Текст книги "Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе"

В Оренбургской губернии существовало также 7 сельских обществ. Мусульманское общество башкир Бушман-Суун-Каракипчакской волости было создано по инициативе татарских мулл дер. Тляумбетовой С. М. Сабитова и дер. Мал. Тюлебаевой Г. Ялалетдинова, убежденных сторонников джадидизма, получивших образование в Турции. Устав зарегистрирован 7.07.1907 г. Председателями общества были С. М. Сабитов и М.-Г. Юсупов. В 1910 г. оно насчитывало в своих рядах 60 человек. Общество преследовало цели просвещения башкир, всестороннего ознакомления их с политическими и экономическими событиями, оказания нуждающимся материальной помощи. Аналогичные цели преследовали и другие сельские общества губернии. В 1907–1909 гг. обществу удалось собрать всего 300 руб., из которых 200 руб. были потрачены на выдачу пособий учителям медресе и покупку ученических книг для детей бедняков. В 1910 г. жандармские органы провели проверку деятельности общества и обыски у его руководителей по доносу кадимиста, муллы дер. Юмагузиной, С. Валитова, обвинившего их в антиправительственной пропаганде, но ничего предосудительного обнаружено не было[333]333
  Денисов Д. Н. Мусульманское общество башкир Бушман-Суун-Каракипчакской волости // Ислам на Урале… С. 249.


[Закрыть]. Общество прекратило свое существование после 1917 г.

В Уфимской губернии максимально существовало шесть мусульманских благотворительных обществ, причем двое около 20 лет. Это были: Уфимский приют престарелых мужчин и мальчиков-магометан ведомства Императорского человеколюбивого общества, Попечительство о бедных мусульманах г. Уфы, Уфимское мусульманское дамское общество, Мусульманское общество книгоиздателей «Сагадат», Мензелинское мусульманское благотворительное общество, Уфимское мусульманское благотворительное общество. При этом власти неоднократно не давали разрешения на открытие новых обществ.

Старейшее из обществ Уфы было создано на базе приюта престарелых мужчин и мальчиков-магометан (основан в 1876 г.). Оно носило название Уфимский приют престарелых мужчин и мальчиков-магометан ведомства Императорского человеколюбивого общества, т. е. формально было филиалом общероссийской организации. Его бессменным председателем с 1987 г. был К.-М. Б. Тевкелев. В память о приюте 1876 г. среди учредителей числился муфтий ОМДС С.-Г. Тевкелев (ум. в 1885 г). В правление также входили мурзы Ш.-А. Сыртланов, С.-Г. Джантюрин, Х. Акчурин, Н. Мамлеев и ахун Уфы Х. Усманов. Реальным центром элиты стало носившее название, близкое к казанскому, Попечительство о бедных мусульманах г. Уфы. Его вначале возглавил престарелый ахун Уфы Х. Усманов (1898–1907), затем руководство обществом взял на себя лидер Уфимского бюро «Иттифака» С.-Г. Джантюрин, депутат I Госдумы, отстраненный от активной политической деятельности в результате подписания Выборгского воззвания в 1906 г. В правлении активны представители уфимской буржуазии в лице М.-Н. Хакимова, Г. Хакимова, А. Шамсонова, С. Шамгулова, С. и Б. Назирова[334]334
  Ямаева Л. А. Указ. соч. С. 198, 280.


[Закрыть]. Направления деятельности этих лиц просматриваются по архивным данным. По данным Уфимского губернского жандармского управления, в конце мая 1910 г. в Уфе намечался съезд мусульманских деятелей: духовенства, членов I и II Дум, редакторов газет по вопросам просвещения мусульман. К обсуждению ставился также вопрос реформы Духовного Собрания, сопровождающийся открытием его отделений в других городах и оплате служащих. Комиссию по созыву несостоявшегося съезда возглавляли купец М.-Н. Хакимов, юрист А. Ахтямов (член I Госдумы) и ахун Уфы Дж. Абзгильдин[335]335
  НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 675. Л. 187.


[Закрыть]. Этот список инициаторов наглядно иллюстрирует единство мусульманской элиты Уфы.

28 октября 1910 г. состоялось собрание мусульман Уфы. Оно приняло резолюцию, требующую реформы программ всех мектебов и медресе и нахождения средств на удовлетворение материальных нужд мектебов. Для решения задачи реформы мектебе была сформированы комиссия в составе М.-Н. Хакимова, С. Назирова, С.-Г. Джантюрина, Х. Усманова, С. Шамгулова, Х. Губайдуллина, Г. Еникеева, А. Шамсонова, Х. Каримова и Ф. Ягудина. Другая комиссия должна была собрать сведения о нуждах мусульман для доклада бюро мусульманской фракции в Думе. Она состояла из М.-Н. Хакимова, Ибр. Ахтямова, Б. Максудова, С. Шамгулова, Г, Кильдибекова, Г. Мустафина, Г. Амирова, Г. Еникеева, Ш. Шамсонова[336]336
  ЦГИА РБ. Ф. И 187. Оп. 1. Д. 333. Л. 211.


[Закрыть].

С 1906 г. лидеры уфимских мусульман поддерживали медресе «Галия» и его ректора З. Камали. Неофициальный попечительский совет уфимского медресе «Галия» состоял из вышеуказанных С. и Б. Назирова, Х. Каримова и С.-Г. Джантюрина[337]337
  Камалов Т. Зия Камали. Казань, 1997. С. 14–15.


[Закрыть]. В 1915 г. З. Камали потерял поддержку попечительского совета медресе, который обвинил его в превращении медресе в учительскую школу. Эти попечители (С. и Б. Назиров, С. Шамигулов, Г. Хакимов, С. Джантюрин, К.-М. Алкин, Х. Каримов) стали поддерживать медресе «Усмания», возглавляемое с 1908 г. ахуном Уфы Дж. Абзильдиным[338]338
  Йолдыз. 1916. 27 мая; Хабутдинова М. Медресе «Усмания» // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. Казань, 2004. С. 208.


[Закрыть].

С этим связано создание собственно Уфимского мусульманского благотворительного общества во главе М.-Н. Хакимовым и Б. Назировым. В 1915 г. М.-Н. Хакимов стал также лидером Попечительства о бедных мусульманах г. Уфы[339]339
  Ямаева Л. А. Указ. соч. С. 198, 280.


[Закрыть]. Таким образом, буржуазия Уфы заняла былые позиции мурз в благотворительных обществах.

Учредительное собрание Уфимского женского мусульманского благотворительного общества прошло 15–17 января 1908 г. На нем присутствовало более 100 женщин. Председателем общества была избрана Марьям Султанова, жена муфтия ОМДС М. Султанова, а ее заместителем – жена купца З. Урманова. Основательницами были преимущественно жены мурз в лице М. Шейх-Али, С. Джантюриной. В правление также вошли представительницы родов Алкиных, Терегуловых, Еникеевых. 6 марта 1908 г. правление организации взяло на свое попечение 22 девочек-сирот. В 1908 г. для них была открыта двухклассная школа, а также предусматривалось открытие повышенного типа начальных училищ с 5-летним курсом обучения. К 1916 г. общество содержало в Уфе 5 учебных заведений, в них насчитывалось 440 учениц и 14 учительниц. В одном из учебных заведений общества стали готовить учительниц для мектебов и медресе. Курс обучения здесь длился 8 лет, вместе с общеобразовательными предметами воспитанницы изучали педагогику и методику преподавания отдельных предметов, проходили педагогическую практику в младших классах учебного заведения[340]340
  Азаматова Г. Б. Мусульманские благотворительные учреждения в Уфе в конце ХIХ – начале ХХ в. // Просветительские традиции ислама в Урало-Поволжье: Первые Фахретдиновские чтения. М.–Н. Новгород, 2009. С. 127–128.


[Закрыть].

В западной части Уфимской губернии, в Мензелинске, в январе 1910 г. было создано мусульманское общество книгоиздателей «Сагадат» («Счастье») во главе с Г. Насыровым и Б. Хасновым на базе одноименного издательства (существовало с сентября 1909 г.). Оно возникло на базе отделения книжной торговли в ауле Тлянче-Тамак – крупном центре просвещения с известным медресе. Инициаторами создания издательства выступили «имамы и сознательные купцы»[341]341
  ЦГИА РБ. Ф. И 187. Оп. 1. Д. 333. Л. 208.


[Закрыть]. Однако уже в декабре 1910 г. в рамках столыпинской политики борьбы с мусульманским общественным движением оно было закрыто[342]342
  Ямаева Л. А. Указ. соч. С. 280.


[Закрыть].

Устав Московского мусульманского благотворительного общества был утвержден 13 мая 1906 г. В 1915 г. в нем было 308 членов. Почетными членами общества являлись Мирза Асадуллаев (Баку), Захид Шамиль (Петроград) и другие известные мусульманские общественные деятели. Председателем общества был избран коммерсант Хусаин Байбеков. Общество оказывало помощь бедным мусульманам, выплачивало пособия тем из них, кто учился в средних и высших учебных заведениях, содержало несколько мектебов в Москве и пр. С 1913 г., когда был построен Дом Асадуллаева, правление и один из мектебов (школа) общества разместились в нем. В сентябре 1915 г. было выдано пособие на открытие мектеба для детей рабочих-мусульман фабрики резиновых изделий «Богатырь» в с. Богородское (совр. Краснобогатырская ул. Москвы). Во время Первой мировой войны общество оказывало также помощь воинам-мусульманам и их семьям, беженцам-мусульманам. После Февральской революции 1917 г. оно вошло в состав Московского мусульманского национального совета[343]343
  Исхаков С. Московское мусульманское благотворительное общество // Ислам в Москве. Энциклопедический словарь. М.–Н. Новгород: Медина, 2008. С. 129.


[Закрыть].

В Петербурге также возникло Общество распространения просвещения среди мусульман (1908–1917). Его учредителями стали жена генерал-майора Шейх-Али Умма Гульсум Саид-Гиреевна, М.-А. Максутов, вдова генерал-майора Шамиля Биби Марияш Бану Ибрагимовна, губернский секретарь З. Шамиль. Целью общества являлось «поднятие культурного уровня мусульман путем распространения и улучшения школьного образования; создания и упорядочения внешкольного образования». Начавшаяся Первая мировая война внесла серьезные коррективы в деятельность общества. В начале 1915 г. оно провело ряд совещаний с представителями местных мусульман, на которых обсуждалась организация публичных лекций и вечерних курсов для взрослых мусульман. По инициативе председателя О. Васан-Гире Эльжиева Джабагиева, курсы для мужчин были открыты 1 февраля, а для женщин – 5 марта 1915 г. Были также организованы бесплатные спектакли на татарском языке для раненых солдат-мусульман, выданы 500 рублей Временному мусульманскому комитету по оказанию помощи раненым воинам и их семьям и 300 руб. – как пособие кружку политехников-мусульман. В начале февраля 1916 г. общество открыло вечерние курсы для взрослых мусульман, не знающих русский язык, направленные на адаптацию приезжих[344]344
  Загидуллин И. К. Общество распространения просвещения среди мусульман // Ислам в Санкт-Петербурге. Энциклопедический словарь. М.–Н. Новгород: Медина, 2009. С. 174–175.


[Закрыть].

6–11 декабря 1914 г. в Петербурге состоялся Всероссийский съезд мусульманских благотворительных обществ. Это был первый съезд после смерти И. Гаспринского и последний перед революциями 1917 г. Несмотря на то что приглашения были разосланы 87 организациям, в съезде приняли участие 35 представителей 20 организаций. Председателем съезда был избран секретарь мусульманской фракции в IV Госдуме Ибниамин Ахтямов. Был избран Центральный комитет Российских мусульманских общественных организаций, которому поручалось «руководство всей работой мусульманских общественных организаций по оказанию помощи раненым воинам». Несмотря на ряд закулисных дискуссий, съезд воздержался от принятия политических решений. В состав ЦК не вошел ни один крупный общенациональный лидер, что подчеркивает его неполитический характер[345]345
  Аршаруни А., Габидуллин Х. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М., 1931. С. 91–92; Терегулов И. Очерки революции и общественного движения мусульман России. ОРРК НБЛ КГУ. 3881. 1926. С. 52.


[Закрыть].

В соответствии с решениями этого съезда в Петрограде был создан Временный мусульманский комитет по оказанию помощи раненым воинам и их семьям во главе с генерал-майором А.-А. Давлетшиным. 16 февраля 1915 г. он получил разрешение создать центральный орган и отделения на местах. Почти одновременно, 24 февраля, был создан Комитет помощи пострадавшим от войны русским подданным мусульманам в Оренбурге. Основная цель комитета заключалась в сборе средств для мусульман Карской области, где шли военные действия. Председателем комитета стал М.-З. Рамиев, секретарем – К. Карим. К 24 апреля 1915 г. этот комитет собрал 15 555 рублей[346]346
  Вакыт. 1915. 24 февраля; 25 февраля; 27 февраля; 3 марта; 6 марта; 8 марта; 10 марта; 14 марта; 10 апреля; 17 апреля; 19 апреля; 24 апреля.


[Закрыть]. Таким образом, в годы Первой мировой войны практически все мусульманские благотворительные организации активно помогали раненым, а также пострадавшим от боевых действий соотечественникам-мусульманам.

Золотой эпохой для благотворительных обществ у татар стала эпоха джадидизма. К концу XIX в. эти общества стали важнейшей формой татарского общественного движения. В 1890-е гг. в Казани, Петербурге, Троицке, Касимове, Астрахани, Семипалатинске создаются благотворительные общества (жэмгят хейрия) – культурные центры общин, имеющих коллегиальное управление. Благотворительные общества стали первыми собственно национальными структурами, объединившими традиционных защитников ислама с будущими политическими деятелями 1900–1910-х гг.

Ориентация благотворительных обществ на развитие светского образования привлекала молодежь, стремившуюся к устройству в жизни в соответствии с изменившимися условиями. Общества начинают заменять лидеров средневековых общин в лице имамов и баев. Списки руководителей этих обществ четко показывают их принадлежность к лидерам джадидизма. Вначале общества являются светскими буржуазными органами, ориентированными преимущественно на просвещение. Руководство ими находится в руках национальной элиты в лице мурз (преимущественно в Уфе), богатых прогрессивных баев, а также джадидов из числа имамов и мударрисов и зарождающейся интеллигенции.

Мусульманские благотворительные общества помогали низшим слоям не только питанием и одеждой в тяжелые времена, но и обучением их детей в рамках начальной школы, затем талантливые получали дальнейшее образование, остальные обучались ремеслу. Тем самым общества давали возможность талантливой молодежи, причем обоего пола, подняться вверх по социальной лестнице и найти достаточно высокооплачиваемую профессию. При этом общества воспитывали из числа молодежи лояльных городской элите деятелей. Здесь мы видим воплощение социал-демократического принципа «от колыбели до могилы». В отличие от фактически принудительной власти верхушки махалли, благотворительные общества носили сугубо добровольный характер. Однако для низов по сути не было выбора. Мударрис уфимской «Галии» З. Камали отверг помощь благотворителей, но ему пришлось ввести плату за образование. Как и попечительский совет вакфа А. Хусаинова, благотворительные общества распределяли стипендии. В Оренбурге, и не только в нем, этим занимались одни и те же люди.

В лице лидеров благотворительных обществ Оренбурга – М.-Ф. Карими (1906–1907) и Казани – Г. Апаная (1902–1907) мы видим джадидских политиков, стремящихся задействовать ресурсы горожан для общественного движения, поэтому поражение революции 1905–1907 гг. привело к их отставке. В Уфе, наоборот, вместо престарелого ахуна Х. Усманова (1898–1907) к руководству общества приходит С.-Г. Джантюрин, депутат I Госдумы, отстраненный от активной политической деятельности в результате подписания Выборгского воззвания в 1906 г. В целом общества стали неким коллективным лидером городской общины, сконцентрированным на взаимопомощи и контроле. Ближе всего к этой модели было, по всей видимости, общество г. Троицка. Не случайно оно возглавлялось все годы представителями рода Яушевых в лице братьев Абдували и Муллагали. Однако, в отличие от единоличных полномочий мутаваллиев, власть председателей обществ была ограничена членами правления и находилась под гораздо более строгими правилами отчетности, в том числе публичной.

После поражения революции 1905–1907 гг. общества в небольших национальных центрах (Байряки, Мензелинске, Нижнем Новгороде и т. д.) или необщегородские общества (например, Общество приказчиков г. Троицка) закрываются. Общества в крупных национальных центрах, таких как Казань, Оренбург, Троицк, Уфа, несмотря на определенные проблемы, самое большее – претерпевают смену руководства. При достаточно сложной социальной ситуации существование сети благотворительных обществ было на руку властям. Через них мог осуществляться контроль над традиционно лояльной, и уже преимущественно светской, элитой: молодежь – посредством стипендий, а низы – через финансовую помощь. Через контроль над мектебами общества занимались также и вопросами трудоустройства. В совокупности это создавало более мощные ресурсы, чем контроль баев над отдельными махаллями. Добавим, что мусульмане не имели права на правительственные стипендии и преподавание в государственной средней и высшей школе.

С начала 1910-х гг. четко видна ориентация обществ на работу с учащейся молодежью, особенно в лице профильных обществ Оренбурга и Троицка. Причем наряду с распространением просвещения для молодежи появляется возможность заниматься театром и музыкой, т. е. обеспечиваются возрастные запросы по интересам. В столице татар работа идет через филиалы Общества пособия бедным мусульманам г. Казани в 15 приходах города. Качественно новым феноменом стали женские мусульманские благотворительные общества Уфы и Оренбурга. В них совместно действовали жены элиты (мурз, имамов, купцов), с одной стороны, и учительницы новометодных школ – с другой. Из наиболее успешных в науках женские общества готовили учительниц, для других создавали школы кройки и шитья.

Везде, кроме многоэтничных столиц в лице Москвы и Петербурга, общества четко выражали стремление к эволюции именно татарского среднего класса, несмотря на возможные сословные различия среди его членов. Внедрение современного варианта литературного татарского языка не только среди будущих имамов, мударрисов и учителей, но и в среде журналистов, политиков и буржуазии было принципиально важным для обеспечения лидирующей роли татарской буржуазии. (Именно поэтому столь негативной была реакция уфимской элиты на выпуск медресе «Галия» изданий на казахском и башкирском языках.) Столь же последовательно вводился татарский язык и в начальном образовании. Для этого создавались библиотеки, игрались спектакли, проводились музыкальные вечера.

Основной слабостью благотворительных обществ была их локальность. Их широкая популярность была обратной стороной невозможности создания общенациональных партийных структур или структур религиозной или национальной автономии с отделениями в регионах. Эта программа дополнения центра местными отделениями, выдвинутая муфтием ОМДС М. Хусаином в начале позапрошлого века, так и не была выполнена в связи с противодействием властей.

В 1917 г. татароязычные источники в основном уже сосредоточиваются на деятельности мусульманских комитетов и бюро, затем – губернских Советов (шуро), так как они взяли на себя функции координаторов и организаторов жизни нации на всем пространстве тюрко-татарского мира. Время благотворительных обществ прошло…

Глава 2
Мусульманские депутаты Волго-Уральского региона в Государственной Думе

Для оценки роли Государственной Думы для мусульман России необходимо понять их отношение к парламентской системе правления вообще. Принципиальными противниками законодательной Думы были лишь реакционеры. В дни выборов в I Государственную Думу в Самарской и Симбирской губерниях ряд баев, ишанов и мулл предпочли заключить союз с русскими реакционерами, а не с татарскими и русскими либералами. В результате в этих губерниях в I Думу не был избран ни один татарин.

Весь центристский и левый спектр татарского общества требовал законодательной Госдумы и ответственного перед ней правительства. В начале 1906 г. татарские газеты развернули активнейшую предвыборную кампанию. Особенно подробно разбирались биографии депутатов в органе «Иттифака» – оренбургской газете «Вакыт». Особое внимание отдавалось знатности происхождения, наличию мусульманского и государственного образования, участию в деятельности органов самоуправления, деятельности по помощи мечетям и школам. В биографии М.-З. Рамиева особо выделялось участие в «Голяма жэмгыяте» при ОМДС в апреле 1905 г. и во II Всероссийском мусульманском съезде в Петербурге («Петербургтта гомуми мусельман жэмгыяте»). В биографии С.-Г. Джантюрина указывалось на его происхождение от Абулхаир-хана, отмечалось, что по женской линии он является потомком хана Букеевской Орды Джангир-хана и первого муфтия ОМДС Мухаммеджана Хусаина. Подчеркивалось членство этих кандидатов в «Иттифак аль-муслимин»[347]347
  Вакыт. 1906. 18 апреля, 23 апреля.


[Закрыть].

Именно сторонникам «Иттифака» удалось мобилизовать татарское общество почти на 100-процентное участие в выборах в Казанской, Уфимской, Оренбургской и Вятской губерниях, где были избраны соответственно 3, 6, 2 и 1 депутат. По воспоминаниям одного из русских выборщиков, в Тетюшском уезде «татары были дружны и готовы были голосовать как один, за кого укажет комитет («Иттифака». – А. Х.)»[348]348
  Крестьянин И. Л. Выборы от крестьян в Казанской губернии // К десятилетию первой Государственной Думы: Сборник статей перводумцев. Пг., 1916. С. 26.


[Закрыть].

Были избраны такие лидеры «Иттифака», как Саид-Гирей Алкин в Казани, Абусугуд Ахтямов и Салим-Гирей Джантюрин в Уфе, Мухаммад-Закир Рамиев (Дардменд) в Оренбурге. Кутлуг-Мухаммед Тевкелев после участия в I Всероссийском мусульманском съезде отошел от активной деятельности в структуре «Иттифака» В дни выборов в Казани был арестован Юсуф Акчура.

Выборы в I Государственную Думу обеспечили абсолютное большинство сторонникам «Иттифака», и его лидеры составили ядро мусульманских депутатов. Председателем фракции стал лидер партии Али-Мардан Топчибашев. В бюро фракции вошли Салим-Гирей Джантюрин и Абусугуд Ахтямов (Уфа), Саид-Гирей Алкин (Казань) и Мухаммед-Закир Рамиев (Дардменд) (Оренбург). Однако из татар в Думу не вошел ни один из основателей «Иттифака». В Казанской губернии выборы проходили по формуле: 1 интеллигент, 1 мулла, 1 представитель буржуазии. В Уфе основное место во всех созывах Думы заняли мурзы: Кутлуг-Мухаммед Тевкелев, Акрам Биглов, Шах-Айдар Сыртланов и его сын Аскар и муллы: имам и мударрис 3-го прихода Уфы Мухаммад-Сабир Хасани (II Дума) и представитель рода мударрисов и шейхов ордена накшбандийа из Стерлибаша Мухаммад-Шакир Тукаев (II и III Думы). В Оренбургской губернии избирался один представитель от города (в I Думе – золотопромышленник Закир Рамиев, во II – ахун Хайрулла Усманов) и один представитель сельских районов.

Габдеррашид казый Ибрагим оставался в то время единственным политическим деятелем, неустанно разъяснявшим принципы автономии. В статье «Что такое автономия и какой она бывает?» он настаивал на создании отдельных земских управ, формировании мусульманского корпуса, который бы размещался в невоенное время в мусульманских губерниях, и образование школ, отдельных от русских, для сохранения морали. Ибрагим писал: «Если мы не сможем сейчас решить земельный (территориальный) вопрос, то вопрос автономии обязательно поднимется, хотя и впоследствии». Рашид казый считал, что вопрос дальнейшего увеличения автономии должен решаться потомками, но обеспечение вышеназванных пунктов является долгом их поколения[349]349
  Ульфат. 1906. 11 мая.


[Закрыть]. В целом стремление Ибрагима к максимальной самоизоляции татар совпадает с пунктами решений вышеупомянутых собраний в сельских районах.

К автономистам (сторонникам территориальной автономии) примыкали в основном азербайджанцы вроде А. Агаева. Из татар на позициях автономистов стояли лишь исламский социалист Г. Ибрагим, С.-Г. Джантюрин (потомок ханов Букеевской Орды) и Ш.-А. Сыртланов, защищавший интересы башкирского сословия. Хади Максуди рассматривал территориальную автономию как нереальную. Он считал, что если «в Казани, Оренбурге, Уфе и других внутренних провинциях мусульмане составляют меньшинство… эту автономию… провести в жизнь затруднительно»[350]350
  Йолдыз. 1906. 17 мая.


[Закрыть]. В этих условиях татарская элита не считала разумным ставить вопрос о территориальной автономии. Вопрос о союзе с немусульманскими народами в принципе не ставился.

Из-за краткости существования I Думы мусульманской фракции не удалось окончательно сформировать свои структуры. Но ей все же удалось выработать общие принципы земельной программы, включая неприкосновенность земель, где ведется скотоводство, и вакуфных земель, конфискацию земель казаков и офицеров. Земельный фонд передавался в собственность губерний и областей, а переселение прекращалось. Для татар здесь было важным восстановление вакуфной собственности как таковой[351]351
  Вакыт. 1906. 25 июня.


[Закрыть].

В мае – июле 1906 г. лидеры «Иттифака» проводили политику сотрудничества с кадетами, действуя в рамках их думской фракции. Первая «кадетская» Дума направила императору адрес, где настаивала на отмене всех национальных, религиозных и сословных ограничений и требовала введения всех политических свобод[352]352
  Государственная Дума: Стенографические отчеты. Созыв 1. Сессия 1. Т. 1. СПб., 1906. Стб. 219–220.


[Закрыть].

Одновременно лидер кадетов П. Милюков вел переговоры с министром внутренних дел Столыпиным о создании правительства парламентского большинства с преобладанием кадетов. 25 мусульманских депутатов оплачивали солидарным голосованием будущие уступки кадетов. Однако 9 июля 1906 г. Николай II распускает I Думу. Никогда больше в российской истории парламент не будет иметь либерального большинства. Вместе с кадетами думские лидеры «Иттифака» подписывают Выборгское воззвание и отстраняются властью от политической деятельности. Помимо С.-Г. Алкина, А. Ахтямова и С.-Г. Джантюрина воззвание подписывает и председатель партии, бакинский адвокат А.-М. Топчибашев. Таким образом, будущая фракция потеряла своих лучших политиков и юристов.

В I Думе мусульмане сконцентрировались на задачах партийного строительства и создания религиозной автономии, а не на фракционной работе. Шах-Айдар Сыртланов потребовал отмены ограничений в праве на преподавание для лиц, получивших образование за рубежом. Кром того он настаивал на использовании в обучении зарубежной литературы, обучении религии в светской школе, обеспечении мусульман-воинов духовенством и создании из мусульман особых тактических единиц – рот. В вопросах образования он также выступил за введение мусульман в члены училищных советов вплоть до уровня председателя уездного училищного совета[353]353
  Государственная Дума: Стенографические отчеты. Созыв 1. Сессия 1. Т. 1. СПб., 1906. Стб. 1107–1108.


[Закрыть].

Состоялась дискуссия между юристом А. Ахтямовым и сельским муллой из Оренбургской губернии башкиром Ш. Матиновым по вопросу прав женщин. Если первый признавал политическое равноправие женщин, то второй ратовал за домострой[354]354
  Там же. Стб. 1052, 1113.


[Закрыть]. Этот эпизод указал на то, что радикальные либералы составляли меньшинство среди мусульманских депутатов, за ними шли как за союзниками победителей-кадетов.

В условиях исторического поражения либералов и роста влияния радикалов летом 1906 г. проходит III Всероссийский мусульманский съезд.

Во II Думе в 1907 г. была официально оформлена мусульманская фракция в составе 29 человек, руководство которой оказалось в руках мурз Уфы[355]355
  См.: Хабутдинов А. Мусульманская фракция Государственной Думы России // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. Казань, 2004. С. 244–245.


[Закрыть]. Председателем фракции стал Кутлуг-Мухаммед Тевкелев, Садри Максуди стал секретарем фракции. Было создано бюро фракции под председательством уфимского мурзы А. Биглова. Ее секретарем стал А. Медиев (Крым), членами – Ф. Хан-Хойский (Закавказье), С. Каратаев (Уральская область), Х. Усманов (Оренбургская губерния) и К.-М. Тевкелев[356]356
  Вакыт. 1906. 25 июня.


[Закрыть]. В период II Думы проходили первые в татарском мире переговоры, определившие соотношение сил между партией и парламентской фракцией. А.-М. Топчибашеву было отказано в регистрации «Иттифака». Поэтому задачей стала концентрация политических сил вокруг думской фракции. Большинство депутатов решило разорвать союз с кадетами, но также и избавиться от подчинения ЦК «Иттифака» (см. раздел).

Во II Госдуме была принята программа мусульманской фракции. В первом пункте раздела «Основные политические цели и задачи фракции» она фактически взяла на себя функции «Иттифака», провозгласив, что «фракция ставит себе задачей объединить в одной деятельности всех граждан-мусульман России, единомышленников по своим политическим убеждениям, для проведения в жизнь ряда политических, экономических, социальных, религиозных и других реформ». Государственное управление заключалось в создании конституционного государства, основанного на принципе разделения властей. Парламент приобретал право законодательной инициативы, формирования и утверждения бюджета и контроля «за законностью и целесообразностью действий высшей и низшей администрации». Раздел «Религиозный строй» практически повторял программу «Иттифака». В разделе «Местное самоуправление» также утверждалось создание самоуправления на мелком и среднем уровне, объединение их в области, обладающие своим бюджетом и правом «законодательной инициативы по всем вопросам, касающимся исключительно местных интересов данной области».

Революция 1905–1907 гг. завершилась историческим поражением российских либералов. Они не смогли реально войти во власть. Уже II Государственная Дума имела радикальное и социалистическое большинство. Хотя среди мусульман в этой Думе большинство составляли члены умеренной мусульманской фракции, но имелось уже 6 депутатов-трудовиков, пятеро из которых были татарами. Если учесть, что мусульмане Волго-Уральского региона составляли в Думе 16 человек, то «думачылар»[357]357
  «Думачылар» – члены Мусульман хезмэт таифэсе (Мусульманская трудовая группа).


[Закрыть] имели почти треть мест. В Уфимской губернии – 1 из 7 (К. Хасанов), в Казанской – 1 из 4 (Г. Бадамшин), в Вятской, Симбирской и Самарской – по 1 из 1 (Х. Массагутов, А. Неджметдинов и Х. Атласи). Их не было только в Оренбургской губернии, представленной двумя депутатами. Лидерами группы были наиболее молодые депутаты: Х. Атласи (род. в 1876 г.) и К. Хасанов (род. в 1878 г.)[358]358
  См.: Усал М. Беренче, икенче вэ оченче Думада моселман депутатлары вэ аларнын кылган эшлэре. Казань, 1911.


[Закрыть].

В редакционной статье первого номера своей газеты «думачылар» с удовлетворением отмечали: «…Наконец-то классовая борьба русских и других народов не осталась бесследной для нашего народа». Именно поэтому они выступили против «Иттифака» как партии «верхов». В отличие от «тангчылар»[359]359
  «Тангчылар» – движение татарских аграрных социалистов в 1906–1907 гг., сочетавшее требования религиозной и национальной автономии с требованиями эсеров о федеративной республике.


[Закрыть] – чисто татарской политической группы, – в состав «думачылар» входил и один депутат-азербайджанец – Зайни Зейналов, поэтому группа говорила о единой 20-миллионной нации мусульман России. В статье «Время и мусульмане» основной задачей ставится именно реформа образования: «Требуется изучить длительное время проблемы старого и нового, египетскую, турецкую и европейскую системы обучения, меры по обеспечению и управлению национальными школами, правительственные школы, национальные гимназии, языковой вопрос»[360]360
  Дума. 1907. 21 апреля.


[Закрыть]. «Думачылар» ратовали за создание национальной системы образования по европейскому образцу.

Из членов группы наиболее известны выступления учителя К. Хасанова. 6 марта 1907 г. он выступил с комментарием декларации Совета Министров. П. А. Столыпин обещал внесение законопроектов, обеспечивающих беспрепятственный переход из одного вероисповедания в другое, свободу сооружения молитвенных зданий, отмену ограничений, связанных с религиозной принадлежностью. В декларации также говорилось о введении всеобщего начального образования и создании широкой сети разнообразных средних школ. Декларация в целом носила либеральный характер. В своем выступлении К. Хасанов, напротив, заявил, что политика правительства – «политика обрусительная… мусульман в христианство»[361]361
  Государственная Дума: Стенографические отчеты. Созыв 2. Сессия 1. Т. 2. СПб., 1907. Стб. 110–112, 118, 158.


[Закрыть]. 10 апреля 1907 г. он выступил с запросом по поводу случая на ярмарке в ауле Бураево Бирского уезда Уфимской губернии, когда стражники уничтожили ряд книг религиозного содержания, разрешенных цензурой, и применили оружие. Он критиковал депутатов – членов мусульманской фракции и ЦК «Иттифака» С. Максуди и Ш.-А. Сыртланова как не подписавших запрос[362]362
  Дума. 1907. 21 апреля.


[Закрыть]. К. Хасанов также известен выступлениями против конфискаций земель у мусульман, где он солидаризируется с представителями окраин России – членами мусульманской фракции в борьбе против столыпинской аграрной политики[363]363
  Государственная Дума: Стенографические отчеты. Созыв 2. Сессия 1. Т. 2. СПб., 1907. Стб. 638–641.


[Закрыть]. Татары – члены фракции – не участвовали в этой дискуссии, так как считали ее обреченной на неудачу.

4 мая 1907 г. К. Хасанов выступил за отмену правил Министерства народного просвещения от 31 марта 1906 г. «О печатании учебных книг и пособий в русской и национальной транскрипции». Он заявил: «Мы хотим, чтобы действительно преподавание велось на нашем родном мусульманском языке, чтобы все учебники печатались не по двойной транскрипции… а чтобы печатались на своем родном алфавите; и если только действительно Министерство народного просвещения не откажется от своих правил 31 марта (1906 г. – А. Х.), то все школы в мусульманских деревнях будут закрыты. Следовательно, мы, двадцатимиллионное мусульманство… должны лишиться возможности народного образования (голоса справа: идите в Турцию). Да, по всей вероятности, вы заставите нас идти в Турцию. Вы знаете, из Крыма сколько народа переселяется в Турцию». В итоге Хасанов заявил: «Если вы предоставите нам право изучать свой родной язык, то мы скорее сблизимся, и скорее будет любовь, а правилами этими вы всегда будете отталкивать»[364]364
  Там же. Стб. 183–187.


[Закрыть]. Этот эпизод получил известность благодаря стихотворению Г. Тукая «Китмибез» («Мы не уйдем»).