Текст книги "Попаданка для звездного ректора"

Глава 5

Альзаир

Тремя месяцами ранее

Чуть скругленные стены с перламутровыми отливами замка Содружества, сотни родственников на совещании…

Все как обычно. Политика на Луне Справедливости, правила поединков и все остальное утверждались коллективно, а не лично самим императором.

Аль был крайне удивлен, когда младший брат нынешнего главы клана – Эльнир тар Лахв – после обсуждений, дебатов и голосований лично поймал его в дверях.

Аль вместе с Эльниром отошел в сторону, пропуская остальных членов клана – те потоком двигались по своим делам.

Наконец, в опустевшем помещении остались Эльнир, Аль и еще двое кзарианцев: мужчина и женщина. Их тар Лахвер не знал, хотя оба принадлежали к его роду – других на совещания не приглашали. Незнакомцы взяли лучшее от тар Лахвов: благородные осанки, особенный разрез глаз – миндалевидный, как выражались эдемцы – тонкие и гармоничные черты лица. Фигуры: тар Лахвы были одними из самых крупных среди своей расы. Всегда, даже в древние варварские времена. Именно так они и завоевали власть – в поединках между воинами разных семейств и безусловной победой в каждом бою.

Однако ответвлений фамилии, вроде тех же тар Лахверов, стер Растриев и многих других было сейчас очень много, к тому же регулярно рождались и вырастали новые поколения. Так что знать всех в лицо для таких возрастных кзарианцев, как Аль, разменявший не одну тысячу лет, выглядело почти невозможным. Да и никто особенно не старался. Далеко не все представители фамильного древа бывших императоров Кзарианы регулярно участвовали в общих делах. Кого-то не допускала семья, считая недостаточно порядочным, честным или разумным, кто-то еще только ждал своего часа – на подобных собраниях присутствовали лишь те, кто отпраздновал пятисотлетие.

Эльнир подвел Аля к паре.

При каждом движении женщины распахивался высокий разрез длинной юбки ее лилового платья, демонстрируя стройную ножку. Декольте выглядело таким, словно там, как на прилавке, демонстрировали лучшие товары.

Парень одевался обычно: в синие брюки, рубашку, жилетку и длинный кафтан, расшитый серебристыми нитями. Классика стиля тар Лахвов, которые неизменно предпочитали традиционные одежды новомодным.

Они сами были живыми традициями и старались выглядеть соответственно.

– Хочу представить тебе новое пополнение в наших рядах. Недавно получили право участвовать в большом совете Луны Справедливости. Манира сте Растрий и ее брат Кондран сте Растрий.

Аль поклонился, все еще недоумевая, зачем вообще понадобились подобные церемонии.

– Рад знакомству, – кивнул он.

– Манире шестьсот лет, и она все еще девственница! – неожиданно презентовал Эльнир. – Она из очень богатой семьи клина. Эта ветвь имеет большое влияние в колониях.

– Поздравляю, Манира, похоже, вы завидная невеста, – без задних мыслей произнес Аль.

– Ты попал в точку! – обрадовался Эльнир. – Я бы хотел предложить ее тебе в жены!

На какое-то время воцарилось молчание. Манира улыбалась, кокетничала, ее брат выглядел строго, как на реальном сватовстве. Эльнир выжидательно наблюдал за Алем, у которого просто слов не осталось.

Так вот оно что! Ему, главе одной из самых влиятельных ветвей, решили подсунуть жену из того же «помета», как не особо уважительно выражаются земляне.

Да еще и как подобрали, атриксовы дети!

Манира была высокой, довольно фигуристой для кзарианки и, одновременно статной. Прямо как Теона. Раскосые карие глаза ее меняли свой цвет с янтарного на темный, опять же – в точности, как и у попаданки! Рыжие длинные волосы, черные брови… Утонченные черты лица и маленькие, сладкие губы!

Манира, действительно, походила на Тео!

Ее брат – шатен с более светлыми бровями и ресницами выглядел, как бы это сказать – менее породисто для правящего клана. Манира же была воистину великолепна.

Аль усмехнулся. Вот же! Придумали!

И зачем ему эта жалкая копия? Пусть не жалкая, пусть не копия. Манира, наверняка, мнила себя оригиналом. Но зачем? Если у него дыхание перехватывает, становится жарко и холодно, тесно в одежде, в некоторых местах, по крайней мере, исключительно, когда рядом Тео?

Манира, конечно, могла вызвать желание, все-таки Аль – молодой, здоровый мужчина и женщины у него уже несколько лет не было. Но не более… Уж точно не чувства, не привязанность и не то странное, раздражающее и одновременно приятное ощущение, когда кого-то не хватает до дискомфорта. В теле, в мыслях, в эмоциях – во всем. Когда касаешься – и впечатление, словно впервые в жизни мчишься на звездолете. Хочется вопить от восторга, внутренности потряхивает от волнения, и ты дурной, лихой на кураже мчишься дальше. Когда лишь взглянул на нее, подошел – и ты пьян. Хочется делать глупости, говорить какую-то ерунду, но от сердца, искренней просто уже не бывает. О том что ее глаза – омуты, где ты тонешь, а губы… губы манят и заставляют желать… желать такого, о чем неприлично говорить в обществе аристократов с Кзарианны.

Когда возникает острая, болезненная потребность видеть, как можно чаще… Общаться, заботиться, в конце-то концов! И ты, удовлетворяя эту потребность, чувствуешь себя сильно лучше, чем удовлетворяя другую с такой, как Манира. То есть не с той, которую любишь…

С тем же успехом можно использовать биоботов для военных и испытателей, которые многие дни проводят в пути, в космосе, в чисто мужском обществе…

Совсем не на это рассчитывали родственники Маниры и, видимо, младший брат императора.

Аль поклонился девушке, кивнул ее брату, покосился на Эльнира и вежливо ответил:

– Я восхищен и польщен такой честью. Но, к сожалению, вынужден отказаться. Мое сердце занято другой женщиной.

– Попаданкой? – резко уточнил Кондран. – Ты отказываешься от моей сестры ради женщины без роду и племени? Ты серьезно? Да для любого честь стать ее мужем!

– Да, отказываюсь, – спокойно, но чеканно произнес Аль. – И, уж прости, но решать не тебе, какая женщина и чего стоит! Я бы на твоем месте не высказывался о Теоне Таврис в подобном тоне! Это может быть очень чревато! Теона – выдающаяся женщина! И, кстати, уникальная в своем роде! Она – нэнги, представительница расы, которой больше в нашей Галактике нет!

– Ты равняешь эту… эту попаданку с моей сестрой? Даже сомневаешься – кто из них лучше?!!

В голосе Кондрана звучала угроза. Аль сдержанно усмехнулся: вот же, петух, что бегает по двору, распугивая гостей! Тем временем, сте Растрий не успокаивался:

– В таком случае, я хочу поединок, если ты немедленно не извинишься и не возьмешь обратно свои слова!

Тар Лахвер устало вздохнул и уточнил:

– Когда?

– Немедленно! Не теряя времени!

– Да перестаньте! Это была моя идея! – вмешался Эльмир. – Я виноват! Ну мне казалось, Альзаир, что тебе нужно просто напомнить про других женщин. А то эта твоя попаданка… Нет, я не спорю, она уникальна. Она, действительно – оборотень нэнги, каких еще не было в нашей реальности. Но… вы же не вместе и по сей день. Она ищет мужа с сыном, ты где-то рядом…

– Насколько помню, давно миновали те времена, когда родственники могли поженить пару по собственной воле! – довольно резко произнес Аль.

– Ну я и говорю! Я виноват!

Эльмир просто хотел всех успокоить. Да, он явно пытался свести Аля с Манирой, в полной и безоговорочной убежденности, что тар Лахвер забудет о своей попаданке рядом с такой красивой и породистой женщиной.

Кажется, Кондран тоже не сомневался. А тут… такое… Их можно было понять.

– Я готов к поединку прямо сейчас, если того потребует вызвавший, – без особых эмоций произнес Аль.

И, кажется, только лишь подзадорил Кондрана – еще молодого, резкого и горячего, видимо, мыслящего черным и белым.

Тот сбросил кафтан и жилетку и оказался перед Алем в рубашке.

Тар Лахвер поступил также.

Они вышли на сцену, где еще недавно выступали разные члены семьи, а двое свидетелей остались внизу.

Кондран был так зол, что даже не поприветствовал соперника, как полагалось по статусу. Не поклонился и не выказал уважение, произнеся полностью все его титулы, звания и воинские награды.

Аль спокойно принял привычную стойку.

Кондран подскочил, попытался ударить. Аль уклонился и довольно легко парировал, перехватив руку и ногу соперника. Отпустил. Иначе бой уже сразу закончился бы.

Дал парню шанс хоть не продуть в ноль.

Тот с рычанием бросился снова.

Аль просто отпрыгнул, и Кондран проскочил, едва затормозив через несколько метров. Крутанулся вокруг своей оси, пока тар Лахвер ожидал его в прежней стойке. Атаковал, напоролся на блок, попробовал остановить нападение. Но Алю надоел этот мальчишка с замашками воина и терпением подростка.

Он опять перехватил руку и ногу соперника, обездвижил болевыми приемами и завалил Кондрана на пол. Тот поартачился, немного порычал, выдал несколько ругательств и, наконец-то, хлопками по паркету сообщил, что сдается. Аль отпустил незадачливого малого и тот стремительно двинулся на выход. Следом семенила и притихшая Манира, растерянная и, кажется, немного расстроенная.

Аль спрыгнул с постамента к Эльниру.

Тот развел руками: мол, молодежь горяча, а драться совсем не умеет.

Аль кивнул и отправился восвояси.

Внезапно на миклон пришло сообщение. Тар Лахвер прочел и улыбнулся.

«Вы скоро вернетесь? Совещание затянулось?»

Она волновалась, ждала и надеялась.

Аль покачал головой и ускорился.

«Да, уже лечу обратно на станцию» – был ответ. Аль хорошо понимал, что Тео не встретит его, как жена и в постель с ним не ляжет, как его женщина.

Но радовался, как полный дурак лишь тому, что они вскоре увидятся. Мало того! Тео все-таки его ждет! Ждет! И это уже точно известно!

Сердце радостно прыгало в груди, дыхание стало рваным, взволнованным. Аль еще никогда так не спешил просто, чтобы вернуться в свою вотчину…

Глава 6

Тео

Наши дни

Аль еще так мало знал женщин! Невзирая на все свои тысячелетия, попался на мою уловку, словно ребенок. Впрочем, я очень старалась, актерствовала. К тому же, использовала те аргументы, которые всегда действовали на ректора. Да и на любого влюбленного мужика. Как ни удивительно, но у меня было куда больше опыта в отношениях, нежели у кзарианца, старше на тысячи лет…

Аль бросил черную трубу, активировал, прыгнул в корабль и… я врубила свое устройство «продолженного портала». Черная труба не схлопнулась, стабилизировалась, и я прыгнула следом за Алем.

Кзарианин посмотрел на меня с укором. Я же только мило развела руками и нарочито наивно хлопнула глазками. Ректор усмехнулся, мотнул головой и написал в миклон: «Ладно. Держись возле меня и никуда не ходи. Если скажу бежать – даже не спорь!»

«Хорошо. Как скажете, дла тар Лахвер!»

Я так выражалась, когда он командовал – «дла» для кзарианцев означало нечто вроде месье для французских дворян.

Аль покачал головой и добавил: «Не шути! Здесь очень опасно! Мы не знаем, что нас тут ждет! Поэтому, прошу тебя, будь серьезней и слушайся меня, как генерала!»

Я не стала возражать кзарианину. Он был прав: полностью, безусловно. Просто мне хотелось его чутка подзадорить.

«Не волнуйся. Все так и сделаю».

Был мой уже совершенно не шуточный ответ.

И мы начали осторожно осматриваться.

Помещение чем-то напоминало старые американские фильмы про путешествия космических кораблей, где команда стоит за эдакими вертикальными пультами, которых в рубке несколько, и работает. В местных все иначе: сенсорные экраны от пола до потолка десятками пересекают помещение рубки управления. Есть, собственно, и панель управления, похожая на пульт от компьютера и там заложены все необходимые функции. Есть удаленные пульты, которые можно взять и унести в другой конец комнаты. Но не вынести из нее – в этом случае пульты блокируются практически намертво.

Возле панели управления кресла – они способны фактически летать: подниматься и опускаться, как требуется, дабы работать с отдельными участками клавиатуры, которые редко используются и находятся очень высоко или где-то в углу.

Помещение, куда мы попали, оказалось не квадратным или прямоугольным, а именно овальным и, к тому же, со сводчатым потолком. Плоским тут был только пол.

На стенах мерцали разные датчики и было видно, что все они как-то работают. Они загорались, потухали, мерцали или вдруг вспыхивали настолько ярко, что у меня в глазах начинало рябить. Светились они разным цветом. Зеленые, желтые, лиловые, розоватые и синие. Вот и пойми – где тут стоп, где «уже можно ехать», а где «приготовиться стартовать».

«Это типа сканеров или вроде того» – прислал мне на миклон заботливый Аль. Заметил, на чем я так сконцентрировалась и поспешить объяснить ситуацию.

«Они нас сканируют или что?»

«Все подряд. Нас, воздух и окружение. Мы с подобными уже сталкивались».

«Зачем? Кому-то передают?»

«Хороший вопрос. Но не по адресу. Как я и сказал – пока что не знаем».

Из рубки управления мы двинулись дальше. Кнопками на стене Аль открывал люки между отсеками. Опять же вспомнились земные фильмы. Будто моя раса в нашей Галактике реально где-то сталкивалась с инопланетниками и даже рассмватривала их корабли. Вот и не верь после этого безумным уфологам.

Я старалась держаться возле начальника, он постоянно удостоверялся, что я рядом: не замешкалась и не отстала.

Так мы прошлись по просторному залу – тоже округлому, как и рубка управления. По стенам располагались какие-то двери. Но как их открыть, мы не знали.

За единственной прозрачной дверью располагалась странная установка. Выглядела она как аквариум, внутри которого живет огненный змей. Он бился и закручивался, струился… словно плазма, которую постоянно направляют при помощи магнитного поля.

Но я такой плазмы ни разу не видела. Да и в «аквариуме» была не вода, не газ, а какая-то загадочная субстанция – желтовато-зеленая жижа, которая при движении «змея», как желе раскалывалась, растекалась, давая немного места и воздуху.

Выглядело отчасти даже завораживающе, но при этом и как-то тревожно. Аль с минуту просто окаменел и смотрел на «аквариум» прямо, как я – с широко распахнутыми глазами.

«Ты такого еще ни разу не видел?» Догадалась я в сообщении.

Кзарианин кивнул. Не было смысла писать об этом долго и обстоятельно. Его выражение лица сказало мне больше, чем самые заковыристые пояснения.

Мы неспешно двигались по периметру, смотрели на двери, считали… Оглядывались на чудаковатый «аквариум».

Наконец, мы обошли зал. И ничего, кроме огненного змея в желе больше не обнаружили. Он казался пустым и каким-то… ну не знаю таящим в себе угрозу…

Когда мы чуть приостановились огненный змей вдруг ударился со всей силы в фронтальную часть аквариума и… я аж вскрикнула, отскочила, хотя мы находились далеко – возле противоположной стены. Так и чудилось – эта гадость сейчас вырвется, и начнет злобно за нами охотиться.

Фантазия казалась невероятной, сказочной страшилкой, но все равно крутилась в голове и нервировала.

Аль крепко взял меня за руку и пожал ее с каким-то особым чувством. Мне опять стало слегка поспокойней.

Я нашла в себе силы оглянуться на загадочный «аквариум» снова.

«Змей» словно рассыпался на искры, которые местами застыли в желе, и принялся неспешно собираться. Как будто его частицы находили друг друга и слипались.

Выглядело по максимуму странно. Так капли воды, стекаясь, образуют кружево из ручейков, а затем уже – целую лужицу.

Мы двинулись в глубь помещения.

В самом центре мерцал круг прямо в полу. Он выглядел так, словно лампочки просто вмонтировали для украшения, но при этом будто притягивал.

Аль двинулся туда, словно знал – что это и как оно действует. Это меня немного утешило. Если огненная «зверюга в аквариуме» представлялась спутнику непонятной, здесь он будто увидел нечто знакомое и, помимо того – безопасное.

Мы осторожно вошли в мерцающий круг…

Тут же в центре вдруг загорелось нечто вроде… обычной пентаграммы, только с девятью длинными лучиками. Мы добрались до центра фигуры.

Нас окутало туманное свечение – слабое, зеленоватое, ненавязчивое. Словно нечто осторожно сканировало.

Аль нажал ногой на пол несколько раз, будто подавал какой-то сигнал и точно знал, что за этим последует. Я крепче вцепилась в его руку, потому что сама уже ничего не понимала и могла надеяться только на спутника.

Каждая точка, куда жал носком Аль, загоралась то зеленым, то желтым. А то под нами вспыхивал синий рисунок, чем-то напоминающий восточный орнамент или египетские иероглифы.

Наконец, Аль закончил и нас опять окутало зеленоватое сияние.

И… я вскрикнула, когда нас будто перекинуло куда-то порталом.

Это было не как в черной трубе – где ты движешься словно по туннелю из непонятного липкого вещества: то белого, то черного, то фиолетового. То стационарного, то текущего, будто материя в этом месте не знает какую ей принять форму: двигаться, бурлить или застыть. Казалось, в черной трубе существовали все четыре фазы вещества. Твердая, газообразная, жидкая и может даже плазменная присутствовала…

Здесь же – раз – и мы уже где-то не тут.

Это будто моргнул – и неожиданно все вокруг изменилось до неузнаваемости.

Аль удивленным совершенно не выглядел – похоже, он предвкушал, что случится. И это опять же меня успокаивало. Хорошо, что кзарианин был прав и не ошибся в своих представлениях. Значит, с помощью его знаний мы выберемся из этого места без особых проблем.

Мы очутились в естественном гроте, который соприкасался с внутренностью корабля. Будто неведомые звездолетчики соединили судно с пещерой.

Арка – и ты уже в корабле, два шага за нее – ты внутри грота.

Внезапно нам в спину ударил свет: яркий, кипенно-белый и быстро рассеялся по пещере. Будто мелкие светящиеся частицы разлетелись по всему помещению, дабы имитировать нормальное освещение.

Я вскрикнула, отскочила, наткнулась на Аля, и он меня придержал.

В углу пещеры лежали студенты – ровно столько, сколько пропало. И судя по виду и запаху, они были уже совершенно мертвы.

Невзирая на то, что работала я в вузе, который выпускал полицейских, военных, силовиков, в общем тех, кому приходится сталкиваться с погибшими, зрелище меня буквально убило.

Казалось, студентов множество раз били о стену с разных сторон. Или притягивали к ней до тех пор, пока ребята не начинали врезаться. Они выглядели просто ужасно – словно сплошные смятые куски плоти.

И, думаю, погибали кошмарно: долго, тяжело и болезненно…

Наши адаптанты, костюмы поддерживали хозяев насколько могли. На полу я также заметила пустые упаковки из-под крови. Ребята, видимо, вкачивали себе кзарианскую кровь для лечения.

Но их продолжали дубасить о стены, и в какой-то момент студенты погибли…

Это было… настолько чудовищно, что я не знала куда себя деть. Сердце заколотилось, дыхание сбилось, удавка из мышц сдавила шею и грудь.

Я задрожала, попятилась, едва не опрокинулась на спину, и осталась на своих двоих исключительно благодаря Алю. Он обнял меня, притянул и прижал к себе, давая комфорт.

Да, рядом с ним мне стало полегче. Да, он всегда меня утешал. Да, я тянулась к нему…

Но когда отдышалась, слегка успокоилась, пришлось отодвигаться от кзарианца. Он опять шумно дышал и смотрел с таким горячечным блеском в глазах, словно попал на стриптиз. И очевидно раздевал меня взглядом. Это выражение глаз мужчины я очень хорошо изучила, еще задолго до встречи с кзарианином.

Я невольно отвела взгляд и услышала короткий смешок Аля.

Он прокашлялся и произнес:

– Та-ак… Путешествие принимает предельно неприятный оборот. Я думал – студенты потерялись, где-то здесь в пещерах блуждают. Но это… это уже совершенно другой коленкор. Давай вернемся к верхосту и вызовем специалистов: следователей, медиков и так далее… Самим лучше ничего тут не трогать.

Что было дальше, я помню смутно. Аль с миклона посмотрел – где мы находимся. Там есть такие микророботы, которые выскакивают наружу и просачиваются даже сквозь гору. Возвращаются и докладывают. Но только то, что каждый увидел. Затем миклон складывает картинку.

В каком-то угаре, в тумане, я ждала, пока прибор определится, стараясь не смотреть на тела. Хотя краешком глаза все равно цепляла их и холодела.

Наконец, миклон указал направление, куда надо бросить черную трубу, дабы выйти на плато над верхостом.

Аль взял меня за руку и потянул. Я шла за ним, словно привязанная, не ощущая твердой почвы под ногами, насколько впала в какой-то чувственный шок.

Но, наверное, именно это меня и спасло. Я двигалась практически по инерции. Аль сам пропихнул меня в черную трубу. Я выбралась из портала наружу и очутилась на естественном плато. Сразу стало ясно, что день уже начал заметно клониться к вечеру – небо потемнело, и звезды стали проступать желтыми пятнами.

Мы осторожно спустились к верхосту, причем Аль постоянно меня контролировал, придерживал и страховал.

Наконец, кзарианин с миклона открыл корабль, нас там просканировали, убедились, что мы – это мы, и впустили в спасительное убежище.

Я зашла в комнату для отдыха, и пока Аль слал всем сообщения: вызывал, пояснял и докладывал, так и уснула с чашкой чая в руке. Слава богу, с непроливайкой.