Текст книги "Торговец счастьем"

Глава 6

– Нам еще долго ходить? Я не устал. Просто надоедает.

Марк и Кера всю ночь бродили по просторам Ржавого королевства, но больше не встретили никого. Люди прятались в своих разрушенных домах и больше не желали преграждать путь странным гостям. Лишь бездомная собака маячила где-то вдалеке, то появляясь, то исчезая между переулками.

– Наш друг не так прост, – сказал Марк, когда пес показался в очередной раз. – Это ведь Аура, так вы называете этот приемчик? Конечно, я могу видеть его истинный облик, но запах… м… пахнет душой, старой, злой душой.

Много душ, поправила про себя Кера. Ей по-прежнему, не доставало желания разговаривать с монстром. Присутствие могучего и потустороннего существа не давало ей покоя. Но сейчас Керу больше волновало столь громадное скопление неспокойных душ в одном месте. Их здесь не должно было быть. Наверное, Жнец отправил ее именно за этим? Возможно, помощь Марка все же будет кстати. В памяти также всплыли слова некромонтула о каком-то господине и пробуждении Спящего. Все это складывалось в страшную, опасную мозаику. Возвращение мифического бога, который некогда захватил полмира, не сулило ничего, кроме разрушения и хаоса. Керу нельзя было назвать пацифисткой или доброй, ей было все равно на людей, что живых, что мертвых, но подобного исхода она допустить не могла. А хотя… Женщине в голову пришла странная мысль, что если помочь Спящему, и в награду попросить вернуть сына? Жизнь одного мальчика взамен на миллионы. Почему бы и нет? Но вот в чем загвоздка: легенды говорили, что Спящий слеп и глух к молитвам подданных. Титан ничего не давал и ничего не просил, он только забирал.

Глупая затея.

– Этот пес меня нервирует. Можно я его съем? – спросил Марк, когда они шли по свалке развалившихся дирижаблей.

Вокруг высились целые пирамиды мусора, состоявшего в основном из ржавеющего металлолома, запчастей, громадных шестеренок, древних двигателей, сломанных крыльев и каркасов. Бочкообразные трупы дирижаблей ржавели под ярким солнцем, испуская зловония машинного масла и керосина.

– А ты сегодня немногословна, – улыбнулся Марк и побежал к одной из куч мусора.

Сердце Керы екнуло, когда мальчик чуть не упал, взбираясь на останки сломанного ветрокрыла. Она чуть не сказала: «Осторожно! Берегись!». Материнское сердце, любящее даже после стольких лет, делало ее уязвимой. Кера заглушила инстинкты и попыталась прийти в себя. Любовь, забота и страх за свое дитя, три составляющих материнского чувства. Теперь они были словно оковы для имморталистки.

Он не мой сын! Он не мой! Он монстр, твердила себе женщина. Но как обмануть глаза и слух, когда маленький неуклюжий мальчик стоит на сломанном крыле и напевает детскую считалку? Женщина смотрела на него из-под капюшона и с болью думала, что все могло сложиться иначе. Осознание реальности жгло сознание, словно раскаленный металл. Этот детский голос, эти большие глаза, эта улыбка. Все было таким же, как, когда они были вместе и играли во дворе, когда она укладывала его спать или кормила невкусной кашей, после которой обязательно следовали всякие сладости.

– Черт подери! – выкрикнула Кера и, выхватив оба пистолета, начала палить по Марку.

Ни одной осечки! Все пули попали в цель! Маленькое тельце мальчика откинуло назад. Женщина кричала и стреляла. В ее желтых глазах горела боль и ярость. Под звуки выстрелов послышались глухие звуки дробящихся костей. Крови не было, только черная вязкая жижа. Все почти так же, как и вчера на той проселочной дороге.

Отгремели все четырнадцать выстрелов, патроны кончились, но женщина продолжала нажимать на спусковые крючки.

– Закон-кон-чила? – спросил Марк, вставляя челюсть обратно. – Ты снова взялась за старое?

Глаза, голова, руки, грудь, все маленькое тело медленно восстанавливалось. Раны затянулись, кости с хрустом встали на места и снова срослись, а черная жижа вернулась в тело. Вся, до единой капли.

– Ну, перестань, ты же знаешь, что это меня не берет, – сказал Марк, вытряхнув пыль с одежды. – Это глупо тратить свои патроны на меня. Чтобы убить меня тебе понадобится… ха! Я понял. Хитро-хитро. Не поспоришь! Я понимаю твое негодование, но Жнец впустил меня в этот мир, и именно он определил мне такую внешность. Я не могу взять другую.

Кера сверила его взглядом и, поняв, что затея разболтать монстра не удалась, резко отвернулась и застыла. Перед ней, в паре метров стояла собака. Тот самый бродячий пес, следивший за ними, весь лохматый, с черно-серой шерстью. Кера приглянулась и смогла увидеть истинный облик стоявшего перед ней существа. Маленькая, с бледной кожей, похожая на лысую обезьяну тварь имела острые зубы и большие черные глаза. Нет. Не обезьяна. Младенец. Исковерканный, обезображенный, испорченный…

Кера отскочила назад и быстро начала заряжать пистолеты. Тем временем Марк, вставший рядом, согнувшись, начал подзывать к себе псину.

– Приветик, песик. Иди ко мне. Давай-ка поиграем.

– Это не собака, – быстро сказала Кера, заключая последний патрон в барабан пистолета. – Черт…

– Хе-хе. Заговорила! – засмеялся Марк и медленно пошел вперед. – Я вижу, что ты. Только вот понять не могу, вкусный ты или нет.

Кера выставила перед собой пистолеты, готовая стрелять, если существо нападет.

– Ой-ой. Не надо. Мы же не хотим спугнуть наш обед.

Пес начал громко лаять и вилять хвостом, но уходить явно не собирался. А лысый уродец, скрытый за Аурой неподвижно, сидел на месте, взирая на них своими пугающими глазами.

– Вот видишь. Хороший песик. Хи-хи. Иди ко мне.

– Акхад Аш Некхерот, – заговорил вдруг пес. – Пожиратель городов. Голодный бог. Демон междумирья. Наемный охотник из мира зловонных болот и хищных лесов.

Марк замер с глупым выражением лица.

– Да. Друзья иногда меня так зовут, – признался мальчик, выпрямившись. – Знаешь ли, геноцид всегда в спросе. А ты у нас кто? Мы знакомы? На кого ты работаешь? Астарот? Молох? Скитальцы? Титаны?

– Мы похожи. Мы часть чего-то большего. Мы неназванные.

– О, что-то новенькое!

– Мы – Легион! – послышалось сзади.

Кера резко обернулась, взяв под прицел высокого мужчину в длинном цилиндре и пальто. Пес обошел имморталистку с Марком и исчез под одеждой бугая. Кера увидела, что за тварь стоит перед ней и тихо выругалась. Истинный облик Шляпника был ужасающим, невообразимым уродством, которое могло свести с ума любого, кто мог это увидеть. Но Имморталистка уже побывала за вратами Жнеца. Сотни тысяч душ младенцев, взрослых, людей и полукровок, испорченных странным проклятием, бушевали в едином вихре из энергии. Маленькие прожорливые твари, пребывающие сразу в нескольких измерениях, скрывались под видом Шляпника. Тот являлся их воплощением в материальном мире и вратами.

– Приятно познакомиться! – хлопнув в ладоши, сказал Марк. – Значит, твое присутствие мы чуем со вчерашнего дня? Запах, скажу я тебе, специфический. Я и раньше видел подобных тебе. Души, собранные в одном теле, в один… Как это говорят? Коллективный разум. Но, чтобы столько… Вас целый рой.

– Легион, – поправил Шляпник. – Мы то, что мы есть. Мы сами создали себя. Мы собирали себя, блуждая по пустошам. Мы – Легион.

– Как в книге Люциэля! – хмыкнул Марк. – Иными словами, он аномалия. Души – это энергия. Сила. Но собравшись вместе, столько душ каким-то образом сумели слиться в один общий разум. Так, дай угадаю, тысяча жертв какой-нибудь войны? Нет. Чума? Кстати мы как-то с ней работали. Хорошие были времена!

– Жертвоприношения, – ответил Шляпник. – Вначале.

– Ты и есть новый хозяин Калео Вагадара? – спросила Кера, наблюдая свое отражение в черных очках Шляпника.

– Мы, да.

– Зачем он тебе?

– Для ритуала.

– Какой ритуал? Вы хотите вернуть Спящего?

– Нет. Спящий сейчас нам не интересен, – ответил Шляпник. – Он заперт в своем мире и пробудет там еще долгое время. Мы хотим иного. У нас иное предназначение.

– Какое же?

– Рост. Самосовершенствование. Мы поглотим этот город, как и другие города. Эти души. Станем больше, сильнее. Мы станем сильнее Спящего и иных. Мы поглотим все души. И когда настанет момент, продолжим путь по другим мирам.

– Пугает, верно? – улыбнулся Марк.

– Зачем тебе это? – спросила Кера, целясь в голову Шляпника.

– Как любое живое существо, мы должны развиваться, расти. У нас нет иного предназначения. Мы не знаем иного смысла для существования.

– Постой-ка! – поднял руку Марк. – Вопрос! А ты в курсе, что так называемые боги будут против тебя? Если ты заберешь себе все души, то они умрут.

– Мы поглотим их тоже. Выживет сильнейший.

– Еще вопрос! – воскликнул Марк. – Когда ты поглотишь, как ты говоришь, всех, то что ты собираешься делать дальше?

– Мы поглотим Титанов.

– И Спящего тоже?

– Да.

– И поглотив Титанов, ты хочешь стать Единым?

– Возможно. Мы об этом не думали.

– Что ты делаешь?! – прошипела Кера.

Марк махнул рукой и вышел вперед.

– Очень перспективное вы существо, господин Легион. Я восхищен вами! А ведь мы с вами похожи.

– Именно, Голодный бог. Ты являешься малой частью старого предка. Но ты поглощаешь плоть и материю. А нам нужны только души.

– Великолепно! Какие точные познания обо мне! Я польщен.

– Отдай нам Калео Вагадара, и мы уйдем, – потребовала Кера, бросая тревожные взгляды на своего спутника. – Делай, что хочешь с этим городом. Но беглый некромонтул мой.

– Нам он нужнее имморталистка. Его предназначение в помощи нам. Мы предлагаем сотрудничество.

– Нет. Мне плевать, что ты такое. Я пришла сюда за преступником и уйду, только забрав его.

– По-моему, сейчас ты не в том… – начал было Марк.

– Заткнись тварь! – рявкнула женщина.

– Хорошо-хорошо.

– Отдай мне некромонтула!

– А что скажет Голод? – спросил Шляпник, обратившись к Марку. – Подумай, сколько плоти будет в твоем распоряжении. Города, наполненные мертвым мясом. Ты мог бы править наравне с нами.

– Угу. А потом ты съешь меня.

– Твоя душа нас мало интересует. Она слишком… мала.

– Нормальная у меня душа! – притворился возмущенным Марк. – Города с мясом говоришь?

– Именно.

– Марк, не смей, – заговорила Кера. – Даже не думай. Жнец отправил тебя на Землю, чтобы ты помог мне.

– Уверена? – уточнил Марк. – Может он отправил меня за душами, которые интересует его? Да и какая разница? Мне плевать. Он мне не хозяин, а лишь очередной наниматель. Предложение господина Легиона мне больше нравится. Я не связан со Жнецом контрактом, как ты, милочка. Так что…

Он шагнул в сторону Шляпника.

– Вот черт… – прошептала Кера.

– Я согласен, господин Легион. Вам души, а мне тела! – просиял мальчик и повернулся к Кере. – А тебя я съем, а то надоело жевать твои пули.

Рот мальчика неестественно растянулся от уха до уха, обнажив острые клыки.

Кера выпустила две пули: одну – в лоб Шляпника, а другую – в лицо Марка, и сорвалась с места. Бессмертный, всеядный обжора, до жути любящий человечину, возможно являлся самым страшным врагом, которого могла себе представить Кера!

Ругаясь матом и бросая быстрые взгляды назад, на своего преследователя, имморталистка бежала по лабиринтам свалки. Черное существо бежало за ней на четвереньках, разинув громадную пасть и свесив длинный язык. Глаз не было, только тупая морда, с клыками и четырьмя полосками ноздрей. Если бы не пули, он бы давно настиг ее. Но Кера на бегу, вполоборота, палила из пистолетов, заставляя тварь задержаться на несколько драгоценных секунд. Несмотря на свою мощь и скорость, мягкое тело монстра быстро повреждалось пулями, а на восстановление требовалось время. Всего несколько мгновений, но этого было достаточно Кере, чтобы отбежать на десятки метров.

– Чертов дневной свет! Чертов монстр! Чертов Легион! – пыхтела Кера, забегая в очередной «проулок» между фрахтовщиком и шхуной. – Чертов Калео! Чертов Жнец!

Впереди появился просвет, открытая местность, поросшая скудной желтой травой, а вдали журчал Лейдс. Несколько рыбоголовов на берегу реки завидев Керу, поднялись на ноги, но, заметив гнавшуюся за ней тварь, не задумываясь, прыгнули в воду. Чумной ангел был совсем близко. Кера уже не оборачиваясь, выстрелила три раза и тут же услышала, как тот, заскулив, повалился на землю. Будь у нее способ убить монстра, она бы не мешкала, но вот беда, через пару секунд монстр восстановится и продолжит погоню. Нельзя было мешкать, нельзя было останавливаться, она могла только бежать. Вскоре показался мост, за которым высились большие серые здания заводов. Какой-то промышленный район, производящий черт знает что.

Не время думать о строении города, нужно бежать!

Не успела Кера ступить на каменный мост, как нечто большое и сильное отшвырнуло ее вперед. Удар оказался настолько сильным, что она, пролетев несколько метров, рухнула на грязную кладку. Один пистолет выскочил из ее рук и пропал из виду. Через мгновение послышалось бульканье воды.

– Черт! – прыснула Кера и, обернувшись назад, выстрелила из оставшегося пистолета.

Пуля угадила в пасть монстра, летевшего на нее с огромной скоростью. Тварь повалила женщину наземь и пыталась растерзать. Кера, придерживая левой рукой морду монстра, стрельнула еще два раза в его брюхо. На третий раз, вместо выстрела, прозвучал неуверенный щелчок. Тварь резким движением громадной лапы убрала руку Керы и вонзила острые клыки в ее плечо. Женщина пронзительно закричала от боли. Бросив пистолет и превозмогая ужасную боль, она достала нож из-за пояса и воткнула его в шею монстра. Тварь заревела от боли и ярости, но расслаблять хватку не собиралась. Женщина услышала, как разрывается ее плоть, как ломаются кости под жутким напором хищной челюсти. Ей не оставалось ничего, кроме как, бить ножом в одно место, снова и снова. Второй, третий, четвертый удар. Чудище, впившись в свежую плоть, безумно замотало головой, разорвав хрупкое плечо женщины. Кровь полилась рекой, словно вино из треснувшего кувшина. Теряя сознание, имморталистка ударила противника в последний раз. И именно этот удар взбесил монстра, заставив его поднять тело женщины над собой и отшвырнуть в сторону.

Боль ушла, точнее, была заглушена адреналином и страхом. Кера боялась умереть. Страх смерти, как оказалось присущ не только живым, но и тем, кто формально давно уже лишился души. Время замедлилось, Кера закрыла глаза, почувствовала странную легкость, свободу. Ей казалось, что она летит.

Так вот, что значит умереть по-настоящему, подумала Кера. А как умирают имморталисты?

Вопрос остался без ответа. Наступила лишь тьма и холод. И почему-то все стало таким мокрым и неприятным.

Пролетев несколько метров, Кера исчезла в Лейдсе. Черная тварь на мосту свесила голову вниз, принюхиваясь к запаху крови. Чудище простояло на мосту еще несколько минут, выжидая, когда же всплывет тело имморталистки.

– Утащили местные хищники, – сказал монстр, приняв облик маленького мальчика.

– Вполне возможно, – ответил Шляпник, появившийся сзади. – В любом случае, пустая нам не помеха.

– Она работала на Жнеца.

– Жнец опасный противник. Он послал тебя за нами?

– Ну… да, – признался Марк, пристыженно улыбаясь. – Он сказал: «Приведи мне эти души! Бу-бу!». А дальше я не разобрал, птичий шлем просто ужасно коверкает его дикцию.

– Это его голова. – поправил Шляпник.

– Хи-хи! Ну да. Я знаю. Настоящая ведь пропала. Но твое предложение мне нравится больше, я готов сотрудничать. И что мы будем теперь делать?

– Мы не можем тебе доверять, – сказал Шляпник, немного помедлив. – Пока что. Тебе предстоит доказать свою верность. Мы думаем, ты будешь охранять некромонтула.

– Что? Я не доказал свою верность?

– Пока нет. Ты не убил пустую.

– Да я же лучшего ловца душ загрыз почти насмерть! После такого Жнец явно захочет забрать и мою душу! Он не прощает предательств… – мальчик пристыженно опустил голову. – Ладно. Признаюсь, я просто не умею плавать. Ты доволен?!

– Вынужденная жертва. Жнец всегда может вернуть ее в мир смертных.

– Да брось старик, давай дружить!

– Мы – Легион.

– Ты все понимаешь буквально?

– Благодарю, хозяин! – выдохнул Калео, увидев Шляпника.

Тот улыбнулся и погладил нового слугу по голове. Некромонтул впервые вышел на свежий воздух и все не мог нарадоваться новому телу. Поставив некромонтула на ноги, Дедал дал ему одежду и быстро ушел, говоря что-то о делах невероятной важности. Впервые за сто лет, одев нормальную человеческую одежду, Калео, в сопровождении бездомной псины, прогулялся по пустынным улочкам Ржавого королевства. Пес привел его к каменного мосту, где он и встретил Шляпника.

– Это только начало. Будешь верно, нам служить, и мы одарим тебя несметными богатствами, властью и… женщинами.

Шляпник хорошо знал о тайных желаниях и страхах некромонтула.

Они стояли на окраине Ржавого королевства, на том самом мосту, где недавно исчезла имморталистка. За мостом высились многочисленные заводские трубы и солнечные мельницы. В Лейдсе тут и там возникали любопытные рыбоголовы и квиребы. Им было интересно наблюдать за странным высоким человеком и его юным спутником, но подходить слишком близко они не решались.

– Как тебе новое тело? – спросил Шляпник, склонив голову.

– Великолепно! – просиял Калео. – Я почти живой! Еще эта одежда. Меня никто не отличит от простого студента! Столько ощущений! Это… великолепно!

– Мы рады, что тебе нравится. Теперь нам нужна твоя помощь.

– Все, что скажите, господин!

– Отправляйся в город. Наблюдай. С недавних пор, наш враг ищет одну вещь. И ты должен разыскать ее. Она очень важна для нас.

– Только прикажите!

– Первая твоя задача – призыв мертвых. Отправляйся на кладбища и распространяй силу Жнеца. Но будь осторожен. И ты должен приглядывать за нашим новым союзником. Мы ему не доверяем, но он будет полезен.

– Какой союзник? – спросил некромонтул.

В это время где-то справа послышались приглушенные крики рыбоголовов. Те в страхе ныряли в реку. Спустя мгновение, Калео заметил мальчика, идущего к ним.

– Голод, – ответил Шляпник. – По своей природе он охотник, но и от падали не отказывается. Довольно болтлив. Слушай его внимательно и, наверняка, мы узнаем кое-что интересное. Жнец отправил его шпионить за нами.

– Это он?! – спросил Калео, указав пальцем в сторону плевавшегося вдалеке мальчишку. – Я за ним должен следить?

– Не надо верить его внешнему виду. Посмотри на себя, – Шляпник ткнул его когтистым пальцем в лоб. – Чем безобиднее вы выглядите, тем опаснее являетесь.

– М? Аура?

Шляпник кивнул.

– Ее нигде нет! – ковыряясь мизинцем в ухе, сказал Марк, когда подошел к ним. – Исчезла. Ни следа.

– А оружие? – спросил Шляпник.

Марк пожал плечами.

– Зря только этих жаб распугал.

– Ты никого не съел?

– Нет. Совсем-совсем никого! – ответил Марк и посмотрел на бледного юношу. – А это кто? Он пахнет мертвечиной.

– Калео Вагадар, – представился тот и протянул руку вперед. – Я – морталист и некромонтул.

– А тот беглый мертвяк? – приняв рукопожатие, уточнил мальчик. – А я Марк, просто Марк.

– Думаю, мы подружимся.

– Вот! Наконец-то нормальный человек!

Глава 7

Коул была потрясена и зла. Она уже представила себе горы золота и счастливую жизнь со своей любимой, где-то на юге страны, где всегда солнечно и нет зимы. Изначально ее планы были гораздо скромнее, но чем больше она узнавала о своих родителях, тем больше денег рисовало ей воображение. Теперь сладкие грезы рассыпались, как пепел на ветру.

Дура! Как можно быть настолько наивной, ругала себя Коул. Крит притащил меня сюда ради этого проклятого дома, а я ведь его убирала, чистила!

Она сидела на полу родительской спальни и курила. Прошло несколько часов, как иглоликий толстяк сообщил ей о долгах. Теперь она была Клариссой Марс, но какой в этом толк? Новая фамилия принесла ей лишь разочарование и долги. И да, был еще старый сломанный меч и браслет, лежавшие сейчас перед ней.

Старье! Кусок старого металлолома. В ломбарде за них дадут не больше сотни.

Девушка корила себя за легковерность, злилась и курила одну сигарету за другой. Ее обвели вокруг пальца, а ведь старушка Врабье учила их всю жизнь быть начеку. Но прекрасные перспективы и обещания вскружили ей голову.

– И что дальше? – спросила вслух Коул, держа в одной руке сигарету, а в другой – сломанный меч.

– Ты у меня спрашиваешь, самозванка? – раздался вопрос от стен.

Коул вздрогнула от неожиданности. Дом явно скучал, раз уж стал отвечать на риторический вопрос.

– Не называй меня так! – сказала Коул, затянувшись сигаретой. – Скоро нам придется расстаться дружок. Мне надо расплачиваться с долгами родителей и тебя придется продать.

– Разве не за этим ты сюда явилась? – уточнил дом. – Продать меня и уехать в ту сточную канаву, которую вы называете городом, где моих собратьев используют, как живые заводы? Я слышал твой разговор с дворецким. Но рано еще отчаиваться, скоро удача снова будет благоволить тебе.

– Может быть, – ответила Коул без энтузиазма. – Расскажи мне о родителях. Надо было еще вчера тебя спросить. Какими они были?

– Не самые лучшие хозяева, – с явной неприязнью произнес дом. – Я долгие годы принадлежал Марсам, изначально Тордалю Марсу, потом его сыну, а позже внуку. После его смерти я достался твоему отцу. Он редко появлялся здесь. Но после женитьбы прятал свою жену именно в моих комнатах.

– Прятал? Мою… мать? О чем ты?

Коул замолчала, заметив в окне, в рамках с фотографиями и в зеркале множество своих отражений. Десятки ее лиц, маленьких и больших, выражали разные эмоции: улыбались, корчили рожицы, показывали языки, хмурили брови или просто таращились на Коул немигающим взором.

– Неспокойные времена, – заговорили лица голосом Коул. – Когда снаружи были слышны крики и выстрелы. Революция, гражданская война. Город сошел с ума. Люди убивали друг друга. Аристократы, простолюдины, жандармы, маги, все против всех. Вальма Марс пряталась в этой самой комнате, когда ее муж пытался защитить императора и юного принца. Они попрощались здесь. Феликс обещал вернуться, обещал все исправить, а беременная Вальма плакала и умоляла мужа остаться с ней. Они собирались уехать из города. Сбежать. Рыцарю оставалось лишь вытащить молодого принца из дворца. Какова ирония! Он не смог спасти никого!

– Расскажи мне то, какими они были. – с нажимом сказала Коул, которой осточертели россказни о революции.

– Вальма Марс – красивая, добрая и глупая. Дочка какого-то графа. Она любила рисовать, несколько ее картин, кстати, висят на первом этаже. Я знал ее мало времени, чтобы сказать больше. Но я знаю одно, она безумно любила своего мужа и очень ждала своего ребенка.

Меня она ждала, поправила про себя Коул.

– Феликс – гордый, смелый и глупый, – продолжал дом. – Рыцарская честь, верность императору, дружба с юным принцем. Доспехи и плащ, меч и браслет. К сожалению, он выбрал не ту сторону. Надо было ему согласиться на предложение учителя.

– Какое предложение?

– Такое же, какое ты услышишь сегодня из уст Крита.

Лица в отражениях нахмурились, исказились, будто все стекло в комнате вот-вот лопнет. Дом явно был зол.

– Может быть, расскажешь подробности? – Коул стало жутковато.

В этот момент в дверь постучали, и лица тут же исчезли.

– Эм… Извините, – сказал за дверью Стром. – Скоро вам ехать на встречу.

– Я в курсе, – бросила Коул. – Сейчас спущусь.

– Дело не в этом…

Коул ругнулась и пошла открывать дверь.

– Ну что? – спросила она, глядя на дворецкого с большой коробкой в руках.

– У меня посылка для вас, – с ухмылкой на лице сообщил Стром.

Коул открыла коробку и недоуменно воскликнула:

– Платье!?

– Не совсем. Скорее парадный костюм. Господин Крит хочет, чтобы вы пришли в этом.

– Да в бездну все! Я не буду носить эту хрень!

– Ну… – пожал плечами Стром, чья наглая улыбка растянулась от уха до уха. – Решать вам, но господин Крит очень настаивал. Я бы послушался, особенно учитывая факт, что вы должны ему.

– Ему? Это с какого черта, рыть-копать?!

– Напомню, что он является заместителем городского наместника, – вздернув свой крючковатый нос, сказал дворецкий. – А должны вы городу. Если будете умнее и станете выполнять небольшие распоряжения господина Крита, то возможно, дело с долгом можно будет замять. Просто совет.

Коул хотела накричать на дворецкого, а еще лучше избить его, содрать с его лица нахальную улыбку, заставить извиняться и умолять на коленях! Но вместо этого, она прорычала что-то невнятное и с силой захлопнула дверь.

– Проклятие!

От бессилия захотелось кричать, но Коул не доставит мерзкому дворецкому такого удовольствия. Швырнув коробку на кровать, она уселась на пол, упираясь спиной к двери. К горлу поступил комок, хотелось домой, в Мансель, к сироткам Врабье, к любимой! В данной ситуации Коул чувствовала себя заложницей. Сегодня платье, завтра косметика, а потом что? Даже представить было противно!

Может сбежать, проскользнула лукавая мысль в голове Коул. Скрыться. Переехать куда-нибудь далеко. Ага, попасться, а потом гнить на рудниках Шоллы, добывая сангум до самой старости! Какая еще старость? Там мало кто и пары лет может продержаться!

– Черт! Во что я впутался? – шепотом спросила Коул.

Дом молчал, и Коул была этому только рада.

Через несколько минут собравшись с силами, она решилась открыть коробку. Каково было ее изумление, когда наряд оказался не женским платьем, а черным костюмом с закрытым воротником. Под ним лежали брюки и белоснежная рубашка. Здесь же находились и черные блестящие туфли. И все ее размера! И самое главное мужское! Никакого корсета, никакой юбки, чулок, бантов или ленточек, как ожидала увидеть Коул.

Черт подери, а Крит не так уж плох, с облегчением подумала Коул и принялась примерять обновку.

– А вам идет, – без сарказма сказал Стром Фрустофер, когда девушка спустилась на первый этаж. – Только вот кепку вам придется оставить.

Коул молча вручила дворецкому головной убор и последовала за ним к выходу. Костюм был удобным, но из-за малого размера Коул чувствовала себя немного неловко. К ее неудовольствию, у нового наряда был большой минус – он плохо скрывал грудь. В этой одежде перепутать ее с парнем мог только человек с очень плохим зрением. Брюки были слишком узкими и плотно облегали ее бедра, а под костюмом легко узнавалась тонкая женская талия. Теперь ей негде было прятать свое тело и лицо.

Лучше так, чем в платье, подбадривала себя Коул, садясь в машину.

На освещенных многочисленными лампами улицах было по-прежнему многолюдно. Кто-то, ссутулившись, шел домой после тяжело трудового дня, кому-то наоборот, предстояло отстоять ночную смену. Все куда-то шли, быстрой поступью или неспешным шагом, поодиночке или шумной кампанией. Вот оно единственное сходство с Манселем – пешеходы, кровь города, текущая непрерывным потоком по венам-улицам, неважно днем или ночью.

– Хороший розыгрыш, – нарушила тишину Коул, сидевшая на заднем сидении. – Ты специально вручил мне коробку, зная о моей нелюбви к…

Стром ответил коротким смешком.

– Ко всему женскому? – уточнил он. – Я сам выбирал этот наряд. Извините, если размер не тот.

– Терпимо, – спокойно произнесла Коул.

Оставшийся путь она молчала, и дворецкий общительностью тоже не отличился. Не было больше экскурсий, никаких «а вот это здание справа, знаменито тем…» или «а этот памятник был воздвигнут в честь того…». Либо Строму это надело, либо он думал, что Коул уже никуда не денется.

Вот от чего их оберегала мадам Врабье, старая толстая монашка. Доверие – слабость. Надежда – яд. Слезы – смерть. Старуха выдавала много подобных «мудростей», настраивая маленьких девочек против всего мира. «Полагайся только на себя!», – твердила она постоянно.

Она умерла бы от стыда, услышав мою историю, с грустной иронией подумала Коул.

Узнать величественное строение с колоннами у входа и статуями на краю крыши не составило особого труда. При виде освещенной десятками прожекторов Арены доблести вспомнилась и безумная женщина с вокзала, говорившая о неких ужасных деяниях. Коул нахмурилась, размышляя о странном стечении обстоятельств, приведших ее именно сюда.

Может быть, та сумасшедшая действительно знала о чем-то, подумала Коул. Может она работает на Крита, как тот сыщик, сообщивший ей о наследстве и учтивый банкир-иглоликий?

На специальной стоянке были припаркованы десятки других машин. У входа, за ограждениями толпились журналисты, ожидающие местных знаменитостей. На Коул и Строма они не обратили никакого внимания, и лишь некоторые присмотрелись, пытаясь понять, кто они: новые члены местной богемы или обслуживающий персонал. Среди них Коул заметила знакомое лицо. Молодой парень в очках и клетчатом костюме курил сигарету и разговаривал с каким-то рыбоголовом. Коул видела его днем, перед зданием оперы. Заметив ее, журналист украдкой щелкнул своим ламповым фотоаппаратом.

– Почему они стоят здесь? – спросила Коул, поднимаясь по каменным ступеням.

– Бои им не интересны, – ответил Стром, идущий впереди. – Они пишут о скандалах. О знаменитостях, артистах, политиках и богачах. Здесь есть черный выход, но те, о ком они пишут, никогда им не пользуются. Все это – игра. Притворство. Если ты знаменит, ты делаешь вид, будто пытаешься скрыться от газетчиков, хотя заранее знаешь, что они будут тебя поджидать.

– Зачем? – засмеявшись, спросила Коул.

– Игра, – пожал плечами дворецкий. – Известность и слава – наркотик. Увидишь свое лицо в газете один раз и сделаешь все, чтобы увидеть ее снова.

– Как-то нелепо.

– Подождите. Ваш час еще настанет.

Стром показал приглашение портье, и стражники-конструкты, скрытые под тяжелыми накидками, расступились. Пройдя по большому залу, где по обе стороны стен возвышались статуи прежних чемпионов, гости оказались на развилке, ведущей к трибунам.

– Нам на балкон, – сообщил Стром, как бы невзначай.

Туда вела винтовая лестница, которую стерегли еще двое конструктов. Те посмотрели на конверт и отступили. И тут Коул услышала первый приглушенный гул толпы. Бои начались. На зрительские трибуны мог попасть любой желающий, купи билет и взирай на зрелище. Но вот, чтобы посетить верхние уровни, нужен был особый статус или приглашение.

– Так здесь проходят гладиаторские бои? – спросила Коул.

– Не только. Есть также Гонки доблести, Игры доблести и Испытания доблести.

– Доблесть-доблесть-доблесть, – фыркнула Коул. – Странное место. Оно отличается от других зданий.

– Чем же?

– Никаких лиц, труб и проводов. Только камень, мрамор, статуи и колонны. И черт подери… мне оно нравится.

– Оно многим нравится, – мягко улыбнулся Стром. – Прекрасное место для отдыха.

Винтовая лестница с красной дорожкой вскоре кончилась, и они вошли в длинный коридор с приглушенным светом и древними фресками на стенах.

– Пришли, – сказал Стром, остановившись перед дверью №131. – Желаю приятного времяпровождения.