Текст книги "Сводный босс"

Глава 35

– Как ты нашёл меня? – спрашиваю, когда мы, вцепившись друг в друга, как влюблённые первоклашки, покидаем монумент позора российскому футболу.

Гас ловит кончик моего носа губами и усмехается:

– В жизни Малфой не такой уж и лох, как в твоей любимой книжке, матрёшка. Забыла, кто тебе дубликат твоего «суицидника» подарил?

– Айфошу снова своим союзником сделал? – Я восхищённо вскидываю брови. – Ах ты ж, подлый слизеринец!

– Ну и для верности позвонил маме-медведице. Кто знает, как у вас здесь в России с геолокацией. Хотя теперь знаю, что хреново, – таксист из аэропорта меня три часа по городу катал, прежде чем до отеля довезти.

Я поджимаю губы, изо всех сил стараясь сдержать рвущийся наружу сочувственный смешок. Эх, Драко, доверчивый американец, туго тебе в находчивой матушке-России придётся.

– Где ты остановился? – спрашиваю, тыча в значок «Убера» на экране.

– В «Национале», – выпаливает Гас.

Я отрываю глаза от экрана и смотрю на него. По голодному, мечущемуся по мне взгляду вижу, что мы думаем об одном и том же.

– Ya pizdetz kak hochu tebya, Sla-va, – хрипит Гас на четыре октавы ниже, отчего сильнейший спазм скручивает живот. Только остатки здравого смысла останавливают меня от того, чтобы вгрызться в его рот и отдаться прямо в дверях и без того скандального кофейного ресторана.

Корейский хэтчбек с характерным свистом стёртых тормозных колодок останавливается перед нами, и мы по очереди ныряем в стойкое амбре дешёвого табака и ароматизатора «ёлочка».

– Твэрская, да? – спрашивает, поднимая тёмные брови в зеркало заднего вида, наш личный водитель Хикматулло.

Я еле успеваю кивнуть, когда Гас проникает мне в рот языком и усаживает себе на колени.

– Гас-младший каждый день ревел, глядя на твою фотографию, матрёшка, – мычит он, ныряя пальцами под четвертинку моей футболки. Жадно мнёт грудь руками и сдавленно шипит: – Предупреждать надо, что ты голенькая, так и в штаны опростоволоситься недолго.

Завидев издалека жёлтую букву фастфуда, я прерываю наш страстный петтинг.

– Тормозните около «Макдональдса».

Тяжело дыша, Гас отрывается от моей шеи и непонимающе смотрит на меня.

– Хочу проверить одну теорию, – поясняю, соскальзывая с его колен. – Жди здесь.

Я ураганом врываюсь в царство картошки фри, оплачиваю стакан латте и, не отходя от кассы, делаю глоток. Ничем не выдающаяся смесь из молока и дешёвых зёрен – самый вкусный кофе в моей жизни.

Выхожу на улицу и выбрасываю стаканчик с едва початым напитком в урну. Улыбка растягивает рот, потому что я только что получила утвердительный ответ на самый важный вопрос своей жизни. Гас растерянно смотрит на меня из окна такси, явно не понимая, что происходит. Ему и необязательно знать. Достаточно того, что я знаю: рядом с ним моя жизнь играет самыми сочными красками. В его присутствии даже невкусная реальность становится изысканным деликатесом. Плохиш Малфой – мой «тот самый».

В вестибюль «Националя» мы вламываемся в образе сиамских близнецов – тела и головы приклеены друг к другу килограммами страсти и литрами разлуки. Шокировав испуганно квохчущую администраторшу и до блеска отполировав стены лифта спинами, вваливаемся в номер.

Я на ходу скидываю топ и джинсы, жадно следя, как Гас сдирает с себя футболку, увлекая меня к широкой кровати.

– Что за девка с тобой в фейсбуке? – хриплю, обвивая ногами его талию.

– Гуру русского языка, матрёшка. Не ревнуй, Елена прирождённая фанатка кисок, у тебя с ней шансов больше. Хотя о чём это я? С тобой уже ни у кого шансов нет.

Гас укладывает меня на кровать и нависает сверху. Я, как истинная голодная самка, сама стягиваю с себя незатейливые бесшовные трусики и подпинываю его бёдра к себе.

– Долго копаешься, Малфой, – хнычу, наблюдая, как он возится с джинсами.

– Я ждал, – Гас бросает взгляд на невидимые часы на руке, – семь дней, десять часов и… – Он морщит лоб и фыркает. – Ладно, я не до такой степени романтичен, чтобы считать минуты. Долго ждал, короче, и могу ещё немного подождать.

Тугая эрекция упирается между моими разведёнными ногами, и я едва не вою от желания получить его внутри.

– Матрёшка, – лицо Гаса напряжено, когда он находит мою руку и слегка сжимает, – я знаю, что далёк от идеала, но с тобой готов меняться к лучшему. Каждый день. Эта неделя была самой ужасной в моей жизни, и я не хочу пережить такое ещё раз. Я бы прилетел к тебе на следующий же день, но знаешь, проще научить Бритни петь, чем американскому гражданину попасть на территорию санкционной России. К счастью, за деньги в твоей стране, действительно, можно всё. Я к чему всё это, матрёшка, – его голос становится ниже. – Ты моя гирлянда на двести пятьдесят, и у меня от тебя пробки повышибало окончательно и бесповоротно. Никакие зайчики и кошечки на хер не нужны.

Он впивается в меня взглядом и сжимает мою левую руку.

– Замри, матрёшка, ещё один исторический момент…

Я громко охаю, потому что в этот момент он входит в меня, и вместе с этим я чувствую тепло ободка металла на безымянном пальце.

Гас замирает и напряжённо всматривается в меня штормовой синевой.

– Гас-младший очень просил сделать предложение одновременно. Говорит, что его возлюбленная уже согласилась. Слово за тобой, матрёшка.

А я снова теряю дар речи. Непонимающе таращусь на мерцающие грани ромбовидного бриллианта, тщетно пытаясь унять бушующий водоворот эмоций, подступающий к глазам и горлу.

– Кажется, тебе не нужен мой ответ, Малфой, – сиплю, смачивая языком пересохшие губы.

– Ты всё равно выйдешь за меня, матрёшка, – шепчет Гас. – Ty vyidesh za menya? Просто скажи да, а то у меня член отвалится.

– А бриллиант размером с голову Ким Чен Ына – чтобы все знали, что птичка окольцована?

– Зришь в корень, матрёшка.

– Ты ведь знаешь, что у нас в России кольцо носят на другой руке? – уточняю непослушными губами.

Гас шумно вздыхает и жестом фокусника вытаскивает из-за моего уха ещё одно кольцо.

– Я это предусмотрел. Будешь ходить, как ювелирная витрина, чтобы каждая похотливая собака в любой стране мира знала, что ты моя. Так да или нет, матрёшка? Гас-младший, кажется, сейчас снова расплачется.

Сомневаюсь ли я? Ни секунды. Пойло Рональда Макдональда не врёт. Я просто отвлекаю себя всё это время, чтобы снова не разреветься.

Глажу его по небритым щекам и быстро целую шрам на губе.

– Согласна, Гас.

И без того твёрдое тело напрягается на мне, пушистые ресницы трепещут.

– Повтори, – шепчет Гас и осторожно толкается внутрь.

– Хочу быть твоей женой, Малфой.

– Матрёшка…

– А?

– На Земле и на Луне нет счастливее меня.

Улыбаясь, я закрываю глаза и отдаюсь его движениям во мне, когда вдруг вспоминаю:

– Гас, я перестала принимать таблетки, как только вернулась домой.

– Это замечательно, матрёшка. – Белозубый рот растягивается в широкой улыбке. – Проверим, сколько мини-матрёшек из тебя можно извлечь. Лично я рассчитываю минимум на пять.

Уже который раз за сегодняшний день, когда я думаю, что счастливее быть невозможно, Гас доказывает мне обратное. О, да, Джоан, мы точно всё просрали.

Эпилог
Десять лет спустя
Гас

– Саша, слезь с папиных колен и сядь на место. Сейчас будем взлетать, – недовольно ворчит матрёшка.

Дочка раздражённо морщит лоб и щурит зелёные кошачьи глазки.

– Почему мне нельзя сидеть с папой? Он будет меня держать.

Я ухмыляюсь, глядя, как в глазах жены вспыхивает горючая ревность. Саша на сто процентов папина дочка.

– Малышка, сядь к брату, – заговорщицки шепчу ей на ухо. – Нам с твоей мамой нужно немного посекретничать.

Александра обожает Макса, поэтому немного попыхтев, слезает с моих колен и топает маленькими ножками к коричневому креслу, где моя девятилетняя копия сосредоточенно мочит космических монстров.

– Матрёшка, – похлопываю по кожаной обивке рядом с собой, – иди сюда.

Сла-ва осторожно поднимается из кресла, придерживая рукой шестимесячный живот. Не спеша, но уверенно я иду к своему плану минимум.

– Мог бы и сам подойти, Малфой, – ворчит она, опускаясь рядом. – Думаешь, легко мне с этим баскетбольным шаром туда-сюда скакать.

– Ворчишь, как твой говнюк-папаша, – ухмыляюсь я, обнимая её одной рукой.

– Давно хочу сказать, что не обижусь, если ты его разок треснешь, когда он снова начнёт рассуждать, что в Америке наши дети обязательно примкнут к ЛГБТ-сообществу.

Иисус, спасибо за такую жену. Сбудется моя давняя мечта: я наконец втащу тестю.

Улыбаюсь, целуя клубничный рот.

– Люблю тебя, Сла-ва.

– После стольких лет, Гас? – щурит глаза матрёшка.

– Vsegda.