Текст книги "Распутье"

24

После выволочек от Совы, Туз перестал особо доверять

подчинённым. Шеф требовал строгой секретности и дисциплины,

поэтому лично решил контролировать перевозку товара в другое

место. Приехал на склад заброшенного мукомольного завода,

территория, которого охранялась его людьми и, выйдя из машины

услышал голос Истомы. Тот подвёл молодого парня с разбитым

лицом и фотокамерой на шее.

– Как попал сюда, негодяй? – выругался Туз. – Здесь частная

территория. Разрешение на съёмку есть?

Парень молчал, глядя на Евгения Иосифовича, шмыгая

разбитым носом.

– Не хочешь говорить? Где его взяли?

Истомин рассказал, что сняли с забора, и что в машине ждала баба, за которой погнался Тимоха.

– Позвони, пусть выяснит, кто такая, – приказал Туз.

– С этим что делать? – подтолкнул в спину журналиста Истома.

– Пусть Фома расспросит хорошенько. У него это получается.

Туз отошёл к грузчикам, освобождающим ангар от мешков с мукой, которыми была обложена фура. Посчитал людей.

– Истома, вызывай ещё ребят! Эти до утра прокопаются таким темпом. Надо поскорее уезжать!

Истомин выполнял команды быстро. Получивший накануне от босса нагоняй, пошёл видимо на пользу. Дисциплина в его группе заметно улучшилась. Минут через пятнадцать к Тузу виновато

подошёл Фома с разбитой фотокамерой журналиста и, разведя

руками, прохрипел: – Он ничего не сказал, Евгений Иосифович.

Туз отмахнулся, не придав значения словам, собираясь кому-то

звонить, но достав телефон, до него дошло, о чём мямлил Фомин.

Отложив звонок, гневно взглянул и побежал к тому месту, где

лежал журналист. – Ты его убил? Баран!

– Нежным оказался, – оправдывался бандит.

– Идиот! Он живым был нужен!

– Не рассчитал малость, – винился тот.

– Давайте, быстрее заканчивайте, – психовал Евгений

Иосифович, жестикулируя Истомину, – повезем ко мне на дачу

пока. А то нагрянут омоновцы. Баба-то ушла!

В машине ожидавшей журналиста Василия Панкратова, была

его девушка Катя Сурикова. Заметив, что друга схватили, тут

же уехала. Тимоха кинулся в погоню, но когда та ловко миновала

дорожную пробку, проскочив по тротуару, потерял и долго мотался по городу, надеясь обнаружить запомнившую машину. В

Курчатовском районе Катя остановилась у первого попавшегося

кафе и забежала туда. Села за столик возле окна, из которого была

видна припаркованная машина. «Что же делать? – тряслась от

испуга, – говорила не соваться в это дело».

Василий Панкратов был азартным журналистом. Молодость, и

авантюризм бросали на амбразуру рискованных расследований.

Мечтал о сенсациях и всячески искал приключений, не осознавая опасности. Информацию о прибытии в город партии убийственного груза подбросил Чиба, которому срочно понадобились деньги. С помощью Василия решил заработать.

Перепуганная Катя долго не могла прийти в себя. Колени,

руки дрожали, голову, словно парализовало, никаких мыслей не

рождалось. Официантка с подозрением посмотрела: – Вам плохо

Может, что-нибудь выпьете?

– Ага! – кивнула девушка. – Водку!

Алкоголь привёл в чувство, дрожь прекратилась. Отыскала

рабочий номер телефона бывшего одноклассника, вспомнив, что

работает в милиции, позвонила. Ответил майор Козырнов и позвал

Ступина. Торопливо, запинаясь, она обрисовала школьному

товарищу ситуацию, в которую попал Вася. Через полчаса

Виталий был в кафе. Внимательно выслушав, позвонил в отдел.

Майор организовал проверочный рейд и с группой ОМОН

прибыл на мукомольный завод. Въездные ворота на территорию

были уже заперты. После того, как их открыл охранник,

спецподразделение осмотрело территорию. Ничего

противозаконного там не оказалось.

– Куда подевались? – спросил Фёдор пенсионера.

– Никого здесь не было, – ответил тот.

– Не рассказывай сказки, – вмешался Михалыч, – полтора часа назад здесь пропал наш человек. Где он?

Сторож всё отрицал. Ступин прошёлся вдоль забора и нашёл

крышку от объектива. – Врёт старик! Были здесь! И Василий… —

показал начальнику принадлежность от камеры.

– Да знаю, что были, вон даже следы от машин свежие. А

сторож может не знать. Посадили после, как пешку…

– Поедешь с нами старик, – приказал майор, показывая на

машину. – Будем выяснять, кто такой и откуда взялся.

– Вася тебе больше ничего не рассказывал? – спросил Катю

Виталий, – Может, записывал что?

– Он сюда-то не хотел брать. Где теперь?

Тем временем Туз загнал машину с товаром, на свою дачу.

Вскоре ему позвонил Тимоха и сообщил, что девушку не нашёл, а, заехав на склады, видел, как забирали сторожа. Евгений Иосифович

похвалил себя, что смог вовремя организовать эвакуацию людей, а главное технику с дорогостоящим грузом. Представил, что могло случиться, если не занялся делом лично. Обтирая пот со лба,

ощущал, как самолюбие льстило, награждая героическими

эпитетами достойными великих стратегов. Но минуты эйфории

скоро прошли. Задумался, откуда взялся журналист. Догадался кто

привёл милицию к складу, и велел Тимохе продолжить поиск

хозяйки бардовой девятки.

Домой Катю повёз Виталий. Та позволила себе расслабиться в

кафе и не имела права садиться за руль. По дороге лейтенант

заметил слежку. Пытался уйти, петляя по городу, но хвост, будто

привязанный волочился не отставая. Остановился у магазина и,

наблюдая за машиной Тимохи, позвонил Фёдору Рожкину,

попросил подъехать с ребятами по адресу Кати. Дождавшись от

друга звонка, прибыл к дому девушки. Сослуживцы дежурили уже

во дворе и подъезде.

Виталий простился с подругой и отъехал. Та вошла в дом. За

ней направился Тимоха. Пропустив Катю вперёд, оперативники

пошли навстречу. Почуяв опасность, бандит помчался вниз, но

другая группа преградила путь. Тимоха пытался вытащить

пистолет, но был скручен сильными парнями и вмиг оказался в

наручниках.

На допросе Тимоха ничего не говорил. Как Козырнов не

старался, контакта с арестованным не получилось.

– Уведите, – вызвав дежурного, приказал Иван Михайлович. —

Этот ничего не скажет. Знаю его. Нужно за Суриковой

присмотреть. Пусть походит за ней кто-нибудь из наших. Опасно

одну оставлять.

25

Вечером следующего дня Катя известила Виталия, что звонил тип, выдавший информацию Василию. Как учил лейтенант,

сказала, что Вася уехал в срочную командировку и велел ей

передать ему деньги. Тот назначил встречу в кафе «Экстрим» в

одиннадцать вечера.

Виталий сообщил о предстоящей встрече девушки с

неизвестным продавцом ценной информации начальнику.

В кафе было много народу. Под аккомпанемент рояля пела

жгучая брюнетка. Оперативники расположились возле сцены.

Ближе к выходу обосновались Козырнов и Виталий. Катя пришла за минуту до свидания и села за столик в середине зала. увидев

Виталия, успокоилась. Посмотрела на часы. Было уже одиннадцать.

Через пару минут подошёл молодой человек в костюме, в

галстуке.

– Разрешите? – спросил и, не дожидаясь ответа, сел напротив.

– Это вы звонили? – спросила Катя.

– Да. Узнал вас. Видел с Василием. Деньги принесли?

– Принесла.

– Василий надолго уехал?

– Не знаю? – она протянула конверт с деньгами.

Он улыбнулся и, взяв пакет, положил во внутренний карман.

Сделав несколько глотков из чашки, встал и, протянув руку,

пригласил Катю в зал на танец. Она приняла предложение, стараясь не выдавать волнения. Танцуя, Чиба оценивал зал и, не заметив

опасности, закончил танец. Проводил Катю до столика и

направился к выходу. На улице его подхватили под руки, курившие на крыльце парни из убойного отдела. Никто из отдыхающих не

обратил внимания, что была произведена операция по задержанию

преступника.

На допросе Чиба молчал. Тогда, чтобы не тянуть времени и

быстрее разговорить его, Иван Михайлович прибегнул к хитрости.

Объяснил, что деньги, полученные от Кати меченные и дело будут

рассматривать, как вымогательство и шантаж. Чиба взвесил

ситуацию и решил сотрудничать. Знал, что иначе в тюрьме долго

не протянет, Туз обязательно достанет. Попросил взамен

информации защиту. Козырнов пообещал посодействовать.

– Откуда сведения по наркоте? – спросил он, предложив

закурить.

– Я участвовал в доставке.

Михалыч показал фотографию Рвача.

– Это Рванченко. Он руководил обозом.

– Где он?

– Не знаю. Сам скрываюсь от своих. Последний раз был у

него на квартире.

– Что там произошло? Кто убил Прыща? То есть Константина

Прыщеева?

– Рвач и убил. Прыщу дано было указание избавиться от

Свечи, после того, как тот уберёт Рванченко. Но прапорщик не из

тех, кого можно провести. Раскусил замысел. Нас со Свечой

отпустил. Я друга в больничку отвёз. Но врач, скотина, сдал. Он

ведь теперь у вас?

– Свеча умер, ему помогли. Понимаешь, что тебя ждёт? —

майор закурил. – Будешь честен, позабочусь о твоей безопасности.

– Не верю вам! Но выхода другого нет! Спрашивайте.

– Почему решили убрать Рванченко?

– Не знаю. Очевидно, Тузу приказали замести следы. В Питере

Рвач не желательно наследил.

– Почему вас с Свечёй оставил? Ты же сказал, что Свеча

должен был убрать Рванченко?

– Сашок простил, после того, как тот честно обо всём рассказал. А в Свечу, Прыщ стрелял. У Рвача не оставалось иного расклада, как прикончить того. Иначе всех бы там положил. Я тогда не знал про эту канитель. Свеча разъяснил. Рвач правильный мужик. Зря не тронет. Реакция адская. С ним никто из пацанов не связывался и не думал даже шутить. Побаиваются его. Без оружия любому хребёт переломает. Спецназовец бывший. Пороху понюхал.

У Ивана Михайловича запершило в горле. Налил воды и

выпил: – Не знаешь, стало быть, где он?

– Нет. Его всегда было трудно отыскать. Своим-то не говорит, где обитает. Сейчас сам от Туза бегает. Трудно сыскать.

Осторожный.

– Где могут прятать журналиста?

– Так, его баба сказала, что в командировку укатил.

– Взяли его там, куда ты навёл.

Чиба покачал головой.

– Есть пару мест, которые знаю. Одно за городом в селе

Холмы. Там особнячок с подземным ходом. Или дача Туза. Тоже подвалы под землёй имеются. Так просто туда не попасть. Хотя поговаривают, бывал в Холмах Рвач, выручал дружков. Всю охрану укокошил.

– Ладно, ступай, посидишь пока в одиночке, – сказал

Михалыч. – Если за тобой ничего серьёзного не обнаружится,

пойдёшь, как свидетель.

Майор закурил и, присев к столу, задвигал пепельницей: – Вот что Виталий! Возьми ОМОН и дуй в село. Переверни там всё. Я же

с Фёдором поеду на дачу к Тузу, только зайду к Кораблёву

оформлю бумаги на шмон. Надо искать Васю журналиста, а то,

боюсь, кабы поздно не было. Всем надеть броники, дело опасное

предстоит!

Мостовой в это время собрал помощников по бизнесу.

Евгений Иосифович тоже присутствовал на совещании. В конце

заседания Савелию Борисовичу позвонили и сообщили, что на

подписи у прокурора лежат санкции на обыск тех мест, услышав о

которых, у него задёргалась бровь.

– Дождались! Быстро на дачу! – приказал Тузу Сова. – Спасай товар, скоро там будет ОМОН. Да торопись, пока прокурор время тянет! Без тебя там не обойтись!

– Ким! – Мостовой позвал надёжного и преданного

телохранителя. – Поедешь с Евгением Иосифовичем, будешь

охранять.

Кореец покорно приклонил голову к ладоням. Туз убежал к машине. Сова задержал Кима, дав секретное указание.

Евгений Иосифович прибыл на дачу, но не успел ничего

предпринять. Внезапно появились омоновцы и окружили

территорию вокруг его владения плотным кольцом.

Козырнов не стал дожидаться, пока прокурор выдаст

разрешение, а сразу же отправил туда бойцов, во избежание утечки информации. На этот раз взял ответственность на себя, приказал обложить «логово», до получения нужных санкций.

Майор нервно поглядывал на часы, ожидая в коридоре

подполковника Кораблёва, находившегося в кабинете у прокурора.

Время шло, а Антон Павлович никак не мог получить нужный

документ. Михалыч махнул рукой и связался с начальником

спецгруппы. – Действуйте! Я скоро буду, разрешение получено, —

соврал он.

Омоновцы пошли на штурм. Ловко по отработанной схеме

миновали высоченный забор, открыли ворота и окружили дом и

прилегающие к нему постройки. Заметив милицию, бандиты

открыли огонь. Омоновцы ответили шквальным огнём, заработали

снайперы, полетели дымовые гранаты. Туз позакрывал в доме

двери и вбежал на второй этаж. За ним не отставал юркий кореец.

– Фома! – сиплым голосом позвал Евгений Иосифович. – Подпали фургон! Возьми канистру с бензином, сделай это!

Тот кивнул и побежал вниз к дверям, выходившим в сад. Ему удалось пробраться в гараж и взять канистру. Когда выстрелы в его сторону затихли, рванул к машине, но пуля снайпера,

контролирующего этот участок, пробила канистру, и Фомин

вспыхнул как факел.

Туз мотался от одного окна к другому впервые в жизни не

зная, что предпринять, как спастись из захлопнувшейся западни.

Скоро понял, что выхода нет. В отчаянии вытащил пистолет и

швырнул в сторону. Сел на стул посреди комнаты и закрыл лицо

ладонями. Услышал шаги, убрав руки, увидел приблизившегося

корейца с его пистолетом. Глаза округлились, хотел что-то

выкрикнуть, но не успел. Ким хладнокровно выстрелил ему в

висок. Не торопясь обтёр с рукоятки пистолета жировые следы своих пальцев и вложил оружие в тёплую руку Евгения Иосифовича. Лёгкой лисьей походкой поднялся на чердак и влез в узкую щель между стопами пиломатериала, сложенного там большим объёмом, задвинув доской за собой потайной лаз. Он выполнил указание Савелия Борисовича, данное перед отъездом на дачу, – как поступить в случае провала.

Вскоре во дворе затихло. Бандиты сложили оружие,

вышли с поднятыми руками и были уложены бойцами на землю. Из омоновцев серьёзно никто не пострадал. Иван Михайлович

подъехал к финалу операции и отыскал Фёдора. – Молодец, что

живой.

– Как мы их! – улыбнулся тот.

– Спасибо ребятки, – благодарил Козырнов спецотряд,

пожимая руку командиру группы. – Отлично сработали, умница

капитан! Всё обыскали?

– В комнате Туза нашли. Вроде, как застрелился.

– Вот сукин сын! Живым бы взять! – Позвонил Виталию, проводившему такую же операцию в деревне.

– Здесь чисто, – ответил тот.– Обыскали кругом, журналиста

нет. У охраны право на оружие имеется.

Сопротивление не оказывали. Частная собственность, придраться

вроде бы и не к чему.

Кораблёв был доволен Козырновым. Оперативно

отрапортовал в главк о проведённой с успехом операции.

– Благодарю за службу товарищ полковник, —

услышал Антон Павлович от генерала.

Кораблёв деликатно поправил насчет звания.

– Нет, не ослышался! – пробасил тот же голос.

Готовь звёзду, приказ подписан. Привет супруге Анне

Григорьевне.

На радости Антон Павлович собрал личный состав и

горячо благодарил, особо отметив настойчивость и умелые

действия майора Козырнова: – По этому случаю приглашаю завтра на дачу. Мы с Анной Григорьевной будем рады. Звезду положено обмыть! А на товарища майора Козырнова подан рапорт, о

награждении орденом, в связи с выполнением особо опасного

задания.

Офицеры аплодировали. Разойдясь, обступили Ивана

Михайловича, поздравляя мужицкими рукопожатиями.

26

Наступил первый день сентября, но погода стояла по

летнему тёплая. Малышня пошла в школы. Для первоклашек

прозвучал первый звонок. Город заметно преобразился. Повсюду

мелькали белые блузки. На рынках шла бойкая распродажа цветов. Автомобилисты будто договорившись, ездили, не выключая фар.

На даче Антона Павловича собрались почти все сотрудники

отдела. Пришли с подарками и продуктами, дабы не обременять хозяина лишними расходами.

Берёзовая роща, окружавшая дачу, радовала глаз. Позолота

опавшей листвы, манила прогуляться, соскучившихся по

природе горожан. На соседних участках жглись костры. Пахло дымом и печёной картошкой.

Жена хозяина суетилась больше всех. Виталий разжигал

мангал, Фёдор с Михалычем нанизывали мясо на шампуры.

Пришёл и Сергей с Дашей. Все были заняты делом. Кому не

досталось работы, бродили по лесу.

Стол был накрыт. Появилась гитара. Антон Павлович

умел играть. Исполнял старинные романсы, Анна Григорьевна

подпевала.

Шашлык был сочным, поджаристым, с лучком, помидорами и зеленью. Вымоченный в вине, отличался особым специфическим

вкусом. Праздник удался. После обеда хозяйка показывала

оранжерею. В неё она вкладывала не только финансовые

сбережения, но и душу, ухаживала за цветами как за детьми.

Уединившись с мужиками у мангала, Михалыч выпивал

горькую, не заметив, как перевёл разговор на профессиональную

тему. – Если верить Чибе – это не весь товар, который взяли на даче

Туза.

– Успели куда-то вывести или сбыть? – размышлял Фёдор,

разливая в стаканы.

– Куда Панкратова дели? – Виталий взглянул на Михалыча.

– Не дураки – держать в чулане. Прикопали где-то. Убийство на себя вешать не станут, – сказал Козырнов и глубоко затянулся: – Да не глядите на меня так! Его уже нет в живых. Надо смотреть правде в глаза! Видели же, с кем дело имеем? Больше скажу. Туза, похоже, тоже убрали. Не верю в самоубийство!

К сыщикам подошёл Антон Павлович и, заметив серьёзные

лица, попытался отвлечь от деловых забот. – Всё про работу? Не умеете, братцы, отдыхать! А ну наливайте!

– Почему была задержка с оформлением ордера,

товарищ полковник? – не мог угомониться Иван Михайлович.

– Не знаю, почему тянул? Хорошо, что ты, Иван, так поступил! Могли бы не застать.

– Не нравится наш прокурор. Информацией нашей владеют не те кому следует.

– Отставить! – скомандовал Кораблёв. – Давайте не вспоминать о работе! Завтра будем думать! Имеем же право расслабиться.

Налейте, я же просил!

Мужики разобрали стаканы и зареклись не говорить о службе.

Полковник был заядлым шахматистом и предложил сыграть партию. Когда-то в юности грезил игрой, занимался, дошёл до мастера. Связав судьбу с милицией, на спорт не осталось времени.

Кораблёв сыграл один против всех и легко выиграл. Поодиночке тягаться с ним никто не решился.

– Умную игру индусы изобрели, – сказал Виталий

– Если бы в наше время придумали, миллионером стал бы

автор, – развил тему Сергей

– За неё действительно мудрец выдумавший игру просил огромную плату, – улыбнулся полковник, – читал раньше.

– И что заплатили? – спросил Фёдор.

Полковник покачал головой: – нет. У раджи обещавшего

вознаграждение, не оказалось такого богатства, – Кораблёв сложил фигуры и потряс доской, – шестьдесят четыре клеточки, друзья! Когда богач предложил выбрать награду, мудрец пожелал взять зерном. Просил класть зёрнышки на каждую клетку доски, начиная с одного и увеличивая последующую вдвое. Одно зёрнышко, два, четыре и так далее. Раджа осмеял мудреца в скромной просьбе и согласился, велел выдать. Когда посчитали… в итоге получилось огромное количество. Этим зерном можно было кормить всю

планету больше ста лет.

– Да ну? – не поверил Михалыч.

– Возьмите калькулятор, проверьте. Взвесьте зёрнышко,

переведите в килограммы, в тоны…

Принялись считать и удивились.

– Хитрый мудрец. Лихо развёл богача на добро, – усмехнулся Виталий, – кого-нибудь так обману.

– Бил Гейца обмани, мол, по центу на клетку в такой прогрессии, – засмеялся Сергей.

– У него высокое айкью, – не проведёшь, – заверил Фёдор.

Козырнову позвонили.

– Привет, Иван Михайлович, – послышался голос капитана

Стрельникова. – Новость для тебя. В карьере труп нашли, по всем приметам – журналист Панкратов.

– Понял капитан, сейчас буду.

– Что-нибудь, случилось? – спросил Кораблёв.

– Василий отыскался, – горестно ответил майор.

27

Подъезжая к городу, Рвач ломал голову, где остановиться.

Ответственность за друзей, взвалившаяся на плечи, заставляла обстоятельно обдумывать любое решение. За время проведённое

вместе, они стали лучшими в его жизни. Александр крепко влюбился. Сходил с ума от счастливого воодушевления и очень

жалел, что не встретился с Ольгой раньше. Не задумываясь, отдал бы что имел, и даже жизнь, лишь бы она была счастлива. Прежде не испытывал подобных чувств и не думал, что может произойти

существенный душевный переворот.

Рана заживала, но он держал ещё руку на подвязке. В город

приехали, как планировали. По газете нашли сдаваемую

жилплощадь. Расположились в трёхкомнатной меблированной

квартире хрущёвских времён. В ней был телевизор, холодильник, две скрипучие кровати, плательный шкаф, и старый сервант времён шестидесятых, который звенел и покачивался, когда кто-то проходил возле него. Стасу надоело звяканье посуды, подложил

под ножки газету, сложив в несколько раз. Кресел не было, были только потёртые венецианские стулья. Ванна и туалет – ободранные, страшные. Трубы не красились видимо с времён сдачи дома. Комнатам тоже не уделялось внимания. Но привередничать не было смысла. Не собирались оставаться надолго, старались меньше обращать внимание на «комфорт» обстановки, довольствовались тем, что имели.

Приняв по очереди душ, согласно возрастному статусу и,

пообедав, улеглись спать, растащив кровати в разные комнаты,

и проспали до следующего утра.

Александр готовился в поездку за документами. тренировал руку. Стаса брать не хотел. Думал – уж если пропадать, так одному.

– Что так размахался крылом? – спросил Масунов. – Всё равно одного не пущу. Трудно будет с больной рукой. Поедем вместе, а то наломаешь клешню… Переключать передачи замучишься.

Рвач не возражал: – ладно, к концу рабочего дня двинем. В час пик машин много, меньше будем заметны.

Вечером, как и замышляли, проехались по городу,

заглянули в интернет-кафе, узнали место, где ожидали готовые

документы и поспешили на вокзал, зная номер ячейки камеры хранения.

– Жди за углом, – сказал Александр. – Если через пятнадцать минут не вернусь, езжай к женщинам и действуй, как говорил. Вот деньги.

Рвач положил в бардачок пакет с долларами.

– Типун на язык. Иди с богом.

Александр вернулся через семнадцать минут и посмотрел на часы. Стас и не думал без него уезжать.

– Прости, опоздал.

– Вижу, – ответил Масунов.

– Почему не уехал?

– Всё же в порядке. Если бы что-то произошло, понаехали машины с тёмными стёклами.

– Молодец, соображаешь.

– Думаешь, только ты такой?..

Рвач улыбнулся и сел в машину.

– Держи! Ваши со Светланой документы. Можете лететь в

любое время.

– Домой? – спросил Стас, заведя мотор.

– К другу хочу заехать. Проститься, – сказал Александр.

– А не к подруге? – серьёзно спросил Масунов.

– Сказал же! – с обидой произнёс Рвач. – Заодно узнаю у него положение дел.

– К милиционеру?

Рвач промолчал.

Минут через двадцать подъехали к пятиэтажке Ивана

Михайловича. Рванченко прекрасно знал этот дом. Служа в

подчинении капитана Козырнова, часто приходилось бывать у него, выучил адрес наизусть. Тем более при встрече Козырнов говорил,

что живёт там же.

– Стой! – руководил Рвач. – Под тем деревом паркуй машину, дальше от подъезда.

– Надолго? – спросил Стас.

– Отдохни. По телефону свяжусь. Заметишь неладное,

позвони, – накинул пиджак на плечи, скрывая, висевшую на ленте,

руку и направился к подъезду. Дверь открыл хозяин, не спросив,

кто пришёл, но держа за спиной пистолет. – Саша? – удивился Иван Михайлович.

– Войти можно?

– Входи, входи, – пряча пистолет, суетился майор.

– Почему встречаешь так беспокойно? Задел кто?

– Было дело. Сова хлопочет… – хотел обнять Александра, но увидев подвязку, не решился причинить боль, обошёлся

рукопожатием.

– Тебя тоже кто-то обидел?

– Было дело, – повторил слова комбата.

Рвач не сомневался, что Козырнов встретит по-дружески,

сначала накормит, выслушает, а потом будет делать выводы.

Поставил закуску на стол, выпили за встречу.

– Рассказывай что привело?

– Увидеться захотелось. Может в последний раз.

– Прощаться, значит, пришёл. Слышал, женился? А на

свадьбу не пригласил!

– Прости не смог. А ты бы пришёл?

Михалыч промолчал. Налил по второй.

– В розыске ты, Сашок. Поймать только тебя не могу.

– Арестуешь?

– Ты гость и друг, как же могу арестовать, если с

миром пришёл. Подлости не терплю. Не нужна мне слава

Герострата.

Рвач видел, как майор терзает сердце, прекрасно его

понимал. Выпив три раза, даже не притронулся к закуске, а

закурил папиросу.

– Можно? – спросил Рвач.

– Кури! – Михалыч пододвинул пачку.

– Как в окопах тогда, помнишь? Последнюю папироску по

кругу пускали, – сказал Рвач, улыбнувшись.

– Да, сынок, всё помню.

– Не мог не попрощавшись… – вздохнул Александр. – Роднее

тебя нет.

Михалыч закашлял. Тоскливо было на душе, понимал, что у Сашка нет шансов на реабилитацию. Стало жаль парня по

настоящему, по-родственному.

– Куда собрался, если не секрет?

– За рубеж попробую уйти, если конечно позволишь.

– Дело то не во мне! – выдохнул Козырнов. – В том, что не уйти тебе сейчас. Не пройдёшь ни один досмотр. Если бы от меня зависело… Как же ты попал в эту мерзость? Это же ты привёз из Петербурга столько гнилья! На пожизненный срок затянет. За убийства меньше дают, чем за этот порошок, будь он неладен!

– Делал свою работу, – неуверенно оправдывался Александр,

понимая, что далеко не прав в отговорках.

– Не знал что везёшь?! Не думал, кому служишь?! Как

докажешь невиновность? Кто поверит? Сова-то чистеньким

остался. Но это пока! Половину уже нашёл. Ничего и до него

доберусь, хоть угрожать начал!

– Не по зубам он, Михалыч, не по зубам. За ним стоят

большие люди. Волк волка не съест. Ворон ворону глаз не

выклюет.

– Зря так думаешь. Это говорю тебе я, – майор стукнул в

грудь кулаком. Замолчал. Немного посидев, убавил эмоции. – Как жену хоть зовут? Покажи фото, что ли?

– Показал бы, да нет пока.

– Ну вот, женился и фотографий нет. Какая это жизнь —

прятаться, да бегать.

Александр виновато пожал плечами и тихо спросил: – Что там, в деле насчёт Ольги Бортниковой и Масунова Стаса?

– Не знаю, почему бегают? Явиться им надо да разобраться.

Обвинения с них сняты, ведь Баркас сам себя застрелил. Комиссия

давно определила. Есть, конечно, к ним вопросы, ведь они

свидетели убийства, но это не страшно.

– Спасибо за всё, за угощение, за совет, идти надо. – Рвач

услышал, что было нужно. Теперь знал – Ольга вне подозрений и

милиция ей не страшна.

– Прости, если сможешь, – сказал Александр. – Прости и

прощай.

Друзья обнялись. Рвач незаметно положил на полку в

прихожей курительную трубку и вышел. Стас завёл машину и

поехали к женщинам.