Текст книги "Тройной переплет"

Глава 14
О пленниках, изнанке магии и пацифизме

Эпидемия ужаса не затронула только тех врагов, что уже находились на стенах и атаковали защитников. Но уцелевших штурмовиков была лишь горстка. Поняв, что остались одни, враги изготовились драться с отчаяньем загнанной в угол крысы до последнего. Но Гал – воин, ужас и истребитель темных народов, неожиданно придержал свой благословенный Дэктусом меч и грозно рыкнул:

– Сдавайтесь – и уцелеете!

– Да чтоб я поверил человеку! – показал свободной рукой странный, но, вероятно, очень неприличный жест здоровенный орк, оскалив клыки.

– А кто сказал, что тебе обещает человек? – гаркнул Гал, на этот раз пользуясь волшебным свойством пряжки-переводчика, делавшей понятной его речь лишь тому, к кому он обращался. Зеленые глаза с вертикальными зрачками, превосходно видные в шлеме благословенных доспехов без забрала, ярко блеснули.

Орк всмотрелся в лицо грозного мужчины, скосил взгляд за стену, на опустевшее ущелье, что-то решая для себя, объявил:

– Я твой пленник! – и разжал пальцы.

Кривой меч и широкий нож лязгнули о камни. Следуя примеру соотечественника, начали сдаваться и остальные бойцы темного воинства. Причем каждый из них повторял слово в слово странную фразу орка. Защитники крепости, конечно, не отказались бы всадить стрелу из арбалета или клинок в беспомощных врагов, но авторитет Гала оказался силен. Даже принц Арсин, показавший себя в схватке пусть и не великолепным, но отнюдь не плохим бойцом и вовсе не трусом, прячущимся за спины солдат, осмелился высказать лишь вопрос, вместо открытого негодования:

– Зачем они нам?

– Пленники – это информация и козырь в переговорах, – кратко перечислил Эсгал, вкладывая совершенно чистый меч, к которому не приставала скверна, в ножны. – Найдете, где их разместить до следующего открытия врат?

– Я б им просто глотки перерезала, но раз нужно… Подвалы в центральной башне, – усмехнулась «добрая женщина» комендант Вайда, пальцем указав направление. – Засовы там крепкие, двери из черного дуба, даже троллю не высадить, а тут всего лишь орки да гоблины. Только народу, чтоб их туда отволочь да сторожить, надо набрать.

– Они сдались, достаточно пары стражей, чтобы довести до места, – с легким удивлением возразил оборотень.

– А если нападут? – изумился хранитель Тарин, вместе с воинами орудовавший на стенах мечом и даже умудрившийся чудом уцелеть, вопреки печальной статистике участи своих предшественников.

Элька особым знатоком в фехтовании все еще не была, но, на ее взгляд, привычный к тому, как танцевал с клинком Лукас и какие кренделя выделывал Фин на тренировках, священник орудовал оружием на редкость неумело, поэтому его невредимое состояние иначе чем чудом именовать было нельзя.

– Они сдались, – повторил несколько удивленно Гал, понимания на лицах окружающих не увидел и, едва заметно нахмурившись, снизошел до детального объяснения: – Они очень редко сдаются, но, если объявляют себя пленниками, то слово держат, это не люди.

– Вас отведут в тюрьму, завтра я решу, как поступить, – оповестил воитель своих персональных пленников.

Те приняли его слова как должное и, конвоируемые несколькими людьми, отряженными Вайдой, начали спуск во двор крепости, не делая попыток сопротивления, не возмущаясь, не задавая лишних вопросов.

– А ведь мы сегодня не просто отбились, мы победили! – почти задумчиво прошептал принц Арсин и одарил воина, а заодно и подошедшего мага – посланцев Совета богов – почти влюбленным взором. – Вы и впрямь помогли! Воистину сами боги, и Онтар Щитоносец направили вас в крепость Кондор в час великой нужды! Но что будет завтра, вы снова будете биться вместе с нами?

Никто, даже раненые, не спускался со стены, ожидая столь важного ответа от могущественных спасителей, явившихся из ниоткуда и способных, наверное, так же внезапно исчезнуть в никуда.

– Завтрашнее открытие врат, полагаю, начнется не боем, а переговорами с консортом Бэркрудом, являющимся непосредственным инициатором вторжения на земли людского Союза Эркайса, ваше высочество, – эдак небрежно промолвил маг, делясь ценной информацией, добытой в столь сжатые сроки в столь напряженных условиях. – А дальше… давайте пока не будем заглядывать так далеко. Нам еще предстоит побеседовать с информатором, раздобытым мосье Эсгалом.

Последний одобрительно кивнул, нагнулся и вытащил за какой-то ремень амуниции повисшего (а может, подвешенного специально) на брусе настила огромного татуированного гоблина в кожаных доспехах с нашитыми на них бляшками. Гоблин, благодаря здоровенному зеленому синяку на виске, временно пребывал в стране беспамятных и ни о чем не волновался.

– О, это и есть наш пленник? – полюбопытствовал Лукас, принимавший от людей похвалы своему гениальному колдовству.

– Да, воин-шаман, судя по татуировкам, из совета вождей племен, он должен кое-что знать. Такие, как он, чуют ложь в других и сами говорят лишь правду, если решают говорить. Очнется через десяток минут, если в чувство не приводить, – оценил состояние добычи запасливый воитель. Доспехи уже успели исчезнуть с его тела, показывая, что угроза боя миновала и жаждущей кровопролития нечисти в радиусе действия меча не имеется. Повесив жертву на плечо, Эсгал легко спрыгнул со стены во двор и почти заботливо положил ценную добычу у стены.

– Кстати, Гал, а почему на Алторане в Луговине Эда ты доспехами не сверкал? Хрялки и мордодралы ведь тоже натуральная нечисть! – мимоходом спросил Рэнд, кажется, только для того, чтобы чем-то занять голову и язык. Чего-то веселый парень был бледноват или даже сероват и дергался так, будто на него подействовали отголоски Лукасовой магии прямо через зеркало.

– Не натуральная. Те твари были сном Темного, не живыми, – коротко пояснил воин, задним числом уже обдумывавший проблему несработавших лат и пришедший к верному выводу после нескольких часов мучительных терзаний на тему своей неполноценности, то есть недостойности и грехопадения.

– Ага, стало быть, против кошмаров у тебя защиты, кроме меча, нет, – провозгласил Рэнд.

– С кошмарами бьются не мечом и доспехами, а сердцем и разумом, мой друг, – задумчиво вставил Лукас, участвуя в разговоре благодаря зеркальным чарам и волшебству перстней, несмотря на то что все еще находился на стене, рядом с принцем и чароплетом.

– Ну, твоя магия там тоже неплохо помогает, – пожал плечами вор.

– А что есть магия, как не сочетание сих двух первооснов? – философски возразил инкуб, на мгновение становясь не изысканным насмешником, знатоком тонких искусств и дамских сердец, а меланхоличным философом. Улыбка, скользнувшая по губам красавца, не имела ничего общего с соблазнением, она была исполнена мудрого знания и легкой печали.

– Я должна осмотреть всех раненых, – не в тему беседы, но руководствуясь более неотложными нуждами, оповестила общество Мирей. Эльфийка появилась из недр шкафа с лекарской сумкой наперевес и накинутым поверх платья плотным зимним плащом.

Не дожидаясь ничьих разрешений и согласований, она намеревалась отправиться в Кондор, туда, куда звало ее служение Ирилии. В такие минуты жрица становилась решительнее любого командира армии, и горе было тому скудоумному, кто осмелился бы встать у нее на пути. Лукас едва успел выдать оргевцам короткую традиционную предупредительную речь перед прибытием эльфийки. Мирей появилась во внутреннем дворе замка, рядом с лестницей наверх, неподалеку от воина, и обратилась к Вайде, спускающейся со стены, чтобы проверить, как обстоят дела внизу:

– Я целительница. Где лучше всего осматривать нуждающихся в помощи?

– В первой казарме, – рассудила комендант, во все глаза разглядывая диво-дивное – красавицу-эльфийку, – великую редкость в оргевских краях. А в захолустной крепости и вовсе никогда не виданную. Вайда махнула рукой в нужную сторону. – Мы там лазарет устроили. Жаровик и все, что можно, нашим лекарем Мерисом уже приготовлено. Все, кому надо, сейчас туда подтянутся. Я провожу!

– Спасибо, – кивнула жрица и деловито зашагала к казармам. Легкие сапожки, подбитые мехом, едва касались камней. Проходя мимо Гала, Мирей приостановилась. Отводя взгляд, она смущенно попросила, коснувшись плеча воина кончиками пальцев: – Умойся, пожалуйста, ты весь в крови…

Гал чуть сдвинул брови, зачерпнул горсть снега и провел по лицу. Горсть стала насыщенно розовой. Воин схватил снег в две горсти и принялся энергично тереть кожу, смывая кровь врагов, забрызгавшую его весьма щедро. Тем временем Лукас, обыкновенно почти маниакально-брезгливый Лукас, продолжал с самым самодовольным видом созерцать результаты действия «панической сирены», соответственно зеркало отражало умывающегося Гала и вид на стену после боя.

А тут на плечо мага приземлилась, вновь обретая видимость, волшебная птица-шпионка, вернувшаяся с опасного спецзадания. Скосив на нее взгляд, Лукас шепнул одними губами: «Трэж вигэр!» – и поднял руку. Бело-голубая птица-вестник перепорхнула на ладонь и истаяла так, будто снег, из которого ее вылепил маг, испарился, не оставив после себя ни капли воды, только маленькую жемчужинку. Ту самую, которую творец вложил в ее клювик изначально.

– Птичку жалко! Красивая была! – мимоходом пожалела Элька.

– Она не была живым и разумным созданием, мадемуазель, – мимоходом объяснил Лукас и спрятал драгоценный перл-первооснову в кармашек для будущих чар, как раз тогда, когда в зал совещаний вбежал довольный Макс, размахивая толстой, нет, совсем даже не брошюркой, а книгой:

– Вот! Полный сборник молитв!

Взгляд технаря упал на зеркало, парень побледнел и с трудом сглотнул подкативший к горлу ком.

– Максик, ты чего? – удивилась Элька, отвлекаясь от «телевизора», и попыталась догадаться: – Ты крови боишься? Да? Тогда не смотри туда, не надо!

– А ты чего, не боишься? – Пока Макс, следуя ценным указаниям подруги, старательно отводил остекленевший взгляд, подкинул вопросик вор. Он подсунул парню бокал с любимой газировкой, конфету и между делом освободил его ослабевшие пальцы от молитвенника. Сам Рэнд тоже пока не рисковал пристально вглядываться в зеркало. – То, что там, на стенке Гал творил, – зрелище не для девичьих глаз.

– Почему? – так искренне удивилась Элька, что Фин чуть не поперхнулся от удивления. Даже у мага выгнулась самым немыслимым образом бровь, а сам виновник «художественного вида» на стену замка Кондор на мгновение прекратил яростно тереть зарозовевшее лицо снегом. – Я же не там, рядышком ошивалась. Через зеркало же, это все равно что кино смотреть. А фильмов мне каких только не приходилось видеть! Галово представление даже на ужастик или триллер не тянет, так, сцена из исторического блокбастера. Красиво смотрелось!

– Красиво-о… – только и смог пораженно протянуть вор, пусть и не бывший пацифистом, но до таких высот кровожадности, чтоб любоваться битвой, как картиной в музее, он никогда не поднимался.

– Ну да, – беспечно пожала плечами Элька и прибавила с проказливым смешком: – Гал так пластично двигается, меч сияет, а доспехи эти посверкивающие, розовенькие, гламурненькие вообще супер!

Неизвестно как уж браслетка-переводчик адаптировала слово «гламурненько», а только воин перестал умываться столь усердно, будто хотел протереть кожу до дыр, и едва слышно насмешливо фыркнул. В общем-то именно этого Элька и добивалась.

Фин подошел к зеркалу и переправил молитвенник Лукасу со словами:

– На-ка, от нашего Макса тамошнему жрецу подарочек!

На руки мосье плюхнулся тяжеленный том заламинированной для пущей сохранности бумаги, скрепленной пластиковыми кольцами. Стремясь поскорее избавиться от столь щедрого подношения, Лукас поискал взглядом не успевшего убраться со стены хранителя, тот все поглядывал на туманные врата, дожидаясь мига закрытия, и позвал:

– Служитель Тарин, ваше усердие в служении Онтару произвело на нас благоприятное впечатление. Не соблаговолите ли принять скромный дар?

Жрец подошел к Лукасу и был немедленно осчастливлен единственным в своем роде сборником молитв. Наморщив лоб, молодой служитель несколько секунд непонимающе смотрел на книгу, потом прочел название, раскрыл и, буквально захлебнувшись восторгом, благоговейно прошептал:

– Откуда? Откуда у вас «КНИГА ПОТЕРЯННЫХ МОЛИТВ»?

Хранитель опустился на колени, прижимая к себе Максово творение, как долгожданное дитя, и глаза его сияли счастливым, почти безумным светом. Лукас немного смутился и поспешил уточнить:

– Потерянных? Что вы имеете в виду?

– В Главном Храме Онтара издревле хранилась книга всех молитв Сияющему, с нее учили гимны жрецы, но в давние времена, почти сразу после сотворения стены, случился страшный пожар, уничтоживший книгу, осталось лишь то, что было в памяти служителей. Мы молились о возвращении реликвии, но Сияющий, вероятно, разгневался за небрежение и не внял.

– А может, он их сам наизусть не помнил, а запасного экземпляра книжицы не имел? – схохмил Рэнд, припоминая, с какими только божественными казусами посланцам не приходилось иметь дело.

– Рукописи не горят! – гордо процитировала умилившаяся сценой Элька.

Маг украдкой подмигнул подруге и повторил понравившуюся фразу жрецу, прибавив уже от себя:

– Ничто не исчезает бесследно. Ныне молитвы снова с вами по милости Сил, мой друг!

– Да! Да! Да! – подтвердил Тарин, подскакивая, точно очень плоский каучуковый мячик в нелепой обертке.

Было совершенно очевидно, что служителю Онтара не терпится уединиться где-нибудь в укромном месте с книгой молитв и читать-читать-читать, а может быть, и учить-учить-учить, на тот случай, если снова приключится какое-нибудь стихийное возгорание и под рукой не окажется спасителей с драгоценной святыней. Что он и не замедлил сделать. Впрочем, благой порыв жреца был спустя несколько мгновений уравновешен совершенно прозаическим стремлением воинов гарнизона спуститься по внешней стороне вниз и посмотреть, не найдется ли там, в куче трупов врагов, сброшенных со стен, каких-нибудь стоящих трофеев, окупающих тяжкий труд доблестных защитников. По перекинутой веревочной лестнице довольно быстро, несмотря на амуницию и одежду, отягчающую тела, полезла парочка самых прытких. И буквально через минуту снизу раздался невозможно удивленный крик:

– Эй, братцы, а эти-то твари внизу живехоньки! Да еще и целы-невредимы, будто и не рубились с нами! Дрыхнут они!

Шавилан, Лукас, принц Арсин и все воины, что еще оставались на стене, ринулись к краю и перегнулись вниз, пытаясь получить визуальное подтверждение словам разведки. Прихватив принца и чароплета, изнывающих от любопытства, мосье с помощью перстня перенесся к подножию стены и занялся сканированием чар.

Наконец маг почесал бровь и пораженно констатировал, картинно разведя руками:

– Уникальный случай! Столь сложного наложения и переплетения не выдумать нарочно и не повторить дважды. Молитва служителя Тарина об укреплении мощи телесной, заклинание замедления чароплета Шавилана, распавшаяся изнанка моего оборонного заклятия и заклятие ужаса, изгнавшее врагов, слились в мощнейшее заклятие целительного сна. Все те, кто не погиб при штурме, а был сброшен вниз или оказался ранен в ущелье, были притянуты и попали под его действие. Они до сих пор пребывают в стабильном коконе чар.

– А погибшие? Трупов-то не видать, или они воскресли? – заинтересовался Рэнд.

– Нет-нет, подобного нарушения причинно-следственных чар заклятие не допустило бы. Остатки жизненных сил были присвоены им столь полно, что от тел не осталось следов материальных, – заключил маг, еще раз обследовав плетение самопроизвольно синтезированных чар.

– Ничего себе! Нет, я знала, конечно, что мы пацифисты, но чтоб настолько… – ошарашенно протянула Элька, машинально подергав себя за хвостик светлых волос.

Теперь все, происходящее у крепости Кондор, и впрямь стало сильно смахивать на съемки крупнобюджетного блокбастера, где актеры – злейшие враги в кадре – яростно рубят друг друга на куски, чтобы после съемок смыть красную краску, переодеться и отправиться вместе выпить по кружке пивка. Лукас был озадачен ничуть не меньше оргевцев, ибо никаких мер к такой отеческой заботе о нападавших не предпринимал. Призвав магическое зрение, мосье принялся изучать загадочный феномен под выжидательное и крайне недоуменное сопение окружающих.

– Как там говорила, Элька – «сделать хотел грозу»? – невинно переспросил Рэнд. – Да, я все больше хочу послушать ту песенку, мы кристалл с этой записью Лукасу подарим!

Мосье лишь улыбнулся краем рта, показывая, что понял иронию.

– Они тоже заложники? – почти с надеждой уточнил принц у работника Совета богов типовую принадлежность спящих.

Одно дело ненавидеть орду, пытающуюся взять приступом крепость на земле твоих предков и зарубить тебя, и совсем другое вот так взять и перерезать глотки беззащитным людям… Нет, конечно, монстрам, поправшим древний договор… Но все-таки. Молодой принц запутался в собственных ощущениях стойкой ненависти, начавших давать сбой несколькими минутами раньше, еще тогда, когда великий воин Эсгал сказал, что слову орка можно верить безоговорочно.

– Разумеется, мосье, – подтвердил Лукас, снимая груз с совести некровожадного наследника престола. – Заклятье зациклено само на себя и, пока мы не оборвем нить, будет действовать. Полагаю, можно оставить наших заложников под стенами замка живым… хм… щитом. Ни обогревать, ни кормить их не понадобится.

– Да тут ведь и наши сыскаться должны! Я сам видел, как Карсин через стену рухнул, что ж, он тоже живехонек? – запоздало сообразил один из несостоявшихся мародеров, обратившись душой к более добродетельным стремлениям.

Арсин с надеждой взглянул на магов, переадресовывая животрепещущий вопрос.

– Конечно, – обнадежил людей мосье Д’Агар, изучая сморенных целительным сном разномастных бойцов. – Чары не различают расы, любой, попавший под их действие, ныне здоров и пребывает в мире сновидений.

– Возможно ли и всех раненых воинов Кондора спустить сюда ради исцеления? – проявляя заботу о гарнизоне, предложил принц.

– Не стоит испытывать крепость чар вторжением в их поле. Наша целительница Мирей окажет нуждающимся всю необходимую помощь. Что до бойцов, пребывающих во власти заклятия, завтра они вернутся в крепость! – заключил маг, и людям осталось удовлетвориться этими обещаниями.

Так все и было решено, а надеявшимся на немедленную поживу воинам пришлось удовольствоваться обещанием выкупа за пленников и вернуться в замок. Как раз туда, где во внутреннем дворе вот-вот должен был прийти в себя элитный пленник Гала, поименованный воином-шаманом.

Глава 15
Допросы и молитвы

Пары минут как раз хватило Лукасу и Шавилану на разглядывание татуировок беспамятного гоблина. С превеликим эстетическим интересом чароплет изучал нательные художества. Кажется, у вислоусого мага даже чесались руки раздеть гоблина и поглядеть, как он раскрашен под доспехами и одеждой. Враги врагами, но искусство татуажа Шавилан ценить умел. Принц же просто нетерпеливо топтался у колоритной туши.

Против воли и Элька увлеклась созерцанием очень рослого гоблина. Волосы его были связаны в конский хвост на затылке, а остальную часть обритой головы покрывали татуировки. Как иная красотка украшениями, воин-шаман обвешался кучей фенечек, среди коих имелись колоритное ожерелье из косточек и клыков на широкой груди и масса прочих занимательных вещиц, за каждую из которых модницы Элькиного мира передрались бы в сувенирном магазине. Вот гоблин наконец очнулся и разлепил веки только для того, чтобы упереться грудью в кинжал воителя и суровый взгляд. Категоричное объявление: «Ты – мой пленник» – последовало сразу.

– Будешь пытать? – деловито спросил гоблин, плавно присаживаясь на холодном камне двора, как на мягком диване.

Казалось, он не испытывает никаких неудобств и совершенно не чувствует холода и ни капельки не волнуется о происходящем и собственной участи. Что это было: колоссальное самообладание, тренированность организма или хорошая мина при плохой игре, Элька сказать не смогла бы, но невольно восхитилась спокойной выдержкой шамана.

– Если все расскажешь, не тронем, – вместо Гала, хлопнув ладонью по бедру, хрипло хохотнула присоединившаяся к компании Вайда. Женщина только что вернулась от казарм, куда провожала целительницу. Дама заметно повеселела со времени утреннего совета и решила проявить к пленнику неслыханное великодушие, а может, просто врала в лицо врагу.

– Буду или сойдемся в поединке до смерти, – серьезно пообещал в свою очередь Гал, не подав вида, что слышал неуместные слова коменданта.

– Поединок – это хорошо! Ты славно бьешься! – растянул пухлые губы в довольной улыбке гоблин. – Спрашивай!

– Кто открывает врата? – начал без предисловий Гал.

– Консорт Бэркруд, – выплюнул имя гоблин и скривился так, что сразу становилось понятно даже не знакомому с мимическими гримасами этой расы: собеседник питает к вышеназванному типу самую «нежную» привязанность.

– Он не пользуется популярностью, – вкрадчиво заметил Лукас, ловивший и более тонкие реакции собеседников. – Почему же вы следуете за ним?

– Ответь, – коротко велел Эсгал, соблюдая какие-то ритуальные правила ведения допроса.

– Темная Праматерь Архадарга оставила его на престоле, прежде, чем удалиться на время, и вручила ключ от врат в знак милости, вожди повинуются ему, – энергично почесал плечи гоблин, что, по-видимому, означало пожатие.

– И она велела следовать за Бэркрудом через туманную границу? – испытующе уточнил маг.

– Нет, – хрюкнул приплюснутым носом гоблин и, прищурившись, в свою очередь, спросил: – Ты гнешь к тому, что консорт самовольно повел нас к вратам, обещая земли мягких человечков и их богатства, и на то не было воли Праматери?

– Мы располагаем убедительными доказательствами, послушай. Вам, принц, и комендант Вайда, полагаю, тоже будет небезынтересно, – довольно улыбнулся мосье Д’Агар. Прочий народ, окруживший кольцом всех названных, Лукас к прослушиванию не приглашал, но и гнать тоже не стал: чем больше свидетелей подлости, тем труднее заткнуть каждому рот.

Маг сделал из пальцев сложную фигуру (не фигу) над крупным изумрудом перстня. Тот таинственно замерцал, приковывая взгляды заинтригованной публики, а потом активизировалось заклинание, сохранившее весь тайный разговор, состоявшийся между консортом и его приближенным, очевидцем которого стала волшебная птица. Недолгий, но, как оказалось, весьма содержательный разговор, заложивший все честолюбивые планы Бэркруда с потрохами обеим сторонам конфликта.

– Так я и знал, клятый вампиришка! Никогда не доверял племени кровососов! Чуял ведь, что юлит и недоговаривает, гнусное порождение болот! Заклятие власти! – рыкнул воин-шаман. Руки его метнулись к поясу, где раньше висели парные клинки, не найдя оружия, сжались в кулаки, а глаза бешено завращались в глазницах.

– По-видимому, ваша Праматерь не желала отворения врат и войны, – глубокомысленно покивал Лукас, и тут же, почти в унисон с его словами, со стороны Храма, откуда нынче утром начинали свое знакомство с Оргевой члены команды, донесся зычный глас и. о. служителя Тарина: «Я нашел!» – и топот сапог по двору.

– Что именно, служитель Тарин? – с легким призвуком раздражения в голосе осведомился принц Арсин, слушавший, затаив дыхание, весь разговор с гоблином и трансляцию откровений вампира. Он сейчас был похож на человека, которого в ключевой момент просмотра триллера просят срочно сходить выбросить мусор.

– Молитву-призыв Сияющему! – выпалил запыхавшийся жрец. Бежал он от замкового святилища до стены недолго, но, по-видимому, столь сильно волновался, что едва мог говорить, его грудь буквально ходила ходуном, и вовсе не от короткой пробежки. И ни великолепной ушанки, ни безрукавки надеть не сподобился. – В той книге, что передал мне чароплет Лукас! На ее страницах есть молитва, которую надлежит огласить, коль будет нарушен древний договор невмешательства и открыты врата. Тогда Онтар Сияющий снизойдет с небес на землю Оргевы, чтобы биться с клятвопреступницей Архадаргой до победы! – В знак доказательства своих слов жрец ткнул под нос его высочеству открытый на нужной странице том. – Вот, она на староэнтарийском, как и все тексты десятого изначального канона, но я хорошо знаю наречие, перепутать не мог!

– Упс! Ну ты им и удружил, Максик! – прокомментировала Элька, как нельзя более подходящим глупым американским междометием. – Похоже, консорт по уши в том самом продукте, что и все за стенами с этой стороны.

– Согласен, подружка, – ухмыльнулся Рэнд, и весельчаки ударили по рукам.

– Но ведь Праматерь может даже не знать о начатой войне, – растерянно заметил Макс, не ожидавший от своего доброго дела столь далеко идущих последствий. Отксерил пару листиков – и вот вам поединок богов! Таких причин армагеддона во Вселенной еще не бывало, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз.

– Н-да, незадача, – цокнул языком вор, – интересно, как это ей консорт объяснять будет? Простите, Праматерь, я нарушил древний договор, потому что захотел поиграть в войну с человечками за вашей спиной и оттяпать кусок землицы в личное владение?

– Если будет, кому объяснять, бой богов – это не шутка! – оставив шутливый тон, нахмурилась Элька, трезво оценивая события. – В мифологии моего мира считается, что такие поединки случаются как раз перед концом света, наверное, земля не выдерживает бурных выяснений отношений божеств. Им-то это как нечего делать, подрались, пошумели, новый какой-нибудь пакт о ненападении заключили, а что при этом катаклизмов куча и почти весь народ выкосит – мелочь, снова расплодятся.

Никто из участников зазеркальной дискуссии отключать звук, транслируемый в Оргеву, и не подумал. И, едва отзвучали последние слова Эльки, там, во дворе замка Кондор, повисла звенящая тишина. Люди, от принца со жрецом до простого воина, и гоблин – все поняли, что по вине зарвавшегося консорта вместе оказались в том самом известном ароматном продукте. И в их общих интересах придумать что-нибудь, чтобы как можно скорее из этой ситуации выбраться с наименьшими потерями. Даже Тарин, поначалу буквально горевший идеей о молитве Онтару, приутих. Жрец был истово верующим, но дураком не был и мог согласиться с выводами незримых собеседников. Сияющий почитался паствой, как великий и могущественный бог, но отнюдь не мягкий, уступчивый и кроткий. Напротив, его вспыльчивость воспевалась в гимнах наравне с силой.

– Надо отобрать у вампира те ключи, – не столько вынес решение, сколько констатировал Гал, думая сейчас о том, что уж если он, воитель Дэктуса, смог устроить «армагеддец» стольким мирам, то пара богов для одной Оргевы способна учинить нечто куда более жуткое.

– Постараемся, мосье, – согласился Лукас, уже обдумывая пути и технику изъятия. – Как очевидно из речи Бэркруда, ключи постоянно находятся при консорте, значит, они должны быть при нем и во время завтрашних переговоров. Но как завладеть предметами магическими, что доверены богом и взяты жрецом с алтаря, я должен буду поразмыслить.

– Переговоры? Но ведь в условиях он говорил про форвлака и летучую мышь, – растерянно пробормотал принц Арсин. Озабоченность нарисовалась и на морде гоблина. Как и говорил Эсгал, его пленник умел различать правду и ложь, потому всерьез заволновался о личном и общественном будущем.

– О, на этот счет не волнуйтесь, у нас есть способ выполнить те условия, что консорт счел удачной шуткой. – Ироническая улыбка промелькнула на губах инкуба. – Осталось только посоветоваться кое с кем сведущим по поводу изъятия ключей. Если ваши вожди узнают об обмане и заклятие власти будет развеяно, они не станут просить Праматерь открыть врата и продолжить сражение? – обратился маг с главным вопросом к гоблину.

Могучий пленник вновь почесал свои плечи и раздумчиво сказал:

– Если Бэркруд выставит себя дурнем, лишенным милости Архадарги, а все, кто пошел за ним, тоже, то нет, не должны, коль узнают, что битву богов наши свары земные повлечь могут. Одно дело добрая драка, веселящая кровь, другое – всеобщая гибель…

– Вот нам и цель переговоров, – резюмировал маг и отступил, давая понять, что закончил допрос, скорее оказавшийся похожим на беседу двух разных, но неглупых мужчин.

– Будем биться клинками или без оружия? – спросил гоблин у Гала, уловив, что пора разговоров прошла.

– А тебе не жаль? Такой умный мужик этот зелененький, ушки забавные. Его обязательно убивать? – огорчилась Элька, пресытившаяся на сегодня кровавыми зрелищами, несмотря на все свои заявления про исторические блокбастеры.

– Я обещал, – обронил воин, но в его голосе тоже явственно слышался привкус горечи.

Сегодня Гал ненадолго вновь вернулся к тем кошмарным временам, когда темные народы знали его под именем Рассветного убийцы, и это возвращение оказалось для него неприятным. Брызги крови, слетающие с меча, ему нравились теперь куда меньше капель росы, оседающих на теле, если мчишься по утреннему лугу в шкуре гепарда.

– Ты обещал, что будешь биться до смерти, как я понимаю, – охотно подтвердила Элька и коварно уточнила: – Но разве время и место поединка оговаривались?

– Нет… но… – нахмурился воин, все еще не понимая, куда гнет девушка, зато к экспрессивной речи незримой собеседницы начал с интересом прислушиваться воин-шаман, очаровавший хаотическую колдунью размахом ушей.

– Что «но»? – сердито фыркнула Элька, шлепнув ладошками по подлокотникам кресла. – Пускай сейчас посидит вместе с другими пленниками. Завтра мы все уладим, ворота вновь закроем, пусть зелененький возвращается в свои земли и живет, как прежде. А где-нибудь… э-э-э, не знаю, сколько там точно на Оргеве живут гоблины, лет через пятьсот, перед смертным часом, он призовет тебя на бой, тогда и «сойдетесь в поединке до смерти», – внесла рациональное предложение Элька. – Неужто Лукас такого амулетика сигнального не сделает?

– Если проблема только в этом, то у меня есть заготовки, – охотно подтвердил маг.

– Я хочу заключить такой договор, – обратился Гал к своему пленнику. Голос воина был суров, но в глазах отчетливо теплился огонек надежды, почти просьбы: «Соглашайся!»

Гоблин подумал, соблюдая видимость приличий, и в ответ протянул особым образом согнутую руку. Эсгал точно так же изогнул свою, ладони сплелись в странном пожатии, скрепляющем новые условия. Лукас порылся в кармашках куртки, хранящих кучу всевозможных приспособлений и предметов, наверное, лишь чуть меньшую, чем волшебный чемоданчик, и достал тускло-черный клык на цепочке. После кратких инструкций оказалось: чтобы эта колоритная вещь, органично вписывающаяся в ансамбль одежды гоблина, работала в качестве сигнального маячка, Галу стоило лишь плюнуть на нее сейчас, а носителю предмета – потом, для вызова соперника – бросить ее в огонь.