Текст книги "Тройной переплет"

Глава 12
О стенах и чарах

Теперь, когда о штурме и огненных стрелах было известно, наблюдателям стало понятно назначение пирамидок снега, складированных в некоем, близком к шахматному, порядке на внутреннем дворе крепости. Его, вместо столь же дефицитного в горах, как и дерево, песка, оставили для тушения случайных пожаров. По крутой, узкой лестнице, где способен был подняться за раз лишь один человек, повернувшийся боком, пятеро гуськом взошли на стену, опоясывающую периметр Кондора. Ступеньки, между прочим, были вычищены на совесть, во избежание бытовых и производственных травм.

Стена была толстой, навскидку не менее пяти кирпичей шириной. В пазы между камнями были вставлены толстые брусья и лежали доски платформы, расширяющие пространство, что позволяло защитникам двигаться и сражаться без особого риска, вплотную познакомиться с жесткими камнями внутреннего двора. Сами доски, как мимоходом отметила Вайда на вопрос об угрозе пожара, во избежание возгорания, были пропитаны какой-то зеленой субстанцией.

Внешний край стены поднимался массивными и частыми высокими зубцами, за которыми могли укрываться защитники, отстреливаясь от нападающих и отстреливая таковых. Горками лежали крупные камни для столь же «мирных» целей и стояли бочки со стрелами. Несколько воинов как раз поднимали дополнительный опасный груз на противовесе, установленном рядом с узкой лестницей десятком метров дальше. Две башни с бойницами по периметру, глядящими на стену и за нее, могли стать превосходным укрытием для уже виденных компанией арбалетчиков, отстреливающих атакующих из безопасных укрытий даже в том случае, если противник все-таки окажется на внутренней стороне стены.

Впрочем, с логической точки зрения таковых врагов просто не должно было быть. Когда Лукас и Гал выглянули наружу, они, а с ними и вся команда увидели далеко-далеко внизу скалистое, запорошенное снегом дно узкой равнины, почти ущелья, с обеих сторон окруженного отвесными скалами. Возможно, в такой местности могли скопиться изрядные груды снега, но по ущелью гулял сильный ветер и сдувал снежинки, не успевшие накрепко уцепиться за камни, в расщелину, протянувшуюся вдоль равнины на всю, сколько хватало глаз, длину, буквально от самых стен.

Элька видела такое когда-то в клубе для альпинистов, куда ее заманил очередной кавалер, стремящийся оригинально развлечь подругу и произвести на нее впечатление своими навыками. Стоило ли говорить, что кавалер был мгновенно забыт, а девушка с головой погрузилась в новую забаву. И надо было такому случиться, на самом верху простой стенки страхующий ее ухажер ухнул с выступа и задел Эльку. Она соскользнула следом и сорвала до крови два ногтя. Нет, не плакала – много чести, но вот интерес к альпинизму пропал напрочь, а заодно и увлечение горе-скалолазом.

Словом, имелась крепость – пробка в бутылке безжизненной равнины и отвесные скалы по краям. В таких условиях даже очень ненормальные герои в обход пойти были просто не способны! Мало того, сама стена замка была не просто отвесной, как скалы, она имела специфический обратный уклон для продвинутых скалолазов.

В дальнем конце ущелистой равнины, напротив крепости, едва заметно дрожал плотный, густой, как молочный суп, туман. Он вздымался вверх ровной белесой стеной, но не делал попыток распространиться или отступить.

– Там река? – почти удивленно уточнил Гал, показав направление.

– Нет, это и есть стена-граница, из-за которой приходят твари, скоро увидите сами, – мрачно объяснила женщина-комендант и предложила: – Еще есть время подобрать вам доспехи в замковой оружейной. Полного комплекта на такой рост не обещаю, – глаза коменданта прошлись по фигуре воина одобрительно-оценивающим взглядом торговки, вздумавшей прикупить хорошего петуха, без всякого сексуального подтекста, – но…

– Нет нужды, если мы сражаемся против темных, у меня будут доспехи, – не без мрачности качнул головой оборотень, вспоминая что-то свое, глубоко личное. – А за арбалетом я успею сходить.

– Мосье? – Лукас изумленно приподнял бровь.

– Я все еще меч Дэктуса, маг, – проронил Эсгал, закрывая тему, и принялся забрасывать Вайду четкими вопросами о сути и характере штурмов.

Хранитель Тарин извлек из-под своей эксклюзивной сутаны модели «стеганое одеяло» цепочку с маленьким бронзовым щитом и, забубнив молитву, зашагал вдоль стены. Правда, на этот раз в тексте больший упор делался на крепость и нерушимость брони. Элька глядела на невзрачного мужчинку во все глаза. В такт его шагам и словам вдоль кладки разливалось густое красновато-сиреневое сияние, поначалу яркое, оно слегка притухало по мере отдаления жреца, но не исчезало совсем.

«Мири, Тарин сейчас крепость молитвой защищает?» – шепотом, будто боялась нарушить ритуал (уж больно сосредоточенным, исполненным сознания неимоверной важности возложенной миссии было лицо хранителя), уточнила Элька у подруги, как субъекта той же профессии, пусть и работающего по контракту на иное божество.

Мирей некоторое время молчала, только золотистые глаза жрицы почему-то сверкали все ярче и ярче. Вот брызнули крупные слезы, и эльфийка согнулась в кресле в три погибели. Нет, она не плакала, она просто рыдала от смеха. И несколько минут не могла даже говорить, наконец сквозь стоны озадаченным членам команды удалось разобрать слова:

– Крепость… но не стен… силы немерено… Богом благословлен! Недоучка! О-о-о!..

– Чего-чего? – нахмурился Рэнд, пытаясь уловить суть шутки юмора.

– Он молится о даровании мужской мощи всем, кто сегодня поднимется на защиту стен, – отсмеявшись, поделилась откровением Мирей. Девственность жрицы не мешала ей быть осведомленной в специфических вопросах.

– Да, «сделать хотел грозу, а получил козу…» – прыснула Элька и договорила, не дожидаясь вопросов: – Песенка такая о волшебнике-недоучке, у меня на диске есть. Дам послушать, а пока пересказывать не буду, чтоб впечатление не портить!

– Н-да, Лукас, вам там с Галом крупно повезло – такое мощное божественное благословение ненароком получить! – глумливо захихикал вор.

Инкуб Лукас, никогда не нуждавшийся в молитвах и иных средствах для укрепления своих сил, только скривился, а Гал так и вовсе не удостоил насмешника даже взглядом.

– А вообще-то жаль мужика, ему бы сборник правильных молитв подкинуть, чтоб о нужных вещах молился, не все ж ему на слух у коллег учиться, да и неизвестно еще, правильным ли они его вещам учить будут… Эгей! – Элька аж подпрыгнула, осененная очередной гениальной идеей. – А в «Дорожном атласе», в разделе религии нельзя книжечку попросить – молитвы Онтару показать на родном для Тарина наречии или том, общецерковном, какое он знает?

– Точно! Мы бы их отксерили, заламинировали, переплели и передали ему! – поддакнул Макс, вскочил и метнулся к столу, зашелестел страницами, воскликнул: – Ур-р-ра! Есть! Я погнал!

И, не дожидаясь рекомендации и предложений помощи, понесся из комнаты с магической книгой наперевес. То, что плечом в полете он шваркнулся о косяк, даже не замедлило скорости движения парня, увлеченного благим желанием помочь жрецу.

– Пойду посмотрю, что у него с рукой, – сочувственно вздохнула Мирей и устремилась за другом.

Вслед за Тарином к делу защиты замка решил подключиться чароплет Шавилан. Он сдернул с волос низку цветных бисерин, сжал в кулак, поднес к лицу и что-то пошептал едва слышно, только тонкие висячие усики подрагивали, точно у насекомого.

– Думаю защитный барьер поставить, – поделился информацией с мосье Д’Агаром колоритный маг, закончив первую заклинательную часть. – Если с врагами шаманы опять на штурм пойдут, надолго их это не задержит, но мы могли бы объединить силы…

– Я обязательно присоединюсь к вашим стараниям несколько позже, коллега, у меня уже есть подходящая задумка, – пообещал Лукас, – я подкреплю барьер своей преградой.

– Два заклятия лучше одного, – философски заметил Шавилан, доверяя предсказанию крохотных косточек, и двинулся тем же путем, что и жрец.

Каждые несколько шагов он останавливался, бросал себе под ноги очередную бусинку, давил ее подкованным каблуком, снова что-то шептал в усы и двигался дальше. Воины, постепенно занимающие свои места на стенах, уступали магу дорогу с тем же уважением, что и служителю Онтара.

– Этот-то все правильно делает или тоже мужское бессилие лечит? А, Лукас? – фыркнул Рэнд.

– Он воздвигает незримый барьер, который встанет у стены в час нужды. Довольно сильный барьер, если не останавливающий, то замедляющий движение врага, – оценил инкуб старания местного представителя касты волшебников, – пожалуй, мне останется только внести в плетение его чар лишь незначительные дополнения… А пока, будьте любезны, мосье Фин, приготовьте мой чемоданчик. Оборудование понадобится весьма скоро.

Дав деловые инструкции коллеге у зеркала, Лукас проинформировал напарника:

– Гал, я хочу присмотреться к вратам поближе, – и, получив сдержанный кивок воина, подошел к просвету между зубцами, вскочил на него и сиганул вниз.

Заклинание избирательной левитации продолжало действовать, поэтому живописной кляксы в красно-зеленых тонах на острых камнях внизу не получилось, зато несколько поначалу изумленно-испуганных, а потом и восторженных ахов от аборигенов-наблюдателей любителю эффектных чар перепало. Высунувшись между зубцами, бородатые суровые мужики с почти детским восторгом наблюдали за тем, как легко, будто воздушный шарик, гигантскими прыжками двигается по равнине странный чужестранец к пелене тумана.

– Что он собирается делать? – нахмурилась Вайда.

– Колдовать, – коротко ответил Эсгал и даже расщедрился на дополнительное пояснение для коменданта: – Вернется, расскажет, если захочет.

– Чем мы можем ему помочь? – тут же выпалила вопрос женщина.

– Не мешать, – закрыл тему воитель и поинтересовался куда более прозаическим вопросом о наведении порядка после боя у стен крепости.

Оказалось, трупы врагов, чтоб не привлекать птиц-падальщиков и не способствовать ухудшению санитарной обстановки по весне, воины собирали и спихивали в практически бездонную расщелину. Туда же, куда вываливали и весь мусор, копившийся в замке столько, сколько Вайда помнила. Никаких запахов, признаков видимого заполнения «мусорной ямы» и жалоб от гипотетических ее обитателей пока не поступало.

Мосье маг за время беседы об отходах достиг пелены тумана, перекрывающей ущелье. Считаные секунды просто смотрел на нее, а потом занялся детальным обследованием загадочных врат. Лукас стянул перчатки и заткнул их за пояс. Изящный привычный жест гибких пальцев подсказал сведущим наблюдателям, что коллега призывает магическое зрение. В течение нескольких минут Лукас стоял у тумана неподвижно, только глаза пробегали вверх, вниз, вправо, влево, наискосок… «Любопытно, – почесал бровь исследователь, дернув уголком рта, – а ну-ка!»

Маг снова подпрыгнул и завис в полуметре над скалами, изучая незримое плетение преграды. По-видимому, он все-таки обнаружил нечто весьма увлекательное, потому что, присвистнул и приложил правую руку к пелене тумана. Удивительно, но пальцы его вовсе не утонули в белой кисее, а легли на нее, как на нечто вполне материальное, плотное и твердое.

«Любопытно», – еще раз повторил маг, глаза азартно блеснули.

Мосье Д’Агар растопырил пальцы весьма странным образом, будто играл в кошачью колыбельку, и ткнул ими в «туман» снова. На сей раз, рука ушла в марево по запястье, и маг снова замер неподвижно. Прошла минутка, другая, третья, вернулся от магического шкафа Рэнд, обнаруживший драгоценный чемоданчик приятеля, задвинутый за каким-то странным предметом, похожим на две связанные ручками сковородки. Невесомым перышком опустилась в кресло наблюдателя Мирей и, тут же с силой вцепившись в руку подруги, торопливо выпалила:

– Элька, он застрял, завяз в этой пелене! Защита Ирилии тает! Спаси его!

Повинуясь душевному порыву, вызванному искренней тревогой эльфийки, хаотическая колдунья, недолго думая или, уж скорее, не думая вовсе, нажала на перстень. Как была, в коротких, чуть ниже колена, брючках, топике и легких туфельках, она оказалась перед другом, завязшим, точно бабочка в янтаре, в тумане узкой равнины Оргевы. Сугробов снега там, как помним, не было только потому, что сильный ветер сдувал почти все к стенам ущелья, словно сажу в дымовой трубе. И, снова не думая, Элька разбежалась и прыгнула на Лукаса, пытаясь тяжестью своего тела и силой инерции вырвать его руку из туманного плена тисков стены. Это сработало! То ли законы физики помогли, то ли магическая энергия хаотической колдуньи, добавленная к магии инкуба, оказалась ловушке не по зубам. Только Лукас дернулся под напором Эльки, его странно побелевшая, будто решившая стать частью тумана, ладонь высвободилась, а уж дальше в действие вступили физические законы. Лукас отлетел от стенки и плюхнулся спиной на припорошенные снегом скалы (видно, планида сегодня у него была такая – падать). Элька приземлилась сверху на друга. Остатки воздуха вырвались из груди бедного мосье, он, вдохнув снова, откашлялся и произнес:

– Тысяча благодарностей, мадемуазель, но теперь не будете ли вы любезны подняться? Боюсь, знакомство с острыми камнями стало неожиданностью для моего позвоночника.

– Ой, прости, Лукас, зато теперь ты точно радуешься тому, что хорошенько оделся в дорогу, – повинилась Элька, сползая со своего живого дивана.

– Не за что извиняться, дорогая моя, но вам, за неимением подходящего облачения, лучше покинуть Оргеву, – попросил маг, тоже поднимаясь на ноги и начиная отряхиваться.

Вслед за Элькой, почти сразу же, к магической стене перенесся и Гал. Он тут же скинул длинную куртку и укутал девушку от макушки до пят. Только после этого сурово объявил:

– Немедленно уходи! И больше не смей тут появляться, слишком опасно!

– Я сейчас уйду, – почти мирно согласилась Элька, заправляя за ухо выбившуюся из встопорщенного порывами ледяного ветра хвостика светлую прядку. Но тут же, разочаровывая воина, почти обрадовавшегося нежданной уступчивости негодницы, прибавила: – Только, если пойму, что нужна вам здесь, вернусь, все равно, можешь ругаться сколько влезет – и даже матом. Непременно вернусь!

– Надеюсь, такого не случится, – хмуро подытожил Гал, понимая, что сейчас не время и не место для споров. К тому же Мирей только что успела растолковать воину, глухому к магическим влияниям, ради чего на Оргеве оказалась Элька.

– Спасибо, здоровская у тебя куртка, и пахнет хорошо, как-нибудь непременно попрошу поносить с кожаными штанишками, – улыбнулась проказница, подмигнула и, сбросив одежду воину на руки, телепортировалась домой.

Гал только покачал головой, одеваясь. Ему-то на морозе холодно не было, а после небрежно-шутливых слов Эльки так и вовсе стало слишком жарко. Оборотень тайком потянул носом запах куртки, теперь несший в себе и частицу аромата девушки, и еще раз тихонько вздохнул…

– Как ты, приятель, как рука? – между тем встревоженно принялся выспрашивать Рэнд, очень берегший свои искусные пальчики, потому и обеспокоившийся судьбой конечности друга, плюхаясь в кресло у зеркала и ставя чемоданчик мосье рядом.

– Уже все благополучно, но, промедли Элька мгновение, вполне мог надолго лишиться возможности владеть конечностью, защиты благой Ирилии уже не хватало, – честно ответил маг, с друзьями в команде он очень редко использовал словесную вязь и полунамеки.

Лукас одной рукой стряхнул снег, налипший на одежду, вторую, ту самую, что угодила в туман, продолжая при этом держать сжатой в кулак. Той же рукой, что отряхивался, отвел полу куртки и распустил завязки маленького, на вид совершено пустого мешочка, прицепленного тоненькими ремешками к поясу. Впрочем, разве с волшебниками скажешь наверняка? То, что казалось пустым, на самом деле таковым могло вовсе и не являться. Маг опустил кулак в мешочек, по лицу скользнуло напряженное выражение, и перевел дух, вынимая разжатые пальцы. Завязки на мешочке были мгновенно затянуты. Продолжая медленно сжимать и разжимать пальцы, Лукас заговорил. Гал, видя, с каким усилием двигает рукой маг, с бесцеремонной заботливостью взял его руку в свои и начал массировать. Подвижность пальцев для творения колдовства была совершенно необходима!

– Я угодил в ловушку, – покаялся Лукас, хоть подобное и являлось щелчком по чувствительному самолюбию. – Пелена границы учуяла и решила вобрать мою магию в свою сеть. К счастью, хаотическая сила мадемуазель показалась ей абсолютно несъедобной и нас, хм, выплюнули непереваренными. Я рисковал не напрасно. Успел выяснить, что сия завеса – очень-очень старое творение чрезвычайно могущественной силы, и теперь склонен согласиться с рассказом чароплета Шавилана об участии богов в ее создании. Таким, как она, со временем становится присуще некое собственное сознание, не разум, нет-нет, но нечто весьма близкое. Граница полна каких-то смутных, непроявленных желаний и ненавидит принуждение. Нечто вынуждает ее приоткрываться. Это весьма неприятно, но она обязана подчиняться тому, что воздействует на завесу с другой стороны. Это нечто или некто, к счастью, не владеет всей положенной силой, способной открыть до конца и оставить ворота распахнутыми настежь. Нам непременно надо выяснить, кто и как делает это, а также, что именно является ключом. Как только пелена истает в очередной раз, я кое-что предприму. Прошу мой чемоданчик, мосье Фин! – закончил рассказ маг и кивком поблагодарил Гала за вернувшую подвижность руку. – И, мосье Эсгал, прежде чем я начну работу, позвольте один вопрос. По соображениям магического толка, ради предстоящего исследования я не смогу укрыть защитой весь замок. Соблаговолите определить, какую именно часть стены здешний гарнизон при вашей поддержке сможет защищать наиболее эффективно.

– От той башни до этой. – Указующий перст воина четко обозначил цель и не менее коротко мотивировал: – Платформы крепкие, зубцы широкие, бойницы в башнях, людей в достатке! Ты можешь гарантировать защиту остальной части стены, выходящей в ущелье?

– Премного благодарен. Не только стены, всей крепости, я создам купол над большей частью замка Кондор. Это заклятие, наложенное раз, не требует подпитки энергии, является замкнутым контуром, который практически невозможно разрушить, – принял к сведению слова коллеги и дал справку инкуб. На самом деле заклятие считалось неразрушаемым, но, как успел убедиться Лукас за свою долгую жизнь, то, что считается, вовсе не является таковым со стопроцентной гарантией, в любом правиле найдутся исключения.

Гал ответил суховатым кивком и перенесся на стену замка. Рэнд переправил приятелю его безразмерный (во всяком случае, так иногда казалось друзьям) кожаный чемоданчик, и Лукас защелкал замочками.

Отключив заклинание, обеспечивающее двустороннюю слышимость коллегам на задании, Элька, все это время задумчиво морщившая лоб, попросила:

– Мири, глянь, чего у меня с ногой, чего-то болит, зараза. Наколола, что ли, сильно?

Элька приподняла стопу, и Рэнд, все еще стоявший у зеркала после передачи чемоданчика, не удержался от тревожного присвиста:

– Как же ты так ухитрилась, подружка?!

Туфелька была располосована посередине будто ножом, а вместе с кожей подошвы досталось и пятке хозяйки. Кровь отчетливо пятнала голубой носочек. Холод Оргевы замедлил процесс, но в тепле дома живительная влага потекла быстрее…

– Ну что я могу сказать? Просто повезло! Похоже, у Лукаса сегодня по расписанию падения, а у меня – день донора. Эх, жаль, Ильдавура под рукой нет, столько продукта зря пропадает, и даже почетный значок и проездной никто не даст, – беспечно пожала плечами девушка, пока над раной, без лишних причитаний, деловито хлопотала эльфийская жрица, взывая к помощи своей милосердной богини. Та, видно уже привыкшая к бесконечным заботам о непутевой подруге своих драгоценных Очей, неизменно откликалась на зов.

Между тем Лукас взялся за колдовство всерьез. Чемоданчик был раскрыт, и мосье почти нырнул внутрь, добывая необходимые атрибуты.

На дне каменисто-снежного ущелья появился сначала маленький раскладной столик, точь-в-точь такой конструкции, какие в мирах урбанизированных народ берет с собой на пикник. У Эльки тоже когда-то такой имелся! На этот столик мужчина нагреб между камнями и водрузил жалкую кучку снега, полил голубой жидкостью из маленькой бутылочки, подождал, чтобы впиталась, и занялся… лепкой. Возился он несколько минут, усердно стараясь придать голубой кучке некоторое сходство не с конечным продуктом жизнедеятельности голубого пони, а с пернатым. Бедное создание вышло таким толстеньким и кособоким, с короткими крылышками, непропорционально длинным клювом, жалкой тоненькой шейкой и дыркой на спинке, что Рэнд фыркнул, а Элька живо вспомнила занятие с глиной в детском саду. Когда-то у нее получалось что-то похожее, и умиление сии шедевральные творения вызвали лишь у любимой бабушки. Пятка уже совсем не болела, вымыв ее в минералке все тем же многострадальным носком, вернее, его не измазанной в крови частью, Элька так и осталась сидеть наполовину босиком, чтобы не пропустить самого интересного. А грязную тряпочку зашвырнула пока под кресло.

– В музей скульптур точно не возьмут, – трезво оценил снежный «шедевр» Фин.

– А если в зал абстракций или примитивизма? – предположила Элька.

– Я и не претендую, – машинально огрызнулся Лукас, снова слазил в чемоданчик, достал из него маленькую жемчужину и вставил в клювик «монстра», затем осторожно отцепил с пояса мешочек и, не распуская ремешков, засунул его в тельце снежной птицы, после чего аккуратно залепил дырочку. Приосанившись, маг продекламировал:

 
Ана кании́н теклэс,
Десла рич то тоилэс!
Сес ма вокси воилэр,
Форс иваи ин волэр.
 

Поскольку Элька слушала внимательно и очень хотела понять, что именно происходит, то магия, основанная на эмоциях, охотно отозвалась на просьбу хозяйки. Перевод опять прозвучал синхронными корявенькими стишками:

 
Нет препятствий на пути,
В поиск ты стрелой лети!
Стань ты голосом моим,
Сила пусть тебя манит.
 

Всякий раз, когда маг «шарманил», используя заклинания-стихотворения, Элька задавалась вопросом, почему же она слышит такие бездарные вирши. Дело ли в том, что у нее самой напрочь отсутствует дар стихосложения или его нет и у мосье Д’Агара, но тот все равно сочиняет, потому что таковы требования магического искусства. Правда, задавалась она этим вопросом молча и лично для себя, не рискуя даже обсуждать с друзьями, чтобы не обидеть самолюбивого инкуба. Знала по опыту, стоившему ей одного хорошего приятеля, насколько болезненно подчас реагируют сочинители на критику своих гениальных творений.

Тем паче, какими бы глупыми стишками не пользовался Лукас, в пику литературным достоинствам эффективность их всегда оказывалась несомненной. Вот и сейчас странное создание встрепенулось, разбрасывая крохотные снежинки, и превратилось во вполне приличную, даже элегантную белоснежную птаху с голубыми, как та жидкость, которой поливали снег, глазками, лапками и хохолком. Волшебная птичка вспорхнула со стола, сделала несколько пробных взмахов крыльями в сторону пелены врат, зависла у самой границы, а потом, кажется повинуясь мысленной команде Лукаса, вернулась назад и уселась у него на плече.

– Тот, та или то, что открывает врата, находится по ту сторону тумана. – Мосье довольно улыбнулся, когда магический эксперимент подтвердил его умозаключения и сведения, полученные при ментальном контакте с чуждой сущностью границы. – Что ж, подождем, а теперь самое время заняться защитой замка!

Лукас сложил оборудование и нажал на перстень, мгновенно перенесясь на тот участок стены, опоясывающей замок, где стоял Гал. Воин уже успел посетить оружейную рядом с домашним тренировочным залом и прихватить арбалет с «патронами». Кажется, этот был из стреляющих на большое расстояние и с пружиной для фиксации болта, позволяющей стрелять под любым углом и в любом направлении. Воитель как раз показывал коменданту Вайде, интересующимся стражникам и жрецу Онтара, как укладывается болт в желоб, и коротко описывал несомненные технические достоинства оружия. Может быть, был рад пообщаться с коллегами, а может, просто отвлекал ожидающих атаки воинов от неизбежного мандража. Принц Арсин, на сей раз без отважной собачки, но во вполне приличных легких доспехах и теплой одежде, рассчитанных на защиту не только от врагов, но и от холода тоже, был на стене. Вид сохранял спокойный, только уголок глаза у молодого человека едва заметно подергивался.

– Ваше высочество, я хотел бы просить вас об одолжении, – с места в карьер начал Лукас.

Принц нехотя отвлекся от замечательной смертоубийственной игрушки для настоящих мужчин и в некотором недоумении глянул на мага со странной птицей на плече. Что-то раньше у него никаких зверушек не было.

– Чтобы сотворить надежную защиту для крепости Кондор, мне понадобится использовать макет, что стоит в зале совета. Даруете ли вы мне свое великодушное разрешение? Обещаю, никакого вреда сооружению принесено не будет!

– Конечно, ради Кондора делайте все, что нужно, только зал уже затворен, надо взять клю…

– Не стоит, ваше высочество, я использую магию, – коротко улыбнулся мосье, нажал на перстень и исчез со стены, чтобы возникнуть в закрытом зале, где в менее усиленном режиме едва заметно «тлели» жаровики.

Вслед за тем маг подошел к столу, положил чемоданчик рядом с макетом из серого камня, из какого была сложена и сама крепость. Привычно щелкнули блестящие замочки, и из недр колдовского ящика появилось нечто невзрачно-серое. На взгляд Эльки, в руках у друга оказалась самая натуральная серая, задрипанная дерюжка из тех, какими мыли пол уборщицы в школе. Тряпки эти по мере использования превращались из серых в серо-коричневые от вечной мастики. Даже Рэнд удивленно хмыкнул: «Помню, наши нищие во что-то понаряднее рядились!»

Маг взял неприглядный предмет самыми кончиками пальцев (брезговал или того требовал процесс – осталось неясным), встряхнул над столом, дерюжка явно увеличилась в размерах. Лукас покосился на макет, примеряясь, и встряхнул тряпку еще раз, снова произошло увеличение «площади» материала. А потом чуть театральным жестом неисправимого позера мосье накинул дерюжку на модель крепости. Вся она оказалась скрыта под тканью, лишнюю «кутюрье» аккуратно подвернул по краю, только что булавочками не заколол. После этих странных действий Д’Агар из чемоданчика вытащил ножницы. Вполне обычные, маленькие ножнички, лишь чуть крупнее маникюрных, и вырезал в дерюжке горизонтальную полосочку такой длины и ширины, чтобы оказалась открыта та часть миниатюрного замка, параметры и координаты которой обозначил несколькими минутами ранее Эсгал.

– Лиэ протэ солидэ! – промолвил Лукас и звучно хлопнул в ладоши.

Ничего внешне эффектного, подсознательно ожидаемого зрителями, не произошло, однако маг удовлетворенно кивнул, упаковал ножницы назад в футляр, снова закрыл замочки и переправил чемоданчик Рэнду, чем ясно продемонстрировал завершение всех возможных приготовлений волшебного характера к штурму.