Текст книги "Россия – Запад. Как сберечь Русскую православную цивилизацию (ситуационный анализ)."

Глава 4
Учение Николая Данилевского и сегодня «всесильно, потому что оно верно!»

Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности.

Виссарион Белинский

Введение Западом политических и экономических санкций против России после возвращения Крыма «в родную гавань» ярко показало, что нас никто не ждет в европейском доме, которым нас приманивали политики-западники, начиная с Горбачева – Яковлева. Кроме того, поддержка Россией русских людей в Крыму, на Донбассе и в Луганске расколола российское общество: на тех, кто одобрил политику Владимира Путина (их большинство – 80–90 %), который жестко напомнил Западу о державных интересах Российской Федерации, и тех, кто с ним не согласился и был готов следовать и дальше в фарватере западных стран (их меньшинство – 8–10 %)[9]9
  Владимир Путин обозначил эту часть населения страны «пятой колонной». Свое название она получила в Испанской республике во время гражданской войны 1936–1939 годов в обозначение агентуры генерала Франко, которая действовала в тылу республиканских войск в то время, когда четыре колонны фашистских мятежников наступали на Мадрид.


[Закрыть]. Другими словами, в России, как и в прошлые века, вновь разгорелся спор между современными славянофилами-государственниками и западниками.

Нынешние российские западники считают, что собственные национальные интересы должны совпадать с интересами Запада. В ответ, по их убеждению, Запад «придет, вложит капитал, научит и защитит в случае необходимости». Им кажется, что, подражая Западу, – станешь Западом. Поэтому они с откровенной готовностью и решительностью не прочь копировать западные институты и нормы в экономике, общественных отношениях, принять западную культуру и ценности, то есть сменить даже свою цивилизационно-культурную идентичность, на чем настаивает Запад при «допуске в Европу». Однако если с изменением социально-экономической системы – трансформацией «коммунизма в капитализм» – народ относительно молча согласился, то сменить свою культуру и базовые ценности граждане России явно не готовы. Почти наш современник Лев Гумилев (сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева. – Ю.Г.), историк, географ и этнограф, в своих трудах «Средневековая Россия и Великая Степь», «Ритмы Евразии» и «География этноса в исторический период» предупреждал, что адаптация к Западу грозит русскому народу потерей своих «этноса и души».

Самым ярким предшественником взглядов Гумилева, без всякого сомнения, является известный русский социолог и теоретик неославянофильства (почвенничества) Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885 гг.), который написал фундаментальную книгу «Россия и Европа» – одно из самых крупных историко-социологических исследований в русской общественной мысли второй половины XIX века. В ней рассматриваются международные и национальные отношения России и Европы, взаимосвязь внешних и внутренних условий развития страны, «Восточный вопрос», проблемы истории и теории государства, религии, антропологии, этнографии, общественной психологии. Ее методологическим стержнем является органическая теория, из которой, в свою очередь, выводится теория социальных общностей – наций, обозначенных термином «культурно-исторические типы», а также «теория цивилизаций» как «культурно-исторических и религиозных общностей», формирующихся в результате складывания наций. Фактически Николаем Данилевским была сформулирована область знания, именуемая ныне геополитикой.

Главная тема книги русского ученого – судьба России и условия бытия и развития русского народа – восточных славян.

Хотя фундаментальное сочинение Данилевского было выпущено в XIX веке, в 1871 году, но и сегодня его идеи и основные выводы имеют устойчиво сохраняющееся значение. Современник автора знаменитой книги, известный философ и публицист Николай Страхов увековечил значимость своего соратника: «То, что сказал Данилевский, будет более памятно, сильнее и яснее отразится в умах» (8, с. XXVIII).

Рассматривая историю России в ретроспективе на протяжении почти 200 лет во всех многосложных и изменчивых связях и взаимодействиях со странами Европы, русский мыслитель и сегодня помогает своим учением выявить и теоретически обосновать основные тенденции европейской политики, чтобы правильно определить в ней сущностное объективно-детерминированное содержание. В своей поистине уникальной книге Данилевский раскрывает геополитические закономерности, которые помогают нам – современным исследователям – лучше понять положение России в системе европейских государств и в мире в целом.

В свое время автора за его книгу и защиту политических интересов русских и всех славян ряд российских критиков обвиняли в «узком и неразумном патриотизме» (В.С. Соловьев) и даже в «политической невоспитанности» (Н.К. Михайловский). Поскольку во второй половине XIX века бóльшая часть русской интеллигенции держалась западнической ориентации, доходившей порой до национального нигилизма и даже русофобии, книга Данилевского «Россия и Европа» встретила как бы единый антиславянофильский фронт западников всех партий и оттенков.

В настоящее время теоретические и особенно политические позиции Данилевского по-прежнему подвергаются нападкам уже со стороны нынешних российских западников. Разумеется, русский мыслитель уже не нуждается в защите или оправдании. Как представляется нам, сегодняшним исследователям, мы убеждаемся – на примере политического, экономического и военного давления Запада на Россию из-за событий вокруг Украины – в правоте политических идей Данилевского, в несправедливости обвинений автора поучительного для нас историко-социологического исследования.

Исходя из поставленной нами задачи, попытаемся рассмотреть интересующие нас аспекты через призму теоретических и политических позиций Данилевского, которые, на наш взгляд, не потеряли своей актуальности и сегодня – через полтора века после написания книги «Россия и Европа». А именно:

– Почему Европа враждебна России?

– Понимание цивилизации как системы ценностей, которые постоянно развиваются и совершенствуются;

– Разъединение славян и возникновение «Русского вопроса» после развала СССР;

– Ответ современным западникам – критикам Николая Данилевского.

Книга была написана в 1868 году, и с тех пор в мире и в России очень многое изменилось. Удивительная особенность сочинения Данилевского состоит в том, что историю России он рассматривает на протяжении по крайней мере 200 лет во всех многосложных и изменчивых связях и взаимодействиях со странами Европы. Проблемы, которые автор обсуждает в книге, были остро актуальны в момент ее написания и охватывали события Крымской войны (1853–1856 гг.), начало объединения Германии, которое случилось в 1871 году на прусской основе и когда Отто Бисмарк стал первым рейхсканцлером Германской империи.

Обобщения и прогнозы Данилевского сохранили значение и позже, когда стали известны итоги русско-турецкой войны 1877–1878 годов. На Берлинском конгрессе (1878 г.) были пересмотрены условия Сан-Стефанского мира по инициативе Великобритании и Австро-Венгрии, которые выступали против усиления России на Балканах. Выводы русского мыслителя не потеряли актуальность и в ХХ веке, когда после двух мировых войн перекраивалась карта Европы и менялось положение нашей страны в мире.

Учение Данилевского оказалось очень важным фактологическим и научным подспорьем для современных западных и российских исследователей, когда на наших глазах происходит – в ходе очередного витка истории – социальное и национальное переустройство Европы и России.

Историческая ретроспектива отношений Запада и России, глубоко проанализованная Данилевским, а также события последующих десятилетий и до наших дней свидетельствуют, что их взаимоотношения не отличались стабильностью, бóльшей частью были неравными и невыгодными для России из-за часто возникающих несовпадений интересов, противостояний, переходивших в военные столкновения в борьбе России за выживание.

Обсуждая главный вопрос о взаимоотношениях России со странами Европы, Данилевский особо подчеркивал, что, несмотря на то, что русское государство пережило татаро-монгольское нашествие с Востока, разбойничьи набеги крымских татар с юга, однако основная опасность постоянно угрожала с Запада. Лозунг западных завоевателей «Drang nach Osten» против России стал, по существу, общим для всей Европы. Современный читатель книги «Россия и Европа» убеждается, как же был прав Николай Данилевский, когда пришел к жесткому выводу: «Европа враждебна России!» (см. 8, Глава II).

Ссылаясь на исторический опыт, русский защитник предостерегал нас от политической и культурной экспансии с Запада. Объединение западных стран против России Данилевский всегда считал опасным для русских и славян в целом.

Гарантией безопасности России и всего славянского мира, по убеждению Данилевского, может быть только несогласованность, разобщенность целей Англии, Франции, Германии, Австрии. Можно примириться с усилением любого из этих государств в отдельности, считал ученый, но их объединение всегда опасно для славян.

Нынешние политические реалии доказывают правоту воззрений Данилевского. Например, немцы получили подарок от Горбачева, который дал согласие на объединение двух Германий. Поглотив ГДР в нарушение Хельсинкских соглашений, став самой мощной страной Европейского союза, ФРГ усилила Североатлантический альянс, и теперь вместе с американцами ускоренно, в едином порыве, продвигается к границам России. Германия поддержала развал Югославии, оказывая всяческое содействие католической Хорватии против православной Сербии, способствовала отделению Косово от Сербии и приветствовала американские бомбардировки Сербии в 1999 году. ФРГ категорически выступила против единения Крыма с Россией.

Таким образом, классический лозунг «Drang nach Osten», зародившийся на немецкой земле, по-прежнему жив, и, естественно, у нас – сыновей солдат, дошедших до Берлина, – возникает безответный вопрос к Горбачеву – Ельцину: «Почему и зачем вывели односторонне все войска из побежденной Германии, если там остались американцы, которые не брали Берлин?» По логике вещей, надо было не драться между собой за «царское место» в Кремле, а договориться об оставлении ограниченного контингента наших вооруженных сил (сократив их с 500 тысяч до хотя бы 50 тысяч военнослужащих, как у США) в обмен на согласие объединения двух Германий, и тогда НАТО вряд ли стало бы продвигаться в постсоветское пространство, окружая Россию военными базами и критически сокращая тем самым подлетное время американских ракет. Одностороннее закрытие российского радиоцентра в Лурдесе (Куба) и военной базы в Камрани (Вьетнам) показало, что американцам и западноевропейцам доверять никак нельзя. Классический вывод Николая Данилевского в современной интерпретации звучит так: «Запад по-прежнему враждебен России!»

Актуально и поучительно для нас резкое высмеивание Данилевским прослойки космополитствующих доморощенных политиков за их «тщеславно-унизительное стремление втереться в европейскую семью», которая всегда Россию отвергала и оттесняла на Восток. Как известно, горбачевско-ельцинское так называемое вовлечение России в «Европейский дом» происходило на условиях нашего ухода из Центральной и Восточной Европы, развала великой страны, одностороннего разоружения, постыдного бегства солдат и офицеров – сыновей победителей гитлеровской Германии – из Европы, размещения их на российских просторах – буквально в чистом поле, в палатках и – в нарушение Хельсинкских соглашений – перенесения границ к Ивангороду, Пскову, Смоленску и Ростову-на-Дону.

Как ни горько сознавать, но приходится вновь вспоминать, что критерием истины является практика, а в историческом плане – реализация предвидения или последствия забытого предостережения. Исходя из сказанного, правота Данилевского неоспорима: он еще в середине XIX века видел возможные результаты лицемерной политики «баланса сил» во имя несбыточных надежд, уверований в благосклонность Запада на основе абстракций «общечеловеческой цивилизации». Это все мы наблюдали в пресловутую эпоху временщиков, когда два горе-правителя привели к разрушению сложившейся веками геополитической системы; они заложили мину замедленного действия под фундамент тысячелетней России. И сегодня существует реальная угроза возвращения Европы в союзе с США к новой фазе «Восточного вопроса». А ведь наш великий мыслитель в своей знаменитой книге предупреждал об этой серьезной угрозе!

Продвигаясь к границам России, англосаксы с сателлитами рискуют испытать второй «Сталинград». История их ничему не научила. Поэтому и потребовался, можно сказать, предупреждающий окрик Владимира Путина: «Что делает НАТО у нашего забора?», когда он выступал в Кремле по поводу возвращения Крыма и Севастополя «в родную гавань».

Великая заслуга Николая Данилевского в области научного знания, называемого ныне геополитикой, состоит в том, что он впервые ввел в научный оборот представление о различных цивилизациях (культурно-исторических общностях), сосуществующих на земном пространстве. Его теория не ограничивается Россией и Европой. Она содержит в себе новый взгляд на всю историю человечества, отвергнув доминировавшую тогда мысль, что история есть прогресс некоторого общего разума, некоторой общей цивилизации.

«Общечеловеческой цивилизации не существует», – говорит Николай Данилевский и далее утверждает: «Всечеловеческой цивилизации, к которой можно было бы примкнуть, также не существует и не может существовать, потому что это недостижимый идеал, или, лучше сказать, идеал, достижимый последовательным или совместным развитием всех культурно-исторических типов, своеобразием деятельности которых проявляется историческая жизнь человечества в прошедшем, настоящем и будущем» (8, с. 104). Поэтому, заключает Николай Данилевский, существуют только частные цивилизации, существует развитие отдельных «культурно-исторических типов», которые формируют социальные общности – нации. Те культурно-исторические типы, которые «соответствуют великим лингвистико-этнографическим семействам или племенам человеческого рода», становятся совершенно самостоятельными цивилизациями».

Среди славянских племен в эту классификацию он включил «Великое Русское царство», то есть русских славян, которые в исторических масштабах времен выработали самобытную цивилизацию. Наш мыслитель определял цивилизацию как «понятие более обширное, нежели наука, искусство, религия, политическое, гражданское, экономическое и общественное развитие, взятые в отдельности». Он делает основополагающий вывод, что в совокупности эти составляющие формируют органическое единство, заключенное в понятие «цивилизация» (8, Глава 6).

В своей книге Николай Данилевский перечисляет и характеризует пять законов исторического развития, связанных с развитием культурно-исторических типов и соответствующих им цивилизаций (см. 8, Глава 5). Среди них особо, на первое место ставится значимость отдельного языка или группы родственных, близких между собой языков, как, например, русский, малорусский (украинский) и белорусский языки.

На второе место Данилевский ставит необходимость обеспечения политической независимости народа со своей самобытной цивилизацией. Чтобы цивилизация могла зародиться и развиваться, народы, к ней принадлежащие, должны пользоваться политической независимостью.

Третий закон Данилевского утверждает, что цивилизация одного культурно-исторического типа не передается народам другого типа, но может испытывать влияние предшествующих или современных ей цивилизаций.

Четвертый закон Николая Данилевского – о взаимодействии разных культурно-исторических типов, свойственных народам многонациональной России.

И, наконец, пятый закон – о ходе развития культурно-исторических типов и соответствующих им цивилизаций, где русский ученый сравнивает продолжительность жизни этих цивилизаций с многолетними одноплодными растениями, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – «относительно короток и истощает раз [и] навсегда их жизненную силу» (8, с. 77–78).

Когда Николай Данилевский указывает на возможные формы распространения цивилизации, он подразумевает под передачей цивилизации своего рода прививку, – «в том смысле, по которому привитый глазок или прищепленный черенок обращает дичок в благородное плодовитое дерево» (8, с. 84). Почка, вставленная в разрез древесной коры, как черенок, нисколько не изменяет характера растения, к которому привита. Дичок останется по-прежнему дичком, яблоня – яблоней, груша – грушей. Привитая почка или черенок также сохраняют свою природу, только исчерпывают нужные им для роста и развития соки через посредство того растения, к которому привиты. Они перерабатывают их сообразно своему специфическому и формационному образовательному началу. Дичок же обращается в средство, в служебное орудие для лелеемого черенка или глазка на теле растения, в пользу которого продолжают обрезать ветви и делать другие манипуляции, чтобы растение продолжало жить. Вот истинный смысл прививки.

То же самое относится и к развитию цивилизации в России. Прививку европейской цивилизации к российскому дичку хотел сделать Петр Великий, принимая прививку, конечно, в том «таинственном (саму природу дичка изменяющем) значении», о котором шла речь выше.

Данилевский пишет, что царь-реформатор игнорировал и попирал русскую самобытность, насаждая поверхностное западничество. В результате петровская европеизация так и не смогла порушить коренные начала русской жизни – православие как форму сознания и нравственности, и общину – как образ жизни и отношений русских людей, то есть коллективистское начало.

В эпоху Петра I народ продолжал сохранять самобытность, а результаты Николай Данилевский охарактеризовал оригинальным языком: «Чужеземное в этом обществе произвело ублюдков самого гнилого свойства» (8, с. 106). И далее автор книги ставит диагноз общению России с Европой и с удовлетворением констатирует, что от подобного общения «дичок пока уцелел и сохранил свою растительную силу» (8, с. 106).

Знал бы Николай Яковлевич, что в ХХ столетии «русский дичок» подвергнется массированному «навязыванию чужеземных начал» – чуждой цивилизации – сначала «по Марксу-Энгельсу» с Октября 1917 года, а затем, с января 1992 года, в рамках реализации концепции «Вашингтонского консенсуса». В итоге сегодня уже впору сказать: «Русский дичок» почти дышит на ладан».

Учение Николая Данилевского на основе органической теории о мировых цивилизациях оказало сильное воздействие на развитие общественной мысли как в России, так и за рубежом. Его цивилизационная теория постоянно претерпевала изменения, по мере развития исторического процесса постепенно уходя от географической составляющей, от формулы «кровь и почва» к принципу «язык, культура и религия». Естественно, структурирование человеческой цивилизации стало проходить по ареалам распространения господствующих языков и соответствующих образов жизни.

На Западе определенное влияние идеи Николая Данилевского оказали на многих выдающихся историков, социологов и антропологов, среди которых были: Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм, Освальд Шпенглер, Питирим Сорокин (в 1922 году эмигрировал из СССР в США), Арнольд Тойнби, Альфред Вебер, А.Л. Кребер, Филипп Бэгви, Кэрролл Куингли, Раштон Колборн, Фернан Бродель, Иммануил Валлерстайн, Самюэль Хантингтон и др. Их научные труды, посвященные сравнительному анализу цивилизаций, сильно отличаются по подходу, методологии, акцентам и концепциям. Однако все авторы сходятся в основных понятиях, раскрывающих природу, отличительные черты и движущие силы цивилизаций.

По нашему мнению, среди названных западных ученых следует выделить Арнольда Тойнби и Самюэля Хантингтона, которые интерпретировали цивилизацию преимущественно как устойчивую культурно-религиозную общность, учитывая учение Николая Данилевского. Именно эти видные ученые в этой области считали с самого начала Россию самостоятельной цивилизацией, базирующейся на византийском наследстве и православии.

Однако в России так не все считают. После развала Советского Союза вновь разгорелся принципиальный спор между неославянофилами и западниками о том, принадлежит ли современная Россия к ареалу Западной цивилизации или она представляет собой отдельную самостоятельную цивилизацию. В принципе, это спор о выборе дальнейшего пути развития России. Со своей стороны, попытаемся внести ясность в характер спора обеих сторон, а также прояснить поставленные вопросы нашего исследования.

В XIX веке, когда Российская империя не единожды приходила на помощь и защищала единоверцев-славян на Балканах, Николай Данилевский уверовал в возможность добровольного объединения всех славянских государств на взаимовыгодных условиях и согласования интересов. Его идея о возможности создания Всеславянского союза, а в идеале – Всеславянской федерации, тогда интерпретировалась в духе поддержки имперской политики России, что привычно называлось панславизмом. В отличие от Достоевского, Данилевский исключает из своей концепции славянофильскую идею русского, славянского мессианства. Однако он считал, что процесс консолидации славян должна возглавить Россия, русский народ как обладающий мощной государственностью и не подвергшийся, в отличие от других славянских народов, онемечиванию и отуречиванию. «Цель федерации, – по словам Данилевского, – не есть поглощение славян Россиею». Объединение славян должно совершиться так, чтобы «славянские ручьи не сливались в русском море», то есть все славяне сохранят свое национальное своеобразие, политическую и культурную независимость. На эту особенность главного вывода русского мыслителя, поражающего своими простотой и трезвостью, как и вся его теория, обращает наше внимание философ Н.Н. Страхов в своем предисловии к книге Н.Я. Данилевского: «Славяне не предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи; они суть только особый культурно-исторический тип, рядом с которым могут иметь место существование и развитие других типов. Вот решение, разом устраняющее многие затруднения, полагающее предел иным несбыточным мечтаниям и сводящее нас на твердую почву действительности. Сверх того очевидно, что это решение – чисто славянское, представляющее тот характер терпимости, которого вообще мы не находим во взглядах Европы, насильственной и властолюбивой не только на практике, но и в своих умственных настроениях. Да и вся теория Н.Я. Данилевского может быть рассматриваема как некоторая попытка объяснить положение Славянского мира в истории – эту загадку, аномалию, эпицикл для всякого европейского историка» (см. 8, с. XXXI).

Николай Страхов особо отметил, что Данилевский был свободен от крайностей и отвергал мессианизм у русских людей, так как понимал, что это может привести к идее исключительности, превосходства нации или (как у К.Н. Леонтьева) изоляционизму. В связи с этим интересно отметить, что, по предположению Данилевского, политическим центром, столицей Всеславянской федерации будет не Санкт-Петербург, не Москва, не Прага, не Белград, не София, а город, называвшийся прежде Византией – Константинополем, а теперь – Стамбулом (после 1453 г.), но «пророчески именуемый славянами Царьградом». Во времена Николая Данилевского, вплоть до 1918 года, вопрос о Константинополе стоял совсем иначе, чем в настоящее время.

Вера Данилевского в возможность консолидации славян на основе решения задачи установления общих интересов славянских государств дала повод его критикам и недругам обвинить русского мыслителя в панславизме, национализме и, более того, в шовинизме. Однако по большому счету теория и концепция Николая Данилевского по национальному вопросу были логическим «ответом Западу».

Сегодня, когда великая держава пережила развал, а русский народ впервые за тысячу лет стал разделенной нацией, когда более 25 миллионов русских людей одномоментно остались вне Родины и возник «Русский вопрос», учение Николая Данилевского по национальному вопросу стало особенно актуально для тех, кто хотел бы сохранить Россию «с русским лицом». Ведь всем абсолютно понятно: «Не будет русских, не будет и России».

В споре с российскими западниками и современными критиками учения Николая Данилевского по поводу существования особой, самостоятельной российской цивилизации обычно на первое место ими выдвигается тезис об отсутствии в России достижений культуры и искусства мирового уровня.

Когда сегодня слушаешь русскоязычных западников по телевидению или радио, читаешь их опусы в «Новой газете» и подобных изданиях, где они напрочь отрицают мировые достижения русской культуры (как один из главных показателей развитости отечественной цивилизации), то начинаешь постепенно понимать, что имеешь дело не просто с космополитами и компрадорами, а с нерусско-культурными людьми, которые и по русски-то говорят «через пень-колоду». Все это мы в России наблюдали, когда по телевидению показывали сходку так называемых «политических оппозиционеров за рубежом» в литовском Вильнюсе в марте 2016 года в составе Альфреда Коха, Гарри Каспарова, Константина Борового, неизвестной ориентации какого-то Троицкого, примкнувшего к ним Касьянова и других преимущественно нерусских диссидентов. Все эти западники в открытую ненавидят Россию и русских, презрительно называя нас «совками», но им очень хочется вернуться в Москву и управлять страной. Ну что, спрашивается, с них, убогих, взять? Простить их надо, как того требует наша цивилизационная православная традиция.

Чтобы судить и оценивать достижения русской культуры, недостаточно знать русский язык и писать научные трактаты, например «Об отечественных мыслителях в изгнании», как это делает философ Александр Ципко. Судя по его книге «Перестройка как русский проект» (7), он безапелляционно считает себя знатоком-оценщиком русской культуры. Хотя достаточно тесное общение с ним по работе не создало впечатления, что философ Ципко интересовался шедеврами русской культуры и искусства мирового значения. Прочитав указанную книгу Александра Ципко, мне стало как-то обидно, если не сказать – стыдно за моего коллегу по «научному цеху», который достаточно часто выступает в печати и даже «прижился» на телевидении как закоренелый антисоветчик, а в переводе на русский язык – отпетый западник-русофоб. Судя по книге, ему чужды достижения русской культуры. По-видимому, если бы Ципко сейчас пришлось сдавать ЕГЭ по русской культуре, то он, вне всякого сомнения, экзамен бы завалил. Судя по его сочинениям, наш оппонент читал из русских классиков-писателей только «Окаянные дни» И.А. Бунина, хотя Иван Алексеевич получил в 1933 году Нобелевскую премию за вклад в мировую литературу как русский писатель и поэт.

Итак, о чем же пишет в своей книге А. Ципко?

В качестве доказательной критики учения Николая Данилевского «наш» философ опирается на сочинение религиозного философа конца XIX века Владимира Соловьева под названием «Россия и Запад». Книга Соловьева вышла в свет в 1881 году, то есть ровно через 10 лет после издания труда Николая Данилевского «Россия и Европа» (в 1871 г.). В этой книге ее автор (далее цитируем «по Ципко») «камня на камне не оставил от претензии Николая Данилевского доказать наличие какой-то особой русской, славянской, коллективистской цивилизации, в ценностном, культурном отношении противоположной западной христианской цивилизации» (7, с. 37).

Ничего удивительного нет в том, что современный ниспровергатель учения Николая Данилевского опирается на взгляды В.С. Соловьева (1853–1900 гг.), который по выходе в свет своей книги объявил себя тогда главным оппонентом Данилевского, назвав «Россию и Европу» «литературным курьезом», и подвергнул сомнению оригинальность и новизну как методологии, так и теоретических выводов русского мыслителя. Вполне возможно, что Владимир Соловьев мог для эпатажа тогдашней общественности, будучи также поэтом и известным публицистом, высказать свой взгляд на необычную книгу своего современника. Однако ценность его эпатажных «антиданилевских» мнений к сегодняшнему дню сильно девальвировалась, если брать во внимание его главное учение о мировой душе, проповеди в виде религиозного учения об «утопическом идеале всемирной теократии». А как поэт, Владимир Соловьев сосредоточивал свое внимание на художественном выражении «посредством символа «вещей в себе» и идей, находящихся за пределами «чувствительного восприятия». Такие воззрения были в основном актуальны в 1870–1910 годах, когда преобладала мода на символизм в европейском и русском искусстве.

Наш современный оппонент в своей книге, немного смущаясь, обращается ко всем нынешним последователям Николая Данилевского, что ему якобы как-то неловко им напоминать о том, «что нет ни одного достижения русской культуры, которое не было бы связано, не было спровоцировано западной культурой» (7, с. 37).

Абсолютно нельзя согласиться с Александром Ципко, с его приведенными выше утверждениями. Во-первых, у меня как читателя его книги сложилось впечатление, что русскоязычный Ципко, с которым мы знакомы более трех десятков лет, в том числе по совместной работе (как уже упоминалось выше, в «команде Горбачева» и Институте экономики РАН), не является русскокультурным человеком, а это, как говорят в Одессе, откуда он родом, – две большие разницы. Имея космополитические корни своего рождения и восхищенную любовь через край к братьям-полякам, Ципко одновременно открыто страдает откровенной русофобией: он отказывает «православным русским» в существовании «особой русской, славянской коллективистской цивилизации» (см. 7, Глава V – «Национальный нигилизм учения об особой русской коллективистской цивилизации») на основании уже несовременной, устаревшей, в отличие от учения Николая Данилевского, позиции Владимира Соловьева по этому вопросу.

Во-вторых, у Николая Данилевского в книге не говорится о Русской православной цивилизации как об окончательно сложившейся цивилизации в России. Во времена Данилевского и Соловьева она находилась в стадии формирования, в отличие от сложившейся Западной цивилизации. Последняя сформировалась, можно сказать, окончательно ко второй половине XVII века после эпохи Возрождения, Просвещения и с развитием рыночных отношений, с широким распространением протестантизма по всей Европе и его проникновением в Америку. Естественно, во времена Николая Данилевского менее развитая Русская православная цивилизация, сохраняя самобытность, согласно учению русского мыслителя, испытывала от Запада «истинно плодотворное воздействие завершенной или более развитой цивилизации» и прежде всего в области культуры (см. подробнее: 8, Глава 5 «Культурно-исторические типы и некоторые законы их движения или развития», с. 77–95). К примеру, эпоха начала расцвета искусств, их «возрождения» со времен античности в истории европейской культуры включала период XIII–XVI веков и получила название эпохи Возрождения, или Ренессанса, в то время как на Руси только-только началось формирование русского централизованного государства, а развитию русской культуры был дан толчок иконописью Феофана Грека (ок. 1340 – после 1405 г.) и Андрея Рублева (ок. 1370–1430 гг.) с его «Троицей» и фресками Успенского собора во Владимире. Многие считают, что расцвет русской культуры начался с Н.М. Карамзина, Г.Р. Державина, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова, М.И. Глинки, но мировая слава русской культуры и искусства все-таки приходится на конец XIX – начало ХХ века, когда вся мировая культурная общественность стала восхищаться шедеврами русского балета и оперы, музыкальными произведениями «Могучей кучки» и их последователя С.В. Рахманинова, оперного певца Ф.И. Шаляпина, художников, включая художников-передвижников, системой Станиславского в драматическом театре и многими другими достижениями русской культуры мирового уровня. Естественно, развитие русской культуры и искусства происходило не на пустом месте, а благодаря тесному взаимодействию русских с лучшими образцами культуры других мировых цивилизаций, в том числе в ходе культурного обмена с Западом.