Текст книги "Тени Петербурга"

16

История Влада, поразительная по своей невероятности и откровенности, закончилась с наступлением утра. У нас с Алиной был выходной, поэтому я не пошла будить её, как обычно, в 7:30, а осталась сидеть с Владом на крыше, покуда солнце не поднялось над горизонтом достаточно высоко, чтобы неприятно воздействовать на мою кожу. Только тогда мы спустились в квартиру. Из холодильника я достала бутылку с припасенным заранее красным завтраком. Наливая кровь в большую чайную кружку, я заметила, как Влад с любопытством следит за процессом.

– Что? – поинтересовалась я. – Одним кофе сыт не будешь.

Рейф засмеялся: похоже, с самого утра он находился в отличном расположении духа.

– Доброе утро.

В кухню вошла Алина. Сонная с растрепанными волосами, она направилась прямо к холодильнику, обменявшись с Владом многозначительными улыбками. Что ж, утешала я себя, её выбор мог оказаться ещё более неподходящим. Увидев меня за моим приемом пищи, Алина вдруг поинтересовалась у Влада:

– Ты, наверное, тоже голоден?

Моё гостеприимство, видимо, пропало вместе с моей человеческой сущностью, поскольку о таких нюансах я и не подумала. До сих пор мы как-то обходили стороной рейфовские потребности, но теперь Алина, даже не дожидаясь ответа, вновь спросила:

– Как вообще питаются рейфы? И как часто? Любой человек для этого подходит или только полный энергии?

Она сыпала вопрос за вопросом, не давая Владу возможности ответить. Успокоилась только тогда, когда открыла свой творог и принялась уплетать его вприкуску с бутербродом с копченой колбасой. Представив себе вкус, я поморщилась.

– Я пью много кофе, – попытался отшутиться Влад.

Алина посмотрела на него с выражением лица, означавшим глубокое сомнение, и наш гость сдался:

– Процесс ежедневного питания рейфа почти незаметен для людей. Если забирать только крохотные частички энергии, то среднестатистический человек лишь почувствует усталость или некоторое ухудшение настроения. Людей с нехваткой жизненных сил рейфы стараются не трогать, поскольку все может закончиться весьма плачевно.

– Рейфы могут убить? – ошарашено спросила Алина, даже перестав жевать на некоторое время.

Неохотно кивнув головой, Влад объяснился:

– Нам, как и всем сверхъестественным существам, трудно держать свою жажду под контролем. Но мы не вампиры, одним из инстинктов которых является убийство…

– Я все ещё здесь, – напомнила я.

– Тебя это не касается, – отрезал Влад.

– Почему это не касается?

– Посмотри на себя: ты спокойна, как удав в присутствии человека, ты пьешь донорскую кровь из английского столового сервиза, а по ночам поглощаешь томами русскую классическую литературу…

– Не только русскую, – перебила я.

– Не суть. Главное – ты фрик среди вампиров.

Вот уж новость, я повернулась к Алине:

– Не против, если я оторву ему голову?

– Против, – она уже доела и принялась за кофе, – он ещё не рассказал, как именно питаются рейфы.

– Ну, это не так важно, – вставила я, – было бы гораздо полезнее узнать, как можно убить рейфа.

Мы с Владом обменялись ехидными улыбками.

– Для того чтобы отнять у человека энергию, рейфу необходимо к нему прикоснуться. Это главное условие.

Алина подняла палец к верху и уточнила, будто повторяет какой-то физический закон:

– То есть первое правило выжить среди монстров – не давать им до тебя дотрагиваться?

Наш гость снова не успел ответить, как я уже заметила:

– Боюсь, они не будут спрашивать твоего разрешения.

Состряпав недовольную гримасу, Алина сделала глоток кофе и снова задала неожиданный вопрос:

– А чем вы тут занимались всю ночь вдвоем?

Не уловив, присутствует ли в её словах хоть капля ревности или нет, я решила ретироваться в душ. Уже уходя, я услышала, как Влад отвечает:

– Болтали о том, о сем.

Странно, что он не собирается посвящать Алину в события своего прошлого. В том, что она не удивиться и не осудит, у меня не было никаких сомнений. Возможно, Влад просто отложил разговор на более позднее время. Может быть, охота поболтать нападала на него только ближе к вечеру?

После объяснения про прикосновения, поднимаясь по лестнице на второй этаж, я вспоминала официантку в той кофейне, в которой мы познакомились с Владом. Он легонько коснулся её запястья, и, надо сказать, мне не показалось, что девушке было неприятно. Скорее, наоборот. Вот почему люди сосуществуют со рейфами в мире и согласии. Это несправедливо, я тоже не желаю причинять никому вред. Подумав ещё немого и вспомнив всех своих знакомых вампиров, я решила, что Влад, вероятнее всего, прав насчет того, что убивать – главный инстинкт. Выследить, употребить и убить – так, если быть точным. А со мной что-то не так. Наверное, где-нибудь сломался мой вампирский механизм.

– Если это так, то мне непременно нужно принять ванну вместо душа, – пробормотала я.

Пока ванная наполнялась, я отправила смс-сообщение Фицалану: «Никаких новостей». В ответ же получила грустный смайлик и фыркнула от смеха: такие современные древние вампиры. Мысли в моей голове переходили от Кофмана к неизвестному вампиру, который убивал жителей Петербурга направо и налево. Просчитывала в голове вероятность того, что им мог бы быть кто-то, кого Раймондо (равно как и любой другой Первородный) послал следить за тем, как я, пользуясь его щедростью, провожу здесь время. Тогда получалось, что люди в городе умирают по моей вине. Оставалось надеяться, что все не так, и этот вампир – новообращенный, который просто не в курсе, что северная столица кишмя кишит рейфами.

Мне вдруг ужасно захотелось покончить с делом Кофмана, хоть я и не знала, каким будет его завершение. Должна ли я буду убить профессора, мучить или пытать его – Фицалан об этом умолчал. Он только сказал, что Кофман нужен им. Получается, необходимо доставить его в Лондон? Инструкции изложены четко: дождаться появления Кофмана в городе и сообщить об этом. Но парень пропал, а вместо него появился вампир, грехи которого вешают на меня. Не то, чтобы все это усложняло мне жизнь, но… да, все это усложняет мне жизнь.

Я окунулась с головой под воду, чтобы стряхнуть с себя вертевшиеся в голове вопросы. Так как в список моих сверхспособностей входит возможность задерживать дыхание на, наверное, бесконечно долгое время, я пролежала под водой, кажется, около часа. Для меня существовала опасность поддаться своей нерешительности и некоторой слабости характера и остаться там навсегда, но вдруг с покрытого белой эмалью дна я услышала музыку Ханса Циммера, сообщающую о том, что кто-то пытается дозвониться до меня. Пока я вытирала руки полотенцем, моей единственной версией был Раймондо Фицалан. Номер не определился.

– Привет, Рита, – услышала я смутно знакомый голос слишком естественный, чтобы сомневаться в его человеческом происхождении, – надеюсь, не разбудил тебя?

– Привет, нет, давно не сплю.

Имя собеседника оставалось для меня тайной, но мне хотелось быть вежливой, поэтому я планировала поддерживать диалог, пока это в моих силах. Однако человек «на другом конце телефонного провода» облегчил мне задачу. Он рассмеялся:

– Сдается мне, что ты озадачена. Ещё бы! Я только сейчас вспомнил, что ты не записала мой номер. Да и сам я твой получил не самым честным путем.

И снова до меня донесся смех. Голос был приятный, но, вероятнее всего, молодой человек вел себя несколько наигранно.

– Это Саша. Бамбуров Саша. Мы учимся вместе, в одной группе, на случай, если ты забыла.

В чертогах памяти всплыл образ высокого брюнета с вечно взъерошенными волосами.

– Не забыла, – уверила я, – как дела?

– Недавно проснулся. Я вчера узнал, как я уже говорил, твой номер не совсем честным путем, поэтому сегодня решил позвонить.

– Серьезно? С какой целью?

Парень замялся, и некоторое время разобрать что-то в его бормотании было невозможно, но потом он сказал уже довольно отчетливо:

– Ты же в курсе, что вечером пройдет осенний бал, в котором принимают участие студенты нашего универа…

– Бал? – переспросила я, крайне удивленная тем, что в России это слово ещё не вышло из употребления.

– Ну да.

– Не думала, что их теперь устраивают, – произнесла я и осеклась.

Возможно, более подозрительный человек нашел бы что-то странное в моих словах, но Саша просто продолжал свою мысль:

– Так вот, я понимаю, что, может быть, слишком поздно и что у тебя уже есть планы на сегодняшний вечер… но все равно мне стоило бы попытаться, так что…

Снова мой собеседник начал сбиваться, да и я сама не сразу сообразила, к чему он ведет. А когда поняла, от слова до следующего слова удивлялась все больше.

– Короче говоря, я хотел бы, чтобы ты пошла туда. Со мной.

– О, – только и выдохнула я.

Но внутри все ликовало: бал, платье, танцевать! Как возвращение на век назад, как снова стать живой.

– Если откажешься, то я пойму, – снова залепетал Саша.

– Вовсе нет, – остановила я его, – я, пожалуй, не откажусь.

– Правда! Круто!

Успех, судя по всему, придал молодому человеку уверенности. Когда мы договаривались о времени, когда он за мной заедет, слова звучали твердо и внятно. Самого его я так и не вспомнила ясно. Кажется, он не был ни отстающим, ни отличником. Мы здоровались каждый день в университете, но не более. Странно, что он решился мне позвонить. Как он узнал мой номер, меня не особенно интересовало.

Привлекательной оказалась сама идея – пойти на студенческий бал. Конечно, не стоит строить иллюзий, что он будет напоминать балы, на которых я блистала девушкой, но все же танцы – действо, которое я, наверное, никогда не разлюблю. Похоже на то, что моя социальная жизнь начала неожиданно налаживаться вопреки моим попыткам остаться в тени.

17

Весьма поспешно я обтерлась полотенцем и вышла из ванной комнаты. Снизу до меня донеслись голоса Алины и Влада. Интересно, у рейфов что вообще нет никаких дел? Существовал же некий вампир, которого необходимо было уничтожить чем скорее, тем лучше. Вспомнив, что я тоже обещала помочь с его поисками, я нервно вздернула плечами, махнула рукой и решила, что начну завтра. Один день рейфы с легкостью обойдутся без меня. Сегодня вечером я развлекаюсь. Вполне могу себе позволить.

Спустившись на первый этаж в накинутом наспех халате, я нашла Влада с Алиной за большим столом в столовой. Все движения мои отличались стремительностью. Сбежала по лестнице, схватила вещи, взбежала снова наверх, переоделась, снова спустилась. Неудивительно, что Алина и Влад что-то заподозрили.

– Что-то случилось? Ты куда-то собралась? Одна? – девушка засыпала меня вопросами, как ранее атаковала Влада.

– А ты слышала, что сегодня будет осенний бал? – спросила, в свою очередь, я так, словно меня это и не интересовало.

– Да, как и всегда, в последние выходные сентября.

Только теперь я поняла, что и Алина, и Влад выглядят озабоченными.

– И у вас что-то произошло, как я понимаю.

– Ещё один труп, – выдавил Влад, – на Большой Морской. Обескровленная женщина, несколько свидетелей. Полиция в недоумении: никакой связи с предыдущими жертвами.

– Конечно, не сидит же он на диете по группе крови, – сострила я.

Оказалось, что проявление моего чувства юмора пришлось некстати. Влад даже нахмурился.

– Я дожидался, пока ты освободишься, чтобы срочно начать поиски.

– Я сказала, что обязательно помогу, – аккуратно подвела я, – но не сегодня.

– Почему? – голоса Влада и Алины слились в один.

Мне не удалось скрыть улыбку.

– Меня пригласили на бал.

– Кто? – на этот раз удивилась одна Алина.

Рейф же только нахмурился.

– Наш одногруппник, – сообщила я, – Александр, кажется.

– Бамбуров?

Почти прокричав свой вопрос, Алина выкатила глаза и перестала быть похожей на себя. Её не пугало и, в общем, мало беспокоило существование вампиров и рейфов, но сильно взволновало то, что Александр пригласил меня куда-то.

После моего положительного ответа Влад принялся собираться. Он демонстративно попрощался с одной Алиной и поспешно скрылся за входной дверью. Рейфам удавалось уносить с собой следы своего пребывания, и после ухода Влада у меня вполне могло бы сложиться впечатление, что его никогда и не было в этой квартире, да и не существовало вовсе. Но, видимо, в планы Алины на сегодняшний день входило не дать мне забыть обо всей ответственности, возложенной на мои вампирские плечи.

– Они рассчитывали на тебя, – строго произнесла она через несколько минут после ухода главного рейфа.

– Подождут один день.

– Да ты, я вижу, не понимаешь! – девушка перешла на крик. – Это промедление может стоить кому-то жизни!

В тот момент мне совершенно не хотелось слушать подобные наставления, которые, тем более, после всех предыдущих высказываний Алины, показались мне не лишенными лицемерия.

– Ты же совсем недавно говорила, что ненавидишь людей за то, что они сделали с тобой. А сейчас ты принялась оберегать их и бороться за их безопасность.

– Не перевирай мои слова, – почти прошептала Алина, – я только пыталась тебе объяснить, почему не боюсь тебя. Но, даже не смотря на то, что я тогда сказала, я чувствую ответственность за жизни ни в чем не повинных жителей города.

Улыбка на моих губах появилась с одной целью – показать моей оппонентке, что мои намерения вполне определены, и ничто не может нарушить сегодня моего гармоничного внутреннего состояния. Чтобы не подвергать себя новой порции критики, я решила заняться подготовкой к вечеру. Уходя, я бросила лишь одну фразу:

– Если дело в том, что ты бы тоже хотела пойти, могла бы так и сказать. Но ты ведь всегда можешь позвать с собой Влада.

Реакции на мое предположение, равно как и на предложение, я не могла видеть. Вслух Алина ничего не сказала, а я направилась в гардеробную, чтобы сделать действительно непростой выбор, который обещал быть непростым, поскольку платьев у меня скопилось предостаточно благодаря нашим походам по модным бутикам за последние две недели. Тут были и наряды из коллекций знаменитых кутюрье, купленные за баснословные деньги, и наряды вполне доступные для обычной петербургской женщины.

Во времена моей человеческой жизни незамужней девушке было принято надевать на бал светлое платье. Так как для всех в университете у меня нет, и никогда не было супруга, то я решила не отклоняться от традиций. Выбор мой пал на белоснежное платье из прошлогодней комплекции «Chanel». Легкое, из тончайшего вискозного полотна, оно было обшито короткими отрезками бахромы, за счет которой платье смотрелись весьма необычно, но не слишком объемно. Рукава его совсем немного прикрывали плечи, только на пару сантиметров опускаясь на предплечья. Подол прикрывал мне ноги, но не касался пола. Кажется, будто платье было сшито точно на меня.

Собрав волосы в аккуратный хвост, я совсем чуть-чуть завила кончики, расположив их волнами на левом плече. Посмотрев в зеркало, я осталась довольна результатом. Выглядела я совсем не так, как перед балом в Зимнем. Я сама чувствовала в себе уверенность, какой не могла похвастаться многие и многие годы. Кроме того, что-то в моих глазах стало другим, хотя даже они не выдавали мой истинный возраст. Ни одно существо на земле не должно жить так долго, это противоестественно. Тем не менее, вот она я. Стою перед зеркалом, в предвкушении веселья и танцев. Зрелище невиданное и завораживающее. По крайней мере, для меня самой. Убедившись, что отражение внушает мне в большей степени симпатию, чем отвращение, я принялась за макияж.

В 18:30, как и было обговорено ранее, раздался звонок в дверь. Алина, где бы она ни находилась, ни издала ни звука, и стало понятно, что она не выйдет поприветствовать гостя. Я открыла дверь. На пороге стоял очень молодой и симпатичный молодой человек в белой рубашке, черном костюме, темно-сером галстуке. От него очень приятно пахло дорогими мужскими духами, запах которых, впрочем, я услышала ещё в своей комнате.

– Добрый вечер, – произнес он, сделав шаг внутрь моей квартиры.

Молодой человек оказался очень смуглым, слишком смуглым для вампира или рейфа. Честно говоря, он выглядел так, словно родился в Индии или уснул в солярии. После болезненно бледного Влада и его таких же белокожих товарищей Александр казался даже экзотичным. Вообще же в Петербурге мало кто мог блеснуть бронзовым загаром, так что отличить человека от вампира и рейфа по этому критерию представлялось мне довольно проблематичным.

Когда Александр шагнул за порог, его руки были спрятаны за его спиной. Но через минуту он показал, что пытался скрыть от моего взора: маленький букет полевых цветов.

– Держи, – проговорил он, немного стесняясь, – это тебе.

Вид почти незнакомого парня, держащего в руках букет, произвел на меня настолько сильное впечатление, что я даже забыла поблагодарить его за внимание. Кроме отца, в моей жизни больше никто не дарил мне цветов, и я даже не знала, что девушке это необходимо. Опасаясь излишнего проявления своей сентиментальности, я выпалила:

– Поедем быстрее, а то опоздаем.

Пока мы спускались, я начала соображать, что нужно было пригласить гостя в дом, показать ему гостиную, свою библиотеку, видимо, но своими цветами Александр выбил меня из своей тарелки.

– У тебя очень красивый дом, – проговорил мой одногруппник, как назло, будто укоряя меня, хотя понятно, что ничего такого он не имел в виду, – и ты тоже восхитительна.

– Спасибо, – только и ответила я.

Перед подъездом нас ожидала одна из этих непонятных российских машин, на которых ездили люди среднего и низкого достатка.

– Нам нужно ехать в отель на улицу Правды, здесь не очень далеко. Думаю, минут через 20 будем уже там.

– В отель?

Я постаралась, чтобы мой вопрос выразил не слишком очевидное изумление. Кто знает, может быть, танцевать в отеле в Петербурге в порядке вещей.

– Да, в их бальном зале и будет все проходить. Ты хорошо танцуешь?

– Думаю, да, – здесь уж я могла позволить себе не скромничать.

– А я, кажется, нет, – Саша улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов, резко контрастирующих с цветом его кожи, – но бальные танцы в последний раз танцевал только в детском саду или в младших классах школы. Вот, даже вспомнить точно не могу, когда именно. Так что мне, я думаю можно сделать скидку.

Я невольно усмехнулась: скажи я ему, сколько лет назад я танцевала свой последний танец, он решил бы, что у меня поехала крыша. Так я и осталась молчать с глупой усмешкой на лице вплоть до самого приезда к отелю.

Мы вышли из автомобиля, и передо мной оказалось огромное здание в форме буквы «П» с колоннами в левой и правой части этой фигуры. Высотой они доходили до третьего этажа отеля и подпирали небольшой карниз. Сложно представить, что такое громадное и несколько старомодное строение появилось здесь совсем недавно и вполне вписалось в узкие, но уютные улицы Петербурга.

Я подходила к входу, задрав голову вверх, рассматривая верхние этажи. Они располагались ступенчато: каждый новый этаж расположен как бы в глубине, все дальше от бросавшего на них взоры посетителя. Когда я, наконец, удовлетворила любопытство, то опустила глаза и увидела, что лица всех находившихся у входа парней и девушек направлены в мою сторону. С левой стороны шагал довольный собой и мной Саша. Он улыбался во все тридцать два зуба, видя реакцию окружающих. Интересно, стал ли бы он так радоваться, если бы знал, кто я такая на самом деле и что могу убить его в любую секунду, даже не приложив особенных усилий? Почему-то такая мысль показалась мне крайне забавной.

Мой спутник легко взял меня за руку, и мы вошли в небольшую по меркам всего отеля дверь. Здесь дизайнеры смогли удивить меня ещё больше: потолок представлял собой стеклянный купол, а подвешенная под ним люстра по стоимости не уступала тем, что вешали в своих дворцах самые богатые князья. Круглый холл также украшали колонны, а, вместе с ними и столики с диванчиками, расположенные с правой и левой стороны от прохода, ведущего на лестницу. В интерьере преобладал белый цвет, на фоне которого блистал своим очарованием цвет золотой.

Мы с Сашей двигались дальше. Среди пришедших на бал я узнавала не только своих одногруппников, но и студентов нашего потока и даже следующих курсов. Если мне встречались незнакомцы или незнакомки, то в большинстве случаев оказывалось, что они просто сопровождают кого-то, кто был мне известен. По мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж. В здании отеля я оказалась первый раз, но все же безошибочно шла в нужное место.

– Шикарно, не правда ли? – спросил Саша, прошептав свой вопрос мне на ухо.

Несмотря на всю привлекательность этого парня, в его облике я улавливала что-то отталкивающее. Мне бы и в голову не пришло рассматривать его в качестве своего молодого человека. Впрочем, как и любого другого мужчину. Мне казалось, что эта сторона жизни у меня навсегда останется неактивной. Нет, но и в качестве приятеля я бы не стала терпеть Сашу, ведь в нем чувствовалось столько самодовольства, сколько невозможно было вынести. Казалось, даже мою привлекательность в глазах других людей он воспринимает сегодня, как свою личную заслугу. Думая об этом, вся благодарность, которую я начала испытывать к нему после его приглашения, улетучилась.

– Привет, Рита, – раздалось из-за моей спины.

Я сразу узнала этот голос Никиты. Он появился передо мной и Александром один в темно-синей рубашке под черным пиджаком и брюках.

– Э, да ты умеешь удивлять, Никита, – обратилась я к нему, намекая на различие между его ежедневным образом ботаника и сегодняшней элегантностью.

– Ты тоже, – ответил он и кивнул в сторону Александра, который предпочитал ни на шаг не отходить от меня.

– А ты один что ли пришел? – поинтересовался, в свою очередь мой спутник.

На этот вопрос Никита сухо улыбнулся и отрезал твердо:

– С Мишаней, он мне дороже всех.

Мне захотелось рассмеяться. При всей надменности Никиты в его обращении чувствовалось что-то теплое, как чашка горячего кофе. Глядя на него, всегда возникало ощущение, что все будет, по крайней мере, не так уж плохо, что человеческое будущее в надежных руках и мудрых головах. Тут заиграла музыка, и я вынуждена была отвлечься от своих мыслей, полных веры в счастливое будущее. Я улыбнулась Никите и последовала за Александром в зал.