Текст книги "Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)"

Октябрьский переворот

Тотчас же по прибытии в Россию 3 апреля Ленин в своей пламенной речи, произнесенной им с броневика, провозгласил близость мировой революции:

«Не нынче-завтра, каждый день – может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция положила ему начало. Да здравствует Всемирная социалистическая революция!»

А 7 апреля «Правда» опубликовала эти знаменитые «Апрельские тезисы» «О задачах пролетариата в данной революции», которые вызвали крайне негативную реакцию среди российских социал-демократов. Так, например, Плеханов сравнил их с бредом Поприщина из гоголевских «Записок сумасшедшего».

Изначально ленинская стратегия не была поддержана даже большевистским руководством. Так, на следующий день после публикации «Апрельских тезисов» Л. Б. Каменев в статье, напечатанной в «Правде», подчеркивал, что Ленин выразил в них свое личное мнение. Столь негативную реакцию даже у ближайших соратников вызвал главный тезис Ленина, который гласил:

«Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства» (В. И. Ленин. «О задачах пролетариата в данной революции»).

Однако это краеугольное положение ленинской стратегии противоречило известному теоретическому положению Маркса о том, что между буржуазной революцией и социализмом должен был лежать длительный исторический период развития капитализма. А ведь в России сдерживаемый самодержавием капитализм находился еще в зачаточном состоянии. Поэтому, в соответствии с марксистской теорией, ни о какой социалистической революции в России не могло быть и речи.

Однако, несмотря на сильное сопротивление, Ленину достаточно быстро удалось переломить оппозицию внутри своей партии и направить все ее силы на планомерную подготовку к социалистической революции. При этом первую задачу партии он видел в захвате власти в Советах путем критики любых действий своих политических противников и демагогической пропаганды о мире и земле:

«Признания факта, что в большинстве Советов Рабочих Депутатов наша партия в меньшинстве, и пока в слабом меньшинстве…

Пока мы в меньшинстве, мы ведем работу критики и выявления ошибок, пропагандируя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам Рабочих Депутатов» (В. И. Ленин. «О задачах пролетариата в данной революции»).

Но на подготовку к революции: на издание листовок и газет, организацию забастовок и митингов, выплату зарплаты партийным функционерам, закупку оружия – были нужны огромные деньги, а до возвращения Ленина в Петроград у большевиков денег не хватало катастрофически, о чем Ильич незадолго до этого писал, и неоднократно. А тут «вдруг» деньги у большевиков появились. Например, Ленин пишет Ганецкому:

«На сношения Питера со Стокгольмом не жалейте денег!!» (Письмо Ленина Ганецкому 17 марта 1917 г.).

Были ли эти деньги получены Лениным от немцев? Вероятно, да, но бесспорных доказательств этого факта до сих пор не существует. Но то, что у большевиков появились громадные финансовые средства сразу же вскоре после возвращения Ленина, – факт неоспоримый. А ведь именно неизвестно откуда взявшиеся деньги в значительной степени и обеспечили успех Октября.

18 апреля министр иностранных дел Временного правительства Милюков дал телеграмму союзникам о том, что Россия будет вести войну до победного конца. В ответ на это большевики организовали в Петрограде шумные антивоенные демонстрации, прошедшие под лозунгами: «Долой войну!», «Вся власть советам!», «Временное правительство в отставку!».

В результате вспыхнувшего правительственного кризиса министры Гучков и Милюков были вынуждены подать в отставку. Так большевики выиграли первый раунд своей борьбы за власть.

2 июля возник новый кризис Временного правительства. В знак протеста против соглашения с Центральной Радой подали в отставку министры-кадеты. Используя эту ситуацию, ЦК РСДРП(б) провозгласил лозунг «Вся власть Советам!» и начал подготовку к массовой акции с целью вынудить Временное правительство передать власть Советам.

3 июля в Петрограде начались демонстрации и митинги. Причем Первый пулеметный полк и ряд других столичных воинских подразделений стали призывать к вооруженному восстанию. 4 июля на улицы Петрограда вышло до 500 тыс. чел. Часть вооруженных демонстрантов ворвались в Таврический дворец и потребовали от членов ВЦИК немедленно взять власть в стране в свои руки. Между демонстрантами и сторонниками Временного правительства произошли вооруженные столкновения, в ходе которых погибло и было ранено более 700 чел. В этих условиях большевистское руководство решило пойти на попятную и прекратить демонстрации.

После этой победы над сторонниками Ленина Временное правительство перешло в контрнаступление. Большевистские лидеры были обвинены в государственной измене и подкупе немецким генеральным штабом для разложения России. 7 июля было отдано распоряжение об аресте Ленина. Была разгромлена редакция «Правды», а Л. Д. Троцкий, Ф. Ф. Раскольников, Л. Б. Каменев и другие руководители большевиков арестованы. 8 июля Временное правительство возглавил Керенский. Вместо генерала Брусилова Верховным Главнокомандующим 19 июля был назначен популярный в России генерал Корнилов.

Второй раунд борьбы за власть был проигран Лениным вчистую. Несмотря на это, большевики на VI съезде (26 июля – 3 августа) взяли курс на вооруженное восстание. Причем его проведение намечалось не позже сентября – октября 1917 г.

Но и их противники не бездействовали. 3 августа в Москве начал работу II Всероссийский промышленно-торговый съезд, на котором прозвучали требования ввести в стране военную диктатуру. Единственной кандидатурой в диктаторы назывался генерал Корнилов, которому от лица съезда была послана телеграмма:

«Да поможет Вам Бог в Вашем великом подвиге по воссозданию армии и спасению России».

На прошедшем вскоре после этого Государственном совещании, задуманнoм Керенским в качестве противовеса Советам, Корнилов предложил с целью выхода из кризиса и создания социальной опоры власти демобилизовать 4 млн солдат и каждого из них наделить 8 десятинами земли, что было бурно одобрено кадетами.

В это время немцы захватили Ригу. В связи с этим Корнилов потребовал от Временного правительства подчинения ему войск столичного гарнизона, восстановления в тылу смертной казни, расширения компетенции военных трибуналов. А поскольку Керенский отклонил эти требования, то Корнилов 25 августа призвал к отставке главы Временного правительства и двинул на Петроград верные ему части, включая Кавказскую туземную конную дивизию («Дикую дивизию») генерала Крымова.

В ответ на это Керенский объявил Корнилова мятежником и сместил его с поста главнокомандующего. Между тем войска Корнилова по железной дороге двигались к Петрограду. Александр Федорович обратился за помощью во ВЦИК, объявил революцию в опасности, создал Комитет народной борьбы с контрреволюцией и отдал приказ освободить Троцкого и других руководителей июльских беспорядков. При этом большевики получили право формировать вооруженные отряды Красной гвардии, которые в скором времени достигли 12–14 тыс. бойцов (с резервом около 26 тыс. винтовок), поскольку в борьбе с Корниловым Керенскому были необходимы союзники. Без их помощи справиться с мятежом генералов он уже не мог.

Столица готовилась к боям. В этой критической ситуации большевики после некоторых колебаний поддержали Керенского. Опыт разложения армии у них уже был. Навстречу войскам они выслали тысячи агитаторов. Кроме того, были разобраны железнодорожные пути и отключена связь. Мятеж выдохся, так и не дойдя до Петрограда.

Генерал Крымов 30 августа застрелился. Л. Г. Корнилов, И. П. Романовский, А. С. Лукомский, А. И. Деникин, С. А. Марков, И. Г. Эрдели и ряд других высших офицеров были арестованы. После очередной крупной чистки, прошедшей после разгрома корниловского мятежа, были уволены как контрреволюционеры практически все офицеры, пытавшиеся поддерживать хоть какой-то порядок в армии. Часть офицеров как корниловцев отстранили или даже убили сами солдаты.

Корниловский мятеж был последней попыткой национально ориентированных сил противостоять безумию и глупости керенщины. Попыткой удержать Россию от еще более серьезной революции и бессмысленной кровавой бойни гражданской войны, в которую в конечном итоге ее и ввергнут генералы Корнилов и Алексеев, столь позорно проигравшие в августе 1917 г. страшнейшему растлителю отчизны. Трудно сказать, мог ли Корнилов вывести Россию на более счастливую дорогу, чем та, которая ей была уготована историей. Но такой шанс у него был. Керенщина еще агонизировала в течение двух месяцев, для того чтобы окончательно уступить место уже совсем иной диктатуре – диктатуре пролетариата.

После разгрома корниловского мятежа в глазах широких масс большевики стали спасителями революции, что было мощным пропагандистским козырем в борьбе за власть и позволило им добиться очередной значительной победы. Большевики, наконец, получили большинство в Петросовете, главой которого был избран один из злейших врагов России – Троцкий. Тем временем подготовка к восстанию стала вестись под предлогом защиты предстоящего съезда Советов от любых контрреволюционных вылазок.

В это время Ленин настойчиво требовал от членов ЦК РСДРП(б), Московского и Петроградского комитетов большевистской партии не ждать созыва нового съезда Советов, а немедленно брать власть в свои руки. Эти призывы спровоцировали правительство на превентивные действия. Пытаясь упредить выступление большевиков, Керенский стал стягивать немногочисленные верные ему части к Петрограду.

Поскольку в стране царила разруха, полностью были дезорганизованы промышленность и транспорт, громадные массы солдат бежали с фронта, по дороге домой превращаясь в мародеров и грабителей, а власть Керенского ослабевала с каждым днем, теперь любой, даже вполне разумный, шаг правительства представлялся большевистской пропагандой как акт войны против трудового народа.

Но Ленин по-прежнему упорно толкал свою партию к захвату власти, и 10 октября ему удалось провести через ЦК десятью голосами против двух решение о вооруженном восстании. Против голосовали Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев, считавшие, что в России еще нет условий для построения социализма, а потому взятие власти РСДРП(б) дискредитирует саму идею социализма.

12 октября решением Петроградского Совета был образован Петроградский Военно-революционный комитет (ВРК) для разработки плана обороны города, учета личного состава войск гарнизона, контроля за распоряжениями военного командования и мобилизации сил для антиправительственного восстания. В состав ВРК вошел и возглавил его избранный 16 октября на заседании ЦК РСДРП(б) партийный Военно-революционный центр (А. С. Бубнов, Ф. Э. Дзержинский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин и М. С. Урицкий), предназначенный для руководства вооруженным восстанием.

Петроградский ВРК тотчас же назначил своих комиссаров в воинские части, на корабли и ряд важных государственных объектов, потребовал от войск исполнять приказы Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа Г. П. Полковникова только с санкции ВРК.

В ответ на это Временное правительство, стремясь сорвать подготовку к восстанию, собрало подразделения юнкеров из Петрограда и Ораниенбаума и усилило охрану важнейших объектов, в том числе Зимнего дворца.

Керенский для подавления готовящегося восстания пытался найти помощь в Предпарламенте, но не получил там необходимой поддержки, и утром 25 октября выехал в штаб Северного фронта, в Псков, откуда должен был привести в Петроград верные Временному правительству войска. Однако командующий фронтом генерал В. А. Черемисов заявил, что приказ Керенского о посылке войск им отменен, так как у него нет частей, которые можно снять с фронта. Керенский, получив отказ, встретился с генералом П. Н. Красновым, заверившим его, что казаки и пехота пойдут на выручку Временного правительства.

Между тем события в Петрограде нарастали лавинообразно. Утром 24 октября, по распоряжению правительства, юнкера совершили налет на типографию газеты большевиков «Рабочий путь». Одновременно был отдан приказ об аресте и предании суду членов Петроградского ВРК. Однако большевики приняли ответные меры. По указанию ВРК, солдаты Литовского полка и саперного батальона изгнали юнкеров из типографии. Далее революционными частями была сорвана попытка юнкеров развести мосты через Неву. Тем временем на сторону ВРК перешли солдаты Кексгольмского полка, охранявшие Центральный телеграф. Отряд моряков завладел Петроградским телеграфным агентством, а подразделения Измайловского полка – Балтийским вокзалом. Были блокированы Павловское, Владимирское пехотные и другие военные училища.

В то же время Петроградский ВРК медлил с началом штурма Зимнего дворца, так как председатель Петросовета Троцкий предлагал передать решение вопроса о власти очередному съезду Советов. Но Ленин вечером 24 октября потребовал немедленно арестовать правительство.

Во втором часу ночи 25 октября красногвардейцы Выборгского района, моряки и солдаты Кекскольмского полка захватили Главный почтамт, а саперы – Николаевский вокзал. В 3:30 крейсер «Аврора» встал у Николаевского моста, около 6:00 был занят Госбанк, а затем Центральная телефонная станция. В 13:00 в руки заговорщиков перешел Мариинский дворец, где они распустили Предпарламент. Затем были захвачены военный порт и Главное адмиралтейство. Около 15:00 на экстренном заседании Петросовета Ленин заявил, что рабочая и крестьянская революция свершилась.

Вечером к Зимнему дворцу стали подтягиваться части, верные ВРК. Они заняли Военное министерство и все подходы к Дворцовой площади. В 19:00 Временному правительству был предъявлен ультиматум о сдаче. После его отклонения в 21:40 были произведены артиллерийские выстрелы из Петропавловской крепости и затем с крейсера «Аврора». Начался обстрел дворца из винтовок и пулеметов, продолжавшийся 10–15 мин. После этого сдались часть казаков, юнкеров, полурота женского батальона. Оставшимся в Зимнем дворце был предъявлен новый ультиматум, и после отказа сдаться был открыт артиллерийский обстрел, окончательно деморализовавший защитников Временного правительства. По существу, организованного сопротивления они не оказали. Отряды ВРК проникли во дворец и около 2:00 26 октября арестовали министров Временного правительства.

Между тем в 22:40 Ф. И. Дан от имени ВЦИК открыл II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Съезд почти единогласно поддержал предложение Л. Мартова об урегулировании политического кризиса мирным путем и о начале переговоров с целью создания коалиционного демократического правительства.

Однако правые эсеры и меньшевики выступили с резким осуждением большевиков, но, не найдя поддержки, покинули съезд. Мартов, желая остановить развитие гражданской войны и добиться согласия между социалистическими партиями, предложил резолюцию, которая осуждала большевиков за осуществление переворота до открытия съезда, требовала создания общедемократического правительства. Но после оваций, устроенных съездом прибывшим большевикам – членам городской думы, и после речи Троцкого, в которой он высмеял предложение Мартова, меньшевики-интернационалисты ушли со съезда. В 2:40, по требованию левых эсеров, отстаивавших точку зрения Мартова, был объявлен перерыв.

После перерыва Каменев объявил о взятии Зимнего дворца и об аресте министров Временного правительства. После чего настроения колебавшихся делегатов окончательно склонились в пользу большевиков. Под утро съезд заслушал и принял написанное Лениным обращение «Рабочим, солдатам и крестьянам», в котором объявлялось о переходе власти ко II Съезду Советов, а на местах – к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вечером 26 октября съезд принял «Декрет о мире» и «Декрет о земле».

На съезде было утверждено большевистское временное рабочее и крестьянское правительство – Совет Народных Комиссаров (СНК), и избран новый состав ВЦИКа. Из 101 его члена 62 являлись большевиками, 29 – левыми эсерами, 6 – меньшевиками-интернационалистами.

Утром 26 октября находившийся в городе Остров Керенский отдал приказ о движении 3-гo конного корпуса генерала Краснова на Петроград. Однако в его распоряжении находилось всего 700 казаков, с которыми он 27 октября без боя занял Гатчину и после непродолжительной перестрелки 28 октября вошел в Царское Село, а через день вышел к Пулковским высотам. Для разгрома небольшого по численности отряда, оставшегося верным Временному правительству, большевики мобилизовали более 10 тыс. солдат, матросов и красногвардейцев.

В Петрограде генерала Краснова готовился поддержать созданный еще 24 октября Комитет общественной безопасности под руководством городского головы Г. И. Шрейдера. Через день главным образом эсерами и меньшевиками – членами городской думы, прежнего ВЦИКа, исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, ушедшими со II съезда Советов, членами фракций социалистических партий был создан Комитет спасения Родины и революции. Комитет планировал одновременно с вступлением в Петроград войск Краснова поднять восстание против большевиков. (Но начать действовать ему пришлось раньше.) 29 октября против большевиков выступили юнкера, но вскоре они были разгромлены.

Левое крыло меньшевиков, а отчасти и эсеров, не поддерживая вооруженные выступления, тем не менее, осуждало и большевиков. Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников под угрозой всеобщей забастовки потребовал прекратить военные действия и начать переговоры с целью создания однородного социалистического правительства. В ходе начавшихся 29 октября переговоров большевики согласились на расширение базы правительства и изменение его состава и даже склонялись к исключению из него Ленина и Троцкого (чего добивались меньшевики и эсеры). Но они пытались отстоять другие решения II съезда Советов. В то же время Каменев, Рязанов и другие большевики готовы были пойти гораздо дальше навстречу жестким требованиям меньшевиков и эсеров. В частности, они согласились на создание Народного совета вместо избранного на II съезде Советов ВЦИКа и на выдвижение главой нового правительства В. М. Чернова или даже более правого Н. Д. Авксентьева.

Однако вскоре руководство партии большевиков резко изменило свою позицию, отказавшись от продолжения переговоров. Причиной послужил исход сражения на Пулковских высотах, где имеющей десятикратное превосходство сил Красной гвардии удалось одержать победу над казаками Краснова. 1 ноября Керенский бежал из Гатчины, генерал Краснов был задержан, но вскоре освобожден под честное слово не воевать против революции.

Позорный Брестский мир и гибель империи

Существует устойчивый миф, что Ленин якобы всячески старался прекратить мировую бойню и добиться установления скорейшего мира. Однако факты говорят об обратном. Вот, например, как он относился к идее прекращения войны на ее начальном этапе:

«Долой поповски-сантиментальные и глупенькие воздыхания о мире во что бы ни стало! Поднимем знамя гражданской войны» (И. В. Ленин. «Положение и задачи социалистического интернационала»);

«Лозунг мира, по-моему, неправилен в данный момент. Это обывательский, поповский лозунг. Пролетарский лозунг должен быть: гражданская война» (Письмо Ленина Шляпникову 17.10.14);

«Лозунг мира можно ставить или в связи с определенными условиями мира или без всяких условий, как борьбу не за определенный мир, а за мир вообще…

За мир вообще стоят безусловно все до Китченера, Жоффра, Гинденбурга и Николая Кровавого, ибо каждый из них желает кончить войну: вопрос именно в том, что каждый ставит империалистические (т. е. грабительские, угнетающие чужие народы) условия мира в пользу своей нации» (В. И. Ленин. «Вопрос о мире»).

В лозунге «мира вообще» Ленина абсолютно не устраивала возможность завершения мировой бойни раньше, чем она перерастет в еще более кровавую гражданскую войну и мировую революцию. Он категорически настаивает на том, что война должна кончиться лишь после победы революции, когда пролетариат воюющих стран свергнет буржуазные правительства. А до тех пор любые попытки отдельных социалистов прекратить бессмысленную кровавую бойню и заключить мир между воюющими странами вызывали в Ленине приступы ярости и негодования:

«Речь идет о статье одного из виднейших (и подлейших) оппортунистов с.-д. партии Германии, Кварка, который, между прочем, сказал: “Мы, немецкие с.-д., и наши австрийские товарищи, заявляем непрестанно, что мы вполне готовы вступить в сношения (с английскими и французскими с.-д.) для начала переговоров о мире. Немецкое императорское правительство знает об этом и не ставит ни малейших препятствий”…

Кто не понимает этого даже теперь, когда лозунг мира (не сопровождающийся призывом к революционным действиям масс) проституирован венской конференцией…, тот – просто бессознательный участник в социал-шовинистическом надувательстве народа» (В. И. Ленин. «К оценке лозунга “мир”»).

Тем не менее после Февральской революции заявления Ленина по вопросу о мире несколько меняют свою тональность. В это время он уже не решался публично провозглашать, что стремление к миру – это «сентиментальная поповщина». На смену этому ерничанью пришли призывы к борьбе с империалистической войной, которые, однако, нисколько не изменили сути ленинской позиции, что настоящий мир невозможен без социалистической революции:

«Борьба с империалистической войной невозможна иначе, как борьба революционных классов против господствующих классов во всемирном масштабе» (В. И. Ленин. «Речь о войне 22.07.17»).

Для того чтобы доказать, что устойчивый мир при власти капиталистов невозможен, Ленин выдвинул тезис, согласно которому войну якобы в принципе нельзя завершить без отказа от аннексий. При этом само понятие аннексии им стало трактоваться чрезвычайно расширительно и крайне расплывчато: не только как захват чужой территории, осуществленный во время Первой мировой войны, но и как все захваты во всех предшествующих войнах. Кроме того, Ленин значительно расширил и трактовку принципа права нации на самоопределение, распространив его не только на нацию, но и на народ, и на народность:

«Главным условием демократического мира является отказ от аннексий (захватов) – не в том неправильном смысле, что все державы возвращают потерянное ими, а в том, единственно правильном смысле, что каждая народность, без единого исключения, и в Европе, и в колониях, получает свободу и возможность решить сама, образует ли она отдельное государство или входит в состав любого иного государства» (В. И. Ленин. «Задачи революции»).

«В теоретическое определение аннексии входит понятие “чужой народ”, т. е. народ, сохранивший особенность и волю к отдельному существованию» (В. И. Ленин. «Каша в головах»).

При этом вождь мировой революции, вероятно, понимал, что различие между малорусским и великорусским языками находится на уровне различий между диалектами одного и того же языка, и поэтому вообще отказался от критерия языковых различий как условия, необходимого для самоопределения:

«Аннексия – это присоединение всякой страны, отличающейся национальными особенностями, всякое присоединение нации, – безразлично, отличается ли она языком, если она чувствует себя другим народом, против ее желания» (В. И. Ленин. «Речь на совещании большевиков 17.04.17»).

Таким образом, с одной стороны, большевики всячески заботились о праве на самоопределение всех наций, или народов, считая, что никто не должен прибегать к насилию при определении границ между государствами:

«Мы говорим, что границы определяются волей населения. Россия, не смей воевать из-за Курляндии! Германия, долой войска из Курляндии! Вот так решаем вопрос об отделении. Пролетариат прибегать к насилию не может, ибо он не должен мешать свободе народов»

(В. И. Ленин. «Речь по национальному вопросу»).

С другой стороны, никакой законности или же соблюдения воли большинства внутри своей собственной страны большевики соблюдать не собирались еще задолго до своего прихода к власти:

«Мы все согласны, что власть должна быть в руках Советов Рабочих и Солдатских Депутатов… Это будет именно государство типа Парижской Коммуны. Такая власть является диктатурой, т. е. опирается не на закон, не на формальную волю большинства, а прямо непосредственно на насилие. Насилие – орудие силы» (В. И. Ленин. «Доклад о текущем моменте 07.05.17»).

Впрочем, необходимость насилия для сторонников Ленина понятна, ведь абсолютное большинство населения в России составляли крестьяне, на поддержку которых большевикам рассчитывать было трудно, именно поэтому диктатура для них была единственным способом удержаться у власти. Именно поэтому уже в первых советских Конституциях был прописан принцип диктатуры пролетариата, который, в частности, осуществлялся путем предоставления рабочим нормы представительства в избираемых народом органах власти в пять раз большей, чем у крестьян:

«Съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик составляется из представителей городских Советов и Советов городских поселений по расчету 1 депутат на 25 000 избирателей и представителей губернских съездов Советов – по расчету 1 депутат на 125 000 жителей».

Так почему же тогда Ленина так волновал вопрос свободного, демократического решения проблемы самоопределения всех угнетенных наций, если он сам возвел неравноправие и насилие в принцип проводимой им внутренней политики по отношению к большинству русского народа?

Дело в том, что до Октябрьской революции Ленин намеренно выдвигал провокационные и заведомо не выполнимые лозунги, чтобы максимально расшатать устои существовавшего тогда миропорядка. А лучшего способа взорвать капиталистический мир, чем игра на националистических струнах и разжигании межнациональной розни, трудно было и придумать. Ведь реализация принципа самоопределения, особенно в районах со смешанным населением, всегда была детонатором, приводящим к взрывам народного недовольства.

Но, закрепившись во власти, Ленин сразу же забыл, что «угнетаемыми» великороссами остались, скажем, среднеазиатские народы, которые по-прежнему были лишены права свободного выхода из РСФСР, хотя они имели свои языки и с оружием в руках доказали наличие у них желания к самоопределению. Не вспоминал Ленин про свои собственные принципы о праве на самоопределение и при решении вопроса о судьбе казачества.

Он прекрасно понимал, что выдвигаемые им условия мира, при котором необходимо было бы пересматривать границы подавляющего большинства стран, являлось абсолютно не приемлемым для всех главных участников войны, а значит, эти условия в принципе не могли способствовать ее окончанию:

«Не может ни один социалист, оставаясь социалистом, ставить вопрос об аннексиях (захватах) иначе, не может отказывать в праве самоопределения, в свободе отделения каждому народу.

Но не будем обманываться: такое требование означает революцию против капиталистов. Прежде всего, в первую голову не примут такого требования (без революции) английские капиталисты, имеющие аннексий (захватов) больше, чем любая нация в мире» (В. И. Ленин. «Сделка с капиталистами или низвержение капиталистов?»).

Поэтому вождь мирового пролетариата вынужден был признать, что его призывы мира без аннексий являются лишь тактическим лозунгом, подчиненным главной цели – борьбе за мировую революцию:

«Когда мы говорим: “без аннексий”, то мы говорим, что для нас этот лозунг есть только подчиненная часть борьбы против всемирного империализма» (В. И. Ленин. «Речь о войне 22.07.17»).

«И главное – свергать надо буржуазные правительства и начинать с России, ибо иначе получить мира нельзя»

(Письмо В. И. Ленина Ганецкому).

ДОЛГОЖДАННЫЙ МИР

По мере приближения к моменту, когда большевики могли бы захватить власть в свои руки, лозунг «мира» стал одним из основных тезисов в выступлениях и статьях Ленина, поскольку он прекрасно понимал, что только таким образом можно было обезопасить грядущую революцию от подавления ее армией:

«Ибо не пойдут войска против правительства мира»

(В. И. Ленин «Кризис назрел»).

Хотя для достижения основной цели Ленина – победы мировой революции, требовалось вовсе не установление мира, а продолжение мировой бойни, а главное, ее перерастание в гражданскую войну, причем не только в России, но и в Германии, и во Франции.

«Мы будем говорить правду: что демократический мир невозможен, если революционный пролетариат Англии, Франции, Германии, России не свергнет буржуазные правительства» (В. И. Ленин. «Поворот в мировой политике»)

Поэтому одновременно с призывами к миру Ульянов по-прежнему продолжал настаивать на принципах установления мира без аннексии в им придуманной, абсурдной и никем не признанной трактовке.

И все бы было ничего, но вот беда, русские солдаты от постоянных большевистских призывов к братанию, взяли и начали брататься всерьез, а какая же могла быть война с немцами, если они вдруг стали нашими братьями? С братьями воевать негоже, а значит, и делать русскому мужику на фронте было больше нечего. Вот и начали солдаты расходиться по домам, спеша принять участие в разделе обещанной им земли. В результате остатки вконец деморализованной русской армии таяли не по дням, а по часам. А вот германские войска как стояли, так и продолжали стоять, и всякие там братания на них действовали крайне слабо. Вот тут-то, осознав печальный итог своих деяний, направленных на разложение армии, Владимир Ильич вдруг спохватился:

«Солдаты просто бегут. Об этом говорят доклады с фронта. Ждать нельзя, не рискуя помочь сговору Родзянки с Вильгельмом (такого сговора в природе не существовало, а слухи о нем были лишь плодом больной фантазии Ленина. – Авт.) и полной разрухой при повальном бегстве солдат, если они (уже близкие к отчаянию) дойдут до полного отчаяния (а кто же тогда будет воевать за идеалы революции? – Авт.) и бросят все на произвол судьбы» (В. И. Ленин. «Письмо к товарищам»).

В начале войны Ленин писал, что даже если немцы возьмут Питер, то это никак не изменит характер войны. Теперь же до него наконец-то дошло, что падение Петрограда грозит настоящей катастрофой. Выход мог быть лишь один – скорейший захват власти большевиками. И при этом свобода волеизъявления великороссов мало его волновала, поскольку ее результаты были заранее очевидны и могли принести большевикам лишь окончательное поражение: