Текст книги "Упрямая Золушка"

Глава 6

– Как, ты сказала, тебя зовут, золотко?

– Трейси О'Брайен.

Это был июльский день, и вокруг Трейси, на кухне загородного дома Клейтона Уэста, кипела бурная деятельность. Ранчо находилось неподалеку от маленького городка Сили, и девушка разговаривала с Дикси Уэст, пока обе они торопливо сыпали лед в огромный кувшин с охлажденным чаем, стоящий в раковине.

– Правильно, детка, я так вымоталась, что забыла, – ответила миссис Уэст. – Черт, колбаски уже наверняка готовы, и Клейтона придется связывать, если мы скоро не вынесем чай. – Хорошенькая сорокалетняя брюнетка промокнула лоб рукавом ковбойки, а потом добавила в напиток еще лимона и сахара. – Я знала, что для этого мероприятия надо было нанять побольше помощников.

– Вы прекрасно справляетесь, – убедила женщину Трейси, доставая еще лед и со звоном опуская его в кувшин.

Вокруг них сновала прислуга, приходя на кухню и снова уходя с огромными мисками картофельного и капустного салатов, печеных бобов, а другие резали кексы и подогревали булочки.

– Было так великодушно с вашей стороны провести это благотворительное мероприятие для балета, – сказала Трейси хозяйке.

– А, ерунда, – ответила миссис Уэст.

– Вовсе не ерунда! – настаивала Трейси.

Обед в доме нефтяного магната Клейтона Уэста был первым в череде мероприятий, проводимых с благотворительными целями богатыми частными лицами, с которыми Трейси познакомилась благодаря Энтони и миссис Свенсон. Девушка приготовила брошюрки, соблазняющие всех тех, кто значился в списках кампании, принять участие в том или ином обеде. За сто долларов с одного лица желающие могли выбрать барбекю в ковбойском стиле в доме Уэстов, или вечер у бассейна, который один богатый хирург давал в своей резиденции на Мемориал-Драйв, или официальный обед, устраиваемый одной из самых известных светских дам Хьюстона в ее поместье «Ривер Оукс». Сегодня ожидалось двести гостей, и если другие мероприятия будут настолько же популярны, то кампанию Трейси по сбору средств ожидает успех, и этим она обязана именно Энтони Делано.

– Леди, вам нужна помощь?

Как будто бы вызванный ее мыслями, через заднюю дверь кухни вошел Энтони и присоединился к Трейси и миссис Уэст у стола. Трейси улыбнулась, разглядывая его, – почему-то они оба сегодня надели клетчатые ковбойки, джинсы и сапоги и уже выслушали несколько комплиментов по поводу того, какой «удачной парой» являются.

– Спрашиваешь, нужна ли нам помощь, Энтони, – ответила Дикси Уэст, указывая ему на полный кувшин. – Скажи, а где там мой Клейтон?

– Не волнуйся, Дикси, – со смехом сказал Энтони. – Он с помощниками снял мясо с вертела, и они сейчас его нарезают.

– Ой-ой-ой, нам лучше поспешить, детки.

Энтони поднял кувшин и вместе с дамами вышел из дома. Сцена, развернувшаяся во дворе, напоминала веселый сумасшедший дом. Толпа купивших билеты на барбекю развлекалась, как никогда в жизни: кто-то метал подковы, кто-то ловил окуней в пруду, остальные возвращались после долгой поездки в фургоне с сеном. Некоторые из гостей спасались от летней жары возле заиндевевших бочонков, попивая пиво и играя в «Подстрели быка».

Трейси вдыхала чудесный аромат мяса с дымком, когда они подходили к столам. Все, казалось, было уже готово: и линия раздачи, и переносные столики стояли в тени веселеньких красных навесов. Энтони поставил кувшин на буфетную стойку, и через мгновение подошли два помощника с кастрюлями, доверху наполненными ломтями говядины.

Трейси позвонила серебряным треугольником, подавая сигнал к началу обеда. Когда гости подошли и принялись накладывать себе еду, она удалилась на веранду огромного загородного дома Уэстов. Энтони присоединился к ней, опустившись в одно из плетеных кресел, стоящих на выложенной плиткой террасе. Он прихлебывал пиво, а девушка с удовольствием смотрела на него. Теперь она не ощущала никакого неудобства в его компании: за последние недели они очень много времени проводили вместе – и рабочего, и личного. Нравилось это ей или нет, но он все лучше узнавал ее, как и обещал. Ну вообще-то ей это нравится гораздо больше, чем она готова признать…

– Поздравляю, Трейси, – сказал он. – Похоже, твоя первая акция имеет оглушительный успех.

– Я бы не смогла провести ее без тебя, Энтони, – искренне проговорила она. – И я чувствую себя виноватой. Не пострадает ли твой бизнес от того, что ты столько времени проводишь, помогая мне?

Их стулья стояли рядом, и он, потянувшись, взял ее за руку.

– Нет, мне повезло в том смысле, что я могу скоординировать свой бизнес – и свою жизнь – согласно твоим интересам, дорогая.

Мир покачнулся в глазах Трейси. У Энтони, казалось, был талант самое невинное ее замечание превращать во что-то глубоко личное.

– Хорошо наконец побыть вдвоем с тобой, Трейси, – продолжал он. – А то, похоже, ты избегала меня весь день.

Трейси уже открыла рот, чтобы опровергнуть это обвинение, когда к ним подошла высокая рыжеволосая девица с полной тарелкой мяса и закусок:

– Эй, Энтони, не хочешь пойти перекусить с нами?

– Привет, Летиция. – Энтони улыбнулся девице, на которой были джинсы и очень тесная атласная блузка с бахромой, никак не скрывающая пышной груди. – С кем это «с нами»?

Летиция указала в сторону одного из покрытых бумагой столиков. Тотчас с полдюжины хорошеньких девушек замахали руками, а некоторые закричали:

– Привет, Энтони!

– Ну как? – с тягучим южным акцентом пропела Летиция. – Знаешь, мы все купили билеты, только чтобы повидать тебя, дорогой.

Трейси почувствовала раздражение от такого неприкрытого кокетства рыжей, но Энтони дипломатично ответил:

– Не беспокойся, Триш, я уверен, что у нас еще будет возможность поболтать. Скажи-ка, – он откашлялся и кивнул в сторону Трейси, – ты не знакома с Трейси О'Брайен, она устроитель всего этого мероприятия?

Прекрасные зеленые глаза Летиции с подозрением уставились на Трейси.

– А, привет, золотко. Я тебя даже не заметила. Ты такая тихая, как мышка.

Не успела Трейси ответить, как девица уже удалилась.

– И это я тебя игнорирую? – неверяще проговорила Трейси. – Непохоже, чтобы ты сегодня страдал от одиночества.

– Веришь или нет, но я страдал, дорогая. Ты весь день была занята.

– Энтони, я работала, говорила о проблемах балета всем, с кем встречалась.

– И я тоже, – невинным голосом заявил он.

Как будто доказывая правоту его слов, еще одна симпатичная молодая дама остановилась возле стула мужчины и спросила:

– Энтони, принести тебе немного барбекю? Ты, должно быть, умираешь от голода, дорогой.

– Нет, спасибо, Мисси, – с улыбкой ответил он, а Трейси чуть не сломала себе зуб, сжимая челюсти.

– А мы добирались сюда, только чтобы увидеть тебя, милый, – надувшись, проговорила хорошенькая брюнетка.

– Я буду здесь весь вечер, – ответил Энтони. – Уверен, что мы встретимся попозже.

Все еще дуясь, девушка отошла к своим друзьям.

– Милостивый Боже! – воскликнула Трейси. – Никогда не думала, что встречу мужской вариант Скарлетт О'Хара. Значит, ты был занят, Энтони? С Мисси и этой, как ты ее там назвал? Кыш?

– Триш. Дело в том, что я действительно говорил о благотворительности с Триш и со многими другими людьми, которые видели брошюры в моих магазинах. Это принесло массу денег для балета. Теперь, когда девушки здесь, я не могу сказать им, чтобы они просто пошли и утопились в пруду, Трейси.

Она внезапно почувствовала себя негодяйкой.

– Прости, Энтони. Ты, конечно, прав. Ты великодушно пожертвовал деньги на строительство, купил нам обоим билеты на сегодня. А я тобой недовольна.

Он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку.

– Ты ревнуешь, дорогая, и это здорово. Мне это нравится.

– Да уж конечно! – Наблюдая за гостями, один за другим подходящими к стойке, она продолжила более серьезно: – Но, Энтони, ты слишком опекаешь меня. Боже, ты даже возишь меня каждый день на работу.

– Я тебя подавляю, дорогая?

– Да.

– Хорошо.

– Ну, тебе придется признать, что это уж слишком – летать на свидание в Галвестон на личном самолете.

– Ты хочешь сказать, что-тебе не понравилось со мной на пляже?

– Э-э… Кажется, мне понравилось, как ты наносишь крем для загара, – с хитрой улыбкой сказала ему она. Он подмигнул ей:

– Это мой такой особый прием.

Девушка хихикнула:

– Что же мне делать с тобой, Энтони?

– Мне сказать это в нескольких словах?

– Да, уложись в несколько слов.

Он хмыкнул, кивнув в сторону ближайшей стойки:

– Пойдем, дорогая, очередь стала меньше, а я умираю от голода.

– Ты умираешь от голода… Это три из твоих нескольких слов?

Рассмеявшись, он встал, увлекая ее за собой.

– Что касается тебя, дорогая, этих слов вполне достаточно.

После того как они закончили есть, все собрались танцевать в вымытом до стерильности ангаре, где Уэсты обычно держали свой самолет. Ковбойский оркестр из четырех человек играл хрипло и громко, но гостям, объевшимся и облившимся пива, казалось, нравилась оглушительная музыка.

Не успели еще Трейси и Энтони войти в ярко освещенный ангар, как на них напала толпа женщин под предводительством Триш.

– Привет, Энтони, – пели они, окружая его.

– Как поживает Эстелл? – спросила бойкая кареглазая блондинка.

Трейси вытаращила глаза, когда он небрежно ответил:

– О, прекрасно.

– Передай ей, пусть позвонит мне, когда в следующий раз окажется в городе, ладно, дорогой? – вставила Триш.

– Конечно, – дружелюбно отозвался Энтони.

– А как малыш Тедди? – спросила Мисси. Это уж слишком! Трейси повернулась и сладким голоском ответила хорошенькой веснушчатой девице:

– О, не волнуйся, Мисси. Энтони оформляет доверенность на оплату обучения малыша Тедди.

Пока Мисси непонимающе переводила взгляд с Трейси на Энтони, блондинка, очевидно, быстрее ориентирующаяся в обстановке, сказала:

– Эй, Энтони, хочешь потанцевать? Ты же знаешь, мой сладкий, я не могу отказаться от тустепа. – И, обращаясь к Трейси, добавила: – Ты ведь не против, золотко?

Не дожидаясь ответа, блондинка потащила Энтони к танцевальной площадке, и он смущенно посмотрел на Трейси через плечо.

– Ох, он такой джентльмен, – неслышно пробормотала Трейси.

Так и продолжался вечер. Энтони изо всех сил пытался потанцевать с Трейси, но вмешивалась то одна, то другая девица и утаскивала его, весело спрашивая:

– Ты не возражаешь, золотко?

В один из моментов, когда Трейси и Энтони удалось некоторое время побыть наедине, он печально покачал головой и произнес:

– Какие жертвы нам приходится приносить ради этого благородного дела!

Конечно, Трейси тоже была занята весь вечер. Она не испытывала недостатка в партнерах и со всеми гостями, с кем могла, обсуждала сбор пожертвований. Однако в конце концов разочарование из-за того, что она все время видела Энтони в окружении толпы поклонниц, стало слишком досаждать ей, и она вышла наружу охладиться.

Стояла лунная ночь, теплая и благоуханная, с легким ароматом жимолости, носящимся в воздухе, и небом, усыпанным сверкающими звездами. За бетонной дорожкой, на которой стояла Трейси, отбрасывал тень самолет Клейтона Уэста. Девушка понимала, что не должна злиться на Энтони, поскольку ни один из них не может себе позволить оттолкнуть кого-либо, обладающего достаточным количеством денег, чтобы поддержать балет. Но черт побери, она злилась!

– Загадываешь желание, глядя на падающие звезды, дорогая?

Трейси подпрыгнула, почувствовав сильные руки мужчины на своих плечах и услышав его хрипловатый голос за спиной. Его пальцы раздвинули ее волосы, и она ощутила на шее прикосновение его губ, что заставило ее вздрогнуть.

– Неужели тебе удалось вырваться из своего сладкого плена? – спросила она.

– Ты злишься на меня, правда?

– Я? Злюсь? С чего ты взял?

– Дорогая, я поступаю так ради балета.

– О да, ты героически жертвуешь собой со всеми этими красотками. Расскажи, а как ты с ними познакомился?

– Они подружки Эстелл.

– Прекрасно. – Она стряхнула его руки.

– Трейси, что касается Эстелл… – запинаясь, проговорил он.

Она резко повернулась, чтобы взглянуть на него:

– Оставь это, Энтони.

– Оставить?

– Забудь, если это тебе больше нравится.

Теперь он выглядел раздраженным.

– Послушай, Трейси, если бы не это твое ирландское упрямство, если бы ты послушала меня хоть минутку, то ты бы поняла, что Эстелл не представляет никакой опасности…

– Ха!

– А что касается Триш и ее подружек, то они все хотят купить билеты на вечер у бассейна у Эллингтона.

– Ой, огромное тебе спасибо, Энтони. Ты тоже там будешь?

– Мы будем там вместе.

– А вдруг ты там утонешь? – Трейси внезапно рассмеялась: ситуация показалась ей абсурдной. – Скажи мне, Дон Жуан, есть ли тут хоть одна женщина, которой не хотелось бы запрыгнуть к тебе в кровать?

Это его позабавило.

– А как насчет тебя?

– Что ты имеешь в виду «насчет тебя»?

– Ты не хочешь запрыгнуть ко мне в кровать?

– Я и так сплю в твоей кровати, забыл?

– Думаю, она теперь стала ничьей. Не успела Трейси ответить, как на бетонную дорожку выскочила Триш.

– Энтони, дорогой, они играют нашу песню! – И, схватив за рукав, она развернула его, бросив через плечо знакомое: – Ты ведь не возражаешь, золотко?

– Я возражаю, – сквозь сжатые зубы проговорила Трейси, но Триш и Энтони ее не услышали. – Я возражаю, – сердито повторила она самой себе, топнув ногой по бетону.

Девушка вошла в ангар и смешалась с толпой танцующих. Она отыскала Триш и Энтони, похлопала Триш по плечу и любезно произнесла:

– Я возражаю, Триш.

Не давая ей возможности ответить, Трейси крепко взяла Энтони за руку и оторвала его от огорченной рыжей девицы. Несколько мгновений они с Энтони вальсировали молча, хоть он и смотрел на нее с веселым удивлением. «Кажется, я лишила его дара речи!» – с удовлетворением подумала Трейси.

Они двигались под музыку вальса, как будто были созданы друг для друга и их тела идеально подходили друг другу. Трейси крепко прижимала Энтони к себе, наслаждаясь прикосновением его мускулистой груди, этим возбуждающим теплом, от которого ее соски всегда покалывало. Она вдыхала его запах, находя его еще более соблазняющим из-за легкой примеси дыма и пота. Ей нравилось, как нежно поблескивали его темные глаза и как свет падал на правильные черты его лица и плясал в густых волосах.

Наконец, когда они повернули за угол и оказались подальше от шумного оркестра, он заговорил:

– Да, тебе можно, Трейси.

– Прошу прошения? Что мне можно?

– Ну ты же попросила, верно?

– Что попросила?

– Станцевать с тобой этот танец. – Он рассмеялся. – Разве ты не знаешь, как он называется? Это «Можно, я буду танцевать с тобой до конца жизни?».

* * *

Трейси молчала всю дорогу домой, хотя не возражала, когда Энтони пошел проводить ее. Наверху они смущенно стояли в комнате, пока он не спросил:

– Я по-прежнему в немилости, Трейси?

Она не ответила, но почувствовала, что с трудом удерживает улыбку. Он был таким красивым в обтягивающих джинсах и хорошо сидящей клетчатой рубашке, а его глаза глядели так искренне и беззащитно, что она вынуждена была смягчиться:

– Ну, думаю, ты не виноват в том, что такой неотразимый, – во всяком случае, не только ты в этом виноват.

– Послушай, Трейси, мне понадобилось бы мачете, чтобы отбиваться от всех этих дамочек. А как ты думаешь я себя чувствовал, когда ты танцевала с тем банкиром под музыку «Детка надела свои синие джинсы»?

– С ним? Да он такой старый, что годится мне в сладкие папочки.

– Вот этого я и боялся.

– О, на какие только жертвы приходится идти ради этого благородного дела, – трагическим голосом проговорила она, повторяя его собственные слова. – Даже на то, чтобы танцевать с банкирами под песню «Детка в джинсах».

Он подошел к ней ближе.

– Детка, если бы ты видела то, что я, когда вижу тебя в джинсах, то ты бы ни на минуту не усомнилась в том, с кем я хотел бы быть и сегодня днем, и сегодня ночью.

Она больше не сдерживала улыбку.

– Если бы я могла видеть то, что ты, когда ты видишь меня в джинсах, то я испытывала бы совсем другие чувства, – заметила девушка.

– Это правда, – признался он, ухмыляясь.

– Расскажи мне, что ты видишь. Он покачал головой:

– Лучше спроси, что я хочу сделать.

– Что ты хочешь сделать, когда ты видишь меня в джинсах?

– Сорвать их с тебя.

– Только джинсы?

– Все.

– Ну, это можно устроить. – Когда он не ответил, а только лениво улыбнулся ей, она добавила: – Знаешь, парень, ты тоже совсем неплохо выглядишь. Если этот день мне что-то и доказал, то лишь то, что у меня есть вкус.

– У тебя есть я. Принадлежу душой и телом.

– Правда? – поддразнивающе произнесла Трейси. – Я не уверена. Сегодня ты был похож на прекрасного принца на балу, выбирающего себе пару из целой толпы красивых девушек.

– А может, этот принц уже выбрал себе принцессу, которую он искал всю жизнь, – сказал он, и у него перехватило голос. Вот оно что!

– Ой, Энтони! – В одном порыве она пронеслась через комнату и оказалась в его объятиях, жадно целуя его.

– Bay! – воскликнул он, возвращая поцелуй с таким же пылом. Через несколько секунд уже гораздо более серьезным голосом он проговорил: – Кажется, этот день доказал, как нам трудно держаться друг от друга подальше.

– Да. Ты тоже это почувствовал?

– Терзался каждую секунду, когда мы были не вместе.

– Даже когда ты был с этой Тиш?

– С Триш. Особенно тогда. Она такая ломака, а ты такая искренняя, такая настоящая.

– Ты тоже. Э… Энтони? – Она замолчала, потом собралась с духом и спросила: – Ты не считаешь, что сейчас пришло время закончить то, что мы начали тогда на диванчике? – Когда он отодвинулся и пристально посмотрел на нее, она добавила: – Я хочу сказать… э-э… что мы знакомы уже несколько недель.

– Трейси, то, что я начал на диванчике, подошло бы для такой, как Триш…

– Конечно, нет! Ты и Триш? На моем диванчике?

– Послушай, я говорил предположительно.

– Не хочу, чтобы ты занимался этим с Триш, ни предположительно, ни как-либо еще!

– Подожди, детка. – С рассерженным видом он крепко ухватил ее за плечи. – Я пытаюсь объяснить тебе, что простой и быстрый секс на диване – это было бы хорошо для такой девицы, как Триш, но я хочу гораздо большего для моей особой девушки.

Трейси растаяла.

– Тогда мы можем попробовать на кровати? – с готовностью спросила она.

Он хмыкнул и обнял ее, но дрожание рук выдавало его настоящие чувства.

– Почему так получается, Трейси, – как бы ты ни хотела заняться со мной любовью, я знаю, что в твоей душе есть нечто отталкивающее меня?

– Отталкивающее тебя?

Он отклонился и страстно посмотрел ей в лицо:

– Я чувствую, что недостаточно хорошо знаю тебя, дорогая. Еще не все барьеры рухнули. Можешь назвать это своим упрямством, своим панцирем, чем угодно. Но я чувствую, что в тебе есть что-то, а может, и многое, о чем ты мне не говоришь.

При этих словах ее сердце неистово забилось, и она виновато отвела яркие голубые глаза. Он тотчас взял ее лицо в руки, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Есть что-то, о чем ты мне не говоришь, – повторил он. – А я хочу знать все. Понимаешь, дорогая, мне недостаточно обладать тобой физически, Я хочу разделять твои мысли, твои чувства – все, что есть в твоей душе.

Его электризующие слова обжигали ее, словно огнем.

– Энтони, это звучит невероятно.

– Так и будет. Когда придет время. – Он почти стонал сейчас, и его руки напряглись. – Это будет так правильно, так хорошо…

– Сейчас тоже хорошо.

– Я хочу дождаться, когда мы оба будем умирать от желания и не сможем больше выносить…

– Я не могу вынести и сейчас.

– Я хочу, чтобы мы срывали друг с друга одежду…

– Я готова сорвать с тебя…

– Это чудесно, принцесса. Спокойной ночи.

Это чудесно, принцесса? Спокойной ночи? Он действительно сказал ей эти слова, торопливо поцеловал в лоб? И ушел? Реальность наконец дошла до нее сквозь туман страсти. Да, он ушел, это подтверждал и мягкий щелчок дверного замка. Их свидание кончилось, как и остальные, полным разочарованием. Чего же он дожидается?

Трейси кинулась на балкон и принялась вглядываться в темноту, отыскивая его. Он хотел, чтобы обрушились все барьеры, а сам даже не объяснил ничего о таинственной Эстелл!

– Куда ты идешь, Энтони? – крикнула она. – Отыскивать Эстелл? Или Триш?

Он не услышал ее. Он был уже далеко, направляясь к своей машине, и лунный свет сиял на его волосах как нимб.

Глава 7

– Ты хочешь сказать, что тебе надо сто долларов на книгу о язве желудка? Я бы ни за что не заплатила столько, чтобы заглянуть кому-нибудь в кишки.

Это было неделей позже, и Трейси сидела в своем маленьком кабинете в здании Хьюстонской театральной труппы и говорила по телефону со своим братом Риком.

– Ну ладно, – продолжила она, когда он застонал в ответ. – Я чувствую себя каким-то скрягой-миллионером. Я знаю, что тебе обязательно нужна эта книга и что ты ненавидишь просить. Я завтра вышлю тебе чек. Но уж, пожалуйста, выучи все, что только возможно, о гастроэнтерологии, ладно? Думаю, у меня от тебя будет язва. Хорошо-хорошо, я шучу. Будь здоров, братец.

Трейси со вздохом положила трубку и откинулась на спинку крутящегося кресла, потягиваясь и разминая затекшую шею. Пока она разговаривала с братом, ее позвонки сводила судорога. Девушка не могла винить брата – он занимался по девяносто часов в неделю и к тому же подрабатывал. Их мать была очень ограничена в средствах и совсем не могла помогать сыну. Поэтому Трейси делала все, что могла, для поддержки старшего брата.

Но на этот раз все будет сложнее, тем более что сегодня предвидятся новые траты…

Девушка вздохнула и развернула стул к окну. Утро уже переходило в день, и солнечные лучи просачивались сквозь высокий полог хвои и листвы, покрывая землю внизу пестрым ковром света и тени. Трейси нравилось работать в этом здании – ее офис находился в самом торце дома, в отдалении от репетиционных залов, где слышались звуки музыки и голоса балетных преподавателей, называвших различные па и позиции. Как только она начинала ощущать себя слишком уставшей или напряженной, все, что ей надо было сделать, – это развернуть кресло к окну и насладиться красотой природы. И скоро в ее душе снова воцарялся мир и покой.

Трейси с гордостью подумала о своих достижениях в работе за последние пару месяцев. Прежде всего она познакомилась со всеми работниками компании и студентами, посетила обычные занятия и летний мастер-класс преподавателя, приглашенного из Американского театра балета в Нью-Йорке. К тому времени как она впервые появилась на ток-шоу от лица компании, она была полностью готова выступить в ее поддержку. Пожертвования и дотации на строительство нового театра стали поступать сразу же после того, как была обнародована новая программа. В следующие месяцы Трейси продолжит вести кампанию по почте, организует появление газетных и журнальных статей, с помощью добровольцев проведет телемарафон и закончит подготовку к благотворительным вечерам, подобным тому, который они с Энтони устроили неделю назад.

Энтони. Даже когда она думала о нем в связи с работой, ее сердце начинало биться быстрее. Она несколько раз видела его после барбекю у Уэстов, но тот чудесный момент, о котором он говорил, еще не наступил. Чего же он от нее хочет? – часто гадала Трейси.

Иногда, когда она вспоминала его слова о том, что между ними не должно быть никаких барьеров, и о том, что он дождется, когда будет знать о ней все, у нее возникало странное чувство западни. Да, ей ужасно хотелось его страстной любви, да, его слова в тот вечер звучали так сексуально, так сладко… но если он намерен исследовать все стороны ее жизни, то она не собирается ему помогать!

И еще ей не нравилось чувствовать себя обязанной ему за то, что он каждый день отвозил ее на работу. По крайней мере эта проблема будет решена сегодня, и этот шаг чудовищно отразится на ее финансах, но он тем не менее необходим. Она должна быть независимой. Возможно, то, что ей надо, – это отстраниться немного от Энтони, чтобы суметь рассуждать объективно.

– Сидишь сложа ручки, Трейс?

От раздумий Трейси отвлек голос Алана Сандерсона. Она развернулась вместе с креслом, чтобы взглянуть на главного танцовщика компании, стоящего в дверях ее кабинета. Алан был красивым парнем примерно двадцати пяти лет, с черными волосами и какими-то неестественно яркими властными синими глазами. У него была чудесная фигура танцовщика, совершенство которой подчеркивало черное облегающее трико. Алан, однако, больше заинтересовался нарядом Трейси, поскольку его взгляд остановился на вырезе ее строгой голубой блузки, а потом быстро переместился на загорелую ногу, выглядывавшую из-под подола прямой юбки цвета хаки.

– Алан, я даже не слышала, как ты вошел, – улыбаясь, сказала она. – Закончил вести занятия?

Он горестно покачал головой, входя в комнату.

– Я бы хотел покончить с ними – и навсегда. Но у меня впереди еще четыре недели с этими милыми крошками. Они не могут ничего – только падать, хихикать и жевать резинку. Я предупреждал Линду, чтобы не давала мне первый класс, но она разве послушала? Нет. И все потому, что сама не выносит этих маленьких чудовищ. – Покончив с этой тирадой, он легко опустился на стол Трейси.

Девушка старалась не рассмеяться. Всей компании было хорошо известно, что у Алана абсолютно не хватает терпения на маленьких балерин. Трейси знала, что балет – суровая дисциплина и не для тех, у кого слабые нервы или нет воли, но ее беспокоило то, что она видела: как танцовщик доводил до слез не одну чувствительную девчонку, когда твердое, но доброе слово могло бы решить проблему гораздо быстрее. А его комментарии по поводу Линды Экхарт, художественного руководителя, и вовсе были несправедливы.

– Эй, земля вызывает Трейси, – снова нарушил ее мысли голос Алана, и она подняла глаза, встретившись с его удивленным взглядом.

– Где ты сегодня бродишь, детка? – спросил он. – Где-то в сказочной стране, мечтая о прекрасном принце?

– С чего ты взял? – возмутилась она.

– Да так просто. Ты проводишь с этим парнем двадцать четыре часа в сутки.

Трейси улыбнулась. Они с Аланом приятельствовали, и он всегда повторял, как много времени она проводит с Энтони.

– Ну, у нас нет никаких обязательств друг перед другом, – отметила она.

– Хорошо. Тогда почему бы тебе не встретиться со мной, Трейси? Я тебе уже пятьсот раз предлагал.

– Пятьсот? – изумленно переспросила Трейси. – Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь?

В душе, однако, она понимала, что просто избегает этой темы с Аланом. Он нравился ей как друг, но назначать ему свидания ей вовсе не хотелось.

– Пожалей меня, Трейси, – продолжал Алан. – Тебе бы понравилось, если бы пришлось все утро заниматься с пятнадцатью неуклюжими гусятами, у которых по две левых ноги?

– Алан, – предупреждающе, но с улыбкой проговорила она, – что это за отношение к учащимся? Как хорошо, что ты не пишешь пресс-релизы для меня. – И потом добавила: – Слушай, я даже не спросила, зачем ты пришел.

– Ты же знаешь, Трейси. Чтобы отвезти тебя за машиной.

– А, да, правильно, – рассмеялась она. – Ты так меня отвлек, что я почти забыла.

– Наше дело начало рапотать, – с ухмылкой и шутовским немецким акцентом проговорил Алан. – Тама уше отвлекается.

– Ой, Алан! – Она взглянула на часы. – А ты не рано? Мы вроде бы договорились на час, а сейчас только полдвенадцатого.

– Вначале я отведу Тебя пообедать, – провозгласил он, – конечно, как только переоденусь.

Взглянув на его трико, она хихикнула.

– Ты хочешь сказать, что не будешь делать фуэте по всему ресторану? – Когда он застонал, она добавила уже серьезнее: – Алан, это очень мило с твоей стороны пригласить меня на обед, но вполне достаточно, если ты просто отвезешь меня к продавцу автомобилей. Кроме того, мне тут еще надо кое-что сделать…

– Чепуха, Трейси, ты слишком много работаешь, – мягко перебил он. – Знаешь, на ассоциацию производят впечатление результаты, а не рабочие часы, а ты уже добилась достаточно для всего своего пребывания здесь. Кроме того, – трагическим голосом добавил он, – тебе просто придется вначале вынести этот обед со мной. Я умираю с голоду.

Слова Алана не оставляли ей никакого выбора. Было бы жестоко с ее стороны требовать, чтобы он отвез ее в автосалон до того, как перекусит.

– Буду рада пообедать с тобой, Алан, – сказала она.

– Всего хорошего, мисс.

Помахав рукой продавцу, Трейси гордо вырулила со стоянки подержанных автомобилей и направилась назад к Мемориал-Драйв и зданию Хьюстонской труппы. Она осторожно переключала скорости и очень аккуратно вела машину. И пусть у этого автомобиля пробег 50 тысяч миль, и это всего-навсего малолитражка, но Трейси рада и гордится им. Как же удивится Энтони!

Думая о нем, она свернула на Мемориал-Драйв. Позже она поедет к нему в гости. Услышав, как она хвасталась, что умеет по-особому приготовить цыпленка, Энтони пригласил ее сделать это у него сегодня вечером. Вместо того чтобы назначить определенное время, когда он должен заехать за ней, она пообещала позвонить ему, когда закончит работу. Она планировала подъехать к его дому и удивить его не только своими кулинарными способностями!

Предстоящий вечер волновал ее и по другой причине: они с Энтони будут наедине. У Энтони живет экономка, но поскольку сегодня готовить собирается Трейси, то миссис Фернандес проведет время с сыном и его семьей в Ричмонде, в двадцати милях отсюда. Трейси и Энтони будут только вдвоем и в интимной обстановке. Это заставляло ее задуматься, какой же сюрприз он ей приготовил. Волшебный миг может оказаться ближе, чем она предполагала!

– Ой нет! – внезапно воскликнула Трейси.

Мысли на секунду отвлекли ее от дороги, и ей пришлось изо всех сил нажать на тормоз, чтобы избежать столкновения с автофургоном. Шины громко взвизгнули, и хотя она не задела фургон, тормоза отреагировали как-то вяло. Странно, ведь продавец убеждал ее, будто их только что заменили. А, ладно, она припомнила, как отец когда-то говорил, что новые тормоза должны со временем стать жестче.

Трейси еще на несколько часов отправилась на работу, а потом поспешила домой, чтобы принять душ и переодеться. После она постояла перед зеркалом, одобрительно оглядывая себя. Она надела белые шорты со складками и бирюзового цвета вязаную хлопковую майку. Майка облегала ее как перчатка, подчеркивая тонкую талию и крепкую грудь, а белые шорты представляли красивый контраст с очень загорелыми ногами. Энтони нравятся ее ноги, пусть сегодня почувствует себя обольщаемым, с улыбкой подумала она.

Трейси вышла из дома и поехала к Энтони, остановившись у магазина, чтобы купить все необходимое для ужина. Она направлялась в богатый район Мемориал-Драйв как раз восточнее того места, где располагался театр. Вскоре она уже сворачивала в тихий переулок к его дому – большому кирпичному современному строению посередине огромного тенистого сада. Подъезжая к дому, Трейси явно ощущала волнение, и поэтому несколько превысила скорость. Она завернула за угол и, приближаясь к гаражу, нажала на тормоз. Педаль какую-то долю секунды продержалась, а потом вдавилась в пол!