Текст книги "Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1929–1932"

Письмо[308]308
  Письмо адресовано членам объединенной оппозиции, находившимся в СССР. Опубл. в кн. Writings of Leon Trotsky (1929). P. 358–361.


[Закрыть]

Дорогие друзья![309]309
  Правило обращаться в СССР к «друзьям», а за границу к «товарищам» Троцкий заимствовал у Ленина. Об этом Троцкий писал в черновых материалах к книге «Сталин».


[Закрыть]

Вы правы, когда вы настаиваете на том, что необходимо подвести итоги прошедшему периоду. Начало положено в тезисах Х.Г. [Раковского][310]310
  «Тезисами Раковского» Троцкий называет тезисы Раковского, Косиора и Окуджавы «Цель заявления оппозиции», опубликованные в «Бюллетене оппозиции» (1929. № 6. С. 8–9). Это были отрывки из тезисов указанных авторов, помещенные также в The Militant. 1929. December 21st.


[Закрыть]. На этом, конечно, нельзя останавливаться. Надо преодолеть препятствия, порождаемые ужасающей разобщенностью.

Здесь мы только недавно начали получать «Экономическую жизнь». Кроме того, здесь нагрянули сразу западноевропейские вопросы, прежде всего проблема «третьего периода». А ведь эти вопросы составляют фундамент нашей платформы…

Тем не менее тактически мне кажется положение совершенно ясным: коллективное обращение было последним пределом на пути уступок аппарату. Кто сделает шаг дальше этого предела, тот порвет с оппозицией. Но и оставаться на месте нельзя. Надо сплотить оппозицию на обращение к партии. Схема обращения мне рисуется такой.

Объяснения смысла заявления в ЦК и ЦКК и их ответа (в духе передовицы «Что же дальше?» из № 6 Бюллетеня)[311]311
  Имеется в виду опубликованная без подписи статья Троцкого «Что дальше? Левая оппозиция и ВКП» (Бюллетень оппозиции. 1929. № 6. С. 1–3).


[Закрыть].

Надо повторить, что пятилетка и проч., если это есть действительная программа на длительный период, делает не только возможным, но и обязательным восстановление левой оппозиции в партии.

Вздор, будто пятилетка самостоятельно и автоматически изменит партийный режим. Наоборот, изменение партийного режима является сейчас предпосылкой не только дальнейших успехов, но и ограждения от опасностей, которые растут быстрее, чем успехи.

Новое соотношение сил в стране и в самой партии (какой процент составляют Беседовские в аппарате?) надо во что бы то ни стало прощупать, по крайней мере с такой же глубиной, как это было сделано при переходе от военного коммунизма к НЭПу.

Между тем сейчас не осталось ни одного органа в стране, по которому можно было бы судить о настроениях разных слоев пролетариата и об общем соотношении классовых сил. Перспективная статистика, контрольные цифры и пр[очее] не заменяют этого ни в какой степени.

Если даже допустить, что Политбюро отражает аппарат в целом, то можно ли хоть на минуту сомневаться в том, что при первом же серьезном напоре термидорианской массовой стихии не только Бухарин и Рыков, но и прежде всего Калинин, Ворошилов, Рудзутак опрокинут сталинцев, если те попытаются противостоять самой стихии, а не только ее аппаратным предвосхищениям. За Калининым и пр[очими] стоят Беседовские и полубеседовские. Какой процент они составляют в аппарате?

Каково отношение рабочего класса к реальным плодам правительственной политики? Испытывают ли массы облегчение условий своего существования? Каково соотношение довольных и недовольных? Каково соотношение стихийно недовольных и сознательно враждебных?

Каково соотношение разных слоев деревни? Какую реальную политическую силу представляет беднота? Какая часть середняков готова идти с беднотой в случае прямого кулацкого восстания, которое не могло бы, разумеется, не отразиться на армии?

Расправа над правыми произведена такими методами, которые еще больше затянули петлю на шее партии и профессиональных союзов. Этот факт по своим последствиям перевешивает плюсы крикливого, театрального, грубого, но не глубокого разрыва с правыми.

Партия искусственно поддерживает[ся] в состоянии идейной и организационной анархии, над которой возвышается аппарат, в свою очередь на очень большое число процентов разъединенный тоже анархией.

В 1923 году, когда оппозиция требовала выработки первого чернового наброска пятилетки, нас зря обвиняли в фетишизме планового начала. Сейчас, придя наконец к выработке пятилетки, превратили ее в фетиш, стоящий над реальными классовыми отношениями и настроениями разных слоев пролетариата. Осуществление пятилетки является политической задачей с возможными и неизбежными по пути маневренными уступками классовым врагам и потому предполагает наличие основного орудия пролетарской политики, т. е. партии.

Для пятилетки нужно прощупать новую политическую исходную позицию. Нынешняя исходная позиция – всеобщего недовольства и всеобщей неуверенности – никуда не годится. Борьба с кулаком должна быть введена в пределы продуманной хозяйственной системы, а не голого бюрократического неистовства. Но для этого прежде всего надо проверить свои собственные и чужие силы – не априорно, не статистически, а политически, через живые организации, через пролетарскую демократию.

В этих условиях лозунги партийной демократии, рабочей демократии (профсоюзной и советской) и союза бедноты в деревне являются первой предпосылкой каких бы то ни было успехов.

Без глубочайшего партийного кризиса, который, вероятнее всего, явится результатом подспудного толчка термидорианских сил, переход в новую стадию теперь уже, к несчастью, немыслим. Эта новая стадия может быть и стадией возрождения, и стадией термидора. Партийный кризис будет сопровождаться новой кристаллизацией большевистской партии из нынешнего, придушенного аппаратом идейного хаоса. Усиление аппаратного зажима вызывается сейчас уже не только и не столько страхом перед левой оппозицией, сколько страхом перед хаосом в самой партии. Между тем чем раньше откроется кризис в партии, тем выгоднее для революции.

Поскольку капитулянты сознательно лживыми заявлениями поддерживают авторитет аппарата и засилье бюрократии, поднимающейся над хаосом дезорганизованной партии, поскольку они помогают накоплению взрывчатых материалов под крышкой аппарата, то значит, что кризис партии вместо того, чтобы предшествовать надвигающемуся классовому кризису революции, может разразиться одновременно с ним, растворив в нем партию и сведя к минимуму ее шансы на победу.

Кризис партии будет прежде всего кризисом центризма. По каким осям пойдет кристаллизация нынешнего хаоса? По каким угодно, но не по центристским. Во всех своих хаотических выражениях кризис будет направлен против сталинского режима, сталинского аппарата, сталинских аппаратчиков. На них будет обрушена ответственность не только за их действительные ошибки и преступления, но и за все объективные трудности и противоречия. Надо помнить, что если расправы сперва с левой оппозицией, а затем с правой давали некоторый выход недовольству партии, то теперь оголенный центристский аппарат стоит лицом к лицу с затаившей свои мысли массой, с неразрешимыми задачами, с возросшими противоречиями и с накопленными последствиями собственных ошибок.

Мы заявили, что согласны помочь партии изнутри произвести проверку и чистку своих рядов. Центристский аппарат это снова отверг. Можем ли мы в этих условиях отказаться от фракционной работы? Ни в каком случае. Ведем ли мы курс на вторую партию? Нет. Мы по-прежнему стоим и укрепляем идейную базу для пролетарского ядра партии, которому под ударами врагов придется выходить из нынешней дезорганизованности, придушенности, пассивности и занимать боевую позицию. Может быть, мы еще и еще раз постучимся в двери партии, и постучимся более громко, чем на этот раз. В минуту опасности пролетарское ядро партии всегда встретится с нами на линии защиты пролетарской диктатуры. Наша верность ленинской партии и Октябрьской революции несокрушима. Именно для этого мы смыкаем ряды левой оппозиции и укрепляем свою фракцию в советском и международном масштабе.

Это надо сказать ясно, открыто, без недомолвок.

[Октябрь 1929 г.]

Кто руководит ныне Коминтерном Предисловие к немецкому изданию[312]312
  Предисловие предназначалось к брошюре «Кто руководит ныне Коминтерном». Текст брошюры был написан Троцким в ссылке в сентябре 1928 г. Немецкое издание: Trotsky L. Wer leitet heute die Kommunistische Internationale? Berlin: Die Aktion, 1930. Опубликована в виде статьи в сборнике: Троцкий Л. Коминтерн после Ленина: Великий организатор поражений. [М.], [1993]. С. 281–308.


[Закрыть]

С того времени, как написана эта брошюра, посвященная характеристике личного состава коминтерновского руководства, протек год. За этот короткий сравнительно период совершилось немало изменений в правящем аппарате Коминтерна. Тем не менее работа эта не устарела. Произошел перелом политической линии влево. Произошла передвижка лиц. Но осталась система. Мало того: наиболее злокачественные стороны системы выражены сейчас гораздо ярче, чем год тому назад.

VI конгрессом Коминтерна формально руководил Бухарин. От имени Политбюро ВКП было сделано всем делегациям конгресса заявление об отсутствии разногласий в русском ЦК. В то же время под прикрытием официального конгресса шел второй, неофициальный, или, как его называли, «коридорный» конгресс, на котором совершалась подготовительная работа для низвержения Бухарина и всех вообще правых. Аппаратное большинство для этой операции было полностью обеспечено уже во время конгресса. Это нисколько не мешало газетным отчетам отмечать бурную овацию, которую конгресс устраивал Бухарину после каждой из его бесчисленных речей. Двойственность бюрократического руководства, таким образом, доведена до высшего выражения. Идеологическая борьба выступает как простой музыкальный аккомпанемент к организационной пантомиме. На конгрессе разговаривают, а в коридоре дело делают. Бухарин был ликвидирован через короткое время после того самого конгресса, которому докладывали, что Сталин с Бухариным ни в чем не расходятся. После организационной ликвидации Бухарина началось его «теоретическое» отпевание: неожиданно обнаружилось, что Бухарин, теоретически руководивший в течение пяти лет борьбой с троцкизмом, в действительности только и делал всю жизнь, что ошибался. На эту тему молодые «красные профессора», которые не многим лучше белых, черных и желтых профессоров, пишут сейчас в Москве сотни статей.

Новый государственный переворот в Коминтерне породил перегруппировку в руководстве ряда коммунистических партий и прежде всего в аппарате самого Коминтерна. Пеппер[313]313
  Пеппер Джон (настоящие фамилия и имя Погань Йожеф) (1886–1938) – деятель венгерского и международного коммунистического движения. Венгерский социал-демократ с 1905 г. В 1918 г. один из основателей компартии Венгрии. В 1937 г. арестован, а затем расстрелян.


[Закрыть], который еще только на днях решал судьбы нескольких партий, сегодня исключен из Коминтерна. Исключен американец Ловстон[314]314
  Ловстон Джей (настоящие фамилия и имя Либстейн Якоб) (1898–1974) – деятель американского коммунистического движения. Был в числе основателей Коммунистической партии Америки в 1919 г.


[Закрыть]. Исключены вчерашние вожди в Чехословакии, в Швеции, в ряде других стран. Кто выдвинулся им на смену? Те, которые были зиновьевцами с Зиновьевым, бухаринцами с Бухариным и которые своевременно стали молотовцами.

Да, вождем Коминтерна является сейчас… Молотов. Он произносил программную речь на X пленуме ИККИ. Кто знает Молотова, для того один этот факт (его трудно назвать иначе, как кошмарным) дает полную меру нынешнего руководства. А кто не знает Молотова, тому достаточно прочесть его доклад.

Молотов является, бесспорно, наиболее законченным воплощением той бюрократии, которая поднялась на волне реакции 1924–1929 гг. и которая глубоко убеждена, что все вопросы решаются финансовыми и административными мерами. Эти господа слепы в основных вопросах мирового развития. Зато в коридорной механике они мастера. При помощи слепого административного могущества они уже свернули голову нескольким партиям и нескольким революциям.

После отстранения Бухарина в Коминтерне не осталось ни одного человека, который имел бы какое бы то ни было отношение к руководству Интернационалом в эпоху его создания и первых его четырех конгрессов. То же самое относится ко всем без исключения национальным секциям Коминтерна. Руководство обновлено на 100 %.

Официальная философия смены революционеров чиновниками состоит в том, что так как советская страна вступила в строительный период, то ей нужны практики, деловые люди, – не те, которые живут в области «перманентной» революции, а те, которые прочно стоят на почве национального социализма. Это типичная идеология реакции после бурного движения вперед. В своей национальной ограниченности авторы конструктивно-бюрократической философии, не желая и не замечая того, обнаруживают свое глубоко презрительное отношение к Коммунистическому Интернационалу. В самом деле: если даже признать, что в СССР смена руководящего персонала вызвана переходом от борьбы за власть к практическому строительству, то как же быть с Коминтерном, где в порядке дня стоит не социалистическое строительство, а именно борьба за власть? Между тем во всех странах без исключения руководство подбиралось эти годы под Сталина и даже под Молотова. И подбор этот произведен с таким успехом, что делегаты X пленума ИККИ не только не выгнали Молотова со срамом после его самоуверенно невежественного доклада, но, наоборот, наградили его аплодисментами, которые газетный отчет только из осторожности не называет овацией.

Личные характеристики не снимают, разумеется, вопроса об идейных направлениях. Наоборот, в свете этих последних они лишь получают все свое значение. Бюрократический центризм, чтобы обеспечить свою политику крутых зигзагов от внутренних трений и противодействий, должен подбирать свои кадры из покорных, из приспособляющихся, из бесхребетных, из безыдейных чиновников или циничных администраторов. Люди, которые почтительно и трусливо претерпевают каждую перемену руководства, происходящую без их участия, без их ведома, у них за спиною, – это нужно ясно понять, – никогда не найдут в себе способности вести рабочие массы на штурм буржуазного общества.

Проблема руководства не есть самостоятельная проблема. Она тесно связана с политикой и режимом. Но тем не менее она имеет гигантское значение. Рассуждения о том, что рабочий класс должен обходиться «без вождей», исходят из бессознательной идеализации капитализма, ибо предполагают, что в обществе, основанном на наемном рабстве, наиболее угнетенный класс населения способен подняться до таких высот политической самостоятельности, когда ему не понадобится руководство со стороны наиболее проницательных, опытных, отважных и закаленных. Если бы буржуазное общество способно было обеспечить такой политический уровень пролетарских масс, мы не были бы его смертельными врагами. С другой стороны, если бы пролетариат в целом способен был достигнуть при капитализме подобной духовной высоты, он мог бы произвести преобразование общества совершенно мирными путями.

Действительность отстоит от этих мечтаний, как земля от неба. Именно для того, чтобы вырвать народные массы из отсталости и темноты, и нужна революция. А для победы революции необходимо, чтобы угнетенные массы связали свои надежды и борьбу с партией, которую они не раз проверили на деле, и с ее руководством, которое в глазах масс стало персонификацией их собственной борьбы. Ни партия, ни ее вожди не импровизируются для надобностей революции. Такие люди, как священник Гапон, адвокат Хрусталев[315]315
  Хрусталев-Носарь Георгий Степанович (1877–1918) – председатель Петербургского Совета рабочих депутатов в 1905 г. После Октябрьского переворота 1917 г. расстрелян ВЧК.


[Закрыть], адвокат Керенский, появляются и исчезают, как пена на потоке. Настоящее же революционное руководство слагается путем долгого отбора и воспитания. Это проблема огромной важности. Без правильного ее разрешения пролетариат не может прийти к победе.

Вопрос о личном составе руководства неразрывно связан, таким образом, с вопросом об общем направлении политики Коминтерна, об его способности оценивать обстановку, предвидеть завтрашний день и извлекать из каждой ситуации максимум того, что она может дать для дела освобождения рабочего класса.

Чтобы обновить руководящий персонал, нужно изменить политику. Центризм надо заменить марксизмом. В этом и состоит задача международной левой коммунистической оппозиции.

Принкипо, 7 ноября 1929 г.,

в 12-ю годовщину Октябрьской революции

Письмо в СССР[316]316
  Под заголовком «Как помочь центристам» опубл. в кн. Writinds of Leon Trorsky (1929). Р. 397–398.


[Закрыть]

Я получил письмецо от одного товарища, находящегося как будто в предкапитулянтских настроениях. Он, разумеется, обобщает эти настроения на большинство ссылки. Философия такова: «идти на помощь центризму». Под этой абстрактной, расплывчатой, либеральненькой формулой скрывается на самом деле отказ от марксизма. Центризму в период его движения влево можно помогать двояко: либо растворясь в нем, либо вступая с ним в блок, оформленный или неоформленный, явный или прикрытый уставом единой партии, дисциплиной и проч. Только второй путь допустим для марксиста. Выражением второго пути являлось заявление Раковского. Но оно шло очень далеко навстречу центристам, формулируя почти только то, что объединяет или может объединить оппозицию с ними в данный момент.

Допустим ли мы блок на таких основах? В известные периоды допустим. Во имя непосредственных тактических задач оппозиция может временно отодвинуть стратегические вопросы, сохраняя за собой право и обязанность выдвинуть их со всей силой, когда этого потребуют обстоятельства, хотя бы и ценою разрыва блока с центристами. В таком поведении оппортунизма нет, оно вполне законно. Но именно поэтому центристы не приняли заявления. Они потребовали отречения от теоретических основ оппозиции.

Центристам нужна не столько тактическая помощь оппозиции, сколько ее стратегическое разоружение. В этом они остаются полностью верны своей собственной стратегической линии. Покупать блок с ними ценою отречения от платформы и осуждения платформы могут только изменники. Хотя такая измена и совершается под лозунгом «помощи центризму» вообще, на деле это есть помощь ему не против правых, а против левых – только. Какая польза сталинцам от Пятакова, Радека и проч. в борьбе с Бухариным? Никакой. Зато серьезная польза в борьбе с левой оппозицией. И наоборот, лучшей помощью центристам в борьбе с правыми остается идейно непримиримая позиция. Принципиально мы это выясняли уже не раз. Можно не сомневаться, что «мастер»[317]317
  Имеется в виду Сталин.


[Закрыть] каждую неделю пугает своих Климов[318]318
  Имеется в виду Ворошилов.


[Закрыть] словами: «Нельзя нам загибать сразу вправо, троцкисты только этого и ждут». Если бы оппозиция исчезла, Ворошиловы с братией завтра же сели бы верхом на левых центристов. Не это, конечно, есть главный для нас критерий: есть и поважнее. Но этот довод является решающим против тех перебежчиков, которые изменяют марксизму, отрекаются от него, оплевывают его, чтобы помочь мастеру против Балаболки[319]319
  Имеется в виду Бухарин, которого Троцкий многократно именовал «Колечкой Балаболкиным».


[Закрыть] или Клима. С такими сумами переметными нам разговаривать не о чем. Пусть остается в ссылке не 350 верных своему знамени, а 35 человек, даже три человека – останется знамя, останется стратегическая линия, останется будущее.

Привет стойким и только им.

Ваш Л. Т.

26 ноября 1929 г.

Письмо Г.И. Мясникову

Уважаемый товарищ Мясников!

Признаться, ваше письмецо удивило меня: вы ставите вопрос об обороне СССР так, как если бы он вообще возник впервые под влиянием последней стадии советско-китайского конфликта. Между тем оппозиция большевиков-ленинцев дала на этот вопрос категорический ответ, в частности, в своей платформе, которая гласит: «Кто не оборонец по отношению к СССР, тот безусловный изменник международному пролетариату».

Это один из тех основных вопросов, которые делают невозможным для нас нести какую бы то ни было ответственность за коршистскую группу. По этому самому вопросу я перешел недавно в наступление против Урбанса (см. брошюру «Оборона СССР и оппозиция»).

Из этого, однако, не вытекает, что в случае войны мы должны снять все разногласия. Мы должны драться так, как если бы разногласий не было. Но мы должны сохранить за собой право и во время войны поднять все спорные вопросы, если того будут требовать интересы революционной победы. Вот почему я считаю одинаково недопустимым отказ от политической деятельности в качестве оппозиционера как в мирное время, так и в случае войны.

С приветом.

28 ноября 1929 г.

Что такое перманентная революция?[320]320
  Тезисы представляют собой краткое изложение обширной брошюры, подготовленной мною к печати под тем же заглавием. Вопросы, которым посвящена брошюра, неразрывным образом связаны с самими основами программы Коминтерна и, следовательно, с будущей платформой интернациональной оппозиции. Я публикую эти тезисы в качестве материала для выработки теоретической части платформы. Обоснованием этих тезисов будет служить брошюра, которая, как надеюсь, в скором времени выйдет на нескольких языках. – Л. Т. (Примеч. Троцкого)


[Закрыть]

1. Теория перманентной революции требует сейчас со стороны всякого марксиста самого внимательного к себе отношения, так как ходом классовой и идейной борьбы вопрос полностью и окончательно выведен из области воспоминаний о старых разногласиях внутри русских марксистов и превращен в вопрос о характере, внутренних связях и методах международной революции вообще.

2. В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием, в частности колониальных и полуколониальных, теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических и национально-освободительных задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс[321]321
  Современный анализ концепции «перманентной революции» применительно к колониальным и полуколониальным странам, в частности к Китаю, см.: Pantsov A. The Bolsheviks and the Chinese Revolution. 1919–1927. Richmond: Curzon, 2000 (издание на русском языке: Панцов А.В. Тайная история советско-китайских отношений: Большевики и Китайская революция (1919–1927). М.: Муравей-Гайд, 2001).


[Закрыть].

3. Не только аграрный вопрос, но и национальный отводят крестьянству, подавляющему большинству населения отсталых стран, исключительное место в демократической революции. Без союза пролетариата с крестьянством задачи демократической революции не могут быть не только разрешены, но даже серьезно поставлены. Союз этих двух классов осуществим, однако, не иначе, как в непримиримой борьбе против влияния национально-либеральной буржуазии.

4. Каковы бы ни были первые эпизодические этапы революции в отдельных странах, осуществление революционного союза пролетариата и крестьянства мыслимо только под политическим руководством пролетарского авангарда, организованного в коммунистическую партию. Это значит, в свою очередь, что победа демократической революции мыслима лишь через диктатуру пролетариата, опирающегося на союз с крестьянством и разрешающего в первую голову задачи демократической революции.

5. Взятый в исторической оценке старый лозунг большевизма: «демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» – выражал именно охарактеризованное выше соотношение пролетариата, крестьянства и либеральной буржуазии. Это доказано опытом Октября. Но старая формула Ленина не предрешала заранее, каковы окажутся политические взаимоотношения пролетариата и крестьянства внутри революционного блока. Иными словами, формула сознательно допускала известную алгебраичность, которая должна была уступить место более точным арифметическим величинам в процессе исторического опыта. Этот последний показал, однако, притом в условиях, исключающих какие бы то ни было лжетолкования, что, как бы велика ни была революционная роль крестьянства, она не может быть самостоятельной, ни, тем более, руководящей. Крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа. Это значит, что «демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» мыслима только как диктатура пролетариата, ведущего за собою крестьянские массы.

6. Демократическая диктатура пролетариата и крестьянства в качестве режима, отличного по своему классовому содержанию от диктатуры, была бы осуществима лишь в том случае, если бы осуществима была самостоятельная революционная партия, выражающая интересы крестьянства и вообще мелкобуржуазной демократии, – партия, способная при том или другом содействии пролетариата овладеть властью и определять ее революционную программу. Как свидетельствует опыт всей новой истории и особенно опыт России за последнюю четверть века, непреодолимым препятствием на пути создания крестьянской партии является экономическая и политическая несамостоятельность мелкой буржуазии и ее глубокая внутренняя дифференциация, в силу которой верхние слои мелкой буржуазии (крестьянства) во всех решительных случаях, особенно в войне и революции, идут с крупной буржуазией, а низы – с пролетариатом, вынуждая тем самым промежуточный слой делать выбор между крайними полюсами. Между керенщиной и большевистской властью, между Гоминьданом и диктатурой пролетариата – нет и не может быть ничего промежуточного, т. е. никакой демократической диктатуры рабочих и крестьян.

7. Стремление Коминтерна навязать ныне восточным странам лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, давно и окончательно исчерпанный историей, может иметь только реакционное значение. Поскольку этот лозунг противопоставляется лозунгу диктатуры пролетариата, он политически содействует растворению пролетариата в мелкобуржуазных массах и создает таким путем наиболее благоприятные условия для гегемонии национальной буржуазии, следовательно, для краха демократической революции. Включение этого лозунга в программу Коминтерна представляет собою прямую измену марксизму и октябрьской традиции большевизма.

8. Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией.

9. Завоевание власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает ее. Социалистическое строительство мыслимо лишь на основе классовой борьбы в национальном и международном масштабе. Эта борьба в условиях решающего преобладания капиталистических отношений на мировой арене будет неизбежно приводить ко взрывам внутренней, т. е. гражданской, и внешней, революционной, войны. В этом состоит перманентный характер социалистической революции как таковой, независимо от того, идет ли дело об отсталой стране, только вчера завершившей свой демократический переворот, или о старой капиталистической стране, прошедшей через долгую эпоху демократии и парламентаризма.

10. Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо. Одна из основных причин кризиса буржуазного общества состоит в том, что созданные им производительные силы не могут более мириться с рамками национального государства. Отсюда вытекают империалистические войны, с одной стороны, утопии буржуазных Соединенных Штатов Европы – с другой. Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой. Таким образом, социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете.

11. Указанная выше схема развития мировой революции снимает вопрос о странах, «созревших» и «несозревших» для социализма, в духе той педантски безжизненной классификации, которую дает нынешняя программа Коминтерна. Поскольку капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом для социалистического переустройства.

Разные страны будут совершать этот процесс разным темпом. Отсталые страны могут при известных условиях раньше передовых прийти к диктатуре пролетариата, но позже их – к социализму.

Отсталая колониальная или полуколониальная страна, пролетариат которой оказывается еще недостаточно подготовленным для объединения вокруг себя крестьянства и завоевания власти, тем самым оказывается в состоянии невозможности довести до конца свой демократический переворот. Наоборот, в стране, пролетариат которой пришел к власти в результате демократической революции, дальнейшая судьба диктатуры и социализма зависит в последнем счете не только и не столько от национальных производительных сил, сколько от развития международной социалистической революции.

12. Теория социализма в отдельной стране, поднявшаяся на дрожжах реакции против Октября, есть единственная теория, последовательно и до конца противостоящая теории перманентной революции.

Попытки эпигонов под ударами критики ограничить применимость теории социализма в отдельной стране одной только Россией ввиду ее особых свойств (пространство и естественные богатства), не улучшает, но ухудшает дело. Разрыв с интернациональной позицией всегда и неизбежно ведет к национальному мессианизму, т. е. к признанию за собственной страной особых преимуществ и качеств, позволяющих ей будто бы выполнить ту роль, до которой не могут подняться другие страны.

Мировое разделение труда, зависимость советской индустрии от иностранной техники, зависимость производительных сил передовых стран Европы от азиатского сырья и проч. и проч. делают построение самостоятельного социалистического общества невозможным ни в одной из стран мира.

13. Теория Сталина – Бухарина не только механически противопоставляет, наперекор всему опыту русских революций, демократическую революцию социалистической, но и отрывает национальную революцию от интернациональной.

Революциям в отсталых странах она ставит задачей установление неосуществимого режима демократической диктатуры, который она противопоставляет диктатуре пролетариата. Этим она вводит в политику иллюзии и фикции, парализует борьбу пролетариата на Востоке за власть и тормозит победу колониальных революций.

Уже завоеванная пролетариатом власть означает с точки зрения эпигонской теории завершение революции («на девять десятых», по формуле Сталина) и открытие эпохи национальных реформ. Теория врастания кулака в социализм и теория «нейтрализации» мировой буржуазии неотделимы поэтому от теории социализма в отдельной стране. Они вместе стоят и вместе падают.

Коммунистический Интернационал низводится теорией национал-социализма на степень подсобного орудия, полезного для борьбы против военной интервенции. Нынешняя политика Коминтерна, его режим и подбор в нем руководящего персонала вполне отвечают этому низведению Коммунистического Интернационала на роль вспомогательного отряда, не предназначенного для разрешения самостоятельных задач.

14. Программа Коминтерна, созданная Бухариным, эклектична насквозь. Она делает безнадежную попытку примирить теорию социализма в отдельной стране с марксистским интернационализмом, который, однако, неотделим от перманентного характера международной революции. Борьба левой коммунистической оппозиции за правильную политику и здоровый режим Коминтерна неразрывно связана с борьбой за марксистскую программу. Вопрос о программе неотделим, в свою очередь, от вопроса о двух противостоящих друг другу теориях: перманентной революции и социализма в отдельной стране. Проблема перманентной революции давно переросла эпизодические и полностью исчерпанные историей разногласия Ленина и Троцкого. Борьба идет между основными идеями Маркса и Ленина, с одной стороны, эклектикой центристов – с другой.

Константинополь, 30 ноября 1929 г.