Текст книги "Упрямая Золушка"

Ей помогли остановиться вовсе не тормоза, а «БМВ» Энтони! Трейси почувствовала, что летит вперед, и услышала скрежет металла по металлу. Она ударилась лбом о руль и ощутила во рту вкус крови. На секунду у нее закружилась голова, потом затошнило, а потом ее снова отбросило на сиденье.

Она заморгала, стараясь прийти в себя. И первое, что увидела, – это распахивающуюся заднюю дверь в доме Энтони. Мужчина выскочил наружу, моментально сообразил, что произошло, и кинулся к машине. Он открыл дверцу и безмолвно уставился на девушку. Она криво улыбнулась и истерично хихикнула:

– Сюрприз!

Он что-то хрипло произнес по-итальянски, потом спросил ее:

– Ты в порядке?

– Думаю, да, – храбро, хоть и дрожащим голосом ответила она. – Скажи, а это отец научил тебя ругаться?

– Что это? – спросил он, проигнорировав ее замечание.

– Это? – слабо отозвалась она.

Он потянулся, выключил зажигание и выпрямился, указав на столкнувшиеся автомобили.

– Вот это.

– Это моя новая машина, – ответила Трейси, чувствуя какую-то легкость в голове. – Кажется, у них любовь с твоей «БМВ».

Раздались еще какие-то итальянские слова, прежде чем он обеспокоенно спросил:

– Ты можешь пошевелиться?

– Конечно, могу, балда.

Она засмеялась и вышла из машины, чтобы доказать ему. Тотчас в голове у нее загудело, словно она получила удар кувалдой. Девушка пошатнулась, и Энтони схватил ее, прижимая к себе и взволнованно разглядывая.

– Боже мой, – сказал он, рассматривая ее лоб, – у тебя уже вздувается шишка. Ты, конечно, не пристегивалась, верно, Трейси?

– Ну я… это…

– Так я и думал. Черт, какой ужасный синяк. У тебя может быть сотрясение мозга.

– Сотрясение мозга? Энтони, это нелепо, конечно, у меня нет…

Тут он увидел ее рот.

– У тебя течет кровь!

– Ради Бога, Энтони, я просто прикусила губу. Тебе не кажется, что ты слишком беспокоишься по поводу всего этого?

– Кто это сделал? – спросил он.

– Сделал что?

Он указал на ее разбитую машину:

– Какой идиот продал тебе эту кучу металлолома?

Она разозлилась:

– Идиот? Куча металлолома? Если это так, то хорошо же это говорит о моем выборе!

– Любимая, думаю, твой выбор говорит сам за себя, – саркастически заметил он, кивнув на два покореженных автомобиля. Гневным голосом он продолжал: – А теперь скажи мне, кто всучил тебе эту развалину? Чем скорее он окажется за решеткой, тем лучше.

– За решеткой? Ты что, сошел с ума?

– Ты могла бы погибнуть, – хрипло проговорил он. – Что, если бы ты оказалась возле пропасти или чего-то еще?

– Да, конечно, между моим и твоим домом столько горных перевалов, – ехидно ответила она, улыбаясь всякому отсутствию логики в его словах, ведь Хьюстон лежал на абсолютно плоской равнине.

– Мы вернем машину назад, – злобно продолжал он, не слушая ее.

– Машину?

– Да. И по пути сделаем рентген.

Она открыла рот:

– Рентген машины?

– Нет. Твоей головы.

– Ты хочешь сказать, что мне надо проверить голову?

– Именно так.

– Как ты можешь такое говорить!

– У тебя может быть повреждение черепа или что-нибудь еще.

– Энтони! Я готова повредить тебе череп. Не надо проверять мою голову.

– Лучше уж быть уверенным, чем сомневаться. И пусть заодно осмотрят твою губу.

Трейси заговорила дрожащим голосом:

– Ой, ладно, давай пройдем рентген, наложим швы, возьмем костыли, и надо не забыть записаться на прием к ортопеду.

– Теперь я просто уверен, что у тебя сотрясение мозга, такую ерунду ты несешь.

– Энтони, Бога ради! – Никогда еще он так не раздражал ее.

– Пошли, мы отправляемся. – Он пригласил ее жестом. Она вздохнула и покорилась.

– На место пассажира, – проворчал Энтони. – И пристегни ремень. Ты не будешь вести машину с сотрясением мозга.

– Энтони, у меня нет этого чертова сотрясения. Послушай, раз нам приходится возвращаться к продавцу автомобилей, можем мы по крайней мере сначала оставить здесь продукты?

Он сел рядом с ней.

– Продукты? Ты в такой ситуации говоришь о продуктах?

– Да! Ты что, не помнишь, что сегодня я готовлю для тебя ужин? Цыпленок на заднем сиденье.

– Без сомнения, с переломанными костями, – буркнул Энтони.

– И с сотрясением мозга, – ответила ему Трейси.

Неслышно ругаясь, Энтони выбрался из автомобиля. Обнаружил сумку с продуктами, прислоненную к спинке переднего сиденья. Откинув сиденье, он потянул пакет на себя и сморщился, заметив на коричневой бумаге потеки. Качая головой, вынул кочан салата, покрытый яичным желтком и кусочками скорлупы.

– Вижу, салат «Цезарь» уже готов, – сухо заметил он.

– А цыпленку мы тоже будем делать рентген? – спросила Трейси, снова ощущая головокружение. Энтони с ужасом посмотрел на нее:

– Надеюсь, у тебя несерьезные повреждения.

– Ой, именно серьезные, уж поверь мне.

Он взял пакет и погрозил девушке пальцем:

– Не смей шевелиться. Я сейчас вернусь со льдом.

– Со льдом? Ты хочешь сказать, что не вызываешь реанимацию? Знаешь ли, мне может потребоваться переливание крови.

Качая головой, он отнес продукты в дом и скоро вернулся. Сел в машину рядом с ней, передал ей пакет со льдом и повернул ключи в замке зажигания. Потом осторожно дал задний ход. Автомобили со стоном расцепились, и он остановился.

– Проклятие, эти тормоза никуда не годятся. Неудивительно, что они тебя подвели, – пробормотал он. И наконец увидел, что стало с его «БМВ». – Нам лучше отправляться. Ты же не хочешь увидеть, как взрослый мужчина плачет.

По пути Трейси каким-то образом убедила Энтони не обращаться в больницу. Но удержать его от нападения на продавца подержанных автомобилей не удалось.

Девушке было по-настоящему жалко молодого дилера. Энтони кричал и ругался, заявляя, что жизнь Трейси подвергалась опасности.

– Это женщина, на которой я собираюсь жениться, – шумел он. – Она могла бы погибнуть! – И, подчеркивая свои слова, он хватил кулаком по смятому радиатору машины, заставив и Трейси, и торговца подпрыгнуть от неожиданности. – Думаю, вы, парни, знали, на что идете, верно? – допытывался он.

Трейси сжала зубы, пока дилер терпеливо объяснял:

– Сэр, мы только что сменили на этой машине всю тормозную систему. Должно быть, проблема только в регулировке.

– Вам, идиотам, надо бы отрегулировать головы, – рявкнул Энтони. – Машина практически вообще без тормозов. Пока мы ехали сюда, педаль дважды проваливалась и мне пришлось тормозить ручником. Интересно, что по этому поводу решит Бюро выдачи лицензий?

Продавец ослабил узел галстука:

– Сэр, в этом нет необходимости. Мы, конечно, можем каким-то образом решить…

Энтони с грохотом открыл капот, не стараясь избежать дальнейших повреждений, и мрачно взглянул на внутренности автомобиля.

– Посмотрите на это, – с отвращением сказал он. – Шланги и ремни изношены, повсюду масло. – Он гневно обернулся к дилеру: – И что вы хотите доказать?

Молодой человек пробежал рукой по русым волосам.

– Сэр, это старая машина. Здесь просто должна быть небольшая утечка масла.

– Это скорее похоже на Великий Потоп. – Капот захлопнулся с жутким металлическим скрежетом. – Эта развалина, кроме свалки, никуда не годится. И что вы, парни, собираетесь теперь делать? Или нам с молодой леди отправляться прямиком к моему адвокату?

Трейси хотелось залезть под машину, а продавец был в ужасе. Она почувствовала, что должна все объяснить этому молодому человеку.

– Думаю, он так взбешен, потому что мою машину остановил его «БМВ».

– Нет, – горячо возразил Энтони. – Я злюсь, потому что из-за вашей небрежности пострадала моя невеста и она просто чудом не получила серьезные ранения.

Трейси поразило то, что Энтони постоянно называл ее своей невестой, но поправить его не было никакой возможности.

Раздосадованный продавец тарахтел со скоростью сто слов в минуту, пытаясь спасти ситуацию.

– Хорошо, сэр, вы все объяснили. Молодая леди может получить свои деньги обратно, без вопросов. Вообще-то, – он обвел взглядом площадку, – мы только сегодня утром получили один новый экземпляр. Мурлычет как котенок и намного новее той модели, что купила молодая леди. Несколько дороже, но…

– Вы действительно считаете, что мы вам опять поверим? – изумленно спросил Энтони.

– Энтони, пожалуйста, – взмолилась Трейси. – Что за необходимость быть таким непрошибаемым? Ты же знаешь, мне действительно нужна машина. Можем мы по крайней мере взглянуть на нее?

Мужчина с неохотой отправился осматривать другой автомобиль. При виде машины сердце Трейси тотчас оттаяло. Это тоже была импортная малолитражка, но ее состояние оказалось намного лучше той, которую она приобрела. И тем более что тускло-коричневый цвет прежней машины смотрелся совсем неказисто на фоне сияющего металлически-синего новой. На ней не было ни царапинки, и она выглядела так, словно ей не больше двух лет.

Энтони, однако, остался равнодушным. Он открыл дверцу и проверил спидометр.

– Двадцать две тысячи миль – неплохо, если только его не подменили, – сказал он.

Трейси застонала и прикусила губу, а потом с усилием улыбнулась побледневшему продавцу. За следующие несколько минут Энтони тщательно проверил автомобиль внутри и снаружи, заглянул под капот, влез под машину, чтобы посмотреть, нет ли утечек, оглядел шины и наконец совершил на ней пробную поездку.

– Ладно, – сказал он продавцу, когда вернулся, – эта может сгодиться. А теперь я хочу увидеть договор купли-продажи, который подписала эта юная леди.

– Энтони! – Трейси уставилась на него, но твердый взгляд мужчины заставил ее замолчать.

Сильно нахмурившись, он изучал документ.

– Ну что ж, цена подходящая, – наконец сказал он, – для вот этой модели поновее.

У продавца отвисла челюсть.

– Сэр, думаю, мы не можем…

– Вообще-то я, наверное, сейчас выпишу чек, чтобы уже покончить с вами.

– Энтони, нет!

Тот пожал плечами.

– Слышали, что сказала леди, – обратился он к дилеру. – Просто верните ей деньги.

– Сэр, боюсь, что…

Энтони решительным жестом передал молодому человеку договор:

– Я знал, что нам надо было идти прямиком к адвокату.

– Я поговорю со своим боссом, – сказал продавец.

И кинулся прочь, оставив Трейси и Энтони в предгрозовом молчании смотреть друг на друга. Через пару минут он вернулся, торопливо объясняя, что все улажено.

– А что касается вашей «БМВ», сэр, мой босс говорит, что, если вы его доставите сюда…

– Я не позволил бы вам прикоснуться к нему даже удочкой длиной в сорок футов.

Вскоре все было оформлено, и Трейси с Энтони уехали в новом автомобиле, причем мужчина сидел за рулем. Как только они удалились от пункта продажи на квартал, девушка взорвалась:

– Черт побери, Делано, как ты мог обойтись со мной подобным образом! Из-за тебя я выглядела умственно неполноценной! Мне не нужна еще одна мамаша, знаешь ли!

– Трейси, – с выводящим ее из себя спокойствием ответил он, – уверяю тебя, дорогая, что мои чувства по отношению к тебе далеки от материнских.

Она вспыхнула до корней волос, но не успокоилась:

– Алан сказал мне, что японцы делают великолепные машины.

– Это так, но любой механизм, если о нем не заботиться, приходит в негодность. И кто такой Алан, черт побери?

– Главный танцовщик компании.

– И когда Алан тебе это сказал?

– За обедом, до того как отвез меня покупать машину. Он был голоден.

– Еще бы. Но Трейси, почему ты не попросила меня поехать с тобой? Я хорошо в этом разбираюсь.

– А тебе никогда не приходило в голову, Делано, что, может быть, я сама хочу решать свои собственные проблемы и делать собственные ошибки?

– Уж на этот раз тебе удалось сделать колоссальную ошибку, любимая.

Трейси в ярости отвернулась и принялась смотреть на зеленые бархатные поля, проплывающие мимо. В голове у нее что-то пульсировало, наливаясь болью, и она чувствовала, что вот-вот расплачется. Она так гордилась собой, когда купила машину, а теперь это кончилось полным провалом.

Когда они подъезжали к дому Энтони, она поняла, что сейчас у нее будет нервный срыв. Потом девушка увидела его автомобиль со смятым бампером, и у нее упало сердце. Пытаясь сохранить самообладание, она сдавленно проговорила:

– Энтони, я хочу домой.

– Трейси, о чем ты?

Он затормозил на подъездной дорожке, и она с несчастным видом пробормотала:

– Черт, у меня болит голова. Выйди, пожалуйста, из машины, и я поеду домой.

Трейси чувствовала, что вот-вот разрыдается.

– Нет, – напряженно ответил он. Мужчина открыл дверь, но когда Трейси потянулась за ключами, то обнаружила, что он прихватил их с собой. Теперь он открывал ее дверцу. – Ладно, Трейси, в чем дело?

– Я хочу домой!

С удивительной нежностью он вытянул ее из машины и обнял.

– Ты дома, дорогая, – прошептал ей на ухо. Это оказалось последней каплей. Она расплакалась так, словно у нее разрывалось сердце.

– Ну что, что? – потерянно спрашивал он. – Я же знал, что нужно отвезти тебя к врачу.

– Нет, дело не в этом…

– А в чем?

– Твоя машина! – рыдала она.

– Моя машина?

– Посмотри на нее! – всхлипывала Трейси. – Она на два фута короче. Господи, какое несчастье!

Он повернулся к автомобилю, не выпуская девушку из объятий.

– Ну, моя машина действительно выглядела лучше.

– Я была т-так, – заикалась девушка, – сердита на тебя, за то что ты командуешь, и совсем забыла про твою машину. Неудивительно, что ты так разозлился.

– Нет, – решительно сказал он, – я разозлился потому, что одна только мысль о твоем ранении сводит меня с ума. – И он приник к ее губам.

Она прижалась к нему, все еще чувствуя головокружение, но теперь не из-за удара головой, и он стал поцелуями осушать ее слезы.

– Но твой автомобиль, – дрожащим голосом проговорила Трейси. – Я договорилась о страховке сегодня утром, и это, конечно, оплатит…

– Не думай об этом, – настаивал он. – Я скоро позвоню своему страховому агенту. Кроме того, – добавил он, – я всегда плачу за то, что натворят мои гости. Если в следующий раз ты явишься с топором, это тоже будет прекрасно.

– Ой, Энтони! – засмеялась она. – Несмотря на то, что ты говоришь, я свяжусь со своим страховым агентом по поводу всего этого. И более того, мне по-прежнему не нравится то, как ты пытаешься руководить моей жизнью.

– Ты представляешь угрозу для общества, Трейси, – проговорил он, прижимаясь губами к ее шее. – Кто-то же должен удерживать тебя.

– Удерживать! Сейчас ты говоришь так, как будто кто-то должен заняться моим перевоспитанием.

– Именно так. – Он снова поцеловал ее, и она забыла, о чем они спорят. – Ты действительно хочешь домой? – жалобно проныл Энтони. – Ты же обещала приготовить мне этого цыпленка. Только если голова тебя больше не беспокоит.

– Голова у меня кружится, – не задумываясь ответила она. Он рассмеялся:

– Так как насчет цыпленка?

– У него же переломаны все кости, – напомнила ему девушка.

– И у него сотрясение мозга, – добавил Энтони, хмыкнув.

– Ну ладно. Посмотрим, можно ли его спасти.

Он проводил ее к задней двери, но когда повернулся спиной, чтобы вставить ключ в замочную скважину, Трейси в ужасе глотнула воздух.

– Ой, Энтони, твои брюки!

Он отпер дверь и повернулся, с удивлением взглянув на свои коричневые слаксы:

– Что такое с моими брюками?

– Там сзади грязное пятно, о Боже, тебе не надо было залезать под автомобиль.

– Все еще пытаешься стянуть с меня штаны, верно? – принялся поддразнивать он.

Она выдала себя, сильно покраснев.

– Ага! Попалась! – Энтони с победным видом расхохотался, втягивая ее в дом и заключая в объятия.

Глава 8

Трейси проснулась в кровати Энтони.

Она села, потянулась и оглядела большую комнату. Здесь все было со вкусом оформлено в цветовой гамме прохладного бежевого и теплого коричневого цветов. За ее спиной огромная стеклянная стена, сквозь нее просматривался задний двор с высокими деревьями, окружающими симпатичный прудик естественной формы.

Взглянув на себя, девушка обнаружила, что на ней только трусики и одна из футболок Энтони. Зевая, она выбралась из кровати и босиком пошлепала по коридору, ища его. И опять остановилась, любуясь домом. Просторная комната с большим камином у внутренней стены находилась в самом центре здания. Как раз напротив стеклянные двери вели в сад и к пруду.

Ей очень нравился дом и нравилось, как он спланирован. Энтони рассказывал ей, что сам разрабатывал все с помощью архитектора. Дом действительно отражал личность хозяина – теплый, полный энергетики и очарования. Она могла бы потеряться здесь, в его кровати, в его футболке, в его объятиях…

Она прошла по темному внушительному персидскому ковру и направилась на кухню. Оттуда доносился умопомрачительный запах. Трейси вошла и хихикнула, увидев у плиты Энтони со щипцами в руках, в переднике и с хмурой гримасой на лице.

– Ты готовишь? – спросила она.

– Пора тебе вставать, соня. Прелестно выглядишь. А что касается моей готовки, то что это еще за феминистское высказывание, мисс О'Брайен?

Она засмеялась:

– Это я собиралась готовить, глупый.

– Ты чувствовала недомогание, – напомнил он ей. Потом, наклонившись, поднял крышку с кастрюли и понюхал. – Неплохая работа, позволю себе заметить.

Трейси подошла поближе.

– Похоже на мой рецепт. Но каким образом?..

– Ты доставала рецепт, как раз когда у тебя закружилась голова, – сказал мужчина. Он отложил щипцы и обнял ее. – Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Она посмотрела на его обеспокоенное лицо.

– Аспирин и сон мне помогли. Было очень мило с твоей стороны отнести меня в спальню, хоть я не отказалась бы и от помощи в переодевании, – сморщив нос, дразняще проговорила она.

– Джентльмен никогда не воспользуется слабостью блондинки, – хрипло ответил он. – Но любимая, по поводу твоей головы, – добавил он более серьезно. – Знаешь, у меня есть знакомый, очень хороший невропатолог…

– Перестань, Энтони. – Она раздраженно высвободилась из его рук.

– Похоже, мне придется жениться на тебе, чтобы держать тебя под контролем, – проворчал он. И, отвернувшись от нее, принялся резать зеленый перец.

– Ты так и сделаешь, лишь бы все было по-твоему, – съехидничала она, не очень веря его словам.

Пока он готовил, девушка воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться огромной кухней. Массивные столешницы очень хорошо дополняли солидный вид встроенных дубовых шкафчиков. Она вышла в арку, ведущую в гостиную, и увидела там современный стеклянный стол, накрытый на две персоны, с зажженными свечами и с хрустальной вазой посередине, в которой красовалась желтая роза на длинном стебле. Трейси вернулась на кухню.

– Ой, Энтони, стол такой красивый.

Он резко обернулся и со стоном обхватил ее.

– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

– Конечно, глупенький. Если цыпленку удалось пережить этот инцидент и остаться съедобным, то и мне тоже. – Сообразив, что она сейчас сказала, Трейси вспыхнула и добавила: – Я имела в виду…

– О, ты действительно съедобна. – Энтони хмыкнул и поцеловал ее. Его рот был горячим, и от него слегка пахло виски. Она закинула руки ему на шею. Через несколько секунд он отодвинулся и посмотрел на нее со страстной напряженностью, сверкающей в глазах. – Ты в моей футболке и со взлохмаченными волосами, – севшим голосом произнес он. Покачав головой, присвистнул, а потом поднял ее и посадил на стол. – Вот. Сиди здесь, чтобы я мог любоваться твоими ногами, пока готовлю. Нет, я передумал, – тут же исправился он, – лучше ступай оденься, пока я не решил съесть тебя на ужин.

– Разве это такое уж преступление? – спросила она. Он взял ее под мышки и спустил на пол, шутливо шлепнув по мягкому месту:

– Убирайся отсюда, Трейси.

Она рассмеялась и пошла надевать шорты и свитер. Позже, когда они сидели в гостиной и ужинали, она сказала ему:

– Знаешь, я раньше как-то не думала об этом, но считаю. Энтони, что у тебя слишком выражена одна черта характера.

– Слишком выражена? – спросил он, улыбаясь ей поверх колеблющегося пламени свечей.

– Да, слишком, – повторила она. – Ты вспыльчивый.

– Да, я вспыльчивый итальянец. Об этом ты мне уже говорила. Послушай, Трейси, сегодня я вел себя совсем неплохо.

– Чепуха! – воскликнула она. – Ты командовал и решал все за меня.

– Ну кто-то же должен был это делать.

– Вот видишь? Теперь ты защищаешь свою тактику нападения. Да ты буквально пер как бульдозер – на меня, на продавца.

– Если я пер как бульдозер, то ты упиралась как осел.

– Как осел? Какие гадости ты говоришь!

– Ну хорошо, ты была упрямой, невозможной, неподдающейся – выбирай что хочешь.

– Энтони, это моя жизнь, и машина, которую я вожу. – мой выбор.

– Знаешь, Трейси, – с неизменным терпением продолжал он, – существует разница между тем, чтобы быть независимой и вести себя глупо.

– Глупо? Теперь я еще и глупая?

– Ну, ты бы не хотела, чтобы я сказал «дурочка», верно? – со взбесившей ее ухмылкой спросил он. Не успела она достойно ответить, как он уже продолжал: – Если бы мы с тобой были вместе в одной лодке и ты свалилась бы за борт, то ты скорее бы утонула, чем попросила меня бросить тебе спасательный круг.

– Энтони, о чем ты? Я вовсе не тонула.

– Нет, ты всего-навсего врезалась в мою «БМВ» и чуть не убилась.

– Убилась, как же! Я все равно не понимаю, что ты такое говоришь, – раздраженно сказала она.

– Почему ты не попросила у меня помощи, когда выбирала автомобиль? Повторяю – я хорошо разбираюсь в технике.

– Я не подумала…

– Да, ты не подумала. И не попросила, потому что чертовски горда, чтобы обращаться за помощью. Ну и не жди, что я буду стоять и спокойно смотреть, как ты навлекаешь на себя несчастья – что ты и сделала сегодня.

Теперь Трейси совсем вышла из себя.

– Навлекаю на себя несчастья? А что, по-твоему, сделал ты? Может быть, я именно потому не обратилась за помощью, что знала – ты устроишь нечто вроде этой унизительной сцены, которую ты сегодня разыграл на площадке подержанных автомобилей. Главное несчастье – это было твое поведение.

– А теперь ты даже не испытываешь благодарности, – подчеркнул он. – Знаешь, если бы не я, ты бы до сих пор возилась с этой кучей металлолома.

– А я предпочитаю сохранить свою кучу металлолома и свою гордость.

– Это точно.

Он улыбался, и Трейси покраснела, когда поняла, что попалась в ловушку, еще раз доказав, что он прав, говоря о ее гордыне. Внезапно она почувствовала себя глупой, ужасно глупой. Он прав. Надо было обратиться к нему за помощью. Через секунду она проговорила:

– Энтони, насчет машины… Я действительно благодарна, что ты приобрел для меня лучшую модель. Но ты был слишком воинственно настроен.

– Бывают такие случаи, когда надо вести себя агрессивно, Трейси, и сегодня как раз был типичный пример. – Он ухмыльнулся. – Иногда неплохо иметь вредного дружка, правда?

– Ну, может быть, – сдалась она. – Все равно я должна найти способ вернуть тебе долг.

– О, это легко. Ты можешь повозить меня везде, пока будут чинить мою «БМВ».

Девушка рассмеялась, и напряженность между ними исчезла.

– Как тебе цыпленок? – спросил Делано.

– Вполне съедобный, – сказала она, отрезая кусочек. Мясо было приготовлено в густом соусе, с рисом, грибами и зеленым перцем. – Мой поклон повару. У меня самой не получилось бы лучше. – Она положила кусочек в рот. – Мы с ним многое пережили, с этим цыпленком.

Энтони засмеялся и подлил ей белого вина.

– Расскажи мне, – через несколько минут попросила Трейси, – как тебе удалось научиться так хорошо разбираться в технике?

– Ну, сегодня я не впервые столкнулся с подержанными автомобилями. Вообще-то я знаком с несколькими продавцами подержанных машин, которых был бы счастлив тебе представить.

– Я уже давно все поняла, Энтони, – со стоном сказала Трейси.

Он хохотнул.

– Как я стал разбираться в технике? – задумчиво повторил мужчина. – Должно быть, мой отец всегда верил в это старинное высказывание: «То, что людям легко дается, они не ценят». Он не считал нужным подавать своим детям все на серебряном подносе – хотя мог бы, так что, когда пришло время мне приобретать мой первый автомобиль, я сам заработал на него деньги. А когда я купил его, то должен был освоить.

Трейси с большим интересом слушала Энтони. В конце концов, их воспитание не так уж сильно отличалось друг от друга.

– Похоже, твой отец – необычная личность. Он тоже занимался мебельным бизнесом?

– Нет, вовсе нет, – ответил Энтони. – Папа заработал состояние на импорте и экспорте, хотя, конечно, некоторые предметы интерьера и искусства входили в сферу его интересов. Вообще-то мебельный бизнес – это полностью моя идея. А папа очень удивил меня, сделав большой вклад, чтобы помочь мне развернуться. Но позже я вернул ему все до цента.

– Это говорит о многом. Ты от него унаследовал свою… э-э… ярко выраженную черту?

В темных глазах Энтони пробежали искорки.

– Кажется, эта черта тебя привлекает. – Он задумчиво погладил ножку своего бокала и подмигнул Трейси. – Мы можем попытаться как-то это исправить. Но, отвечая на твой вопрос, думаю, да, я унаследовал эту черту от отца. – Он смущенно улыбнулся. – Если ты считаешь, что сегодня я был невозможным, то тебе стоило бы увидеть папу с мамой. Я никогда не забуду тот случай, когда мне было шесть лет, а мама отправилась на верховую прогулку с друзьями, не спросив разрешения отца…

– На верховую прогулку? И что в этом такого ужасного?

– Она тогда была беременна.

– Ой!

– В общем, такого скандала ты никогда не слышала. Отец кричал, мама отправилась в их комнату и хлопнула дверью…

– И что, такие ссоры случались у вас часто?

– Думаю, родителям нравилось ссориться, потому что потом они могли помириться. – Он улыбнулся. – Обычно мама в конце концов соглашалась с точкой зрения отца.

– Не хочу выразить неуважение к твоей маме, Энтони, но это не похоже на современные взаимоотношения.

– Современные? – Он улыбнулся с торжествующим видом. – Но, Трейси, папа же всегда был прав.

– Энтони!

Как он может быть таким гадким и одновременно таким неотразимо обаятельным?

– Это еще одна черта, которую ты унаследовал от своего отца? Быть всегда правым?

– Конечно. Знаешь, Трейси, сколько бы ты ни говорила о том, как быть современной и независимой, я думаю, все не очень-то изменилось со временем. – Подняв руку, когда он заметил ее шокированное выражение, мужчина быстро исправился: – Да, женщины добились значительных и вполне заслуженных успехов, особенно в труде. Но что касается развития отношений между мужчиной и женщиной… это совсем другое. Просто со временем мы, наверное, даем всему другие названия. Но мужчины всегда будут мужчинами, женщины – женщинами, а любовь… останется любовью. – Его голос становился все тише, потом с твердостью, которая испугала девушку, он произнес: – Трейси?

– Да?

– Я не хочу, чтобы ты в будущем выбирала машину, не обратившись ко мне за помощью.

– Ой, ладно.

– И не хочу, чтобы ты опять обедала с Аланом.

– Послушай, подожди…

– Никогда больше.

– Делано, успокойся, ладно? Ты словно прибыл из прошлого века, ворвался на белом коне и похищаешь красивых девушек.

– Я знаю, что лучше для тебя, Трейси, и знаю, как о тебе позаботиться.

– Мы оба знаем, – отрывисто сказала она.

– Мне не понравилось то, что ты чуть не погибла сегодня. – Его голос звучал хрипло из-за переполнявших его эмоций.

– Да, в этот самый момент я могла лежать где-нибудь на дне пропасти…

– Что надо сделать, чтобы ты послушала меня?

– Ну, – теперь ее выражение лица было торжествующим, – мы всегда можем подраться, а потом помириться, хотя я не обещаю, что после этого приму твою точку зрения.

Он улыбнулся:

– Сдаюсь.

– А ты когда-нибудь слышал такую старинную пословицу: «Не уверен – не обгоняй»? – спросила Трейси, веселясь от души. – А есть еще одна: «Ближе к телу».

Его улыбка стала шире.

– Мы можем попытаться последовать этому совету.

– Ха! Ты слишком занят, ожидая этот вечно ускользающий «благоприятный» момент.

– А может, я хочу насладиться тобой, как хорошим вином, – ответил Энтони, делая глоток из бокала.

– Вино делается лучше с возрастом. А я только стану морщинистой.

– Ты станешь лучше.

– Я буду вся в морщинах. Тебе придется везти меня в спальню в инвалидном кресле. Он развеселился.

– Тогда мы проведем гонки на креслах вокруг кровати.

– Как же. Это сколько же мне надо прожить? Ты никогда не дождешься подходящего момента.

– Иди сюда, – сказал он.

– Что?

– Ты же слышала. Иди ко мне.

Она неуверенно поднялась и подошла, глядя на него с готовностью и ожиданием.

– Черт, ты неотразима, – прерывающимся голосом произнес он.

Потом усадил к себе на колени и начал целовать, напугав ее силой страсти и горячностью. Когда его рука скользнула вверх по внутренней поверхности ее бедра, она чуть не потеряла сознание. Через секунду он отстранился, держа ее голову на сгибе своей руки, и затуманившимися глазами глядя на нее.

– Может быть, момент как раз…

– Какой?

– Подходящий.

– Когда?

– Сейчас.

Она погладила его слегка шероховатую щеку.

– Значит, ты хорошо разбираешься в технике. Скажи, а в чем еще ты хорошо разбираешься?

– Возьми меня за руку, и тогда я покажу тебе.

Она взяла его за руку.

– Наверное, я неправильно себя вела, – сказала Трейси.

* * *

Прошло некоторое время, она опять была в кровати Энтони, но теперь на ней не было ничего, кроме простыни. И все же в этот раз, вместо того чтобы ощущать истому и удовлетворение, она чувствовала себя несчастной. Энтони в наспех натянутых брюках мерял шагами комнату. Его грудь была голой, а красивое лицо искажала гримаса разочарования и озабоченности. Загорелый торс мужчины казался ей прекрасным, золотистая поросль на груди влекла непреодолимо. Никогда еще он не выглядел таким желанным, а она никогда не чувствовала себя такой отверженной.

– Не говори ерунды, Трейси, – проворчал он. – Я знаю, что причинил тебе боль.

– Да, ты причинил мне боль, а теперь еще и унижаешь меня! – воскликнула она, отворачиваясь, чтобы спрятать заблестевшие глаза.

Было невозможно удержаться от слез, представляя себе, как они были в этой кровати вдвоем обнаженные. Теплое мужское тело, прижимающееся к ней, оказалось самым прекрасным, что она испытала в жизни, а потом внезапно все очарование разрушилось. Все, что она сделала, – это слегка вздрогнула, и он сразу ушел. Вдруг оказалось, что он уже в брюках, комната ярко освещена и Энтони требует объяснений. Вспомнив его вопрос, Трейси уцепилась за простыню и еще больше отвернулась.

– Я думала, что джентльмен не должен спрашивать о таких вещах, – жалобно проговорила она. Он подошел к ней и очень нежно обнял.

– Дорогая, этот джентльмен должен знать правду.

– Ты не хочешь меня, – шмыгая носом, сказала она.

– Конечно, я хочу тебя, – хрипло возразил он, зарываясь лицом в ее волосы.

– Тогда почему ты так со мной поступаешь? Он отстранился и поднял ей подбородок.

– Потому что если ты впервые с мужчиной, то я хочу знать об этом.

– Какая разница?

– Если ты считаешь, что я не захочу тебя из-за того, что ты была с другим мужчиной, то ты ошибаешься. Но если, Трейси, это твой первый раз, я думаю, что имею право знать об этом.