Текст книги "Блондинка из Претории"

От славной экспедиции осталось лишь двадцать брезентовых мешков зеленоватого цвета, содержащих останки того, что было прежде людьми. Солдаты грузили их один за другим в новую «пуму», где были сняты банкетки. Под лучами жгучего солнца остатки другого вертолета напоминали абстракционистскую скульптуру. Солдатам потребовалось пять часов дороги, чтобы добраться сюда из Курумана, и в пути они никого не встретили. Не было обнаружено и признаков засады, за исключением кожуха от ракеты «САМ-7»... А также следов грузовика, ведущих к броду на реке Молопо.

Вскоре от первой «пумы» остался лишь обожженный каркас, из которого вытащили все воинское снаряжение. Карл ван Хаах подошел к Малко. С обожженными бровями и покрасневшей кожей он походил на какого-то мутанта.

– Я возвращаюсь в Габороне. Вы едете со мной?

Все вещи Малко остались в «Габороне Сан». Он сел в «рейнджровер». Спустя несколько минут они проехали небольшой пограничный пост в Брэй и выехали на извилистую дорогу в центре пустыни; эта дорога вела в Лобаце. А там уже они окажутся на асфальтированной дороге, идущей до Габороне. Весь этот район, как в значительной степени и вся Ботсвана, был фактически необитаем; иногда, впрочем, попадались изолированные фермы, и все это обусловливало легкость транзита. Люди из АНК чувствовали себя здесь как дома, и ботсванская армия не стала бы их здесь преследовать. Дороги в этих местах практически отсутствовали, попадались изредка лишь полутропы-полудороги в отвратительном состоянии, да еще простиралась страшная Калахари.

Оба участника этой поездки не обменялись и словом за три часа путешествия. Временами «рейнджровер» проезжал по песчаной дороге, и его так сильно качало, что ездоки то и дело болезненно сталкивались плечами. Эти толчки буквально опустошали мозг и мешали думать. И это было, пожалуй, к лучшему. Ибо их терзала одна и та же мысль: в то время, когда они попали в засаду, взрывчатка для кампании террора перевозилась в другом месте границы. Вскоре в Южной Африке будут опять взрываться бомбы...

Увидев первые хижины Габороне, Малко почувствовал себя так, словно у него в горле застрял какой-то комок. Одиннадцать дней тому назад они приехали сюда втроем. Сегодня он остался один и был к тому же побежден.

Сидевший рядом, Карл ван Хаах испустил глубокий вздох:

– Давайте поужинаем вместе сегодня вечером. Подведем итог, и я думаю, что вы сможете вернуться к себе завтра. Я же должен отправиться на север, проверить, как там просачиваются партизаны. Затем я попрошу начальство перевести меня в лагерь Омега, расположенный в секторе Каприви. Я хочу драться. Отомстить этим подонкам...

Малко понимал обуревавшие майора чувства. Тот высадил его у «Габороне Сан». Его чуть не вырвало, когда он вновь очутился в этих омерзительных коридорах.

Ван Хаах присоединился к нему через час: южноафриканцы ужинали рано... К счастью, обычное представление еще не началось, и они смогли спокойно поужинать, включая десерт. Чтобы расплатиться, Малко сунул руку в карман и почувствовал что-то твердое: это были две фотографии, взятые им у Марчелло Дентс. Он взглянул на них еще раз. Внезапно его осенила одна идея.

– Карл, – сказал Малко, – я вот думаю: а нет ли какого-нибудь малюсенького шанса обнаружить эту взрывчатку.

Глава 19

Южноафриканский майор бросил на Малко взгляд, полный сострадания, и произнес:

– Вы не находите, что мы уже потеряли достаточно людей и денег? В любом случае, Претория не даст больше ни одного рэнда для подобной операции.

– Подождите меня одну секунду, – попросил Малко.

Он встал и вышел из ресторана. Кэрол пришла в восхищение, увидев его в своем офисе.

– Какой приятный сюрприз!

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Малко. – Ты имеешь представление, где сделаны эти две фотографии?

Он положил перед нею оба документа. Молодая женщина стала их рассматривать, нахмурив брови.

– Так это же Марчелло с Вандой. Это, должно быть, бунгало на Лимпопо, они туда часто ездили. Впрочем, второе фото сделано в том месте, которое мне известно: это девятивековой баобаб, который и находится в этом местечке. Ты хочешь меня туда свозить?

– Не сейчас, – ответил Малко.

Кэрол снисходительно улыбнулась.

– В любом случае это было бы невозможно: бунгало закрыты, потому что управляющий поссорился с обслуживающим персоналом. Там сейчас только несколько негров.

Малко забрал фотографии и ушел. Карл ван Хаах встретил его взбудораженно.

– Куда вы ходили?

– Кое-что проверить, – проговорил Малко. – Вот что я думаю. Операция, в которую нас завлекли, служила для отвлечения наших сил. Теперь я предполагаю следующее: бунгало, куда часто ездили Марчелло Дентс и Ванда, закрыто. Оно находится как раз на границе Ботсваны и Южной Африки, на берегу Лимпопо. В месте, идеальном для перевозки грузов. Ванда это знает. Вполне возможно, что именно туда она и сбежала. Достаточно арендовать самолет и побывать там.

– Даю вам этот самолет. Нужна еще автомашина, – заметил ван Хаах, почесывая обгоревшие брови.

– Нет ли у вас какого-нибудь знакомого, который помог бы нам? – спросил Малко.

– Есть. Это профессиональный охотник, живущий там, но с ним можно установить контакт по радио только в самый последний момент.

– Что ж, займемся этим. Значит, вы можете найти самолет?

– Конечно...

– Прекрасно. Давайте двинем туда завтра, спозаранку. И с оружием.

– Его у меня столько, что хватит отправить в чистилище этих подонков, – тихо сказал южноафриканец. – Только полетим туда в неофициальном порядке. Я никогда не смогу получить разрешения Претории на эту акцию...

– А мы как раз отправимся на охоту, – успокоил Малко нервничающего южноафриканца.

Краснолицый летчик, казалось, сошел со страниц книги Киплинга со своими усами в форме велосипедного руля. Это был еще один уцелевший после войны в Родезии. Он встретил их добродушной улыбкой и ободряющим рукопожатием.

– У нас будет прекрасная погода, – объявил он. – Вижу, что у вас есть все для фотографирования животных...

Он показал пальцем на тяжелый мешок зеленого цвета, который нес Карл ван Хаах. Бесполезно было ему говорить, что в мешке находилось оружие, которого хватило бы для целого взвода пехоты... Они загрузили его в заднюю часть «сессны», и самолет поднялся ввысь без каких-либо помех, взяв направление на восток. Буш выглядел теперь, как ровный ковер коричневато-желтого цвета. На нем то тут, то там виднелись словно поставленные кем-то бугры. Почти ни единой деревни. Справа тянулась линия гор, очерчивая границу Трансвааля. «Сессна» поднялась на высоту в шесть тысяч футов и продолжила свой полет на этом уровне.

– Кто-нибудь вас ждет? – спросил летчик. – Ведь посадочная площадка расположена далеко от поселка.

– Как только вы окажетесь на расстоянии в двадцать миль от поселка, мы вызовем Роджера на волне 118,5. Надеюсь, что он нас услышит.

Полет продолжался. Пейзаж внизу стал менее монотонным, благодаря отдельным пятнам зелени, и затем появилось извилистое русло Лимпопо, зажатое между двумя стенами тропической растительности. Самолет стал снижаться и полетел над самой рекой. Несколько гиппопотамов с раскрытыми пастями принимало солнечные ванны. Затем летчик развернул самолет и снова полетел над бушем, разыскивая посадочную площадку.

Карл ван Хаах снял микрофон и стал вызывать своего друга.

– Роджер, Роджер, говорит ван Хаах, вы меня слышите?

Никакого ответа.

Пилот показал Малко «нарост» посреди буша – гигантский одинокий баобаб.

– Приземлиться можно правее. Как только решите, я пойду на посадку...

Только вот Роджер никак до сих пор не отвечал. «Сессна» продолжала кружить на высоте в пятьсот футов, как коршун, каждый раз пролетая над одним и тем же красным утесом, а затем над скалистой местностью. У Малко шла кругом голова. Кроме того, самолет, долго кружащий над местностью, не мог не привлечь к себе внимания. С напряженным выражением на лице Карл ван Хаах продолжал свои причитания. Наконец в радиопередатчике послышалось какое-то потрескивание, и тогда майор обернулся, буквально обезумев от радости.

– Есть связь! Он меня слышит!

Он снова и снова повторял позывные. В ответ смог уловить лишь несколько неразборчивых слов. Потеряв всякую надежду, он положил микрофон на место и сказал летчику:

– Садимся! Надеюсь, он понял. В крайнем случае, вернемся назад.

Разворот, шасси опущено, и «сессна» очутилась перед тем, что больше напоминало «американские горки», чем посадочную площадку. Соприкосновение с землей было, что называется, жестким. Самолет дважды подпрыгнул, прежде чем покатился в облаке красной пыли. Летчик бранился на чем свет стоит, быстро и мягко нажимая на тормоза: конец площадки уже был на носу.

Они остановились за несколько метров до конца площадки, и «Сессна» замерла на узкой полоске, покрытой галькой. Они вышли из самолета втроем. Воздух был почти свежим, дул приятный ветерок. Кругом, насколько хватало глаз, простирался буш. Им оставалось только ждать.

Спустя двадцать минут перед ними появилась какая-то странная машина – пикап с высокими сиденьями, без ветрового стекла, ехавший на большой скорости. Машина остановилась около «сессны», и из нее вышел молодой человек в шортах, с обнаженным торсом. Он бросился к майору и обнял его. Тот отвел его в сторонку и посвятил в курс дела. По всей видимости, данное дело не вызвало у прибывшего отрицательных эмоций... Последовала длительная дискуссия на африкаанс, а затем Роджер произнес:

– О'кей, поехали. Мы будем на месте через два часа.

– Как вам будет угодно, – сказал пилот, – при условии, что мы взлетим до темноты. Постарайтесь вернуться сюда до четырех часов. Я послежу за функционированием радио.

И вот они уже в пикапе, тронувшемся с места в облаке пыли. Едва они очутились в точке, недосягаемой взгляду с самолета, майор начал раздавать оружие и запасные обоймы. Роджера это, пожалуй, нисколько не смутило. Ван Хаах объяснил Малко:

– Роджер – наш бывший сотрудник, который решил вернуться к земле-кормилице, но он всегда готов оказать нам содействие.

Пикап ехал через буш со скоростью до ста километров в час, следуя невидимой дорогой. Они ехали по пересеченной местности, поднимаясь на холмы, преодолевая болота; на другой стороне Лимпопо они видели крутую скалу с радиомаяком. Малко было непонятно, как Роджер разбирался в этом переплетении едва заметных дорог, находя ту, что им была необходима. Перед машиной откуда-то выскочил страус и бросился бежать, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу.

– Это самец, – заметил Роджер, – он весь черный.

Метров через пятьсот водитель резко затормозил, и их так качнуло, что они повалились друг на друга. Малко собрался было спросить причину такой внезапной остановки, когда Роджер указал рукой на гребень холма недалеко от дороги.

– Смотрите! Они идут из Родезии. Там они умирают с голоду...

Малко увидел стадо слонов – по меньшей мере двадцать животных, – медленно бредущих по дороге и обрывающих на ходу ветви колючих кустарников. Истощенных в основной своей массе, без бивней, невозмутимых и величественных. Роджер выключил мотор.

– Не надо их нервировать, – сказал водитель. – Иначе они могут остаться посреди дороги, и тогда уж мы не проедем.

С четверть часа они смотрели, как слоны проходили мимо них, пересекали небольшое болотце и продолжали свой путь по голому хребту, направляясь на север. Вот это и была настоящая Африка. Наконец они смогли ехать дальше... Через несколько километров они увидели панно: «Лимпопо-бунгало 1 км».

Внезапно машина оказалась посреди более густой растительности. По обеим сторонам дороги росли величественные деревья, баобабы, бавольники. Вскоре они выехали на большую лужайку, по краям которой виднелись небольшие аккуратные строения; здесь был даже плавательный бассейн. Тот самый, у которого Ванда сфотографировалась вместе с Марчелло. Сердце Малко забилось сильнее. Не подвела ли его интуиция? Трое мужчин вышли из пикапа, держа в руках оружие. Они огляделись по сторонам. Тишину здесь нарушало лишь пение птиц. Не видно было ни людей, ни каких-либо машин. Местность казалась заброшенной.

Они шли по тропинке, которая вывела их к нескольким постройкам из бамбука. Пустой бар, игорный зал, на стенах которого были развешены охотничьи трофеи, открытая площадка с несколькими столиками, а напротив – великолепная цветочная клумба. И опять ни души. Словно Замок Спящей Красавицы.

Они прошли немного дальше, и ван Хаах внезапно наклонился и что-то подобрал. Малко подошел к майору: это был патрон от автомата Калашникова, совсем новенький. Предмет явно излишний в поселке для туристов...

– А вы, пожалуй, были правы! – воскликнул ван Хаах. – Но где же они?..

Малко и его спутники заметили за рядом бунгало хижины, в которых, по-видимому, жил персонал. Спустя полминуты майор столкнулся нос к носу с низколобой негритянкой, одетой в традиционное бубу. Она издала истошный вопль при виде его автомата и побежала... Они догнали ее на кухне, где другие женщины лущили кукурузу. Те так и застыли, ошеломленные вторжением вооруженных белых людей. Говоривший на их диалекте Роджер начал с того, что успокоил их, а затем стал допрашивать одну из поварих, переводя разговор по мере его развития.

Негритянка говорила так медленно, что, казалось, они имеют дело с роботом.

– Да, в последние три дня было много вооруженных негров.

– Кто они?

В ответ – молчание. Затем негритянка соблаговолила уточнить:

– Борцы за свободу. Они потребовали еды. Им дали все, что было: напиток «Хауда», окорок и пиво.

– Где они теперь?

Неопределенный взмах руки в сторону Лимпопо.

– Там есть мост? – спросил Малко.

– Моста нет, есть только брод, – сказал Роджер.

– Когда они ушли?

В ответ – опять молчание.

– Вчера? Сегодня? – упорствовал Роджер.

– Сегодня. Совсем недавно.

Роджер схватил негритянку за плечо и вытолкал ее из кухни. Она беспрекословно подчинилась.

– Покажи нам дорогу.

Роджер повернулся к своим спутникам.

– Мы в двадцати километрах от Лимпопо с высоты птичьего полета, но туда ведут десятки полутроп-полудорог. Без нее нам не удастся найти брод.

Они вернулись к пикапу, и негритянка села рядом с Роджером. Она провела их до выхода из поместья по лабиринту дорог. Неожиданно Малко заметил свежие следы автомобильных шин. Обеспокоенные появлением самолета, люди из АНК двинулись в направлении Южной Африки.

Машина с Малко и его соратниками въехала на узкую, извилистую тропу среди густых зарослей, где то и дело попадались рытвины, заброшенные переходы. Ради экономии времени Роджер стремился вести машину напрямую, по буграм, так что путешественников бросало из стороны в сторону. Они ударялись о борта пикапа, ветви деревьев хлестали их по лицам, их то и дело подбрасывало на сиденьях. Несколько раз Малко чуть не вылетел из машины в заросли, окружавшие пикап.

Карл ван Хаах не произнес ни слова. Он только моргал глазами из-за пыли, зрачки его сузились. Все его внимание было сосредоточено на погоне. Вдруг переднее колесо машины завязло в песчаной колее, пикап встал под углом тридцать градусов, мотор заглох. Они выпрыгнули из пикапа, стали его тянуть, толкать, в то время как Роджер нажимал на рычаги управления, пытаясь вызволить машину из естественно возникшей западни. Казалось, что Лимпопо по-прежнему далеко. Лучи солнца обжигали им глаза и лица. Сидевшая на переднем сиденье, рядом с Роджером, негритянка, как и раньше, хранила молчание, как бы оторванная от происходящего, которое ее вовсе не касалось. Исключение составляли только развилки, где она вытягивала руку, чтобы указать правильное направление.

Она ни разу не ошиблась.

Чем дальше они ехали, тем гуще становились джунгли. Верный знак того, что они приближались к Лимпопо. Но дорога так петляла, что им казалось, будто они кружатся на одном и том же месте.

– Далеко еще? – спросил Роджер.

Негритянка как-то неопределенно махнула рукой. Уяснить ее понятие о расстоянии было делом невозможным. Вдруг они снова оказались на песчаном участке дороги. Колеса завязли по самую ступицу. Пикап качало, как судно в бушующем море, и его пассажиры падали друг на друга. Они задыхались от пыли, заполнявшей все легкие. Мотор урчал, скрежетали шестерни: десять, двадцать километров в час. Но им все же удалось отсюда выбраться ценою многократных попыток. Их утешала мысль о том, что террористам тоже пришлось туго... А затем пикап поехал внезапно по гладкой дороге с чистой, твердой поверхностью. Перед ними было открытое пространство, заросшее высокой травой, за которой виднелись словно выстроенные в ряд огромные деревья. Негритянка протянула руку:

– Лимпопо!

Они прибыли или почти прибыли на место. Роджер прибавил скорость.

Приближаясь к деревьям, они услышали выстрелы. Если бы пуля со свистом не отскочила рикошетом от борта машины, они не подумали бы, что стреляли по ним... Вскоре Малко и его спутники увидели стрелявших. Человек шесть негров в зеленоватой форме, в полотняных шляпах, как у южноафриканцев, расположившихся в ряд на дне канавы по одну сторону дороги. Они целились в пикап, который стремительно приближался к ним.

Карл ван Хаах дико вскрикнул. Он поднял автомат и инстинктивно открыл огонь. Малко поступил так же. Роджер прибавил скорость. Они помчались под градом пуль, оглушенные сухими очередями из автоматов Калашникова. Несколько пуль ударилось о металлический каркас машины, раздался крик, и вдруг все стихло. Они вырвались из засады. Негры не осмелились вылезти из своего укрытия и преследовать пикап.

Роджер грубо оттолкнул негритянку, упавшую на него. Только спустя несколько секунд он заметил, что пуля попала ей в голову. Он вытер ей лоб, с которого струилась темно-красная кровь. Малко зарядил новой обоймой свой автомат. Карл ван Хаах не мог сдержать нетерпения.

– Быстрей, быстрей! – крикнул он.

Внезапно они выехали на берег Лимпопо. Дорога проходила метрах в тридцати над уровнем реки. Описав неполную петлю и спустившись к песчаному берегу, они добрались до деревянного причала... Посреди Лимпопо они увидели паром, на котором стоял большой грузовик зеленого цвета в окружении людей, тотчас же открывших огонь из автоматов. На причале находилось еще несколько вооруженных негров.

Карл ван Хаах прорычал каким-то звериным рыком:

– Вот он и!

Малко сразу узнал низкорослого метиса, который буквально обвел их вокруг пальца. Это был Лиль, более чем вероятный убийца Ферди, Йоханны и Марчелло. Рядом с ним находился настоящий верзила. Тоже в форме партизана, с автоматом Калашникова в руках и мачете за поясом. Он поднял свое оружие и начал по ним стрелять. Майор и Малко быстро выпрыгнули из пикапа и скатились по песчаному откосу, а вокруг них свистели пули, поднимая при падении фонтанчики песка. Никто из них – ни майор, ни Малко – не думал больше об опасности. Пикап спускался медленно, как краб, яростно скрежеща своими шестернями.

Три последних негра, еще оставшихся на причале, прыгнули в воду, направляясь к парому. В этом месте было неглубоко. Снова раздались выстрелы. Пикап застрял в песке с заглохшим мотором. Роджер не двигался, навалившись грудью на руль. Стоя у самого берега, Карл ван Хаах стрелял, как в тире, короткими очередями, целясь в торчащие из воды головы. Вот две из них исчезли, и тела негров, должно быть, унесло течение.

Оставался один Лиль... Стоя в воде, он тоже небольшими очередями разряжал свою обойму.

Малко и ван Хаах укрылись за скалами. Вдруг из грузовика выпрыгнула стройная женская фигура в пятнистой униформе. Это, несомненно, была Ванда. Она тоже открыла яростный огонь по берегу. Опершись о какой-то пень, Малко ответил тем же, и молодой метиске пришлось заползти под колеса грузовика. Тем временем Лиль лихорадочно перезаряжал свое оружие.

– Последний – это Лиль! – крикнул Малко майору.

И тут Карл ван Хаах сорвался с места, как бегун на стометровке. Отбросив свой автомат, он погрузился в желтоватые воды Лимпопо и стал преследовать Лиля. Ванда попыталась застрелить майора, но Малко тут же нейтрализовал ее. От волнения метис никак не мог вытащить застрявшую обойму. Майор был уже в нескольких метрах от него. Метис поднял свой автомат и изо всех сил обрушил его на южноафриканского офицера. Тому удалось избежать удара по голове, но приклад автомата попал ему в левое предплечье, искромсав руку до кости.

Он вскрикнул от боли, но у него достало сил, чтоб схватить оружие Лиля правой рукой и притянуть его к себе. Потеряв равновесие, метис упал головой вперед и исчез под водой. Он, видно, не умел плавать, ибо сразу отпустил ствол автомата и попытался вновь подняться на ноги. Майор бросил автомат в реку и встал прямо перед Лилем. Рука ван Хааха кровоточила, а глаза выступали из орбит.

Пальцы правой руки майора впились в горло Лиля, как клыки бульдога, и он изо всей силы стал их сжимать. На берегу метис наверняка взял бы верх над раненым, но, очевидно, он панически боялся воды. Лиль отступил, покачнулся, опрокинулся назад, и смертоносная хватка Карла ван Хааха предрешила его участь.

– Грузовик! Грузовик! – кричал Малко.

Большой зеленый грузовик достиг противоположного берега Лимпопо и начал подниматься по склону. Ванда снова выпустила несколько очередей, и пули засвистели то тут, то там. Слышалось рычание мотора, и тяжелая машина продолжила свой подъем медленно, но уверенно.

Карл ван Хаах, казалось, обращал на это столько же внимания, сколько на свою первую изношенную форму! Пригнувшись, он держал под водой барахтавшегося Лиля.

Тот же, охваченный паникой, обессилевший, наглотавшийся воды, мог только отбиваться ногами и кулаками. Но, продолжая сжимать пальцами его горло, Карл ваи Хаах все тянул и тянул Лиля к берегу. Ударов своего противника он как бы и не чувствовал. Малко приблизился к ним и, вывернув Лилю руки за спину, крепко держал их. Вид метиса был ужасен, – ужасны были оскал его больших зубов, искаженные ужасом черты лица, глаза, вращающиеся в орбитах.

Трое мужчин достигли берега. Тем временем грузовик поднялся на самую высокую точку противоположного берега и исчез из виду.

Ван Хаах грубо оттолкнул Малко:

– Оставьте его мне!

Он мгновенно отпустил горло Лиля и схватил его за курчавые волосы. Затем он откинул голову метиса себе на колено и начал методично разбивать ему лицо, действуя подобно дровосеку, рубящему ветви сваленного дерева; при этом раненая рука майора висела вдоль тела, а лицо его искажала ненависть. Что-то общее было у него сейчас с какой-то безжалостной машиной. Малко подумал, что после такой «обработки» метис станет плоским, как доска. И вот Лиль рухнул на песчаный берег. Карл ван Хаах уселся ему на спину, схватил за уши и начал яростно тереть его лицо о песок, что сопровождалось ужасными воплями жертвы. Каким-то образом Лилю удалось на несколько мгновений повернуться, и Малко увидел, что его лицо превратилось теперь в месиво из серой грязи и крови. Видимо, устав, Карл ван Хаах выпрямился и стукнул Лиля ногой под ноздри, в результате чего у того отвалилась половина носа. Потом майор с неиссякаемой яростью стал бить метиса ногами по всему телу в наиболее болезненные места.

Лиль давно уже не шевелился, и невозможно было сказать, жив он или мертв, – так жестоко он был искалечен.

– Карл, – воскликнул Малко, – перестаньте!

Ему понятен был взрыв ярости у южноафриканца, и он тоже испытывал лютую ненависть к метису-убийце. Только вот подобным действиями человек убивал свою собственную душу. Куда же делся этот чопорный майор, всегда словно с иголочки одетый, каковым он был во время их первых встреч? Внешний лоск не устоял при столкновении с ужасом. Расставив ноги, Карл ван Хаах высился над телом Лиля. Майор вынул свой револьвер, зарядил его и нацелил в лоб метису.

– Получай! – проговорил он. – Это за Ферди.

Первая пуля разбила метису лоб. Голова оказалась ниже прежнего уровня, еще больше погрузившись в песок. Карл ван Хаах продолжал стрелять не спеша; ствол его револьвера был в нескольких сантиметрах от того, что еще недавно было головой человека, а теперь представляло собой ужасное месиво и оттолкнуло бы даже оголодавшую дикую кошку. Но вот патроны в обойме кончились... Южноафриканец выпрямился во весь рост. Его лицо исказила гримаса боли. Малко подумал: как же он еще держится на ногах с такой изувеченной рукой... Кровь струилась маленькой струйкой вдоль его запястья, а лицо стало мертвенно-бледным. Малко отвел майора к пикапу.

– Жаль, что у нас нет больше времени... – пробурчал ван Хаах.

Малко помог ему усесться в машину, где майор тут же потерял сознание. Роджер хрипел, судорожно сжимая руками простреленную грудь, изо рта у него вырывались пузыри. На труп же несчастной негритянки уже роями слетались мухи. На Лимпопо снова опустилась тишина. Устроенный людьми шум распугал крокодилов и гиппопотамов.

Малко завладел рацией и попытался передать сообщение.

К счастью, батареи не взорвались при ударе! Целых четверть часа Малко то и дело подавал сигнал SOS. Наконец голос летчика, едва различимый, достиг его ушей, и он смог сообщить главное из случившегося. От пилота требовалось добраться за помощью в Мессину, ближайший южноафриканский город, а также информировать заинтересованные службы о движении грузовика с взрывчаткой.

Передав сообщение, Малко, в свою очередь, уселся, словно чокнутый. Карл ван Хаах какими-то пустыми глазами созерцал труп Лиля. В небе уже кружились хищные птицы. Лимпопо продолжала тихонько катить свои илистые воды, и крокодилы и гиппопотамы возвращались на свои излюбленные места.

– Грузовик, – проговорил очнувшийся майор, – нужно догнать грузовик.

Грузовик, полный взрывчатки, катил к Трансваалю. При таких обстоятельствах смерть Лиля казалась весьма жалкой местью.

Как же им найти большой зеленый грузовик?