Текст книги "Гонзу Читатель"

Дальше. Кто у нас вахтенный на «Розе ду мар», где его искать? Да опять там же, в Канисале. И на следующий день я снова был в баре «Футбольный клуб». Теперь Малыш Мему мне не был нужен, я познакомился с половиной работающих в порту мужиков. Вот Алонсу, клерк из портовой конторы – маленький, тощий, юркий, как ящерица. Стоит у стойки, цедит неизменный малек пива, а сам ни на мгновение не остается неподвижным, переминается с ноги на ногу, чешется, поглаживает стойку ладонью, оборачивается на каждого вновь вошедшего. Неспокойный такой человечек. Вроде вчера он что-то про свою дочь рассказывал, болеет она, что ли, не особо запомнил.

Встаю рядом со своим бутылечком в руке. Как дела, как жизнь, как девочка, все хорошо? Угадал. Он начинает быстро-быстро что-то мне говорить про свою дочь, что вот надо на обследование в столицу ехать, а она маленькая, боится, плачет, не хочет. А еще надо то, надо это… Заинтересованно киваю, главное – выслушать до конца. Молчать и слушать, пока сам не остановится, вывалив из себя все свои проблемы. Пятнадцать минут, и он готов, выжал из себя все, теперь можно начинать.

Для затравки пара историй, первая вообще не по делу, а вот вторая с крючком внутри. Вот, мол, у меня друг есть, он вахтенным ходит на фидере «Сиборд Марин» на Карибах, дак там расписание вообще никто не блюдет, главное – груза набрать побольше. Поэтому вместо заявленных двух недель чартер может длиться и три, и дольше.

Алонсу качает головой:

– Не, у нас такого нет. Сказано, столько-то дней у стенки, значит, столько и отстоит. Задержек нет.

– А еще он говорил, – продолжаю гнуть свою линию, – что там, на Карибах, всей разгрузкой-погрузкой ведает стивидор с берега. Ни капитана, ни старпома, ни вахтенного никто не спрашивает.

– Ну, это вообще ерунда. Как грузить без вахтенного? Он же грузовой план подписывает. Ты кого хочешь спроси.

– А кого спросить-то? Я бы спросил, – вот он, мой крючочек. – Вот ты говорил, завтра «Роза ду мар» придет – я бы их вахтенного и спросил.

– А зачем тебе это?

Я ничтоже сумняшеся отвечаю:

– Как зачем? Хочу книгу написать о тружениках моря, материал собираю.

Это вызывает уважение. Вообще, я заметил, у людей мало читающих все связанное с литературой вызывает большое уважение. На этом я и сыграл.

– Щас, – говорит, – Родригу звякну, спрошу, он посмотрит, кто там на «Розе ду мар» вахтенный.

Вахтенный помощник на контейнеровозе «Роза ду мар» – Габриэл Гомеш да Силва. Вот и ты, майн либер Дитрих, ку-ку, я поймал тебя. Основная часть подготовительного цикла пройдена, осталось хрен да маленько – запустить программку с фичей геолокации, отследить телефон на местности. Должен же я знать маршруты передвижения майн либер Дитриха или, если хотите, меу кериду Габриэла, что одно и то же. Ну и туда же в прогу примочку, чтобы засечь и определить на местности номера, с которых ему будут звонить или если он сам набрать изволит.

Прогу я заинсталлил в маленький свой ноут. Маленький да удаленький, я его в «Purism’е» заказывал. Он в три с лихом тонны бачей мне обошелся, но того стоил. В нем антенна супер, если хоть сколько угодно слабый сигнал, она словит, главное, чтобы был. Ну и, наконец, есть возможность послушать, о чем мой бравый герой будет со своими подельниками беседовать. Просочиться в сети сотового оператора через дыры в протоколе сигнализации SS7 – нормальная рабочая схема. Но это завтра с утреца, пока незачем.

Нет, я бы мог все это забубенить в стационарную тачку, но мне же и посмотреть охота, что как там получится, значит, надо быть мобильным. Я даже хотел отправить своему клиенту червя в приложении, чтоб через телефон слышать все его разговоры оффлайн, но потом решил, ну его на фиг, что я там услышу, только уши засорять.

По моим прикидкам, должно быть два, максимум три звонка, и столько же свиданий с передачей краденых камер. Не будет он поставщиков в одну отару сгонять, знакомить между собой. На последнюю стрелку я собирался пригласить кордебалет из полиции и посмотреть через щелочку на этот хоровод. Ну должен же я увидеть срежиссированное мною действо.

Было утро Первого дня. Это я так назвал. Раз судно будет двое суток стоять в порту, значит, пусть будут Первый день и Второй день. Вот Первый, значит, начался. Девять часов, я бодрый, с большой чашкой крепкого кофе сижу на диване, на коленях ноут. Чашка слегка обжигает пальцы. Помню, вычитал у кого-то из латиноамериканцев: «Кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как страсть, и сладким, как грех». Красиво, но я предпочитаю все же без сахара, безгрешный. На ноуте карта острова, пока пустая – клиент проявится, когда его телефон законнектится с кем-нибудь. Сижу, жду…

Вторая порция кофе. Десять утра. На улице солнышко, над океаном небо голубеет, Луиш внизу уже свой шалман открыл, туристы после своих гостиничных завтраков подтянулись на первую чашечку эспрессо. У меня окно открыто, слышно, как они переговариваются. А я что, привязанный? Сижу тут, жду у моря погоды. Какого черта?

Позвонил в порт Алонсу. Сегодня с утра его смена, а мы с ним после двух посиделок в баре друзья навек. Здесь на острове корешатся быстро, благо для этого ничего, кроме потрындеть, не нужно. Спросил, пришла ли уже «Роза ду мар».

– Да, – говорит, – здесь, прямо сейчас швартуется. А что?

Я тему сбил:

– А ты до скольки на работе? Может, посидим, как вчера?

Но он сказал, что ему надо с дочкой в клинику. Рассказал мне еще про нее немного и уже про мой вопрос забыл, вроде как я и позвонил только, чтобы выпить предложить. Неплохо.

Время есть. Я спустился вниз. Там уже мои приятели-голуби собрались кучками, воркуют. В одном углу костяшки домино стучат, в другом футболистам из «Униана» кости перемывают (знатоки – ей-богу, каждого можно тренером ставить, победа гарантирована). Ну, я тоже подошел, руками помахал, свое мнение, как играть надо, выдал, потом к стойке протиснулся. Именно протиснулся. Человек шесть в экран пялятся, от страсти подвывая, «Униан Лейрия» кому-то сливает матч.

– Луиш, – говорю, – мне бы твоих волшебных тостов с ветчиной и сыром. Сделай мне штук шесть, я наверх к себе возьму. Лады?

Пока ждал, подошел к доминошникам.

– Как дела? Все хорошо?

– Все хорошо!

Сидят мужики, еще крепкие, им бы, ну не знаю, огороды, что ли, копать или столярку какую сколачивать – делать что-нибудь. Руки-то у них умелые, они что только в этих руках не вертели за долгую жизнь. Но теперь нет, шалишь, только костяшки белые пластиковые в стол вколачивают. И не скучно им. Завидую.

Есть, правда, у нас в компании один настоящий инвалид, Мигуэл. Он раньше рыбаком был, по миру помотался, в Панаме рыбу ловил, в Калифорнии. Что-то там у них на сейнере произошло, рухнуло что-то, Мигуэлу позвоночник подшибло. Домой вернулся, к жене и детям. Теперь не ходит, ездит на такой самодельной трехколесной хреновине с мотоциклетным мотором, сам собрал. Я ж говорю, они могут, старики наши. Могут, но не хотят.

Меня окликнули. Тосты были готовы, и, забрав аппетитно пахнущую тарелку, я вернулся к себе на диван к ноуту.

Полдень. Есть! Клиент проявился! Дзинь-дзинь – вахтенный Габриэл звонит кому-то в Сантану. Так, включаем громкую связь: «Прием. Прием. Неуловимый мститель вызывает поганца Габриэла». Шутка! Ладно, долго рассказывать тут нечего. Этот скупщик ворованных камер позвонил, как я и думал, троим, одному за другим, и назначил три встречи. Две сегодня: в восемь вечера в шашлычной «Нунеш» у заправки в Сантане и в восемь тридцать где-то в Файяле, конкретно не было сказано, «на том же месте» и все, значит, не в первый раз. Ну, ничего, я найду. Все рядышком. Последнее свидание было назначено в день Второй с самого, можно сказать, ранья, в восемь часов. Угадайте, где? В нашем солнечном городке. Правда, на окраине, у бара «Капитал». Там в этот час весьма тихо и пусто, с одной стороны – строительный магазин, он еще будет закрыт, с другой – эстакада скоростной магистрали, за которой пустырь. Сюда я должен буду ангажировать ансамбль песни и пляски отделения криминальной полиции. А где же пристроиться честному зрителю? Я поелозил по карте. Вот она, моя ложа – за пустырем огороженная площадка со штабелями каких-то стройтоваров и парой двадцатифутовых контейнеров. Вот на контейнере я и устроюсь.

Но завтра – для завтра. А нынче уже в семь вечера я сидел – или, правильнее сказать, сидела – в шашлычной в Сантане. Вспомнив комедию с переодеваниями, я вновь задействовал образ немецкой туристки. Сегодня ее розовую непродувашку украшал значок в виде желтого одноглазого миньона из популярного мультика. Его глаз был видеокамерой, батарейки хватает на час непрерывной съемки, но мне столько и не понадобится. Место не самое проходное, кабак стоит у малопроезжей дороги, жилых домов рядом нет, только мебельный магазинчик, но он, по-моему, закрылся навсегда.

Где-то без четверти восемь перед входом остановилась древняя «Ауди 80» омерзительно зеленого цвета, длинноносая такая, восьмидесятых годов прошлого века, а можно еще круче – конца прошлого тысячелетия. Хлопнув дверцей доисторического рыдвана, в зал шагнул парень лет двадцати пяти с кольцом в мочке левого уха. Не тот ли, что попятил Агнессину розовую «Сони»? Был это явный бразилейру, их все больше приезжает на остров.

Чего едут из своей Бразилии? Делать здесь у нас нечего, работы нет, социал маленький. Бо́льшая половина этих парней открывают барбершопы, стригут и бреют, с клиентами у них порядок, зачастую очередь сидит, и все, включая мастеров, болтают о том о сем и попивают кофеек. За последний год появилась целая формация молодых людей. Фигуру они себе уже сделали, накачали-набегали, а теперь лелеют и холят растительность на своих физиях, к парикмахеру ходят по два-три раза в неделю. Ей-богу, думают только о своей бороде.

Но, видимо, этот уроженец Бразилии стричь-брить не умеет, пришлось ему заняться другим промыслом. Он бегло оглядел столики, не нашел, кого искал, и, встав у стойки, заказал вечную чашечку эспрессо. Пенсионерка – ну, то есть я – подошла к стойке расплатиться, потом вышла на улицу покурить. Курила она не спеша, со вкусом и долго. И дождалась.

Около темной витрины закрытого мебельного магазина остановился пикап «Кангу» с глухим, без стекол, кузовом. Водитель, не выходя, что-то сказал в свой телефон, и тут же из шашлычной вышел давешний бразилейру, вытащил из своей тачки черную спортивную сумку, вполне увесистую на вид, и пошел к пикапу. Тетка в розовой непродувашке бросилась за ним, и когда из пикапа вышел водитель, она, обойдя бразильца на вираже, подошла и спросила по-английски:

– Не будет ли любезен многоуважаемый сеньор подсказать даме, где тут стоянка такси?

И меу кериду Габриэл – а кто это еще мог быть? – высокий тридцатилетний мужик, смуглый до молочно-шоколадной масти, кучерявый, с явной примесью африканской крови, объяснил даме, что стоянок тут нет, а такси ей может вызвать бармен, к нему и обращаться. Пенсионерка удалилась обратно в шашлычную. А эти полезли в пикапчик сдавать-принимать чердованный товар.

Машины разъехались. Пенсионерка взяла еще один, уже третий здесь, кофе и вытащила из рюкзачка свой ноут. Посмотрим, куда ты, прелестное дитя, теперь навостришь лыжи. Красная точка Габриэлова телефона двигалась в сторону Файяла, а навстречу ему двигалась синяя точка, обозначавшая телефон его контрагента. Они сошлись в придорожном кафе «Груташ» на окраине Файяла. Да, местечко самое подходящее для тайных свиданий. Эта забегаловка стоит на перекрестке трех дорог, и кроме этих дорог, там ничего нет, ни жилья, ни магазинов. Успею? Нет? Попробуем.

Пенсионерка, захлопнув ящик и бросив мелочь на стол, буквально выскочила на улицу. Рюкзак на спину, шлем на голову – и в седло. Я одолжил мотоцикл у парня одного, немца, живущего в столице уже третий год. Он большой любитель гонять, в том числе и по треку, и конь у него шикарный, «BMW S1000».

Как ни быстро я ехал, добрался только к шапочному разбору и успел увидеть лишь, как разъезжаются от ресторанчика уже знакомый пикап и старый красный «мерин 250». Заснять я это не успел, но номер «Мерседеса» запомнил, потом дома гляну, чей он.

Ну что ж, Первый день закончился, я – домой.

Вечерком, посидев, как положено, за пивом и газетами и поболтав с народом, я засел в своем кабинете. Перелопатил, что наснимала моя камера. Неплохо. Габриэл и первый его снабженец крупным планом, номера обеих тачек в кадре. Номера телефонов и машин в умелых руках быстро превращались в имена и адреса. Все это я записал в файлик – подробно, с повторами, чтобы самому непроходимому кретину было понятно. Нет, я ничего плохого про полицию сказать не хочу, просто на всякий случай. Выложил главную инфу про завтрашнее свидание – где, когда и с кем, – приложил видюху, потом через пару соксов спуфил мыло веерно на все адреса нашего отделения криминальной полиции от имени и с электронного адреса монастыря да Санта Мария в городке Алкобаса на континенте, так называемого монастыря Молчания. И подписался привычно: «Сестра Ирма».

«О, где ты, утро завтрашнего дня?» Утро, надо сказать, не задалось. Где-то с пяти часов пошел дождь, и, когда я без четверти семь высунул нос на улицу, там было темно, сыро и холодно. Сильный дождь уже прошел, но отовсюду летела мелкая водяная пыль – унылая, всепроникающая. С гор сползала серая рваная простыня облаков, превращалась по пути в туман, и он прятал в своем чреве еще спящие улицы. Самая гриппозная погода. А я человек уже старый… Тьфу, пропасть, наслушался Агнесс: «Старость, старость…» Не дождетесь. Оделся соответственно. Двигать пора, режиссер должен приходить в театр первым. Железный немецкий конь все еще со мной. Хорошая скотинка, пожалуй, куплю себе такую. Машина здесь мне совершенно ни к чему, а вот такой мотоцикл – то, что надо. Поскакали.

В семь ровно я был на месте, болторезом крякнул замок на воротах и вкатил мотоцикл на территорию давешнего склада. Забрался на контейнер, залег. Мягко говоря, сыровато, фактически в лужу лечь пришлось. Хорошо, я под одежду гидрокостюм надел, мне только ревматизма на старости лет не хватало… Тьфу, опять туда же понесло. Нет никакой старости, есть застой в мыслях и в теле.