Текст книги "Немного больше, чем любовь"

Глава вторая

Идти в спальный корпус Пашке не хотелось. Впрочем, как и возвращаться на поляну, где, несмотря на позднее время, продолжался праздник. Поэтому он решил прогуляться. На город, все еще немного взволнованный Вальпургиевой ночью, опустились предрассветные сумерки. Погрузившись в свои мысли, Павел и сам не заметил, как оказался недалеко от складов на окраине города. Вдалеке показались огни бензоколонки. Нужно было возвращаться. Идти назад вдоль шоссе стало лень, и юноша свернул в проулок, решив сократить путь через дворы. Дома в этом районе были многоквартирные, в два-три этажа высотой, с цветочными горшками на узких балконах и небольшими ухоженными палисадниками. Свет в окнах нигде не горел – здесь давно уже все спали. Внезапно Павлу стало неуютно. В темноте заплутав среди однотипных серых строений, он с большим трудом выбрался на пустующее в этот час центральное шоссе и направился в сторону порта. Там, в сердце города, жизнь не останавливалась даже под утро: пабы и спортбары всегда полны туристов, а прибрежные отели в любое время суток готовы принять гостей. Новый сезон в яхт-клубе уже начался, но большинство яхтсменов предпочитали возвращаться на ночь в марину. До центра было еще далеко, а новый спальный район остался позади. По обе стороны дороги возвышались деревянные бараки, когда-то жилые, а сейчас оборудованные под складские помещения. Взволнованные голоса он услышал раньше, чем увидел заброшенный эллинг[4]4
  Эллинг – помещение на берегу, где строится или ремонтируется корпус судна.


[Закрыть] – серые стены, проваленная крыша, грубо заколоченные досками ворота. Возможно, это был и не эллинг вовсе (хотя до моря рукой подать), а старый склад. Или сарай. Точно Паша не знал. Зато голоса, возбужденные, угрожающе рычащие, доносились именно оттуда. Он ускорил шаг, надеясь проскочить мимо незамеченным, когда девчонка завизжала.

В том, что это была девчонка, Павел Колбецкий не сомневался ни секунды. Это заставило его остановиться и даже сделать пару шагов в направлении сарая. Потом Пашка задумался. Он один. Вокруг ни души. И на подмогу в этот час рассчитывать не приходилось. Ни одной машины Павел пока не встретил. Врожденная осторожность (в этом юноша пошел в отца) требовала пройти мимо: лучше поспешить в город и вызвать полицию, чем вмешиваться самому. Это была отличная идея. Павел сорвался с места и успел пробежать пару десятков метров, когда девочка снова закричала. Послышалась невнятная ругань. И звонкий, хлесткий удар…

Павел Колбецкий больше не раздумывал. Он бросился назад, в сторону эллинга.

Вход – узкая покосившаяся дверь – нашелся с противоположной стороны здания. Паша уже собирался толкнуть ее плечом, как вдруг услышал:

– Пусть посидит здесь денек, одумается. А там как раз и отец вернется. У него подробности и узнаем. Он-то нам точно расскажет.

Голос был низким, грубым, с хрипотцой. Словно его хозяин оказался немного простужен. Ему ответил второй, пронзительный и резкий:

– Сбежит ведь, как есть сбежит! Девка больно шебутная! И не видать нам ни капитана, ни шкур!

– Никуда твой капитан не денется! А девице рот заткнем, чтоб не орала. А ты приглядишь за ней. В город соваться сейчас опасно – кругом зеваки. Неделя в запасе у нас точно еще есть!

– Так отлиняют же!

– Да не знает она ничего! – заорал первый. – Смотри! Очухалась…

Паша стоял у двери, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он боялся ненароком выдать себя вздохом или неосторожным движением. Там, в сырой темноте заброшенного склада, находилась девочка, которой требовалась помощь. Паша зажмурился, пытаясь мыслить здраво. Самым разумным сейчас было убраться подальше от сарая незамеченным и вызвать полицию. Но девочка уже пострадала! Тем более она боится! Павел решил дождаться, пока один из мужчин покинет склад, затем попытаться сообщить девчонке, что помощь близко, – и только потом отправиться в город. Уже светало, и скоро появятся первые машины.

Павел огляделся в поисках укрытия и обнаружил прошлогоднюю поленницу, изрядно помятую и отсыревшую за зиму, прикрытую сверху грязным куском рубероида. Он еле успел до нее добраться, когда дверь склада со скрипом отворилась, и на крыльцо вышел крепкий мужчина невысокого роста с окладистой черной бородой и коротким ежиком волос. Мужчина смачно сплюнул под ноги, потянулся до хруста, пробормотав сквозь зубы ругательства, и направился к торцу здания, исчезнув из поля зрения Павла. Взревел мотор, и через пару минут юноша уже провожал взглядом ничем не примечательный мотоцикл, направлявшийся в сторону города. В дверном проеме появился второй мужчина. Высокий и худой, словно сделанный из острых углов, с длинным крючковатым носом и слегка косящими карими глазами, он почему-то напомнил Павлу ворону.

– Я это, отойду на пару минут, – проговорил он в темноту склада. – Надо мне. А ты смотри! Без глупостей!

Павел дождался, пока мужчина скроется в небольшой постройке неподалеку, и кинулся к двери. Пригнулся к самому порогу, надеясь, что так его не будет видно, и заглянул в сарай: девчонка, уже довольно взрослая – лет четырнадцати, не меньше – сидела в углу, опершись спиной о стену. Руки ее были связаны спереди.

Осторожно, не спуская глаз с улицы, Павел произнес:

– Только тихо!

Девчонка дернулась, подалась вперед и спросила шепотом:

– Ты кто?

– Неважно, – отмахнулся Паша. – Я сейчас в город побегу. Сообщу полиц…

– Мне нужно папу предупредить! – перебила девочка, – а то они его схватят.

– Полицейские… – Павел хотел донести до нее свой план, но понял, что это бессмысленно. Он точно знал, что девчонка не будет просто сидеть и ждать, когда приедет полиция. А он и вовсе выставит себя дураком.

В два шага Павел преодолел пространство, отделяющее его от пленницы, и резко потянул девчонку за локоть, заставляя подняться на ноги. Она жалобно запищала, но поднялась. Ноги ее тоже оказались связаны. Зашептала сбивчиво:

– Нож! Вон там нож!

Пашка вслепую нащупал рукоятку ножа на полу и как можно аккуратнее разрезал опутывающие девичьи щиколотки веревки.

Где-то далеко скрипнула дверь.

– Бежим! – зашипел Павел и рванул к дороге первым. Девчонка кинулась следом, но тут же упала. Павел чертыхнулся сквозь зубы, вернулся за ней и помог подняться. Дернул за узел, надеясь освободить запястья, – бессмысленно! Девчонка только фыркнула и рванула дальше. Ребята уже достигли насыпи шоссе, когда им вслед понеслось громоподобное:

– Стой!!!

И вот тогда они действительно побежали! У них была неплохая фора: они были моложе, легче и сильнее. Павел хотел верить, что у них есть все шансы уйти от погони. До ближайших жилых домов оставалось пару сотен метров, когда девочка снова споткнулась и упала на землю, разбив об асфальт лицо. Из носа хлынула кровь. Их преследователь был уже рядом. В его руке блеснул нож – и вот тогда Павел испугался по-настоящему. Мысленно обругав себя последними словами и поклявшись больше никогда не выходить из дома ночью, он задвинул девчонку себе за спину, готовясь отразить атаку, отлично понимая, что против ножа ему не выстоять. Но вдруг утреннюю сонную тишину разорвал звук приближающегося автомобиля. Павел прижал к себе рыдающую девочку, внутренне сжимаясь от страха. Через мгновение перед ними резко затормозил изящный красный кабриолет с опущенной крышей. Павел отшатнулся и отступил на обочину, рискуя свалиться с насыпи вниз и свернуть себе шею. Передняя дверь автомобиля открылась, и сидевший за рулем молодой мужчина крикнул:

– Ну же, Колбецкий! Я долго буду ждать?

Все еще не веря своим глазам, Павел толкнул девчонку в салон и сам полез следом. Взревел мотор, взвизгнули шины – и машина сорвалась с места.

Сердце бешено стучало в груди, руки тряслись. Павел все еще никак не мог прийти в себя, когда водитель строго произнес:

– Павел Колбецкий, если это действительно ты – хотя твою рыжую физиономию я узнаю где угодно, – изволь объяснить, из какой передряги я тебя вытащил в этот раз?

– В этот раз?! – возмутился Павел и осекся. Перед ним был Янек Берг собственной персоной. Тот самый, чье имя вот уже много лет нельзя было произносить вслух в коттедже «Чайка». Тот самый, кто брал его с собой на ночную рыбалку, а потом покрывал перед мамой за все его проказы. Тот самый, кто был влюблен в его сестру Агату. Тот самый Янек Берг, который украл ее с праздника окончания лета.

– Что ты здесь делаешь, Ян? – спросил Павел глухо.

– Не поверишь, но именно этот вопрос я хотел задать тебе! – Ян усмехнулся.

Он совсем не изменился с тех пор, когда они с Пашей виделись в последний раз. Три года назад. Или больше? Светлые волосы собраны в тугой узел на затылке. Руки покрыты вязью татуировок. Строгий взгляд и такая знакомая шальная улыбка. Привычная белая футболка и потертые джинсы. Только тонкий, похожий на парный, серебряный браслет на запястье выглядел странно.

Машина неслась по пустому шоссе в сторону порта. Незнакомая девчонка тихо всхлипывала, сидя между ними и размазывая по лицу слезы вперемешку с кровью и грязью. А Павел Колбецкий пытался понять, во что же он влип в первый майский день. И что он теперь скажет маме, которая приедет уже через пару часов. И Эльзе тоже… Что же он скажет Эльзе?

Глава третья

– Куда вас отвезти? – голос Яна вывел Павла из оцепенения.

– Мне нужно в порт, – пробормотала девчонка, – предупредить отца.

– А что они от тебя хотели? – запоздало спросил Павел. – И вообще, как ты там оказалась?

– Так вы не вместе? – фыркнул Берг. – Колбецкий, ты меня удивляешь!

– Я возвращался домой, когда услышал, как она кричит…

– Она? И откуда это ты возвращался под утро, парень?

Паша хотел ответить и понял, что даже имени девчонки не знает. Она ответила сама:

– Меня зовут Аля. Алевтина Ильинская. Мой отец – капитан береговой охраны, и он работает в заповеднике. Охраняет серых тюленей.

– Тюлени! Ну конечно! – Павел хлопнул себя по лбу. – Бельки!

– Браконьеры? – произнес Ян с сомнением.

– Браконьеры, – подтвердила Аля. – В этом году щенки поздние. Отец уехал на клиф. Еще пару недель – и бельки отлиняют. А сейчас они в опасности.

Серые тюлени обычно щенились в начале марта в укромных местах, на льду, куда подобраться зимой с берега практически невозможно, а с воды – и подавно. Но иногда они перебирались на сушу, где становились отличной мишенью для браконьеров. Несмотря на то, что пушной промысел давно был под запретом, в первые недели жизни белькам все еще угрожала опасность. К тому же испуганная мать легко могла бросить своего детеныша. Именно таких щенков и подбирала береговая охрана, чтобы потом отправить в центр реабилитации, расположенный на материке.

Все это Паша отлично знал, как и то, что, встретив на пустынном берегу тюлененка, ни в коем случае нельзя подходить близко: нужно немедленно сообщить полиции, а те уже вызовут подмогу. Но он и представить себе не мог, что люди, истребляющие тюленей, могут угрожать другим людям, а тем более детям.

– Дома есть кто? – спросил Берг Алю.

– Нет. Мы с папой вдвоем живем, – ответила девочка тихо.

– Вот черт! Значит, домой тебе нельзя. Когда возвращается отец?

– Обещал, что завтра утром будет дома. Но ненадолго, только меня проведать.

– И как же нам с тобой быть, девочка? – Ян задумчиво почесал заросший светлой щетиной подбородок. – Пашка на кампусе обитает, раз бродит по ночам неизвестно где. И ко мне тоже нельзя…

– Через пару часов приедет мама… – пробормотал Павел, стараясь не смотреть на Яна.

– Лизавета Колбецкая меня в порошок сотрет при встрече… – Ян ухмыльнулся, но как-то совсем не весело, – но, видимо, придется рискнуть.

Паша и Аля одновременно удивленно посмотрели на своего спасителя. Тот пожал плечами и продолжил:

– У себя я тебя оставить не могу: будет много ненужных разговоров, да и вообще… Колбецкие не дадут тебя в обиду, Аля. Видишь, сын у них какой! – от этих слов Павел покраснел до самых ушей, а Ян рассмеялся. – А пока говори адрес, есть время заехать домой и хотя бы умыться. Выглядишь ты ужасно, честное слово!

Девчонка кисло улыбнулась.

Ильинские жили недалеко от марины, в небольшом одноэтажном коттедже в старом районе. Когда кабриолет остановился на тихой улице, уже рассвело. Ян заглушил мотор, осмотрелся, недовольно поморщился и протянул руку:

– Ключи!

– Под нижней ступенькой, – пробормотала Аля, а Берг закатил глаза. Паше почему-то стало смешно, и он поспешил отвернуться к окну.

Янек вернулся быстро.

– Все чисто. Умойся и возьми сменные вещи переодеться. Я отвезу тебя к себе в отель, – Алевтина вспыхнула и подняла на него удивленный взгляд. Берг притворно вздохнул и продолжил: – Да не волнуйся ты так! Я приехал не один. Инга, хоть и вредная, но за пару часов тебя не съест. Я надеюсь. Мы с Колбецким ждем тебя в машине. Если что – кричи!

Аля управилась быстро. К счастью, следов падения на лице почти не осталось: только нос немного распух, а на верхней губе запеклась кровь, но в целом девчонка выглядела нормально. Острые скулы, тонкий нос и темные кошачьи глаза; ее чуть волнистые каштановые волосы в утреннем солнце отдавали рыжиной. Симпатичная. Но вряд ли старше четырнадцати.

– Сколько тебе лет? – спросил Берг, явно думая в том же направлении.

– В марте исполнилось пятнадцать, – ответила Аля и мило покраснела.

Паша смущенно отвернулся.

Она была совершенно не похожа на крепкую, гибкую, уверенную в себе Эльзу. Аля казалась Паше ужасно хрупкой, и ему вдруг захотелось защитить ее от всего мира.

– Так, а теперь поедем ко мне в отель. Я познакомлю тебя с Ингой и оставлю вас на пару часов. Нужно будет еще отвезти этого героя на кампус, пока его не хватились, а потом кое-что проверить, – проговорил Ян и завел мотор. Когда машина тронулась с места, он продолжил: – Паш, а твои во сколько приезжают?

– Зная маму, думаю, что на первом пароме.

– Тогда нам нужно поторопиться! Тебе бы вздремнуть часок, а то лица нет! Лизавета открутит мне за это голову – совершенно необоснованно, между прочим.

– Больно ты ей нужен… – фыркнул Павел, хотя в глубине души был полностью с ним согласен: мама разбираться не будет – сразу начнет возмущаться.

Павел, конечно же, знал, что гостиничный бизнес Бергов располагался по всему побережью. Он много раз проходил мимо небольшого трехэтажного здания под красной черепицей с эркерами и ажурными решетками лоджий, но, к своему стыду, так и не обратил внимание на вывеску «Берг отель». Гостиница с точно таким же названием была и на их острове, недалеко от епископского замка.

Оставив ребят в машине на небольшой парковке, Янек исчез за стеклянной дверью. Аля и Паша неловко переглянулись.

– Спасибо, – проговорила Алевтина тихо. – Спасибо, что не бросил меня там.

– Не стоит, – смущенно буркнул Паша и покраснел. – Но мне кажется, что нужно заявить в полицию. Хотя не мне решать, конечно.

– Я дождусь папу, – ответила Аля и улыбнулась. – Надеюсь, у него и бельков все хорошо.

– Я тоже надеюсь. Но где тебя нашли эти уроды?

– Я сама виновата, – девушка зябко поежилась, – ничего не замечаю вокруг. Замечталась по дороге из школы. У нас днем безлюдно, все на работе.

Павел не успел узнать подробности – появился Янек в сопровождении высокой брюнетки лет двадцати с небольшим. На ней были узкие синие шорты, подчеркивающие длинные загорелые ноги, и открывающая плечи матроска. Волосы на макушке собраны в нарочито небрежный пучок. Павел фыркнул: почему-то девица показалась ему неприятной.

– На выход! – скомандовал Янек, открывая дверь машины.

Ребята послушно выбрались наружу.

– Дети, это Инга. Инга, это дети! – излишне бодро произнес Берг, а у Паши, который смотрел на новую знакомую сверху вниз, предательски запылали уши. – Алевтина остается здесь, а мы с юношей едем встречать его родителей. Будем к обеду! Девочки, не ссорьтесь!

Аля бросила на него уничтожающий взгляд, и бровь Берга издевательски поползла вверх.

– Спасибо за все! – протараторила девчонка и вдруг показала Янеку язык.

– Только не вздумай сорваться в бега, Алевтина! – проговорил мужчина серьезно. – У Инги, может, и непростой характер – да, дорогая? – но она все же лучше браконьеров.

– Слушаюсь, сэр! – ответила Аля и лихо козырнула, – придется поверить вам на слово!

Инга закатила глаза и, схватив девчонку за руку, потащила в отель.

– Ну, и где твой кампус? – спросил Берг, едва они оказались в машине одни. – Хотя о чем это я… Академическая гимназия, конечно. Та, где учились твой брат и Орлов.

– Западное шоссе, на выезде из города направо, – процедил Павел, упрямо глядя перед собой.

Ян аккуратно вывел кабриолет с парковки. Некоторое время в машине стояла тишина, но вот Берг вздохнул, нетерпеливо ударил по рулю кулаком и произнес:

– Я знаю, что твоя кузина с ним помолвлена. Причем давно. Можешь не переживать об этом. Кстати, как она?

– В начале лета выходит замуж, – произнес Паша ровно. – За Орлова.

– Уже? К чему такая спешка? – Ян попытался сделать вид, что ему безразлично, но Павел все равно почувствовал ту горечь, которая стояла за его словами. – Рад за них.

Паша отлично знал, что Янек Берг был влюблен в Агату. Честно говоря, он так и не понял, почему она предпочла Яну угрюмого Николая Орлова, но родители одобрили выбор Агаты. А что у них произошло с Бергом, Пашка так до конца и не понял. Просто однажды из всеобщего любимца Янек Берг превратился в персону нон грата.

– Какие планы на день? – спросил Ян, когда Павел уже отчаялся придумать безопасную тему для разговора.

– Выпьем кофе, погуляем в парке – там сегодня представление в честь Дня весны. Потом зайдем пообедать где-нибудь в центре, ближе к порту. Мама любит смотреть на яхты. Как будто дома их не хватает! – Паша недовольно фыркнул.

Берг ухмыльнулся и сказал:

– Вот в порту и встретимся. Кажется, приехали, если я все правильно помню.

Он не стал подъезжать к зданию пансиона, лихо развернулся и, хлопнув Павла по плечу, произнес:

– До встречи! И вот что, парень: постарайся поспать хотя бы час. Выглядишь неважно.

– Будет сделано, капитан! – буркнул в ответ Павел и поспешил к спальному корпусу.

Благодаря Вальпургиевой ночи дверь была открыта, хотя комендант давно спал. Юноша аккуратно, стараясь не шуметь, забрал с доски ключ и поднялся на второй этаж. Там было тихо. Судя по запертой двери, Эрик, как и остальные, еще не вернулся с праздника. Быстро схватив полотенце и пижаму, Павел отправился в душевую. От горячей воды и пара его совсем разморило, и, вернувшись в комнату, юноша рухнул на кровать. Он думал, что уснет мгновенно, но сон не шел. События ночи смешались в голове; мысли роились, толкаясь и наскакивая друг на друга. Поцелуй с Эльзой теперь казался чем-то очень далеким и странным. Прошло не больше трех часов с тех пор, как они расстались у ее дома, но за это время произошло столько всего! Мелкая девчонка Аля не выходила у него из головы. Такая отчаянная и такая одинокая. У нее не было ничего общего с Эльзой, но Паше от этого легче не становилось. Да, она училась в средней школе и жила в другом районе. Они могли месяцами не пересекаться с ней вовсе, но почему-то, представив это, Павлу Колбецкому захотелось выть.

И Янек Берг тоже никак не хотел оставлять его в покое. Когда-то Паша боготворил его. Когда ему было тринадцать, он был готов пойти за Бергом и в огонь, и в воду. Молодой капитан яхты «Флиппер» стал для Пашки примером для подражания, а их морские прогулки и ночная рыбалка снились Паше до самой зимы. Но три года назад Ян Берг исчез из их жизни так же стремительно, как и появился. После того, как Агата попала на «Флиппере» в шторм, Янек больше не появлялся в коттедже «Чайка». Паша первое время спрашивал о нем у родителей, но те только пожимали плечами, ссылаясь на дела. Следом наступила осень, потом зима – и про Янека Берга вспоминали все реже и реже.

Павел перевернулся на живот. Уткнувшись носом в подушку, он представил, как сжимает в объятиях гибкую фигуру Эльзы, и улыбнулся. А потом его наконец сморил сон.

Глава четвертая

– Паш! Паашааа!!! – Эрик был настойчив. – Ты так без завтрака останешься! И твои родители вот-вот должны быть здесь.

Павел Колбецкий перевернулся на спину и попытался открыть глаза. Не вышло. Все тело – от шеи до кончиков пальцев на ногах – нещадно болело, словно он не гулял на празднике накануне, а всю ночь разгружал вагоны. Паша с трудом сдержал готовый сорваться с губ стон и изо всех сил потер руками глаза.

– Который час?

– Почти девять, – слишком бодро ответил Эрик и возмущенно заметил: – Ты же раньше меня вернулся!

– Ночка выдалась та еще… – прохрипел Пашка.

– Эльза? – почему-то шепотом спросил друг.

– Эльза. И не Эльза тоже, – юноша замолчал, пытаясь прикинуть, что можно рассказать другу. – Я встретил старого знакомого. Старого знакомого моей семьи. И мы сегодня обедаем вместе.

– Аааа, – протянул Эрик. – Понятно.

Но было видно, что ему ничего не понятно.

Павел сел на кровати и зевнул.

– Как же спать хочется! – произнес он недовольно, прикрывая ладонью рот.

Эрик фыркнул и поторопил друга:

– Вставай уже. Говорят, сегодня на завтрак французские булочки с карамельной начинкой.

– Уже бегу! – сонно отозвался Павел и скрылся в ванной комнате.

В столовой было на редкость тихо: кто-то лениво ковырялся в своей тарелке; другие, наоборот, не желая тратить время на перекус, на ходу выпивали чашку кофе и торопились в город, чтобы встретиться с родными или поучаствовать в праздновании Майского дня.

Пашка и Эрик, нагрузив подносы едой, сели за столик в самом углу. Паша быстро, практически не жуя, проглотил яичницу с беконом и теперь примерялся к первой булочке, придвинув к себе поближе кофе.

– Так все-таки Эльза… – протянул Эрик многозначительно и положил в рот кусочек блинчика с мясом.

– И Эльза тоже, – не стал отпираться Павел. – Вроде как предложила мне встречаться.

– А ты? – Эрик тут же забыл про завтрак и уставился на соседа, ожидая подробностей.

– А что я? – Пашка усмехнулся. – Как будто ей можно отказать.

– А ты… Ты бы смог?

– А сам как думаешь? Это же Эльза! – Павел сделал страшные глаза и рассмеялся, увидев удивленное лицо друга. – Ладно, мне пора. Родители будут с минуты на минуту! Эрик, только, пожалуйста, никому!

– Могила, брат! – заверил тот.

Пашке очень хотелось ему верить.

Когда знакомый синий пикап свернул с шоссе на подъездную дорожку к корпусу, Павел был полностью готов. На нем были голубые джинсы, светлый джемпер и кроссовки. В руках юноша держал штормовку. Несмотря на яркое солнце, погода могла ухудшиться в любой момент. Рыжие волосы заметно отросли и падали ему на глаза. Иногда Пашка недовольно смахивал их со лба рукой, но на самом деле он сам ужасно нравился себе с такой прической.

Лизавета Колбецкая вышла из машины раньше, чем ее муж заглушил мотор. Пашка шагнул к матери и позволил ей, слегка неловко, обнять себя. Он уже был на голову выше ее, но от знакомого с детства запаха ее волос – таких же рыжих, как его собственные, – на глаза вдруг набежали слезы. Черт возьми! Ему почти семнадцать!

– Здравствуй! – мама почувствовала, как напряглась его спина, и отстранилась, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Привет! – ответил Павел и позволил подошедшему отцу обнять себя. – Вы рано.

– Твою маму было не удержать, – отец улыбнулся. – Готов?

– Даже успел позавтракать!

Паша забрался на заднее сиденье пикапа, мама устроилась рядом. Он заметил, что за то время, что они не виделись, седины в ее волосах прибавилось, но это не делало ее старше. Солиднее – может быть, но не старше. В зеленых в темную крапинку глазах плясал привычный огонь. Лизавета Колбецкая всегда твердо знала, чего хотела от жизни. Да, отпуская сыновей в гимназию, она в прямом смысле отрывала их от сердца – Пашка знал это наверняка! – но зато была уверена, что они снова и снова будут возвращаться домой, в коттедж «Чайка» у самого моря. Туда, где их всегда ждут.

– Без вас дома ужасно тихо, – пожаловалась мама. – Даже Дарси с Бином не дерутся.

– Как Агата?

– Передает привет и сожалеет, что не смогла приехать. Она все же решила поступать в университет в этом году, и теперь они с Николаем ищут квартиру в городе.

– Так вот к чему такая спешка со свадьбой?

– Спешка? – кажется, мама удивилась. – Хотя, да, конечно. Они хотели дождаться, пока Николай закончит учебу. Но он планирует пойти по стопам отца и остаться на кафедре археологии. Так что тянуть больше нет смысла. Хотя мне будет очень ее не хватать. Коттедж совсем опустеет.

– Только не говори, что вы будете скучать!

– Я – точно нет! – ответил отец и улыбнулся, поймав взгляд Павла в зеркале заднего вида.

– Почему-то я так и подумал, пап!

Александру Колбецкому едва перевалило за сорок. Высокий, темноволосый и худой, он казался немного хмурым и нелюдимым. Всегда спокойный и рассудительный, он неизменно был тем, кто решал все неразрешимые вопросы, находил выход из самых запутанных ситуаций. Алекс Колбецкий всегда стоял на страже интересов своей семьи. Агата приходилась ему племянницей, дочерью покойного младшего брата. Паша вдруг подумал: а что скажет отец, когда услышит про Алю? Согласится ли помочь? И будет ли готов выслушать Янека Берга?

– Мы в парк? Или сразу на побережье? – спросил отец.

Признаться, в парк Павлу совсем не хотелось. Тем более там сейчас наверняка была Эльза со своей семьей, но он был совершенно не готов знакомить с ними своих родителей.

– Предлагаю заехать за кофе и булочками в одно проверенное место, а потом отправиться на берег, – сказал он.

– Так ты же успел позавтракать! – напомнила мама и рассмеялась, увидев его обиженный взгляд. – Едем, конечно! Когда это я отказывалась от кофе?

Но взять кофе на вынос они не успели: небо заволокло тучами, и начал накрапывать дождь.

Мама окинула кофейню оценивающим взглядом, кивнула каким-то своим мыслям и решительным шагом направилась к небольшому столику у окна с видом на марину.

Сделав заказ (латте и круассан – себе и сыну, зеленый чай и омлет с беконом – мужу), Елизавета Колбецкая поудобнее устроилась в кресле и внимательно посмотрела на Пашку. Тот, затаив дыхание, ждал ее вопроса. И он прозвучал:

– Как прошла Вальпургиева ночь?

И все-таки он вздрогнул, тем самым вызвав усмешку у отца. Взъерошил рукой волосы, собираясь с мыслями, но ответить не успел.

В поисках укрытия от дождя, не иначе, в кафе зашел Янек Берг. Пашка нахмурился: он надеялся, что успеет рассказать родителям об основных событиях ночи и только потом – якобы случайно – расскажет о Яне. Но все с самого начала пошло не так.

Ян широким шагом приблизился к их столику и, нисколько не смущаясь, произнес:

– Вот так встреча! Значит, я не ошибся, и это действительно ваш пикап стоит на парковке неподалеку! Елизавета, Александр, я пойму, если вы откажете, но… У меня есть дело, которое не терпит отлагательств…

«И все-таки он отлично знает маму», – подумал Пашка, глядя, как эмоции одна за другой меняются на ее лице. Елизавета была слегка возмущена, заинтригована и, самое главное, она была рада видеть Янека Берга. Отец же был настроен более скептически.

– Какими судьбами, молодой человек? – произнес Алекс Колбецкий, но все же поднялся с места и пожал протянутую руку. Паша под столом скрестил пальцы на удачу, очень надеясь на то, что Ян представляет, что делает.

– Попутным ветром, не иначе, – ответил Ян весело и широко улыбнулся. – У нас здесь отель, вблизи марины. А у вас, я полагаю, в городе учится сын… Привет, Пашка! – и он весело помахал приятелю рукой.

– Вы, как всегда, проницательны, Янек Берг, – произнес отец и указал на пустующий стул рядом. – Присоединяйтесь к нам, раз уж нам суждено коротать время под одной крышей.

Ян не заставил себя ждать.

Пашка смотрел на молодого мужчину и завидовал изяществу и простоте, с которыми тот находил общий язык с людьми.

Берг был довольно молод. Пашка точно не знал, сколько ему лет, но помнил, что уже тогда, три года назад, Ян закончил учебу в университете. Высокий, широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами, которые он собирал в пиратский узел на затылке, напоминал Пашке древнего викинга. Его руки и плечи были покрыты замысловатыми татуировками, краешек которых сейчас выглядывал из-за рукава темного свитера грубой вязки. Насколько он помнил, Берг был наполовину финном – вероятно, этим объяснялись и голубые глаза, и светлые волосы (хотя Паше хотелось верить, что с его веснушками и рыжими волосами он и сам неплохо смотрелся бы на борту пиратского драккара).

Молодая официантка принесла напитки.

– Милая, и двойной эспрессо, пожалуйста, – произнес Берг и устало потер переносицу. Паша с опозданием понял, что поспать Яну так и не удалось, а ведь они встретились под утро. Вряд ли он вообще ложился этой ночью.

Отец, конечно, видел, что Ян чем-то озабочен, и отлично понимал, что только нечто неординарное могло заставить Яна обратиться к Колбецким за помощью. Поэтому он ждал.

Принесли кофе. Ян сделал небольшой глоток и потянулся за сигаретами, но опомнился. Паша не спускал с него обеспокоенного взгляда.

Наконец Берг заговорил:

– У нас возникла непредвиденная ситуация. Не та, о которой ваш сын так и не успел рассказать, а куда более серьезная.

– Что с Алей? – воскликнул Паша, забыв про осторожность.

– С Алей все в порядке. По крайней мере, физически. Она в отеле с Ингой, и ее даже удалось уговорить лечь поспать. Но… – Янек замешкался, не зная, стоит ли сейчас вдаваться в подробности ночного приключения.

– Кто такая Аля? – спросила мама.

– Алевтина Ильинская, дочь капитана береговой охраны и добрая приятельница вашего сына, – Берг усмехнулся, а Павел покраснел до кончиков ушей.

– Так что же случилось, если с ней все в порядке?

– Вчера ее похитили, – произнес Янек и замолчал, увидев, как помрачнел Алекс Колбецкий. Пашка слегка кивнул, предлагая продолжить. – Ваш сын решил спасти ее из лап браконьеров. К счастью, я случайно проезжал мимо.

– Случайно? – отец удивленно приподнял брови.

– Смею вас уверить, – чопорно ответил Берг. – Я только что был в порту, у дежурного. Так вот, катер Ильинского пропал со всех радаров. Сразу после полуночи.

– А мать девочки? – спросила мама. – Почему Аля у вас, а не дома?

– Потому что Ильинский воспитывает дочь один, – ответил Берг. – Ее похитили, чтобы заставить капитана сдать тюленью залежку. Бельки в этом году поздние. Большая удача для браконьеров. Но надо места знать.

– А девочке сообщили про отца?

– Пока нет… Она в отеле. С моей… – он снова замолчал, пытаясь подобрать слово, и Паша увидел, как на скулах Берга проступил румянец, – с моей спутницей.

– И чего вы ждете от нас, молодой человек? – спросил отец.

Паша закусил губу, ожидая ответа. Честно говоря, он и сам не знал, чего ждать.

– Рано или поздно нам придется сказать ей, что катер Ильинского пропал. Честно говоря, Инга – не самая удачная компания, особенно в такой ситуации. И домой Алевтине возвращаться не стоит… – Берг развел руками, как бы предлагая самим сделать выводы.