Текст книги "Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе"

Глава 3
Всероссийские мусульманские съезды 1905–1917 гг.

Данную форму институционализии движения российской уммы обычно рассматривают как феномен, не имеющий особых корней. Намного более правильным было бы его объяснение в контексте общественного движения почти всего XIX в., начиная с первых призывов к избранию муфтия ОМДС, организации петиционных кампаний начала 1890-х гг., меджлисов духовенства и баев (например, З. Расули), совещания при ОМДС 1899 г. по вопросам просвещения, меджлисов элиты на Макарьевской ярмарке. В 1905 г. сами власти дали инициативу таким движениям путем созыва «Голяма жэмгыяте» при ОМДС в апреле 1905 г. и Уфимского губернского совещания из доверенных башкирских волостей Уфимской губернии в июне 1905 г. В то же время в 1904 г. и особенно в 1905 г. прошел целый ряд профессиональных, политических и национальных съездов. Качественно новым феноменом является здесь возникновение российской уммы как единого целого, без различия на этнические и внутрирелигиозные (сунниты и шииты) признаки. Ведь все вышеприведенные примеры касаются либо отдельных регионов, либо мусульман только округа ОМДС.

Поражение России в Русско-японской войне, последовавшие затем уступки обществу и активизация политического движения стали благоприятным фоном, которым воспользовались российские мусульманские общественные деятели. С осени 1904 г. И. Гаспринский непрерывно выдвигает идеи о том, что мусульмане России должны максимально воспользоваться либерализацией российского общества. В сфере просвещения это обозначало переход образовательных учреждений в руки нации, отмену ограничений на предметы преподавания и учебную литературу, свободу слова, признание «тюрки» языком государственной и земской школы, обеспечение государственных и земских ассигнований на национальные школы[387]387
  Тарджеман. 1904. 18 марта.


[Закрыть].

Ключевой фигурой общественного движения мусульман России стал Г.-Р. Ибрагим. В начале сентября 1904 г. в Петербурге Рашид-казый встречается с министром внутренних дел П. Святополк-Мирским и деятелем «Союза Освобождения» в лице М. Стаховича. В начале октября Г.-Р. Ибрагим начинает свои поездки по России с целью подготовки съезда мусульман. Его деятельность концентрируется среди татар Волго-Уральского региона: Иж-Буби (братья Буби), Оренбург, Троицк, Уфа (А. Ахтямов). Вначале намечалось проведение только общетатарского съезда на осенней Мензелинской ярмарке. 26 ноября Рашид-казый рассылает письма троицкому баю А.-В. Яушеву, мензелинскому баю Ш. Хальфину, иркутскому миллионеру Ш. Шафигуллину, братьям Буби, казанскому мулле З. Амирхану и драматургу Г. Камалу. Однако вскоре движение охватывает всю российскую умму. В конце 1904 г. на имя премьер-министра С. Ю. Витте поступает первое прошение мусульман о даровании им политических и гражданских прав, чьим непосредственным инициатором был петропавловский ахун Яушев. В январе 1905 г. Г.-Р. Ибрагим обсуждает с Ю. Акчурой вопрос об объединении мусульман Казани и Крыма. Акчура отправляет письма И. Гаспринскому и лидеру азербайджанских либералов А.-М. Топчибашеву. Представители волжских татар, татар Крыма и азербайджанцев прибывают с петициями в Петербург, но в разное время. Эти факты ясно показывают отсутствие организационного единства, которое складывается только к лету 1905 г.[388]388
  См.: НА РТ. Ф. 1 Оп. 4. Д. 618. Л. 29–30.


[Закрыть].

Ю. Акчура в статье «О русской революции», датированной 14 сентября 1905 г., использует два термина для обозначения слова «революция» – «инкыйлаб» и «ихтилал». Инкыйлаб – это состояние постоянного изменения, в котором пребывают классы общества. Ихтилал – восстание, резкое и открытое нарушение социального равновесия. Революцию в России Акчура определяет с помощью термина «ихтилал». Корни такого восстания он видит в истории России, где всевластие принадлежало царю, а затем перешло в руки бюрократии. Акчура видит конфликт межнациональный и противостояние крестьянства и рабочих, с одной стороны, и имущих классов – с другой. Такое течение событий в России противоречило представлениям Акчуры о естественном социальном развитии общества путем растянутых на длительное время реформ по английскому образцу[389]389
  Akcura Y. Rusya ihtilaline dair // Eski «Sura-i Ummet» de cikkan makalelerimden. Istanbul, 1329 (1913). S. 48–60.


[Закрыть].

Особенность же турецкого общества заключалась в том, что в конце XIX – начале XX в. в нем активизировалось движение европейски образованной бюрократии, офицерского корпуса и интеллигенции, но фактически не существовало самостоятельного общественного движения крестьянства и рабочего класса. Таким образом, существовала возможность отделения политической революции от социальной.

В татарском обществе не было партии или влиятельной политической организации, выражавшей интересы рабочего класса. «Тангчылар» и «думачылар» защищали интересы крестьянства, но в целом выражали позиции национальной интеллигенции, молодого духовенства, мелкой и средней буржуазии, стремившихся к мобильности и повышению своего социального статуса. К тому же, в силу потери татарами наиболее плодородных земель, для национального крестьянства было характерно стремление перехода к статусу более обеспеченных городских слоев и духовенства. В политическом отношении буржуазия также не стремилась к созданию собственной политической организации. Муфтий Оренбургского Магометанского Духовного Собрания (ОМДС) М. Султанов отказался принять участие в политическом движении, что определило позицию указного духовенства как корпорации. Таким образом, руководящая роль в татарском политическом движении в 1905–1907 гг. принадлежала светской интеллигенции и ее единомышленникам из числа мударрисов и/или улемов – модернизаторов ислама, придерживавшихся в целом либеральных взглядов. Однако именно руководство ОМДС, прежде всего в лице муфтия М. Султанова и казыя Р. Фахретдина, также выдвинуло планы религиозной автономии в апреле 1905 г.

Татары Казани первыми перешли к устройству массовых собраний по общероссийскому образцу. 29 января 1905 г. состоялось собрание казанских мусульман, где присутствовало более 2000 человек. Оно единогласно приняло петицию на имя председателя Кабинета Министров, включавшую требование об избрании муфтия и всех казыев из числа духовных лиц самими мусульманами. Все функции религиозной автономии, включая контроль над духовными школами, бракоразводные дела, дела по наследованию имуществ, постройку мечетей, надзор за вакфами, «должны быть изъяты из других учреждений и подчинены МВД через посредство Духовного Собрания». Другие требования основывались на «уравнении общегражданских и имущественных прав татар с православным населением» включая беспрепятственное открытие общеобразовательных и профессиональных школ с преподаванием на татарском языке. Особо отмечались законосовещательные функции миллета, включавшие «приглашение мусульман в Кабинет Министров по указанию Оренбургского Духовного Собрания при составлении законов о религиозном и общественном быте татар, их гражданских правах»[390]390
  Тарджеман. 1905. 4 марта; См. перечисление петиций: Татарстанский правозащитный энциклопедический словарь. Казань, 2001. С. 100–101.


[Закрыть]. В целом этот документ выражал интересы всех групп татарской элиты: духовенства, интеллигенции, дворянства и буржуазии. Налицо соответствие этой программы реформаторским идеям И. Гаспринского. Заметное изменение требований татарской национальной элиты произойдет только после созыва I Государственной Думы.

10–15 апреля 1905 г. в Уфе при Духовном Собрании под председательством муфтия М. Султанова прошло заседание «Улама жэмгыяте» («Общества улемов») (см. раздел об ОМДС). Основным докладчиком был казый Р. Фахретдин. Его предложения сводились к созданию миллета по оттоманскому образцу. Он предложил создать пост Шейха уль-Ислам, как единого лидера российских мусульман, избираемого ими самими, в ранге имперского мира. В целом движение в Уфимской губернии, в отличие от Казани, носило преимущественно характер борьбы за сохранение устоев и создание религиозной автономии. Там были осуществлены попытки поднять активность народных масс заявлениями о новой угрозе крещения. В начале 1905 г. в Уфимской губернии разворачивается движение за созыв губернского мусульманского съезда.

Так как идея религиозной автономии была наиболее близка и понятна большинству татарского населения, то этот проект предусматривал создание автономного миллета по оттоманскому образцу. Предполагалось создание и квазипарламента автономии в лице вышеупомянутого Съезда высшего духовенства. Таким образом, сами члены ОМДС, улемы и имамы, представители интеллигенции, буржуазии и мурз совместно выработали планы единой религиозной автономии мусульман России, выражавшие чаяния всей российской уммы.

8 апреля 1905 г. на собрании мусульман Казани «было постановлено для объединения и учреждения всероссийского Мусульманского союза созвать всеобщий всероссийский съезд мусульман» на Нижегородской ярмарке, т. е. перейти к этапу общероссийского политического движения. После этого именно Нижний Новгород был признан другими мусульманскими народами России как место для проведения форума.

8 апреля на квартире Г.-Р. Ибрагима в Петербурге собрались Гаяз Максудов, Ибниамин Ахтямов из Уфы, Ахмед Агаев, Али Мардан Топчибашев, Али Хусаинзаде (все – Баку). Они приняли решение о создании единого Духовного Управления для всех мусульман России. Этой проблемой должен был заняться единый политический центр. 20 мая это решение было закреплено на меджлисе в Чистополе, созванном в связи со свадьбой улема Мусы Биги с дочерью виднейшего ишана ордена накшбандийа, имама и мударриса 1-го прихода Чистополя Закира Камалова. Здесь вновь ключевую роль сыграл Г.-Р. Ибрагим, и уже присутствовали лидеры молодых радикалов. Здесь впервые заявили о себе будущие лидеры аграрных социалистов «тангчылар» Газя Исхаки и Фуад Туктаров, также выходцы из родов мулл Чистопольского уезда.

15 августа 1905 г. на Макарьевской ярмарке светская элита провела I Всероссийский мусульманский съезд. Он принял решения об объединении мусульман и создании периодических меджлисов (съездов) на территории всей России для руководства общественной жизнью. Эти отделения должны были заняться в основном образовательной и просветительской, а не политической деятельностью, т. е. опираться на школы и благотворительные общества. Реально объединились элиты трех мусульманских народов: татар Волго-Уральского региона, крымских татар и азербайджанцев. Съезд подтвердил решимость мусульман добиваться их равноправия с христианским населением. Предполагалось создать общероссийское объединение элиты «Иттифак аль-Муслимин». Так как до издания Манифеста 17 октября 1905 г. политические партии находились под запретом, то «Иттифак» вначале предполагался скорее как общероссийский орган, координирующий борьбу за гражданские и политические права и культурно-просветительную деятельность. В целом съезд представлял союз всех четырех групп мусульманской элиты России:

1) общенациональные политические деятели (И. Гаспринский, А.-М. Топчибашев, А. Агаев, Ю. Акчура, А. Ахтямов, Ф. Карими);

2) мусульманские религиозные деятели-улемы (Г.-Р. Ибрагим, М. Биги, Г. Апанай);

3) крупная национальная буржуазия – лидеры городских общин и благотворители (А. и Г. Хусаиновы, А.-В. Яушев, М.-З. Рамиев (Дардменд));

4) земские и городские деятели из мурз (К.-М. Тевкелев, С.-Г. Джантюрин, Ш.-А. Сыртланов, С.-Г. Алкин).

Первые две группы, представлявшие крымских татар, азербайджанцев, а у татар – Казань и Петербург, ориентировались непосредственно на политические формы. Третья группа (Оренбург – Троицк) и четвертая (Уфа) ориентировались скорее на допартийные формы и представляли традиционную региональную элиту. Третья и четвертая группы состояли целиком из татар. В период трансформации «Иттифака» в политическую партию большая часть крупной буржуазии формально отошла от нее. В I Думу был избран только Закир Рамиев, который занял пост казначея мусульманской группы[391]391
  Гимадеев И., Хабутдинов А. Мусульманское политическое движение в 1905 г. // Минарет. 2005. № 3. С. 38–43; Набиев Р., Хабутдинов А. Всероссийские мусульманские съезды // Ислам на европейско Востоке. Энциклопедический словарь. Казань, 2004. С. 55–63.


[Закрыть].

Само нелегальное проведение съезда на борту парохода «Густав Струве», так как Нижний Новгород находился на осадном положении, наложило свой отпечаток на его краткосрочность и придало съезду определенную неровность. В дни нарастания революционного движения было трудно понять, насколько далеко пойдет Россия по пути конституционных режимов Европы. Впрочем, подобно другим российским гражданам, мусульмане понимали, что революция идет своим чередом и уступки царизма в лице законосовещательной Думы и обещания реформ не решат проблем. Принципиальным было то, что в отличие от населения Закавказья, Северного Кавказа, Прибалтики, Латвии татары выбрали путь ненасильственной борьбы за свои права, что показало всем остальным россиянам их уровень лояльности и политической культуры.

Единственным отчетом о съезде является текст из книги Мусы Биги «Ислахат асалары» под названием «Историческое собрание»[392]392
  Перевод по: Гимадеев И. Историческое собрание // Мадина. 2005. № 7(10). С. 15.


[Закрыть]. «Не успел пароход отойти и на расстояние километра от Макария, в салоне первого класса имам Владикавказа Садик эфенди Рахимкол продекламировал Коран.

На этом историческом заседании обсуждались только самые важные проблемы… Было заключено общее согласие… Баку был определен как временный центр. Мусульмане России были разделены на 16 частей, и каждое отделение должно было работать в соответствии с указаниями, исходящими из центра. Была принята резолюция, состоящая из известных “четырех пунктов”, относящихся к нашим самым насущным потребностям МИЛЛЕТА – распространению просвещения, основанию мектебов, реформе медресе.

За это короткое время собрание приняло решение, установив между мусульманами России “религиозный союз – политическую силу”, обеспечить тем самым наше будущее. В это решение входили и проблемы реформы мектебов и медресе, духовных управлений. Были показаны пути распространения просвещения среди мусульман России. Решения собрания всесторонне соответствовали нуждам мусульман и потребностям времени, это было самое важное, самое благословенное и полезное историческое собрание “Иттифака”».

Само проведение съезда показало, что его участники в большинстве своем стремились к созданию общероссийского органа мусульманской элиты, не нарушая законопослушности перед властями. Поэтому они старались не допустить распространения списка участников. Действительно, нам известно только около 20 имен деятелей общероссийского уровня, широко проявивших себя в годы революции 1905–1907 гг., присутствовавших на этом съезде. Попытки жандармских управлений выяснить более полный состав участников съезда ни к чему не привели. Характерно и то, что большинство участников съезда, активно проявивших себя, были людьми пожилого возраста, т. е. уже ушедшими с государственной службы. Позиция Г. Баруди как ректора во многом объясняет отсутствие других мударрисов. Вероятно, они боялись репрессий против своих медресе, которые все же последовали с 1908 г., и предлогом для них действительно стала общественная деятельность их ректоров. Участникам I съезда трудно было понять пределы законопослушности своих действий, но после поражения Московского восстания 1905 г. и начала массовых репрессий многие из них явно не хотели проблем для своего бизнеса. Поэтому на следующих съездах вплоть до 1917 г. мы не видим крупную буржуазию среди активных участников съездов. Они сосредоточили свою активность в благотворительных обществах.

Съезд принял резолюцию, где несмотря на корректность формулировок мусульманская российская элита четко поставила вопрос о необходимости политической революции в России по либеральному варианту. Не случайно, что самой первой целью было объявлено создание в России правового государства – цель, достижение которой и сегодня постоянно откладывается. Участники съезда потребовали создания законодательного парламента, контролирующего исполнительную власть. В третьем пункте мусульмане выступили за полное равноправие между мусульманами и христианами, т. е. вновь подтвердили требование мусульман, выдвигавшееся со времен екатерининской Уложенной комиссии 1767–1769 гг. В четвером пункте они выступили за совмещение общего просвещения путем обучения в школах и на курсах и политического воспитания через газеты и журналы, с которыми можно было бы ознакомиться в библиотеках-читальнях.

Лидеры съезда в августе 1905 г. во многом послужили тем политическим авангардом российских мусульман, который в дни революции 1905–1907 гг. занял ведущее место в стенах Госдумы России, в ходе митингов и на страницах печатных изданий. Идеи единого Духовного Собрания и избрания муфтия, парламентского представительства мусульман, создания системы государственного образования на их языках во многом сохранили актуальность и в современный период.

В 1905 г. казанские татары составляли основу массового политического движения, однако авторами программы «Иттифака» были преимущественно азербайджанские лидеры. После провозглашения Манифеста 17 октября 1905 г. в Петербурге прошло совещание с участием Г.-Р. Ибрагима, А.-М. Топчибашева и А. Агаева. Оно решило приступить к созданию программы мусульманской партии. Однако преобладающая численность татар, их уникальная структура образования, наличие финансовой базы, присутствие в национальном движении крупной буржуазии и земских деятелей, их ориентация на европейские формы политического движения быстро определили их лидирующую роль в движении. Сила татар заключалась и в наличии значительного слоя национальных активистов (местного духовенства, средней и мелкой буржуазии, мугаллимов, учителей и учеников государственных школ, студентов, шакирдов), которые сумели создать структуры движения как в национальных центрах, так и на местах.

Окончательное формирование партии «Иттифак» и предвыборной программы мусульманских либералов происходит на II Всероссийском мусульманском съезде в январе 1906 г. в Санкт-Петербурге. Условия, создавшиеся после провозглашения Манифеста 17 октября, подталкивали лидеров к проведению нового съезда и принятию программы политической партии. Объявленные выборы в I Государственную Думу также требовали создания единого списка и предвыборной программы. Более 100 человек, собравшихся в Петербурге 13–23 января 1906 г., объявляют себя II Всероссийским мусульманским съездом. Муфтий Мухаммедъяр Султанов не прибыл на съезд в отличие от Таврического (крымского) муфтия Адильгирея Карачайского[393]393
  Ульфат. 1906. 2 февраля.


[Закрыть]. Попытка добиться легализации съезда не принесла успеха, и он, как и съезды земцев, прошел в частном доме, на квартире Алима Максудова. Основную роль на съезде играли И. Гаспринский, А.-М. Топчибашев, Ю. Акчура, Ф. Карими, Г.-Р. Ибрагим, М. Биги, Г. Баруди. Представители крупной национальной буржуазия, земских и городских деятелей отсутствовали. Улемы и интеллигенция, как и в Уфе и на местных съездах мулл, поставили во главу угла эффективное участие в выборах. Именно получение депутатских мандатов в Госдуме должно было показать всем, что мусульманская элита представляет собой не средневековую застывшую структуру, а динамично развивающуюся элиту нации Нового времени, способную обеспечить свои права наиболее демократическим и цивилизованным способом. Съезд рассмотрел программу «Иттифака» (см. раздел)[394]394
  См.: Топчибашев Г.-М. Русия моселманнары иттифакынын программасы. СПб., 1906.


[Закрыть].

В ходе дискуссии по поводу пунктов программы «Иттифака», провозглашавших широкую децентрализацию и автономию, И. Гаспринский и Ю. Акчура заявляли о нереальности этих положений в условиях России, подчеркивая, что столь широкая автономия не существует даже в Британии. Акчура предсказывал, что территориальная автономия уничтожит религиозную автономию. Г.-Р. Ибрагим указал: «Нашей целью является организация общества с разрешения правительства. Нужно разъяснять основные цели этой организации, выпускать газеты и совершать другие действия, пробуждать к жизни ответственных людей, потому что без этих людей мы не можем бороться. Для этой цели нужно создавать общество, чтобы готовить народ для борьбы с правительством»[395]395
  Ульфат. 1906. 2 февраля.


[Закрыть]. В отличие от I Всероссийского мусульманского съезда, почти не получившего освещения в прессе, ряд дискуссий II Всероссийского мусульманского съезда были напечатаны в феврале 1906 г. на страницах газеты Г.-Р. Ибрагима «Ульфат».

Особое значение имело решение о создании 16 отделений партии. Чисто татарскими были отделения: Петербург – Москва (Петербург), Литва (Минск), Нижняя Волга (Астрахань), Верхняя Волга (Казань), Уфа, Оренбург, Сибирь (Иркутск). Наиболее активными среди татарских отделений партии были Казань, Уфа и Оренбург. Центром Кавказского отделения был Баку, Крымского – Симферополь, Туркестанского – Ташкент, Степного – Уральск, Омского – Омск, Семипалатинского – Семипалатинск, Семиреченского – Алма-Ата, Акмолинского – Петропавловск, Закаспийского – Ашхабад. Следует отметить, что от всех этих регионов, кроме центрального, западного и сибирских, были избраны депутаты-мусульмане в I и II Госдумы.

5–6 февраля 1906 г. Юсуф Акчура от имени мусульманского съезда заключил соглашение с ЦК партии кадетов. ЦК кадетов принял решение о поддержании постоянных контактов между «представителями мусульман и центральными органами партии, а также между местными партийными комитетами и комитетами мусульманскими для согласования действий в избирательной кампании». 26 апреля 1906 г. Акчура был избран членом ЦК партии кадетов[396]396
  Протоколы ЦК кадетской партии периода первой русской революции // Вопросы истории. 1990. № 5. С. 91, 103, 106; Казан мюхбире. 1906. 17–22 мая.


[Закрыть].

Однако представители молодежного левого крыла на съезде (например, Ф. Амирхан) продолжали утверждать, что в условиях развития классовой борьбы невозможно функционирование общемусульманской политической партии. По вопросу об участии в выборах в I Госдуму большинством голосов было признано целесообразным добиваться представительства мусульман в Думе пропорционально численности мусульманского населения. На выборах в Госдуму съезд постановил целесообразным создать единый список с кадетами и затем войти в их думскую фракцию.

Пиком мусульманского политического движения в 1905–1907 гг. является III Всероссийский мусульманский съезд, состоявшийся 16–21 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде. По некоторым данным, в съезде приняло участие более 900 человек, большинство из которых составляли татары Волго-Уральского региона. Съезд возглавил Президиум, в который вошли Али-Мардан Топчибашев (Баку), Исмагил Гаспринский (Бахчисарай), Габдер-Рашид Ибрагим (Петербург), Саид-Гирей Алкин (Казань), Шах-Айдар Сыртланов (Уфа), Галимджан Баруди, Габдулла Апанай (оба – Казань). Секретариат составили: Юсуф Акчура (Казань), Муса Биги (Петербург), Салим-Гирей Джантюрин (Уфа), Мустафа Ширванский (Баку) и Габдулла Гисмати (Астрахань). Приведем здесь детальный анализ основных выступлений съезда и вычленим имевшиеся на нем реальные политические группировки и их программы. Основным источником по этому вопросу являются протоколы съезда, подготовленные Мусой Биги и изданные тогда же под названием «1906 сэнэ 16–21 августта ижтимаг итмеш Русия муселманнарынын нэдвэсе» (Съезд российских мусульман, прошедший 16–21 августа 1906 г.)[397]397
  1906 сэнэ 16–21 августта ижтимаг итмеш Русия муселманнарынын нэдвэсе. Казань, 1906. Дискуссии на съезде цитируются по этому документу. В таком случае источник цитирования не указывается. Анализ съезда дан по: Хабутдинов А. Ю. Формирование нации… 2001. С. 207–214.


[Закрыть].

Первое выступление на съезде сделал Габдер-Рашид Ибрагим. Он призвал к единству и братству всех мусульман по примеру ансаров и мухаджиров, т. е. первых мусульман. Ибрагим заявил: «Единство (иттихад) – это основная политика нашей религии, братство – самая определенная основа». Он привел хадис «йаду Аллахи маа ал-джамаат» («Рука Аллаха с общиной») и выступил за то, чтобы мусульмане России положили начало политическому единству всех мусульман, т. е. «умма исламия». Он говорил о необходимости братства 20 миллионов мусульман России с 300 миллионами членов умма исламия. Г.-Р. Ибрагим упомянул о необходимости выполнения программы «Иттифака», принятой на съезде в Петербурге, но указал на невозможность этого в данный период, так как в России продолжает сохраняться старый строй. По мнению оратора, программа должна была состоять из четырех разделов: борьба с миссионерством, развитие школ, положение имамов и улемов и финансирование предыдущих разделов. При этом основной задачей была названа реформа мектебов и медресе.

Позиция Г.-Р. Ибрагима является характерной для поколения национальных деятелей 1860–1880-х гг., предшествующих джадидам. Эта группа ориентировалась на противостояние миссионерству и опиралась на финансовую поддержку исламской буржуазии. При этом почти не уделялось места вопросам собственно политической деятельности по европейским стандартам, так как в России условия для нее считались неподходящими.

Сходную с Ибрагимом позицию занял Галимджан Баруди, призвав сконцентрироваться на вопросах защиты религии светскими средствами. Он заявил, что защита ислама является обязанностью (фарызом) мусульман. При этом нужно использовать все светские способы, включая политику, науку и финансы. Казанский купец и видный деятель мусульманской пропаганды Ахметжан Сайдашев утверждал, что в России не действуют даже имеющиеся законы, и «везде начальники для своих райя (здесь: «подвластное население». – А. Х.) являются законом». Сайдашев заявил, что «драгоценный Коран и Сунна Пророка являются для нас единственной программой». Он призвал старшее поколение и молодежь объединиться во имя прогресса.

Хади Атласи выступил с заявлением, фактически солидаризирующимся с позицией Гаспринского. Он агитировал: «Давайте распространим вначале среди неграмотной, необразованной нации науки, ознакомим ее с политической литературой, дадим детям знания, потребные для современности. Затем будет спорить по политическим вопросам. Опять повторяю, давайте сосредоточимся на этом съезде только на вопросах просвещения и издательства». Ахун Белебея Джамалетдин Хурамшин призвал оставить принятие политической программы депутатам Думы. Преподаватель медресе «Мухаммадия» Ахметжан Мустафа также назвал основной целью защиту ислама. Для этого он призвал к созданию единого религиозного центра, контролирующего через отделения все махалли. Именно такой центр должен предъявлять свои требования правительству от лица всех мусульман России.

Гаяз Исхаки выступил оратором группы аграрных социалистов «тангчылар». Он заявил, что следует создать общество для защиты прав всех мусульман. А поскольку программа «Иттифака», принятая на II съезде мусульман в Петербурге, непригодна для всех мусульман, так как они состоят из различных классов, то совместная программа должна носить только просветительский характер и не касаться вопросов политики и экономики. В целом Исхаки был согласен с единой программой религиозной и национально-культурной автономии, но не с программой единой партии.

Более резкий характер носило выступление «тангчы» Фуада Туктарова. Он, основываясь на опыте I Думы и отсутствии отклика на Выборгское воззвание, заявил, что кадеты не обладают реальной силой. Он продолжил: «Если здесь найдется 10–15 человек, имеющих опыт и знание политической деятельности, я готов отдать руку на отсечение». Ф. Туктаров также призвал к решению на съезде прежде всего религиозных вопросов и к распространению политической литературы с целью создания общественного подъема среди широких слоев татарского общества.

Последовательными сторонниками принятия политической программы на съезде выступили авторы программы, подготовленной ко II Мусульманскому съезду в Петербурге, Габдеррашид Ибрагим и Саид-Гирей Алкин. При этом первый концентрировал свое внимание на вопросах религии в связи с необходимостью принятия такого рода программы, а второй – на вопросах просвещения.

Для обсуждения программы «Иттифака», предложенной на II Всероссийском мусульманском съезде, была сформирована комиссия в составе Мустафы Давидовича (председатель, Бахчисарай), Габдуллы Апаная (Казань), Али-Мардана Топчибашева (Баку), Галимджана Баруди (Казань), Хади Максуди (Казань), Садри Максуди (Казань), Шахмардана Кошчегулова (казах), Джигангира Байбурина (Оренбург), Юлбарса Бикбова, Гали-Искандера Ашурова (Баку), Шах-Айдара Сыртланова (Уфа), Лутфуллы Исхакова (Петербург), Джамалетдина Хурамшина (Белебей), Габдуллы Буби (Иж-Буби) и Мусы Биги (Петербург). Ее состав отражал преобладание на съезде либералов.

Хади Атласи заявил, что создание политической программы бесполезно, так как правительство, проводя репрессивную политику, никогда не даст возможность ее выполнить. Исхаки заявил: «Наша школа является для нас самой важной проблемой». Он призвал получить какую-либо пользу для мусульман от свобод, провозглашенных Манифестом 17 октября 1905 г. Саид-Гирей Алкин говорил о неграмотности народа как основной беде России. Он призвал обеспечить присутствие улемов в Госдуме для участия в политических реформах. При этом, указал он, необходимо посылать улемов, знающих русский язык. Он призвал воспитывать народ в духе свободы, что приведет к осознанию им недостатков старого режима и необходимости проведения реформ в большинстве сфер жизни.

Затем, с 19 августа, обсуждались вопросы утверждения на должность духовенства (см. раздел по ОМДС).

Принципиальный характер носила идея, выдвинутая Садри Максуди, прибывшим на съезд прямо из парижской Сорбонны. Наряду с Думой, он предлагал создать в России Государственный Совет по примеру швейцарского Совета кантонов. При этом от каждой нации избиралось бы равное количество депутатов. В ведение этой палаты переходили бы национальные и религиозные вопросы. Тем самым была выдвинута идея будущего «Совета Национальностей» или «Второй Палаты», как ее именовали в 1920-е гг. Идея встретила одобрение съезда, но была бесперспективной в то время в российских условиях.

Политический доклад и программа партии были представлены Али-Марданом Топчибашевым. Несмотря на то, что программа была принята, большинство съезда считало ее скорее программой на будущее. Гаспринский и Акчура назвали основными ориентирами объединение всех мусульман вокруг органа религиозной автономии, а не вокруг партийной программы.

Юсуф Акчура призвал к единству всех мусульман: «Цель наша – объединить большинство мусульман России, создать политическую партию, повысить силу, влияние и авторитет перед русскими партиями». Таким образом, от имени либерального большинства Акчура требовал создания единой партии как единственного способа защиты политических интересов мусульман. Примерами для такой партии он считал национальные партии чехов и поляков в Австро-Венгерской империи. Его оспаривали представители аграрных социалистов «тангчылар» Гаяз Исхаки и Фуад Туктаров, выступавшие за создание национальной социалистической партии в противовес национал-либеральному «Иттифаку». Они стремились опереться на среднюю и мелкую буржуазию, низшие слои интеллигенции (мугаллимов), учащихся. «Иттифак» оставался партией «либерального века», тогда как «тангчылар» представляли эпоху массового политического активизма. Позднее, на протяжении 1907–1917 гг., лидеры национал-социалистов 1905 г. были кооптированы в национальную элиту. Однако более позднее поколение радикальной национальной элиты не было кооптировано, что и послужило одной из основных причин расцвета левого национального социалистического движения, особенно в 1917–1918 гг.