Текст книги "Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства"

Реальное продвижение на запад происходило благодаря индивидуальным решениям отдельных колонистов, но в целом оно было частью всеобъемлющего политического представления о будущем. Для поколений основателей, рупором интересов и чаяний которых выступал Томас Джефферсон, обращение США к Западу континента открывало возможность реализовать грандиозную утопию. В видении Джефферсона США получили шанс избежать упадка, характерного для старого европейского общества, благодаря развитию в первую очередь в пространстве, а не во времени. С этой идеей было связано представление о том, что пространство может и должно использоваться для всеобщего благоденствия и личного обогащения5151
  Limerick, 1987, 94.


[Закрыть]. Идеальным поселенцем как для востока, так и для запада США Джефферсон видел фермера-предпринимателя, который живет со своей семьей в самодостаточной общине и участвует в демократическом управлении ее делами.

В XIX веке это представление долго служило моделью для заселения Запада, которая поддерживалась государством и законодательством, в частности принятым в 1862 году президентом Авраамом Линкольном законом о фермерских землях; закон, названный Гомстед-акт, задумывался в качестве социально-политической альтернативы системе рабского труда, существовавшей на землях южных штатов. Этот закон давал право любому совершеннолетнему гражданину, который являлся главой семьи, на практически бесплатное приобретение в собственность участка площадью до 160 акров (около 65 гектаров) из фонда общественных земель на Западе – при условии, что в течение пяти лет он эту землю будет непрерывно обрабатывать. Реальность нередко выглядела иначе. Многие семьи городского Востока США, получив свой фермерский участок («гомстед»), вскоре отказывались от него, и чаще всего земля уходила к спекулянтам. Вообще, маклеры и спекулянты землей были такими же характерными фигурами фронтиров, как и суровый и бережливый поселенец.

Мобильность поселенцев, воспеваемая мифологией фронтиров, была для многих из них прежде всего горькой необходимостью. Землю надо было искать там, где она имелась в наличии и могла быть приобретена; порой, чтобы избежать конфликтов, колонистам приходилось двигаться дальше, сдавая неприемлемые позиции и покидая насиженные места. Наряду со многими историями успеха во фронтирах имели место и менее известные истории неудач. Поселенцы из городов Восточного побережья не были готовы к суровым условиям – почти без инфраструктуры и часто в отсутствие эффективной защиты со стороны властей предержащих. Многие опасались одичания и потери достигнутого ими уровня цивилизованного образа жизни5252
  Faragher, 1986, 51.


[Закрыть]. Большинство в городах востока США разделяли эти опасения. Постепенная мифологизация фронтиров не смогла вытеснить нелестную оценку колонистов. Всеобщее презрение горожан по отношению к кочевникам распространялось и на мобильный образ жизни пионеров пограничного Запада. Известные комментарии современников свидетельствуют, что такой взгляд на феномен массовой миграции распространялся и в других частях света.

До тех пор пока в небольших городках фронтиров не образовалась стабильная община, мужской части поселенцев приходилось искать невест в уже хорошо заселенных, «цивилизованных» частях страны, и это порождало постоянное движение населения в обе стороны. В отличие от торговцев пушниной XVIII века, отношение поселенцев к межэтническим бракам было негативным. Фронтир должен был, по крайней мере теоретически, оставаться «белым», воспроизводя христианский идеал семьи с четким распределением ролей: супруг завоевывает внешний мир, а супруга заботится о сохранении «культуры» в домашних делах. Почти нигде в мире идеал, с одной стороны, самостоятельной, с другой стороны – тесно связанной с соседями семейной ячейки не выразился так монолитно и непоколебимо, как на североамериканском Западе5353
  Danbom, 1995, 87, 93.


[Закрыть]. Отклонения от нормы автономного домашнего хозяйства семейных пионеров существовали не только среди индивидуалистов-золотоискателей. В Калифорнии земля быстро попадала в руки крупных собственников-землевладельцев. Там сельское хозяйство с самого начала велось агрессивными капиталистическими методами. Большое число иммигрантов поэтому не имело иных шансов, кроме как стать безземельными наемными работниками5454
  Nugent, 1999, 83–85, здесь 85.


[Закрыть]. Тот, кто включался в эту систему, работая батраком у фермера или даже став арендатором, редко мог достичь своим трудом большего. Иммигранты второго поколения также оказывались в относительно неблагоприятном положении. Ирландцы и европейцы с материка, которым не удалось приобрести землю в собственность, попадали в зависимое положение.

На юго-западе нижние слои населения – сельскохозяйственные и горные рабочие – состояли главным образом из мексиканцев, которые подвергались жесткой дискриминации и эксплуатации. Это стало результатом захватнической войны США с Мексикой, когда 100 тысяч мексиканцев внезапно оказались жителями США. Свою роль здесь играли и расистские идеи5555
  Gutiérrez, 1995, 14; Walsh, 2005, 62. На рубеже веков, около 1900 года, на юго-западе страны проживало около 500 тысяч человек мексиканского происхождения.


[Закрыть]. Наряду с «классическим» тёрнеровским типом поселенца – патриота-американца,устремившегося на Запад, – фронтиры населяли всевозможные этнические группы. Среди них были иммигранты из Европы (например, из Скандинавии), которые или индивидуально, или группами переселялись сразу на Запад, без акклиматизации в городах на востоке США, а также чернокожее население – и свободное, и порабощенное (иногда это были даже рабы индейских племен). С началом золотой лихорадки и строительства железных дорог среди жителей фронтиров появились китайцы. Во второй половине XIX века этническая картина населения фронтиров была более пестрой, чем в городах на Востоке США. Но ни здесь, ни там жизненное пространство поселенцев не становилось автоматически «плавильным котлом» американской нации5656
  Walsh, 2005, 58ff., в особенности 68; Limerick, 1987, 260.


[Закрыть]. Ситуация фронтиров, таким образом, не может быть упрощена до конфронтации только между «бледнолицыми» и «краснокожими». Здесь складывалась своя иерархия по цвету кожи, подобно иерархии населения, образовавшейся в городах.

По сравнению со многими местностями Европы на территории североамериканских фронтиров приобрести землю в частную собственность задешево было относительно легко. В большинстве случаев ее покупали либо у государства, либо на аукционе. Законодательством были установлены минимальная цена за единицу площади и минимальный размер продаж. Поскольку земля редко предоставлялась государством практически бесплатно (как, например, в случае Гомстед-акта), а существенные юридические препятствия, способные предупредить спекулятивные злоупотребления, практически отсутствовали, перед многими поселенцами вставала проблема финансирования покупки земли5757
  Детально в: Walsh, 2005, 27.


[Закрыть]. Образ пионера, который живет в деревянном доме и довольствуется натуральным хозяйством, не соответствовал целостной картине мира колонистов. Давно уже ведутся дебаты о том, в какой степени, где, когда и при каких условиях они были вовлечены в рыночные отношения. Не вызывает сомнений, что основным трендом была растущая коммерциализация. Во второй половине XIX столетия господствующим социальным типом в сельскохозяйственных фронтирах стал не традиционный земледелец, живущий плодами своего труда, а фермер-предприниматель. Земля была вовсе не столь легкодоступна, как гласила официальная идеология. Вокруг хорошей земли всегда существовала конкуренция, и расходы на ее приобретение и обработку должны были покрываться в результате последующей эксплуатации. После «зачистки» Великих американских равнин от бизонов и индейцев сюда потянулся большой бизнес скотоводческих баронов из Техаса, финансирование которого велось из городских источников и британского капитала. Так же как и во фронтирах других континентов, скотоводство в Северной Америке относилось к крупному бизнесу5858
  Paul, 1988, 189, 199f.; Hennessy, 1978, 146.


[Закрыть].

Различия в опыте фронтирного образа жизни нашли отражение в разнообразии возникающих первоочередных проблем. Здесь присутствовала асинхронность развития, которую Тёрнер в свое время рассматривал как социальную эволюцию, проходящую несколько стадий. Когда фермеры Великих равнин от Техаса до Северной Дакоты, после устранения угрозы со стороны индейцев, решали такие типичные для XIX века вопросы, как ипотека, тарифы железнодорожных сообщений и движение денежного потока, в Калифорнии уже начали дебатироваться проблемы, которые станут характерными для XX века: водоснабжение, выращивание фруктов, тихоокеанская торговля, городские рынки недвижимости. Тема водоснабжения считалась отнюдь не второстепенной. Ни одна экологическая проблема Запада США не была столь угрожающей. Если миф фронтира строился на идее безграничности природных ресурсов, то здесь, напротив, следует констатировать, что один из ресурсов – вода – был в дефиците с самого начала5959
  Nugent, 1999, 99.


[Закрыть].

Война с индейцами и револьверный террор

Ведение дел во фронтирах почти всегда было связано с насилием. Эта парадигма присутствовала и на североамериканском Западе. Начиная с «Первой войны Англии с поухатанами»6060
  Поухатаны – традиционное написание названия племени, более правильным считается написание поватены. – Прим. ред.


[Закрыть] в Вирджинии в 1609–1614 годах и до конца последней войны с апачами на Юго-Западе в 1886‑м взаимные отношения между белыми и индейцами представляли собой длинную череду войн6161
  См. иллюстрированное издание: Axelrod, 1993.


[Закрыть]. Индейские народности востока Североамериканского континента, часто объединявшиеся друг с другом, издавна представляли собой сравнительно сильного противника. Последние из них были нейтрализованы в военном отношении после депортации оставшихся воинов-индейцев племени семинолов из болотистой местности Флориды в 1842 году. На востоке США борьба с индейцами длилась около двухсот тридцати лет. Противостояние с индейцами западнее реки Миссисипи, напротив, заняло в общей сложности недолгие сорок лет. Вторжение евроамериканских поселенцев на Великую равнину началось в 1840‑х годах. В 1845‑м были зарегистрированы первые нападения индейцев на караваны поселенцев с убийствами, но часто местные племена были довольны тем, что брали с проезжавших поселенцев плату за проезд и на приемлемых условиях обменивались с ними продовольствием. Некоторые жестокие нападения на караваны были на счету белых бандитов, рядившихся под индейцев6262
  Unruh, 1979, 189, 195–198.


[Закрыть]. В пятидесятых годах число столкновений увеличилось, в шестидесятых они привели к классической войне с индейцами, которая глубоко укоренилась в сознании американцев и на вечные времена воспета Голливудом. Когда в 1862 году, во время самой масштабной с момента образования США резни белых (в данном случае устроенной индейцами племени сиу) было убито много сотен людей, возникла даже опасность серьезного индейского восстания в тылу федеральной армии, занятой в Гражданской войне6363
  Clodfelter, 1998, 2, 66f.


[Закрыть]. Но все-таки в индейских войнах участие принимала меньшая часть племен. Только апачи, команчи, сиу, кайены и киова оказывали длительное сопротивление. Другие племена (пауни, осейджи, кроу, хопи и прочие) воевали на стороне федеральных войск6464
  Ibid., 16.


[Закрыть]. Военные границы США против непримиримых индейских народностей возникли после 1850 года, когда в состав США в качестве военного трофея был включен штат Нью-Мексика. В результате Юго-Запад оказался насыщен армейскими фортами, с которых можно было контролировать «диких» индейцев6565
  См. военную границу на карте в: Lamar H. R., Truett S. The Greater Southwest and California from the Beginning of European Settlement to the 1880s // Trigger, Washburn, 1996, Ч. 2, 57–115, здесь 88f.


[Закрыть]. Если поначалу форты прилагали усилия, чтобы парировать нападения апачей, то после Гражданской войны они стали опорными защитными пунктами в деле действенного «замирения» региона. Армия, участвовавшая в Гражданской войне, была послана на юг, чтобы сломить стремление индейцев к независимости.

К некоторым из индейских войн может быть применено европейское определение войны. Среди индейцев появлялись все более выдающиеся стратеги, которые при примерном равенстве сил одерживали победы над белыми людьми. Индейцы Великой равнины были лучшими легкими кавалеристами в мире, эффективно действовали против плохо обученных и недостаточно оснащенных соперников. Их противниками часто были слабо мотивированные и измотанные тяжелыми условиями жизни в фортах и в полевых условиях солдаты. Наряду с молодой кавалерийской элитой на стороне федеральных войск выступали также всякий пестрый сброд и войсковые части из престарелых солдат: ирландские ветераны британской армии, венгерские гусары и солдаты, прошедшие Наполеоновские войны начала XIX века. Слабость индейцев в военном отношении заключалась, разумеется, в недостаточном оснащении (им нечего было противопоставить сеющим смерть горным гаубицам), но также в недостаточной дисциплине, в отсутствии общего командования и слабой защите своих лагерей и деревень. Повторялась асимметричность воюющих сторон, которая на многих аренах конфликтов в Азии и Африке в долговременном плане военного противостояния была всегда благоприятной для европейцев6666
  Хрестоматийное издание: Vandervort, 2006; удачное введение в тему: Hochgeschwender M. The Last Stand. Die Indianerkriege im Westen der USA (1840–1890) // Klein, Schumacher, 2006, 44–79. Специфический опыт поколения, выросшего после окончания войн с индейцами, становится наглядным на примере одной биографии: Utley, 1993.


[Закрыть].

Все более незаметным становился переход от войны к другим сопутствующим формам насилия. Резня, массовые убийства с обеих сторон и нападения на беззащитные поселения стали обыденностью. Обе стороны были вооружены, и до укрепления государственности насилие в пограничных районах было повседневной практикой на многочисленных участках фронтиров. Эти эксцессы – наследие колониальных войн конца XVIII века6767
  Ср.: Way P. The Cutting Edge of Culture: British Soldiers Encounter Native Americans in the French and Indian War // Daunton, Halpern, 1999, 123–148.


[Закрыть]. Насилие в отношениях между цивилизациями находилось в прямой зависимости от общего уровня насилия в гражданском обществе с евроамериканской стороны фронтиров. Гражданские пионеры Дикого Запада, которые регулировали повседневные проблемы при помощи револьверов и ружей, в XIX веке составляли одну из наиболее вооруженных популяций на планете. Подобная готовность к применению насилия в мирное время характерна для общества только в периоды гражданских войн. Она сформировала такие экстремальные нравственные нормы и понятия о мужской чести, которые были неизвестны в городах востока США. К системе норм Запада принадлежали такие правила, как эскалация конфликтов вместо их смягчения и поиска компромиссов («отсутствие обязанности уступать»); готовность отстаивать свои интересы на собственный страх и риск; во многих случаях и культура самоубийственной смелости. Типичной для Запада была вооруженная дружина добровольцев (vigilante band). Эти дружины вступали в дело вместо государственных органов, когда закон не мог быть реализован, то есть объективно вели себя как революционеры. За этим поведением стояли представления о праве на самозащиту, а также радикально воинственная интерпретация принципа суверенитета народа.

Ричард Максвелл Браун предположил, что это – при высоком расходе человеческих жизней – было более дешевым методом обеспечения порядка, нежели обычная, нормальная правовая система. В течение примерно четырех десятилетий после окончания Гражданской войны в 1865 году террор людей с револьверами достиг наивысшей интенсивности и наибольшего распространения. Браун высказал тезис, что в данном случае можно говорить об ограниченной по масштабам гражданской войне. Подавляющее число из двухсот или трехсот приобретших мрачную славу убийц (и еще большее количество не столь знаменитых) действовали по заказам владельцев огромных земельных участков – латифундий – и в их интересах против владельцев небольших ранчо и ферм, получивших землю по Гомстед-акту. Это были не социальные бандиты, не Робин Гуды, ведомые чувством справедливости и симпатией к маленьким людям; прежде всего это были агенты, нанятые вышестоящим классом для ведения классовой борьбы против нижестоящих. Но истребление индейцев, например резню 1864 года в Восточном Колорадо, которая получила название «бойня на Сэнд-Крик», жертвами которой стали около двухсот мужчин, женщин и детей племени шайеннов, осуществили прежде всего солдаты, а не вооруженные отряды ополчения или частные дружины добровольцев. Тот факт, что во многих других случаях армия защищала индейцев от частного насилия белых, отчетливо показывает, насколько сложным было положение дел6868
  Brown R. M. Violence // Milner et al., 1994, 293–425, здесь 396, 399, 412f., 416. См. также: Brown, 1991, 41, 44, 48 et passim. Некоторые исследователи возражали Брауну, указывая, что описанная им жестокость фронтиров не особенно отличается от жестокости в некоторых городских районах современной Америки.


[Закрыть].

Депортации

Политика в отношении индейцев формулировалась главным образом в столице, но осуществлялась на границе. Ко времени основания США большинство индейских сообществ уже имело значительный опыт знакомства с вызовами извне. Они неоднократно страдали от медицинских, экологических и военных потрясений и то и дело оказывались в ситуации, когда им приходилось реагировать и «заново изобретать себя». В 1800‑х годах уже невозможно говорить о противостоянии коварных «цивилизованных» и наивных «дикарей»6969
  Richter, 2001, 67.


[Закрыть]. Иногда с индейцами обращались корректно, прежде всего квакеры из Пенсильвании, но гораздо чаще – самым низким образом, глубоко противоречащим их представлениям о справедливости. Отношение правительства США к индейцам было двойственным. Правда, де-факто был подтвержден их статус «наций» (nationhood): с ними заключались договоры, которые не всегда были продиктованы только одной стороной. Однако старая пуританская вера в превосходство христиан над язычниками-индейцами способствовала тому, что в век Просвещения идею «цивилизаторской миссии» переформулировали: президент в Вашингтоне – «Большой отец» – должен был со всей строгостью и доброжелательностью заботиться о своих индейских «детях»7070
  О предшествующих договоренностях см.: Prucha, 1986, 7, 19ff., 140f., 165ff.


[Закрыть]. Цивилизующее воздействие должно было прийти в индейские племена извне. До середины XIX столетия юридическое вмешательство во внутренние дела индейских племен не предусматривалось. Они являлись объектом некоей разновидности непрямого управления со специальными условиями. Лишь после 1870 года в жизнь начала воплощаться идея, что и индейцы должны подчиняться законам, общим для всей страны7171
  Ibid., 44.


[Закрыть].

В 1831 году старый верховный федеральный судья (Chief Justice) Джон Маршалл, на протяжении тридцати пяти лет бывший одним из влиятельнейших деятелей страны, провозгласил, что нация чероки является «самостоятельным политическим обществом, отдельным от других и способным регулировать свои собственные дела и управлять собой». Но, добавил он, «племена» не являются суверенными государствами на американской земле: они, как гласила формулировка Маршалла, пользовавшаяся впоследствии большим влиянием, являются «внутренними зависимыми нациями»7272
  Цит. по: Hine, Faragher, 2000, 176.


[Закрыть]. Казалось бы, этот вердикт на бумаге означал защиту для индейцев. Исполнительная власть, однако, уже давно проводила совсем другой курс и игнорировала мнение Конституционного суда.

Генерал Эндрю Джексон, занявший пост президента США в 1829 году, к тому времени уже показал себя энергичным борцом против британцев, испанцев и индейцев. Он ничего не имел против нарушений договоров с индейцами и не разделял взгляд Маршалла, считавшего, что для отъема у них земель необходимо хотя бы какое-то юридически состоятельное обоснование. Популярную и эффективную политику депортации индейцев, проводившуюся Джексоном, порой объясняют его индивидуальными психологическими особенностями: у него, мол, было несчастливое детство, поэтому он завидовал индейцам – как бы «вечным детям» – и одновременно хотел показать им могучую отцовскую власть7373
  Rogin, 1975.


[Закрыть]. Может быть, все так и было, но важнее результаты этой политики.

По мнению Джексона, цивилизаторская миссия поколения Джефферсона оказалась неудачной. По менталитету Джексон стоял ближе к так называемым «парням Пэкстона», которые в 1760‑х годах совершали страшные массовые убийства индейцев в Пенсильвании7474
  Richter, 2001, 201–208, 235f.


[Закрыть]. Терпеть индейские анклавы он считал излишним. Его целью было вытеснение индейцев за реку Миссисипи такими методами, которые сегодня называют «этническими чистками». В 1830‑х годах, которые наряду с 1870‑ми считаются наиболее катастрофичными для североамериканских индейцев, было депортировано около 70 тысяч представителей коренного населения, бóльшая часть которых проживала на юго-востоке США. Действие этой акции распространялось вплоть до Великих озер, и только ирокезы в штате Нью-Йорк смогли ей успешно противостоять. Были сооружены концентрационные лагеря; целые индейские общины с минимальным имуществом, порой в экстремальных погодных условиях силой загнали на так называемую Индейскую территорию. Тот факт, что некоторые из этих племен до тех пор самостоятельно и с большим успехом «приобщались к цивилизации», не защитил их от этой депортации. Тысячи индейцев погибли во время бесконечных маршей от болезней, недостатка пищи и переохлаждения. Несмотря на столь ужасные последствия нельзя не констатировать, что джексоновская программа удаления индейцев (Indian removal) лишь усилила их миграцию, которая началась раньше. Уже с 1814 года крики (маскоги) стали добровольно переселяться на Запад. Некоторых предприимчивых индейцев «открытый» Запад притягивал так же, как и белых поселенцев7575
  Wright, 1986, 282.


[Закрыть].

Самым страшным эпизодом стала депортация народа семинолов из Флориды. Здесь кампания, проводимая Джексоном, столкнулась с проблемой рабства. Среди семинолов жили многочисленные чернокожие американцы, в том числе беглые рабы; некоторые жили в отдельных деревнях, прочие давно интегрировались в индейское сообщество. Белокожих жителей Флориды интересовала не столько болотистая местность, в которой жили семинолы, сколько эти афроамериканцы. Поскольку семинолы оказали сопротивление, началась растянувшаяся на несколько лет война, в которой погибло также много белых солдат7676
  Hine, Faragher, 2000, 179f. Ныне семинолы отличаются ярко выраженной деловой активностью. В 2006 году представители племени приобрели сеть ресторанов «Hard Rock Cafe», имеющую филиалы во многих крупных городах мира (см. статью в газете «Süddeutsche Zeitung», 8.12.2006, 12).


[Закрыть].

Некоторые изгнанные племена индейцев продолжили и в новых местах адаптироваться к евроамериканскому окружению, хотя прежде белые не отдавали должное этим стараниям. «Пяти цивилизованным племенам» – чероки, чикасо, чокто, маскогам (крикам) и семинолам – между 1850 годом и началом Гражданской войны выпало относительно благополучное время. Они преодолели последствия переселения, обрели новое единство, приняли собственные конституции и строили свои политические институты, в которых традиционная индейская демократия увязывалась с институциональными формами демократии США. Многие индейцы занимались сельским хозяйством на семейных фермах, некоторые использовали чернокожих рабов на плантациях. Они так же привязались к этой земле (которая не была землей их предков), как белые фермеры к своей. В 1850‑х годах они создали у себя систему школьного образования, которой белые жители соседних штатов Арканзас и Миссури могли бы позавидовать. Миссионеров индейцы приветствовали и принимали в свое сообщество. Эти пять племен пошли по указанной им белыми дороге «цивилизации» и все больше отдалялись от своих индейских соседей7777
  Utley, 1984, 59f.; Prucha, 1986, 97.


[Закрыть].

Если бы индейские народы получили эффективную гарантию, что они смогут остаться на своих новых землях, то брутальная политика Эндрю Джексона стала бы предпоследней фазой в развитии индейской границы. Но постоянные гарантии отсутствовали7878
  Ibid., 83, и в общем описание депортации индейцев (Indian removal) в: Prucha, 1986, 64ff.


[Закрыть]. Высокий спрос на землю со стороны белых поселенцев и железнодорожных компаний, а также проникновение тут и там на индейские земли неконтролируемых искателей недр не способствовали возникновению жизнеспособных сообществ. Всеобщее ожесточение американского общества из‑за Гражданской войны продолжилось и после ее окончания: агрессия вновь была перенесена на индейцев. Разговоры об их искоренении, начавшиеся целое столетие назад, распространились как никогда широко. В 1860‑х годах впервые вошла в оборот поговорка «хороший индеец – это мертвый индеец», которая адекватно отражала дух того времени7979
  Hine, Faragher, 2000, 231.


[Закрыть]. Фатальным для пяти племен на Индейской территории в сегодняшней Оклахоме стало то, что в годы Гражданской войны они выступали на стороне южан. После войны политика федерального правительства в отношении народов на Индейской территории базировалась на том принципе, что они являются членами побежденной армии конфедератов и за свою нелояльность правительству должны понести кару. Индейцы потеряли бóльшую часть земли и вынуждены были разрешить строительство на своей территории железных дорог. За двадцать лет они превратились в национальные меньшинства в тех областях, которые при президенте Джексоне им пришлось принять в обмен на свои исконные земли8080
  Green M. D. The Expansion of European Colonization to the Mississippi Valley, 1780–1880 // Trigger, Washburn, 1996, Ч. 1, 461–538, здесь 533.


[Закрыть]. Причины крупных «индейских войн» 1860‑х и 1870‑х годов следует искать именно в этом. Из-за войны на Востоке, одновременного увеличения потока поселенцев на Запад и большого количества провокаций на местах повсюду на Великих равнинах усилилось индейское сопротивление. Армия в прежние времена скорее соблюдала дистанцию и нейтралитет по отношению к индейским племенам и часто защищала их от насилия. Теперь же она стала инструментом государства в окончательном решении «индейского вопроса». В начале 1880‑х годов индейское сопротивление было полностью сломлено. Капитуляция знаменитого вождя племени сиу Сидящего Быка в 1881 году и окончание войны апачей на Юго-Западе обозначили коренной перелом в истории американских индейцев8181
  О сопротивлении индейцев племени апачи см.: Vandervort, 2006, 192–210.


[Закрыть].

В войнах между белыми и индейцами просматривается приблизительно одна и та же схема. До того как они начинали воевать друг с другом, между ними существовали контакты. С течением времени нарастало взаимное недоверие. Большую роль сыграли при этом военные и гражданские представители федерального правительства, так как дела, касавшиеся индейцев, находились в ведении Вашингтона. Представители федерального правительства часто подчеркнуто занимали позицию над всеми местными силами, то есть дистанцировались в том числе и от местных евроамериканцев, и решали проблемы, руководствуясь лишь начальственной мудростью. Результат часто казался непонятным и не удовлетворял ни одну сторону, а при таком положении дел легко возникали военные конфликты. Первые боевые действия редко оказывались результатом спланированной заранее агрессии. Типичными были скорее спонтанные стычки, которые затем быстро разгорались. В конкретных случаях евроамериканцы не видели в себе представителей общеисторического тренда белой экспансии. Чтобы считать себя вправе действовать, достаточно было локальных обстоятельств. Белые обычно не делали различия между индейскими воинами и мирным населением, но нападения индейцев на поселенцев всегда использовались белой стороной для доказательства своего морального превосходства и юридической правоты. Любой случай жестокости с индейской стороны давал белым ощущение, что их дело правое.

Вплоть до последних военных дней индейцам удавалось одерживать неожиданные тактические победы даже в борьбе против федеральной армии. Белая сторона страдала от переоценки собственных сил и недооценки боевых качеств противника, которого федералы считали примитивным и негибким. Удивительно, как долго это высокомерие не позволяло федералам ничему научиться. Но несмотря на тактические победы, конечное поражение индейцев было неизбежным. Эти войны редко заканчивались обычными для «цивилизованных» практик того времени мирными договорами. Когда индейское сопротивление бывало сломлено, то речь не шла об армии, с честью несущей свое поражение: она превращалась в массу нищих, голодных, мерзнущих людей, разбегающихся или ютящихся во временных жилищах. Сильные в военном отношении индейцы могли быть грозной силой, но побежденные индейцы являли собой жалкое зрелище. К концу индейских войн у обеих сторон накопилось столько злобы, что никому не приходило в голову представлять их в таком романтическом свете, какой мы видим в позднейших книгах и фильмах про индейцев. Жесткость тех и других причинила такие глубокие травмы, что не только примирение, но и простое соседство участников противостояния едва ли можно было себе представить8282
  Limerick, 2000, 36–64.


[Закрыть].

Если и существовал тот мифический Запад, который мы встречаем в литературе и вестернах, то он был ограничен во времени 1840–1870 годами, а географически – Великой равниной у подножья Скалистых гор. В 1890 году, когда Тёрнер сформулировал свой тезис о фронтире, граница заселенной белыми территории Америки еще не «закрылась». По мнению многих сегодняшних историков, она оставалась открытой до середины 1920‑х годов, когда закончилось индейское сопротивление как в военном, так и в экономическом и экологическом аспектах. Одновременно произошел существенный прогресс в коммерческом межевании территорий Среднего Запада США. В 1874 году была запатентована и сразу в огромных количествах стала производиться колючая проволока, и в сочетании с полным кадастровым закреплением границ частных владений это означало конец «открытого Запада»8383
  К истории колючей проволоки: Krell, 2002, здесь 12.


[Закрыть]. «Дикая незаселенная местность» была поделена на участки и колонизирована. Для «кочевых дикарей», как их называли в то время, не осталось места. Теоретическое подчинение всей территории США единому принципу межевания наконец было практически всюду претворено в жизнь. Формы существования людей, которые не вписывались в установленные этой сеткой (grid) границы, сделались невозможными8484
  Nugent, 1999, 100; Hine, Farraghar, 2000, 324ff.


[Закрыть].

Началась эпоха резерваций. Последние индейцы стали «плененными народами, на которые оказывали сильнейшее давление с целью заставить их стать противоположностью тому, чем они были прежде»8585
  Meinig, 1993, Bd. 2, 100.


[Закрыть].

В 1880‑х годах последние сопротивляющиеся племена индейцев были разоружены и стали не гражданами, но подопечными американского государства. Индейские «нации» теперь уже никто даже номинально не считал самостоятельными партнерами по переговорам: в 1871 году было принято решение не заключать с ними больше никаких соглашений. Хотя еще в середине столетия происходили настоящие церемонии, в подготовке которых, как правило, принимали участие обе стороны. Кульминацией подобных инсценировок был Совет по договорам (Treaty Council), который Томас Фицпатрик как уполномоченный федерального правительства по делам индейцев организовал в сентябре 1851 года возле форта Ларами. На него собрались 10 тысяч индейцев разных племен и 270 белых делегатов и солдат; участники провели переговоры и обменялись подарками8686
  Utley, 1984, 60.


[Закрыть]. Хотя все прошло мирно, представителям правительства было ясно, что индейцы добровольно в резервации не останутся. В 1880‑х годах было уже невозможно представить себе, что такие сцены могут повториться. В Калифорнии и на северо-западном побережье США индейцы были раньше других насильно загнаны в резервации. В Техасе, Нью-Мексико и на Великой равнине это произошло после Гражданской войны. Для индейцев имело значение, расположены ли резервации в местах их традиционного обитания, «на земле предков», или это место ссылки, постоянного изгнания. Прежде всего по этой причине в марте 1850 года около 350 индейцев племени шайеннов под командованием своих вождей Тупого Ножа и Маленького Волка совершили рискованное путешествие длиной в 2000 километров – наподобие Длинного похода монголов-торгутов с Волги обратно на родину в 1770–1771 годах8787
  Perdue, 2005, 292–299. Исход северных шайеннов состоялся в сентябре 1878 – апреле 1879 года. Так называемый Торгутский побег (по-казахски Шаңды жорық – Пыльный поход), или исход в Джунгарию, – массовое переселение в 1771 году волжских калмыков, среди которых преобладали торгуты, из пределов Российской империи в Цинскую империю. – Прим. ред.


[Закрыть]. На бегство индейцев подвигли не столько ностальгия, сколько недостаточное обеспечение продовольствием, поставляемым администрацией. В результате неспровоцированных нападений армии цели достигли лишь немногие. Расследовавшая этот эпизод комиссия сделала вывод, что бессмысленно «цивилизировать» индейцев, раз они рассматривают свое положение как пребывание в плену8888
  Prucha, 1986, 186; отличное исследование отдельного случая: Monnett, 2001.


[Закрыть].

Собственность

Использование земель в сельскохозяйственных целях далеко не везде составляло основное ядро фронтирной экономики. В Канаде, где отсутствовали участки такого же уровня плодородия, как на равнинах Миссисипи, а прерии не годились для ведения хозяйства, нападение белых на дикие пустынные земли и на их обитателей не было сельскохозяйственной колонизацией семьями поселенцев. Ранний канадский фронтир представлял собой смешанную среду ружейных охотников, звероловов-трапперов и торговцев мехами. В XIX веке этот фронтир сохранил свой коммерческий характер, но был переформатирован на капиталистический лад. Торговля мехами, рубка деревьев, разведение скота стали организовываться индустриально, в форме крупных производств, требующих значительных инвестиций. Основную физическую нагрузку по эксплуатации природных ресурсов несли на себе не самостоятельные пионеры-поселенцы, а наемные работники8989
  Careless, 1989, 41. К вопросу о взаимоотношениях белого населения и индейцев в Канаде: Miller, 1989.


[Закрыть].