Текст книги "Избранные труды"

В § 360 УПК ГДР установлен укороченный срок давности исполнения наказания для несовершеннолетних. Давность исполнения лишения свободы для несовершеннолетних равна трем годам, а исполнение краткосрочного ареста – одному году. В статье 129 УК СРР установлено правило, согласно которому давность исполнения наказания, назначенного несовершеннолетнему, сокращается наполовину.

Целесообразность такого подхода к регламентации давности исполнения наказания, вынесенного несовершеннолетним, вытекает из сути принципов нашего законодательства. Так как при назначении наказания в виде лишения свободы несовершеннолетнему максимально может быть назначен 10-летний срок, а высший предел этого наказания – 15 лет. Следовательно, в общем плане имеет место сокращение срока лишения свободы на 1/3. Может быть, и срок давности исполнения наказания, назначенного несовершеннолетним, следовало бы сократить на 1/3. Наказание может быть назначено по совокупности преступлений или приговоров. Давность такого наказания едина, она определяется для всей совокупности в целом.

В статье 42 Основ указано, что началом исчисления срока давности исполнения наказания является день вступления приговора в законную силу. Таким образом, первые сутки истекают в следующий день после вступления приговора в законную силу, а последний день срока давности истекает в 12 часов ночи последних суток (ст. 103 УПК РСФСР). Согласно ст. 356 УПК РСФСР приговор вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование, если он не был обжалован или опротестован. В случае принесения кассационной жалобы или кассационного протеста приговор, если он не отменен, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом. Приговор, не подлежащий кассационному обжалованию, вступает в силу с момента его провозглашения. Приведенное правило универсально. Оно действует и тогда, когда в соответствии со ст. 361 УПК РСФСР суд при наличии определенных обстоятельств (тяжелая болезнь осужденного, препятствующая отбыванию наказания, беременность осужденной и т. д.) прибегает к отсрочке исполнения приговора к лишению свободы, ссылке, высылке или исправительным работам без лишения свободы (до выздоровления осужденного, на срок не более года после родов и т. д.). В подобных случаях срок давности исполнения наказания начинает свое истечение после вступления приговора в законную силу. Если сроки истекли в период отсрочки исполнения приговора, наказание в исполнение не приводится.

На практике встречаются случаи, когда исполнение наказания начинается, а затем по каким-либо причинам прерывается на какой-то срок (стихийное бедствие, ошибка инспекции исправительных работ и т. д.). В подобной ситуации возникает вопрос о том, засчитывается ли в срок давности исполнения наказания время, в течение которого наказание уже отбывалось. В законе на этот вопрос прямого ответа нет. В теории уголовного права он решается не единообразно.

Так, Н. Д. Дурманов полагает, что время фактического отбывания не включается в срок давности.[150]150
  См.: Дурманов Н. Д. Освобождение от наказания по советскому праву, с. 38.


[Закрыть] Авторы Комментария УК УССР придерживаются иной точки зрения. Они полагают, что давность распространяется и на случаи, когда обвинительный приговор был исполнен только частично.[151]151
  Научно-практический комментарий Уголовного кодекса УССР, 1969, с. 131.


[Закрыть] Следовательно, по их мнению, в срок давности засчитывается и та часть срока наказания, которая уже исполнялась. На наш взгляд, вывод комментария не вытекает из закона.

Если стать на их точку зрения, то следует прийти к следующему выводу: одновременно с началом исполнения наказания начинает истечение срок давности исполнения этого же наказания. С логической точки зрения подобный вывод спорен. В законе установлена давность исполнения наказания, т. е. истечение определенных сроков, после которых наказание не исполняется. При прерывании исполнения наказания сроки давности должны исчисляться с того момента, с которого наказание по каким-либо причинам не исполняется.

В подобной ситуации возникает вопрос, не рассмотренный еще в нашей литературе: какова продолжительность этого срока? Должна ли она быть равной сроку давности, который имел бы место при полном неисполнении наказания, или необходимо исходить из оставшегося неотбытым срока наказания. Поясним на примере. Допустим, виновное лицо осуждено к лишению свободы на четыре года. По истечении двух лет исполнение наказания прервалось по какой-либо причине. Какой срок давности исполнения неотбытой части срока наказания имеет место в подобной ситуации? Если исходить из назначенного судом наказания – пять лет. В том же случае, если за основу взять неотбытую часть наказания, – три года. В статье 42 Основ продолжительность срока давности исполнения наказания определяется размером назначенного судом наказания. Следовательно, изменение этого срока при прерывании исполнения наказания невозможно. Таким образом, неотбытая часть наказания должна быть реализована в течение того срока давности, который предопределен назначенным судом наказанием.

Как установлено ст. 61 УК РСФСР, к лицу, которое после совершения преступления или во время отбывания наказания заболело душевной болезнью, лишающей его возможности отдавать отчет в своих действиях или руководить ими, после его выздоровления судом может быть применено наказание, если не истекли сроки давности или нет других оснований для освобождения его от уголовной ответственности и наказания. В данном случае давностные сроки исчисляются с момента применения к заболевшему принудительных мер медицинского характера. Характерным является то, что время, в течение которого применялись принудительные меры медицинского характера, засчитываются в срок наказания.

Специфическую юридическую природу имеют такие дополнительные наказания, как увольнение от должности,[152]152
  Это наказание неизвестно УК Украинской и Эстонской ССР.


[Закрыть] лишение воинского и другого звания, а также орденов, медалей и почетных званий. Они бессрочны. Поэтому применительно к ним вопрос о давности их исполнения не возникает.

Необходимо отметить, что во всех социалистических и буржуазных странах началом исчисления сроков давности исполнения наказания также является день вступления приговора в законную силу.

В отступление от общего правила началом течения срока давности в отношении лица, уклоняющегося от исполнения наказания и помимо этого совершившего преступление, как это определено в ч. III ст. 42 Основ, является день вынесения приговора. Несомненно, в данном случае допущена редакционная неточность. В соответствии с общим правилом, установленным ч. I ст. 42 Основ, исчисление давностного срока необходимо начинать со дня вступления приговора в законную силу. Данный вывод подтверждается и сопоставлением ст. ст. 42 и 41 Основ. Как уже неоднократно отмечалось, вплоть до вступления приговора в законную силу течет иная давность – давность осуждения.

В части III ст. 42 Основ указано, что течение давности «прерывается», если осужденный уклонится от отбывания наказания или совершит до истечения сроков новое преступление, за которое судом назначено наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года, ссылка или высылка на срок не менее трех лет. Если сопоставить ст. 42 и ст. 41 Основ, то можно заметить, что значение термина «прерывание» течения давности в этих статьях не одинаково.

Статья 41 Основ устанавливает, что течение давности прерывается только в том случае, когда до истечения указанных в законе сроков лицо совершит новое преступление. В статье 42 Основ указано, что течение давности прерывается как совершением преступления, так и уклонением от отбывания наказания. Кстати, в ст. 41 Основ определено, что уклонение от следствия или суда ведет к приостанавливанию давности. Анализ этих статей дает основание полагать, что в ст. 42 допущена редакционная неточность. Несомненно, термины приостановка и прерывание давности не тождественны. Когда мы говорим о приостановлении сроков давности, то имеем в виду уклонение виновного лица от следствия или суда или от исполнения обвинительного приговора. Прерывание сроков давности имеет место при совершении виновным лицом нового преступления. П. Мшвениерадзе и В. Е. Смольников придерживаются иного мнения, полагая, что рассматриваемые положения закона верны. В. Е. Смольников, например, утверждает: «Различное правовое значение уклонения от уголовной ответственности и уклонения от отбывания наказания при применении давности исполнения обвинительного приговора вполне оправданно. Необходимо более строго реагировать на поведение лиц, на которых приговором возложена обязанность отбыть назначенное судом наказание. Нормы о прерывании давности исполнения обвинительного приговора – это своеобразные санкции за совершение осужденным действий, направленных на уклонение от отбывания наказания».[153]153
  Смольников В. Е. Давность в уголовном праве, с. 109; Мшвениерадзе П. Я. Институт давности в советском уголовном праве, с. 228 и др.


[Закрыть]

Редакция ст. 42 во многом неудачна, и особенно ее третья часть: течение давности прерывается, если осужденный уклоняется от отбывания наказания. Но в таком случае началом течения нового срока должен быть день уклонения. Однако далее в этой же части указано иное: исчисление срока давности начинается в случае уклонения с момента явки осужденного для отбытия наказания либо с момента его задержания. Но такой порядок исчисления срока давности характерен не для прерывания, а для ее приостанавливания. Если за основу взять прерывание давности уклонением от наказания, то игнорируется сама суть уклонения – деятельность во времени.

Обратим внимание еще на одно обстоятельство. В конце ч. III ст. 42 Основ сказано, что «обвинительный приговор не может быть приведен в исполнение, если со времени его вынесения (читай – вступления в законную силу. – Ю. Т.) прошло пятнадцать лет и давность не была прервана совершением нового преступления». Следовательно, уклонение от отбывания наказания удлиняет срок давности исполнения наказания до пятнадцати лет, а совершение нового преступления определенной тяжести может привести к еще большему удлинению срока давности. В таком случае совершенно непонятно, почему наличие одного и того же обстоятельства – «прерывания» срока давности – при уклонении ограничивает давность 15-летним сроком, а при совершении нового преступления определенной тяжести этот срок может быть и продолжительнее пятнадцати лет. Вывод один: по существу, в ч. III ст. 42 Основ имеется в виду и прерывание, и приостанавливание сроков давности.

В юридической литературе вопрос об уклонении от отбывания наказания не подвергался детальному и всестороннему анализу. В тех работах, где этот вопрос затрагивается, решается он кратко и, как правило, применительно ко всем наказаниям сразу.[154]154
  См., например: Советское уголовное право, ч. Общая. Изд-во ЛГУ, 1960, с. 531, 532; Курс советского уголовного права, т. 3. М., Изд-во АН СССР, 1970, с. 288.


[Закрыть] Такой анализ неправомерен, так как уклонение от отбывания различных наказаний характерно существенными особенностями.

Уклонение от отбывания наказания предполагает умышленную деятельность, направленную на то, чтобы назначенное судом наказание не отбывалось или не исполнялось. Это может осуществляться как путем действия (например, лицо скрывает имущество, подлежащее конфискации) или бездействия (например, высланный умышленно не покидает населенный пункт, проживание в котором ему запрещено).

Рассматривая вопрос об уклонении от отбывания наказания, целесообразно разделить уголовные наказания на две группы.

1. В силу специфических свойств ряда наказаний уклонение от их исполнения невозможно. Такими наказаниями являются: общественное порицание; лишение воинских и других званий, а также орденов, медалей и почетных званий; увольнение с должности. Перечисленные наказания исполняются помимо воли и усилий осужденного действиями других уполномоченных на то лиц.

2. Структура, особенности иных уголовных наказаний не исключают возможность уклонения от их исполнения. Уклонения от отбывания могут носить преступный характер или не вызывать какие-либо правовые последствия кроме приостанавливания срока давности исполнения приговора.

Уклонения от отбывания наказаний, носящие преступный характер, в свою очередь, делятся на три категории.

В первую из них включаются те преступления, которые караются строже одного года лишения свободы, и, следовательно, их совершение прерывает срок давности исполнения наказания. Они длящиеся и поэтому вплоть до их прекращения срок давности не должен исчисляться. Это, прежде всего, побег из места заключения (ст. 188 УК РСФСР), самовольная отлучка, совершенная военнослужащим, отбывающим наказание в дисциплинарном батальоне (п. «в» ст. 245 УК) и дезертирство из дисциплинарного батальона (ст. 247 УК).

Во вторую категорию входят такие преступления, которые наказываются менее строго, чем это предусмотрено для прерывания давности ч. III ст. 42 Основ. Это побег с места ссылки (ст. 186 УК), самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для его проживания (ст. 187 УК), и уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы (ст. 188–1 УК). Совершение преступлений этой категории не прерывает давностный срок исполнения наказания. Поэтому в соответствии с ч. III ст. 42 Основ они рассматриваются лишь как уклонение от отбывания наказания и удлиняют давностный срок до пятнадцати лет.

Особое место занимают деликты третьей категории: злостное уклонение от исправительных работ, влекущее их замену лишением свободы (ст. 28 УК) и отказ в установленный судом срок от выполнения обязанности загладить причиненный вред, что сопряжено с заменой этого наказания исправительными работами, или штрафом, или увольнением от должности, или общественным порицанием (ст. 32 УК). Юридическая природа этих видов замены недостаточно ясна. Как видим, порядок их замены другими, более строгими наказаниями определен Общей частью УК. Вместе с тем подобного рода замена возможна за злостное уклонение от их исполнения, т. е. наделена всеми чертами преступления.

В ином случае нельзя заменять одно наказание другим, более строгим. Следовательно, эти два вида замены одного наказания другим должны быть регламентированы Особенной частью УК. Рассматриваемые преступления так же, как и преступления второй категории, не прерывают давностный срок исполнения наказания, так как лица, виновные в их совершении, наказываются значительно мягче, чем это предусмотрено ч. III ст. 42 Основ для прерывания давностного срока. Преступления третьей категории являются длящимися и рассматриваются нашим законодательством как уклонение от отбывания наказания.

Вероятно, следовало бы совершение любого из преступлений, суть которого – уклонение от отбывания наказания, считать прерывающим течение давностного срока исполнения приговора. Это предопределено спецификой этих преступлений, совершаемых умышленно с целью избежать наказания. И поэтому совершение этих преступлений должно не приостанавливать течение давностного срока, как это имеет место в настоящее время, а прерывать его.

Действующее законодательство уравнивает в ряде случаев уклонение от наказания, носящее преступный характер, и уклонение от наказания, не караемое как преступление. Несомненно, первое из них значительно опаснее. К тому же игнорируется длящийся характер рассматриваемых преступлений.

Необходимо подчеркнуть, что уклонение от исполнения рассмотренных наказаний может носить характер преступления, но может и не являться таковым. Так, лицо, осужденное к лишению свободы, но не взятое своевременно под стражу, уклоняется от его исполнения. Здесь имеет место непреступное уклонение от отбывания наказания. Но если такое лицо было взято под стражу и совершило побег, это уже является преступлением.

Уклонение от иных наказаний не предполагает какие-либо правовые последствия кроме приостанавливания срока давности исполнения наказания (в границах пятнадцати лет). Это – конфискация имущества, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В УК ряда республик предусмотрено еще одно наказание, входящее в рассматриваемую группу, – лишение родительских прав (например, ст. 29 УК УзССР, ст. 36 УК ГССР).

Рассмотрим уклонение от различных видов наказания. На практике встречались попытки уклонения от смертной казни путем симуляции душевной болезни, «снижения» возраста ниже восемнадцати лет, беременности и т. д. Применение перечисленных или подобных приемов свидетельствует о стремлении осужденных избежать смертной казни, но рассматривать эти попытки в том смысле, который предусмотрен ст. 42 Основ, нельзя. Все они бесплодны при надлежащей деятельности соответствующих должностных лиц. Специфика высшей меры наказания такова, что только побег может рассматриваться как уклонение от ее исполнения.

Лицо, осужденное к лишению свободы, может уклониться от отбывания этого наказания, если его исполнение не началось, скрывшись от органов, ведающих исполнением приговора, и тех органов, которые разыскивают осужденного. Уклонение от отбывания лишения свободы обычно связано с переменой места жительства и проживанием при этом под чужой фамилией с подложными документами. С целью уклонения от отбывания наказания возможна и легальная смена фамилии при вступлении в брак.

Встречаются случаи уклонения от отбывания лишения свободы путем частой смены мест жительства, проживания без документов или без прописки. В тех случаях, когда лицо не предпринимает каких-либо активных действий с целью скрыться от отбывания лишения свободы, нет уклонения от отбытия этого наказания. Лица, осужденные к ссылке, направляются к месту поселения самостоятельно либо под конвоем. Поэтому уклонение от отбытия ссылки, так же как и уклонение от отбытия лишения свободы, осуществляется только путем совершения рассмотренных выше активных действий. Уклонение от отбытия высылки может выразиться в таких, например, действиях, как перемена места жительства внутри того населенного пункта, проживание в котором запрещено осужденному, или в переезде в другой населенный пункт, в котором также он не может проживать. При этом лицо, уклоняющееся от отбытия ссылки, иногда проживает без документов, меняет их на подложные и т. д.

Уклонение от отбытия исправительных работ осуществляется путем активных действий, сущность которых рассмотрена выше, или путем бездействия. В последнем случае осужденный покидает работу или не выходит на нее. Уклонение от исполнения исправительных работ встречается относительно часто. Изучение автором данной работы в течение ряда лет больших групп осужденных к этому наказанию показало, что в 1967 г. 1,2 % из них уклонилось от исполнения наказания путем смены места жительства, в 1968 г. – 0,8, в 1969 г. – 0,65, в 1970 г. – 0,6 в 1971 и 1972 гг. – 0,59 %. Вместе с тем наблюдается прочная тенденция снижения уклонения от отбывания исправительных работ, что предопределяется упорядочением их исполнения.

В настоящее время исполнение лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью регламентировано недостаточно полно. По сути дела за его исполнение не отвечает ни один орган. Ответственность за уклонение от исполнения рассматриваемого наказания отсутствует. Поэтому уклонения от исполнения данного наказания весьма часты. По имеющимся выборочным данным, они достигают 50 % от общего числа назначенного наказания. Проиллюстрируем сказанное. В 1963 г. Р. в нетрезвом состоянии на автомашине ЗИС-150, скрываясь от преследования автомашины органов ГАИ, тараном разбил ее. За это преступление он был осужден народным судом Заволжского района г. Ульяновска к одному году исправительных работ и к одному году лишения водительских прав.[155]155
  Архив народного суда Заволжского р-на г. Ульяновска, д. № 1–36, 1962.


[Закрыть] Р. не сдал удостоверение водителя, и через три месяца после осуждения он в том же автохозяйстве стал работать шофером. В сентябре 1964 г. Р. в нетрезвом состоянии грубо нарушил правило уличного движения и сбил конную повозку. Возчик погиб, Р. пытался скрыться. Народным судом Засвияжского района г. Ульяновска Р. был осужден к 8 годам лишения свободы с лишением на 3 года водительских прав.[156]156
  Архив народного суда Засвияжского р-на г. Ульяновска, д. № 1–125, 1964.


[Закрыть] Вновь удостоверение водителя осталось при нем. После освобождения от наказания с июня 1970 г. Р. вновь, вопреки запрету, стал работать шофером.

Приведем другой пример. В августе 1965 г. народный суд Ленинградского района г. Ульяновска приговорил Н. по ч. I ст. 156 УК РСФСР к 3 годам лишения права занимать материально ответственные должности в торговле и общественном питании.[157]157
  Архив народного суда Ленинского р-на г. Ульяновска, дело № 1–38, 1965.


[Закрыть] До вынесения приговора Н. уволилась с работы. Исполняя приговор, народный суд разослал его копии во все торги и объединения общественного питания города. Несмотря на это, Н. через 10 дней после вынесения приговора поступила на работу продавцом. В мае 1969 г. ее вновь осудили по ч. I ст. 170 и ч. I ст. 92 УК к одному году исправительных работ.[158]158
  Архив народного суда Железнодорожного р-на г. Ульяновска, д. № 1–126, 1969.


[Закрыть] Отбывая наказание, Н. продолжала работать продавцом. В феврале 1970 г. она была осуждена по ч. II ст. 112 и ч. I ст. 131 УК к 6 месяцам исправительных работ.[159]159
  Архив народного суда Засвияжского р-на г. Ульяновска, д. № 1–470. 1970.


[Закрыть] Аналогичное положение носит повсеместный характер. Так, К. лишался народными судами г. Москвы при осуждении за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта лицами, управляющими транспортными средствами, за период с 1955 по 1971 г. шесть раз с одновременным лишением права управлять транспортными средствами. Однако К. не сдавал удостоверение шофера и по отбытии основного наказания сразу же приступал к работе шофером.[160]160
  Архив народного суда Бауманского р-на г. Москвы, д. № 427, 1971.


[Закрыть] С. за период с 1959 по 1970 г. семь раз осуждался за такое же преступление, и каждый раз в качестве дополнительного наказания ему назначалось лишение права управлять транспортными средствами. Несмотря на это, С. вновь, по отбытии основного наказания, работал шофером.[161]161
  Архив народного суда Бауманского р-на г. Москвы, д. № 224, 1970.


[Закрыть]

При изучении реальности исполнения этого наказания в Бауманском районе г. Москвы в 1973 г. оказалось, что из 15 осужденных 7 уклонилось от исполнения наказания в виде запрета управлять транспортными средствами.

В статье 42 Основ указано, что течение давности прерывается, если до истечения ее сроков осужденный совершит новое преступление, за которое судом будет назначено наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года, ссылки или высылки на срок не менее трех лет. Как видим, в законе отчетливо отражается мысль о более строгом подходе к лицу, совершившему во время давностного срока исполнения наказания новое преступление. Если в ст. 41 Основ давность прерывается преступлением, «за которое по закону может быть назначено лишение свободы на срок свыше двух лет», то в ст. 42 Основ течение давности прерывается совершением нового преступления, «за которое судом назначено наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года, ссылки и высылки на срок не менее трех лет». Мысль законодателя ясна. Лицо уже осуждалось, но это не помогло и оно вновь совершило преступление. Поэтому и предусмотрена более строгая оценка последующего поведения осужденного. Однако правильная идея нашла неудачное редакционное оформление. Прежде всего возникает вопрос, как быть в тех случаях, когда в течение рассматриваемого срока было совершено новое преступление или даже несколько преступлений, а виновное лицо не предстало перед судом и поэтому ему не было назначено наказание? Прерывается ли в подобной ситуации срок давности? Думается, да. Но в таком случае в законе должно содержаться упоминание о санкции, позволяющей назначить такое наказание. Редакция аналогичного места ст. 41 Основ удачнее. Если стать на иную точку зрения и буквально толковать рассматриваемое положение закона, то совершение во время давностного срока самого тяжкого преступления (например, измены Родине, убийства) без осуждения не прерывает течение давности. В рассматриваемой норме указано, что исчисление давности в случае совершения нового преступления начинается с момента его совершения.

Следовательно, можно полагать, что сам факт совершения преступления определенной тяжести (за него может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года, ссылка или высылка на срок не менее трех лет), а не осуждение за содеянное положен в основу прерывания давности. Но в таком случае необходимо устранить анализируемое противоречие ч. III ст. 42 Основ. Оно дезориентирует практику. Совершение преступлений, караемых менее строго, нежели это предусмотрено ч. III ст. 42 Основ, не прерывает течение давностного срока. В таком случае будет продолжаться давностный срок исполнения наказания и помимо этого давностный срок осуждения. Даже при осуждении за такое новое преступление давностный срок исполнения наказания (это может иметь место, если факт первого осуждения останется неизвестным органам правосудия) продолжает свое течение. Вероятно, в силе остаются те рассуждения, которые приводились ранее.[162]162
  См. главу II, § 6, данной работы.


[Закрыть] Вследствие этого было бы целесообразно установить, что течение срока давности исполнения наказания прерывают лишь умышленные преступления, за которые закон предусматривает назначение наказания в виде лишения свободы на срок не менее одного года.

В настоящее время не имеет значения, какое преступление – умышленное или неосторожное – было совершено. Вероятно, это правило следовало бы дополнить и считать прерванной давность исполнения наказания совершением однородных или не менее тяжких преступлений. Как уже отмечалось, совершение любого преступления, заключающегося в уклонении от отбывания наказания, также следует рассматривать как прерывающее давностный срок исполнения наказания. Если сохранить существующую редакцию ч. III ст. 42 Основ, то упоминание о прерывании давностного срока совершением преступления, за которое судом назначается наказание в виде ссылки или высылки сроком не менее трех лет, едва ли оправданно. Дело в том, что данные наказания в качестве основных назначаются редко. Если изменить конструкцию рассматриваемого положения Основ и считать срок давности прерванным совершением преступлений, караемых лишением свободы на срок не менее одного года, то также не следует упоминать о ссылке и высылке, ибо они назначаются в качестве дополнительных наказаний лишь за тяжкие преступления. При предлагаемом решении рассматриваемого вопроса совершение основной части преступлений будет прерывать давностный срок исполнения наказания, ибо только 86 норм (без учета преступлений) предусматривают наказание в виде лишения свободы сроком до одного года или другое более мягкое наказание. Итак, течение давности прерывается, если осужденный совершит преступление установленной в законе тяжести (ч. III ст. 42 Основ). Но может сложиться и такая ситуация: лицо уклоняется от исполнения наказания и помимо этого совершает новое преступление. В данном случае речь идет о совершении любого нового преступления. К такому выводу можно прийти, сопоставляя ч. III ст. 41 и ч. III ст. 42 Основ. Напомним, в соответствии с ч. IV ст. 41 Основ приостановленная уклонением от следствия и суда давность прерывается совершением любого нового преступления. Мы исходим из того, что требования ст. 42 Основ выше, строже, нежели ст. 41 Основ. Если этот вывод верен, то прерывание срока давности исполнения наказания совершением преступления, караемого лишением свободы на срок не менее года, или совершением любого преступления при уклонении от исполнения наказания может привести к удлинению давностного срока за границы пятнадцати лет (ч. III ст. 42 Основ).

При прерывании давностного срока осуждения совершением нового преступления начинается срок давности осуждения и, помимо этого, заново срок давности исполнения наказания. При осуждении виновного лица и назначении ему наказания по нескольким приговорам вновь начинает истечение срок давности исполнения наказания, продолжительность которого определяется суммарным наказанием, назначенным по совокупности приговоров.

Однако это имеет значение лишь в том случае, если течение давностного срока прервано. Поясним на примере. Допустим, лицо уклонилось от исполнения лишения свободы, назначенного сроком в четыре года и одиннадцать месяцев. Срок давности равен пяти годам. Во время течения давностного срока оно вновь совершает преступление – похищение паспорта, максимально караемое лишением свободы сроком на восемь месяцев, и осуждается за него именно к этому наказанию. По совокупности приговоров суд определяет наказание в виде лишения свободы сроком пять лет и семь месяцев. Срок давности исполнения этого наказания остается прежним – пять лет, ибо новое преступление не прервало срок давности исполнения наказания.

При совершении преступления во время течения давностного срока исполнения наказания возможны различные варианты. Допустим, совершается относительно нетяжкое преступление. В этом случае одновременно с продолжающимся сроком давности исполнения наказания начинается срок давности осуждения. Не исключена возможность и того, что последний срок давности истечет, а срок давности исполнения наказания может и продолжаться. П. Мшвениерадзе полагает, что в подобной ситуации срок давности исполнения наказания не прерывается: «…второе преступление погашено давностью и не может иметь каких-либо юридических последствий, в том числе и прерывать течение давности обвинительного приговора».[163]163
  Мшвениерадзе П. Я. Институт давности в советском уголовном праве, с. 230.


[Закрыть] Данный вывод, как нам кажется, ошибочен. Если совершено преступление, которое в соответствии с законом прерывает давностный срок исполнения наказания, то с этого момента этот срок начинает течение заново. Со временем вновь совершенное преступление может и погаситься сроком давности осуждения, но оно имело место и прервало течение срока давности исполнения наказания, т. е. породило определенные юридические последствия. Рассмотрим иной вариант. За вновь совершенное преступление суд назначает наказание по совокупности содеянного. Кстати, какими правилами надлежит при этом пользоваться, в законе прямо не сказано. Вероятнее всего, это правила, установленные ст. 36 Основ, регламентирующие назначение наказания по нескольким приговорам. Однако в этой норме идет речь о тех случаях, когда «осужденный после вынесения приговора, но до полного отбытия наказания, совершил новое преступление…». В юридической литературе рассматривается только подобный вариант. Так, А. С. Горелик пишет, что рассматриваемая норма, ее правила «подлежат применению, если осужденный совершил новое преступление после вынесения приговора, но до полного отбытия наказания по предыдущему делу, т. е. когда повторное преступление было совершено лицом, отбывающим наказание (ситуация, наиболее часто встречающаяся на практике), либо лицом, уклоняющимся от отбывания назначенного наказания (например, во время побега из мест лишения свободы), либо лицом, которому исполнение приговора было отсрочено на основании ст. 361 УПК РСФСР, либо, наконец, военнослужащим или военнообязанным, в отношении которых исполнение приговора было отсрочено в военное время (ст. 46 УК РСФСР)».[164]164
  Горелик А. С. Назначение наказания по совокупности. Красноярск, 1975, с. 97.


[Закрыть] В сноске А. С. Горелик добавляет, что данное правило относится к случаям совершения нового преступления условно осужденными, условно-досрочно или условно освобожденными, совершившими новое преступление в течение испытательного срока (неотбытой части).