Текст книги "Он не ленится. Как мотивировать сына хорошо учиться"

Вот несколько примеров неравномерного когнитивного развития подростка:

• он способен понимать концепции лучше, чем формулировать их;

• он способен запоминать факты или имена лучше, чем цифры;

• он может медленно читать, хотя его навыки понимания превосходны;

• он может быть гением, когда дело доходит до истории, но не способен читать между строк романа или стихотворения;

• он может обладать острым интеллектом, но работать очень медленно, потому что требуется больше времени для передачи информации из одной части мозга в другую;

• он может понимать разницу между темой и сюжетом романа, но не между массой и объемом.

Скорее всего, неравномерность, которая оказывает наибольшее влияние на обучение вашего сына, относится к сфере исполнительной деятельности. (См. главу 4, которая посвящена исключительно этому вопросу.)

Когда «двоечник» становится личностью вашего подростка

Для многих трудных подростков, которых я встречал, роль двоечника становится одной из личностей, которые они примеряют на себя. И речь здесь идет лишь о самозащите. Дети будут защищать свою самооценку любой ценой. В то время как некоторые ученики реагируют на давление школы, усердно работая, ваш сын слишком боится, что потерпит неудачу и его самооценка пострадает.

Возможно, он так или иначе испытывал трудности в школе с самого детства. Возможно, у него СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), который повлиял на его способность последовательно работать. Возможно, ваш подросток неровен во всех отношениях, которые мы обсуждали до сих пор, – его дорога все еще немного ухабистая и он не понял, как проложить более плавный и эффективный курс. Таким образом, он развивает идентичность, которая заключается не столько в том, чтобы пробовать что-то новое, сколько в том, чтобы сохранять свою самооценку. Это идентичность двоечника. Он «слишком крут для школы».

Хотя эта идентичность может защитить вашего сына от попыток и неудач, в конечном счете она удерживает его от всех экспериментов и принятия риска, которые так важны для развития подростка. Возможно, он один из тех, кто бросает учиться, как подростки-«звезды» (см. с. 30), которые могут проявить себя другими способами, будь то в социальном плане, в спорте или в другом внеклассном занятии. Однако многие мальчики, с которыми я работал, так же замкнуты вне школы, как и в классе. Им можно помочь, но на решение их проблем уйдет немного больше времени.

В конечном счете вашему сыну придется взять ответственность на себя, поэтому давайте поможем ему понять, как освободиться, перестать так часто ссориться с вами и обрести собственную компетентность, чтобы у него была уверенность в том, что однажды он справится сам.

Глава 3. Если бы только у меня были мозги

Я бы хотел иметь машину времени, чтобы в двадцать лет вернуться к себе шестнадцатилетнему и сказать ему, какой он идиот.

Джон Прайс, 23 года

Арест Джорджа был всего лишь естественным следствием плохих решений, которые он принял ранее. В тот роковой день, когда его взяли под стражу в полиции, этот умный и симпатичный семнадцатилетний парень позаботился о том, чтобы припарковать микроавтобус своих родителей в дальнем конце парковки хоккейного катка. Он знал, какой шумной будет толпа после большого матча между его старшей школой и местным соперником, и не хотел, чтобы болельщики пошли мимо его автомобиля. Джордж убедился, что все окна были подняты и что машина заперта. Однако открытая бутылка водки, которую он оставил на переднем сиденье, была хорошо видна офицеру, и подросток был арестован, как только он и его друзья вернулись в машину.

Позже Джордж сказал мне, что не мог поверить в свою глупость. «Каждый, – сказал он, – знает, что присутствие полиции очень важно во время школьных хоккейных матчей». Я объяснил юноше то, что уже давно известно ученым: мозг подростка уникально приспособлен к тому [21], чтобы испытывать удовольствие и искать новизну. К несчастью для Джорджа, в подростковом возрасте эта часть мозга еще не подключена к центру управления – отделу, который думает наперед, строит планы и вообще замедляет ход событий. Какой же была его реакция на эту новость? «Я не могу дождаться, когда мой мозг наконец разовьется», – сказал он.

Предыдущая глава была посвящена потрясениям, вызванным драматическими изменениями, происходящими с телом, разумом и эмоциями вашего подростка. Теперь мы заглянем под капот и посмотрим на двигатель, который приводит в действие все эти изменения. Этот нейробиологический тур прольет свет на тот факт, что подростки в большей степени, чем мы когда-либо предполагали, находятся в процессе развития. Их мозг, как заметила доктор Эбигейл Бэрд, такой же неуклюжий, как и их тело [22]. Новое исследование развеяло множество мифов о развитии подростков, самый главный из которых заключается в том, что они всего лишь маленькие взрослые. Осознание того, что мозг вашего сына существенно отличается от вашего, поможет вам понять его неустойчивое поведение и, что более важно, управлять своими ожиданиями. Это, в свою очередь, выработает терпение – столь необходимый товар для родителей трудных детей, но которого часто катастрофически не хватает.

Революция в исследованиях мозга подростков также разрушила миф о том, что причиной всех потрясений этого периода являются половые гормоны. Хотя тестостерон и эстроген определенно играют ведущую роль, они также запускают важную фазу развития мозга. Ранее считалось, что существует только один такой важный этап – от рождения до трехлетнего возраста, после которого изменения в мозге происходят постепенно. Теперь мы знаем, что, начиная с полового созревания, происходит вторая крупная реорганизация, которая продолжается до самой юности. Согласно мнению выдающегося психоаналитика Лоуренса Стейнберга [23] и других исследователей подросткового развития, половое созревание сейчас начинается уже в десять лет и официально не заканчивается до двадцати шести!

Меняющийся мозг

Одна из самых удивительных особенностей человеческого мозга заключается в том, что он никогда не бывает спокоен. Я не говорю о кажущемся бесконечным параде мыслей, который есть у всех нас. Скорее я имею в виду изменения, которые испытывает мозг на молекулярном уровне и которые происходят на протяжении всей нашей жизни, даже когда мы спим. Прекрасно отражает данный процесс слово обучение. Однако у нейробиологов есть другое название – пластичность [24]. Вероятно, по причинам, связанным с нашим выживанием, мозг запрограммирован проходить через критические периоды [25], когда эти изменения более глубоки.

Мы всегда знали, что подростки особенно впечатлительны, и теперь мы понимаем почему: их мозг уникально устроен, что помогает им отвечать на такие вопросы, как «Кто я?» и «Кем я буду?». В конечном итоге эта особенность позволяет им стать более зрелыми, логичными и вдумчивыми. По этой причине подростковый возраст был назван [26] «возрастом возможностей» и «золотым веком инноваций». По словам Фрэнсис Дженсен [27], автора книги «Мозг подростка»[6]6
  Дженсен Фрэнсис Э., Эллис Натт Эми. Мозг подростка. Спасительные рекомендации нейробиолога для родителей тинейджеров. – Бомбора, 2021.


[Закрыть], у молодых людей есть «короткое окно, чтобы познать мир и понять, что сделает их счастливее, здоровее и, можно только надеяться, мудрее». Конечно, недостатком всей этой открытости является то, что подростки очень уязвимы к таким рискам, как зависимость, стресс и, возможно, даже отказ от учебы.

Новый рубеж

До недавнего времени изучать мозг было нелегко. Нейробиология опиралась в основном на эксперименты над животными и на единичные исследования людей, которые были либо мертвы, либо стали жертвами болезней или травм. Самым известным среди них стал [28] Финеас Гейдж – двадцатипятилетний бригадир железнодорожной бригады, с которым в 1848 году произошло трагическое происшествие. Он работал ломом, чтобы уплотнить порох, который каким-то образом воспламенился и запустил железный стержень в левую щеку мужчины. Лом прошел через мозг и вылетел из черепа, приземлившись в нескольких футах от пострадавшего! Гейдж не только выжил, но в тот же день сделал своему врачу заявление, которое теперь хорошо известно любому, кто изучал нейропсихологию: «Здесь для вас достаточно работы». Наблюдения городского врача, который спас мужчине жизнь, позволили ученым провести первую связь между травмой головного мозга и личностью. В этом случае стержень забрал с собой значительную часть префронтальной коры Гейджа, лишив его возможности планировать заранее или контролировать свои импульсы. Другими словами, Финеас Гейдж дал нам первый ключ к пониманию исполнительных функций.

Хотя исследования, подобные этому, многое рассказали нам о мозге, возможности изучить здоровых людей или узнать, как мозг меняется с течением времени, не было. Однако за последние пятнадцать лет благодаря новым технологиям и работе таких исследователей-первопроходцев, как доктор Джей Гидд, доктор Би Джей Кейси и доктор Эбигейл Бэрд, произошла настоящая революция. С появлением магнитно-резонансной томографии (МРТ) мозговую активность можно измерить у здоровых, нормальных подростков, которые ничего не делают, кроме как неподвижно лежат. В то время как МРТ может получить детальную картину происходящего, функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ) больше похожа на кинокамеру, которая фиксирует, какие части мозга включаются во время активности. Она делает это путем измерения уровня кислорода в крови, который мозг поглощает во время работы. Например, мы можем проследить, как мозг подростка реагирует на картинку, где кто-то плачет, и сравнить с реакцией на изображение, где кто-то ест мороженое.

Доктор Гидд и его коллеги [29] из Национального института психического здоровья (NIMH) были первыми, кто провел лонгитюдное исследование детей и взрослых с использованием этой технологии сканирования. В 1999 году, когда они впервые сообщили о своем результате [30], исследовательское поле было небольшим – за этот год было опубликовано всего около четырехсот работ по нейровизуализации у детей. Однако к 2010 году их число выросло до тысячи четырехсот журнальных статей!

Теперь мы знаем, что мозг развивается на протяжении многих десятилетий [31], и у нас также есть гораздо лучшее понимание того, как связаны его различные области. Чтобы понять эти результаты, вам необходим ускоренный курс анатомии мозга.

Развитие мозга. Базовые знания

Серое вещество мозга состоит [32] из ста миллиардов нервных клеток, называемых нейронами. Для того чтобы мозг и нервная система работали, эти клетки должны быть способны посылать и принимать сигналы, во многом похожие на телефонную систему (стационарную, а не ту, что у вас в кармане). В центре нейронов находится тело клетки, которое содержит ядро. Это ее командный пункт, или, используя предыдущую метафору, сам телефон. Короткие ветви, называемые дендритами, вырастают из тела клетки и получают сигналы от других клеток. Каждый нейрон имеет до ста тысяч дендритов [33], которые образуют еще более мелкие веточки.

Белое вещество состоит из аксонов – длинных нервных волокон, которые посылают сигналы от одной клетки мозга к другой. На каждый нейрон приходится только один аксон, но каждый аксон имеет свои собственные ветви. Возвращаясь к сравнению с телефонной системой, аксоны и дендриты – это провода, которые обеспечивают связь между отдельными телефонами.

Вот тут-то и начинается интересное: мозг гибок, потому что аксоны и дендриты физически не прикрепляются друг к другу. Когда связь необходима для передачи определенной информации, между этими двумя соединениями образуется промежуток, известный как синапс. Затем через него проходит нейромедиатор, представляющий собой электрически заряженное химическое вещество. Так что это не метафора – сказать, что мозг «подключен», – это буквальное утверждение. Насчитывается более сотни различных типов этих химических веществ – никто не знает точного количества. Многие из рецепторов специализированы для приема сигналов от конкретного нейромедиатора. Каждый нейромедиатор может иметь разные рецепторные клетки в зависимости от выполняемой им работы.

Одним из подобных химических веществ является аденозин. Вероятно, это второе любимое блюдо вашего сына. (Первое – это дофамин.) Аденозин является частью механизма сна мозга. Когда мозг вырабатывает этот нейромедиатор, он связывается со своими рецепторами, замедляя активность клеток и вызывая у нас сонливость. Однако природа создала нечто, являющееся химическим двойником аденозина, – кофеин, который, по сути, обманывает рецепторы аденозина, заставляя их связываться с ним и тем самым блокируя настоящий нейромедиатор, отправляющий нас в страну грез. Большинство психиатрических препаратов работает по тому же принципу. Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как «Прозак», «Золофт» или «Лексапро», снимают тревогу и депрессию, действуя подобно дамбе. Они связываются с рецепторными клетками, которые поглощают серотонин, и в свою очередь позволяют этому нейромедиатору, который уже вырабатывается мозгом, оставаться активным в течение более длительного периода времени.

Сеть тело клетки → дендрит → синапс → нейромедиатор → аксон → тело клетки называется нервным путем. Каждую вашу мысль, чувство, которое вы испытываете, или действие, которое вы инициируете, можно понимать как серию нейронов, которые общаются друг с другом [34] посредством языка электрических сообщений. Потренируйтесь бросать бейсбольный мяч, играть на скрипке или запоминать таблицу Менделеева, и вы активируете тысячи специфических нейронных путей. Чем больше вы делаете подобных вещей, тем больше укрепляются связи. Это выставляет известную фразу «Практика – залог успеха» в совершенно новом свете. Более того, каждый раз, когда вы чему-то учитесь, мозг создает больше синапсов и рецепторов. Количество вероятных мозговых путей огромно. Я позволю вам посчитать: для этого умножьте сто миллиардов нейронов на десять тысяч возможных соединений [35]. На самом деле, если бы каждый нейрон в мозге человека при рождении был связан со всеми остальными нейронами, мозг типичного новорожденного [36] должен был бы быть размером с Манхэттен. К счастью, природа решила эту проблему, гарантировав, что нам никогда не понадобится столько проводов.

Эволюционный путь

Мозг устроен так, чтобы адаптироваться к окружающей среде. В то время как развитие человека идет по заранее запрограммированному генетическому пути, существует много возможностей для индивидуализации. Это позволяет развивать навыки и способности, необходимые для выживания как отдельным личностям, так и виду в целом. Таким образом, вместо того чтобы приходить «полностью загруженным», младенец рождается с некоторыми существенными особенностями, а также потенциалом для развития оптимальных для своего окружения навыков. Вот почему дети рождаются с гораздо большим количеством нейронов, чем им нужно, но с очень слабой проводимостью.

Многие ученые, исследующие мозг, считают, что его развитие следует эволюционному пути – от самого примитивного к самому сложному, или буквально снизу вверх. Нижние отделы мозга развиваются быстрее всего, поскольку они контролируют самые основные жизненные функции: дыхание, сон, частоту сердечных сокращений, температуру, баланс и оповещение лиц, осуществляющих уход, о голоде, жажде или дискомфорте. Теперь приготовьтесь к небольшой научной фантастике: эти структуры (ствол и мозжечок) были названы «рептильным мозгом» [37], потому что они полностью напоминают мозг черепахи или хамелеона. Связи из сенсорной и моторной областей мозга новорожденного быстро формируются с другими областями. Мозг ребенка подготавливается к ходьбе, речи, а затем к развитию мелкой моторики (хватание, удержание и так далее), и все это в течение первого критического периода жизни. Пока ваш сын мирно спал в своей кроватке, его мозг формировал два миллиона синапсов каждую секунду!

Как только эти навыки приобретены, мозг «запечатывает» их, теряя свою пластичность в соответствующих областях. Это гарантирует, что данные функции будут оставаться стабильными на протяжении всей жизни: нам не нужно учиться лучше дышать или видеть, нам просто нужно уметь это делать.

Однако для развития более сложных функций мозга [38], таких как суждение и планирование, требуется гораздо больше времени.

Чтобы понять, как происходит этот удивительный процесс, давайте представим мозг в виде компьютера. К шести годам он обладает почти всем необходимым оборудованием (серым веществом) и достигает 90 процентов своего взрослого размера [39]. После этого развитие мозга сводится к реорганизации. Думайте об этом как о серии обновлений программного обеспечения, необходимых для получения максимальной отдачи от сложного оборудования, которое, кстати, также включает нашу нервную систему и тело. Данные улучшения происходят постепенно на протяжении всего детства. Затем половое созревание приводит к метафорической установке новой операционной системы – той, которая позволяет сделать мозг более компактным и эффективным.

Компактнее

В детстве мозг вырабатывает больше синапсов и нейронных связей, чем ему действительно необходимо. На протяжении всей жизни он отсекает ненужные связи, во многом подобно тому, как садовник подрезает куст, удаляя ненужные листья и ветви, чтобы необходимые могли процветать.

Недавние исследования мозга показали, что пик «обрезки» приходится на подростковый возраст [40]. Хотя новые и очень важные связи продолжают устанавливаться, мозг подростка чрезвычайно занят отбрасыванием ненужного багажа, прежде чем он совершит большой переход во взрослую жизнь. Гидд обнаружил, что объем серого вещества увеличивается, особенно в лобной доле (подробнее об этой области в главе 4), в детстве и ранней юности, достигая максимума в возрасте двенадцати лет, а затем начинает снижаться. В подростковом возрасте мозг теряет от 7 до 10 процентов [41] своей серой зоны, а в некоторых местах до 50 процентов. Однако это не повод для паники: ваш сын не теряет никаких умственных способностей, просто его мозг упорядочивается.

Эффективнее

Мозг становится намного более эффективным благодаря процессу, называемому миелинизацией. Миелин – это белое жировое вещество, которое сравнивают с изоляцией. Он покрывает аксоны, делая передачу информации в сто раз быстрее [42]. При рождении только ствол головного мозга ребенка (место, где происходят автоматические функции, такие как дыхание) полностью миелинизирован. Это отсутствие миелинизации объясняет медленную реакцию младенца [43]. Со временем подключается все больше и больше областей мозга, и именно миелин играет центральную роль в быстрой доставке информации туда, куда она должна поступить. Он имеет решающее значение для мозга, который с его помощью может реагировать на потенциальные угрозы, а также решать сложные проблемы.

По мере того как серый цвет в мозге ребенка [44] становится все белее и белее, нейронные связи становятся более прочными и лучше изолированными. Масштабная реорганизация подросткового мозга состоит в основном из обрезки и миелинизации. Однако, как указывает Стейнберг, реальное значение «заключается не в том, что происходит реконструкция, а в том, где это происходит».

Доминирование эмоций над разумом

Развитие в течение первого периода жизни идет довольно последовательным путем: большинство младенцев развивается одинаково, по одному и тому же графику. На самом деле не имеет никакого значения, был ли ваш ребенок первым из своих сверстников приучен к туалету и когда он начал ходить. Каждый в конце концов научится говорить, если нет какого-то серьезного нарушения. Однако развитие мозга подростков далеко не столь предсказуемо или последовательно. Существуют большие различия в навыках и способностях, которые формируются в подростковом возрасте, включая владение языком, логическое мышление, планирование и самоконтроль.

Все те очаровательные черты, которые мы ассоциируем с подростковым возрастом, – импульсивность, капризность, непредсказуемость и так далее – на самом деле являются результатом асимметричного развития. Ваш сын не просто взрослый человек с меньшим опытом и плохими навыками принятия решений. У него совсем другой мозг, и этот мозг стремится к новизне, жаждет волнений и выманивает ребенка из безопасного гнезда, которое вы для него построили. Все дело в том, что та часть мозга, которая обеспечивает «зрелое размышление», сильно отстает в своем развитии.

Разница между мозгом подростка и взрослого заключается в лимбической системе, которая контролирует чувства и реакции. К подростковому возрасту лимбическая система, запрограммированная на взрыв в период полового созревания, еще недостаточно хорошо связана с префронтальной корой – частью мозга, которая планирует, контролирует импульсы и обуздывает асоциальное поведение. Мозг развивается не только снизу вверх. Процессы миелинизации и обрезки начинаются в его задней части и продвигаются вперед; таким образом, префронтальная кора, расположенная далеко впереди в мозге над бровями, должна подождать. На разработку всей этой сложности требуется время – примерно двадцать пять лет! Отсюда и подростковый период.

Теперь на мгновение сделайте паузу, чтобы подумать о вашем сыне. Вспомните некоторые выходки, которые проделывали он и его друзья. Подумайте о том, насколько непропорциональными иногда кажутся его эмоциональные реакции и насколько чувствительным он может быть. Учитывая все вышеупомянутые факты о развитии мозга и особенно то, что его часть, отвечающая за спокойствие и собранность, еще не заработала, вы можете понять, почему так много экспертов по подросткам описали их как спортивные автомобили без тормозов.

Чувствующий и реагирующий мозг

К счастью, лишь небольшая часть нашего мозга схожа с мозгом ящерицы. Следующая стадия эволюции человеческого мозга называется палеомаммальной. Она возвышает нас (метафорически) от рептилий до млекопитающих, знаменуя развитие лимбической системы. Интересен тот факт, что наша эмоциональная сфера берет свое начало в памяти. Наши долговременные воспоминания хранятся в структуре, по форме напоминающей морского конька, которая называется «гиппокамп» (что в переводе с латыни и означает «морской конек»). Прямо рядом с гиппокампом находится отдел, название которого происходит от латинского слова «almond» («миндаль»), – миндалевидное тело. Пусть вас не вводит в заблуждение его размер. Этот очень маленький «орешек» проделывает необыкновенно важную работу. Основная задача миндалевидного тела – быть привратником мозга. Вот откуда берутся наши «внутренние» чувства. Эта структура оценивает новые ситуации на предмет опасности и при необходимости отдает приказ сражаться или бежать. Таким образом, гиппокамп хранит информацию о том, какие переживания приятны или неприятны, а затем помогает миндалевидному телу разобраться, что делать. Этот тип эмоционального обучения имеет центральное значение для нашего самосохранения. Наш мозг накапливает опыт и использует его, чтобы избежать потенциальных угроз; собранная информация также помогает извещать мозг о потенциально полезных ситуациях. Точное слово для этого – возбуждение, что возвращает нас к подростковому возрасту. Доктор Фрэнсис Дженсен, автор книги «Мозг подростка», формулирует это так: «Считается, что слегка необузданная и чрезмерно буйная незрелая миндалина способствует взрывной активности подростков» [45].

Гормоны

После всех этих разговоров о проводке и изоляции мы можем обсудить кое-что более знакомое – гормоны. В отличие от нейротрансмиттеров, которые вырабатываются нейронами и уникальны для мозга, гормоны производятся эндокринной системой и распространяются по всему телу. Во время полового созревания гипофиз – что-то вроде аптеки мозга – выделяет гормоны, которые значительно влияют на лимбическую систему. Эти гормоны – в частности, адреналин, который связан с реакцией «бей или беги», и «половые» гормоны тестостерон и эстроген – вызывают эмоциональную напряженность, характерную исключительно для подростков.

Подростки обрабатывают эмоции иначе, чем взрослые, и отчасти в этом виноват тестостерон. Половое созревание повышает уровень этого гормона у мальчиков на 30 процентов, и в подростковом возрасте миндалевидное тело, похоже, не может получать достаточное количество этого вещества, поскольку оно переполнено рецепторами к гормону. Вот почему мальчики-подростки так склонны к вспышкам агрессии и любят драться [46]. Активное миндалевидное тело означает, что подростки с большей вероятностью неправильно истолкуют косой взгляд или слишком остро отреагируют, когда их девушка разговаривает с другим мальчиком. Добавьте в смесь немного алкоголя, и результаты могут быть плачевными.

Однако имеется еще более существенная разница между тем, как подростки и взрослые интерпретируют потенциально опасные ситуации. Есть два разных маршрута, по которым вы можете добраться до миндалины: один живописный, а другой прямой. Живописный маршрут проходит через лобную кору головного мозга. На дороге есть метафорические изгибы – разум, рефлексия и контроль над импульсами, – которые служат фильтрами и замедляют ход реакций. Подростковая потребность в скорости (восприятие → эмоция → реакция, бам, бам, бах) объясняется тем фактом, что нервные пути между лимбической системой подростка и префронтальной корой незрелы. Другими словами, живописный маршрут находится в стадии строительства.

Такой обход префронтальной коры был одним из первых результатов, полученных в ходе ФМРТ-исследований мозга подростков. Эбигейл Бэйрд, которая ввела термин «нейронная незрелость» [47], и ее коллеги из больницы «Маклинс» обнаружили, что, когда взрослых подключали к МРТ и показывали фотографии мужчин, выглядящих испуганными, их лобная кора загоралась. Не так обстояло дело с подростками, чьи миндалины возбуждались при просмотре той же картинки. Вы можете задаться вопросом, почему именно этот образ вызвал такие разные реакции? Испуганное выражение лица представляет угрозу даже в большей степени, чем сердитое, и мозг должен быстро решить, является ли она реальной или мнимой.

Вот почему существует два пути от лимбической системы к префронтальной коре. Что-то столь же страшное, как преследующий вас лев, вызовет прямой маршрут. Однако при более двусмысленных обстоятельствах мозг нуждается в процессе проверки, прежде чем вступать в драку или убегать. Это исследование показывает, что подростки проводят скрининг не так хорошо, как взрослые. Еще более пугающим является тот факт, что младшие подростки на самом деле неправильно воспринимают эмоции [48] и, например, называют страх гневом. Какой же вывод мы можем из этого сделать? Неверное суждение подростка на самом деле может быть связано с тем, как он обрабатывает эмоции. И еще с дофамином.

Дофамин

Среди нейромедиаторов дофамин имеет статус знаменитости, потому что связан с сексом, наркотиками и рок-н-роллом. Одна из его многочисленных функций в мозге заключается в том, чтобы мотивировать нас искать приятные переживания. Алкоголь и наркотики, такие как кокаин и героин, имитируют дофамин (что-то вроде кофеина и аденозина), что является одной из причин, по которым они заставляют людей чувствовать себя хорошо, и именно поэтому они могут вызывать привыкание. Так что займитесь сексом и тем куском шоколадного торта, которому вы сопротивлялись весь день. Этот лакомый кусок служит сигналом – он запускает активность в нервных путях, которые зависят от дофамина, и, как только эти пути активируются, они хотят продолжать работать. Дофамин связан с желанием и восторгом.

Хотя обществу есть что сказать по этому поводу, с точки зрения репродуктивной функции, как только человек достигает половой зрелости и становится фертильным, он готов к самостоятельной жизни. Возможно, это как-то связано с тем, почему в период полового созревания происходит увеличение количества дофаминовых рецепторов в небольшой структуре лимбической системы, называемой прилежащим ядром. Барбара Страук, написавшая одну из первых книг о новых рубежах исследований мозга подростков, говорит о влиянии дофамина [49]: «Подростки могут быть поражены чрезмерным, почти психоделическим взглядом на окружающий их мир: красные цвета краснее, синие – синее. Их мир может быть более ярким, более буйным… Дофамин может окрашивать стены разума в ярко-фиолетовый цвет, включать внутреннее радио и побуждать: “Давай, хватай это, сделай что-нибудь! Прыгай”».

Чтобы удовлетворить требования всех этих дофаминовых рецепторов, кричащих «Накорми меня, накорми меня», подростки почти непроизвольно тянутся к стимуляции. Ничто так не возбуждает их, как риск. К счастью, не все риски так уж плохи. На самом деле именно сочетание большей пластичности мозга и повышенной чувствительности к дофамину делает подростковый возраст возрастом возможностей. Подростки настроены на то, чтобы быстро узнавать что-то новое и исследовать мир. Конечно, есть риск, который вы одобряете, например участие в дебатах, и другой, от которого вы хотите, чтобы ваш сын держался подальше.

Лоуренс Стейнберг изучал подростков и риск. Его обширное исследование показало, что подростки не хуже взрослых оценивают риск в той или иной ситуации. Дело не в плохой оценке, которая приводит их к неприятностям. Скорее молодые люди используют другую шкалу для измерения риска и вознаграждения: шкалу, в которой сторона вознаграждения несправедливо взвешивается всеми этими дофаминовыми рецепторами. Доктор Стейнберг объясняет: «По сравнению с детьми и взрослыми подростки с большей частотой подходят к ситуациям, в которых, по их мнению, вознаграждение может быть вероятным, но они реже избегают ситуаций, в которых, по их мнению, им есть что терять». Об этой тенденции родителям и учителям следует помнить: легче изменить поведение подростка, мотивируя его перспективой вознаграждения, чем угрожая ему потенциальным наказанием [50].

Смена парадигмы

Это больше, чем смена парадигмы, – это важнейшее изменение. Когда вашему сыну было три года и ему нужно было вздремнуть, вы не называли его ленивым. Вы знали, что он все еще растет и дремота является всего лишь частью развития. Теперь, когда он стал подростком, все изменилось и, поскольку ваш мальчик выглядит и говорит как взрослый, вы думаете, что он должен вести себя соответствующим образом. Однако его мозг структурно отличается от вашего (или от мозга его младших братьев и сестер). Чтобы еще больше сбить вас с толку, ваш сын иногда ведет себя по-взрослому: не забывает спустить воду в туалете или спрашивает, как прошел ваш день. Но не обманывайтесь: развитие происходит рывками. Скорее всего, в его возрасте вы были гораздо более незрелым, чем помните, особенно если вы отец. Я знаю, что были.