Текст книги "Тайна жемчужной леди"

Глава 18
Почему опасно задерживаться

Оставшийся день прошел без особых происшествий. Крис обнаружился после обеда в своей комнате, куда я повторно заглянула по дороге из столовой. Оказалось, что он гулял с леди Элиз по роще и ему внезапно стало дурно. Он решил отлежаться. Я одолжила у друга дублирующий артефакт и, пожелав скорейшего выздоровления, покинула комнату. Мы условились поговорить уже после моего возвращения из города. За это время друг успеет отдохнуть и набраться сил, а я соберу больше информации, и, возможно, картина немного прояснится.

На следующее утро сразу же после завтрака мы отправились в город. Карета Кроунов, запряженная шестеркой породистых скакунов, вмиг домчала нас до места. Гаспар предложил было довезти до дома, но я отказалась, сославшись на дела, и попросила высадить нас на площади.

Попрощавшись с младшим Кроуном, потащила чертяку в ближайшие кусты, подальше от любопытных глаз. Объяснив ему, что и как мы сейчас будем делать, я снова уменьшила фамильяра до мышиного размера. Шнырь от моей идеи счастливым не выглядел, однако послушно полез в карман. Я же встряхнулась и, мысленно призвав на помощь все свое актерское мастерство, двинулась в сторону центрального полицейского участка.

В вестибюле здания я подошла к первому попавшемуся мужчине в форме и, старательно изображая даму на грани истерики, попросила:

– Мистер полицейский, прошу вас, помогите. Мне нужно видеть одного вашего сотрудника.

– Что случилось, мэм? – удивленно отозвался тот.

– Мне срочно необходимо увидеть мистера Тэтчерда, – всхлипнула я.

– Не положено, мэм, – строго покачал головой полицейский. – Расскажите мне, что у вас произошло, и я сумею решить дело.

– Ах, сэр! – горько всхлипнула я. – Вы не понимаете, мне непременно нужен именно Тэтчерд!

– Поверьте, леди, я ничем не хуже, – ворчливо отозвался мужчина.

– О, я уверена, что вы отличный полицейский, сэр! И настоящий джентльмен! Не то что он! – Заметив, с какой ревностью ответил мне мужчина, я решила сыграть на духе соперничества, и не прогадала.

– Это верно, – приосанился полисмен и жадно поинтересовался: – А что этот выскочка Тэтчерд вам сделал?

– Даже не знаю… как сказать… – замялась я, лихорадочно придумывая, какой бы смертный грех повесить на следователя.

– Мэм, – проникновенно сказал мужчина и даже аккуратно взял меня за руку, – поверьте, мне вы можете довериться.

«Очень в этом сомневаюсь», – скептически хмыкнула я про себя и вдруг выпалила:

– Понимаете, сэр, я беременна, а этот негодяй отказывается на мне жениться!

Я картинно всплеснула руками и бросилась на шею дежурному полицейскому, содрогаясь в немых рыданиях.

– Действительно, негодяй, – злорадно протянул полицейский. – Не плачьте, мэм. Тэтчерд сейчас на совещании у начальника, но я провожу вас в его кабинет.

Пока мы шли по коридору, я украдкой косилась на полисмена. Вероятно, он очень недолюбливает Рэда и, судя по его довольной физиономии, о недостойном поведении господина следователя через десять минут узнает весь участок. Дверь в кабинет Тэтчерда оказалась заперта, и я осталась дожидаться хозяина на банкетке в коридоре. Пока все шло точно по плану. Главное сейчас выдержать бурю под названием «Рэд». В том, что следователь будет зол как дракон, я не сомневалась ни секунды.

Минут через пятнадцать мне стало понятно, насколько сильно я ошибалась. Тэтчерд оказался зол как сто драконов. Я поняла это по взгляду, который сверкал янтарной желтизной и метал молнии во все живое. Словно в его зрачках от гнева плавилось золото. В остальном же следователь мужественно держал себя в руках. Подойдя к своей двери и презрительно глянув на меня сверху вниз, он медленно произнес:

– Хм… Так это вы от меня беременны?

Я не стала отвечать, посчитав вопрос риторическим, а просто молча поднялась со своего места. Тэтчерд испепелил меня взглядом и, отперев дверь, молча вошел в кабинет. Я же, решив, что раз меня не прогнали, значит, пригласили, смело вошла следом. Рэд бросил ключи на тумбу, пересек кабинет и устало сел за стол. Я благоразумно осталась стоять в районе двери, держа дистанцию между нами, так, на всякий случай. Мужчина нахмурился и устало потер переносицу, потом, глубоко вздохнув, произнес:

– Кира, что это за цирк?

Я вдохнула поглубже и на одном дыхании выпалила свое оправдание:

– Не могла же я сказать правду. Если бы полицейский узнал, что я детектив, меня бы тотчас выставили за дверь. И наверняка еще обсмеяли бы.

– Зато теперь весь участок будет считать меня последним негодяем, который прячется по кустам от надоевшей любовницы. Как первенца назовем? – иронично усмехнулся Рэд.

– Да ладно тебе, скажешь потом, что я просто истеричка и все придумала, – отмахнулась я, словно ситуация и выеденного яйца не стоила.

– Зачем тебе это нужно? – устало спросил он.

– Мне необходимо было тебя увидеть, – объяснила я и стала нервно измерять кабинет шагами.

– Соскучилась? – оскалился полицейский.

Я пропустила шпильку мимо ушей и честно призналась:

– Хотела попросить взглянуть на протоколы допроса мэра.

– С чего бы это мне их тебе показывать? – надменно произнес Рэд.

– По дружбе? – невинно предположила я.

– Очень интересно. А ребенка мы с тобой тоже по большой дружбе зачали? – раздраженно спросил он.

– Значит, не покажешь? – хмуро уточнила, остановившись у двери.

– Даже если бы и хотел, не могу, это тайна следствия. А после того, что ты наплела дежурному, у меня нет ни малейшего желания нарушать ради тебя закон, – устало отозвался мужчина.

– И все-таки… – предприняла я последнюю попытку решить дело миром.

– Нет, Кира, – оборвал меня Рэд. – Тебе пора. У меня много дел.

И, не обращая на меня никакого внимания, уткнулся в какие-то бумаги на столе.

Ну, нет так нет, пеняй на себя. Я гордо задрала нос и царственно вышла из кабинета, услышав тихое бормотание за столом:

– …с ума меня сведет… лофа.

Вернувшись в вестибюль, подошла к уже знакомому дежурному:

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась ему.

– Не за что, мэм, – отозвался он. – Вы решили вашу… э-э… проблему?

– Безусловно. – Я улыбнулась еще шире. – Помогите мне, пожалуйста, еще разок. Где у вас дамская комната?

Полисмен округлил глаза и смущенно закашлялся, потом указал в сторону противоположного коридора.

– Последняя дверь направо, мэм, – ответил он.

– Благодарю, – проникновенно глядя ему в глаза, сказала я и похлопала мужчину по руке. – Вам зачтется за все дела ваши.

И продефилировала в указанную сторону.

Только закрывшись в дамской комнате, я позволила себе расслабиться и победно улыбнулась. Все шло как по маслу. Конечно, я и не рассчитывала, что Рэд добровольно покажет протоколы, но теперь я и сама смогу их посмотреть. Пока я отвлекала нашего бравого следователя беседой и хождением по кабинету, ловкий маленький чертяка, используя артефакт Криса, сделал дубликат ключей на тумбе, и теперь они лежали в моем кармане. Оставалось только дождаться ночи, и можно будет спокойно покопаться в записях полицейского.

Просидев в дамской комнате до глубокой ночи, я потихоньку вышла из своего укрытия. Подойдя к вестибюлю, глянула на часы. Было без десяти двенадцать, как раз время обхода. Дождавшись, пока дежурный покинет пост, я прошмыгнула в нужный коридор и быстро направилась к двери. Как и рассчитывала, она была заперта. Нащупав в кармане ключ, быстро отперла ее и вошла. Настроив световые кристаллы на минимальное освещение, первым делом достала из кармана Шныря, вернула ему нормальный размер, оставила стоять на шухере и строго приказала свистеть в случае опасности. Объяснения, что черти свистеть не умеют, оставила без внимания. Сама же села за стол и стала перебирать бумаги, ища нужные протоколы. Минут через пятнадцать поиск увенчался успехом. Несколько листов с описанием допроса мэра Васко и обыска в его кабинете были изъяты и спрятаны в корсет. Только я собралась ретироваться из кабинета, как вдруг вскочил Шнырь и с громким шепотом:

«Полундра, Кира! Свистю! Свистю!» – заметался по кабинету, а потом, открыв дверцу небольшого шкафа, спрятался внутри.

Я отчетливо услышала приближающиеся шаги. Окинув кабинет взглядом и не найдя ничего, подходящего для себя, живо полезла за чертякой в шкаф, еле успев потушить за собой свет.

Через мгновение в замочной скважине скрипнул ключ, и дверь отворилась. В кабинете мгновенно вспыхнул яркий свет. Кто-то подошел к столу и зашелестел бумагами. Мы со Шнырем затаились и даже перестали дышать от страха. Через несколько минут послышались усталые вздохи и снова раздались шаги. Затем донеслись звуки выдвигаемых ящиков и тихое бормотание. Похоже, в кабинете что-то искали. Шаги зазвучали ближе, кто-то явно подходил к шкафу. Мы с чертякой обмерли и не смели шевельнуться. Вдруг одна дверка резко распахнулась, и на нас уставились удивленные глаза Рэда.

– Занято! – выкрикнул ошалевший от страха Шнырь и захлопнул дверцу изнутри.

Очевидно, следователь решил, что его подводит зрение, потому что около минуты стояла гробовая тишина. Однако через минуту он снова распахнул шкаф и уставился на нас.

– Я же сказал, мест нет! – крикнул Шнырь и снова захлопнул дверцу.

Видимо, до полицейского наконец-таки дошло, что это не галлюцинации, потому что он снова резко дернул дверь и сорвал ее с петель. Не успевший вовремя среагировать чертяка повис на ручке с обратной стороны двери и теперь болтался в воздухе, как выпотрошенная куриная тушка на крючке.

– Какого демона здесь происходит?! – взревел Тэтчерд.

Рэд угрожающе тряс дверью, направляя ее в мою сторону, от чего Шныря телепало из стороны в сторону. Чертяка жалобно смотрел на меня, дескать, прости, хозяйка, сделал все, что мог, теперь выкручивайся сама. А я стояла памятником самой себе и лихорадочно соображала, чем бы оправдать такой поздний визит. Быть пойманной столь быстро и столь позорно в мои планы никак не входило.

Не придумав ничего дельного, я пошла на блицкриг[13]13
  Метод ведения скоротечной войны, благодаря которому победа достигается в короткие сроки, до того как противник развернет свои основные силы.


[Закрыть] и, уперев руки в бока, сердито произнесла:

– А вот нечего было нас днем выгонять!

Тэтчерд обалдело захлопал глазами:

– То есть в том, что вы сидите ночью у меня в шкафу, виноват я?

– Конечно, – уверенно кивнула и сделала шаг к полицейскому. – Дал бы бумаги почитать, спал бы сейчас спокойно. Я продолжала наступать:

– И вообще! Сейчас же отпусти моего фамильяра! Хватит его трясти!

От моего грозного напора Рэд немного стушевался и, удивленно глянув на дверь и болтающегося на ней чертяку, опустил их на пол. Шнырь моментально схватил многострадальную створку и скрылся в шкафу, прикрыв его изнутри. Мы со следователем молча наблюдали за действиями чертяки, и я уже спокойным тоном поинтересовалась:

– А что ты делаешь на работе в такое время?

Рэд перевел взгляд со шкафа на меня и так же спокойно ответил:

– Работы много, хотел кое-какие бумаги проверить… А как вы в кабинет попали?

Я крайне не вовремя покраснела, и мужчину осенило. Он подозрительно уставился на меня и жестко сказал:

– Кира, сейчас же отдай ключи.

Я потупилась и молча протянула ему связку.

– И протоколы, – так же жестко добавил он.

Но я отрицательно покачала головой:

– Ни за что, – твердо сказала в ответ.

– Кира, последний раз прошу по-хорошему. Если сам найду, хуже будет, – угрожающе произнес Рэд. – А я ведь найду… Даже не сомневайся.

Я неосознанно сделала шаг назад, а мужчина инстинктивно шагнул вперед. Он изучающе вглядывался в мое лицо, потом медленно опустил взгляд ниже и остановился на шнуровке корсета, выразительно глядя на мою вздымающуюся от глубокого дыхания грудь. Потом снова посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Только попробуй, – угрожающе сказала я и вскинула руки в защитном жесте. – Живой не дамся!

– Заманчивая перспектива, – протянул Рэд и вдруг расхохотался. – Ты меня с ума сведешь, лофа.

Я непонимающе уставилась на него и спросила:

– Я часто слышу от тебя в свой адрес это слово. Это какое-то ругательство?

– А ты не знаешь? Говорила же, что специалист по кактусам, – удивился мужчина.

– Немного приврала, – смущенно призналась я, видевшая кактусы только на подоконнике мадам Колпак. – Так это какой-то кактус?

Следователь покачал головой и усмехнулся:

– Не какой-то, а вполне определенный. Лофой называют лофофору[14]14
  Лофофора – растение семейства кактусовых. Произрастает в основном в пустынях Мексики. Разводить ее запрещают в большинстве стран, так как сок этого растения обладает мощными галлюциногенными свойствами.


[Закрыть]. Это маленький красивый цветок. Его сок в небольших дозах является лекарством от многих болезней, но, если употребить хоть на каплю больше, вызывает тяжелую головную боль и галлюцинации.

– Ты намекаешь, что я вызываю головную боль? – нахмурилась, еле сдерживаясь.

– Я намекаю, что общение с тобой должно быть строго дозированным, – устало сообщил мужчина. – И желательно, чтобы оно проходило под наблюдением врача.

Он потер глаза, усмехнулся каким-то своим мыслям и вдруг сказал:

– Давно никто так не жаждал общения со мной и не врывался в мой кабинет среди ночи. Такое рвение нужно поощрить. Разрешаю взять протоколы для изучения, но только на один день. Чтобы завтра они лежали у меня на столе.

Я сначала не поверила своей удаче, но, поняв, что следователь говорит вполне серьезно, счастливо хлопнула его по руке:

– Договорились.

Этого времени мне вполне хватит, чтобы снять копии со всех документов и спокойно изучить.

– А теперь тебе пора домой, – сказал Рэд и, обернувшись к шкафу, добавил: – И козла своего забери.

– Я бы попросил! – донеслось возмущенное из шкафа.

– Это не козел, а чертяка, – объяснила я. – Шнырик, познакомься.

Створка шкафа слегка отворилась, и в щелке показалась чертячья лапка с кепочкой.

– Очень приятно, Шнырь!

– Рэд, – изумленно отозвался следователь.

– Шнырик, заканчивай свое дезертирство. Вылезай, – строго сказала я.

– Это не дезертирство, а стратегическое отступление, – ворчливо отозвался чертяка, вылезая из своего убежища. Дверь, не удерживаемая петлями, при этом снова вывалилась, и фамильяр, ловко поймав ее лапками, торжественно вручил стоящему рядом Рэду и строго сказал:

– У вас тут отвалилось, не забудьте починить.

Я закатила глаза в предчувствии новой эмоциональной бури. Однако Рэд стойко перенес культурный шок от запредельной наглости моего фамильяра и только молча кивнул.

– Доброй ночи, – пожелала я и уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг мужчина остановил меня.

– Уже поздно и бродить на улице одной опасно, – участливо сказал он. – Ты собираешься вернуться в Кроунхолл, Кира?

– Нет, у меня дом в городе, – объяснила Тэтчерду.

– Скажи, где он находится? – приказал следователь.

Я удивленно назвала адрес и уточнила:

– Ты хочешь меня проводить?

Тэтчерд многозначительно хмыкнул и, уточнив некоторые детали расположения, дотронулся до цепочки на груди. Она засияла золотым светом, а Рэд взмахнул рукой, и в воздухе перед ним возник портал. Взяв меня под руку и сунув зазевавшегося чертяку под мышку, мужчина решительно сделал шаг вперед.

Через мгновение мы втроем стояли на подъездной дорожке нашего агентства.

– Детективное агентство «Шнырь и К°», – задумчиво прочел Тэтчерд и уточнил: – Ты здесь живешь?

– Да, мои комнаты на втором этаже, – пояснила я.

Мужчина кивнул, отпустил мою руку и, поставив чертяку на землю, произнес:

– Протоколы должны быть на моем столе не позднее восьми часов вечера. Доброй ночи.

Я кивнула и повторила:

– Доброй ночи.

Рэд стоял на дорожке и внимательно смотрел, как мы заходим в дом. И, только заперев дверь на засов, я увидела, как в ночной темноте растворяется силуэт полицейского.

Глава 19
От друга до врага и обратно

Утро выдалось холодным и пасмурным. Попивая на веранде горячий чай с вареньем и кутаясь в теплую шаль, я ощущала особое умиротворение. Сейчас можно никуда не спешить, ничего не планировать, а сесть и спокойно посмотреть полицейские отчеты. Чем я и занималась весьма увлеченно ближайшие два часа, изучая каждый лист почти до дыр. Под увеличительным стеклом рассматривала каждую букву, но, чем больше читала, тем больше портилось мое настроение.

Во-первых, по протоколу действительно выходило, что мэр Васко причастен к похищению герцога Кроуна. Он последним говорил с его светлостью и видел его. В его рабочем кабинете были обнаружены следы борьбы, а также личная печать герцога. Правда, мэр утверждал, что проводил Кроуна к черному ходу, и тот целым и невредимым покинул ратушу. Куда отправился герцог, Васко не знал и, почему вышел через черный ход, объяснить не мог. Настаивал, что никакой драки не было, хоть и признал принадлежность найденной в кабинете печати семейству Кроунов. На допросе нервничал и раздражался. Словом, вел себя более чем подозрительно. Кроме того, в одном из протоколов я прочла, что мэр Васко вскользь упомянул о присутствии в ратуше младшего брата герцога.

Как же так? Ведь Гаспар заверил, что у него стопроцентное алиби, которое могут подтвердить две девушки. Неужели он меня обманул? Полученной информацией я решила немедленно поделиться с Крисом, поэтому поспешно нацарапала ему письмо, не забыв спросить о здоровье друга. Сунула его в почтовик и стала ждать ответа. Почтовики незаменимы для срочной коммуникации. Эти ларцы совсем недавно изобрели знаменитые маги-артефакторы семьи Астэр. Кладешь письмо в такую шкатулочку, и буквально через мгновение оно оказывается у адресата в таком же сундучке.

Пока ждала ответа, раздумывала над ситуацией. У мэра не было причин обманывать полицейских, рассказывая о присутствии на балу младшего Кроуна. Он и упомянул-то об этом мимоходом. Дескать, видел мельком среди гостей, и все. Получалось, что врал Гаспар. Я припомнила наш разговор в «Жареном петухе». Он говорил, что провел весь вечер в компании двух дам в доме терпимости. Значит, специально выбрал такое неприличное алиби, которое заведомо никто не станет проверять. А уж тем более молодая незамужняя девушка. Но тут ты здорово ошибся, дружок, меня такой мелочью, как бордель, не испугать. Мысленно похвалив себя за решимость, я села продумывать план, как вдруг засветился почтовик на столе. Пришел ответ от Криса.

Друг сообщил, что в Кроунхолле все спокойно. Великая герцогиня практически не покидает своей комнаты, а леди Элиз занята подготовкой к приезду своего брата. Друг же чувствовал себя гораздо лучше и все время посвящал изучению поместья и опросу слуг, но результатов пока не было. В конце письма Крис настоятельно просил не делать глупостей и не ввязываться в сомнительные авантюры, а приехать и спокойно решить все вопросы на месте.

Я в который раз удивилась прозорливости друга и тому, насколько хорошо он меня знает. Конечно, я и сама предпочла бы не вмешиваться, но алиби Кроуна-младшего требовало немедленной проверки, а сделать это, кроме меня, было некому.

Раздумывая, как лучше всего поступить, я поднялась к себе в спальню. Прежде всего требовалось любой ценой сохранить инкогнито. «Империал», где предположительно мог провести ночь Гаспар, считался элитным заведением и очень заботился о своей репутации. Случайных людей там не бывало, персонал крайне бережно относился к вопросу анонимности своих клиентов. Тем не менее мне пришла в голову идея, каким образом можно разговорить девушек, не вызывая подозрений. Но для этого следовало хорошенько подготовиться.

Подготовка заняла практически весь день. Шнырь выразил желание остаться дома и заняться хозяйственными делами. Поскольку никакой реальной помощи в борделе он оказать не мог, я оставила фамильяра, предварительно взяв с него обещание, что в мое отсутствие ни с ним, ни с домом ничего не случится.

В очередной раз пробежав по себе взглядом и оценив результаты своих трудов, я осталась вполне довольна и мимоходом взглянула на часы. Стрелки показывали половину восьмого вечера. Вспомнив, что необходимо вернуть протоколы Тэтчерду, я быстро оделась, собрала сумку и, накинув сверху глухой длинный плащ, скорым шагом вышла из дому. Главное отделение королевской полиции находилось рядом с центральной площадью города, тремя улицами выше меня. Рассудив, что вполне успею дойти пешком, я отказалась от проезжающего мимо кеба.

В здание полиции вошла ровно за минуту до восьми. Вихрем промчась по коридорам, ворвалась в кабинет Рэда без стука. Всю дорогу я репетировала покаянную речь и сейчас приготовилась обрушить ее на голову следователя, но меня ждал сюрприз. Кабинет был совершенно пуст. Я немного потопталась у двери, потом зачем-то заглянула в шкаф. Не найдя никаких признаков присутствия Тэтчерда, аккуратно сложила протоколы на столе и вышла на улицу.

На землю уже опускались сумерки, но до визитов первых любителей ночных утех было еще далеко. Самое время нанести визит в «Империал».

С улицы заведение выглядело как роскошный отель. Но это лишь на первый непосвященный взгляд. Все местные жители прекрасно знали, какого рода услуги оказывает своим постояльцам «Империал». Завсегдатаями заведения являлись сливки аристократического общества. Отдых в таком месте могли позволить себе далеко не все. Именно поэтому рабочее время местных девушек исчислялось не часами. Мужчина, пожелавший отдохнуть в отеле, выбирал понравившуюся подругу и оплачивал сразу всю ночь. Клиентов у заведения было не так много, но все они являлись крайне обеспеченными людьми.

Подойдя ближе, остановилась на углу у отеля и надела на глаза черную кружевную маску. Бросив взгляд на фактурный королевский фасад здания и глубоко вдохнув, я вошла.

У двери послышалась мелодичная трель колокольчика. Молодой мужчина, стоявший за большой золоченой стойкой, увидев меня, слащаво улыбнулся и приторным, слегка гнусавым голосом произнес:

– Приветствую вас. Мисс ищет отдыха или заработка?

От его неприкрытого намека я внутренне содрогнулась, но тут же, взяв себя в руки, доброжелательно ответила:

– Заработка, но не того, который вы имеете в виду.

Мужчина недоуменно поднял брови и произнес:

– Я не понимаю, объяснитесь.

– Видите ли, – начала я заготовленную заранее речь. – Я высокоуровневый целитель. Могу излечить любую болезнь или, например, провести общеукрепляющий ритуал.

Видя, что распорядитель пока не слишком впечатлен, я зашла с другой стороны:

– или… наслать мор на неугодных… – вкрадчиво сообщила ему.

Мужчина заинтересованно посмотрел на меня, и я вдохновенно продолжила:

– Вы только подумайте, как это выгодно. За скромное вознаграждение я увеличу работоспособность ваших… хм… сотрудниц в несколько раз и надолго обезврежу врагов. Вы ничего не теряете, но зато приобретаете возможность в несколько раз увеличить прибыль.

На слове «прибыль» глаза гнусавого загорелись как маяк, и я победно улыбнулась.

– Понимаете… – вдруг виновато начал он. – Я не могу лично принять такое решение. Мне нужно посоветоваться с хозяйкой.

Я несколько разочарованно кивнула, и он скрылся за неприметной дверью позади стойки. Мне оставалось лишь стоять и разглядывать холл.

Мне никогда не доводилось бывать в королевском дворце, но по книгам и рассказам я представляла его примерно так, как выглядел «Империал». В глаза бросалось огромное количество лепнины, позолоты и хрусталя. Маленькие диванчики на тонких изящных ножках, обитые дорогим алым бархатом, разбросанные то тут, то там, словно разлитые пятна крови. И, что примечательно, в холле совершенно отсутствовали часы. Хотя в отелях они, как правило, обязательны.

Пока я глазела по сторонам, ко мне вышла немолодая грузная женщина в красном платье с весьма откровенным для своего возраста вырезом. Руки ее были затянуты в черные перчатки выше локтя. Морщинистую шею прикрывал широкий бархатный чокер такого же цвета, как перчатки. В руках женщина держала длинный мундштук с дымящейся сигаретой, от которой исходил запах дорогого табака и ментола. Вокруг нее плющом вился тощий длинный распорядитель и что-то тихо нашептывал на ухо. Со стороны они были похожи на толстую откормленную гусыню и тощего голодного хорька. Женщина внимательно осмотрела меня с головы до ног и хриплым, прокуренным голосом произнесла:

– Как твое имя, девочка? Почему ты в маске?

– Мое имя Мелинда, миледи, – покорно отозвалась я и слегка поклонилась. – Маска обеспечивает обоюдную анонимность.

– Целительница Мелинда? – подозрительно прищурилась хозяйка. – Что-то я о такой не слыхала…

– Я не здешняя, миледи, – отозвалась быстро. – Путешествую с юга в столицу. Не задержусь в городе дольше пары дней.

Женщина хмыкнула и затянулась.

– Миледи, – с небольшим нажимом произнесла я, – время дорого. Решайте скорее, нужны вам мои услуги или нет.

– Не уверена, что могу довериться… – с сомнением покачала головой женщина.

– Я гарантирую полную анонимность и высокий профессионализм, – нетерпеливо объяснила ей.

– Подумайте о выгоде, – горячо поддержал меня «хорек». – Мы сможем удвоить прибыль.

Мадам минуту размышляла, затем кивнула и сдалась:

– Сколько вы хотите за свои услуги?

– Двадцать золотых, миледи, – с готовностью отозвалась я. Эта сумма была чуть больше, чем брали обычные лекари за визит, но однозначно меньше, чем хозяйка заплатила бы за лечение всех своих девушек.

– По рукам, – кивнула она и уточнила: – Что вам необходимо для ритуала?

– Отдельная комната, где я могу спокойно осмотреть девушек без посторонних глаз, – сказала ей.

Хозяйка кивнула и обратилась к распорядителю:

– Жюль, обеспечь Мелинду всем необходимым. Думаю, малый зал вполне подойдет. До первых клиентов еще пара часов. Вам хватит времени? – обратилась мадам уже ко мне.

Я с готовностью кивнула и пристроилась рядом с тощим хорьком, мысленно окрестив его Жулькой. Когда хозяйка скрылась за дверью, он повернулся и, махнув рукой, попросил следовать за ним.

– А вы мужчин смотрите? – вкрадчиво спросил он.

Я споткнулась и чуть не врезалась ему в спину. На такое я немного не рассчитывала, но, поборов смущение, ответила ровным голосом:

– В основном моими услугами пользуются женщины, но, если необходимо, могу посмотреть.

Жулька кивнул и, слегка покраснев, сказал:

– Тогда, пока девушки не собрались, посмотрите?

– Конечно, – с трудом проглотив ком в горле, беспечно отозвалась я.

Мы прошли через холл по коридору и оказались в небольшой комнате, сплошь уставленной бархатными диванами, такими же алыми, как и в холле. Огромные окна от пола до потолка были занавешены тяжелыми бархатными портьерами такого же кричащего оттенка. Даже если до этого момента и возникали сомнения, то в этой комнате мне стало предельно ясно, что я нахожусь в борделе. Жулька указал на центральный диванчик, возле которого стоял небольшой золоченый столик:

– Можете разместиться там.

– Благодарю, – кивнула я и, сбросив плащ, стала доставать из сумки склянки с зельями и порошки, аккуратно расставляя их на столике.

– А мне что делать? – смущенно уточнил мужчина, переминаясь с ноги на ногу.

– Снимайте штаны, – решительно приказала ему.

Назвалась целителем, Кира, будь добра, соответствуй. Мысленно настроившись на то, что больной для врачевателя всегда бесполый и стыдливость тут неуместна, я приготовилась воочию узреть то место, где, по моему скромному мнению, размещен мозг у большинства мужчин.

Жулька нервно сдернул ремень и дрожащими руками спустил брюки к лодыжкам.

Я мельком взглянула на белые портки и, уставившись на одну из склянок на столе, произнесла:

– Полностью, мне нужно видеть проблемное место целиком.

Дрожащими руками мужчина развязал завязки на поясе и приспустил штаны. Я собралась с духом и повернулась.

Оказывается, боялась я совершенно напрасно. Ничего особенного в штанах у Жульки не оказалось. На самом деле все выглядело до смешного нелепо. Словно у того, кто создал мужчину, оставался лишний кусочек кожи, и он решил прилепить его между ног. До того убого это смотрелось, что мне даже захотелось обнять и пожалеть бедного Жульку, чтобы он не сильно расстраивался из-за своего вынужденного уродства.

Справившись со своими внутренними порывами, я заставила себя внимательнее присмотреться к тому, что показывал мужчина. Оказалось, что вся кожа в паху покрыта мелкой красной сыпью, которая кое-где уже перешла в сильное раздражение.

– Чешется? – деловито спросила я.

– Да, – сокрушенно кивнул мужчина.

– Как давно появилась? – продолжила допрос.

– Дня три, – тихо сказал Жулька.

– Я так понимаю, у кого-то из девушек обнаружится такая же? – уточнила вкрадчиво.

– Да, – покаянно сказал мужчина.

– У кого? – наседала я.

– У Нэри, – признался он. – Только прошу вас, не говорите хозяйке.

– Не скажу, – уверенно отозвалась я и протянула хорьку пузырек с ядовито-зеленой жидкостью:

– Мазать ежедневно утром и вечером. Обоим. От встреч пока воздерживаться. Дня за три должно пройти.

– Спасибо! – громко прошептал Жулька и обеими руками схватил пузырек. Портки, более ничем не поддерживаемые, рухнули вниз к брюкам.

– Не за что. Одевайтесь, – повелительно сказала я и деликатно отвернулась в сторону.

Как только мужчина оделся, дверь распахнулась, и в комнату вошли по меньшей мере пятнадцать молодых девушек в шелковых пеньюарах всевозможных цветов и фасонов. Я закатала рукава и приступила к приему, попутно знакомясь и ненавязчиво расспрашивая о работе. Выслушивая жалобы, щедро раздавала свои зелья и порошки. Кому от аллергии, кому обезболивающие. За несколько часов я вылечила буквально все – от соплей до поноса. Вот только пока мои усилия были напрасными. Среди всех моих пациенток не обнаружилось ни одной с именем Катрина или Сюзанна. Осматривая последнюю девушку, хрупкую миловидную брюнетку, я устало поинтересовалась:

– Больше никто не нуждается в помощи? Вы последняя?

Девушка робко покачала головой и произнесла:

– Есть еще две, мисс Мелинда, но они не могут к вам спуститься.

– Почему? – ровным голосом спросила я, а внутри затеплилась надежда. Еще остался шанс.

– Они плохо себя чувствуют, – тихо сказала она и почему-то покраснела.

– Тогда отведи меня к ним сама. – Я решительно поднялась и потянула за собой брюнетку. – Я обещала, что вылечу всех. Веди.

Девушка покорно кивнула и, подождав, пока я соберу остатки своих зелий, повела меня вверх по лестнице в одну из комнат на втором этаже. По дороге я гадала, какой же недуг мог свалить с ног молодых девиц, и перебирала в уме все варианты – от тяжелых форм простуды до постыдных паховых болезней типа сифилиса. Однако, войдя в комнату, поняла, что не угадала.

Такого тяжелого похмелья я не видела никогда. Даже Шнырь, несколько дней подряд фестиваливший с приблудными гоблинами, выглядел гораздо лучше, чем две молоденькие блондинки, лежавшие сейчас на узкой кровати. В комнате стоял тяжелый душный запах алкогольного амбре. Девушки держались за головы и тихо скулили. Я на мгновение даже усомнилась в их способности к членораздельной речи.

Интуиция меня не обманула. Девушек звали Катрина и Сюзанна. Отпустив свою застенчивую провожатую, первым делом открыла настежь окна, чтобы впустить свежий воздух. Затем смешала остатки болеутоляющего зелья с тонизирующим и дала выпить страждущим. Буквально через десять минут настой подействовал и скулеж стал гораздо тише, а среди беспорядочного мычания я отчетливо услышала тихое «спасибо».