Текст книги "Карьеристки"

Проходя мимо номера Георга, увидела там какую-то суматоху, медиков, сестру, которая тащила в номер капельницу.

Вслед за медиками протиснулась в комнату и Маргарита, и сразу камень с души упал.

Георг чувствовал себя прилично, порывался встать, куда-то идти, но медсестра, обвязав его плечо резиновым жгутом, готовилась всадить иглу шприца.

Заметив в двери Маргариту, Георг воскликнул:

– Скажи ты, Марго, чтобы эти мучители в белых халатах меня отпустили! Это все он виноват! – Георг махнул свободной рукой в сторону соседа, сидящего на своей койке.

– Не дергайтесь, больной! А то игла пойдет мимо вены, вам же хуже будет!

Георг замер и продолжал жаловаться Маргарите уже без жестикуляций:

– Ну прихватило мне сердце чуть-чуть, прилег я, потому что разнервничался в разговоре с вашим начальником, а сосед возьми и нажми кнопку вызова медперсонала…

– С начальником? С каким начальником?

– Ну с вашим председателем секции, с Виктором Рубальским. Ну так вот, сосед вызвал сестру, а у меня уже все прошло.

– Ну вот и прошла иголочка, миленький! – ласково, будто ребенку, объявила сестрица. Затем проверила крепление прозрачного мешочка с жидкостью, пристроенного на высоком штативе. Отрегулировала скорость вытекания капель.

Увидев, что в комнате собралось много народу, строго добавила:

– Больному нужен воздух, пожалуйста, лишние товарищи покиньте комнату. И вы, дамочка, тоже, – уже обращаясь лично к Маргарите.

Но тут Георг возмутился всерьез:

– Нет! Маргарита Андреевна пусть останется. Марго, ты ведь посидишь со мной?

– У нас же репетиция, – растерянно ответила руководительница семинара.

– Какая, к черту, репетиция! – рявкнул Георг. – Мы что, оркестр балалаечников? У каждого подготовлен отрывок, который он прочитает публике, а очередность на месте определим.

Маргарита Андреевна позвонила по мобильному Васе Мячикову и попросила его провести подготовительный сбор. Сказала, что дела вынуждают ее и Георга пропустить мероприятие. Но основную причину их отсутствия называть не стала, опасаясь, что вся группа заявится в номер, причинит ненужное беспокойство больному.

Сосед, увидев, что при постели больного осталась дама сердца – так Георг называл Маргариту, рассказывая об этой стройной темноволосой женщине с молодежной челкой до бровей, поднялся с кровати и деликатно объявил, что идет смотреть телевизор в холл.

Оставшись вдвоем, Маргарита и Георг помолчали, потом заговорили почти одновременно:

– Я так испугалась за тебя…

– Я так рад, что ты здесь…

Разумеется, он не стал рассказывать Маргарите, что стало причиной ссоры его с Виктором. И не потому, что пощадил мерзавца, позволившего делать грязные предположения, а потому, что не хотел расстраивать ее. На расспросы он, скомкав объяснения, ответил, что поспорил с Виктором из-за перспектив «Зенита» в чемпионате страны, что Рубальский не разбирается в футболе, а лезет со своим мнением.

Маргарита рассказала о своих неприятностях, связанных с отзывами анонима на сайте конкурса. Поскольку торопиться им было некуда – капельницу установили почти на час – они обсудили эти факты со всех сторон.

– Ищи, кому выгодно, чтобы ты вылетела из полуфинала.

– Моим конкурентам, кому же еще.

– Да кому хочешь: подруге, Рубальскому, его жене…

Его жене? – переспросила Маргарита Андреевна. – Да она вовсе не писательница. Она заведующей химчистки работает. Сейчас семья из двух писателей и не выживет, ведь гонорары у большинства мизерные.

– Ну и что ж, что не писатель! Жена любовника – еще более опасный враг!

– Помилуй, Гера, какого любовника?!

– Ты же призналась мне сегодня ночью, когда у тебя в номере разговаривали, что по Рубальскому сохнешь всю жизнь, как смолянка…

– Призналась? Хорош фантазировать, Гера. Ты бы лучше свои творческие домыслы в рассказы вставлял, а не… Постой, постой… Ты на эту тему с Рубальским поцапался?

– Ну что я, пацан, что ли, какой, – Георг заметно смутился, попытался повернуть затекшую руку, но игла тотчас дернулась, на миг замедлив движение физиологического раствора. – Я-то ничего такого не думал, а вот жена его могла подумать!

– Жена Рубальского?

Если бы знала Маргарита Андреевна, как близко находится та, которая была сейчас темой пустопорожнего разговора!

Жена Рубальского Ирина, миловидная блондинка с ярко накрашенными губами, входила в номер Маргариты, в чьей постели спал ее муж. Внизу ей не смогли назвать номер, где остановился Рубальский, сказав, что он не оплачивал номер. Гости, приезжающие к отдыхающим, могут находиться у них в номере, но без ночевки, только до одиннадцати вечера.

– Я точно не знаю, собирался ли он возвращаться сегодня.

Ирина вспомнила, что утром Витя, уходя из дома, сказал, что сегодня приглашен на губернаторский прием и вернется поздно. Потом на работу ей позвонила ее подруга Кристина, спросила, сможет ли она подъехать в химчистку, чтобы срочно вывести пятно на костюме. Сообщила, что выпускная группа их курсов сегодня выступает в санатории «Речка», что они с Виктором Игоревичем как администратор и директор обязаны присутствовать при выступлении. Но вот она обнаружила пятно на юбке так не вовремя. Собирались ехать днем вместе с Виктором, но ей придется приехать позже. Только-то успеет, если в химчистке быстро обработают ее вещь.

Кристина дружила с женой Рубальского, чтобы держать под контролем ситуацию, имея роман с ее мужем. И взяла за привычку никогда не скрывать то, что может всплыть из других источников. Это относилось и к сегодняшней поездке в санаторий. Ирина, относясь к Кристине прохладно, поддерживала приятельство из других соображений: подозревая Маргариту в коварных планах на своего мужа, пыталась контролировать его через его же подчиненную.

Ирина, имея пробивные способности бизнес-вумен, отличалась, однако, известным прямодушием. Она и налоги вовремя платила, чтобы никто не смог ее шантажировать или вовлечь в махинации. Успехи Кристины в карьерном плане были скромны, а то, чего она добилась, она достигла интригами. Порой Кристина выигрывала по очкам. Заметив, что Ирина ревнует мужа к Маргарите, она всячески подогревала эту ревность.

– Вывести пятно не проблема, – отозвалась Ирина. – Приезжай, мы в два счета сделаем. Кстати, а на этом вашем мероприятии и Марго будет?

– Маргарита? Будет обязательно! Они на таких мероприятиях любят с Виктором дуэтом выступать, – Кристина продолжала в качестве мишени для ревности подставлять Маргариту.

– Но вы сегодня и возвратитесь? – осторожно поинтересовалась Ирина, поняв, что про губернаторский прием муж сочинил.

– Не знаю, как будет с электричкой. Если встреча поздно закончится, то, вероятно, там все останемся.

У Кристины по этому поводу случился спор с Виктором. Тот вообще не хотел говорить супруге, что поедет за город на литераторскую тусовку, потому что Ирина совсем не уважала такие мероприятия. Супруга давно поняла, что муж ее зависит от алкоголя и, как многие пьющие, но сохраняющие лицо люди, старается при любом удобном случае примкнуть к банкету, авторскому вечеру, выступлению или другому мероприятию, где предполагалась выпивка. И поскольку такие встречи Ирина не одобряла, супруг и придумал прием у губернатора. Он предполагал вернуться домой ночевать. А Кристина надеялась переубедить его позже, снять отдельные номера, но провести ночь с субботы на воскресенье вместе.

Положив трубку, Ирина задумалась. Мало того что муж надул ее с губернаторским приемом, так он еще на писательской тусовке будет вместе с Маргаритой, этой разведенкой. А санаторий очень подходящее для разврата место. Потому, предупредив работницу, чтобы оказала срочную услугу ее подруге, если та приедет, оставила химчистку на попечение заместителя и помчалась в санаторий. Имея отдельную от мужа машину, Ирина никак не зависела от расписания электричек и других видов общественного транспорта.

Дежурная вглядывалась в компьютер, не найдя фамилии Рубальского, констатировала:

– Нет, он у нас не зарегистрирован. Вероятно, приехал без ночевки. Тогда ищите его у знакомых. Вы можете предполагать, у кого он остановился?

Ирина не знала фамилий всех членов группы литераторов, а потому назвала руководительницу.

– Орехова Маргарита Андреевна.

– Так, сейчас посмотрю, – дежурная водила пальцем по экрану компьютера, как ее предшественники по страницам бумажных журналов. – Нет, ее нет среди больных.

– И не должно быть! – уже с раздражением воскликнула Ирина. – Среди больных ее нет, поищите среди здоровых. Среди тех, кто приезжает в санаторий на два-три дня!

– О, ну так бы и сказали! Вот! Комната номер пятьдесят! Хотите позвонить?

– Нет. Я поднимусь.

– Пятый этаж, лифт слева.

Ирина тихо постучала. Никто не ответил, она мягко повернула ручку, дверь была не заперта. Она вошла в комнату. На кровати похрапывал незнакомый мужик в спортивном костюме базарного фасона. Она хотела было уже повернуться и уйти, но взгляд ее зацепился за слегка вмятый затылок спящего. Эта характерная круговая площадка с редкой порослью волос, похожая на вытоптанный газон! Женщина на цыпочках подошла ближе и посмотрела на голову спящего, лицо которого было отвернуто к стене. Так и есть, Витька!

Ну надо же! Ладно бы муж сидел, выпивая с литераторами. Но он спал, вольготно растянувшись на кровати хозяйки номера. В постели этой скромницы Маргариты, в ком Ирина всегда подозревала соперницу. Вдруг из душевой послышались звуки хлынувшего водопада. Они пробивались из соседнего номера, но эмоции затмили Ирине разум! Только одно объяснение находила она увиденному: оба и выпивали, и предавались любовным утехам, а теперь писательница отмывает под душем свои грехи.

Ирина, сжав остренькие кулачки, бросилась к мужу и начала колотить его по спине:

– Просыпайся, скотина! Праздник окончен! Просыпайся! Сейчас твоя милашка вылезет из душа, и я посмотрю в ее бесстыжие глаза!

Но удалось посмотреть только в недоумевающие глаза мужа. Проснувшись от яростных наскоков женщины, он повернулся и приоткрыл их.

– Ира! – в первый момент он подумал, что еще спит. Но нет, это была явь, и бушевала собственная жена.

– Это называется банкет у губернатора! Но вместо банкета кувыркаешься в постели с подружкой!

– Подожди, Ира, – Виктор приподнялся, спустив ноги на пол, и теперь сидел на кровати со слегка отекшим от сна лицом, но уже вполне протрезвевший. – Послушай, я все тебе объясню.

Но шелест душа, доносящийся со стороны санблока, лишил Ирину возможности слышать любые другие звуки. Ей казалось, что Виктор просто открывает рот, выдыхая несвежий воздух, – ее чуткий нос всегда угадывал запах перегара.

– Мне не нужны твои объяснения! Я давно за вами наблюдаю, мне все известно, не думай! Мир не без добрых людей! Все мне рассказали!

Что?! Что тебе могли рассказать? Да между мной и Марго ничего нет и быть не может. Я просто закинул сюда сумку с вещами, привез кое-что на выступление.

– На выступление приезжают в костюме, на худой конец в джинсах. А затрапезный спортивный костюм, который эта особа держит для своего любовничка, выдает вас с потрохами!

Ирина повернулась и побежала к выходу, но на пороге остановилась и прокричала последнюю фразу:

– Порадуй эту мерзавку, когда вылезет из душа, что я развожусь с тобой! Я не стану больше содержать дармоеда, не пропускающего ни одной юбки. Посмотрим, как на свои писательские шиши будете оба лапу сосать.

Ирина, как разбушевавшаяся фурия, выбежала из корпуса, промчалась по территории санатория и села в свой бордовый «мерседес», оставленный у въездных ворот.

Через час она уже подъезжала к химчистке, откуда несколькими минутами раньше вышла с чистым костюмом, аккуратно завернутым в пакет, Кристина. Писательница вампирских романов еще успевала приехать к назначенному времени на литературный вечер в санатории «Речка».

Глава 10

Вечер протекал гладко, несмотря на перипетии дня, на отмену репетиции. Мелкие бытовые неурядицы никак не сказались на атмосфере концерта: литераторы выглядели свежо и нарядно, выступали с воодушевлением.

Георг после живительной капельницы снова чувствовал себя молодцом. Он пришел на выступление отдохнувший и бодрый, в отпаренном свежем кителе с морскими пуговицами и в брюках со стрелками. Его одежду привела в порядок Маргарита Андреевна, пока он лежал с иглой, воткнутой в вену.

К себе в номер она вернулась перед самым концертом, чтобы переодеться, и обнаружила приехавшую только что Кристину. Подруга тоже колдовала с утюгом, уже над костюмом Виктора Игоревича. Промокшие брюки и пиджак после падения их обладателя в ручей успели подсохнуть, как и выстиранная еще Маргаритой его белая рубашка.

А сам Рубальский, несколько ошеломленный внезапным визитом жены, под прохладными струями душа не только окончательно протрезвел, но и почувствовал заметный прилив энергии. Получив из рук Кристины приведенный в порядок костюм, снова облачился в него и в сияющую белизной рубашку, снова затянул модным узлом галстук у воротничка. И выглядел вновь таким же элегантным, каким его привыкли видеть посторонние. О внезапном приезде жены он не рассказал никому, и обе женщины остались в счастливом неведении. Зато объявил им, что решил все же заночевать в санатории, чем очень порадовал Кристину. Поэтому по пути в актовый зал и он, и Кристина оформили каждый по одноместному номеру. Оба не афишировали своих отношений перед группой, в отличие от некоторых легкомысленных курсантов.

Собравшиеся зрители – выздоравливающие больные-сердечники – приветствовали литераторов очень тепло. После каждого прочитанного отрывка они усердно и долго аплодировали, а после окончания вечера даже подошли получить автографы и за неимением авторских книг протягивали свои санаторные книжки. Среди выступавших самым маститым выглядел начинающий писатель Вася Мячиков, потому что он предусмотрительно завез целую коробку своих книжек и удачно распродал их по символической цене. Он сразу понял, что покупать по реальной цене его книжки больные не смогут и не захотят, но факт, что люди готовы платить хоть какие-то деньги за его книги, грел душу. А кроме того, минувшей ночью он получил такой заряд бодрости от проявившей к нему внезапную склонность диетсестры, что продолжал пребывать под кайфом внезапно свалившегося на него счастья. Видимо, девушке кто-то из персонала донес, что Василий единственный из приехавших писателей снял отдельный номер. Так или иначе, но она сама зашла к нему в номер, а потом все было как в чудесном сне.

Вторым героем вечера стал Георг, прочитавший морские байки. Отдыхающим льстило, что писатель и заслуженный моряк Георгий Игнатов лечится в их санатории, что к нему можно запросто подойти в любой день и поболтать о том о сем. При всей коммуникабельности до сей пор Георг не раскрывал своим временным товарищам, что пишет прозу. В этот вечер возросли его акции среди женщин, как у отдыхающих, так и у персонала.

Творческая встреча с писателями закончилась за полчаса до отбоя, поскольку больным следовало соблюдать режим. Георг, уже опасаясь рисковать здоровьем, тоже ушел спать, а остальные литераторы хотя слегка и притомились за этот длинный зимний день, но все же отправились в просторный номер, оплаченный Рубальским: тот пока еще мог распоряжаться средствами, выделяемыми женой-предпринимательницей. Здесь группа отпраздновала успешное выступление и досрочно Новый год. Однако не прошло и часа, как в номер постучала дежурная и сказала, что пора расходиться, потому что больные жалуются на шум.

Все начали разбредаться по своим комнатам. Ушла к себе и Кристина. Ушла, чтобы чуть позже вернуться в номер к Рубальскому.

* * *

В воскресенье утром литераторы начали покидать санаторий. Миша Гутин с Наташей торопились в город, чтобы попасть на открытие выставки в художественной галерее. Олег Шитиков беспокоился о матери, оставленной дома одной, и Лидия Валерьевна уехала вместе с ним.

Маргарита Андреевна вышла из корпуса, чтобы напоследок прогуляться в одиночестве по парку.

Вчерашний суетный день утомил ее, а ведь впереди ожидала рабочая неделя. Хотя семинары с этой группой завершились, занятий в других группах никто не отменял. Маргарита Андреевна брела по широкой, расчищенной от снега аллее. Снега за ночь выпало так много, что он белым пушистым одеялом накрыл вчера еще черные пни и кочки, шапками осел на ветках елочек. Зима вошла в свои права. Писательница прошла большим кругом весь парк и свернула назад, к санаторию.

Проходя мимо главного входа, увидела на остановке автобуса выходящих пассажиров – обычно по воскресеньям к отдыхающим приезжали друзья и родственники. Маргарита Андреевна приметила грузную фигуру пожилой женщины с тяжелой продуктовой тележкой. Женщина была одета в старомодную каракулевую шубу, ощущалось, что вес ее дополнительно давит на плечи, пригибая к земле. Но малиновый берет, приподнятый благодаря ватному вкладышу, сидел игриво, только слегка съехал на бок.

Вглядевшись внимательнее в посетительницу в берете, Маргарита Андреевна узнала в ней Надежду Петровну, сестру Георга, хотя в этой шубе видела ее впервые. Подойдя ближе, поздоровалась и тоже взялась за ручку тележки – тащить колесную тележку по снегу вдвоем было легче.

Надежда Петровна обрадовалась и встрече, и помощи. В дни болезни брата она смирилась с присутствием в его жизни Маргариты. И, думая, что между «молодыми» уже все решено, вела себя чуть доброжелательнее, чем вначале, – заботилась о здоровье Герочки.

Женщины вместе вошли в корпус, поднялись на лифте и теперь катили тележку по мягкому ковровому покрытию коридора. Навстречу им шел сосед но комнате Георга, он узнал обеих. Поздоровались. Затем мужчина, улыбаясь в усы, хрипло произнес:

– Уж и не знаю, как вам и сказать. У него сейчас молодая дама. Она приказала мне погулять и не возвращаться до обеда. Вот, решил пойти в общий зал, шахматные фигуры подвигать. Вы ведь видели эти игрушки для великанов, нагрузка для мышц знатная.

Сестра встревожилась, а Маргарита Андреевна удивилась, что ни малейшей ревностной нотки не промелькнуло в ее голове: она уже знала общительность Георга и не удивлялась ей. Однако предусмотрительно постучала в дверь номера.

– Входите, не заперто, – с неистребимым южнорусским акцентом отозвалась женщина, и Маргарита узнала голос своей подруги Кристины.

Георг был рад приезду сестры, но появление Маргариты его смутило. И не то чтобы он вновь, как легкомысленный мальчишка, потерял голову из-за появления Кристины, а теперь боялся разоблачения. Напротив, он был обескуражен, когда эта шикарная дива с шестым номером груди вдруг сама присела с ним рядом на койку и провела ладонью внизу его живота. Прогнать женщину, отругать проказницу он был не в силах. Впрочем, она явно обозначила, что шутит, иначе не забыла бы закрыть дверь на ключ. Потом, став серьезной, Кристина сказала, что пришла поговорить о его творческих успехах, что наслышана о них, являясь администратором литературных курсов. Добавила, что если он издаст свои морские байки даже за свой счет, то сможет подать заявление в Союз писателей.

– Ну так я пойду, Гоша, – продолжая неведомую Георгию игру, произнесла Кристина, улыбаясь. – Пока-пока.

– Подожди, Кристи, – Георг собрался наконец с мыслями. – Я хочу представить тебе сестру: Надежда Петровна.

И обращаясь к сестре:

– Надя, знакомься. Это Кристина, администратор наших литературных курсов. Она предлагает издать мне за мой счет мои записи.

– Эх, Герочка, был бы у тебя счет, мы бы давно нашли тебе издателя. А вы, девушка, значит, все рассказы моего брата прочитали?

– Безусловно, Надежда Петровна. Как администратор, я слежу за ростом наших курсантов. Кроме того, я еще работаю и в Союзе писателей. У вас очень талантливый брат, у него отличный литературный слог: емкий и красочный.

Кристина, передумав уходить, решила помочь гостье достать продукты из сумки-тележки.

Маргарита Андреевна поначалу удивилась, с чего вдруг подруга нахваливает слабоватые еще опусы Георга. Однажды они обсуждали работы учеников ее группы, и Кристи пренебрежительно сказала: «Этот старпер ничего путного не создаст. У него слишком бедная фантазия, что видел, о том и пишет». Когда ее мнение успело так радикально поменяться? И вдруг Маргарита Андреевна вспомнила, что совсем недавно Кристи говорила, будто собирается учредить свое частное издательство. Что грех не воспользоваться честолюбивыми графоманами, обучающимися на курсах. Видимо, она уже начала претворять свой план в действие. При случае стоит поинтересоваться, как у нее идут дела. Но сейчас надо было торопиться, чтобы вписаться в график движения автобусов и электрички.

– Рада всех поведать, друзья. А сейчас всем до свидания, хочу в город вернуться, у меня еще куча дел дома.

– Риточка, постой! – обиженно воскликнула Надежда Петровна. – Давай вместе поедем сразу после обеда. Я тоже не собиралась тут застревать, но хочу передохнуть чуток, ноги-то уже совсем плохи стали.

Перспектива такой попутчицы – явной обузы – совсем не порадовала Маргариту, но и отказать было неловко. Мало того, было жаль эту беспомощную женщину, месяцами не выходящую из дома, но совершившую этот подвиг, как только брат оказался в больнице и теперь продолжал лечение в санатории.

Маргарита Андреевна согласилась. Однако предупредила, что в полтретьего надо быть уже в вестибюле с вещами, тогда санаторный автобус бесплатно их подкинет до станции к удобной электричке. После чего ушла.

А Кристина, напротив, осталась в гостеприимном номере.

У нее было хорошее настроение. Полночи она провела вместе с Виктором в его номере. Они дурачились, пили шампанское, тешились в постели. Но не это главное. Виктор Рубальский сделал ей предложение! Хотя придется еще подождать, прежде чем брак из зыбкого облака превратится в семейную шхуну. Однако любовник просил Кристину пока сохранять их связь в тайне, ведь он занимает высокую должность в Союзе писателей и вхож в круги администрации города. А потому сможет открыто продемонстрировать их отношения только после развода с женой. Но решение он уже принял!

В середине ночи, предварительно осмотревшись в коридоре, Кристина выскочила из номера Виктора и юркнула в свой. Оттуда вышла поздним утром и сразу решила зайти в гости к Георгу, чтобы замести следы. У нее были две цели. Во-первых, она направляла общественность по ложному следу. Пусть имя Георга всплывет в разговорах о ней, если что. И второй заяц подстреливался мимоходом: Георг, как и все графоманы, наверняка думает издаться, и с него можно начать деятельность ее издательства – издание книг за авторский счет, разрешение наконец-то оформлено.

И вот сейчас обе цели были достигнуты. Ее увидели наедине с этим отставником, и сейчас, если охмурить сладкими разговорами старую дуру – его сестру, можно будет завершить операцию.

– Надежда Петровна, – вибрируя домашними интонациями, начала Кристина, – вопрос денег решается в наше время элементарно: Георгий берет кредит в банке. Затем издает свою книгу – в моем издательстве цены минимальны, затем вступает в Союз писателей, ему назначают писательскую стипендию.

– Стипендию? – с интересом переспросила сестра Георгия. – У вас всем писателям платят стипендию? А какую сумму?

– Платят, к сожалению, не всем, но самым талантливым платят. Но я смогу помочь вашему брату. Издав книгу, выдвинем ее на конкурс, премия неминуема – таких, как он, имеющих уникальный морской опыт и замечательный слог, в нашем городе единицы. А сумму я вам сейчас не могу назвать, но к его пенсии будет хорошая прибавка.

– Что-то ты меня совсем захвалила, Кристя, – с легким смущением перебил Георг. – Книга еще не издана, а ты уже о премии разговор завела.

Маргарита Андреевна была рада, что вовремя улизнула. Обидно только, что сестрица Георга к ней прицепилась. Придется уехать позже, чем рассчитывала. И она, слабовольная, не смогла отказать пожилой женщине, пожалела. Ну ничего, есть пару часиков до обеда, она найдет занятие. Ноутбук при ней, интернет-связь тоже имеется.

Маргарита Андреевна вернулась к себе в номер, наскоро вскипятила чайник, выпила кофе из пакетика и принялась было за работу.

Но едва вышла на сайт курсов, как в дверь постучали. Она крикнула «входите», не отрывая взгляда от экрана. Тяжелая мужская поступь, от которой задрожал пол, заставила ее обернуться: Виктор!

– Привет, Марго! Ты еще не уехала? Отлично, и я решил не торопиться. Давай посмотрим, что там на сайте конкурса творится. Какие такие тролли тебя заедают?

Маргарита открыла страницу форума, и оба уставились на экран. Если в прежнем сообщении размещалась фотожаба – ее изуродованное бородой и усами лицо – то в новом выплеске злобы давался как бы бесстрастный филологический очерк с цитатами из ее романа, выдернутыми из контекста и снабженными издевательскими комментариями.

– Видишь, Витя?! Опять он, этот Змей Горыныч.

– Я бы на хрен забанил этого змея, да и дело с концом. Ну что читать бредни всяких психов!

– Мы этот ник забаним, внесем в черный список, а он возродится под другим именем и под другим идентификатором, – возразила Маргарита Андреевна. Сейчас ведь Интернет не привязан к дому. Выходить в сеть можно откуда угодно.

Все же я бы написал администратору сайта и попросил удалить эти комментарии. Отсюда удалим, а копии останутся. Какое доверие будет к моей книге с такими отзывами?

– Ты настаиваешь, чтобы их пока здесь сохранили и искали пасквилянта?

– Хотелось бы узнать его имя. Особенно если он из наших, писательских.

– Это уже полная паранойя, Маргоша. Наши на такое не способны!

– А помнишь, как в тысяча девятьсот сорок восьмом году против Ахматовой и Зощенко писатели выступили…

– Э, куда тебя понесло! Тех писателей заставляли выступать, поддерживать линию партии, а сейчас у нас свобода, и ни один человек в здравом уме не станет преследовать другого за талант. Ну ладно, уступи место, я тут по Интернету полазаю.

– Хорошо. А я пока вещи соберу, чтобы сразу после обеда уехать.

Вещей было всего ничего: на полочке в ванной зубная щетка да шампунь, в шкафу ночной комплект для сна, халат и тапочки. Упрятала все в сумку, куда еще с вечера были уложены концертный костюм и туфли. Сама уже была в том, в чем приехала: в брюках, в сером свитере простой вязки. Тапочки сменила на сапожки. Снова приблизилась к ноутбуку, за которым колдовал Виктор.

– Смотри, Марго. Я нарыл несколько аккаунтов этого Змея в сети. Аватарки у всех разные, но есть кое-что и общее. Во-первых, развязный стиль. Во-вторых, предмет его нападок. Почти все его жертвы – члены нашего Союза…

– Постой! Ты хочешь сказать, что это кто-то из альтернативного Союза писателей?

– Тут и к бабке не ходи, они, миленькие. Вспомни, как их председатель на общегородской конференции выступал, заявлял, что нам слишком много бюджетных средств выделили, а их обошли.

– Ну не станет же солидная организация прятаться под таким нелепым ником, как Змей Горыныч?

– Почему бы и нет?! Под своим именем мало кто решится нести этот бред, а под маской все возможно.

– Уже на обед идти пора. Я не могу опаздывать, – Маргарита коснулась плеча Рубальского. – Пора закругляться.

– Да-да. Сейчас перешлю себе на электронную почту найденные ссылки и передам знакомому айтишнику. Пусть поработает.

Виктор ушел, а Маргарита спустилась в столовую, сразу с дорожной сумкой, чтобы больше не возвращаться в номер. За обедом попрощалась с друзьями. Кристина сказала, что, поскольку приехала позже всех, еще побудет здесь. Рубальский заметил, что тоже скоро поедет, но чуть позже, он хочет поговорить с культмассовым работником о проведении в санатории платного выступления отдельных писателей. Решил остаться еще на денек в санатории и Вася Мячиков. Потому Маргарита Андреевна и не удивилась, когда он направился к столику у входа в обеденный зал, где дежурила диетсестра в каких-то невообразимо заметных очках; у нее было такое серьезное лицо, что все принимали ее за врача. Все знали, что Вася любит поесть и вопрос еды для него главный. И лишь сам Вася знал, что одной едой сыт не будешь.

Георг расстраивался, что мало побыл с Марго. Отведя взгляд в сторону, что было не характерно для его прямодушной манеры держаться, просил, чтобы она не думала ничего такого по поводу его и Кристины. Они просто обсуждали платное издание его книжки.

– Ну о чем ты, Георг?! Ты подозреваешь меня в ревности? – Маргарита Андреевна улыбнулась и, внезапно вспомнив, добавила шутливо: – Да, да. Я понимаю, абсолютно деловые отношения. И как давно ты стал для нее Гошей?

Георг крутил золотую пуговицу с якорьком на своем кителе.

Неизвестно, как повернулся бы разговор в дальнейшем, но к ним уже приближалась, тяжело переваливаясь на больных ногах, сестра Георга.

– Вот и я! – объявила она очевидную вещь, вытирая бумажной салфеткой губы. Видимо, торопилась встать из-за стола, чтобы не опоздать к автобусу. – Едем, Маргариточка?

– А где твоя тележка, Наденька? – спохватился Георг.

– Ох, рассеянная с улицы Бассейной, сумка-то в столовой осталась, я там у окошка ее поставила.

Несмотря на мелкие перипетии, Маргарита и Надежда Петровна благополучно успели на автобус, идущий к станции. А спустя полчаса уже входили в теплый вагон электрички. Езды от Зеленогорска до Питера было от силы сорок минут, за необременительной беседой время пролетит быстро, но о чем говорить неприязненно относящимся друг к другу женщинам? И разве могли они предположить, что совместная поездка вдруг сроднит их?