Текст книги "Падший демон. Высшая раса"

– Лежи, тебе еще рано вставать, – успокаивающе твердил голос.

– Где я? – прохрипел Толгрид, с большим усилием вытирая левой рукой пот со лба и щек. Чуть поморгав, он оглядел склонившуюся над ним старуху.

– Ты у меня в гостях, – растянула в улыбке беззубый рот пожилая женщина. Морщины покрывали ее вытянутое иссохшее лицо хаотичными бороздами, правый глаз заплыл бельмом, но левый был ясен, как небо в осеннюю пору. – Меня зовут Тильда. Я знахарка.

– Как я попал сюда?

– О, это чудо. Видать, Создатель нуждается в тебе, раз послал меня на помощь. Я нашла тебя умирающим под деревом рядом с пасущимся конем. Сначала я подумала, что ты всего лишь неудачно упал с лошади, но когда подошла ближе, то поняла, что дела куда хуже.

Толгрид начал понемногу вспоминать. Он направлялся в Андлиф. С каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Плечо болело все сильнее, тело кипело от жара, и силы стремительно покидали его. Последний день перед потерей сознания он не помнил вообще.

– Что со мной?

– У тебя предсмертная лихорадка. Твоя рана на плече очень плоха. Ты прижег ее, но воспаление это не остановило. Она загноилась.

– Демоны Бездны! Я умру?

– Только если сам этого захочешь, – снова улыбнулась старуха. – Но я тебе этого не позволю. Еще ни один человек не умер в этом доме. По крайне мере от таких ран, как у тебя.

Толгрид с трудом приподнял голову и огляделся. Он находился в обветшалой бревенчатой хижине. Все стены увешаны пучками засушенных трав и  цветков. От одного угла хижины к другому были натянуты веревки, на которых подвешены тушки всевозможных гадов, ползучих и плавающих. На покосившемся грязном столе стоял подсвечник с одной свечой, маленький огонек которой с трудом развеивал царящий здесь мрак. Напротив него стояла печь, выложенная почерневшими от копоти камнями. Сам командир, нагой по пояс, возлежал на жестком топчане, устланном соломой. Рана на плече перемотана серой тряпицей, на которой проступило красное пятно.

– Как давно я здесь?

– Лежи, тебе шевелиться негоже. – Костлявая, но удивительно сильная рука Тильды прижала голову командира к изголовью топчана. – Уж скоро неделя будет. Но ты не волнуйся, скоро пойдешь на поправку. Рану твою я прочистила мушиными личинками и ополоснула отваром из оберег-травы. – Она  поднесла деревянную чашу к иссохшим губам Толгрида. – Выпей это, и твоя голова успокоится, а боль уменьшится. Ты еще слаб, тебе надо поспать. Мой дед всегда говорил, что во сне человек самоисцеляется. А он знал толк в таких вещах, ведь был учеником самого Фенидия Лаврийского. Знаешь такого?

Толгриду приходилось слышать это имя, но сейчас его отравленный страданиями мозг не мог вспомнить где и когда, поэтому он молча помотал головой.

– О, милок, это был великий целитель, рожденный еще во времена правления Влайдека Второго. Он был магом, но после инквизиторской чистки глава Ордена не покарал его, как поступал с другими колдунами, но принял к себе на службу, потому что понял, как искусен Фенидий.

– Не знаю, что там говорил этот Фенидий и твой дед, но сны мои плохи. Я вижу кошмары.

– Лихорадочный бред. Это нормально. Твое тело сопротивляется. Но не бойся – ты уже исцеляешься. Главное, не иди за мертвыми и не верь, когда они будут говорить, что «там» хорошо.

– Там – это где?

– Место, куда уходят все умершие.

Командиру хотелось сказать, что таких мест два: Бездна и Чертоги Небесные. Но на разум нахлынула слабость, и глаза стали сами собой закрываться. Через миг он уже дремал.

Сначала перед ним простиралась густая мгла с мелькающими в ней тенями, но вскоре сон снова вернул его на Плачущую Заставу. Он сидел в кабинете командующего гарнизона и пил вино вместе с Дигоном и ребятами. Дигон травил какую-то байку, все смеялись. За окном смеркалось, в углу полыхал тревожным пламенем факел.

– Здорово мы одолели их, а! – начал хвастаться командующий гарнизона, скаля гнилые зубы. – Как я распорол брюхо тому верзиле, помните? У него еще вместо рук булавы были.

– А как же не помнить? Конечно, помним, – подтвердил Кордок, ухмыляясь. Остальные тоже закивали. – Ты показал себя настоящим героем, Дигон. Если бы не ты – застава бы не устояла.

– Да что там я! – махнул рукой тот. – Без вас я бы не справился.

Что за чушь, с удивлением подумал Толгрид. Ведь битва проиграна, и никто не выжил. Он вскочил на ноги и громогласно заявил:

–Мы проиграли битву. Плачущая Застава пала.

Смешки и всеобщее веселье угасло.

– Ты чего, Тол? – Андер недоуменно воззрился на него. – Мы победили.

– Не обращайте внимания на него, он просто устал. Битва выдалась тяжелой. Все позади, Тол. Сядь и выпей, – махнул ему Шолд с противоположной стороны стола. Он пьяно улыбался, глаза блестели в отсвете свечей.

– Если бы не Дигон, мы бы тут не сидели, – снова завел похвальбу Кордок. – Отбиться от нескольких тысяч полукровок всего парой сотней солдат – это уметь надо. Я бы так не смог.

– Да это что! – махнул рукой Дигон. – Вот когда я служил на Арне, вот там бойня была, так бойня. Половина наших полегло. Я тогда небольшим отрядом мечников командовал. Почти все целы остались, когда как другие костьми легли.

– Да вы что, не понимаете? Битва проиграна… – И тут Толгрид осекся. А вдруг и правда, что они выиграли. И все живы остались. Он отодвинул стул и бросился к выходу.

Внутренний двор встретил его разлагающимися трупами, догорающими кострищами, обугленными остовами и радостно каркающим вороньем. В сердце его будто вонзили ледяной кинжал. Он бросился обратно в кабинет командующего.

Перевернутые стол и стулья, обломки мебели, клочки бумаги, осколки мечей и обрубки щитов – вот что увидел он на месте, где только что пировали его люди. В кабинете царил холод и мрак – факел в углу исходил легким дымком. Дигон лежал в углу в луже крови и тяжело дышал. Командир сглотнул тягучую слюну и подошел к нему.

– Толгрид, – тихо позвал он. На лице его застыла гримаса страдания. – Толгрид, прости… – Лицо командующего гарнизона скривилось еще пуще, губы задрожали, а потом он гулко выдохнул и умер.

Толгрид посмотрел на свои руки и увидел на них кровь. Сердце сжалось в кулак, по спине и шее побежали мурашки. Его затошнило, он припал на одно колено, опустил голову. Холодный пот заструился по лбу и вискам.

– Тол, – услышал он, поднял глаза и увидел, что вместо Дигона в той же луже крови лежит Шолд. – Не бросай меня, друг. – Его глаза испугано бегали. – Я не хочу умирать. Не хочу!

В руке командир обнаружил кинжал из черной стали. Толгрид приблизился к Шолду и прижал лезвие к его горлу.

– Нет, Тол, не надо. Я хочу жить, – молил его друг так, как никогда не поступал при жизни.

Толгрид  не хотел этого делать, но все же сделал – резким движением перерезал Шолду горло. Кровь закапала с шеи, струйкой побежала по дублету.

Кинжал выпал из рук, противно звякнув.

Толгрид поднялся на ноги, сжимая виски.

– Нет, нет, нет, – замотал головой он. Руки его тряслись, губы дрожали. – Нет, Шолд, ты не умер. Нет! – Он кинулся к телу друга, но вместо него снова обнаружил мертвого Дигона.

– Конечно, нет, друг, я здесь, – раздался голос Шолда позади.

Толгрид обернулся. Шолд стоял у дверей, прислонившись спиной к косяку. Палаш он держал за рукоять обеими руками, острие воткнуто в пол. Красный от крови клинок будто сиял в отсвете факела, снова оказавшегося зажженным.

– Но я же сам перерезал…

– Ты думаешь, меня так легко убить? – засмеялся Шолд. – Брось, Тол. Ты же знаешь, я живее всех живых. Пойдем со мной.

– Куда? – насторожился командир.

– К ребятам. Они давно тебя ждут.

– А они… они разве не погибли?

– Ну ты даешь, – покачал головой Шолд. – Конечно же, нет. Все живы. Нам пора уходить. Все только тебя и ждут.

Толгрид ощутил, как тепло разливается внутри него. Все живы. Никто не погиб. Ему все это пригрезилось.

Все живы!

Он вышел во внутренний двор и заметил, что тот пуст. Ни трупов, ни щепок и мусора. Ничего нет. Только у ворот стоят его люди: Микул хмурится, недовольно глядя на него, Андер и Кордок перекидываются в кости, сидя на своих походных мешках, Устинг точит топор, Вилкон кормит коня, гладя его по загривку, Хелга натягивает тетиву на свой лук.

Толгрид всей душой хотел присоединиться к ним, но что-то его останавливало.

– Нет, Шолд. Я не пойду с вами, – покачал головой он. – Я должен убить Одержимого. Должен!

– Тол, ты же знаешь, что он тебе не по зубам. – Шолд положил ему на правое плечо руку. – Тем более мы послали к нему демона. Он его и убьет.

– А если у него ничего не выйдет?

– Ты же доверился ему, значит, все у него получится, – улыбнулся Шолд, стиснув толгридское плечо. Командир ощутил нарастающую боль в  руке. – Пойдем с нами.

– Нет. – Толгрид хотел вырваться, но рука Шолда сжала плечо еще сильнее.

– Ты должен быть с нами, Тол. – Глаза Шолда тревожно заблестели. – Ты не покинешь нас. Мы Лесные Волки, мы один отряд.

– Идите без меня. – Он все же вырвался из цепкой хватки друга. Чуть пошатнулся, отступив на шаг.

– Ну ладно, Тол. Не буду тебя принуждать. Как-никак командир – ты. – Шолд снова улыбнулся. – Но мы все равно тебя будем ждать. Всегда.

Он развернулся и пошел к ребятам. Они быстро собрали вещи, негромко что-то прокричали, с осуждением глядя на Толгрида, и вышли в ворота. Ушли навсегда, подумал командир.

Ему тоже пора уходить, возникла мысль. Но тут он почувствовал чье-то присутствие рядом. Обернулся и увидел… Прорицателя.

Тхашир стоял в трех шагах от Толгрида и довольно ухмылялся. Одет полукровка был в темный балахон с серебряной оторочкой и каким-то рисунком на груди. Полы его длинного одеяния развивались на ветру, хлопая по воздуху.

– Прорицатель, – с нескрываемой злобой сказал Толгрид. Что-то твердило ему, что этот тхашир обо всем знал, но молчал. – Они умерли на самом деле, ведь так? – Полудемон кивнул, ухмылка его стала еще наглее. – Но ты молчал. – Толгрид осторожно потянулся за мечом, но вместо рукояти нащупал лишь пустые ножны.

– Вы не способны одолеть Владыку. – Прорицатель заговорил каким-то утробным басом. – Ни ты, ни кто другой из живых. Он могущественнее вас всех, потому что на нем Благословение Древних. Его ведет их воля, и никто не посмеет преградить ему путь. Никто! – Он вытянул руку, и Толгрид заметил, как вокруг его ладони собирается тьма, похожая на черный дым. Одновременно с этим глаза его запылали алым, а черты лица стали стремительно меняться. Командир никогда не видел Одержимого вживую, но сейчас понимал, что именно он стоит перед ним.

В следующий момент Толгрид осознал, что рука его сжимает рукоять меча. Особо не раздумывая, откуда он там взялся, он взмахнул им и ринулся к демонологу. Глаза Одержимого ярко вспыхнули, и командир невольно замер, словно ударившись о стену. Алый свет, излучаемый глазами Одержимого, слепил и обжигал. Он чувствовал, как с каждым мигом все тяжелее становится терпеть эту жгучую боль, обволакивающую все тело огненным одеялом. Он уже не видел ничего, а боль, тем не менее, становилась все сильнее

– Ты хотел убить меня? – прогремел голос Одержимого, в его тоне слышался призыв. – Так чего же ты ждешь? Я здесь, перед тобой.

Меч в руке Толгрида раскалился до красна, рука едва терпела излучаемый им жар. Еще немного, и Толгрид его бросит. Но чем же тогда он убьет Одержимого?

Боль становилась невыносимой, и Толгрид завыл. Меч выпал из руки, но не брякнулся о землю, а завис в воздухе и… растаял, словно капля крови в воде. Все тело командира затряслось, будто в агонии. Он завыл еще громче, еще отчаяннее. Он больше не ощущал упора под ногами, а значит, скорее всего парил в воздухе. Толгрид поднес руки к лицу и узрел их полыхающими красным пламенем. Он вскрикнул, и боль пронзила все нутро. Командир понял, что он сгорает заживо. Неимоверный жар обнимал его с головы до ног, иссушал и уничтожал.

Свет померк, и Толгрид осознал себя лежащим на топчане. В горле застрял хрипящий крик. Глаза застилал холодный пот. Мышцы были напряжены как камни, а сердце стучало, едва не вырываясь из груди. Кожа горела огнем.

– Все хорошо, милок, все хорошо, – шептала Тильда, вытирая у него пот со лба серой тряпкой. – Все уже позади. Вот, попей водички. – Она поднесла ему все ту же деревянную чашу к губам. Толгрид начал жадно глотать воду. – Что ты видел во сне?

– Это был кошмар, – задыхаясь, сообщил он.

– Мертвые приходили к тебе? Звали пойти с ними?

– Да, но я не пошел. Я чувствовал, что мне не место среди них.

– Правильно сделал. Что еще видел?

– Плохо помню, – соврал он. – Много чего. Все путается.

– Ты кричал «прорицатель» и «одержимый». Эти слова что-то значат для тебя?

Если бы не усталость и боль, Толгрид, наверно, ухмыльнулся бы, но сейчас ограничился только кивком. Он снова закрыл глаза. Дыхание и сердцебиение стали стихать.

Прорицатель. Вот кто был во всем виноват. Он видит будущее, и не мог не знать, что весь толгридовский отряд погибнет. Может быть, он надеялся, что и Толгрид окажется вместе со всеми?

Мысль о предательстве заставила командира сморщить лицо в яростной гримасе. Но можно ли это считать предательством, если полукровка изначально был на стороне Одержимого? С чего это Литмир взял, что тхашир станет помогать им? Нет, он не предатель, а коварный враг. А с врагами расправляются лишь одним способом – убивают.

На этот раз лицо Толгрида озарила тщедушная улыбка.

На следующий день командир почувствовал себя намного лучше. Жар спал, и боль в плече утихомирилась. Тильда поила его каким-то отваром и кормила постной похлебкой, отчего ему заметно становилось легче. Еще через день Толгрид уже смог встать на ноги, и собрался было в путь, но знахарка воспротивилась.

– Ты еще слишком слаб, – говорила она, укладывая его обратно в постель. – И должен как следует окрепнуть.

Но Толгриду не терпелось как можно скорее вернуться в Андлиф. Надо было поквитаться с Прорицателем, отрапортовать о своих достижениях и провалах Литмиру и, наконец, узнать, чего успело добиться воинство Одержимого. Сколько еще крепостей пало под их натиском, и как далеко они ушли?

– Почему ты живешь здесь, в глуши? – как то вечером после ужина спросил он Тильду.

– А где мне еще жить? Это мой дом, – пожимала плечами она. Ее тонкое тело казалось слабым, но Толгрид знал, что старуха полна сил. Она обитала на опушке леса, вела хозяйство, состоящее из коровы, двух коз и нескольких кур. Ходила собирать травы и продавала лечебные настои в ближайшей деревне, находящейся в половине дневного перехода от ее хижины.

– В каком-нибудь городе или, быть может, даже в столице твои умения пригодились бы многим. Сейчас не так-то много толковых лекарей.

– Я ни за что не перееду в город. Давным-давно моего деда изгнали из Анаграда. С тех пор наша семья жила в уединении.

– Изгнали? Но кто и за что?

– Святой Орден Инквизиции. А за что… – Знахарка улыбнулась беззубым ртом. – А разве инквизиторам когда-то нужен был повод? Не сожгли на костре – и на том спасибо.

– Но почему? Он же был учеником Фенидия, а значит приближенным главы Ордена. – Толгрид отдаленно помнил старые устои инквизиции и то единственное исключение, которое отец Тобольг Ируйский сделал для бывшего гильдейского мага.

– Так было не всегда. После смерти Тобольга Ируйского к власти пришел отец Доминиксус Конров. Он решил искоренить ересь в любом ее проявлении.

– Странно. – Толгрид же помнил из истории немного иные выдержки. Во всех источниках говорилось, что Доминиксус был более мягким правителем, чем его предшественник. После его воцарения многие, наконец, вздохнули полной грудью.

– Да что там, – махнула рукой Тильда. – Летописцы пишут только то, что им диктуют сами правители.

– Сейчас все изменилось. Орден больше не имеет былой силы. Он почти ни на что не влияет.

– Я знаю. Слухами мир полнится, – закивала старуха. – Сейчас у всех на уме полудемоны и этот сумасшедший колдун, задумавший поработить мир.

– Ты думаешь, Одержимый желает только этого? – Толгрид был удивлен познаниями старухи-аскетки.

– А зачем же ему тогда плодить полудемонов, как не для того, чтобы заселить ими всю Альтеру?

Чтобы воевать с людьми, хотел сказать командир, но промолчал. Логически его ответ все равно вывел бы к умозаключению Тильды.

Спустя три дня Толгрид уже чувствовал себя почти здоровым. Рука не болела, рана покрылась толстой коркой и даже начала понемногу чесаться.

– Быстро же ты меня на ноги поставила, – похвалил старуху Толгрид, взбираясь на трофейного коня. – Если бы не ты – не быть мне среди живых.

– Это Создатель направил меня, ведь он нуждается в тебе, – сказала она, поглаживая одной рукой скакуна по загривку, а другой – кормя овсом. – Служи ему верно, и он непременно наградит тебя.

«Я служу только себе… и Лесным Волкам», – сказал про себя Толгрид. Он отдал знахарке все деньги, которые нашел в карманах, – горсть медяков и шесть серебряников – и продолжил свой путь.

Глава 13

В покоях Артия было светло как днем. Четыре магических шара чистого света висели под полотком во всех углах комнаты, и один большой помещался прямо посередине, замещая собой некогда роскошную люстру. Сам маг восседал на высоком кресле за широким дубовым столом, некогда служившим предыдущему хозяину. Высокие книжные шкафы, которые громоздились здесь до его вселения, Артий убрал – все равно заполнять их было нечем – не тронул лишь одну небольшую полку. Зато внес гардероб с витиеватыми узорами на дверцах и широкую кровать с паланкином. Бронзовые канделябры тоже пошли на выброс, однако, гобелены, иллюстрирующие о кровопролитных сражениях древности, иллюзионист решил оставить.

Когда-то этот замок служил домом одному из тысяч вассалов Вседержателей. Но когда сюда явился Агниус со своей сворой демонов, крепость быстро перешла к нему. Артий не знал, состоялась ли тут кровопролитная битва или же демонолог взял ее хитростью, но замок теперь был в его владении, а от прежних жителей не осталось и следа.

Обнесенный толстой крепостной стеной замок состоял из трех квадратных башен с плоской крышей, просторным двором с конюшней, кузницей, арсеналом и некоторыми хозяйственными сооружениями. Одну башню, самую высокую и вместительную, под свои нужды забрал Агниус, во второй, что пониже на пару ярусов, разместил слуг, а третья, приземистая, с огромным подземельем, служила ныне темницей. Покои Артия располагались во второй башне наряду с комнатами пихшей пятого и шестого поколений. Окна выходили во двор, и сейчас, как и всегда, из них сочился густой мрак ночи.

Рука быстро передвигалась по листу бумаги, перо с глухим чирканьем наносило ровные буквы. Артий записывал результаты очередного эксперимента по созданию крепкой материальной иллюзии. Надо признать, опыт прошел весьма удачно. Оставалось доработать кое-какие мелочи, и можно будет предоставить готовое заклинание Агниусу. Хотя, возможно, демонолог до этого не доживет. Или сам Артий, если их с Хакшем план провалится.

Он обмакнул кончик пера в чернильнице, вывел еще несколько слов и отложил инструмент в сторону. Взял пергамент в руки, вытянул и аккуратно на него подул, дабы ускорить высыхание чернил. Потом свернул бумагу в свиток, перевязал пенькой и водрузил на полку, где уже лежало с дюжину подобных пергаментов.

Дверь скрипнула, и на пороге появился тхашир Затшар – один из приближенных Агниуса. Облачен в темно-фиолетовую хламиду, подпоясанную бархатным поясом. Взгляд прищуренный и слегка подозрительный, будто в чем-то сомневающийся. Глаза под тон хламиды – как два аметиста. Кожа светлая, почти как у настоящего человека. Неестественную природу выдают лишь высоко вздернутый нос и остроконечные уши. Хотя, надо признать, он даже больше похож на человека, чем какой-нибудь чернокожий житель Зеленых островов с пухлыми губами и широкой переносицей, которых Артий в свое время повидал немало.

– Приветствую, повелитель Артий, – чуть склонил голову тхашир. Магу всегда казалось, что он делает это с большой неохотой.

– Чем могу быть обязан? – с едва скрываемым недовольством спросил Артий. Манера врываться в покои без приглашения его всегда раздражала.

– Как же светло здесь. – Шагнув вперед, Затшар оглядел потолок. – Прямо как днем.

– Ты еще помнишь дневной свет?

– Как же. Только на прошлой неделе я вернулся с той стороны.

«Та сторона» – какое же глупое название придумали пихшей для обозначения территории не под Завесой Ночи, отметил про себя иллюзионист.

– Вечная ночь утомляет меня.

– Для людей ночь – время сна, бездействия и забвения. Для нас же – период бодрствования.

– Для демонов и пихшей первых поколений – может быть, и так, но для тебя и тебе подобных – нет. Тхаширы создавались по подобию человека. А людям свойственно любить день.

– Однако мы не люди. – Затшар опустил взгляд на Артия. – Мы пихшей. Высшие.

– Я помню. Но ты пришел ко мне не для философской беседы, верно? Что тебе нужно?

Тхашир не сводил пронзительного взгляда с мага. Порой Артию казалось, что таким образом он пытается прочесть его мысли. Но если бы так было на самом деле, то Агниус давно бы узнал про заговор.

– Владыка желает видеть тебя. Советую поторопиться, ведь ты же знаешь, что он не любит ждать.

– Знаю, – кивнул маг, вставая из-за стола. – Я скоро буду.

– Не скоро, а сейчас же.

– Я понял, – чуть повысил голос Артий, раздражаясь.

Затшар еще несколько долгих мгновений постоял на месте, будто дожидаясь чего-то, потом развернулся и вышел.

Артий выругался. Ему жутко хотелось прижать этого жалкого полудемона к стенке и раздавить, как надоедливое насекомое. Возможно, скоро ему это удастся. После того, как он свергнет демонолога, то первым делом займется тщательнейшей чисткой рядов. Таких как Затшар и ему подобных он уничтожит. Хотя, возможно, ему и не придется марать руки – не исключено, что Наргх или кто-нибудь иной из приведенного им войска доберется до них первым.

Спускаясь по лестнице, Артий думал, зачем же он понадобился Агниусу. Его работа завершилась совсем недавно, и сейчас у него было в распоряжении несколько часов отдыха. Неужели этому сумасшедшему демонологу вновь пришла очередная гениальная идея, и чтобы ее осуществить, ему срочно понадобилась помощь иллюзиониста? Подобное уже происходило четыре раза, и всегда не в самый подходящий момент. Два раза Агниус вызывал Артия, когда тот спал, однажды – когда концентрировался на одном очень сильном, но нестабильном заклинании, и другой – во время вожделенного обеда после длительного воздержания от еды.

Выйдя во двор, маг наткнулся на двоих лакхаи, катящих в тележке груду бесформенных тел – результат неудавшихся экспериментов. Таковых в последнее время становилось все больше. После того, как Агниус получил в руки Наргха, он словно обезумел. Демонолог постоянно твердил Артию, что опыты с новым материалом поражают его, и что он очень близок к достижению цели.

И сейчас Артий очень надеялся, что Агниус вызвал его не для того, чтобы сообщить об успешном завершении своих опытов.

Проходя мимо рядов резервуаров, во многих из которых плавали молодые гомункулы, маг невольно съежился. Он никак не мог привыкнуть к столь впечатляющему зрелищу. Демонолог вырастил тысячи пихшей, но и погубил не меньше: одни умирали под ножом и чарами, другие – в бою с людьми. Некоторые даже шли в пищу демонам и полудемонам, когда с более привычной едой были проблемы. Не смотря на это, инкубаторий всегда полнился новыми зародышами. И когда он успевает их создавать?

На самом деле Артий догадывался когда. Это все Длань Бездны. Иллюзионист ощущал неимоверную силу этой реликвии, она пронизывала пространство, наполняла тела полудемонов и его собственное. И при этом подчиняла всех своему хозяину. Артефакт неописуемо могущественен – маг был уверен, что Агниус использует далеко не весь его потенциал. Вот если бы он принадлежал ему… Нет, нельзя сейчас об этом думать. Его время еще придет.

Агниуса он нашел там же, где и всегда – в самой глубине подземелья. Одет он был в темно-красную мантию с желтыми узорами, какую обычно и носил. Демонолог стоял у стола, на котором лежал меч. Агниус держал над ним руку, тьма из кольца полупрозрачным темным облаком нависала над клинком. Черные пальцы колдовского дыма касались стали и тут же отскакивали в сторону, будто обжигаясь.

– Ты желал меня видеть, Агниус? – Артий остановился в нескольких шагах позади Агниуса.

Демонолог хранил молчание, тьма касалась и отскакивала от меча.

– Подойди сюда, погляди на это чудо, – сказал он, так и не повернувшись.

– Что это? – Артий приблизился к столу, глянул на оружие. – Наргховский меч?

– Верно. Ты знаешь, кому он принадлежал раньше?

Иллюзионист оглядел оружие тщательнее. Ровный клинок блестел серебристой сталью, узкий желобок в середине клинка чуть искажал отражающиеся объекты, в том числе и светящиеся глаза демонолога. Вкрапленный в эфес камень пульсировал алым, словно дышал. На тыльной стороне рукояти были выгравированы инициалы «Л» и «М». Что-то похожее он уже видел где-то, но сейчас не мог вспомнить – где.

– Это инквизиторский меч, – сказал Агниус, видимо, решив, что Артий не ответит. – Такие сейчас можно встретить только в музеях и лавках старьевщиков. Этот же выглядит новым и особенным. А знаешь почему?

– В эфесе какой-то камень. В обычных инквизиторских мечах их не было.

– Верно. Это Камень Души. Он предназначен для пленения душ демонов. Еще в Гильдии мы такие создавали десятками. Вещь очень полезная, однако, совершенно неуместная в инквизиторском оружии. – Артий повел бровью, заинтересовавшись. Агниус продолжал: – Не знаю, кто соединил эти два предмета, но результат впечатляет.

– С помощью этого оружия можно пленить демона?

– Можно. Но его создатель добился большего. Меч обрел душу. Демоническую душу.

– А разве такое возможно? – удивился иллюзионист.

– Как видишь – да. Теперь это не просто меч. Это поглотитель душ. В нем заключена сущность Темного Падишаха. Душа убиенного им существа поглощается мечом, делая его с каждым разом сильнее.

– Сильнее? Меч либо колет и режет, либо нет. Какая может быть в нем сила? – засомневался Артий.

– Такая же, как и в заклинаниях. Слабое заклинание огня способно поджечь разве что свечу, сильное же может смести целый лес. – Демонолог умолк. Артий не решался глянуть в глаза Агниусу, довольствуясь лишь их отражением в стали клинка. – Заключенный в этом мече Темный Падишах утратил свою привычную материальную оболочку. Но подчинил себе новую. То, что должно было его пленить, стало им самим. Этот меч способен впитывать души не только животных и людей, но и демонов. – Агниус передвинул руку, теперь ладонь нависала прямо над эфесом. Мерцание в камне начало мелко дрожать. Сам клинок завибрировал, едва слышно звеня. – Да… – протянул он с наслаждением. – Думаю, он мне скоро понадобится.

Демонолог резко убрал руку, тьма вмиг рассеялась. Звон стали утих, камень начал стремительно гаснуть, как остывающий уголь.

– Для чего? – осторожно спросил Артий, переводя взгляд на Агниуса и стараясь при этом не смотреть ему в глаза.

– Я приблизился к финалу своей работы. Перед нами последняя ступень. Шагнув на нее, мы, наконец, окажемся на вершине. Но чтобы сделать это, мне необходимо добыть еще кое-что.

– Что именно?

Агниус снова не ответил. Он медленно зашагал вдоль стола.

– Мы отправимся в Бездну.

– В Бездну? – Иллюзионист старался не выдавать изумления. Агниус молчал, нагнетая обстановку. – Но зачем? Если тебе нужны еще демоны, ты можешь их призвать, не перемещаясь в Бездну.

– Мне нужен особенный демон. Он не откликается на мой зов, поэтому нам придется навестить его самим.

– Что за особенный демон?

– Шаркхан-Биршек-Мхагар.

– Я не демонолог, это имя мне ни о чем не говорит.

– Это самый долгоживущий Темный Падишах в Бездне. Ему более трех тысяч лет. Многие даже считают его Древним, но это не так. Тем не менее он очень могущественный, и чтобы пленить его, мне понадобится твоя помощь.

– Но я ничуть не смыслю в демонологии. Как я смогу помочь?

– Ты будешь поддерживать меня, когда я займусь им.

– Но зачем он тебе? У тебя в темнице три Темных Падишаха. Разве этого материала недостаточно, чтобы закончить работу?

– Шаркхан-Биршек-Мхагар нужен мне не для извлечения плоти или эссенции души. У Темных Падишахов, как и у всех менее могущественных демонов, я уже забрал все, в чем нуждался. Он мне необходим для другого дела.

Артий опасался спросить для чего именно. Он чувствовал, что Агниус снова затеял нечто жуткое. Однако вопрос слетел с его уст:

– Что за дело?

Демонолог не торопился с ответом. Его взгляд встретился с глазами иллюзиониста. Артий снова ощутил, как горящие глаза Агниуса притягивают к себе, не давая возможности сопротивляться.

– Я принесу его в жертву, чтобы явить в преисподнюю одного из истинных хозяев Бездны.

– Ты имеешь в виду Древних? – не веря собственным ушам, спросил иллюзионист.

– Да. Иные их еще называют Перворожденными. – На лице демонолога не отражалось эмоций, но в сияющем взгляде Артий распознавал довольную ухмылку.

– Но разве это возможно?

– Возможно все.

– Но ведь они исчезли тысячи лет назад. И никто не знает куда.

– Да. Так принято считать. На самом деле о том, что с ними произошло, знали лишь посвященные. На протяжении многих веков эту тайну хранили демонологи Гильдии Магов, передавая ее от старого председателя к новому. С падением Гильдии и искоренением магии, эта традиция пресеклась, и обладателем тайны стал лишь один человек.

– Ты, – понимающе кивнул Артий.

– Верно. Но я изменил отношение к ней. От века к веку мы передавали это знание, не видя в нем смысла. Я же решил воспользоваться им, дабы овладеть неслыханным доселе могуществом.

– Каким образом знание о местонахождении Древних может сделать человека могущественнее?

– Может, если помимо всего прочего даст возможность связаться с ними.

– Ты… контактировал с Древними? – спросил иллюзионист, сглотнув тягучую слюну. Неужели Аппроксимо был прав?

– Да, – кивнул демонолог.

– Длань Бездны – их дар?

– Длань Бездны – лишь занятная вещица, облегчающая жизнь. Древние дали мне намного больше. Они наделили мудростью, которую копили тысячелетиями.

– В чем эта мудрость?

– Я не смогу тебе открыть ее так же, как сделали это Древние для меня. Ты еще не готов ее постигнуть.

– Но как все это возможно? Как ты смог связаться с ними?

– Чтобы это понять, нужно знать тайну. Я не вижу смысла больше скрывать ее, поэтому открою. Перворожденные покинули Бездну в угоду своим амбициям. Как ты, наверное, знаешь из «Сотворения», Создатель изгнал первых созданных им людей в Бездну за то, что они научились колдовать. Но в этой книге не сказано, какого успеха они добились в использовании магии. Наши гильдейцы – ни чета их магам. Мы – лишь жалкое отражение их могущества. Перворожденные освоили Силу в совершенстве и почти поравнялись с Создателем. Даже оказавшись в Бездне и став демонами в наказание за свою гордыню, они не остановились на достигнутом. Преисподняя очень ограничивала их возможности, и поэтому они решили покинуть ее, оставив там своих детей – нынешних обитателей Бездны. Они хотели вернуться в мир людей, тем самым бросив вызов Создателю и подчинив Альтеру. Но что-то пошло не так. Вместо Альтеры они оказались в Безвременьи?