Текст книги "Связи"

Глава 7

Утро начинается с трезвонящего будильника и даже не старающегося собираться тише Грэхама. Когда он думал о ком—то кроме себя? Джулия тихо стонет в подушку, зашвыривая в брата первое, что попадается под руку. Ее сережка, которая, видимо, слетела во время сна, и девушка слышит, как Найт смеется, бормоча что-то о том, что раскидываться золотом – вот это по-герцогски.

Он чмокает ее в лоб, прежде чем уйти, и Джулс окончательно просыпается только через несколько десятков минут, когда солнце начинает настойчиво и ярко светить в окно. Ого, пробуждение в старинном герцогском поместье – чем не начало сказки про Золушку?

Ну да, хотя бы тем, что Золушка не притворялась влюбленной в своего брата, чтобы обвести вокруг пальца своих родственников ради титула – одергивает она себя.

Утром вид из окна поместья оказывается еще прекраснее, хотя, казалось бы, это просто невозможно, и Джулия любуется солнечными бликами на деревьях и шуршащими в листве птицами и белками. Она хотела бы жить в таком доме, и вернуться в свою обычную жизнь после всего этого будет сложнее, чем девушка думала поначалу. Хотя, мелькает неожиданная мысль, она могла бы остаться, ведь это теперь и ее дом тоже, верно?

– Не слишком ли много размышлений для утра?

Джулс произносит это вслух и смеется сама над собой. Да, это ее манера поведения: надумать себе столько всего, что голова идет кругом. А еще преуспевающий психолог!

Она потягивается и идет умываться, все—таки подняв с пола несчастного де ла Ренту – платье невероятно красивое и стоит столько, что ей даже не хочется думать об этом, но неделя с братом показала ей, что для некоторых людей слов «слишком дорого» просто не существует.

Только когда она уже стоит перед зеркалом, примеряя наряды, до нее доходит, что сегодня ее будет сопровождать Ричард – похоже, вместо кофе на завтрак ей нужно выпить успокоительное.

Несмотря на нервы и опасения девушки, день проходит фантастически: они гуляют по центру Вены, и Ричард рассказывает ей об истории города и о том, что сам бывает здесь крайне редко, устроившись в Лондоне, который не променяет ни на какой другой город.

Он оказывается приятно удивлен, когда Джулия сообщает ему, что тоже практикует, вернее, пытается практиковать психотерапию. После этого разговор не прекращается ни на минуту, и девушка с удивлением обнаруживает, что уже темнеет, а они идут вдоль набережной, смеясь и обсуждая клинические случаи.

Джулс разглядывает Ричарда, когда они останавливаются в живописном местечке прямо напротив Пратера, и пытается понять, что именно чувствует сейчас. Восторг, потому что, наконец, сбылась ее мечта? Смущение, потому что Ричард нравится ей чуть слишком сильно? Неловкость, потому что он думает, будто она спит со своим братом?

Ричард улыбается ей, беря под руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам, ведущим в реке, и Джулс приходит к выводу, что она чувствует умиротворение и легкую эйфорию. И это странно, учитывая, что последние несколько недель ее постоянным ощущением была нервозность.

– Вы с братом выглядите счастливой парой, Джули. Надеюсь, по возвращению в Лондон, мы будем поддерживать связь.

Джулия автоматически кивает, а потом задумывает о том, с какой легкостью Ричард произнес это «вы с братом», как будто совершенно обыденную вещь, и тут же ловит себя на мысли, правдивы ли слухи насчет самого Ричарда. Но не спросишь же у него прямо: «Ричард, Вы гей?»

Когда они возвращаются в поместье, Джулия едва не валится с ног от усталости после насыщенного дня. Но эмоции буквально переполняют ее, и она взлетает по ступенькам, разумеется, спотыкаясь на самой верхней, и вздрагивает, когда кто—то ловит ее за локоть.

– Не ушиблись?

Девушка трясет головой и поднимает взгляд на того, кто поддерживает ее за руку, не давая упасть, и принимает нормальное положение, распрямляясь: она ненавидит вот такие неловкие моменты. Как можно быть настолько неуклюжей, чтобы едва не кувыркнуться с лестницы, да еще и при людях?

– Нет, все хорошо, спасибо огромное, что поймали меня.

Она улыбается и, наконец, может разглядеть стоящего рядом мужчину. О. Ого. Вау. Кажется, она смотрит на него слишком долго с совершенно дурацкой улыбкой, потому что выражение лица мужчины становится самую толику озадаченным, и он чуть улыбается.

– Не за что. Вы, должно быть, Джулия Найт, я прав?

У него светлые, золотистые волосы, чуть отдающие рыжиной, и темно—зеленые глаза с невозможно—яркой желтизной вокруг зрачка, а еще тонкие губы и молочно-белая кожа. Как нарисованная картинка.

– Да, можно просто Джулия, а Вы…?

Она медлит, давая ему возможность представиться, и он, словно спохватившись, кивает, поднося ее ладонь к губам.

– Астар.

У него прохладные губы, и она улыбается, вздрагивая, когда чувствует прохладный ветер, словно сквозняк – потрясающе, в поместье стало еще холоднее, чем было вчера, как это вообще возможно?

– Приятно познакомиться, мистер…? – Девушка делает паузу, давая ему возможность назвать свою фамилию, но мужчина молчит, и она продолжает. – Вы тоже приехали проститься с герцогом Шенбрунном?

Вопрос, наверное, глупый, потому что до бала в поместье были приглашены только члены семьи и самые близкие друзья, но Джулии слишком интересно узнать, кто он. Если семья, то почему его не было вчера на ужине, а если друг… ну, странно, что у герцога может быть столь молодой близкий друг. Впрочем, сейчас, когда она снова смотрит на Астара, он уже не кажется ей таким молодым как показался в начале.

– Просто Астар. Да, мы с Генри знакомы уже очень много лет, в свое время мы заключили очень выгодный контракт. Наши отношения стали весьма тесными после этого.

Они разговаривают еще несколько минут, и Джулию не покидает ощущение, что что—то не так – Астар привлекательный и слишком… не такой, словно смотришь на картинку из серии «Волшебный глаз» и не можешь собрать рисунок воедино.

Уже у себя в комнате она забирается на постель с ногами, даже не включая свет – в Вене темнеет рано, даже летом, и сейчас комната погружена в полумрак. Джулс никак не может перестать думать о том, почему этот мужчина показался ей таким странным.

Астар – необычное имя, интересно, от чего оно произошло?

Похоже, все эти переживания не пошли ей на пользу, иначе с чего бы она тратила пол вечера на мысли о том, кто просто поймал ее на лестнице, не дав упасть и сломать шею. Мало ли в поместье странных людей – они с братом тоже не образец нормальности, если на то пошло.

Но ощущение смутной тревоги все равно никуда не исчезает, только усиливаясь, чем больше она думает об этой неожиданной встрече. Почему он оказался в этот момент на лестнице, на их этаже? Почему она не видела его вчера? Что за контракт он заключил с герцогом?

Дверь открывается, и девушка вздрагивает, едва не подпрыгивая на кровати – оказывается, нервы у нее шалят не меньше, чем утром, и она выдыхает с облегчением, когда вошедший Грэхам щелкает выключателем.

– Ты в порядке?

Он разглядывает ее несколько секунд, пока она не кивает, и тут же принимается рассказывать ей о том, как прошла его встреча и что, пожалуй, новый контракт у него в кармане – австрийцы готовы предоставить ему землю и компанию—застройщика, и по такой смешной цене, что…

На слове «контракт» у девушки в голове словно что-то щелкает, и она распахивает глаза, закусывая губу. Наверное, это все влияние старого поместья и сложившейся ситуации: умирающий герцог, собравшиеся проститься с ним родственники из высшего света…. Не фильм ужасов, конечно, но вполне себе хороший триллер.

– Джулс, ты меня слушаешь? Что—то пошло не так с Ричардом?

Она смотрит на брата немного недоуменно, а потом трясет головой, улыбаясь и притягивая его к себе за руку, так, чтобы он устроился рядом с ней на постели.

– Нет, с Ричардом все чудесно, я даже не думала, что мне настолько понравится общаться с ним.

– Но?

Грэхам все еще пытливо смотрит на нее, и она вздыхает, пытаясь подобрать слова – разговаривать с Найтом о таких вещах, как ей кажется, абсолютно бессмысленно, поэтому она отвечает несколько уклончиво.

– Ты знаешь, что на прощание с герцогом собрались не только родные? Я сегодня познакомилась с неким Астаром, который утверждает, что он близкий друг Генри. Он тоже остановится в поместье.

– И?

Грэхам приподнимает бровь, ожидая продолжения, и Джулия вздыхает еще раз. Если бы не это назойливое ощущение ледяного холода и какого—то подвоха, которое она испытала, разговаривая с Астаром, ей бы и в голову не пришло подумать о чем—то… сверхъестественном. В смысле, черт, она даже в Кровавую Мэри не верит, хотя они с подружками вызывали ее несколько раз, пытаясь напугать друг друга. Неужели у нее настолько сдают нервы, что начинает мерещиться всякая чертовщина?

– Он показался мне странным, вот и все. Он так молодо выглядел, а утверждал, что уже много лет знает герцога.

Грэхам закатывает глаза, откидываясь на подушки и устраиваясь так, чтобы Джулия смогла опереться о его грудь, и целует ее в макушку.

– Завтра сложный и насыщенный день, ты просто нервничаешь. Я, кстати, тоже.

Они говорят до самой ночи, обо всем, осторожно обходя тему бала и их аферы, и Джулия сама не замечает, как проваливается в беспокойный сон, наполненный темнотой и холодом.

Глава 8

– Я не могу. Грэхам, я просто не могу, у меня колени трясутся.

Джулия вцепляется в руку брата, когда они уже подходят к главному входу, миновав первые вспышки камер и вопросы журналистов, и Найт крепко сжимает ее ладонь, так что она едва не вскрикивает.

– Соберись. Осталось совсем немного, и мы сможем спокойно отсюда уехать.

Он тянет ее за собой, пропуская вперед, в наполненный людьми зал, и девушка выдыхает, распрямляя плечи и приподнимая подбородок – она уже репетировала этот выход, и сейчас ей просто нужно следовать сценарию.

Грэхам тянется за стоящим на подносе бокалом, и сталкивается пальцами с мужчиной, который кажется Джулии смутно знакомым – длинные волосы, смуглая кожа… О. Оу.

– Опять Вы?

Голос Грэхама звучит раздраженно, и он запрокидывает голову, чтобы смерить мужчину презрительно—брезгливым взглядом – получается у него не очень хорошо, потому что мужчина выше него на две головы, и выглядит так…. Ну, так, словно он сморит не на Найта, а назойливого щенка.

– Либо Вы нас преследуете, либо пробрались сюда с какой—то целью. Я буду шокирован, если Шенбрунны пригласили Вас сами.

– Тогда можете звонить в службу спасения. Меня пригласила Элизабет, если не верите, спросите у нее сами.

У мужчины приятный, глубокий голос, и Джулия невольно улыбается, когда замечает на лице брата толику заинтересованности – о да, если кто—то и мог бы понравиться Грэхаму, так это кто—то, похожий на этого мужчину.

– Извините моего брата, он бывает слишком резким. Джулия Найт, а это мой брат Грэхам.

Девушка вступает в беседу и чувствует, как Грэхам сильнее сжимает ее ладонь – черт, вот и первый прокол: они договорились обращаться друг к другу как обрученные, чтобы не создавать лишней шумихи и вопросов, раз уж первое знакомство с родственниками прошло так хорошо.

– Гэбриэл Асарлай.

Гэбриэл касается ладони девушки губами, а потом протягивает руку Найту для рукопожатия, и тот немного неохотно отвечает на жест.

Возникает затянувшаяся пауза, и Джулия касается плеча Грэхама, улыбаясь – да, она отлично знает, что нельзя отступать от плана, но не каждый день ее брат знакомится с такими мужчинами. Даже несмотря на то, в каких кругах он общается.

Она просто не может не дать ему шанс хотя бы пофлиртовать с ним, правда, зная Найта, он либо будет следовать плану до конца, либо выведет своего нового знакомого из себя в первые же минуты.

– Прошу меня извинить, мне нужно найти мистера Шенбрунна.

Она уходит прежде, чем братец успевает остановить ее, и снова поскальзывается на паркетном полу, сталкиваясь лицом к лицу со вчерашним знакомым. Астар смотрит на нее с ухмылкой и качает головой, сжимая ее локоть:

– Мне уже второй раз приходится Вас ловить, Джули. Смотрите, в третий я могу попросить за это награду.

Она смотрит на него немного испуганно и напряженно, снова чувствуя тот самый холод, и отдергивает руку – не слишком резко, чтобы не привлекать лишнего внимания. Слова крутятся на языке, и девушка закусывает губу, чтобы не выпалить ничего лишнего, но все-таки не сдерживается, произнося, понизив голос.

– Кто Вы на самом деле, Астар? Только не говорите, что Вы просто друг Генри, потому что я Вам не верю.

Джулия обрывает себя на последней фразе, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь: признаться, даже этой тирады она от себя не ожидала. Вот так нападать на незнакомых людей с подозрениями – это больше свойственно Грэхаму, а не ей.

Впрочем, если окажется, что он на самом деле тот, за кого себя выдает, она всегда сможет извиниться, сославшись на то, что после бесконечных преследований папарацци, у нее просто шалят нервы.

Но Астар не выглядит возмущенным или раздраженным, скорее заинтересованным, а потом кивает ей на дверь, ведущую на главный балкон, на котором сейчас пусто.

– Идемте. Я попробую удовлетворить Ваше любопытство, Джули. Хотя, мне кажется, что Вы уже знаете ответ, просто хотите, чтобы я подтвердил или опроверг его.

Она кивает и идет за ним, оборачиваясь на Грэхама, который бурно о чем-то спорит со своим новым знакомым. Может быть, стоит предупредить его о том, что она отлучится? Мало ли, что на уме у Астара…. Но мужчина осторожно сжимает ее предплечье, увлекая за собой, и Джулс окончательно решается. Ей слишком интересно узнать правду, даже несмотря на то, что сейчас, впервые с приезда в имение, ей настолько страшно.

Глава 9

– Значит, Вы с сестрой приходитесь Генри родственниками?

Грэхам смотрит на собеседника несколько секунд, оценивая, стоит ли продолжать разговор, или лучше отправиться на поиски Джулии, пока она не ляпнула еще что-нибудь лишнее, но все—таки остается на месте. Что-то в этом Асарлае его интригует: манера держаться, непроницаемо—спокойное лицо и тон… ну и то, как он выглядит, конечно, ни к чему врать самому себе.

Пожалуй, если бы у них с Джулс не было четко обрисованного плана, он даже мог бы позволить себе что-то большее…

– Джулс – моя невеста. И да, герцог приходится дядей моему отцу.

Он не может сдержать улыбку, когда Гэбриэл смотрит на него недоуменно, приподнимая бровь, а потом его глаза расширяются. Похоже, несмотря на его тесные отношения с Шенбруннами, для Гэбриэла инцест, пусть даже частичный, все равно остается за рамками. Может, оно и к лучшему, потому что от заинтересованности, которую чувствует Найт, оказывается не так—то просто избавиться.

– Ты спишь со своей сестрой. Вау, а я думал, что слухи о твоем образе жизни преувеличены.

У Гэбриэла все такой же спокойный тон, хотя слова и звучат резковато, и Грэхам закусывает губу, оглядываясь по сторонам – еще не хватало привлечь к себе лишнее внимание.

– Я не…

Он начинает автоматически, тут же осекаясь – серьезно, сначала Джули, а теперь он сам? Надо следить за языком – до конца вечера осталось не так долго, а значит, они смогут получить свои титулы и уже завтра убраться отсюда восвояси. И ему самую толику жаль, что в этот план не входит продолжение общения с Гэбриэлом – мужчина слишком интересный и слишком необычный, отличающийся от всех, с кем Найт имел дело раньше. Хотя, при этом, чертовски раздражающий.

– Откуда ты знаешь, что о моей жизни ходят какие-то слухи? Или ты не случайно здесь оказался?

Он не может не поддеть Асарлая, и тот чуть закатывает глаза, качая головой, а потом его лицо становится неожиданно задумчивым, словно он размышляет, стоит ли посвящать Грэхама в свои мысли.

– Я действительно не случайно здесь оказался.

Гэбриэл берет его под руку и тянет за собой в сторону коридора, и Найт идет за ним, хотя и выглядит несколько раздраженным.

– Может, сначала объяснишь, куда ты меня тащишь?

У Грэхама даже мелькает мысль, что Гэбриэл – один из родственников герцога, и ему тоже хочется получить титул, но он тут же отметает эту мысль – Асарлай вообще не похож ни на кого из тех, кто присутствует на этом балу. По той же причине отметается версия с папарацци и с подставным человеком от Шенбруннов, чтобы проверить, на самом ли деле у них с Джули отношения.

Они входят в небольшую комнату, видимо, один из кабинетов, и Гэбриэл прикрывает дверь, нашептывая что—то, а потом оборачивается к Найту и вздыхает.

– Ты мне нравишься.

Грэхам смотрит на него, приподнимая бровь, и фыркает – неужели он оказался прав, и Гэбриэл всего-навсего кто—то, кому заплатили деньги, чтобы выяснить, насколько Найт ценит отношения с «невестой» и не поведется ли он на красивого и уверенного в себе мужчину?

– Рад за тебя, но у меня есть невеста.

Резковато отвечает Найт, отходя к окну и опираясь о подоконник поясницей – и что дальше, он попытается соблазнить его, или что? На секунду он даже чувствует разочарование – при других обстоятельствах, Гэбриэл бы понравился ему, но похоже, ни титул, ни деньги не слишком помогают решить проблемы в личной жизни.

– Придурок, я не имел в виду…

Гэбриэл трясет головой и посмеивается, улыбаясь неожиданно широко и искренне, а потом подходит ближе к Найту, ловя его взгляд.

– Ты, конечно, потрясно выглядишь и наверняка чертовски интересный, образованный и все такое, но судя по тому, что я слышал о тебе, ты не мой типаж. Так что нет, ты мне нравишься, но я не хотел бы с тобой никакого рода отношений.

Грэхам моргает, чуть запрокидывая голову, и хмурится, чувствуя смесь удивления и чего—то еще, что он не может произнести даже мысленно – он не привык к такой прямоте, и она подкупает. Пожалуй, Гэбриэл – первый человек, который настолько четко и ясно высказывает ему все, что думает, зная его при этом всего несколько десятков минут. Даже жаль… так, стоп.

– А чего бы ты хотел?

Грэхам ухмыляется, все еще пытаясь прощупать почву и понять, чего же Асарлай хочет на самом деле – он так уверенно сказал, что не хотел бы с ним отношений, тогда что ему нужно?

– И не этого тоже.

Асарлай снова закатывает глаза, а потом улыбается, так же открыто и по—настоящему, чуть наклоняясь к Грэхаму и разглядывая его – совсем близко, так, что Найт может почувствовать его дыхание.

Гэбриэл делает шаг назад, и Грэхам выдыхает, пытаясь понять, почему вся эта ситуация подействовала на него вот так. Если бы Асарлай просто флиртовал с ним или пытался соблазнить, то он отшил бы его, не задумываясь: за годы управления такой империей, Грэхам привык к назойливому вниманию и попыткам повести его то к алтарю, то в постель.

Но Гэбриэл слишком прямолинейный, и слишком странно ведет себя, так, что Грэхаму невероятно сильно хочется разгадать, что же скрывается за его улыбкой.

– Тогда чего ты хочешь, Гэбриэл?

Найт впервые называет мужчину по имени, которое приятно ложится на язык, и тот чуть улыбается, а потом смотрит на дверь и вздыхает, словно собирается рассказать какую-то страшную тайну.

– Вы должны отказаться от титула, когда герцог будет передавать его вам.

Глава 10

– Ты с ума сошел?

Грэхаму даже не приходится стараться, чтобы придать лицу надменно-саркастичное выражение, и он смотрит на Гэбриэла так, будто мужчина сморозил самую большую в мире глупость.

– Я не буду отказываться от того, что принадлежит мне.

Гэбриэл качает головой и вздыхает, выглядя так, словно он очень хочет объяснить что—то, но то ли не находит слов, то ли ищет подходящий момент.

– Я знаю, что ты сейчас думаешь: «интересно, кто его нанял, может кто—то из семейки Шенбруннов?», но это на самом деле важно. Титул ты можешь получить и после, когда герцог умрет, можешь подать на права наследования, ты же и сам знаешь, как это делается. Но сегодня, пока герцог еще жив, вы с невестой должны отказаться.

Он произносит слово «невеста» чуть насмешливо, словно о чем-то догадывается, и Грэхам отходит от окна, мрачнея и чувствуя, как на лице появляется вежливая маска. Он надеялся провести вечер куда приятнее и, несмотря на свою заинтересованность в Гэбриэле, он не собирается продолжать разговор – это очевидно, что у Асарлая есть свои мотивы.

Что вообще за чушь он несет? Если бы Грэхам хотел получить титул через год или через два, он бы не стал сейчас выстраивать всю эту схему, у них с Джулс было бы время подготовиться, и не пришлось бы играть внезапно сделавшую «каминг-аут» парочку перед всем миром.

Он хочет этот титул сейчас, и просьба, пусть даже весьма интригующая своей неожиданностью, это не то, что может заставить Найта изменить свое решение.

– Думаю, наш разговор окончен, мистер Асарлай. Спасибо за компанию.

Гэбриэл ловит его за руку уже у самой двери, и Грэхам смотрит на него долгим взглядом: обычно секунд десяти хватает, чтобы люди поняли, что не стоит делать то, что они делают. Но, похоже, с Гэбриэлом этот фокус не срабатывает. У него теплые, чуть шероховатые пальцы, и Грэхам чувствует нажим – наверняка останутся следы, придется носить рубашки с длинными рукавами.

– Отпусти мою руку.

Голос у Грэхама очень подходит ко взгляду – ледяной и слишком спокойный, но Гэбриэл упрямо сжимает губы и тянет Грэхама к себе, наклоняясь, касаясь обеими ладонями его висков.

– Я кое-что покажу тебе, и если после этого ты решишь, что я несу чушь, то можешь идти и получать «то, что принадлежит тебе».

Грэхам хочет сказать что—то, например «какого черта» и «хватит распускать руки», и «ты что, чертов профессор Ксавьер?», но не успевает, потому что от прикосновений Гэбриэла по телу разливается тепло, а разум наполняется вспышками и образами, словно фильм за закрытыми веками.

Он видит пустыню и всполохи пламени, словно танцующие вокруг Гэбриэла, видит неясные, едва различимые руны на песке, и лица людей, простирающих раскрытые ладони к небу, наконец дарующему им дождь. Видит человека – очень похожего на одного из гостей, с довольной, сытой ухмылкой, качающего головой и исчезающего в танцующем огне. Видит долгие разговоры Гэбриэла с герцогом, здесь, в поместье, а еще – в полутемной палатке за тысячи километров от сердца Вены, там, где можно сбросить маску и уткнуться в чужие колени, и пальцы Асарлая, скользящие по темным, с сединой, волосам. Он видит – глазами Гэбриэла – что—то темное, словно пустоту, которая сгущается вокруг Генри, затягивает его, пульсирует в такт биения сердца. Он чувствует обжигающий холод под пальцами, когда они касаются побелевших шрамов на груди герцога, очерчивая их контуры, которые складываются в пентаграмму и имя.

«Есть контракты, которые нельзя заключать, Генри» – голос Асарлая все такой же мягкий и глубокий, и Грэхам не слышит, что отвечает герцог, но видит того же самого человека, что и в начале… галлюцинации. Вот только теперь на его челе корона из тяжелого червонного золота, а в руках перевернутая книга.

Грэхам отдергивается, чувствуя как колотится сердце и прерывается дыхание, и смотрит расширившимися глазами на в один миг осунувшегося и усталого Асарлая.

– Что… что это было? Как ты это сделал?

Тот пожимает плечами, опираясь о стену, и отвечает тихо.

– Считай это моим даром. Я редко вмешиваюсь во всю эту паранормальную чушь, но я пообещал Генри, что сделаю все, чтобы помочь ему. Поэтому я прошу тебя: откажись от титула.

– Я не знаю, что видел.

Грэхам трясет головой, жмурясь и все еще пытаясь понять, что на самом деле произошло. Все свои тридцать пять лет он не верил во всякую сверхъестественную ерунду, потому что это то, что нельзя ни увидеть, ни пощупать, да и просто потому, что с таким аналитическим складом ума, как у него, сложно допустить существование монстров и ведьм. Но то, что сейчас сделал Гэбриэл, то, что он каким-то образом показал ему… Похоже на галлюцинацию, конечно. И, тем не менее, Грэхаму кажется, что он все еще ощущает холод чужих шрамов под пальцами.

– Грэхам, я прошу тебя. Откажись от титула, и я буду твоим должником. Поверь мне, это хороший обмен.

Грэхам смеряет его взглядом, чувствуя, как на его лицо возвращается привычное выражение и приподнятая бровь – он умеет быстро брать себя в руки.

– Серьезно? Что ты такого умеешь, что твой долг будет стоить титула?

– Ну, для начала я работаю в Красном Кресте, причем на такой позиции, которая дает мне очень большие полномочия. У меня много полезных связей и навыков, и, к тому же, никогда не знаешь, когда тебе потребуется чья—то помощь, Грэхам.

Найт постукивает пальцами по подоконнику, бросая взгляд на парадный вход: гости уже прибыли, церемония вот—вот начнется, и сейчас ему надо принять одно из самых важных решений в жизни основываясь… на чем? На словах человека, которого он видит второй раз в жизни? На галлюцинации, в реальность которой невозможно поверить?

Он вспоминает образы, возникавшие перед глазами и то, каким спокойным выглядел герцог, когда Асарлай гладил его по волосам и то, с какой теплотой сам Гэбриэл смотрел на него… О. Серьезно?

– Ты с ним спал? С герцогом?

Слова срываются сами собой, но Грэхам уже знает ответ – пусть он и не может понять, каким образом Асарлай показал ему эти видения, но людей, которых связывает не просто дружба, он умеет отличить где угодно. Интересно, как это произошло? В смысле, что могло свести этих совершенно разных людей?

Гэбриэл пожимает плечами и не успевает ответить, потому что в коридоре звучат торопливые шаги, и в комнату влетает чуть побледневшая Джулия, которая смотрит то на Грэхама, то на Гэбриэла, и пытается подобрать слова.

– Грэхам, мне надо поговорить с тобой. Срочно. Мистер Асарлай, я прошу прощения….

– Нет-нет, все в порядке, мисс Найт. Я уже сказал Вашему жениху все, что хотел.

Гэбриэл бросает последний взгляд на Грэхама и выходит из комнаты, оставляя их наедине.

Джулия прикрывает за ним дверь, прислоняясь к ней спиной, и Грэхам только сейчас замечает, как сильно у сестры дрожат пальцы.

– Мы должны отказаться от титула, Грэхам.

Он смотрит на нее так, словно она сказала ему, что Земля квадратная, и делает пару шагов навстречу девушке, замирая возле письменного стола, с силой ударяя по нему ладонью, не сдержавшись, так, что Джулия вздрагивает.

– Да вы сговорились что ли? Ты-то почему, Джулс? Он уже говорил с тобой?

Она смотрит на Найта недоуменно, а потом вздыхает, понижая голос.

– Не знаю, о чем ты, и ты вряд ли мне поверишь, если я расскажу тебе, что произошло…

– Сегодня просто день каких—то невероятных событий.

Грэхам перебивает ее, не скрывая сарказма в голосе, и сжимает пальцы в кулаки – уже через считанные минуты их пригласят на церемонию, и он неожиданно чувствует себя сбитым с толку.

С одной стороны, он разработал детально продуманный план, чтобы добиться этого титула, он так долго ждал его, и отказаться сейчас кажется просто нелепым. Но, с другой, возможно, стоит принять предложение Гэбриэла: такой человек в должниках – это весьма полезное приобретение. К тому же, сестра кажется на грани нервного срыва. Может быть, он переоценил ее способности актерского мастерства?

– Помнишь, я говорила тебе вчера, что познакомилась со странным мужчиной? Так вот, он действительно не тот, за кого себя выдает. Если мы не откажемся, то герцог пострадает. Пожалуйста, Грэхам, я прошу тебя, я знаю, сколько мы прошли, чтобы оказаться здесь, но есть другие способы получить этот титул.

Она смотрит на него огромными глазами на мокром месте, и Грэхаму неожиданно хочется успокоить ее, сказать, что он сделает все, чтобы она не расстраивалась. И это слишком непривычное для него ощущение. Что такого могло произойти за эти полчаса, что сестра вернулась в таком состоянии? Что рассказал ей этот… Астар, или как там его? Может быть, они с Гэбриэлом заодно?

В дверь коротко стучат, а потом к ним заглядывает один из слуг и приглашает мистера Найта и мисс Найт пройти для церемонии передачи титула в главный зал.

Грэхам молчит, и Джулс сжимает его ладонь, пытаясь выдавить из себя улыбку. Найту кажется, что он буквально видит, как она пытается придумать хоть что—то, чтобы сорвать церемонию, и он качает головой, тяжело вздыхая.

Грэхам оглядывает собравшихся: их не так много, самые близкие друзья, верно? И заметить среди них мужчину, о котором говорила его сестра, оказывается не так сложно: он выбивается из толпы, хотя бы тем, насколько довольное и предвкушающее у него лицо.

Они подходят к герцогу, который уже слишком слаб, чтобы вставать, и только сидит в кресле, глядя на них с теплой улыбкой, а потом произносит вступительные слова о том, что родственные связи – это самое главное, и что он ждал этого момента так долго.

Грэхам замечает в толпе и Гэбриэла – напряженного, словно струна, и ловит его взгляд, собираясь с духом. Ладно, черт с ним всем.

– Мы вынуждены отказаться.

Джулс оборачивается к нему, недоуменно и с такой благодарностью, что ему даже становится неловко. Найт сжимает ее ладонь чуть крепче, поглаживая кожу большим пальцем, и обводит взглядом зал. Астар уже не выглядит таким довольным – скорее, разгневанным, а вот Гэбриэл напротив улыбается – немного печально.

– Но…

Голос герцога слабеет, и он обмякает в кресле, запрокидывая голову, и к нему тут же подбегают доктора, а Грэхам с Джулией отходят, давая им пространство.

– Ты поступил правильно.

У сестры тихий голос, и Грэхам автоматически кивает. Он совсем не уверен в этом. И сейчас, когда момент уже упущен, ему немного жаль, что он поддался на уговоры.

С каких пор он перестал быть эгоцентриком и начал слушать мнение других людей?

Ему не хочется думать о том, что это «роман» с сестрой так на него влияет, да и если на то пошло, ему не хочется думать ни о чем. Теперь ему придется ждать еще не один месяц, чтобы получить желаемое и, даже если он каким—то чудом и спас герцога от ужасной участи, это не приносит никакого облегчения.