Текст книги "Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…"

Дамочка из гаража

Экзамен на водительские права:

– Что бы вы сделали, если бы, проехав на машине более километра, обнаружили, что ключ от нее вы оставили в гараже?

– Я бы остановился и вышел, чтобы получше рассмотреть того идиота, который ее толкает!

Анекдот от Виктора Александровича Макеева

В субботу, часов в 9 утра, Виктор Иванович уже был в гараже. Примерно к 9.30 к нему подъехал мужичок на Газельке, в кузове которого лежали доски и всякая друга строительная хрень.

Когда успел договориться с одним из гаражников Виктор Иванович – одному Богу только известно?! Я же говорил уже, что Виктор Иванович был не пальцем деланный?! После пьянки, за ночь? В субботу? Да такого не только не бывает, такое даже в кино не увидишь. Однако, было, клянусь, было!

За субботу-воскресенье бригада из трех человек полностью обшила вагонкой гараж, настелила деревянный пол и построила комнату отдыха в торце гаража. Гараж был 12×4,5×3,5. Комнатка была, соответственно, 2,2×4,5×3,5 метра. Бригада даже успела провести электропроводку и сделать сундук-топчан, на котором Виктор Иванович в дальнейшем планировал проводить консультации и тестирования баб.

Всё было сделано за двое суток и 14 новеньких покрышек. Остальные оптом Виктор Иванович продал другому соседу.

В понедельник, в 7.00, Виктор Иванович выкатил из своего гаража служебную машину. В 7.15 он принял из рук соседа, «сдавшего» ему «работу», ключи от его нового гаража. В 7.25 пришел Владимир Владимирович, с которым они поехали на службу. Большую часть дороги ехали молча. Виктор Иванович чувствовал себя уставшим и разбитым от двух бессонных ночей, он субботу-воскресенье гонял шары на бильярде. За два дня и две ночи он наиграл, ВНИМАНИЕ!!! 15 000 долларов США. А Владимир Владимирович обмывал в семейном кругу новую машину отца.

На службе Виктор Иванович долго не задержался, а с сослуживцем, начальником другой кафедры, отправился на его машине на автомобильный рынок, где за 20 минут нашел и купил абсолютно новую десятку, экспортной комплектации (исполнения), цвета морской волны, за расчетные 10 000 долларов США. Машину сразу же поставил на номера и отдал на СТО для антикоррозийной обработки, для установки автосигнализации и противоугонки, музыки и фаркопа. Чехлы купил, но одевать не стал, поручив это всё электрику. Оставалось только затонировать стёкла, но это будет сделано во вторник-среду, после службы.

Наступила очередная пятница. Виктор Иванович вместо службы, занятий у него не было и под предлогом работы в библиотеке, решил день посвятить переезду из маленького гаража в большой. Он переносил в новый гараж инструменты, какие-то баночки, бутылочки, канистры, велосипеды и пр. хлам, который так или иначе есть в любом гараже. К вечеру антресоли были забиты до отказа. Гараж ломился от изобилия, но свободного места было много. А теперь самое удивительное! Виктор Иванович к пятнице успел купить новенький автоприцеп, на котором планировал перевозить стройматериалы для своей строящейся дачи.

В пятницу закончили делать металлические стеллажи из уголка в гараже. И в 21.00 Виктор Иванович, уставший и взмыленный от непрерывной работы, собирался зайти к соседу, к Юрию Михайловичу, как вдруг в ворота постучали.

– Добрый вечер, можно Вас на минуточку? – у ворот гаража стояла симпатичная шатенка лет тридцати пяти, стройная, элегантно одетая и на её ручках были новенькие рабочие перчатки.

– Добрый вечер, – ответно поздоровался Виктор Иванович, выйдя специально из своего нового гаража.

– Извините, пожалуйста, Вы не могли бы посмотреть мои жигули? – дама слегка кокетливо улыбнулась, а затем добавила, – Вон мой гараж. Тот, что с открытыми воротами, – и она показала рукой вглубь линии, где в 50 метрах стоял стандартный гараж с раскрытыми настежь воротами.

– Посмотреть? Это можно, – сказал Виктор Иванович и пошел следом за дамой к её гаражу. Сначала он шел за ней, внимательно разглядывая её со спины, затем с левого бока, а когда они дошли до ворот, то он опережал её метра на три-четыре, идя быстрым шагом.

– Семерка? – только и спросил у женщины Виктор Иванович, – Ясно, – добавил он, обходя кругом новенькую машину, стоявшую на приспущенных колесах под слоем пыли.

– Да, вот она, – разочарованно ответила дама.

Виктор Иванович постоял ещё возле машины секунд 5-7, после чего направился обратно к своему гаражу.

– Мужчина, мужчина! Куда же Вы? – не то крича, не то очень громко бросила удивленная дама. – Вы же обещали посмотреть?

– Так я и посмотрел, – с легкой улыбкой ответил Виктор Иванович и уже собирался было возобновить движение к своему гаражу, как вдруг передумал и просто спросил, – А в чём дело? Что Вы от меня хотите?

– Машина не заводится, я не знаю что мне делать, а спросить просто не у кого. Поздно, понимаете? – дама изображала такую несчастную женщину, что Виктор Иванович даже рассмеялся.

– А, в этом смысле?! – с нескрываемой иронией бросил Виктор Иванович и решительным шагом направился опять к своему гаражу.

– Так что, Вы не будете смотреть машину? – опять спросила женщина, увязавшаяся следом за мужчиной, вызывавшим у неё доверие. Почему вдруг? А черт его знает?!

– Вас как зовут? – на ходу поинтересовался Виктор Иванович и не дожидаясь ответа заметил, что его зовут Виктором.

– Татьяна, – кокетливо ответила дама, семеня за Виктором Ивановичем. – Виктор, красивое имя. Мужественное, победитель… А сколько у Вас детей? Как зовут Вашу жену?

– Танечка, а Вы случайно не из милиции? – Виктор Иванович безошибочно достал ножной автомобильный насос и небольшой ящик с инструментами. – Пошли к Вашей машине, – предложил Виктор Иванович и взглядом дал понять, что всё будет нормально. – Кто в Вашей семье ездит на бибике? – поинтересовался на ходу Виктор Иванович.

– Муж, – выпалила женщина, едва поспевая за быстрыми шагами Виктора Ивановича, который внешне выглядел неким увальнем, но в реальной жизни, делая длинные и редкие шаги, он не ходил, а просто летал. – Он сейчас в рейсе, в плавании, – добавила Татьяна.

– А дети Ваши водят машину? – поинтересовался Виктор Иванович.

– Нет, – ответила Татьяна.

– Нет детей или нет, не водят? – пошутил Виктор Иванович.

– Нет, не водит ещё дочка. Она маленькая, ей всего шесть лет.

– Понятненько, – только и буркнул, широко улыбаясь, Виктор Иванович.

Сев за руль и вставив ключ в замок зажигания, Виктор Иванович заметил, что ни одна из лампочек ни то, что не загорелась, но даже не подала проблески жизни. Не было питания. Аккумулятор либо был разряжен, либо с него была снята масса, т. е. он мог быть отключен.

Открыв капот, Виктор Иванович сразу обратил внимание на то, что клемма была просто скинута с аккумулятора.

Взяв пассатижи, быстро, словно заправский слесарь, Виктор Иванович начал обжимать болт, накручивая гайку, чтобы крепко-накрепко зафиксировать клемму. На всё про всё ушло ровно 2 минуты.

Он даже не стал ничего проверять или что-либо объяснять даме, внимательно следившей за его манипуляциями, а просто наклонился и стал откручивать колпачок у соска камеры, чтобы подсоединить насос и поднять давление в колесе. Сделав пару качков ногой, он попросил Татьяну продолжить качание колеса.

Уйдя в свой гараж, появился снова с гигантской по размеру и массе гайкой. Гайка служила ему роль якоря на его надувной лодке, когда он ездил на озёра Карелии за щукой и окунем.

Татьяна ещё накачивала первое колесо, когда вернулся с гайкой Виктор Иванович.

– Вот, Татьяна, – Виктор Иванович остановил женщину, пытавшуюся в высоких теплых сапогах в холодном гараже, в дорогом пальто накачать приспущенное колесо. – Сейчас Вы должны мне помочь. Я поменяю Вам деталь в Вашем карбюраторе, а Вы посмотрите сзади на огни, чтобы они не загорелись. Хорошо?

– Да, конечно, – с готовностью ответила Татьяна. – А колеса потом можно будет докачать? – и она даже вышла на холодный воздух из гаража.

Виктор Иванович открыл капот у машины, склонился на мотором, одевая маленький хомут на кожух для клеммы. Здоровенная гайка всё время была вне поля видимости Татьяны.

– Так, Татьяна, давайте-ка проверим. Вы садитесь за руль, берите ключи и пробуйте завести двигатель, – Виктора Ивановича распирало от смеха, но он с серьёзным лицом и деловым тоном давал ценные указания прекрасной даме.

– Да, хорошо, – с готовностью выполнить абсолютно всё и без раздумий, ответила Татьяна.

Через несколько секунд двигатель легко завелся с пол оборота. Татьяна вся сияла от счастья.

– Татьяна, я Вам оставляю Ваш жиклёр от Вашего карбюратора, а Вы купите такой же и мне отдадите. Договорились?

– Да, конечно! – с радостью воскликнула Татьяна. – И это всё? Теперь можно садиться и ехать? – торопливо спросила Татьяна.

– Нет, ехать пока нельзя, – ответил Виктор Иванович.

– Почему?

– Надо сперва прогреть двигатель, накачать колеса.

– А, ну да, ну да?! Я поняла! – Татьяна вдруг полезла в свою сумочку за кошельком. – Виктор, а сколько я Вам должна? – поинтересовалась дама.

– Ни сколько, только 64 поцелуя, – пошутил Виктор Иванович и принялся подкачивать колеса.

Татьяна была несколько смущена таким ответом. Она понимала, что мужчина шутит, но ей совершенно не хотелось выглядеть неблагодарной перед её спасителем, который починил машину за каких-то 10-15 минут.

Накачав колеса, Виктор Иванович пожелал Татьяне всего доброго и ушел к себе в гараж. Там он пребывал ещё минут 10, после чего переоделся, закрыл ворота направился к выходу из гаража, который был в 15 метрах от него.

Сторож прицепился к Татьяне и не выпускал женщину из гаражного кооператива.

– Нет пропуска, нет движения, – сторож был непреклонен.

– Но мне надо ехать. Я опаздываю, – нервничала Татьяна.

– Ничем не могу Вам помочь, – продолжал стоять на своём пожилой сторож.

– Николай Петрович! – подключился к разговору Виктор Иванович, – Надо выпустить даму. Не держи её. Давай, под мою ответственность, – сказал Виктор Иванович и сел к Татьяне на переднее пассажирское кресло.

– Ой, спасибо Вам большое, – искренне поблагодарила Татьяна своего спасителя. – И что бы я без Вас делала? – уже кокетливо спросила дама, внимательно следившая за дорогой.

– Вы в какую сторону едете?

– Я к родителям. А что? – удивилась Татьяна.

– Направо или налево? – спросил на выезде с дороги, примыкавшей к большому проспекту, Виктор Иванович. – В какую сторону? – решил уточнить вопрос Виктор Иванович.

– Простите, не поняла? – растерянно спросила Татьяна. – Что Вы имеете в виду? – с лёгким испугом спросила дама.

– Вы можете меня подвезти до универсама? Это Вам по пути? – спросил Виктор Иванович у напуганной чем-то дамы.

– Зачем? – еле выдавила из себя Татьяна, которая вдруг стала бояться своего пассажира.

– Живу я там, – ответил Виктор Иванович, не понимавший причины мозгового ступора Татьяны.

– Где, в универсаме? – удивилась Татьяна.

– Нет, не в универсаме, – ответил Виктор Иванович, а затем с улыбкой добавил, – в соседнем с ним доме.

– А, в этом смысле?! Я поняла, я поняла, – обрадовалась Татьяна. – Конечно подвезу, хоть прямо к Вашему подъезду. Так бы сразу и сказали?!

– А Вы любите сразу и быстро? Конкретно и однозначно? – спросил Виктор Иванович.

– Конечно! А зачем юлить, крутить? – Татьяна готовилась совершить левый поворот, чтобы заехать прямо во двор дома Виктора Ивановича.

– Татьяна, тогда остановите, пожалуйста, машину! Прямо здесь, прямо сейчас! – приказным тоном сказал Виктор Иванович. – Так, хорошо! Заглушите двигатель и поставьте на ручной тормоз. Включите аварийку.

– Так, да? – Татьяна беспрекословно выполнила все команды, после чего с удивлением спросила, – А зачем мы всё это делаем? Что Вы собираетесь дальше…?

– Буду целовать и обнимать дурочку? – решительно ответил Виктор Иванович и отстегнул от себя ремень безопасности.

– Какую? В каком смысле? – но дальше Татьяна ничего не могла спросить, её рот был зажат ртом Виктора Ивановича, целовавшего её страстно, крепко и сильно взасос.

Примерно через пять минут крепких поцелуев Виктор Иванович уже знал, что будет дальше, а Татьяна абсолютно забыла, куда ей надо было ехать.

По всей видимости, муж был уже прилично в своём дальнем рейсе, а других мужчин у Татьяны не было. Страсть, затмившая разум и полное отсутствие памяти, памяти о семье, о свекрови, которая тоже её ждала, всё ушло на задний план, кроме бури страстей и эмоций.

Мимо шел поток транспорта в обоих направлениях, пешеходы все были достаточно далеко и никто даже не мог себе представить, что вот так, запросто, можно заниматься сексом в российском автопроме.

Ленинград – город маленький

Разумеется, я верю в счастливую случайность, иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу?

Жан Кокто

Виктор Александрович Макеев обзавёлся личным автомобилем лишь тогда, когда ему исполнилось 50 лет. До этого он прекрасно обходился служебными и машинами сослуживцев, а также друзей, родственников и подруг. Водить он начал одновременно со своей первой пятеркой, которую в рассрочку взял у сослуживца, с которым вместе играл в волейбол, настольный теннис и которого всячески продвигал по службе, т. к. он всё время был его негласным заместителем. Но об этом можно долго рассказывать, а вот то, что он, не имея машины, оказался на автомобильном рынке, где можно было купить абсолютно всё, и случайно встретился с Татьяной – вот это было просто чудо. Чудом было и то обстоятельство, что у Татьяны был сводный брат Виктор, который служил в ФСБ. А далее, следите, пожалуйста, за ходом моих мыслей, важно представить не просто родственную связь между братом и младшей сестрой, а степень или точнее качество духовной близости между ними и общей мамой. Отцы у них были разные.

Виктор Александрович сильно недолюбливал Михаила, Татьяниного мужа, который не баловал подарками ни его, ни племянницу, единственную дочь Макеева. Жили все в разных районах города и на родительской даче встречались не часто, т. к. у родителей Мишы был большой загородный дом в Кавголово.

– Татьяндель, привет! – обрадовался неожиданной встрече с сестрой Виктор. – А ты что здесь делаешь? Как тут оказалась, а?

– Ой, Витенька, солнышко моё, здравствуй! – обрадовалась неожиданной встрече Татьяна.

Обнимались и целовались так, словно не виделись целую вечность.

– Витюша, а ты не знаешь где можно купить жиклёр для моей машины? – Татьяна достала здоровенную гайку, которая сильно оттягивала своей массой маленькую хозяйственную сумку.

– Что это? – Виктор взял в руку гайку, весившую как хорошая гантель, покрутил её, повертел в руках, затем помог засунуть «жиклёр» обратно в сумку. – Давай, сестренка, рассказывай, только честно, что это у тебя за хрень?

– Вчера весь вечер была в гараже и возилась с машиной…

– С Мишкиной пятёркой? Так она же новая!? Чего с ней возиться? – удивился Макеев.

– Да, новая, только не пятерка, а семёрка, – уточнила Татьяна, – и она не заводилась у меня, а я собиралась на ней к родителям…

– То-то я не мог понять, почему ты не приехала?!

– Да, так получилось, что не смогла… – вдруг начала мямлить Татьяна, отводя взоры в сторону. – А ты как здесь оказался? – решила сменить тему разговора Татьяна.

– Так, давай рассказывай, что у тебя вчера вечером было? А? – Виктор Александрович взял сестру за руки под локти и чуть-чуть встряхнул. Он пристально посмотрел ей в глаза и сразу понял, что у Татьяны есть от него какая-то тайна. – С мужиком была, да?

– Да нет, что ты?! – неуверенно отпиралась сестра.

– Значит была. И кто он? Надеюсь не моряк – спички бряк?

– Слушай, а ведь я даже не знаю где он работает?!

– Так ты что, на улице его нашла?

– Почти.

– Так, Танчо, давай рассказывай, как дело было?! – Виктор взял под руку Татьяну и отвел её с прохода между рядами в сторону, ища глазами кафе или что-то вроде того, где можно было бы присесть и без лишних глаз спокойно поговорить.

К счастью небольшое, уютное кафе было совсем рядом, надо было лишь перейти дорогу через оживленный проспект, по которому взад-вперед сновали туда-сюда разные машины, троллейбусы и автобусы.

Когда братишка с сестренкой заканчивали кофепитие, а выпили они уже по три чашечки двойного эспрессо, Виктор знал все детали, все нюансы гаражной истории с её последствиями. Как мужчина он понимал Таниного соседа по гаражу, сестренка его была женщиной смазливой и эффектной. Но вот что-то ему подсказывало, что он этого трахальщика хорошо знает?!

Прошло какое-то время и Татьяна опять встретилась с Виктором Ивановичем, к которому её не просто тянуло, а которого она желала сильно-пресильно, так, словно это была первая любовь.

Виктор Иванович от секса с Татьяной не уходил. Он был и галантен, и внимателен, и даже пытался кроме секса чем-то ещё наполнить жизнь жены моряка.

Шутка с гайкой ему отозвалась звонкой пощёчиной, тирадой грубых слов и… буйным сексом в новом гараже. Милые бранятся – только тешатся!

Не прошло и десяти дней, как Макеев вычислил трахальщика Захарова. Теперь он смотрел на него с двойным чувством: чувством сострадания и чувством презрения. Он знал, что за сестру месть будет коварной и очень болезненной. В голове ещё не был готов конкретный план мести, но в целом это была широкомасштабная операция по всем фронтам.

Коварство заключалось и в том, что Галина – дочь Лобова, была чуть старше Татьяны. Она не была красавицей, но всеми женскими чарами обладала и, более того, Виктор Иванович с ней был не знаком. Задача сводилась к тому, чтобы их «спарить», а далее – подключить старика Лобова. А уж Николай Михайлович его размажет так, что мало не покажется.

И Макеев начал действовать.

* * *

Дорогой Читатель!

Ты прочитал ровно треть всего романа. Если тебе не нравится, не насилуй себя, пожалуйста!

Здесь и далее я многие фрагменты и куски, целые истории либо скомкал, либо вырезал всё к чёртовой матери… Я же автор?! А вот зачем и почему – об этом чуть ниже. Читай и всё поймешь!

* * *

Паровозом стал перспективный старший лейтенант Тарасов Юрий Борисович. Он усиленно работал над своей кандидатской диссертацией, семьи у него не было, как не было и своей квартиры, влиятельных, с ресурсом друзей и покровителей тоже. Он был один. Один, но умный и ещё очень и очень молодой.

Николай Михайлович предложил ему сделку. А как ещё это можно назвать, если в обмен на диссертацию Лобов прекращал блокирование диссертации Тарасова. Более того, он готов был даже помочь ему с защитой. В довершение ко всему, он знал людей, которые могли бы ему, практически даром, заметьте, даром (!), помочь в обмен на всякого рода пустяки со стороны Тарасова….

Задача оказалась не из легких. Тарасову надо было практически с нуля написать в трёхглавной структуре квалификационную, самостоятельную, оригинальную, высоконаучную и диссертабельную работу объёмом 150 – 170 стр. машинописного текста.

Вынужден пропустить неделю глубоких и тягостных раздумий, когда Тарасов мучился, сомневался в своих силах подобно строителю-молдаванину, которому предстояло в одиночку построить каменный трехэтажный особняк из белого кирпича там, где не было практически никаких условий для жизни.

Кстати, многие так и строят. И у кого-то даже получается.

Друзья мои, у Тарасова не просто получилось, получилось у Лобова защитить тот бред, который ему сляпало за полтора месяца «под ключ» молодое дарование.

Защита проходила в закрытом диссертационном совете. Никто, кроме Лобова, Макеева не знал о точной дате и месте защиты. Даже сам Тарасов. Более того, как только документы, а это примерно месяц спустя защиты, ушли в ВАК, в Москву, Лобов стал активно действовать по назначению Тарасова с трехкратным повышением в должности (речь шла о полковничьей, да-да, полковничьей (!) должности для Тарасова), точнее в звании…

О, Боже, как тяжело писать мне про то, в чем я не силен! Короче, старший лейтенант Тарасов служил в институте на капитанской должности и должен был через два месяца получить звание капитана, в срок. Лобов же пробил для него новое назначение – полковничью должность не где-нибудь, а в…

* * *

Кандидат юридических наук полковник Лобов Николай Михайлович

 
И в наши дни герои есть,
И подвигам их мы склоняем головы,
Их очень много! Их не счесть,
Хотелось бы, чтоб были живы и здоровы!
 

Продолжение грустное, конец почти известен

– Витя, скажи мне, пожалуйста, только честно, – пьяный Лобов уже третий час пытал своего друга запрещенными приемами в уютной забегаловке для шоферни, что была рядом с институтом, где проходила защита кандидатской диссертации. Институт был тоже ведомственным и из сослуживцев Лобова был лишь Виктор Александрович. Научный руководитель на защиту не приехал, а на банкет никто не пошел, когда узнали где он будет проходить. – Ну, скажи, как?

– Коля, не бери ты в голову! Всё нормально. Нормально, я тебе говорю, – Виктор Александрович одновременно хотел успокоить друга и убедить себя самого в том, чего и в помине не было.

– Витя, понимаешь, мне, это самое, значит, надо знать точно, а то, понимаешь, это самое, значит, будет не очень, если было не очень, – не унимался пьяный диссертант, точнее – вновь испеченный учёный. – Я, Витя, больше не могу…

– Но-но-но, – Макеев похлопал по плечу друга, который впервые в жизни всплакнул.

– Витя, я ведь это…

– Коль, да я всё понимаю, не переживай. Всё нормально, – Макеев продолжал поглаживать дружеское плечо и успокаивать закадычного друга. – Ты только никому не рассказывай, что сегодня защитился. Не надо, Коль. А я или они, – Макеев поднял вверх указательный палец и многозначительно прищурил правый глаз, – … никому никогда и ничего не расскажем! Поверь мне!

– Да?

– Клянусь! Могила.

На следующее утро Лобов звонил кадровику в Москву и ходатайствовал за старшего лейтенанта Тарасова о его переводе к новому месту службы.

* * *

– Так, товарищи! Начинаем работу нашего совета. Присутствуют на заседании девятнадцать из двадцати четырех членов совета. Кворум есть. Кто за то, чтобы начать заседание? Ставлю на голосование, – Председатель, он же – начальник института, он же – генерал-лейтенант Жульников, открыл заседание специализированного диссертационного совета.

Члены совета, все как один, словно по команде, подняли руки и быстро проголосовали «за». При этом каждый из них занимался своим делом и могло показаться, что никто не слушает и вообще не следит за происходящим, но это не так. Совет работал четко, слаженно и профессионально. Это была уже то ли трехсотая, то ли четырехсотая защита, конвейер по подготовке ученых работал как новенький часовой механизм.

– Единогласно, – быстро подвел итог голосования председатель. – На повестке заседания два вопроса: защита кандидатской диссертации подполковника Лобова Николая Михайловича и защита докторской диссертации Дулькиной Надежды Ефимовны. Есть вопросы? Нет! Ставлю на голосование. Единогласно.

Члены совета опять быстро проголосовали «за» предложенную повестку. Лобов сидел неподалеку от президиума – председателя, двух замов председателя, учёного секретаря совета.

– Для оглашения данных о соискателе слово предоставляется учёному секретарю, – продолжал вещать председатель.

– Товарищи, Николай Михайлович Лобов, коммунист, подполковник…. – секретарь быстро и четко рассказывал о Лобове, опираясь на данные листка по учету кадров. Никто из членов совета даже и не слушал. Все были заняты своими делами. И лишь когда секретарь озвучил тему диссертационного исследования Лобова, головы маститых ученых стали подниматься и, могло показаться, что прозвенел будильник или началась поклевка у рыбака…

– Товарищ секретарь, Вы закончили? – с места спросил председатель.

– Так точно, товарищ председатель, – ответил секретарь.

– Есть ли у кого-нибудь вопросы к секретарю или соискателю? – продолжал председатель. – Нет? Тогда слово для доклада предоставляется Лобову Николаю Михайловичу. Пожалуйста, 15 минут, не больше, – председатель показал Лобову рукой на место за трибуной.

У членов совета при беглом знакомстве с авторефератом, который они впервые увидели, случился шок. Мало того, что тема была, мягко говоря, идиотской, так ещё и содержание было составлено таким образом, что в каждом предложении присутствовали слова с корнем звон.

Пролистав бегло автореферат, члены совета стали вслушиваться в доклад соискателя.

– Таким образом, – хорошим голосом читал Лобов доклад, написанный ему старшим лейтенантом Тарасовым, – в ходе диссертационного исследования удалось установить, что длительность каждого, отдельно взятого звона…

– Тихо, товарищи, тихо! – призывал к порядку председатель, – Вы же мешаете докладчику! Сами себя задерживаете, впереди ещё одна защита.

– … подтверждается учением Фомы Аквинского, где говорится о том, что…, – Лобов читал с выражением. Изредка, отрываясь от текста, он, вскинув брови, бросал взгляды на председателя, членов совета, а затем, как ни в чем, ни бывало, продолжал нести очередную бредятину.

Где-то на галерке, т. е. подальше от председателя, сидели четверо заведующих кафедрами и то и дело громко ржали, иначе и назвать нельзя.

– Слушайте, какую ахинею мы слушаем, а? – не унимался Коровин. – Мне это напоминает обсуждение диссертации о нетрадиционном способе употребления спиртного…

– Каком-каком способе? – переспросил Ермошин, готовый рассмеяться ещё до начала рассказа.

– Защищалась диссертация на тему… – Коровин вдруг взорвался от смеха.

– Да ты рассказывай, не тяни, – подгонял улыбавшийся до ушей Денисов.

– Короче, в диссертации защищался новый способ употребления… через задний проход, – Коровин опять взорвался от смеха, только теперь смеялись все четверо. – Путем клизмирования…

– А если чихнешь или кашлянешь? – через смех задал вопрос профессор Бирюков. – Ерунда какая-то… – и рассмеялся во весь голос.

– Достоинство нового способа было в том, что не требовалась закуска, не было запаха изо рта, не было разницы между хорошей и дешевой водкой, да и водки требовалось в 4 раза меньше, – рассказывал сквозь смех и слезы Коровин.

– Слушайте, а как же пить на бродер шафт при таком способе? – спросил Бирюков и все четверо громко заржали.

– Товарищи, я прошу потише. Кому не понятно? Всем понятно? Ну, если невтерпеж, выйдите, пожалуйста, успокойтесь, – несколько плаксивым голосом просил председатель, впервые в своей практике потерявший контроль над членами совета.

Услышав последнюю фразу председателя, члены совета один за другим стали в спешном порядке покидать зал заседаний. Рядом с залом, по неписанным правилам, в соседней аудитории была «накрыта поляна» для членов совета, официальных оппонентов. Каждый мог зайти и выпить под хорошую закуску. Практика показывает, что в большинстве диссертационных советах пьют не только после защиты, но и до, а также во время защиты. Это – грубейшее нарушение требований ВАКа, но такова жизнь! Так было, есть и всегда будет!

– А это – тема моего докторского исследования, – громко смеясь, продолжал свою историю профессор Коровин.

Примерно через пять минут в аудиторию заглянул ученый секретарь и молча сам себе налил полный до краев стакан водки. Опрокинув залпом, он стал наливать второй. Члены совета сочувственно наблюдали за ним, т. к. практически каждый уже сделал то же самое.

После второго стакана секретарь достал из кармана кителя несколько мятые листочки, где были написаны вопросы, которые члены совета должны были задать диссертанту. Раздав все семь вопросов, секретарь заметил, что председатель просил всех вернуться, т. к. он один слушает доклад и никого из членов совета в зале не осталось. Мужики начали медленно и нехотя возвращаться на свои места.

Радовало лишь то обстоятельство, что все успели накатить и закусить. Следовательно, теперь до перерыва можно было как-то продержаться.

– На этом доклад закончен, благодарю за внимание, – Лобов оторвался от текста и взглянул на председателя.

– Так, Николай Михайлович, спасибо. Подождите, не уходите, сейчас Вам будут задавать вопросы, – Председатель посмотрел в зал, а затем спросил у Лобова, – Николай Михайлович, Вы как будете отвечать на вопросы, в каком режиме? В режиме вопрос-ответ или в накопительном?

– Да, – ответил Лобов.

– Понятно, вопрос-ответ, – Резюмировал председатель. – Товарищи, пожалуйста, задавайте вопросы. – Председатель посмотрел в зал, где ни одной поднятой вверх руки он не заметил. – Товарищи, активнее, пожалуйста, давайте!

Случилась маленькая накладка: ученый секретарь вопросы раздал, но было не ясно, в каком порядке их задавать?!

– Я прошу прощения, не пометил, кто какой вопрос задает, – виноватым голосом прошептал секретарь прямо на ухо председателю.

– Ничего страшного, – шепотом ответил председатель. – Товарищи, давайте задавайте вопросы в любом порядке, а Николай Михайлович будет их записывать с тем, чтобы потом на все вопросы сразу же и ответить. Пожалуйста.

Взметнулись вверх практически одновременно все семь рук профессуры. Каждый по очереди зачитал свой вопрос.

– Так, товарищи! Соискателю было задано семь вопросов. Достаточно?

– Товарищ председатель, можно я задам вопрос? – не унимался профессор Захаров.

– Виктор Иванович, давайте в другой раз! – председатель слова Захарову не дал. – Итак, подведем черту. Было задано семь вопросов. Николай Михайлович, пожалуйста, в любом порядке ответьте на вопросы.

Кроме Захарова ещё восемь профессоров настойчиво тянули руки, но и им задать вопрос не дали.

Николай Михайлович лихо зачитал ответы на вопросы из зала. Ответы были из той же серии, что и сами вопросы – «Нарочно не придумаешь».

– Николай Михайлович, всё? – спросил председатель у Лобова. – Спасибо. Присаживайтесь, пожалуйста. Слово предоставляется научному руководителю…

– А его нет, – полушепотом произнес ученый секретарь.

– Ну, и ладно. Тогда слово предоставляется учёному секретарю для оглашения отзывов официальной организации и отзывов, поступивших в совет на автореферат.

Вся защита длилась ровно тридцать девять минут.

Затем был пятнадцатиминутный перерыв. Пили все молча. Даже председатель забыл поздравить Лобова с успешной защитой, голосование было единогласным.