Текст книги "Прощание колдуна"

18

Словно предвидя ход моих мыслей, в один из обычных дней, мне на работу позвонил мой знакомый, с которым у нас были иногда общие дела. Виделись мы редко, так как в основном общались наши сотрудники, а мы в текущие дела не вмешивались.

– Юрий Петрович, – сообщила мне Лена, – вам звонит Сергей Николаевич.

– Соединяй.

– Привет, Юра, – услышал я в трубке бодрый голос, – как твои дела не спрашиваю, потому что ответ очевиден, что все хорошо, а о плохом мы всегда умолчим. Я звоню, чтобы пригласить тебя на юбилей нашей с Анной свадьбы. Мы пятнадцать лет, как женаты. Мероприятие назначено на пятницу. Придешь?

– Поздравляю, а ты что звонишь почти накануне?

– Не обижайся. Мы и не планировали, а потом вот решили.

– Приду. Отчего же не прийти на посиделки.

– Это верно. Ты человек свободный, так что ждем тебя к шести, – и он назвал ресторан, где собирались отмечать юбилей.

«Ну вот, – подумал я, – уже пятнадцать лет женаты, а я и дня не был в качестве мужа.

– Лена, зайди, пожалуйста, – попросил я секретаря, нажав кнопку селектора. Через несколько секунд она возникла в дверях с вопросом в глазах.

– Проходи, присаживайся.

Она прошла и села в кресло напротив. В руках неизменный блокнот.

– Записывать ничего не надо. Скажи, что можно подарить людям на юбилей свадьбы. На пятнадцать лет. Видишь, люди уже как давно женаты, а я все мимо.

– У вас не сложилось, но еще не поздно, найдутся женщины, которые рады быть рядом с вами.

– Ты думаешь? Наверное, радость их так глубоко, что я ее не вижу, надо присмотреться. Так что посоветуешь?

– Цветы это не обсуждается. Вы у них дома были?

– Был.

– Тогда вспомните обстановку. Если впишется в интерьер, то подарите напольную вазу. Не ширпортреб, а хорошую.

Совет был не плохой, и я вспоминал, где она может стоять у них.

– Спасибо, Это мысль. Пройдусь по магазинам.

После ее ухода я вернулся к текущим делам и начал просматривать почту. Около трех я вышел из кабинета, отдал папку с почтой Лене и уведомил:

– На сегодня все. Я уезжаю, всего доброго.

Я вышел из офиса и поехал по магазинам в поисках подарка. В одном из антикварных магазинов мне приглянулась ваза, выполненная в классическом стиле: высокая, не очень широкая. На ней были какие-то рисунки темно-коричневого цвета на бежевом фоне. Выяснил у продавца, что вазе более ста лет, хотя он мог и обмануть. Мне она понравилась не из-за возраста, а просто красивая и все.

В пятницу, к шести часам я был в ресторане. По дороге купил большой букет и, войдя в ресторан, был встречен метрдотелем, который проводил меня в отдельный зал.

Сергей и Анна встречали гостей у входа. Вручив подарки, прошел к столику с напитками, который стоял в углу. В половине седьмого сели за стол. Народу было не так и много, человек тридцать. Пока шли поздравления, я присматривался к гостям, многих из которых знал, но были и новые лица. Мое внимание привлекла женщина, которая сидела от меня наискосок по другую сторону стола. На вид было лет тридцать или чуть больше. Крашенные светлые волосы, чувственные губы, умелый макияж. Высокая грудь. В общем, впечатление от увиденного, было приятное. Если верхняя часть тела, которую я видел, мне понравилась, то подумалось, что нижняя была не хуже.

Она заметила мой взгляд, сама посмотрела на меня, не отводя глаза, а затем перевела внимание на очередного поздравляющего. Ее взгляд ничего не выражал, он не был оценивающим, но не был и холодным, словно встретились мимоходом, взглянули друг другу в глаза и разошлись.

Нет, не верю. Я не считал себе особенным, но и не верил таким пустым взглядам. Это не в характере женщины. Безразличия нет, значит, обман. Впрочем, если смотреть на женщину взглядом, как на мебель, тоже не в характере мужчин. «А может быть вот она?» – подумал я. Пустым взгляд быть не мог. Это вырабатывается годами, в нем и был смысл, это своеобразная ловушка. Нормальный мужчина всегда делает попытку завоевать внимание женщины. Это как соревнование, кто первым удостоиться приветственного взгляда. Увы, я был не нормальным мужчиной. Я знал эти приемы и всегда старался, даже показав свой интерес, не распускать хвост, как павлин. Я ждал, либо случай подвернется заговорить, либо сама проявит интерес. А если ни то, ни другое, то оставлял ее в покое. Это не было капитуляцией, это была тактика. Мне не нужно то, ради чего я должен изменять своим принципам. Поэтому я решил посмотреть, что будет дальше, так как вечер еще только начался.

Часа через полтора начали выходить из-за стола. Кто-то пошел в танцзал, кто-то, в том числе и я, остались с хозяевами. Я переходил от одной группы знакомых к другой, и так дошел до виновников торжества. Рядом с ними стояла та женщина.

– Познакомьтесь, – предложил Сергей, – Наташа, это мой давний знакомый Юрий, а это Наташа, подруга Анны.

Я склонил голову.

– Наташа сегодня одна, без спутника, – продолжил Сергей, – поухаживай за ней.

– Ухаживать за дамой в компании – долг мужчины, а за красивой, еще и честь.

– Не слушайте его. Он прикидывается, что такой галантный ухажер, а на самом деле под маской добродушия скрывается волк.

«Наташа, – отметил я про себя, – и это имя снова встает у меня на пути», а вслух произнес:

– Волк животное приличное. Волки однолюбы. Вот я не женат, не был, не привлекался.

Она ответила также.

– Не замужем, но была. Есть дочь.

– Ну, вот вы и нашли общий язык, – подвела итог Анна и увлекла супруга к другим гостям.

– У меня такое впечатление, что нас пригласили, чтобы отметить их юбилей, а также и познакомить, – поведал я свои мысли.

– Я тоже так думаю, но не будем разочаровывать хозяев. Ухаживайте. Исполните свой долг, не теряя чести.

– Как ни странно, я всегда в долгах, не в материальных к счастью. Всегда что-то должен, но не по принуждению, а по совести.

– Совесть дорогой товар, ее надо хранить, беречь.

– А как ее сохранить, не теряя чести. Как это удается женщинам?

– Что? Сохранить совесть или честь?

– Начнем с чести.

– Остаться девственницей.

– А совесть?

– Не таскать с собой на встречи, а оставлять дома, чтобы не истрепать.

– Умно. Страшная сила умная женщина.

– Что делать. Кто-то же должен оставаться сильным в мире полов.

– Намек понял, но не обижусь, потому, как к себе последнюю фразу не отношу.

– Я и не говорила это про тебя. Иногда хочется обидеть мужчину за отсутствие ума, но посмотрев на него, думаю, что я бы его с удовольствием обидела, но лучше чем у природы у меня это вред ли получится.

– Слушая тебя, начинаю сомневаться в таком качестве женщины, как добродетель.

– Хочется жить спокойно, а добродетель никогда не оставляют в покое.

Я удивился ее фразе: – Откуда ты это взяла, насколько помню, это сказал Конфуций.

Она засмеялась: – Раз ты помнишь, то, наверное, как и ты, я от него и услышала.

– Действительно, редко встретишь женщину, цитирующую Конфуция. А по профессии кто?

– Филолог, отсюда и знания, – пояснила она, – читаю лекции в институте.

– Представляю, что на твоих лекциях творится. Красивый преподаватель, знает предмет. Аншлаг.

– Где-то так. Не жалуюсь на пустые аудитории.

Мы перешли на пустые темы для поддержания разговора, не вторгаясь в личное, так и коротали вечер. Около десяти Наташа сообщила, что ей пора, и я вызвался ее проводить.

– Выполняешь свой долг?

– Если до этого дойдет, но мне просто приятно это делать.

– Пошли.

Мы попрощались и вышли на улицу. Я остановил такси, она назвала адрес и вскоре мы были возле ее дома. Я вышел вместе с ней, чтобы попрощаться, но она сказала:

– Отпусти такси. Приглашаю в гости.

Я не стал возражать. Квартира у нее была уютная, милая. В наших отношениях не было никаких условностей, недомолвок. Оба взрослые. Где ее дочь, я не спрашивал. Не интересовался, был ли у нее спутник, но создалось впечатление, что нет. У нас не было жажды плоти, была жажда нежности.

Уехал я от нее около двух часов ночи. Взял ее номер телефона, оставил свой, хотя понимал, что сама она вряд ли позвонит.

Войдя в квартиру, я окинул ее взглядом и подумал, а как бы здесь смотрелась моя новая знакомая, и пришел к выводу, что очень даже не плохо, и даже вместе с дочкой, которую я не видел.

Довольный своей мыслью я прошел по квартире, пытаясь представить ее в разных местах: вот она в комнате на диване смотрит телевизор, вот в кабинете, вот на кухне мы ужинаем, а вот и в спальне не плохо, зайдя увидеть ее. Но вдруг я почувствовал у себя в голове слово «нет». Оно появилось и исчезло. Что это значило? Неужели она не для меня? Глупость какая-то. Красивая, умная, хороший вариант. Я словно убеждал себя, хотя возможно кого-то иного, не видимого. Красота и ум еще не показатель для совместной жизни. Все это я понимал и чувствовал, что мое убеждение не имеет фундамента и это короткое «нет» прозвучало не громко и властно, а спокойно и тихо. В такой интонации не убеждают, а констатируют, чтобы легче было понять. Категоричное «нет» хочется нарушить, а над тихим «нет» задумываешься и осмысливаешь его, если не причину, то убежденность. Значит, есть, что мне не ведомо.

В общем, я и не сопротивлялся своим противоречивым мыслям. Это было предположение. Время покажет, как будут развиваться события, но позвоню и встречусь с ней. Не по долгу, после сегодняшнего вечера, а потому что интересная женщина.

«А спасть я сегодня пойду? Скоро утро, его никто не отменял» – взглянул я на часы и направился спать.

19

После ухода Юрия, Наташа посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Хорошие формы. Она не ставила целью увлечь его, но и не собиралась отказываться, если такая вероятность будет. То, что она ему понравилась, она не сомневалась, она умела видеть мужчин, да и подруга ее пригласила не просто так, а сообщила, что будет интересный мужчина. Поведала, что он свободен, но дальше сама. На женщин он не бросается, скорее они на него, но он стоит того.

Там на вечере, она поняла, что подруга права, и решила, что будет не плохо, пригласить его к себе, а там видно будет, что дальше. Навязываться не стоит, это не тот тип мужчин, а интерес подогреть можно. Да и почему не получить удовольствие. Замуж? Да, пора. Материально она не страдала, но почему бы и нет. Ребенок вырастет, а хочется, чтобы рядом был мужчина. В конце концов, если не он, тогда выберу другого. Не по положению, а потому что понравился.

Она вернулась в спальную, где кровать напомнила об их утехах. Самодовольно улыбнулась и, раздевшись, легла. Его запах еще сохранился на подушке. Но едва она закрыла глаза, как кто-то словно сказал ей:

– Оставь его, он не для тебя, – она вздрогнула, а голос, который звучал у нее в голове, продолжил, – у него другое предназначение. Ему выбран другой путь, а тебе встретится другой мужчина, но чуть позже.

«Кажется, я схожу с ума», – решила она про себя.

– Нет, ты в полном здравии, но в этой жизни не надо брать чужое.

– Я и не беру, – решила она вступить в диалог, справившись с волнением.

– Пока да, но такие мысли есть. У него будет другая женщина. Ты можешь его увлечь, но будешь ли с ним счастлива? Может быть, это и не важным кажется сейчас, но потом все проявится. Ты готова к этому? Ты уже была замужем и знаешь, что такое совместная жизнь. Это просто рассуждения, а право выбора за тобой. Никто не навязывает, а предлагает подумать, о том, что будет, если вы будете вместе или порознь, как и было. У тебя будет спутник в жизни, который будет любить тебя, как ты того и хочешь, при том сильнее, чем ты его. Для тебя это важно.

– Откуда мне знать, что будет?

– Знать не надо, надо чувствовать и верить. Ты умная, красивая женщина и внимания мужчин тебе не занимать. Выбор твой, сама решишь, но лучше подумать.

– А вообще, кто это дает мне советы?

Но в ответ была тишина. Наташа задумалась. «Что это было? Очевидно, устала, и это была приятная усталость, потому задремала и во сне разговаривала сама с собой. Такое бывает, когда вынашиваешь мысль, а потом, во сне, ее с кем-то обсуждаешь. И что интересно, решения подчас бывают верными. Надо отдохнуть, но что-то в этом рассуждении есть. Утро вечера мудренее, увижу», – и она заснула.

20

Чувство вины разбудило меня. Я не понимал, в чем я провинился и перед кем. Что я сделал такого, что вина моя не известно за что? Будильник еще не звонил и, посмотрев на него, я убедился, что у меня еще есть минут пятнадцать. В комнате было темно, и только сквозь щель между шторами пробивался лунный свет. Время было, чтобы еще поваляться в постели. Спать я не хотел. Я сосредоточился на своем внутреннем состоянии. И так, что-то внутри меня засело и не отпускало. Такое гаденькое, что объяснить трудно, а выгнать наружу нельзя. Не было беспокойства, не было страха, а было чувство вины. Никому ничего плохого не делал, был свободным человеком, никому ничего не обещал. Моя встреча с Наташей не могла причинить ей боль. Или могла? – спросил я себя.

Может быть, я что-то не сделал, что должен? И тут почувствовал более сильный сигнал. Но что? А порыв сделать что могу, но не делаю или не хочется. Надо порассуждать, что я могу, но не делаю. Ничего себе задачка? Я многое что могу. Как там, в анекдоте «как называется мужчина, который может, но не хочет? Гад, он, гад». Вот и я получается гад, но по отношению к кому? Ладно, будем вычислять вслепую.

В это время зазвенел будильник и, разбросав свои размышления по всем углам мозга, я поднялся и пошел в ванную. Для поднятия настроения принял контрастный душ. Затем все, как обычно: бриться, кофе, одеваться и на работу.

День прошел в рабочем порядке. Ничего существенного не происходило, но стоило мне отвлечься от рабочих дел, как чувство вины напоминало о себе. Мне это надоело. В один из таких моментов меня окликнула Лена:

– Юрий Петрович, с вами все в порядке?

– А что такое?

– Я вам звонила, а вы трубку не берете.

– Значит, ушел в себя, но я вернулся. Что там у нас?

– Принесли смету на праздник фирмы встречи Нового Года. Посмотрите.

Я взял бумаги, просмотрел и подисал.

– А как там с детьми?

– Чьими?

– Сотрудников, конечно, про своих, если такие и есть, я ничего не знаю. Никто не предъявлял прав.

Она подала смету на подарки для детей сотрудников.

– Новый Год лучший праздник. Дети должны радоваться, они еще верят в чудеса.

Я подписал смету: – Подберите подарки для детского дома. Согласуйте с руководством, что им надо.

– На какую сумму?

– Не знаю. Пусть скажут, там посмотрим. Видишь ли, Лена, с возрастом у нормального человека обостряется чувство ответственности. Почему не помочь тем, кто нуждается. Нет своих, так пусть порадуются другие. Детей надо баловать. При этом ударение делать на последнем слоге. Получается добрее. Ты видела слезы в глазах ребенка, слезы радости.

– Видела.

– Тогда представляешь, какую радость испытываешь сам. Ладно. С подарками и праздниками закончили, но что-то гложет меня, не пойму что. Нужно видимо совершить какой-то поступок, действие.

– Может быть, повысить зарплату сотрудникам? – попыталась она пошутить.

Я взглянул на нее, и она смутилась за такой прямой вопрос.

– Все может быть. Передай в бухгалтерию, чтобы прикинули, во что это обойдется. Повышать надо, и подарок сотрудникам на праздник.

Она явно не ожидала такого от меня. Я не был жадным, но не был и добрым. Все должно быть в меру, но инфляции касалась всех, и это надо было учитывать.

– Все, иди, – и она вышла. Я послушал себя, может быть принял верное решение. Увы. Ничего не исчезло. Было приятно творить добрые дела, но все по-старому. Будем искать причину дальше.

После работы заехал к родителям. Мать сразу ушла на кухню, разогревать ужин, а мы с отцом уселись на диване в комнате.

– Как вы?

– Все хорошо. Что нам будет. Если утром кости ломит, значит, еще живы.

– Ты брось это, кости ломит.

– Знаешь, Юр, мы тут с матерью особо не обсуждаем, но беспокоит нас, что ты один. Взрослый уже.

Я вздохнул: – И меня беспокоит. Не думаете же, вы, что я умышленно строю свою жизнь так, чтобы жить одному. Вечера у меня не самое приятное время препровождения. Конечно, я привык, но знаю, что это плохая привычка. Меня не гложет тоска, не думай, я нахожу себе занятие, но все же.

– Так посмотри вокруг, пусть женщина с ребенком.

– Смотрел, но не могу я вот так взять и жениться. Я же тогда буду нести свою повинность до конца дней. Помнишь, ты мне читал «Маленький принц» Экзюпери. Там сказано «мы в ответе за тех, кого приручили». Не хочу портить другим жизнь. Но ты прав в одном, пора предпринимать шаги. Подождите немного и я решусь.

– А что нам остается еще делать, как не ждать.

В это время зашла мать и позвала нас ужинать. Уже сидя за столом, она спросила:

– Через два месяца Новый год. Где будешь встречать?

– Еще не знаю.

– Приходи к нам. Видимо в этом году ты один.

– Мама!

– Я просто говорю. Если захочешь, приходи.

– До того времени еще много будет приглашений.

– Тебе виднее. Да, звонила Катя, поговорили, она передала, что тебя благодарит Степан Никодимович. Это кто такой?

У меня в голове прозвучал щелчок, словно звук замка открываемой двери. Я вспомнил его лицо, глаза и вдруг до меня дошло. Случайностей не бывает, он не прощался со мной. Не подав вида, ответил: – Это один дед, о нем уже упоминали.

– Помню, молодая.

Я засмеялся, – молодая мама, молодая, – приятная на внешность, замуж только собирается.

– А ты куда смотришь?

– Мимо смотрю, мимо. Я к ней хорошо отношусь и все.

– Хорошо относиться порой лучше, чем испытывать чувства. Чувства вещь хрупкая, а отношение меняется реже и исчезает не сразу.

– Я все это понимаю. Тетя Катя также говорит. Мне сколько лет? Не надо со мной нянчиться.

– Теперь уже поздно. Пустышку в рот не дашь, чтобы помолчал.

Я пожал плечами: – Поздно, матушка. Но ты купи, еще пригодится для внуков.

– Что можно готовиться?

– Готовиться можно всегда, приготовления процесс не быстрый.

– Я это давно заметила по тебе. Вот ты и готовишься. Неужели никого нет на примете?

– Никого. Один, словно в пустыне. И вместо оазиса семейной жизни одни миражи.

– Ты их сам создаешь. Вот в чем с Ритой не сошлись?

– Сам не знаю.

– А спросить гордость не позволяет. А этот Степан Никодимович, он, что один живет? – сменила вдруг тему мать.

– Один. Помогает ему женщина, приходит, когда есть необходимость, но он крепкий старик. Он не совсем обычный человек. Широко известен в узком кругу.

– И чем он известен? – подключился отец.

– Колдун по-простому.

Оба замолчали. Мы никогда на такие темы не разговаривали, так как не верили в чудеса, ни они, ни я, и вдруг услышать от меня такое. Я решил, не раскрывая всего пояснить:

– Он лечит людей, и как понимаю, не только. Может многое сказать о человеке. Это его дар.

– И ты веришь в его способности?

– Я это видел, – сказал я уверенно.

Наступила тишина. Я понимал своих родителей, что мои слова открытие меня с другой стороны, с какой они меня не знали. Я был реалист и вдруг.

– Что ты видел? – нарушил тишину отец.

– Извини, но об этом умолчу. Не мое это дело, но поверьте, ничего плохого. Знаю еще, что к нему обращаются. Он не любит выставлять свои способности напоказ, но приезжали, как мне сказали, весомые люди. Да вы у тети Кати можете спросить.

– Так может быть тебе съездить к нему? – вдруг предложила мать.

– Чтобы он нашел мне жену?

– Чтобы ты мог понять, почему у тебя не складывается личная жизнь.

– Мама, давай уясним. Я не одинок и у меня есть вы, друзья, знакомые. Отсутствие семьи не показатель одиночества. Но соглашусь с тобой в том, что возможно съезжу к нему, но не для того, чтобы узнать, почему и что будет в будущем. Кстати, он мне как-то сказал типа, «нельзя читать книгу жизни с конца». Он интересный человек и с ним общение доставляет удовольствие. Возможно, в ноябре съезжу на несколько дней.

И снова я услышал щелчок. Прислушался к себе и понял, что не испытываю чувства вины. Вот оно в чем дело! Все это промелькнуло в голове.

– Поедешь, я Кате подарок соберу.

– Хорошо, а пока поеду домой.

Я попрощался и вышел на оживленную улицу, где остановил такси.

Дорогой я рассматривал город в свете реклам и витрин. Уже недолго осталось, и его будут украшать к Новому Году. Тогда будет больше света, он будет, безусловно, красивее и это поднимает настроение. Подготовка к празднику, его ожидание волнуют больше, чем сам праздник. Предвкушение радости процесс более длительный, а значит и более приятный.

Придя домой, я бросил ключи на столик в прихожей, снял куртку, переобулся, и прошел в комнату.

«Так вот значит в чем дело, – продолжил я свои размышления, – вины, конечно у меня никакой нет, но видимо мне надо повидаться с дедом. А еще говорил, что не вмешивается в судьбы людей. Он знает больше, и его знания не поддаются никакой логике. Его жизнь на острие чувств. Неужели он меня ждет, и то, что я не еду, как-то связано с моим обостренным восприятием реальности, которая тормозит, держит меня. Не буду думать, хорошо это или плохо. Но то, что пока не ездил, никак не повлияло на мою повседневную жизнь. Она не стала ни лучше, ни хуже, она такая же, как и была. Но время идет, а значит события, выстроенные в цепочку, растягиваются и пока одно не закончилось, другое не начинает действие во времени, а ждет своего часа. Видимо какой-то этап своей жизни я слишком сильно растянул, а цепочка может и порваться. Вот мне и не дают ее порвать, послав сигнал. Кто? Да не все ли равно. Пусть даже я сам. Может быть, мне это надо больше, чем я думал и мысль о том, что надо менять ситуацию тихо спала, дожидаясь своего времени. И этим часом «Х», стала встреча с дедом. Бред. Это настоящий бред, мои мысли. Заболел. Смешно, но пора обратиться к психиатору. А может все сделать для начала проще.

Привести дела в порядок и слетать на несколько дней. Пожалуй, в ноябре я смогу это сделать. Если уж растянул ситуацию, то хотя бы определил ее пределы прочности, ограничив временем.

А то так и свихнуться не долго. Надо действительно все расставить по своим местам и закрыть тему. От мыслей надо отдыхать, голова иногда должна быть пустой, чтобы принять новую порцию мыслей».

Остановившись на приятом решении, я вздохнул с облегчением, словно решил сложнейшую школьную задачу, а значит не получу завтра двойку.