Текст книги "Гордость злодеев"

Эджил, должно быть, издевается.

– Приветствую вас, Свейн, Любимое Дитя Бога, – проговорила я, присев в реверансе. – Чем могу быть полезна?

– Вообще-то как раз я могу быть тебе полезен, – улыбался красноволосый, даже не скрывая своего отвратительного отношения ко мне. – Я сумею снять проклятье, и ты вырастешь. Нагонишь время и примешь естественный облик за неделю или полторы. Я все могу сделать. Запросто! – Наклонил голову набок и скрестил руки на груди. – Но не стану. Что бы ни говорил Эрик, уверен, ты и тут его обманула. Поэтому… – Шагнул мне навстречу, буквально нависая сверху. – Пойди куда-нибудь и умри в своем жалком и нелепом облике, Диана фон Хэлстейн.

Глава 10
Сила слов

Грубый, невоспитанный, озлобленный, ненавидящий мир и считающий, что тот ему что-то должен, – именно таким человеком является Свейн – Любимое Дитя Бога. Он смотрел на меня с усмешкой и презрением. Как ни странно, маг ненавидел не только меня, но и всех учеников в академии в целом. Зато Мэрит была для него подобна солнцу. Той, кому можно поклоняться. Кем можно восхищаться.

Той, кого можно любить.

Остальные же для Свейна не существовали. А я вообще была схожа с куском стекла, который застрял в горле.

У юноши действительно эффектная внешность. Даже будучи простолюдином, он выделялся из толпы: яркий цвет волос и глаз, милое лицо, изящное подростковое тело. Он не перегружал себя физическими тренировками и не имел атлетической фигуры, как, например, мой брат, или телосложения воина, как мой муж. Однако выглядел подтянутым и привлекательным, даже если учесть, что его физическое развитие задерживалось.

Но сейчас, когда я смотрела на Свейна, скорее пребывала в замешательстве, настороженности и легком беспокойстве. С этими его алыми волосами и кровавыми глазами, да еще и издевательской улыбкой… он казался сущим бесом, готовым разорвать меня в клочья.

Мы находились в гостиной одни, но до сих пор не сели на диванчики, чтобы продолжить встречу более цивилизованно. Вдобавок я неосознанно отступила, делая крохотные шажки, а Свейн все надвигался, пока не прижал меня к стене и не навис сверху.

– Изумительное проклятье… – с восхищением отметил юноша, наглея до такой степени, что схватил ладонью мой подбородок, а после стал крутить лицо из стороны в сторону, словно оценивал лошадь. – И в душе ты настолько жалкая? Ха! Вот тебе и величественный герцогский род Хэлстейн, в чьих венах течет кровь древних королей! А на самом деле вы ничем не лучше остальных, да?

– Господин Свейн, – холодно начала я, даже не удивляясь ядовитой ненависти, перемешанной с откровенной завистью. Мне страшно. Очень… Но я стараюсь держаться. – Я так понимаю, мой супруг не приглашал вас на осмотр? Верно? Тогда попрошу вас покинуть дом. Вам здесь не рады.

– Пха-ха-ха! Сама мне едва до пояса достаешь, а смеешь ставить условия? – засмеялся Свейн. – Твой так называемый супруг отправил заявку в храм с одной просьбой – выслать сильнейшего мага, чтобы тот снял проклятие. И знаешь что? – Указал на себя пальцем, улыбаясь еще шире. – Я и есть сильнейший! Никто не сумеет снять проклятие. Только я!

– Что за вздор? – устало вздохнула, прикрывая надменно глаза. – Естественно, любое проклятие можно снять. Господин Свейн, вы как мой одногруппник слишком часто пропускаете лекции и, похоже, не знаете о дополнительных способах избавления от чар. В таком случае смысл вашего пребывания тут теряется. Прошу вас уйти.

– Что?! – гневно бросил юноша, сильнее сжимая мой подбородок, чем доставил мне дискомфорт… однако не настолько сильно, чтобы нанести травму. Свейн наклонился ко мне, понизив голос: – Думаешь, какой-нибудь бездарь талантливее меня? Я сильнейший маг королевства Эйдос и в проклятиях разбираюсь лучше кого бы то ни было. И раз ты такая самоуверенная, даже когда находишься в подобном положении, то почему бы и мне тебя не проклясть? А мое проклятие и магистр не снимет! И будешь вечно пребывать в глупом виде. – Усмехнулся, присаживаясь на корточки и продолжая изучать мое лицо. – А теперь, скажи мне, Диана, – сменил тон на ласковый и дружелюбный, нежно поправляя мою длинную белоснежную прядь волос, и откинул ее за плечо. – Что ты чувствуешь? О чем думаешь в такой момент? Насколько сильно твой разум погрузился в пучину страха? Говори и не смей лгать. Я пойму. – В довершение всего Свейн обхватил ладонью мою шею. Не слишком крепко, чтобы причинить боль… но приложил достаточно усилий, чтобы услышать мое сердцебиение и понять, обманываю ли я его.

Он улыбался. Алчно требовал признания. Чего он хочет? Сломать меня? Уничтожить морально? Пытается задеть? Или ему просто нравится смотреть на страдания других людей?

Свейн ужасен. Он всегда завидовал однокурсникам и тем, кто легко заводит друзей. Завидовал тем, кто может позволить себе романтические встречи, и тем, кто строит планы на будущее. Ведь у него ничего нет и не будет. Он ненавидел себя и считал, что если бы не мана… Если бы не проклятая магия, он мог бы жить обычной человеческой жизнью.

Но он Любимое Дитя Бога, и его судьба предрешена.

Что ж… почему бы ему не дать того, чего он жаждет? Если буду отрицать очевидное, в итоге спровоцирую его лишь сильнее.

– Господин Свейн, желаете узнать, что я чувствую? – спокойно спросила у юноши, бросив беглый взгляд на его одежду.

Сейчас он в храмовой мантии. Неудивительно, ведь приехал сюда как представитель церкви. Белоснежная длинная ряса с золотыми полосами по краям и рунами на груди и спине. Защита.

– Хорошо. Я скажу. Мне страшно.

– А?.. – озадачился он, и даже рука юноши слегка дрогнула. Похоже, Свейн не ожидал, что мое признание в очевидном будет столь легко получить.

– Мне страшно, – повторила я и посмотрела в ярко-алые глаза.

Самое интересное: когда глаза Эджила краснеют под воздействием магии, они напоминают драгоценные камни – рубины, причем наивысшего качества, но у Свейна красные глаза от природы, и они… самые обыкновенные. Злые, но какие-то бессмысленные.

– Я чувствую себя беспомощной, бесполезной, легкой мишенью для любого, кто захочет расправиться со мной. У меня нет физической силы, чтобы принять бой и защититься. Нет длинных ног, чтобы попытаться убежать. И нет даже магии, чтобы спастись. У меня нет ничего. Только слабое детское тело, которое зависимо от посторонней помощи. Я даже сесть на стул, как полагается, не могу. Вот что я чувствую. И, если вы сейчас попытаетесь убить меня, я вряд ли успею кого-то позвать. А с наложенным проклятием… подобное существование будет длиться до конца моих дней.

Свейн удивленно смотрел на меня. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, дыхание стало прерывистым. Он медленно убрал руку, но не поднялся.

Продолжал поглядывать на меня, о чем-то размышляя.

А потом сдержанно ответил:

– В таком случае сейчас ты меня хотя бы немного понимаешь… Понимаешь, каково бывает, когда тебя все ненавидят, а ты ничего не можешь сделать. Беспомощный и бесполезный…

– Ошибаетесь, – моментально ответила, даже не пытаясь обмануть. – Не пытайтесь сравнивать нас. Мы – в совершенно разных условиях.

– Ох, ну конечно! – усмехнулся парень, наконец-то встав и выпрямившись в полный рост. – Как я мог забыть об известном высокомерии герцогини Дианы фон Хэлстейн?! Ты и теперь, став совершенно никчемной, не видишь во мне человека. Находишься в теле беспомощного ребенка, как сама выразилась, но до сих пор смотришь на людей, как на мусор.

– Господин Свейн, – начала я, смерив юношу холодным взглядом и всеми силами пытаясь обуздать бурлящие эмоции. Их нельзя демонстрировать. Что угодно, но контроль должен быть всегда. – Позвольте отметить, что я появилась на свет в герцогской семье: мы потомки монаршего рода былых времен. Меня с рождения воспитывали как будущую королеву, говорили о том, кто я и что должна сделать. Я была первой принцессой королевства Эйдос, и мне следовало стать правящей персоной. Однако так сложилось, что я продолжила свою жизнь в качестве герцогини. Но, если я неожиданно лишусь титула и стану простолюдинкой, это никогда не умалит мое происхождение, воспитание и личностные качества аристократки. Даже будучи проклятой, лишенной привилегий, а может, и умирая, я останусь той, кто я есть, – принцессой государства Эйдос, Дианой фон Хэлстейн. Этого не изменить. Но вы… обычный простолюдин. И больше ничего.

– А ты!..

– Я не договорила, – грозно заявила я. И хоть мой голос был детским, а все тело дрожало от переизбытка эмоций, я не убегала и не плакала. Смотрела магу в глаза и продолжала речь.

Свейн замолчал, покраснев от смущения, но терпеливо ждал, когда я закончу.

– Вы проклинаете судьбу за то, что родились с безграничной силой. Сравниваете нас, словно мы похожи. Однако я – что с проклятием, что без него – буду собой до конца. А вот вы… Господин Свейн, насколько вы уверены в том, что уцелели бы на улицах королевства, будучи дворовым ребенком без магии? Ведь многие дети не переживают даже первой зимы в одиночестве. И с чего вы взяли, что именно вас ждал бы счастливый конец? Семья, друзья… это точно про вас? Ведь если бы не мана… Если бы не звание – Любимое Дитя Бога… вы бы, вероятно и нынешнего возраста не достигли. Лучше прекратите вести себя нахально и будьте благодарны, что о вас хотя бы кто-то беспокоится.

Теперь дрожала не только я, но и Свейн. Он буквально задыхался, но не от гнева, а стыда. Хотя парень злился. Возможно, хотел уничтожить меня. Убить, растерзать, причинить боль, но тем самым он лишь докажет, что сказанное мной – правда. Необходимо нанести удар, но словесно. И желательно подкрепить речь неопровержимыми фактами. Тем, что будет иметь неоспоримую силу. Но у Свейна ничего нет. Вообще ничего. Поэтому он и бесится, не зная, как изменить ситуацию в свою пользу.

Но я не желала терпеть более его присутствие. Я – не Мэрит, которая считает мага другом или братом. Как уже было замечено ранее, я та, кто исполняет роль антагониста в истории. Что меня вполне устраивает.

– Дверь там, – коротко проронила, указав в нужную сторону.

От этого жеста красноволосый юноша по-звериному оскалился.

Но, похоже, не собирался так просто уходить. Задета мужская гордость? Появилось желание оставить последнее слово за собой? Какая чушь…

– И почему ты гонишь единственного спасителя? Я способен избавить тебя от проклятия. Может, снимешь маску надменности и попросишь, как милая девочка? Если хорошо сыграешь роль, я, так и быть, возможно, помогу тебе.

– Оу, господин Свейн, – усмехнулась я. – Ваше предложение весьма лестно, но боюсь, что, если соглашусь на амплуа милой девочки, мой супруг окажется в затруднительном положении. И, чтобы в дальнейшем очистить честь от сплетен, ему придется как минимум обезглавить вас. Вы, конечно, мне не нравитесь, но разве отрубленная голова это… не слишком? – В виде завершающего штриха удивленно приподняла брови, невинно округляя глаза, а потом приложила ладонь к щеке. Благодаря тому, что я – в теле ребенка, принять необходимый образ не составило труда.

После моих слов Свейн едва не взорвался от ярости и возмущения. Вдобавок он был изумлен тем, что я решила использовать имя мужа. По сути, давала понять, что, если он меня тронет, ему отрубят голову. И, учитывая негласное правило нашего мира, слово замужней женщины имеет такой же вес, как и слово мужчины. Особенно если у супругов хорошие отношения и они поддерживают друг друга.

Это была прямая угроза. «Не пересекай черту дозволенного. Ты здесь никому не нравишься, поэтому убить тебя не составит труда». Но Свейн не догадывается, что Эджил уже не заинтересован в Мэрит. Более того, мы заключили договор.

И с точки зрения мага все выглядит так, будто я блефую.

Но…

– Неужели к нам прислали мага, о котором я просил? – раздался мужской голос, на что я лишь злобно ухмыльнулась, не отводя взгляда от Свейна. – Когда намерены приступать к снятию проклятия?

Эджил вовремя вернулся: я не знаю, успел ли он что-либо услышать из разговора, но, похоже, наши позы насторожили герцога. Он быстро подошел к нам, взял меня на руки и устроился на диванчике, усаживая меня на коленях и нежно поглаживая по голове. От такой сцены Свейн окончательно потерял дар речи, не понимая, как реагировать.

– И когда вы намерены приступить? – повторил вопрос Эджил, но сильнейший волшебник королевства внезапно поспешил покинуть нас, бросив через плечо неразборчивые извинения и добавив, что ему нужно подумать.

Наконец-то, когда мы остались одни, Эджил усадил меня на диван рядом с собой и тихо проговорил:

– Не ожидал, что пришлют именно его. Похоже, придется повторить запрос. Маг ничего не успел сделать?

– Нет, – спокойно ответила я. – Все хорошо. Но, думаю, он так просто не сдастся.

* * *

Свейн… мерзавец.

Он относится к тому типу людей, которые не любят проигрывать. А если и потерпели поражение, то сделают все, чтобы испортить сопернику наслаждение от победы.

Он проиграл мне – как он считал, маленькой девочке. А после начал мстить. И, главное, как? Приступил к распространению слухов обо мне и Эджиле.

Пустил сплетню о наших отношениях. А именно: мол, я теперь пребываю в довольно затруднительном положении, и выполнять обязанности супруги мне не по силам, а потому герцог Воланд ищет мимолетные связи на стороне, не только чтобы удовлетворить мужские потребности, но и наследником обзавестись. Он молод, силен, в самом расцвете сил, естественно, желает видеть рядом здоровую женщину, а не дитя.

А бедная и несчастная герцогиня – то есть я – не в состоянии подарить супругу то, что нужно. Иными словами: от меня проще избавиться. Три года совместной жизни, как и было согласовано в договоре между королевствами Эйдос и Астрал. Ну а потом Эджил убежит к любовнице и наследнику.

Слухи распространялись с чудовищной скоростью. Прошел день, но об этом гудела вся академия. И сразу же появились претендентки на роль любовницы, которые были не против попытать счастья с бывшим правителем павшего королевства.

Когда Эджил вел занятия по фехтованию для юношей, леди часто выстраивались вдоль забора перед спортивной площадкой и томно вздыхали, рассматривая натренированного герцога. Они восхищались. И задавали своего рода… моду для академии.

Когда практически каждый второй симпатичный юноша увлечен исключительно дочерью барона, пылким леди ничего иного не остается, кроме как влюбиться в самого, по их мнению, достойного. А обожать преподавателей – это стало чем-то вроде традиции. И студентки не стеснялись проявлять чувства даже в моем присутствии. Хотя я не то что бы ревновала – Эджил волен делать, что хочет. Но меня злит столь откровенное внимание к его персоне и безразличие – к моей.

У нас договоренность: я не лезу в его отношения. Может хоть всех студенток академии в любовницы записать, лишь бы здоровье не подкачало. Но как интриги отразятся на моих планах и репутации? Правда, и так ясно, что не с лучшей стороны.

Однако даже если и я начала беспокоиться, то и Мэрит тем более. Заметив постоянное скопление девушек около Эджила, дочь барона решила не тратить время даром и действовать. И случилось это тогда, когда мы с герцогом должны были, как обычно, провести совместный прием пищи и элементарно пообедать.

– Эджил! Эджил, подожди! – окликнула его девушка, когда мы направлялись во внутренний двор.

Герцог шел медленно, стараясь подстроиться под мои крохотные шажки. Он мог бы держать меня на руках, но сейчас нес корзину с едой, и это было бы весьма неудобно. Когда же зазвучал голос Мэрит… Эджил невольно ускорился, словно стремился сбежать. И только осознание того, что я до сих пор позади, остановило его.

– Леди Айдж? – проговорил Эджил, будто только что увидел девушку. – Вы что-то хотели? – На лице герцога играла улыбка, пропитанная ложью, но Мэрит ничего не заметила.

Даже меня. Дочь барона была одна, без постоянной свиты. Да и вообще редко встретишь Мэрит без сопровождения наследного принца. Почему-то возникла уверенность, что именно сейчас Андрес ищет возлюбленную, но та предпочла скрыться.

Хм… неужели Мэрит почувствовала, что Эджил потерял к ней интерес, и решила вновь привлечь его? А эта девица весьма жадная.

– Эджил? Почему ты обращаешься ко мне по фамилии? Мы ведь друзья и наедине. Не будь настолько формальным, – капризным и слегка ребяческим тоном заговорила девушка, наигранно обижаясь. – Как у тебя дела? Тебе не одиноко? – Тут же сменила интонации на жалостливые и посмотрела на него глазами, наполненными слезами. Даже взяла за руки, словно стремилась поддержать. – Жить с таким человеком, как герцогиня…

Ладно, опустим тот факт, что я здесь и все прекрасно слышу. Предположим, она из тех людей, которые привыкли смотреть только вверх – на своих господ. То есть когда находишься на дне, редко опускаешь взгляд и обнаруживаешь тех, кто еще ниже. Меня подобная мысль даже забавляет. Но лучше быть сосредоточенной и наблюдать за происходящим. Если Мэрит накинет на Эджила чары, я буду знать, как именно она это делает.

– Благодарю, – добродушно отозвался молодой мужчина. – Со мной все хорошо, леди Айдж. Не стоит беспокоиться.

– Ах, Эджил! Разве я могу не беспокоиться, когда ты живешь с этой женщиной под одной крышей? Она убийца! Столько раз пыталась избавиться от меня. А ее издевательства… воистину жестоки.

Что-что? Пыталась убить? Вот только гляньте – ты живее всех живых. К сожалению…

– Как бы невероятно все ни звучало, я вполне доволен супругой, леди, – ответил Эджил. – Считаю, что мне повезло.

– Ох, ты такой добрый человек, – почти прошептала Мэрит, неожиданно положив ладонь на его щеку. – Если тебе будет грустно и… просто захочется с кем-то поговорить, то… знай – ты всегда сможешь прийти ко мне. Я позабочусь о тебе.

Оу… Я удивлена такому напору. Кажется, Мэрит старалась поцеловать Эджила, медленно прислоняясь к нему. Жалостливая, добрая, нежная, любящая, однако… от переизбытка лжи магия Эджила начала выходить из-под контроля.

В воздухе замерцали алые искры.

Только маны мне не хватало. Он же либо выдаст себя, либо неосознанно попытается убить Мэрит. Получится или нет – тот еще вопрос.

– Эджил, – вновь позвала его, тем самым напоминая о себе.

Мэрит неожиданно вздрогнула и даже слегка взвизгнула, словно увидела крысу. Эджил же расслабился, и искры в воздухе исчезли. Он посмотрел на меня, после чего наклонился и, невзирая на корзину в руке, поднял и прижал к груди.

– Леди Айдж, вынужден отказаться от вашего предложения. Поймите меня правильно – молодая супруга весьма ревнива, – с улыбкой проговорил он, наклоняя голову набок так, что теперь прикасался к моей макушке. – А я не хочу, чтобы жена плакала. Это не красит меня как мужчину.

– Что?.. – озадачилась Мэрит, сбитая с толку поведением Эджила. – Но ты и Диана…

– Женаты, – пояснил герцог. – А в моей семье меня всегда учили быть верным второй половине. Разве у вас как-то иначе, леди Айдж?

– А?.. Нет… Я… Э-э-э… – мямлила девушка и не моргая уставилась на герцога.

Мэрит его не узнавала. Не понимала, как реагировать, чего ждать, и все шло не по задуманному сценарию. Привычный спектакль рушился на глазах. Опасно… Эджил раскрывает себя. Только не это!

Мы еще не готовы к игре в открытую.

– Эджил! – строже проронила я, пытаясь его урезонить.

– Хорошо, – добродушно ответил герцог, кивнул и как бы в шутку, играючи, коснулся носом моей пухлой щеки. – Уже идем, – шепотом заверил он, но Мэрит все слышала. А он посмотрел на девушку и добавил: – Моя жена голодна. Прошу нас простить, леди Айдж. – Слегка поклонившись, мужчина повернулся к дочери барона спиной и продолжил путь.

– Как безрассудно, Эджил, – обратилась к Воланду, когда мы отдалились от Мэрит на безопасное расстояние. – Она теперь точно поймет: что-то не так.

– И пусть, – холодно и зловеще, уже без тени улыбки заявил герцог. – У меня кончилось терпение плясать под чужую дудку.

– Я понимаю, но… у нас ничего нет.

– Сдается мне, что и у нее… ничего нет, – задумчиво протянул Эджил.

– О чем вы? – спросила, но ответа не последовало.

Похоже, и Воланд не до конца был уверен, а возможно, он и в самом деле больше не мог терпеть.

* * *

Как обычно, после урока Сюзи помогала мне, собирая сумку с тетрадями и учебниками. Тем временем я мило болтала с некоторыми одноклассницами, которые изредка находили в себе смелость обращаться ко мне. Среди них, естественно, была Ханна.

Девушка часто звала в гости на чашечку чая, чтобы обменяться сплетнями, слухами и переживаниями. А если учесть, что академия сейчас на ушах стоит, это вполне естественное желание современной леди.

Итак, я ждала Сюзи, стоя в коридоре и разговаривая с другими девушками. Да уж, прежний круг общения вернуть вряд ли удастся. Многие стремятся к облеченным властью, а она сейчас целиком и полностью в руках Мэрит. Но есть и те, кто не бежит за деньгами и славой, зато им просто интересна светская жизнь. Именно с такими людьми отношения лучше поддерживать – на хорошем уровне. Кроме того, на окружающих повлияло отношение Эджила ко мне. Он дал мне возможность громко требовать. Я считалась капризной женой, которую можно задобрить только драгоценностями, купленными за бессовестно огромную цену. Это не совсем правда, но именно такой слух заставляет всех прислушиваться к детскому голоску проклятой герцогини.

Девушки уже собирались разойтись, договариваясь о том, чтобы позже встретиться еще раз, но одна из них неожиданно вскрикнула и посмотрела мне за плечо. Я обернулась, ожидая столкнуться с чем угодно. В какой-то момент даже предположила, что это Мэрит. Вновь что-то удумала и решила проявить себя, но нет…

Это не Мэрит.

– Брат?.. – только и успела выпалить, а юноша молча подхватил меня на руки, и со скоростью атлета побежал вдоль коридора, после чего выскочил из здания академии на улицу.

В голове в тот момент крутилась всего одна мысль: «Только не это!»

Как страшно.

Я не знала, куда Эрик тащит меня, но академия отдалялась от нас с каждой секундой. Брат миновал розовый сад, промчался вдоль ограды, пересек небольшой лес и остановился только тогда, когда добрался до огромного темно-синего озера.

А после того, как Эрик убедился, что за нами никто не идет и поблизости ни души, он отпустил меня на землю.

Неосознанно я прижалась спиной к широкому стволу дерева. Что же он замыслил? Что теперь? Очередное проклятие? Но почему? Я думала, Эрик постепенно приходит в себя, но… неужели все вернулось? Брат не кричал, не ругал меня, а старался отдышаться, поскольку бежал действительно быстро и одновременно искал что-то в карманах.

– Ваша светлость?.. – робко начала я, стараясь не злить юношу лишний раз.

– Диана, ты… – проговорил Эрик, нахмурив брови и поджав губы. Словно ему плохо. – Ты имеешь полное право ненавидеть меня…

– Что? – озадачилась.

– Я… я… даже братом твоим зваться не имею права, – продолжал он. – Раньше… нам не нужно было говорить друг с другом, чтобы понять, кто о чем думает. Мы уже прекрасно все знали. Но что с нами случилось? Нет… Что со мной случилось? Почему?.. Я… Диана… – Взглянул мне в глаза. – Я виноват… Я предал тебя и нашу дружбу. – По щекам парня потекли горькие слезы сожаления, вины и ненависти к себе.

Эрик был в светлой форме студента академии, но рухнул передо мной на колени, совершенно не заботясь о том, что штанины мгновенно впитали всю болотистую грязь.

Эрик выглядел разбитым. Он даже в детстве никогда так не плакал. Всегда был сдержан и старался выглядеть наилучшим образом. Но сейчас… взрослый юноша стоит на коленях и рыдает, не в состоянии посмотреть в глаза.

– Э… Эрик, – позвала его, чувствуя растерянность. Как следует поступить в подобной ситуации?

– Диана, я правда не понимаю, почему так сделал, – пытался он объяснить. – Словно мной манипулировали, но… Это же точно я. И точно мое тело. Мои руки… И слова… Это было жестоко и несправедливо по отношению к тебе. И я осознаю: обычного «извини» будет недостаточно.

– Эрик, все хорошо, – попыталась хоть как-то успокоить брата. – Тут нет твоей вины. На это есть причины. Позже я объясню. А пока…

– У меня нет уверенности, что я вновь не совершу что-то ужасное, – тихо проговорил Эрик, после чего достал из-за спины ритуальный нож из кабинета по изучению темной магии.

Как он смог вынести его оттуда? Весь инвентарь преподавателей хранится под защитным заклинанием. Что он удумал?!

– Брат?..

– Хах! – улыбнулся юноша, который благодаря красоте был больше похож на ангела, нежели на человека. – Ты до сих пор зовешь меня так? После того как я желал тебе смерти и пытался убить? Ты так… мила.

– Брат, прошу, убери нож, – просила Эрика, старясь сохранять строгость и спокойствие в голосе.

– Но что, если я опять буду не в себе? – продолжал он рассуждать вслух. – И я вновь попытаюсь причинить вред семье? Единственной сестре? Если подобное повторится, то я…

– Эрик фон Хэлстейн, выслушай меня внимательно. Ничего не повторится. Я…

– Уж лучше я, чем ты, – закончил Эрик и резко нанес ножом раны на запястье и шею.

– НЕТ! – закричала, вытянув ладонь, но было поздно.

Эрик – талантливый волшебник. Как только ритуальный нож был использован, юноша закрыл глаза и принялся шепотом читать заклинание. Кровь вытекала из ран, но сразу видоизменялась и принимала форму магических рун, которые приобрели серебряный цвет и окружили стальными браслетами его руки и шею.

Раны затянулись, но теперь на шее и запястьях было клеймо… Клеймо клятвы.

Эрик проклял себя.

– Вот теперь все будет хорошо, Диана, – заулыбался брат, хотя из глаз у него до сих пор лились слезы. – Даже если я потеряю рассудок и попытаюсь навредить тебе, заклинание убьет меня раньше. Я не опасен…

– Эрик… – вздохнула я, зажмурившись. – Что ты наделал?..

– Прости, – шептал брат. – Я виноват…

В тот момент мне ничего не оставалось, кроме как шагнуть к Эрику и обнять. Руки брата крепко обхватили меня, будто он только этого и ждал.

И все-таки мужчины порой хуже детей, когда совершают столь необдуманные поступки…