Текст книги "Властелины бесконечности. Космонавт о профессии и судьбе"

Личная история – 4
Маршрут в космос начинается с электричек

…Я поступил на Физтех – в знаменитый Московский физико-технический институт, в Долгопрудном, на факультет радиотехники и кибернетики и проучился там три года. По-настоящему я решил стать космонавтом, когда учился на третьем курсе. В космонавтике происходили изменения. Как раз начались космические полеты первых гражданских инженеров: А. С. Елисеева, В. Н. Кубасова, В. Н. Волкова, В. И. Севастьянова. И как я обнаружил с помощью какой-то опубликованной фотографии, где увидел космонавта в очках, – даже с близорукостью. Я понял: все-таки можно стать космонавтом и не будучи летчиком.

Не люблю, когда мечта живет долго – годы и десятилетия. Желательно как можно быстрее перевести мечту в план, который следует выполнять. Я так и сделал: поставил себе задачу. Трудность планирования состояла в том, что все связанное с космонавтикой было окутано плотной завесой секретности. В 21 год я как взрослый человек, способный принимать серьезные решения (а с высоты лет вспоминаю: салага, зеленый и мало что понимающий в жизни), подал заявление, перешел на факультет аэрофизики и космических исследований. Но задача состояла в том, чтобы точно угадать учебную группу, в которую надо было попасть. Тогда все было скрытно, сплошь «почтовые ящики» (п/я), никто ничего не рассказывал. Самые общие названия, которыми обозначали группы, мало о чем говорили. Но, к счастью, уже тогда существовала замечательная информационная система, называемая «общага». Там можно узнать все. У старшекурсников я выяснил, куда мне надо проситься. Мне сказали: «Иди в 732-ю группу». И когда я пришел к декану с заявлением о переводе, он не удивился, потому что мотивы многих ребят тогда были очевидными. Меня взяли на кафедру академика Бориса Викторовича Раушенбаха (тогда он еще не был академиком – только членом-корреспондентом АН СССР), соратника С. П. Королёва. Теперь это уже была не детская заоблачная мечта и не романтичная юношеская, а конкретный серьезный план достижения цели. И я стал его осуществлять. Через много лет я сам удивился, какой точный план тогда был составлен.

Если бы я не был так молод и лучше понимал жизнь, то сообразил бы, что вероятность осуществления такой мечты исчезающе мала. Впрочем, для мечты вероятности не важны. Они, скорее, нужны для оценки реализуемости плана. Я такие оценки, к сожалению (нет, к счастью!), не делал.

Когда молодые студенты приходят учиться в институт, умные, знающие жизнь люди дают им правильные советы. И мне говорили: «Ты живешь на Ленинском проспекте, пусть у тебя базой будет Институт точной механики и вычислительной техники Академии наук. До него только две остановки на троллейбусе, а если погода хорошая, то пешком даже лучше». И когда я объявил, что меняю все таким образом, что вместо двух остановок на троллейбусе мне придется вставать невесть в какую рань, ехать на метро на Ярославский вокзал, дальше трястись 35 минут в электричке, потом почти бегом до проходной – опаздывать нельзя – и не позднее 8.20 пройти проходную, а возвращаться поздно вечером, тогда те же умные люди сказали: «Ну что же? Бывает…» С этого, наверное, и начался мой путь к космическим полетам не в мечтах, а по проложенному маршруту – ездил на электричках, работал инженером, и дорога в космос оказалась довольно долгой.

Отец отнесся к моим планам спокойно. Он прекрасно понимал всю несбыточность моей мечты, но отговаривать или разубеждать меня не стал. В конце концов я пока просто менял одну инженерную специальность на другую. Главное, я приобрету хорошую профессию. Нравилась ему и секретность, на которую я обрекал себя. Она означала, что никакой работы с заграницей у меня не будет, а это, как подсказывал ему личный опыт, некоторая гарантия моей безопасности внутри страны. Однако в части того, что мне совсем удастся избежать опасностей, он несколько ошибся.

Я стал из разных, преимущественно устных, источников, главными из которых были наши лекторы и преподаватели, а также инженеры и конструкторы, по работе общавшиеся с космонавтами, накапливать сведения о профессии космонавта и требованиях к нему. Так получалось, что, рассказывая о космонавте, инженеры главным образом анализировали работу систем, обращая особенное внимание на их отказы, и лишь потом комментировали, как космонавт с ними справлялся. А сбоев и нештатных ситуаций хватало. Формировался образ профессии, связанной с испытанием сложных технических систем, предназначенных для работы в абсолютно неизведанной среде. Приходило понимание, что некоторые приметы и традиции космонавтов, над которыми наши лекторы подшучивали, объясняются именно опасными условиями космического полета. Как на минном поле, где нужно ступать след в след, в болотистых местах идти следом за проводником, как в горах иногда важно идти строго по следам идущих впереди, космонавтам важно пройденную уже другими часть пути в космос повторять, не отклоняясь от тропы, проторенной впереди идущими, и только потом продвигаться по-своему в неизвестность. Так постепенно, через анализ технических ошибок и неудач происходило привыкание к мысли о неизбежных опасностях в работе космонавта, вплоть до возможной гибели. Впрочем, в молодости это привыкание случается легко и не занимает много времени.

Я вдруг понял, что мое эмоциональное сыновье побуждение идти по стопам отца не нужно понимать буквально. В какой-то мере я нашел близкий эквивалент отцовской профессии. Работа разведчика и работа космонавта оказывались весьма схожими. И то и другое протекало в агрессивной среде. И то и другое требовало добровольного отказа от «нормальной жизни» со всеми ее радостями и прелестями. Требовало жесткого самоограничения и в этом смысле – жертвенности. Требовало тщательного самоконтроля, выдержки и терпения, предельного напряжения воли и сил, ответственности и понимания своего долга, способности противостоять ударам судьбы и оставаться верным своим принципам, сохранять внутреннюю свободу и достоинство. Этой работе также сопутствовали опасности и угроза жизни. Это была работа без выходных, такая, что космонавтам и мысли не приходило думать о ней как о подвиге.

Космонавт представлял собой человека, безусловно, героического, но встроенного в цепочку инженерно-конструкторской работы на стадии испытания изделия. Он отличался от других инженеров отличным здоровьем и высокими физическими данными, которые, как и любой ресурс, требовалось поддерживать, но которые тем не менее неизбежно расходуются. Это естественным образом приводило к трактовке подвига как особого вида человеческой практики, основанной на многих ограничениях и понимании, что этот вид профессиональной деятельности влечет ущерб здоровью. Меня это не останавливало, и я продолжал выполнять свой план…

Какой человек нужен опасной работе?

Часто спрашивают, есть ли у космонавтов ограничения по возрасту – при отборе и для выполнения профессиональной деятельности в космосе.

В проходивших в Советском Союзе и России наборах кандидатов в космонавты возрастные границы были разными. Весь возрастной диапазон охватывает от 21 до 50 лет. Если разбить его на 10 периодов трехлетней длительности каждый, то окажется, что треть всех отобранных космонавтов – самая большая доля – приходится на возрастной период 24-26 лет. Но вместе с тем превалирующее значение – почти половина отобранных – приходится суммарно на три периода от 27 до 35 лет. Несколько человек на раннем этапе пилотируемой космонавтики были отобраны в 21-23 года. Но тогда основное внимание уделялось здоровью, считалось, что чем моложе кандидат, тем меньше шансов, что к нему прицепится какая-нибудь болезнь. Сегодня нижняя граница возраста (минимальный возраст) кандидатов при отборе определяется необходимостью получения высшего профессионального образования, приобретения опыта практической деятельности по профессии, появления мотивации к профессии космонавта, формирования кандидата как личности, способной к работе в экстремальных условиях космоса. Поэтому эта граница сегодня несколько поднялась. Но, в то же время, чем моложе кандидат в космонавты, тем более он перспективен для длительной профессиональной деятельности.

С возрастом меняется (не в лучшую сторону) здоровье, но зато ярче проявляются познавательные, мотивационные, эмоциональные и даже физические характеристики личности. В совокупности они определяют верхнюю границу возраста, которая тоже подвижна. При отборе космонавтов ЦПК верхняя граница возраста находилась в диапазоне 42-50 лет.

Жестких ограничений по возрасту кандидатов не установлено. Каждый раз требования по возрасту формулируются Межведомственной комиссией по отбору с учетом как рекомендаций разработчиков космической техники, планирующих, когда новая техника начнет летать и потребует притока космонавтов, так и медицинских специалистов.

В США возраст астронавтов, отобранных в первые семь наборов, находился в пределах от 25 до 42 лет. При отборе астронавтов НАСА кандидаты такого молодого возраста, как в Советском Союзе (21-23 года), даже не рассматривались. Три четверти отобранных находились в возрастном диапазоне 31-36 лет.

Возраст отобранных астронавтов НАСА по программе «Спейс Шаттл» составлял от 26 до 47 лет. Как правило, старший возраст был характерен для ученых – специалистов полета. Средний возраст в самом молодом наборе 1985 г. составлял 32,2 года, а в самом «возрастном» наборе 2004 г. – 38 лет. С течением времени от отбора к отбору наблюдается тенденция к увеличению возраста отобранных астронавтов. В среднем от первого до двенадцатого отбора граница возраста отобранных астронавтов увеличилась от 29 до 40 лет. Для сравнения: верхняя граница возраста кандидатов в космонавты ЦПК при отборе смещена правее верхней границы возраста астронавтов НАСА и находится в диапазоне 42-50 лет.

Отобранные НАСА для лунной программы кандидаты в астронавты, среди которых в обязательном порядке были ученые, оказались в возрасте от 28 до 34 лет.

Министерство обороны США для работы по военным программам отобрало 77 кандидатов в возрасте от 24 до 62 лет, причем большинство из них (87 %) имели возраст в пределах 26-38 лет. Верхнюю границу подняли астронавты Роберт Стивенсон, отобранный в возрасте 62 лет для выполнения полета по программе «Морской разведчик», и Лоренс Скантце – в возрасте 57 лет по программе «Космический разведчик ВВС».

Что же касается работы в космосе опытных космонавтов, то ограничением служит только их здоровье. Летчик-космонавт СССР Геннадий Михайлович Стрекалов в своем четвертом полете на орбитальный комплекс «Мир» первым из всех космонавтов мира отметил на борту свое 50-летие. В самом начале 1995 г., после 22 лет службы в Отряде космонавтов РКК «Энергия» Г. М. Стрекалов вышел на пенсию. И что вы думаете? Вскоре он вновь был востребован и выполнил пятый космический полет! Впервые в космосе работал пенсионер!

В 2013 г. российский космонавт Павел Виноградов встретил в космосе свое 60-летие.

Американский астронавт Джон Гленн, выполнивший в 1962 г. первый в США орбитальный полет, в 1998 г. летал на шаттле «Дискавери» в качестве специалиста по полезной нагрузке в возрасте 77 лет.

Антропометрические ограничения к кандидатам диктуются конструктивными характеристиками космического аппарата, амортизационного кресла («Казбек») и скафандров (спасательные скафандры «Сокол-КВ2» и скафандры для выхода в открытый космос «Орлан-ДМА»), а также требованиями к обеспечению безопасности космонавта.

Обычно удивление вызывает рост 190 см. Не опечатка ли? Все слышали, что в космонавты отбирают людей низкого роста. Действительно, для первого набора предельный рост был 165 см. Но в новом корабле «Союз» места было больше, изменились и требования по росту. Когда начала осуществляться программа сотрудничества с США и американские астронавты стали летать в продолжительные экспедиции на орбитальный комплекс «Мир», НАСА оказалась в затруднительном положении. Шаттл – большой корабль, и ограничений по росту у американцев не стало вовсе. В результате в отряде астронавтов НАСА появились в большом числе высокорослые пилоты. Но «Союз» всегда был спасательной «шлюпкой» для экипажа на случай нештатной ситуации, требующей срочного покидания станции. Значит, для каждого американского астронавта, работающего на «Мире», в корабле «Союз» должен быть ложемент. Возникла ситуация, когда лишь несколько американцев вписывались в российские ограничения по росту. И НАСА попросило российских инженеров внести конструктивные изменения в спускаемый аппарат, чтобы требования по росту были более приемлемыми. Это удалось сделать. Корабль «Союз» тогда получил индекс ТМА («Союз» ТМА), а буква «А» означала – «антропометрический».

Измерение антропометрических показателей осуществляется при первичном отборе космонавтов. Требования к кандидатам в космонавты в отношении этих показателей объявляются Главной медицинской комиссией (ГМК) перед началом отбора.

В случае выявления отклонений от требуемых антропометрических параметров кандидат признается негодным к специальным тренировкам. Решение об этом принимается ГМК. В ряде случаев при минимальных отклонениях параметра «рост сидя» от нормы возможна индивидуальная подгонка кресла «Казбек» на заводе-изготовителе. Возможность такой подгонки обеспечивается за счет технологии изготовления ложемента. Решение об этом при условии гарантированного обеспечения безопасности кандидата на этапе посадки космического корабля принимается специальной комиссией.

Наличие у кандидата любых анатомических дефектов, препятствующих созданию скафандра и ложемента, также является основанием для признания его негодным для подготовки и выполнения космических полетов.

Самая простая и понятная часть отбора запутана с помощью формул пересчета отдельных упражнений, тестов и проб в балльные оценки для конкретного возраста и всяческих коэффициентов до степени появления ужаса у самых хладнокровных кандидатов, хотя речь идет о простых параметрах: надо, например, пробежать 3 км за 12 минут 20 секунд, проплыть 800 м вольным стилем за 19 минут, подтянуться на перекладине 14 раз, удержать угол в упоре 25 секунд, а также пронырнуть 25-метровый бассейн. Оцениваются выносливость, сила и быстрота. Наиболее значимыми упражнениями для оценки выносливости являются лыжная гонка на 5 км и плавание на 800 м, для силы – подтягивание на перекладине, для быстроты – плавание на 25 м, для ловкости – спортивные игры.

Ориентируйтесь на требования, приведенные в таблице 2, и все будет в порядке. Как видите, вас отбирают не на Олимпийские игры. Если какое-то время в своей жизни вы уделяете спорту, то приведенные показатели вас не испугают. Если по каким-либо параметрам, например, в подтягивании вы не укладываетесь в норму, просто потренируйтесь месяц-другой, этого достаточно.

Показатели несколько различаются для возрастных категорий. Кроме того, хотя в таблице это и не показано, учитывается, что физические способности женщин объективно, в силу физиологических особенностей организма в среднем на 15-20 % ниже, чем у мужчин.

Поставить себе высокую «планку» и «взять» ее! Человек постепенно занижает требования к себе. Возраст, здоровье, то да се… Между тем человек может все!

Из полетного дневника, 1998 г.

Каким здоровьем должен обладать кандидат в космонавты? Пожалуй, на этот вопрос труднее всего дать ответ. Во-первых, потому что по мере накопления космической медициной знаний о воздействии факторов космического пространства и космического полета на организм человека, о том, как он реагирует на невесомость, на перегрузки, о послеполетной медицинской реабилитации космонавтов, об их возможностях и болезнях, требования к здоровью меняются. Во-вторых, все люди разные. Многое можно расценить не как медицинское противопоказание, а как индивидуальную особенность.

Медицинские требования к претендентам несколько снизились (например, никого уже не удивляет космонавт в очках). Кроме того, требования стали немного разными для пилота, командира корабля, ученого, космонавта-исследователя.

Но другой стала и медицинская техника, она сейчас позволяет увидеть много больше, чем полвека назад. Если бы космонавтов первого отряда поместили в компьютерный томограф, которого тогда просто не существовало, не факт, что все они были бы допущены медициной к полетам. Сейчас с помощью новейшей медицинской техники обнаруживается то, о чем раньше никакого представления не имели.

Так что в чем-то медицинские требования упростились, а в чем-то усложнились. И медицинский отбор оказывается наиболее трудной частью профессионального отбора.

Почему такое повышенное внимание к здоровью? Потому что на орбите нет больниц и поликлиник, и никто не поможет в случае беды: многие болезни можно вылечить только в госпитале, при помощи сложного оборудования, лекарств, силами многих врачей. Случись перелом, воспаление легких, сильное кровотечение – что делать? Остается прерывать полет и возвращаться. Кроме того, в условиях космического полета организм начинает функционировать иначе. Здоровому человеку легче переносить подобные изменения. Вот поэтому космонавт должен быть здоров.

Все начинается с первичного медицинского отбора – определения годности по состоянию здоровья к специальным тренировкам. Медицинское обследование проводится в воинских частях, организациях и учреждениях, представляющих кандидатов в космонавты. Тех, кто проходит этот этап, направляют на амбулаторное медицинское обследование. Постепенно претендентов становится меньше. Их направляют на заключительное стационарное медицинское обследование с применением специальных методов, моделирующих факторы космического полета.

Помимо привычных всем осмотра клиническими специалистами, анализов и биохимического исследования крови, электрокардиограммы и эхокардиограммы, сдачи сока предстательной железы, ультразвукового исследования органов брюшной полости и предстательной железы, колоноскопии, ортопантограммы зубов, рентгенографии грудной клетки и носовых пазух, в программу обследования входит и рентгенография костей черепа и позвоночника, и проверка нагрузкой на велоэргометре (в положении лежа), и аудиометрия (проверка слуха во всех частотных диапазонах), и множество других медицинских исследований. Кроме того, претендент проходит барокамеру в режиме подъема на 5000 м и 10 000 м с последующим «пикированием» (быстрой сменой давления с переходом к нормальному), вращение на центрифуге в направлении «голова – таз» с перегрузками сначала 3g, а затем 5g и в направлении «грудь – спина» с перегрузками 4g и 8g. Вестибулярный аппарат проверяется вращением на кресле ускорений Кориолиса (КУК), сначала непрерывных, а затем прерывистых. И конечно, ожидают кандидатов в космонавты несколько встреч с психологами – и простые беседы, и прохождение тестовых проверок на годность по поведенческим характеристикам, на проверку навыков межличностных отношений, на умение адаптироваться и на гибкость и т. д.

Те немногие, кто все это прошел, допускаются на медицинское освидетельствование Главной медицинской комиссией, которая выносит заключение о степени годности освидетельствованного лица к профессиональной деятельности космонавта по состоянию здоровья. В одном из прошедших отборов последовательное отсеивание кандидатов происходило, как показано в таблице 3.

Таким образом, из 457 кандидатов в космонавты, проходивших медицинский отбор, были признаны годными к специальным тренировкам 18 человек, что составляет 3,9 %. Наибольшее количество кандидатов признавались негодными по болезням ЛОР-органов – 34 % (хронический тонзиллит, болезни придаточных пазух носа), на втором месте – по болезням внутренних органов (нейроциркуляторная дистония, миокардиосклероз) – 27 %, на третьем – по болезням зубочелюстной системы – 22 %. Пониженная переносимость нагрузочных проб послужила причиной отказа в положительной экспертной оценке для 9 кандидатов в космонавты.

Уже отобранные в отряд космонавты продолжают регулярно проходить медицинский отбор для участия в подготовке по космическим программам и к выполнению пилотируемого космического полета.

Учитывая негативное воздействие космоса на здоровье человека, мы сталкиваемся с парадоксом профессионального здоровья. Для выполнения профессиональной деятельности в космонавты отбираются наиболее здоровые люди. В ходе космических полетов космонавт приобретает определенные заболевания, которые не позволяют считать его здоровым человеком с точки зрения мировых стандартов. Но вместе с тем при его подготовленности и мотивации приобретенные болезни не мешают космонавту осуществлять профессиональную деятельность в космическом полете. То есть космонавт может обладать хорошим профессиональным здоровьем, хотя, если его еще раз подвергнуть первичному отбору, он его не пройдет.