Текст книги "Как натравить Украину на Россию. Миф о «Сталинском Голодоморе»"

Есть вопрос

Давайте начнем с определений и, точнее, с общесоциального смысла этого понятия. Дееспособность – это способность рассудительно вести свои дела, соответственно – недееспособность – это неспособность к рассудительному ведению дел по причине слабоумия. Слабоумие может быть как следствием молодого возраста, так и следствием психического заболевания. Нынешний Гражданский кодекс трактует недееспособность гражданина чуть конкретнее: это человек, который «не может понимать значение своих действий или руководить ими». А я бы уточнил: недееспособный – это человек, который постоянно, или время от времени, или в определенных вопросах не соображает, что он делает. Это важное уточнение, но о нем позже.

Я, наверное, надоел с этим примером, но он ведь вопиющ, и сколько я его ни привожу, но не получил ни одного возражения либо попыток объяснить ситуацию как-то по-другому.

Итак, Москва – столица СССР, основная масса народу в ней (ученые, преподаватели, чиновники, журналисты и т. д.) обслуживает триста миллионов граждан СССР, все эти граждане, грубо говоря, платят налоги, и из этих налогов живут москвичи. Совершенно ясные и понятные исходные данные – чем больше будет страна у столичных жителей, тем лучше и богаче эти жители будут жить. Совершенно очевидно, что если СССР расколоть и оставить москвичам только 140 миллионов человек, то есть половину населения, то москвичи материально будут в среднем жить в два раза хуже.

И вот, априори полагая, что москвичи в среднем могут понимать значение своих действий и могут ими руководить, в 1991 году им предлагают совершить несложное действие, направленное к обеспечению собственной выгоды москвичей, – проголосовать на референдуме по сохранению СССР. И в результате три четверти москвичей голосуют против СССР!

И вопрос тут выглядит даже хуже, чем просто вопрос о дееспособности москвичей.

Есть анекдот: идет геолог по тайге и видит, что на ветке дерева сидит чукча и пилит ее. «Ты же упадешь! – предупреждает геолог, но чукча на него только презрительно взглянул. Геолог пошел дальше, чукча падает, отряхивается и, восхищенно глядя вслед геологу, восклицает: «Шаман, однако!» На сегодня в Москве закрыты когда-то славные КБ, НИИ, жалкое состояние тех, кто еще работает, миллионы москвичей, бывших ученых, заняты оскорбительной работой обслуги, и что – они восхищенно смотрят на ту четверть москвичей, которая голосовала за СССР? Отнюдь, они уверены, что лично они всегда голосовали и всегда все делали умно и правильно, а то, что сегодня все как-то не так, так это никакой связи с их действиями не имеет. Три четверти москвичей – это масса, это «средний москвич», это и есть Москва, и как же тут не поставить вопрос, дееспособна ли она? Соображает ли, что делает?

Почему не любят

Давайте рассмотрим и значение того факта, что средний москвич избегает заниматься производительным трудом и, я бы сказал шире, – любым трудом, в ходе которого надо принимать самостоятельные решения. Вот сидит москвич на вахте, ему объяснили, что если у посетителя есть пропуск, то его нужно пропустить, если нет пропуска, то пропускать нельзя. Москвич с этой работой справляется прекрасно. Аналоги этой работы – работа в различных конторах и учреждениях, где работа расписана в инструкциях: прими заказ у клиента и передай его в сбыт; возьми этот чертеж и перерисуй его, увеличив размеры; составь слова в предложения, которые хвалили бы кого-то, и т. д. и т. п. Если не знаешь, как это сделать, то спроси у начальника и сделай, как он скажет.

Но вот другая работа. Я хожу на рынок за покупкой овощей и фруктов в воскресенье к концу торгового дня. Впереди несколько малоактивных торговых дней, и у продавцов проблема: что делать со скоропортящимися овощами и фруктами: попробовать сохранить их до нового наплыва покупателей либо сбросить цену? И тут уйма вопросов, ответ на которые должен найти сам продавец: есть ли холодильник, сколько он стоит, какой вид будет иметь твоя клубника через три дня, за сколько ее потом сможешь продать и т. д. и т. п. За каждый неправильный ответ немедленно расплатишься своими деньгами, и нет начальника, который возьмет на себя ответственность за эту ошибку.

То есть торговать скоропортящимся товаром под свою ответственность способен только тот, кто понимает значение своих действий, то есть, безусловно, дееспособный человек.

Москвичи завидуют базарным торговцам, считают, что они гребут деньги лопатой, но много ли вы видели москвичей среди продавцов на рынках?

Для работы таксистом нужно запомнить улицы Москвы и правила дорожного движения, то есть тут нужна только память, средний москвич с этим элементарно справляется, и я встречал таксистов-москвичей, и даже бывших «ученых». Но вот в эту зиму в самый мороз у меня прорвало хренов импортный алюминиевый радиатор, а из-за того, что горячая вода по стояку шла через него, то аварию пришлось ликвидировать в три приема. Часть решений, которые принимали слесаря, были, конечно, ими уже наработаны. Но вот возникла проблема – старые крепления не выдерживали веса нового чугунного радиатора. Возникла дилемма: либо я немедленно найду в квартире что-то аналогичное толстому стальному пруту, либо они прерывают работу, делают крепления у себя в слесарке и придут ко мне снова, когда у них возникнет «окно» между непрерывными авариями и вызовами. Я предложил им забить в стену ручное слесарное зубило, а оно, как известно, хотя и мощное, но плоское. Без сомнений, раньше им не приходилось вбивать в бетонную стену зубило, но слесаря немного посовещались и вбили его достаточно точно и аккуратно. Надо сказать, что запросили они много, ссылаясь и на свои расходы, и на необходимость «отстегивать». Я так прикинул, что эта зима, судя по количеству вызовов, шедших им на телефоны, дала им хорошо заработать. Старший оказался армянином, бывшим инженером из Еревана, ныне российским гражданином, жителем Ростова. Молодые были: один чуваш, а второй оказался костромичом. Все работали в Москве по временной регистрации, и я спросил, есть ли среди слесарей их участка москвичи? Сами понимаете, у слесарей-сантехников работа, которая требует понимать значение своих действий, посему москвичей у них не было.

Мысль о том, что средний москвич брезгует работать рабочим, определенный смысл, конечно, имеет, но присмотритесь к объявлениям, которые вывешивают те немногочисленные предприятия, которые еще работают в Москве, – ведь на работу требуются и инженеры, и начальники. Так что можно, конечно, сказать, что средний москвич не любит работу рабочего, а можно сказать и так: средний москвич из-за своей недееспособности не в состоянии ее делать, а посему ее и не любит – она для него слишком сложная, она ему не по уму.

Беспомощность

Следует сказать, что слабоумие среднего москвича это не болезнь, не психическое расстройство, это, на мой взгляд, благоприобретенное свойство. Слабоумие среднего москвича вызвано окружающей его средой – тем, что он руководствуется принятыми в этой среде догмами, которые средний москвич считает истиной. Вот мой оппонент, к примеру, считает, что диплом об окончании МГУ и ум – это одно и то же, а благодаря свойствам своего ума вряд ли поймет разницу, хотя я и сделаю все, чтобы эту разницу объяснить.

Из-за своей благоприобретенности слабоумие среднего москвича не докажешь ни в каком суде. Средний москвич имеет хорошую память и запоминает все, что от него требуют на работе, и все, что считает умным. То есть в быту, на работе, и особенно в болтовне, он вполне адекватен, поскольку его мозг воспроизводит готовые штампы, работает по заученным алгоритмам. Беда начинается, когда он выходит за рамки заученного, когда ему надо самому проанализировать ситуацию и найти решение, когда в памяти нет готового штампа или инструкции.

Я 10 лет живу в Москве, но специфика моей работы такова, что я общаюсь в основном с той четвертью москвичей, которые отличаются от среднего москвича. Но даже в этой среде определенно дееспособных людей вдруг натыкаешься на синдром «среднего москвича».

Такой, к примеру, случай. Много лет назад один политизированный на левом фланге москвич, интеллигент, технарь, прекрасно справляющийся с работой по своей профессии, легко поддерживающий любые разговоры о политике, общественной жизни и искусстве, предложил мне выпустить календарь с картинками из «Дуэли». У меня не было на это времени, и я предложил ему оплатить все издательско-типографские расходы, но чтобы он сам организовал изготовление этого календаря, сам реализовал тираж, вернул мне вложенные мною деньги, а себе оставил все остальное. Прибыль была ощутима, и он охотно взялся за это дело, но начал он с того, что стал ходить ко мне и спрашивать, что ему делать: где найти издательство, где найти типографию, как то, как се, – короче, я понял, что сам справился бы с этим делом с меньшими затратами времени. Добил он меня таким вопросом. В издательстве у него попросили не только картинки к календарю, но и числа самого календаря на будущий год. Он пришел ко мне, чтобы я ему их написал. Он без проблем мог сам определить, на какое число будет приходиться тот или иной день недели в будущем году, он мог купить любой другой календарь и просто переписать эти числа, но даже в этой простой, но незнакомой ему работе он не способен был на самостоятельное действие, он искал авторитет, указаниям которого он бы последовал и на которого можно было бы свалить вину за возможные ошибки.

Московская интеллигенция

Сначала меня это поразило, но потом, просматривая мемуары московских интеллигентов, я понял, что это типичное явление, кроме того, начали просматриваться и причины благоприобретенного слабоумия. Если есть определенная среда людей, смысл и цель жизни которых сводится к тому, чтобы на халяву пожрать и потрахаться, а также развлечь себя заученными словами из книг, смысла которых чаще всего не понимали и их авторы (а именно таков круг интересов московской интеллигенции), то кого эта среда может взрастить? Только дебилов, только органических идиотов. Я где-то читал, что были случаи, когда дети, как Маугли, действительно выживали среди зверей. Утверждают, что если такой ребенок проживет среди животных свыше определенного времени, то восстановить его интеллект, ум невозможно, человеком он уже не станет.

У нас другой случай: когда средние москвичи отгородили себя от огромного и многообразного мира СССР своей убогой целью – только животным удовлетворением чувств (инстинктов). Даже заучив и зная слова остального мира, но никогда не видя и не стремясь понять, что стоит за этими словами, они искусственно погрузили себя в дебилизирующую среду и стали умственно неполноценными – недееспособными.

Такой человек может знать слова «болт» и «гайка», но если он никогда их не видел и не знает их функции и устройства, то закройте его и обезьяну в сарайчике, заприте дверь только болтом с гайкой и подожгите этот сарайчик – и эти организмы будут одинаково беспомощны: они не смогут отвинтить гайку и открыть дверь. А ведь данный человек из этого мысленного эксперимента может наизусть цитировать Бодлера и Кафку, Ницше и Шопенгауэра, страшно гордиться тем, что цитировать эти тексты может лишь небольшое количество людей, и в связи с этим считать себя исключительно умным – интеллектуалом. Но он сдохнет в этом сарайчике, как животное, просто потому, что не имеет элементарных знаний для жизни, а заученные им цитаты «из умных книг» никому не нужны, да и непонятны ему. Мозг у такого «интеллектуала» потерял способность искать самостоятельные решения.

К примеру, в Москве Мария Арбатова является ярким и любимым представителем этой когорты дебилов, причем она это знает, как и герой ее любимого фильма «Форест Гамп», но, в отличие от этого самокритичного героя, она свой дебилизм искренне считает за признак гениальности в другой области – литературе. Как следует из ее мемуаров, о жизни она знает только, как трахаться, лечиться, делать аборты. И ее стихи и пьесы соответственно о чувствах при трахании, при лечении, при делании абортов.

То, что она не знает ни как готовить, ни как стирать, ни как гладить, – это понятно. Благодаря слабоумным это сейчас признак «интеллигентной женщины». Но вот, к примеру, такое признание: «При всей своей бойкости и сообразительности я, московская девчонка, не умела заплатить за квартиру, потребовать сдачу в магазине и поджарить толком яичницу». И это не хвастовство, в другом месте снова об этом: «…не могла сама заплатить за квартиру – не хватало мозгов заполнить дурацкий бланк, я делала ошибку, тетка в сберкассе орала на меня, я уходила почти в слезах». Арбатова пишет и о том, что неспособна и на другие элементарные вещи. К примеру, сесть в Москве на поезд, доехать до Ленинграда, там пересесть в электричку и доехать до Ропши. На четвертом десятке лет в это путешествие с ней посылали провожатого! Арбатова не уникум – это и есть элитная московская интеллигентская среда.

Она пишет, что в их юношеской среде пациенты психиатрических лечебниц пользовались авторитетом – «всяческая психиатрия считалась хорошим тоном». (Понятно, откуда взялась у нас Новодворская?) Правда, из-за уродливости Валерия никому не была нужна и вынуждена была заучивать политические слова. А чувиха с Арбата – Арбатова – с хорошо развитыми в молодости молочными железами как сексуальное мясо в интеллигентной среде пользовалась успехом и политических амбиций по тем годам имела мало. Этой среде от женщины не слова, а гениталии требовались: «Над одной моей подругой в пионерском возрасте совершил насилие пожилой уважаемый родственник, в семью которого ее отправили отдыхать; другую изнасиловал сосед по коммуналке, в которой она ночевала в гостях, не зная, что надо запирать дверь, внешне вполне интеллигентный мужчина; третью изнасиловал муж подруги, потому что она боялась кричать; четвертую – консультирующий ее психиатр; пятую – режиссер, бравший на работу; к шестой в пьяном виде лез собственный отец… и так далее. Все это были девочки из интеллигентной московской среды», – свидетельствует Арбатова. Учитывая то, что она пишет о своих «изнасилованиях», то и в эти изнасилования верить глупо, однако без сомнений, что в вопросах секса средний москвич знает много, но вот в остальном…

Скажем, Арбатова в начале 80-х на археологических раскопках древнего московского кладбища украла пряжку с камешками. Позвала на консультацию подругу Веру, которая «занималась продажей драгоценных камней в художественном салоне и развлекала меня в свете тем, что объясняла, сколько настоящих бриллиантов на знаменитых дамах, а сколько поддельных». Эксперт сообщила, что на украденной пряжке не просто бриллианты, а «это ручная огранка! Им цены нет. Вы миллионеры!». Слабоумные миллионеры начали планировать покупку дач, яхт, наем домработниц и т. д. и попутно искать богатого покупателя. Но такой богатый покупатель не находился, даже несмотря на то, что Арбатова привлекала их всем, включая собственные гениталии. Длилась эта эйфория довольно долго, много любовников, так сказать, утекло, пока в интеллигентную среду не попала умная женщина из провинции. Она провела «бриллиантами» по стеклу – царапины не было…

Если бы мне захотелось выдумать эпизод об идиотстве среднего москвича, я бы до такого не додумался. Ведь Арбатовы не могли не слышать выражений «твердый, как алмаз», «поэтесса» Арбатова не могла не слышать, что у поэтов прошлого века было модно иметь алмазные карандаши, которыми они расписывались на стеклах домов, в которых читали стихи. Дебильные мозги эти слова знали, но оказались неспособны использовать то, что означают эти слова, даже в своей жизни, а интеллигентная Вера, всю жизнь проторговавшая алмазами, не знала, как их отличить от стекла. Что же требовать от московских «экономистов»?

Предъявлять претензии к Арбатовой по логике в ее книге просто бессмысленно. Вот она убеждает читателя, что из их хипповской тусовки вышли умные люди: «Толя Баранов – доктор наук, структурный лингвист, выпустил словарь русского мата и входил в группу экспертов по разработке национальной идеи при администрации президента». Ну и где эта идея от умного Толи Баранова?

С придыханием описывает, как она под руководством Сатарова в группе таких же интеллектуалов готовила предвыборную программу Ельцина к выборам 1996 г. Как она всех подельщиков хвалит за ум! И пишет об итоге работы этих умов: «Жаль, что программа Ельцина, напечатанная тиражом всего в 5000 и не распространенная штабом в принципе, не дошла не только до избирателей, но и до средств массовой информации». То есть американские руководители предвыборной кампании Ельцина («штаб»), прочтя то, что накалякали московские интеллектуалы под руководством Сатарова, поняли, что этот бред нанесет Ельцину непоправимый вред, почему и засекретили эту «программу».

Цензура в СССР невольно отсекала от народа СССР не только диссидентов, но и умствования слабоумного среднего москвича, и только с перестройкой толпы этих дебилов выскочили на трибуны, на страницы книг и газет, на телевидение. Я помню, как меня тогда поразил «молодой талант на ТВ», политический обозреватель, показывающий зрителям гильзу пистолетного патрона и уверяющий, что это «пуля от нагана Макарова», а сейчас уже не удивляет, когда телевизионный комментатор, показывая на экране числа 100 и 200, уверяет, что они отличаются «на два порядка». Москва это Москва…

У меня есть знакомые бизнесмены, переехавшие в Москву, и они тоже подтверждают этот вывод: с клерками, сидящими у компьютера и перебрасывающими цифры из одной графы в другую, проблем нет, но найти москвича, которому можно было бы поручить самостоятельное дело с элементами новизны, очень непросто.

Я рассмотрю еще одну из причин недееспособности Москвы, которая, в общем-то, тоже так или иначе, но неуклонно распространяется на всю Россию. Но сначала необходимо немного поговорить о том, как становятся учеными.

Как стать ученым

Я понимаю, что у многих читателей остается недоверие к проводимой мною мысли, что стать ученым, а в понимании обывателя – получить ученую степень или даже членство в Академии наук, может любой слабоумный. Я уточню: конечно, не любой, а «с возможностями», например, с деньгами, связями или с властными полномочиями, которые тоже легко превращаются в деньги.

Тут важна суть, а по сути в советской науке личный доход давал не поиск научных истин (чем занимались лишь немногие фанаты), а собственно ученые звания и должности. А когда есть спрос на эти должности и звания, то есть и предложение, и быстро находятся наработанные пути, как удовлетворить этот спрос. К примеру, еще до войны еврейская мафия в советской науке начала компилировать исследования западных ученых, то есть повторять эти исследования, выдавая за свои (Запад, кстати, это понял и стал подбрасывать, часто через советских же разведчиков типа генерала Калугина, сведения о якобы «перспективных разработках», а наши ученые тупо повторяли эти исследования, надеясь на результат, и в результате бессмысленно тратили огромные деньги). Впоследствии способы получения ученых званий «быстрым путем» разнообразились, и настоящие ученые (фанаты) оказались в окружении серой толпы алчных проходимцев. И советскому ученому нужно было иметь настоящий фанатизм, чтобы остаться ученым, а не броситься за деньгами в науке вместе с серой толпой. Настоящие ученые у нас, конечно, есть, но вопрос в том, сколько их и имеют ли они хоть какие-нибудь ученые звания?

Для примера того, как просто стать ученым, приведу часть статьи Дэвида Сэнда в газете «Вашингтон таймс» о довольно известном у нас ученом.

«Вашингтонские исследователи вчера заявили, что большие куски написанной Путиным в середине 1990-х годов экономической диссертации о планировании в секторе природных ресурсов были взяты прямо из статьи по проблемам управления, написанной двумя учеными Питтсбургского университета почти 20 годами ранее.

Как утверждает старший исследователь Брукингского института Клиффорд Гэдди (Clifford G. Gaddy), шесть схем и таблиц из путинской 218-страничной диссертации тоже копируют по форме и содержанию аналогичные схемы из работы американцев в русском переводе.

«Это все свидетельствует о плагиате, – сказал он. – Даже если вести речь о студенческом курсовом проекте, не говоря уже о формальной диссертации, у меня нет абсолютно никаких сомнений в том, что это было бы плагиатом».

В полуавтобиографической серии интервью, опубликованных вскоре после того, как он в 2000 году стал президентом России, г-н Путин даже не упоминает эту диссертацию, вместо этого сообщая, что он в 1990 году, все еще служа в КГБ, занимался подготовкой другой кандидатской диссертации – по международному праву в тогда еще Ленинградском государственном университете.

Что известно, как отмечают г-н Гэдди и его коллега-исследователь из Брукингского института Игорь Данченко, так это то, что большие куски главного аргумента этой диссертации были почти дословно списаны с опубликованной в 1978 году статьи по проблемам управления «Strategic Planning and Policy» (Стратегическое планирование и политика), которую написали профессора Питтсбургского университета Уильям Кинг (William R. King) и Дэвид Клеланд (David I. Cleland).

Г-н Гэдди сказал, что из 20-страничного введения в ключевой второй раздел диссертации 16 страниц были взяты из американской работы дословно или с минимальными изменениями. Эта статья была переведена на русский язык одним имевшим отношение к КГБ институтом в начале 1990-х годов.

«Кто-то пытался «срезать углы», – сказал г-н Гэдди. – Сам ли г-н Путин или кто-то еще подготовил для него диссертацию методом вырезания и наклеивания кусков текста».

Западные исследователи сообщают о том, что с тех пор, как г-н Путин стал президентом, им постоянно препятствовали в получении копии его диссертации. Г-н Данченко сказал, что исследователи из Брукингского института узнали, что в Московской технической библиотеке хранится электронный текст этой работы.

Один приятель записался в эту библиотеку и сумел получить копию диссертации, сказал он.

Старший исследователь Совета США по внешней политике (American Foreign Policy Council) Уэйн Мерри (E. Wayne Merry) сказал, что создание сомнительной научной карьеры было характерно для Восточной Европы. «В действительности было очень распространено явление, когда рвущиеся наверх аппаратчики добывали неизвестно кем написанные диссертации, чтобы получить ученую степень, – сказал он. – Возможно, остается открытым вопрос, а читал ли вообще г-н Путин свою диссертацию, кроме как накануне того момента, когда ему нужно было ее защищать».

А ректор Санкт-Петербургского горного института Владимир Литвиненко, который присвоил г-ну Путину степень кандидата наук, остается в близких отношениях со своим бывшим студентом и сам является восходящей звездой на иерархической лестнице: г-н Литвиненко является главным советником президента по энергетической политике и упоминался как возможный будущий глава российского энергетического гиганта «Газпром».