Текст книги "Магический Треугольник Общественности"

18. Под музыку Вагнера

Мой отец погиб на войне. И я знаю отношение к Гитлеру в СССР: монстр, жуткое чудовище… Но не случайно о нем на Западе написано больше, чем о любой исторической личности (исключая Иисуса Христа), – 50 тысяч исследований! А ведь после войны прошло сорок пять лет…

Гитлера можно ненавидеть, любить, принимать, не принимать. Но то, что подобного человека в истории еще не было – факт. Я согласен с учеными, которые говорят, что такие личности появляются раз в тысячелетие.

И, что бы то ни было, эту неординарную фигуру надо знать.

Валентин Пруссаков

«10 мая 1933 года в Берлине на площади перед университетом, – пишут в книге “Преступник номер 1 (нацистский режим и его фюрер)” Даниил Ефимович Мельников и Людмила Борисовна Черная, – был устроен огромный костер из книг. Его начали складывать еще с утра: студенты-нацисты под радостные возгласы толпы пачками таскали из публичных библиотек произведения Маркса и Ленина, Гейне и Стефана Цвейга, Эйнштейна и Спинозы, Томаса Мана и Ремарка и сотен других ученых и писателей. Когда стемнело, организаторы представления подошли к груде книг с горящими факелами и зажгли ее. Толпа студентов и зевак кричала хором: “Гори Гейне!”, “Гори Ремарк!”, “Гори Хемингуэй!”, “Гори Фейхтвангер!”. Прямо у костра Геббельс произнес речь: «Студенты и студентки, вы совершили великое символическое деяние… Освещенные пламенем этого костра, мы даем клятву верности рейху, науке и нашему фюреру Адольфу Гитлеру: «Хайль! Хайль! Хайль!»

Так, этим грандиозным аутодафе-шоу была начата обширная программа «нацификации» литературы, искусства, науки – всей культуры Германии. Но подручные Геббельса, он возглавил Министерство пропаганды и народного просвещения, не только искореняли все «вырождающееся» в культуре, они еще всеми мерами внедряли новую нацистскую символику.

Прежде всего, в сознании каждого немца надо было запечатлеть – навеки! – образ ФЮРЕРА. Каждому члену нацистской партии вменялось в обязанность иметь у себя в квартире фотографию вождя. (Все это мы также в нашей стране «проходили»! Сапоги Сталина, его френч, галифе, трубку помнят многие. Все это воспето и в стихах.

Лев Квитко (1890–1952):

 
Сталин часто курит трубку,
А кисета, может, нет.
Я сошью ему на память
Замечательный кисет…
 

Осип Мандельштам (1891–1938):

 
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища,
И сияют его голенища…
 

Это стихотворение послужило поводом для ареста, 1934 год, поэта Осипа Эмильевича Мандельштама (1891–1938).

Другой «фабричной маркой» нацизма стала свастика (крест с загнутыми под прямым углом концами, слово «свастика» санскритское, знак этот был известен с древнейших времен, к примеру, в Индии он считается символом благоприятствования). Свастика была официальной эмблемой национал-социалистической партии (слово nazi происходит от «на» – National, НА-ционал и от «ци» – от Sozialist, соЦИалист).

В нацистской Германии свастику можно было видеть всюду. Каждая семья обязана была иметь флаг с изображением свастики. При этом считалось желательным, чтобы свастика была вышита на полотнище женой главы семьи. Пример тому, рассказывают, показал сам министр пропаганды – свастику на флаге семьи Геббельсов вышила жена министра Магда Геббельс.

Символом нацизма стала и одежда, свою боевую силу, отряды штурмовиков, Гитлер обрядил в коричневые рубашки. Нацистов поэтому часто называют «коричневорубашечниками», подобно тому, как итальянских фашистов именовали «чернорубашечниками».

Далее, уже в июне 1933 года – свою символику видать, Гитлер вынашивал давно – во всех государственных учреждениях было, приказом, введено новое, так называемое «немецкое приветствие». Характерное резкое поднятие (вскидывание) правой руки. При этом следовало еще и лаять: «Хайль Гитлер!» Этими же словами надо было приветствовать нацистские знамена. Словами «Хайль Гитлер!» заканчивались и все официальные письма.

Созданию общей атмосферы Зла, Рока, Насилия должна была способствовать и музыка. Гитлер считал, что это – одно из самых сильных «токсичных средств», приводящих толпу в «коллективное состояние».

Красный цвет нацистского знамени (Гитлер не случайно предпочел именно эту окраску: он хотел вызвать ярость левых и в то же время знал, что красное действует на людей будоражаще, является чисто физиологическим возбудителем), маршировка, ритмические выкрики, чередования эмоционального напряжения и расслабления – все бралось Гитлером и его командой на вооружение, все должно было гипнотизировать массы, устрашать их, обезволивать.

Огромное внимание уделялось тогда в Германии и организации всякого рода зрелищ – военных парадов, демонстраций, митингов, публичных празднеств, факельных шествий. Tyт все шло в ход: цветовые, световые, музыкальные эффекты, словно то была театральная постановка. Так демонстрировалась СИЛА, так нервы толпы искусственно взвинчивались, массы доводились до состояния коллективного психоза, стадных, звериных эмоций.

Сознание толпы формировали и выступления Гитлера. Слушать их обязаны были все. В моменты трансляции окна в зданиях были широко распахнуты, и многократно усиленный голос фюрера гремел на всю страну. Гитлер при этом учитывал даже мельчайшие детали, так он хорошо знал, когда надо выступать, понимая, что вечерние часы тут наиболее благоприятны, ибо воля уставших от работы людей ослаблена к концу дня.

Чахотин приводит, как один из самых ярких примеров фашистской пропаганды, выступление Гитлера в сентябре 1938 года. Речи вождя тогда предшествовала точно рассчитанная психическая прелюдия: на фоне тяжеловесной музыки Вагнера – медленный, грозный барабанный бой, звук тяжелых кованых солдатских сапог, зловещее бряцание оружия, то нараставшее, то удалявшееся.

Это было психическое насилие в чистом виде, рассчитанное на то, чтобы запугать миллионы людей не только в Германии, но и во всем мире, – всех людей земного шара, ждавших выступления Гитлера у своих приемников. Такой психопарад творил образ огромной Военной Машины Германии, машины, приведенной в действие, готовой, если потребуется, в любую минуту все сокрушить на своем пути. И радиослушателям, представлявшим все это в своем воображении, предлагалось лишь одно – капитулировать!

19. Будет принадлежать истинным арийцам

В тесной связи с «принципом» простоты находились «принципы» размаха и концентрации. Заранее отобранные примитивные лозунги вдалбливались в сознание населения последовательно и методично. Они бросались в глаза со страниц утренних газет, присутствовали в любой радиопередаче, преследовали на улице в виде плакатов и листовок, непременно фигурировали в любой официальной речи. Вытаскивая коробок спичек или наклеивая марки, немецкий обыватель видел тот же знакомый лозунг. Он был напечатан на оберточной бумаге, в которую была упакована его последняя покупка, на приобретенном им театральном билете, на бумажных салфетках и картонных подставках для пива.

Александр Абрамович Галкин «Германский фашизм»

Не следует думать, будто нацизм опирался только на зверства и террор, хотя они и играли заметную роль. Множество немцев относились к Гитлеру, несомненно, с подлинным энтузиазмом (за исключением значительного большинства рабочих). Данные выборов 1933 года показали: за Гитлера стояло 52 процента населения Германии – большинство!

Гитлер был популярен, потому что умело вел агитацию своих взглядов, полагая пропаганду «основным искусством управления массами». «Пропаганда привела нас к власти, пропаганда позволила сохранить власть, пропаганда даст нам возможность завоевать мир», – говорил Гитлер в 1936 году, выступая на Нюрнбергском съезде нацистской партии.

«Характерным примером применения “принципов” размаха и концентрации, – пишет в своей книге Галкин (политолог, доктор исторических наук, родился в 1922 году), – была организованная Геббельсом кампания по обработке домашних хозяек. Была поставлена задача возбудить у них три чувства: любовь, ненависть и гордость: любовь к личности фюрера, ненависть к евреям – конкурентам мужа и гордость своей принадлежностью к избранной расе, призванной повелевать миром. С этой точки зрения были пересмотрены все пропагандистские материалы, рассчитанные на женщин, изучены все каналы доведения этой пропаганды до домашних хозяек, учтено время, в которое они обычно слушают радио, характер печатных материалов, которыми они пользуются, определены формы подачи, наиболее доступные для женщин и т. д. С начала этой кампании ни по одному пропагандистскому каналу не проходило ни одного материала, который бы в той или иной степени не работал бы хотя бы на одну из трех поставленных целей».

Имела ли успех эта затея? Удалась? Галкин пишет далее так:

«Ставка делалась на то, что женщина, подвергавшаяся соответствующей пропагандистской обработке, не только будет сагитирована сама, но и станет своеобразным пропагандистом внушенных ей идей в семье: будет соответствующим образом воздействовать на детей и влиять на мужа. Было принято во внимание также и то, что в своем большинстве домашние хозяйки в Германии всегда были далеки от политики и не имели какойлибо системы взглядов, которую нужно было бы преодолевать.

В целом, – добавляет Галкин, – пропагандистский расчет оказался верным, и кампания дала свои результаты…»

Полезно и поучительно сравнить приемы обработки сознания масс у фашистов и… социалистов. Вот конкретный пример. Вспомним, что писал эсер Виктор Михайлович Чернов в своих воспоминаниях об ораторском искусстве В.И. Ленина.

«Он (Ленин – Ю.Ч.) никогда не был блестящим оратором. Часто был грубым и неуклюжим, особенно в полемике, где он постоянно повторялся. Однако именно эти повторы составляли его систему и силу. За бесконечным пережевыванием и нескладными шутками скрывалась живая, несгибаемая воля, ни на дюйм не отклоняющая от избранного пути; это было упорное давление. Гипнотизирующее аудиторию своей монотонностью. Одна и та же мысль повторялась несколько раз в различных формах до тех пор, пока тем или иным путем не проникала в сознание каждого. Затем, подобно тому, как капля точит камень, постоянное повторение внедряло эту идею в интеллект слушателя. Немногие ораторы умели достигать подобных результатов путем повторов».

Чернов (1873–1952) отмечал еще и такую характерную особенность выступлений Ильича:

«Ленин всегда ЧУВСТВОВАЛ свою аудиторию. Он никогда не поднимался слишком высоко над ее уровнем, однако и опускался до него лишь в те моменты, когда это было необходимо для того, чтобы не нарушить непрерывность гипнотического состояния, контролирующего волю его паствы. Более чем кто-либо он осознавал, что толпа требует, чтобы ее погоняли и пришпоривали, она хочет чувствовать твердую руку хозяина. Когда было надо, он говорил, как правитель, осуждая и подстегивая свою аудиторию. “Он не оратор – он больше, чем оратор”, – заметил кто-то, и это замечание вполне уместно».

Схемы, которые фашисты (как и социалисты: о родстве, схожести этих политических течений мы еще будем – более подробно – говорить) внедряли в сознание простых немцев, не были сложными. И вообще программа нацистов вовсе не была сколько-нибудь ясной или определенной. Она была проникнута национализмом и делала основной упор на величие Германии и немцев, в остальном же это была пестрая мешанина ненависти ко всему и всем.

Простота гитлеризма не была случайностью, ибо Гитлер ТВОРИЛ ТОТАЛИТАРНЫЙ МИФ. Миф о грядущем господстве высшей нордической расы. О мире, где власть будет принадлежать только истинным арийцам.

Мифы, утопии. Их воздействие на толпы, на людские массы. Это еще одна крайне интересная толпная тема. Ей – частично – будет посвящена следующая глава.

* * *

При словах «Человек Толпы» мы сразу же представляем себе кучу людей, из которых куча эта и состоит. Но теперь представим себе, что тот или иной человек вынужден или его просто заставили неотлучно сидеть дома. Что он ныне делает? Включает телевизор или возится с компьютером. И наблюдает, какие ужасы творятся в мире. Он Человек Толпы? Скорее всего, да. Ведь когда на заре истории человек разумный только что появился, он существовал небольшими группами и поневоле Человеком Толпы быть никак не мог. Но ныне людей на планете миллиарды. Теперь даже в уединении, размышляя о том, что творится в мире, он уже просто не может не быть человеком толпы.

Глава 2
Серократия

Итак, мы констатируем новый социальный факт: европейская история впервые оказывается в руках заурядного человека как такового и зависит от его решений. Или в действительном залоге: заурядный человек, до сих пор всегда руководимый другими, решил сам управлять миром.

Хосе Ортега-и-Гассет

При всем величайшем уважении к авторитетам, слова которых о толпе мы до этого обильно цитировали, вряд ли стоит совсем уж безоговорочно, на все 100 %, принимать их суждения. Тард, Лебон и другие все же жили давно, в веке XIX, когда наука о Человеке Толпы только начала зарождаться. Тогда можно было, в первом приближении, представлять толпу подобием, выражаясь грубо, стада баранов, мнущихся в злобном нетерпении и ждущих ипульсов-указаний от своего вождя-вожака. Конечно же, реальная ситуация намного сложнее и тоньше. И можно только согласиться, к примеру, с мнением советской поэтессы Юнны Петровны Мориц (родилась в 1937 году). А она так выразилась:

«Мы, к слову, крайне невежественны в своих представлениях о психологии личности и толпы, человека в человеческой массе. Стало банальностью, что человек в толпе как бы перестает быть самим собой и, непонятным пока образом, превращается в агрессивного, легко внушаемого, способного огнем и мечом служить идее, ничего общего не имеющей с его грядущими благами. Но человек отнюдь не перестает быть именно в толпе самим собой. Причем заняться этой проблемой следовало бы фундаментальной науке, а не депутатам и градоначальникам».

Трудно сказать, когда в Академии наук России появится Институт толпознания или толповедения, когда фундаментальная наука раскачается – займется вплотную проблемами Человека Толпы. Но, несомненно, одно: это был бы важный шаг для нашего (советско-русского, назовем его так условно) народа. Шаг на пути самопонимания и самопознания. Ибо реакции Человека Толпы, скорее всего, очень точно характеризуют состояние общества в целом.

Редактор одного из отделов газеты «Московские новости» Владимир Шевелев нашел по этому поводу точные слова. Писал (1990 год) так:

«До недавних времен советские ученые – историки, социологи, психиатры – феномен реальной толпы обходили стороной. Однако дожидаться капитальных исследований в этой области (а они, вероятно, последуют) нет времени. Да и так ясно, что в толпе спрессованы беспомощность законодателей, некомпетентность министров, недальновидность публицистов, “двигающих” шовинистические лозунги, реформа цен, которая одним махом выставила миллионы людей за порог бедности, упорное и долгое нежелание руководителей страны встречаться с бастующими шахтерами…»

Нет сомнений: толпа это зеркало, в нем отражены все наши неурядицы, беды, достижения и просчеты, все наши проблемы, желания, стремления. Наша судьба, наконец, которая нисходит на народ с той или иной формой власти.

О взаимозависимости толпы и властей в одном из своих многочисленных интервью интересно рассуждал литературный критик Лев Александрович Аннинский (родился в 1934 году). Он утверждает:

«Власть – такая же заложннца массовой человеческой дури».

«Любой Сталин, – говорил Аннинский, это мы с вами. Он концентрирует то, чего нам не хватает».

И еще: «Властелин любого уровня возвращает массе то, чего она от него хочет. Если он ее лупит палкой, значит, она втайне хочет, чтобы ее лупили палкой. Народ, который не хочет, чтобы его лупили, не будет иметь фельдфебеля у себя во главе, он его изначально не пропустит. А когда пропустил – поздно. Потому и пропустил, что думалось: пусть он других палкой лупит, пусть он грязную работу на себя возьмет. Отдал ему палку – он тебя и огрел…»

В этой главе мы продолжаем тему «Человек Толпы». Постараемся расширить наше понимание «толпы» и «толпян» – тех, кто ее составляет, попробуем пристальнее вглядеться в необычные «толпные» свойства, поищем парадоксов там, где на поверхностный взгляд они отсутствуют.

1. Ошибка марксистов

Люди Толпы, вновь вернемся к ним, они пока, о чем бы ни мечтали генные инженеры (суперлюди, сверхчеловеки, элитарное человечество?), все ж составляют подавляющее большинство любого населения. И так было в истории всегда.

Человек Толпы, несомненно, – «лицо» историческое, это особое «сословие» не раз вершило исторические судьбы. Маркс и Энгельс толковали нам о классах-антагонистах, их борьбе. Но возьмем, допустим, эпоху Чингисхана и попробуем проследить там классовую борьбу? Все определяющую роль экономических отношений? Куда там!

Факты истории говорят о другом. О демографическом взрыве в монгольских степях, ибо там тогда существовал длительный период влажных лет. Густела трава, множились стада кочевников, росло число людей. Позже, когда климат стал суше, лишние едоки, их называли «людьми длинной воли» – изгои, отщепенцы, бунтари, люди лишние в строгой родовой иерархии, разобщенные и бесправные, не желавшие подчиняться старым законам, отделились постепенно от кочевий монголов, становились как бы хуторянами. Они уходили в леса Северной Монголии, кормились охотой, ловлей рыбы, промышляли и разбоем.

Эти-то Люди Толпы, лишенные защиты рода, ведущие полную опасностей жизнь, жизнь все более трудную, ибо климат стал ухудшаться, и положили начало Великой Монгольской Империи. Когда Тэмучжин, позднее, в 1182 году, он был провозглашен Чингисханом, борясь с соперником, ханом Джамухой, бросил клич, то уже через несколько недель в его ставке собралось тринадцать тысяч воинов, в основном это были «люди длинной воли».

Про все это очень убедительно и интересно, в книге «1185 год», рассказал доктор исторических наук Игорь Всеволодович Можейко (любителям фантастики он известен был и как писатель-фантаст Кир Булычев, 1934–2003). Он же в той же книге приводит и другие примеры того, как в XII веке и в других регионах земного шара не классы, а именно толпы вершили историю.

Походы крестоносцев? И тут Человек Толпы проявил себя. Вот как об этом пишет Можейко:

«К концу XI века Европа стала настолько густонаселена (по сравнению с предыдущими веками, что в ней образовались значительные излишки населения. Это были и разоренные крестьяне, у которых не было ни клочка земли, это были солдаты и рыцари, не нашедшие себе добычи, это были, наконец, многочисленные отпрыски знатных семей, которым не нашлось удела. Масса неустроенных людей была мобильна и требовался лишь толчок, чтобы сдвинуть ее с места…»

Всевозможный людской сброд, Толпа шла на приступ Иерусалима и 15 июля 1099 года взяла его!..

Да и наш, XX век, не был тут исключением, более того, он прошел вовсе не под знаменами борьбы классов, как предсказывали марксисты, а под созвездиями Толпы. Ну, в самом-то деле, можно ли назвать Октябрьскую революцию в России ПРОЛЕТАРСКОЙ?

Вообще непонятно, а сбылось ли хоть одно из предсказаний теории Маркса? Где? Когда?.. Большой досадой для марксистов, их доктрин, стало и явление фашизма. Разве не толпой было разношерстное стадо, которое в 1919 году привел в Италии в движение гений бывшего социалиста Бенито Муссолини (1883–1945)?

Под знамена фашистов тогда стекались в основном так называемые представители «средних классов» – безработные, неквалифицированные рабочие, разорившиеся лавочники, всевозможные авантюристы.

Человеку Толпы был обязан своей властью и Гитлер. Одной из главных причин возникновения нацизма в Германии, об этом пишут и учебники истории, стал взрывообразный рост численности разоренной инфляцией мелкой буржуазии. И тут торжественно возвещенная опростоволосившимся Марксом экономическая борьба классов капиталистов и рабочих оказалась фактически ни при чем. Фашизм опирался не на чувства рабочих масс, а на чувства голодающего, лишившегося собственности среднего класса, ставшего революционным.

Домыслы автора этой книги? Но послушайте, что по этому же поводу писал индийский лидер Джавахарлал Неру (цитируем его трехтомную книжку «Взгляд на всемирную историю»):

«Ортодоксальная марксистская теория была в какой-то мере сбита с толку развитием нацистского движения. Ортодоксальные марксисты верили, что единственным подлинно революционным классом является рабочий класс; по мере ухудшения экономического положения этот класс будет притягивать к себе недовольные, лишившиеся собственности мелкобуржуазные элементы и, в конце концов, совершит пролетарскую революцию. В действительности в Германии произошло нечто совершенно другое. Рабочие были далеко не революционны, когда наступил кризис и образовался новый революционный класс, состоявший главным образом из лишенных собственности мелкобуржуазных элементов и других недовольных. Все это не укладывалось в ортодоксальное марксистское учение…»

Толпа. Ее революционная роль. Имена Александра Македонского, Цезаря, Наполеона, Гитлера известны всем, но история нам еще очень немного рассказала о безымянном герое – Человеке Толпы, силой, храбростью, а то и трусостью, хитростью, коварством, подлостью которого не раз творились Великие События. Что ж, возможно, какой-нибудь из новоявленных фюреров додумается и до такого: поставит на одной из площадей столицы своего рейха Памятник Человеку Толпы!

Интересно: с кого станет ваять скульптор? ограничится чем-то серобесформенным из железобетона? какие человеческие типы возьмет за образец: с ослиными ушами? кабаньими клыками?.. какими идеями, идеалами – светлыми, темными? – будет вдохновляться? какими изысками неведомого нам еще искусства станет руководствоваться?..