.

Что-то снилось такое…

Что-то ТАКОЕ мне снилось….

Прикасаюсь к губам. Женя!

В моих пальцах сигарета. Почему-то Парламент. Я курил его в России…

Память обрушивается резко.

Калейдоскоп!

Авка… буквы на экране… Визг тормозов… удар… И сразу – самолет… Глаза её заплаканные… Падение вниз… Мое сердце заходится!

Ася… на кухне… Глаза… Испуганные!

Не могу вдохнуть.

«Олег, тебе плохо?..»

Мне плохо, да…

Окна её желтые… И губы… Они улыбаются… «Нет в этом никаких Красных тем»…

И мятые простыни… Её изящная кисть, свисающая с кровати … и родинка на спине…

Смотрю на маятник. Он стучит медленно.

Не было ничего?

Ничего этого не было!?

Это очень жестокий сон.

Гораздо хуже, чем мой обычный кошмар.

Мое сердце болезненно ломится в ребра, я задыхаюсь.

Пелена… Как черная кайма на фото… моём?

Пространство, как туннель, в этой дымке.

Окно, на которое я смотрю, отъезжает…

Что это? Паническая атака?!

Казалось бы, сердце быстрее стучать уже не может, но оно разгоняется… Превращая все в стук и пульсацию.

Это больно… Хватит.

Остановись уже. Хватит!! Не для кого стучать…

Но оно колотится…

– Олег! Олег!! Проснись.

Подлетаю, снося её. Ловлю на автомате за талию, удерживая от падения на спину.

Кожа на голой спине прохладная.

Женя?…

Вдох… Вдох глубже…

Что из этого сон?!

Обнимает.

– Женечка…

– Тебе снилось что-то, – отстраняется.

– Мне снилось… да…

Взгляд тревожный.

Прохожусь пальцами по лицу.

Реальная.

– Что тебе снилось?

Падаю на спину.

Не хочу рассказывать.

– Сколько сейчас?..

– Пятый… Опять не поспал!

Мы легли в три.

Тахикардия успокаивается.

– Олег, не надо нам вместе… спать.

Отрицательно качаю головой.

– Иди ко мне… – настойчиво тяну ближе. – Мне нужно чувствовать, что ты реальная.

– Олег, пожалуйста… Давай кресло разложим.

– Так больше не будет. Я буду спать только с тобой. Шесть лет, каждый день, я сожалел, что не делал этого. Я не знаю, сколько лет у меня впереди. Не хочу терять ни дня.

– Хватит!

Она обнимает…

Прижимаюсь лицом к её груди. Пальцы в моих волосах…

Из этого сна мне нельзя просыпаться. Лучше умереть в этом сне.

– Поспи, пожалуйста, – шепчет она. – Я здесь… с тобой… только спи…

Конечно, я больше не усну. Нельзя уснуть после такого.

И запах… Глубокий и будоражащий… Мне хочется её взять… Ласково… Медленно…

Сказать ей очень много тех слов, которые не умею говорить.

Но я итак вчера переборщил. Просто вдыхаю запах её волос. Жду, пока уснет…

– Доброе утро, Андрей.

– Олег.

– Отправь мне кого-нибудь из своих тачку переобуть.

– Шипы или липучка?

– Шипы.

– Сейчас парень перезвонит. Костя. Ключи у него есть. Скажешь, откуда забрать, куда пригнать.

– Спасибо.

– Олег…

– Андрей, – по интонации слышу, куда он хочет двигаться в разговоре. – Ты же понимаешь, что это было разовое мероприятие.

– Почему?

– По-че-му…

Пытаюсь сформулировать понятно для него.

– Я как-то накосячил?

– Нет. К тебе нет претензий. Как ты?..

– Да, нормально. А я могу поговорить с Женей?

Она щелкает каналами. Останавливаясь на пейзажах Новой Зеландии. Я был там…

– Вот сейчас – косячишь.

– Да, нет…

– Да, Андрей.

– Я просто хотел… Я могу заказать ей цветы?

– Ты успокойся там.

– Цветы нельзя? Хорошо. Что можно? – в его голосе слишком много скрытого нерва.

– Андрей. Мы же обо всем договорились с тобой.

– Разве я захожу за границы этого договора? Я же не претендую… на… С тобой говорю, не с ней!

– Так. Стоп. Сегодня вечером ты свободен?

– Да!

– Приглашаю тебя в одно полезное место. Посмотрим с тобой анкеты…

– Какие анкеты?

Это все бесполезно, я уже чувствую.

– Верхних, Нижних… Посмотришь на народ, вдохнешь атмосферу. Переключишься. Познакомлю тебя с нужными людьми. Ментором. Пообщаемся в компании.

– Женя будет?

– Нет.

– Тогда – не хочу.

– Уговаривать не стану. Созреешь – звони.

– Олег! Стой!

– Тормози, Андрей. Тебе нужно осознать. Женя принадлежит МНЕ, – делаю шаг к ней, кладу руку на плечо. – Всё в ней – МОЁ. Мысли, слова, чувства, тело – моя собственность, – целует мои пальцы. – Она добровольно пошла на это, и она так хочет сама. Это НИКОГДА не поменяется. Ни через год, ни через десять лет, ни через двадцать. Не допущу. Любого, кто попробует это оспорить, я уничтожу. Веришь?

Молчит.

– Веришь. Это хорошо. Все, что ты получил вчера – получил от МЕНЯ. Не от неё. Всё, что она чувствовала – Я разрешил ей чувствовать.

– Разве так бывает?

– Бывает.

Пауза.

Она, как кошка, потягивается на кресле, вытягивая руки вверх. Целую её пальчики.

– Мы же не будем портить отношения, Андрей?

– Нет. Наоборот.

Это что-то новенькое…

– Продолжай.

– Завтра.

Ну, завтра, так завтра.

– Стой… – вспоминаю я. – На заднее сиденье, со стороны водителя, нужно установить детское кресло. – Женя вздрагивает, заглядывая мне в глаза. – Новое, надежное… красивое. Для девочки, четыре года, – успокаивающе поглаживаю по волосам. – И крепление под планшет. Деньги за всё будут в бардачке, пусть твой парень возьмет, сколько нужно.

Пауза.

– Олег? У Жени есть дочь?…

– Да.

– У тебя ребенок?!

– Нет. Не вникай. Сделай, и все.

– Хорошо…

Скидываю вызов.

– Отмени.

– Что отменить?

– Не нужно кресло.

– Женечка, я хреново себя чувствую. Не беси меня. Молчи.

– Нет, Олег! Наша сессия закончена. Добро пожаловать в ванильную реальность.

– А в чем проблема?

– Тебя очень много в её мире. Если нам нужно будет куда-то поехать, мы возьмем такси. Или…

– Или?…

– У нее есть папа, он нас свозит. И у меня есть друзья, которые…

– Кирилл?

– Кирилл в том числе.

– Свою женщину я буду возить сам. Или мои люди. Точка. Кирилл пусть возит свою.

Ухожу на кухню. Высыпаю на руку горсть разных таблеток. Мне не нравится пить их. Чувствую себя слабым. Но это нужно. Чтобы не быть им.

Запиваю…

– Что ты пьешь?…

– Витамины.

– Ладно, Олег. Пусть будет это кресло.

– Спасибо…

Да. По себе бить очень эффективно. Но надо искать другой способ…

– Что это?

– Это для Аси…

В тележку отправляются какие-то сомнительные яркие лакомства.

– Уверена, что это съедобно?

– Нет. Но иногда хочется порадовать её гадостями.

– Я думал, ты правильная мама.

– Давай, объяснимся на эту тему сразу. У Аси ХОРОШИЙ папа и ПЛОХАЯ мама. Очень плохая неправильная мама. Хреновая, прямо скажем. Я признаю, и отвалите. Права критиковать мое воспитание я никому не вручала, кроме её отца. Потому, что он единственный, кто участвует в процессе. Советы сочувствующих мне без надобности.

Ух… Снесло.

– Больная тема…

– Не без этого.

– Ася выглядит… счастливым ребенком.

– Спасибо, что заметил.

– Но бассейн в квартире – это перебор.

– Согласна. Но я хотела…

– … «Посмотреть»?

– В точку!

Не всё потеряно…

– Может, съездим куда-нибудь, пообедаем?

– Нет, скоро придет Ася, и мне нужно приготовить обед для нее тоже.

– Мы можем взять ее с собой.

– Нет.

Проехали пока.

– Я приглашен на обед?

– Посмотрим на твое поведение.

– Я буду очень прилично себя вести!

Добавляю к покупкам сигареты, набор специй в стеклянных упаковках, кофе…

На кассе небольшая очередь.

– Выйди, душно здесь…

– Нет, Олег, я сама заплачу. Это мои продукты, – шепотом.

Специально дразнит меня. У неё получается.

– Эти продукты ем и я.

– Два раза поел!

– Я планирую еще…

Выкладываю покупки на ленту.

Отворачивается к кассиру, достает пластиковую карточку. Оттягиваю за талию.

– Туманова, не позорь меня перед людьми.

– «Выйди, душно здесь», – моей интонацией.

– Тебе двадцать восемь! Ведешь себя, как малолетка…

– Я такая, ага… – ухмыляется.

Мне хочется подразнить её в ответ. И я знаю, как!

– Женечка, – так, чтобы слышала только она. – Вчера, чтобы просто покуражиться, мы с тобой спустили сотку на наряды. Сейчас мне нужно спорить с тобой из-за двух штук?

– Сотку?! – повышает тон, распахивая на меня глаза и забывая о покупках.

На самом деле – больше.

Я улыбаюсь ей, протягивая деньги кассиру.

– Сотку?! А я-то думаю, почему в том чудесном шоуруме нет ценников!

Забираю пакеты.

– А ты думала, я терплю персонал по каким причинам?

– Ах, ты…

– Вперед!

– Окей… Спасибо, что озвучил. Буду должна.

– С тебя – только натурой!

– За натуру бабками не расплатишься. Там другая валюта…

– Ну, вот… уже зрелый разговор! Чем?

– «Привези мне батюшка, цветочек аленький!»…

– Угораздило же влюбиться…

Набирает код на двери.

– Не жалуйся! Я все про тебя знаю.

– Это было восхищение, детка.

Наше пикирование не может остановиться, и мы ушли уже в какие-то совсем иные дебри.

– Нужно быть проще. И учиться получать свое счастье и удовольствие из простых вещей.

– Ну, ты поучи меня удовольствие получать…

Твои «простые» удовольствия мне известны!

– И поучу…Что-то же простое тебя радует?

– Да. Трюфели, приготовленных в сливках, в одном отличном ресторане в Лионе. Простое такое, но вполне захватывающее счастье. Хотел бы поделиться с тобой. Фуагра – тоже хорошо.

– Трюфели… Аронов – ты сноб!

– Когда попробуешь, то перестанешь считать это понтами.

– Это просто ГРИБЫ.

– Это у вас, в России – просто грибы.

– Так, да?

– Так. Да.

Тыкает в мою сторону ножом.

– Могу поспорить с твоими трюфелями. И организовать тебе простое такое Сибирское счастье! Мужской вариант.

– Да ты уже, Женечка… – улыбаюсь ей. – Давай готовить. Чем-то помочь?

– «Сядь вот на этот стульчик и украшай собой мою кухню».

– Злопамятная…

– Да. А я пока буду готовить тебе бесценное и, практически, бесплатное удовольствие из подножного корма. Наблюдай!

– Будешь колдовать?

– Буду!

Наблюдаю.

Картошка?

– Давай, почищу… Ты делаешь это неправильно.

– Терпи! Я сейчас ее еще неправильно порежу, и неправильно пожарю. На неправильном масле, с неправильными специями.

– Просто картошка?

– Нееет… Терпи.

– На сливочном масле?…

Кто жарит картошку на сливочном масле?

Улыбается.

– Закрой, ради бога, крышку. Масло летит…

– Отстань. Я вымою. Нельзя закрывать!

– Это часть ритуала?

– Да, первая его часть.

Я не могу на это смотреть…

Смеется.

– Потерпи. Осталось совсем немножко! Смотри… Это – вторая часть.

Достает банку с грибами. Каждый размером с пятирублевую монетку.

– Это – грузди. Ты когда-нибудь ел молодые соленые грузди?

– Нет.

– Пф… Что ты, вообще, можешь знать о грибах? Я собирала их лично. И солила сама, по своему рецепту. В этой баночке – три дня моей кропотливой работы. Не то, что твои трюфели, найденные дрессированными свинками!

– Ладно, детка, я верю, что они самые вкусные на свете! – сдаюсь я.

– Подожди льстить… Ты еще не пробовал.

Достаю вилку.

– Можно?…

– Нет.

– Лук полукольцами… укропчик… домашние жирные сливки… и…

– Можно уже? Пахнет хорошо!

– Нет.

– Ты издеваешься? – от голода сводит желудок.

– Сядь и украшай! Еще третья часть волшебства.

– М?

– Водка…

– Водка?!

– Да. Хорошая, холодная водочка. С капелькой перца.

Ставит передо мной рюмку.

– Суровые сибирские мужчины любят есть картошку прямо из сковородки, но из уважения к твоим европейским корням….

Ставит передо мной тарелку с парящей поджаренной картошкой, посыпанной зеленью.

– Сначала водка, потом грузди, потом картошка.

– Окей.

Подчиняюсь.

– М?… – поднимает бровь.

– Мхм…

– Как грибочки?

– Без комментариев! Присоединяйся. Сдаюсь!

– Нет, девочкам мужские радости противопоказаны.

– Да, перестань. Это ОЧЕНЬ вкусно!

– Я же обещала.

Накалываю груздь на вилку. Рассматриваю. Тянется… Скармливаю. Накалываю еще один.

– Это можно где-то купить?

– Именно такие? Нет. Я делаю это для своих… Закуска для гостей.

– И… сколько осталось?

– Последняя баночка…

– Последняя?!

– У меня много гостей.

– Туманова…

Что за натура!

– Я люблю людей! – пожимает плечами.

– Знаю! На ужин… приправленных чем-нибудь острым. Но самое вкусное, будь добра – оставь мне.

– Аронов… Ты неисправимый мизантроп! Давай, лучше водочки повторю?

– Повтори.

Усаживаю Женю к себе на колени.

– Вот так, значит, могло бы всё быть у нас?

Отрицательно качает головой.

– Нет, Олег. Это я тебе чужое счастье сейчас скормила.

Нет. Это ты всё время скармливала кому-то моё.