Текст книги "Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха"

В 1929 г. Я Русская пробует себя в новой ипостаси – как актриса немого кино в ленте «Юдифь и Олоферн». Ей вновь достаётся роль мудрой и одновременно соблазнительной женщины, которую она исполняет с присущей только ей грацией. Впрочем, киноактрисой она так и не стала, ведь её призвание ревностно требовало к себе постоянного внимания. Разрываться между профессиональными танцами и кино молодая женщина даже и не думает – её выбор уже давно сделан. Тем более что в том же году она открывает свою первую собственную школу в театре Даль Верме (Teatro Dal Verme) в Милане. Если этот город ею ещё не покорён, то, по крайней мере, он её признал!

Тем временем ревущие двадцатые стали не только эпохой футуризма и перемен, но и эпохой восхождения на политическую арену новой идеологии. Пока Я Русская раздумывает над философией танца, а Антон Брагалья с компанией единомышленников – над тем, как сделать свой Дом искусств ещё «футуристичней», к власти приходит Бенито Муссолини[63]63
  Бенито Муссолини (1883–1945) – итальянский политический и государственный деятель, публицист, лидер Национальной фашистской партии, диктатор, вождь («дуче»), возглавлявший Италию как премьер-министр в 1922–1943 гг. Союзник Гитлера во Второй мировой войне.


[Закрыть].

Это был первый авторитарный правитель в Европе ХХ века, если не считать Ленина. Однако, в отличие от последнего, ему удалось захватить власть вполне мирным путём, организовав так называемый «Поход на Рим». Поход, как и многие аспекты правления Муссолини, носил символический характер: сумев сплотить вокруг себя достаточно большое количество последователей, он повёл их на столицу Италии, которая была «покорена» храбрыми воинами Муссолини без единого выстрела, ибо горожане уже давно с трепетом ждали своего героя.

Причины этой тоски итальянцев по «сильной руке» в целом совпадают с теми, которые привели к власти Гитлера в Германии. Несмотря на то, что Италия не проигрывала Первую ми ровую войну, а, напротив, в 1915 г. присоединилась к Антанте, по результатам войны она сочла себя обделённой и глубоко обиженной. Ей не досталось почти ничего из обещанных территорий, которые быстро были разделены между более влиятельными союзниками. Естественно, итальянцам, как расстроенному ребёнку, срочно понадобился утешитель, который смог бы вернуть чувство собственной исключительности. Прибавьте к этому нищету и слабую образованность основной массы итальянского населения, и вы поймёте, что даже если бы Муссолини не существовало, его было необходимо выдумать.

Поскольку Италия чувствует себя ослабленной, но при этом мечтает о величии, Муссолини разумно решает возродить античный культ силы, здоровья и физической привлекательности. Страна нуждается в доблестных воинах, а что за воин без железных мускулов? Естественно, у него должны быть и несгибаемая воля, и высокие моральные принципы, но всё это сложно разглядеть сразу – в отличие от физически развитого тела. А большинство итальянцев, как мы помним, – простые люди из глубинки, им необходима наглядность. Постепенно в Италии складывается что-то вроде культа здорового тела, которому немало способствует и сам Муссолини, не стеснявшийся позировать перед фотографами с обнажённым торсом. Он явно относился к типу диктаторов-экстравертов, которые обожают выступать перед толпой и максимально тиражируют свои изображения. Муссолини теперь буквально везде – на фото, в кинохронике, на митингах. И это тоже своего рода символ – присутствие дуче должно быть физически ощутимо в каждом, даже самом удалённом от Рима итальянском доме.

Таким образом, всё, относящееся к физической культуре, вызывает у Муссолини неподдельный интерес. Итальянцы под его началом должны быть готовы отвоёвывать своё место под солнцем, следовательно, необходимо закалять их тела. А кто вдохновит солдат на победу лучше, чем женщины? Естественно, тоже сильные, физически крепкие, но при этом обязательно красивые. На роль такой «ролевой модели для женщин» Я Русская подходила как никто другой.

Некоторые исследователи отмечают, что в Италии произошла своего рода «национализация тела»: каждый итальянец должен был служить новому строю и физически совершенствоваться. Плакаты со спортивными юношами и девушками стали «лицом» нового режима.

«Национализации тела» также способствовали меняющиеся нравы и взгляды на допустимость в одежде. Если раньше оголённость считалась грубым нарушением морали, а тело человека скрывали длинные рукава, брюки, юбки и кофты, то теперь те, кто давно высмеивал ханжество, могли вздохнуть с облегчением. Загорелые руки и ноги больше не нужно было скрывать от посторонних глаз – они стали предметом восхищения, а не поводом стыдливо опустить глаза.

Причём эти перемены касались как мужчин, так и женщин, поэтому можно сказать, что 1930-е годы в Италии – годы первой сексуальной революции. Девушки и юноши вместе маршируют, занимаются спортом, всё больше проводят время бок о бок – теперь их объединяет общая идея о грядущем величии Италии. Для девушек всё это в новинку – ещё недавно их жизнь была ограничена церковью и кухней, а теперь они – устроительницы нового мира! Но взамен их открытые, красивые тела становились символом фашисткой Италии, «национализировались» в пользу государства.

«Фашизм желает человека активного, со всей энергией отдающегося действию, мужественно сознающего предстоящие ему трудности и готового их побороть. Он понимает жизнь, как борьбу, помня, что человеку следует завоевать себе достойную жизнь, создавая прежде всего из себя самого орудие (физическое, моральное, интеллектуальное) для её устроения. Это верно как для отдельного человека, так и для нации и для человечества вообще. Отсюда высокая оценка культуры во всех её формах (искусство, религия, наука) и величайшее значение воспитания».

Множество подобных высказываний Муссолини давали полный карт-бланш всем деятелям культуры, кто был готов поддержать образ идеального во всём итальянца «новой эпохи», дабы получить определённые бенефиции: места на выставках, выступления на лучших подмостках Европы или рекордные тиражи публикаций.

Была ли тут сделка с совестью? Едва ли. Задай мы такой вопрос современникам Муссолини, многие из них посмотрели бы на нас с большим удивлением. Многие итальянцы искренне поддерживали своего дуче, ведь благодаря ему народное самосознание (и даже некоторые социальные показатели жизни), безусловно, поднялись. Так, каждый итальянский ребёнок вне зависимости от достатка родителей получал возможность проводить один месяц в году в оздоровительном лагере за счёт государства. Ещё совсем недавно бедные семьи из трущоб даже помыслить не могли о таком подарке для своих детей! К тому же слово «фашизм» в начале века ещё не вызывало никаких жутких ассоциаций. Просто новая вывеска, за которой итальянцам обещают перемены к лучшему.

Как бы там ни было, режимы сменяют друг друга, а у простого человека жизнь всего лишь одна. И всё, что он может сделать, – это как можно лучше распорядиться ею в сложившихся вокруг него обстоятельствах. Талант Евгении и был всей её жизнью, вне рамок которого она даже не могла себя представить. Молодая танцовщица, как и многие другие деятели искусства, выказывает покорность режиму – за это её ждёт и награда в Италии, и последующее забвение на исторической родине.

Любопытно, что Евгения продолжает выступать под своим псевдонимом. Причём она не меняет его даже во время Второй мировой войны. Такую лояльность со стороны властей к публичному человеку, который открыто подчёркивает своё происхождение из вражеской страны, сложно представить в Германии или СССР того времени. Возможно, такое попустительство можно объяснить не только более мягким режимом, но и заслуженным авторитетом самой танцовщицы. «Я Русская» – это уже бренд, который никто не собирается менять. Тем более что постепенно Муссолини отходит от чисто националистического подхода к понятию «итальянец» и сводит его, скорее, к состоянию души, а не к чистоте крови: «Раса! Это чувство, а не действительность: на 95 процентов – это чувство. Ничто никогда не заставит меня поверить, что сегодня существуют биологически чистые расы».

Как видим, звезда танцовщицы восходит на фоне общего национального подъёма и ожиданий великих перемен. Я Русская известна и востребована как никогда – в 1932 г. её назначают преподавателем танца в самом театре Ла Скала. То, чего другие достигают только в старости, она смогла добиться в 30 лет.

Правда, даже поддержка «сверху» не смогла полностью уберечь молодую преподавательницу от назревавшего скандала: традиционные подходы к обучению танцу, которые холили и лелеяли в Ла Скале на протяжении десятилетий, радикально отличались от подхода танцовщицы-футуристки. Спор с другими преподавателями и администрацией возникал буквально на каждом шагу. Сторонники старого и нового методов обучения решительно не могли сойтись в терминологии. К примеру, вопрос «что считать классическим танцем?» просочился даже за стены театра и живо обсуждался в газетах.

«И в чём же был спор?» – спросите вы. Дело в том, что для каждой из сторон «классика», которая, как известно, служит эталоном, была своя. Для корифеев Ла Скала под классикой понимался танец, как его преподавали ещё в их детстве строгие наставники, – вышколенные движения, отрепетированные до автоматизма, чёткая последовательность действий. В определённом смысле можно сказать, что под классикой в Ла Скала понимали исключительно академический танец.

«Какая же это классика? – спорили с ними прогрессивные последователи свободного танца. – Классическая эпоха – это Древняя Греция и Рим. Следовательно, классический танец должен быть максимально приближен к античному. А тогда никаких заученных движений не было! Только импровизация, только полёт души!» Неудивительно, что найти компромисс противоборствующим сторонам было чрезвычайно сложно.

Работать в подобной обстановке – всё равно, что сидеть на жерле вулкана, поэтому скорый уход Я Русской из Ла Скала был предрешён с самого начала. Никаких новаторских подходов здесь не ждали, поэтому все старания молодой преподавательницы разбивались о глухую стену непонимания. Впрочем, Евгения не сильно расстроилась – уныние было не в её характере. Не оценили, не поняли? Им же хуже! Покинув Ла Скала в 1934 г., она сразу же открывает свою вторую школу – на улице Спига (позже эта школа переехала на Монте Тордо). Газеты не замедлили сообщить об открытии школы знаменитой танцовщицы, а городские власти, может быть, чтобы сгладить неприятности с Ла Скала, построили для неё театр наподобие античного – под открытым небом на 2000 мест.

Ученицы Я Русской. Фрагмент фотографии 1950-х годов

Через год происходит по-настоящему знаковое событие в жизни уже знаменитой на всю Италию танцовщицы – в 1935 г. она выходит замуж за редактора газеты «Вечерний курьер» («Corriere della Sera») Альдо Борели. Где и как они познакомились, как развивались их отношения – к сожалению, об этом умалчивают как итальянские, так и русские источники. Связывало ли этих людей настоящее чувство или это был брак по расчёту? С уверенностью можно констатировать лишь одно – замужество изменило социальный статус русской эмигрантки в лучшую сторону.

Несмотря на заметную либерализацию нравов, статус замужней женщины в глазах общества всё ещё оставался выше положения «холостячки», тем более что Я Русской исполнилось уже «немного за 30». Кроме того, её новоиспечённый супруг был человеком с положением и достатком. Он не просто был лоялен режиму дуче, но и активно поддерживал его, являясь редактором крайне популярной проправительственной газеты. Не исключено, что во многом благодаря своему браку Евгения Борисенко наконец-то смогла получить гражданство. Тем не менее оставим вопрос о причинах этого брака открытым. Возможно, более глубокое изучение биографии Я Русской в будущем даст нам возможность ответить на него, опираясь на факты, а не домыслы.

Так или иначе, вместе с гражданством Евгения наконец-то обрела полную свободу действий и теперь могла полностью посвятить себя любимому делу, не задумываясь о юридических трудностях, которые всегда сопровождают лиц с неопределённым статусом. В своей новой школе Я Русская чувствовала себя полноправной хозяйкой и могла преподавать, исходя из своего собственного опыта и понимания танца, который, как мы помним, всегда оставался для неё не просто искусством, а способом бытия. В этот период спокойствия и максимальной отдачи творчеству она создаёт для учеников два своих самых известных балета, посвящённых греко-римским мифам: это танец жертвоприношения из «Ифигении в Авлиде» и «Похищение Персефоны».

Эффективность новых методов обучения подтвердилась на практике в 1936 г., когда ученицы Я Русской удостоились серебряного лаврового венка за участие в танцевальной конкурсной программе на Олимпийских играх в Берлине. Наверняка для неё как для педагога это был настоящий триумф и признание её заслуг.

Ею достигнуто уже многое, но знаменитая танцовщица не останавливается на этом: в 1940 г. Я Русская возвращается в Рим признанной танцовщицей и хореографом. Уже здесь она открывает свою третью школу, изначально названную Королевской школой танца (монархия относительно мирно уживалась с режимом дуче и просуществовала в Италии до 1946 г.). Ей выделяют шикарное старинное здание на одном из римских холмов, с которого открывается великолепный вид на город. К зданию примыкают пальмовые сады, среди которых разбиты площадки для занятий на свежем воздухе.

В интернете без труда можно найти сохранившуюся кинохронику 1940–1950-х годов, на которой видно и в каких условиях занимались ученицы, и на что они были способны. На одной киноплёнке синхронно танцующие под открытым небом девушки действительно напоминают античных красавиц, на другой – их движения отсылают нас к цивилизации Древнего Египта. Даже сейчас, спустя более полувека, их грация и лёгкость не могут оставить равнодушными.

И всё же при просмотре старых кадров не оставляет ощущение, что жизнь сыграла со свободным танцем злую шутку. Танец, зародившийся в эпоху психоанализа и изначально призванный отражать исключительно внутренний, глубоко индивидуальный мир, стал символом коллективной, массовой идеологии. Порою судьба относится к нам с нескрываемой иронией.

Однако эта школа не только сохранилась до наших дней, но и по-настоящему процветает, только теперь уже под названием Национальной академии танца (L'Accademia nazionale di danza). И если во времена Я Русской доступ сюда был отрыт только девушкам, то теперь отсюда выходят лучшие танцовщики Италии обоих полов.

Занятия в Королевской школе танца

Обучение в школе Я Русской было двухступенчатое: девочки 6-10 лет обучались в пропедевтической (подготовительной) секции, после чего уже могли перейти на второй уровень. При этом преподавательница ставила перед учащимися первой ступени цели, диаметрально противоположные академической школе танца. По её мнению, правильная осанка, постановка ног, прыжки и прочее были вторичны и могли «родиться» только из глубокого понимания танцовщицей природы музыки и танца. Именно поэтому в маленьких девочках воспитывали прежде всего чувство музыки, ритма, учили понимать движения и ощущения, которые появлялись под воздействием музыки.

Согласно новаторскому подходу Королевской школы, именно развитие восприятия музыки было первичной, если не сказать единственной, задачей для маленьких танцовщиц. Техника, отточенные движения – всё это изучалось и совершенствовалось на втором этапе обучения. Но без глубокого понимания музыки даже самая великолепная техника исполнения представлялась Я Русской бессмысленной и пустой. «Человек должен знать себя, а танцовщица должна себя слушать», – любила говорить она.

Разработанная Я Русской система движений вошла в историю танцевального искусства под названием орхестрика (orchestrica). Термин был выбран не случайно – в излюбленную танцовщицей античную эпоху под этим словом понимался комплекс упражнений, включавший в себя акробатику, танцы и игры под музыку. Можно сказать, что русской танцовщице удалось воплотить в жизнь мечту своей молодости и вернуть на подмостки часть утраченной античной культуры с её стремлением к совершенству тела и духа.

Но так уж повелось, что за эпохой героизма и веры в человека следует тяжёлый период прозрения и осознания тех преступлений, которые этот «новый человек» успел совершить ради прекрасных идей и возвышенных иллюзий. И тогда происходит закономерный отказ от того, что ещё вчера восхищало и к чему все стремились. И даже самые преданные поклонники «сильной руки» остаются один на один с парадоксом: почему в ХХ веке ни один диктаторский режим, несмотря на провозглашённые ими светлые ценности и идеалы, не продержался достаточно долго по историческим меркам?

Эпоха дуче в общей сложности длилась 25 лет и закончилась поражением Италии во Второй мировой войне. В 1945 г. Бенито Муссолини был жестоко убит, а его тело – вывешено на всеобщее обозрение вверх ногами. Как по мановению волшебной палочки началась резкая переоценка ценностей, и те, кто вчера был в фаворе, уже сегодня подвергались остракизму. На любую деятельность тех, кто так или иначе поддерживал фашизм, был повешен ярлык «политика соглашательства» с фашистским режимом. Возможно, именно поэтому достижения Я Русской не получили широкого мирового признания, а в нашей стране о ней почти никто не слышал. Если же её имя и называют в зарубежных статьях, то ей припоминают и «соглашательство», и сотрудничество с фашистскими молодёжными организациями.

Тем не менее нашей героине относительно повезло: внутри страны она по-прежнему пользовалась почётом и уважением. Ведь она никогда не являлась простой марионеткой режима, а обладала настоящим талантом и честно посвятила свою жизнь развитию танцевального искусства. Она вырастила целую плеяду талантливых учениц, которым завещала управление Академией танца. Возможно, её имя немного отошло на задний план, но о её заслугах перед искусством не забывают. В 1962 г. она получила Национальную премию «Золотая Минерва», а в 1965 г. – Международную премию имени Изабеллы д’Эсте. Её супруг также не подвергся суровым гонениям, был амнистирован и продолжал работать в газете до самой своей смерти в 1965 г.

Я Русская тоже оставалась «в строю» вплоть до последних дней: она продолжала руководить Академией танца и, кроме того, разработала систему записи танца, которую назвала оркестикографией. На первый взгляд идея записывать танец звучит странно, однако записывают же люди музыку с помощью нот! В результате в 1970 г. в свет выходит её книга под названием «Теория и запись танца». Это стало её последней данью искусству – в том же году великой танцовщицы не стало. Я Русская была с почестями похоронена на некатолическом кладбище Тестаччо, где, кроме неё, покоятся многие выходцы из России, в том числе известный художник Карл Брюллов[64]64
  Карл Павлович Брюллов (1799–1852) – великий русский художник. Наиболее известна его картина на итальянскую тему – «Последний день Помпеи».


[Закрыть]. На могильной плите высечены лаконичные слова, отразившие всю суть её жизни:

«Основательница Национальной академии танца. Посвятила хореографическому искусству с решительностью и самоотверженностью всю себя без остатка».

* * *

Что же можно сказать о наследии Евгении Борисенко сейчас, в начале XXI века? К счастью, интерес к её имени в последнее время возрождается. Созданная ею Национальная академия танца в Риме основала свою собственную премию «Я Русская», которой награждаются лица, внёсшие вклад в развитие хореографии или активно помогавшие студентам, входящим в профессиональный мир балета. Таким образом, награда органично охватывает те две области, в которых нашей героине удалось оставить свой след в истории: она прославилась и как танцовщица, развивавшая хореографию, и как прекрасный педагог.

В 2005 г. при Академии был создан театр, носящий имя её основательницы, – Teatro Ruskaja. Зрительный зал театра совсем небольшой, но это компенсируется его оригинальностью: над головами зрителей смыкаются каменные арочные своды древних терм, сохранившиеся со времён римского императора Диоклетиана. В камерной обстановке создаётся ощущение, что актёры не просто лицедействуют на сцене, а ведут диалог непосредственно со зрителем.

И всё же настоящее открытие жизни этой замечательной танцовщицы для большинства россиян ещё только предстоит. Да и в Италии, несмотря на известность её Академии, об этой уникальной женщине пока что не написано ни одной полноценной книги. Её интересная судьба всё ещё ждёт своего биографа, который бы тщательно изучил все имеющиеся архивы и события, связанные с её именем.

Все известные нам факты о деятельности Я Русской отражают внешнюю сторону её жизни, показывают только то, что могли наблюдать окружающие. Однако её внутренние переживания, мотивы и личная жизнь всё ещё остаются окутанными завесой тайны. На что была похожа жизнь Евгении за пределами сцены и вне стен её многочисленных школ?

А быть может, почти никакой частной жизни и не было? Ведь очень многие увлечённые своей профессией люди живут исключительно ею. Как в старости писала балерина Галина Уланова[65]65
  Галина Сергеевна Уланова (1909[1910]–1998) – советская артистка балета, балетмейстер и педагог. Прима-балерина Ленинградского академического театра оперы и балета и Государственного академического Большого театра СССР. Балетмейстер-репетитор Большого театра России.


[Закрыть]: «Раньше в Петербурге ходили конки. На лошадей одевали шоры, чтобы ничто их не отвлекало. Вот в таких „шорах“ я и проходила почти всю свою жизнь. Чтобы ничто не мешало работать, думать о своей профессии».

Пока что мы не можем дать точный ответ, занимало ли в жизни Я Русской – на редкость красивой женщины с глубоким умом – что-либо такое же важное место, как танец. Впрочем, таинственность ей к лицу: она заставляет вновь возвращаться к образу уникальной танцовщицы, сумевшей не только найти своё призвание, но и стать настоящей звездой в чужой для себя стране. Она вошла в историю не только гениальным хореографом, но и новатором танца, разработавшим абсолютно новое понимание этого вида искусства.

А для нас немаловажно ещё и то, что её звучный псевдоним, который многие россиянки могут примерить на себя, ассоциируется у итальянцев с такими качествами, как талант, красота, упорство и безграничная самоотдача своему делу. Остаётся только равняться на эту высокую планку, чтобы слова «Я – русская» звучали гордо не только в Италии, но и везде.