Текст книги "Под небом Парижа"

Глава 6

День настолько бешеный, что я забываю не то что есть и пить, а вообще держусь на какой-то космической энергии сверху.

Мы украсили зал… Мы – компания флористов. Вал, Эстель и я. Они пришли к десяти утра и помогли мне со всем. Без них я бы не справилась. Зато сейчас 19:25, и все готово. Красивые цветочные композиции стоят на столах с белоснежными скатертями. На одном из столов разложены многочисленные подарки, которые мы заранее привезли. Эстель скупила всю «Галери Лафайет»[19]19
  «Галери Лафайет» (фр. Galeries Lafayette) – французская сеть универмагов, основанная в 1893 году (Прим. ред.).


[Закрыть]. Не иначе.

Знала бы мама, в каких экстремальных условиях мы готовили ее юбилей! Торт привезли пятнадцать минут назад, и им можно накормить маленький Люксембург уж точно. Он ярко-красный, с красивейшим золотым орнаментом по всему фасаду и цветами на последнем уровне. Мы специально попросили не писать цифру, а украсить торт пятьюдесятью розами. Кричащие цифры на праздниках мама всегда называла моветоном.

– Марион, я побежала переоденусь хоть, – сзади подкрадывается Эль и кладет руку мне на плечо. – Я приду без Квантана.

Я слышу грусть в ее голосе.

– Не хочу, чтобы вечер прошел в некомфортной обстановке. Квантан понял. Он даже не спорил…

– Ой, Эль. Даже не знаю, что сказать, чтобы подбодрить тебя.

– Тут никакие слова не помогут. Однако я сегодня буду окучивать своего брата, и, быть может, у меня получится заманить его на ужин со мной и Квеном у нас в квартире.

Мы обе понимаем, что это предположение из разряда фантастики. Алекс не переступит порог их квартиры.

– Попробуй, обязательно попробуй, – уверенно произношу я. Потому что по жизни иначе никак. Надо пробовать. Надо говорить с людьми, пытаться найти общий язык и всегда все пробовать. Ведь всегда есть один процент под названием «А вдруг получится?».

– Чего вы такие кислые стоите? – встревает в наш разговор Валентин. – Мы с вами сотворили чудо! Иисус из воды вино сделал, а мы в Париже организовали день рождения за ОДИН день. Мы, между прочим, круче! Гляньте на это место. Оно сияет и сверкает!

– Чудо… Это ты ходячее чудо, – с улыбкой говорю я Валентину.

Он нагло ухмыляется.

– С этим не поспоришь. Но этому чуду света нужен душ. Так что я поехал, вернусь через час. Кого-нибудь подбросить?

Эль делает шаг в его сторону.

– Меня, если ты не против. До моего дома тут минут пятнадцать.

– Поехали, милашка. Предупреждаю: от меня несет мужчиной. Но, сама понимаешь, физическая работа и все дела.

– Я зажму нос прищепкой, – шутит она и оборачивается ко мне: – До скорого, Марион.

– До скорого! – прощаюсь я и вновь оглядываю террасу. Вид отсюда, конечно, открывается невероятный.

– Мадемуазель, я уезжаю, вас довезти до дома? – Тибо, как всегда, воспитан и учтив. Именно он привез все подарки и даже помог их разложить.

– Ты как раз вовремя. Мне нужно переодеться.

– Машина стоит внизу, мы можем спуститься вместе.

Его телефон оповещает о сообщении, он его читает и хмурится.

– Секретарша Алекса спрашивает, во сколько начало вечеринки.

– А почему она спрашивает у тебя?

– Видимо, до этого она контактировала с вашей матерью, а сейчас не может ей написать по понятным причинам.

– Натали никто не приглашал… – бурчу я. Усталость дает о себе знать. Даже не могу притвориться, что она меня не раздражает.

– Быть может, ее пригласил Александр. Она спрашивает, когда ИМ прийти…

Водитель неловко показывает мне экран своего смартфона.

– Напиши ей, к половине девятого, – отворачиваясь от него, говорю я.

Если этот засранец пригласил ее во второй раз, я самолично надеру ему зад. Мои мысли прерывает телефонная трель – звонит Эстель.

– Что-то забыла? – спрашиваю я, взяв трубку.

– Нет, то есть да. Я совсем забыла о Жане. А он пришел заранее, чтобы свет поставить. Ты можешь поручить кому-нибудь встретить его и помочь с установкой?

– Да, конечно.

Я зову Кло, официантку, которая сегодня помогала нам и будет работать этим вечером. Объясняю ей, что надо будет сделать, на всякий случай оставляю номер телефона фотографа и иду к лифту. Как раз в этот момент из него выходит высокий блондин с темно-серыми глазами. У него с собой сумка с инвентарем и большие складные лампы. Кло сразу же подбегает к нему, чтобы помочь, поэтому мы не успеваем с ним поздороваться. Я проскальзываю во второй лифт вместе с Тибо.

Что надеть? Фраза, с которой женщина рождается и покидает этот мир. Не спорьте, я в этом уверена.

Вся моя кровать покрыта платьями, которые я когда-то носила. Весь пол усыпан туфлями. А я, все еще голая, мечусь от одной вещи к другой. Мне хочется выглядеть сногсшибательно. Так, чтобы у Алекса екнуло сердце, а еще лучше – прихватило со всей силы. Но все не подходит. Платья, которые я носила три года назад, слишком… детские? А мне хочется выглядеть женщиной, которая уверена в себе.

Телефон пикает. Я решаю отвлечься и читаю сообщение от Валентина. Он прислал селфи в ярко-бордовом пиджаке.

«Я готов покорить твое сердечко…» – гласит сообщение, и я смеюсь в голос.

Ничего не отвечаю, но его сообщение помогает мне немного расслабиться. Пиджак… Это, наверное, его какой-нибудь легендарный пиджак, который он надевает по особым случаям. И в этот миг в голове раскрывается идея… А что, если?..

Быстрыми шагами пересекаю комнату и достаю классический черный костюм. Его мне подарила мама три года назад, и в тот момент он показался мне скучным. Бессмертная классика – именно так называют подобные вещи.

Недолго думая, я надеваю пиджак на голое тело. Распускаю волосы и игриво улыбаюсь своему отражению. Александр дю Монреаль, сегодня тахикардия тебе обеспечена! Недостает лишь маленькой детали, и в моей шкатулке есть подходящая! Надеваю простой медальон в форме монетки. Она как раз ложится на ложбинку у груди. Идеально! Осталось накраситься. Сделаю черные «смоки», чтобы мои глаза сверкали. И блеском подчеркну губы.

Антуан и мама уезжают отдельно. Он попросил ее принарядиться и сказал, что успел лишь заказать для них ужин в одном ресторане. Я слышала, как мама ответила, что счастлива отметить свой юбилей вместе с ним. Я весь день ее избегала. Эстель тоже не отправила даже сообщения с поздравлениями. Мы сделали вид, что забыли, – специально, чтобы сюрприз был еще более неожиданным. С Антуаном мы договорились, что он покатает ее по городу минут сорок, а после привезет к нам.

Как только за ними закрывается дверь, мне в комнату стучит Тибо.

– Мадемуазель Марион, пора!

Я хватаю свой клатч, брызгаюсь духами и, бросив последний взгляд в зеркало, довольно усмехаюсь. Вышло лучше, чем я планировала. А такое случается нечасто.

Мы доезжаем до ресторана, в лифте я встречаюсь с Эстель. На ней нежно-голубое платье, прямо под цвет прекрасных глаз. Волосы собраны в высокий пучок, лишь пара локонов обрамляет лицо.

– Какая ты красивая! – восклицаю я, а она не отрываясь смотрит в мое декольте.

– Черт, ты решила поджечь это место?

– Твой брат опять решил прийти с Натали.

Эль поигрывает бровями:

– Я так понимаю, это его наказание?

– Знаешь, этот робот вполне может даже не заметить это.

– Это не заметить невозможно, Марион.

Мы наконец поднимаемся в ресторан. Здесь ничего не изменилось, помимо ламп и света.

– Вижу, Жан все установил.

Я проверяю телефон.

– Антуан пишет, что они будут через десять минут.

– Надо всех собрать для громкого «С днем рождения!».

Вал стоит около девочки-официантки и о чем-то с ней увлеченно разговаривает. Оба без масок, хотя я слышала, как управляющий просил персонал носить их. Но, конечно, целый день в ней мало кто выдержит. Валентин смешно жестикулирует, и девочка громко смеется. Пиджак при нем, так же, как и обаятельная улыбка. Он поднимает голову и встречается с моим взглядом.

– Ва-а-у! – без всякого стеснения кричит он и показывает два больших пальца. – Ты все-таки решила наш match[20]20
  Здесь: совпадение в одежде (Прим. ред.).


[Закрыть] сделать по-своему. Мне твой вариант нравится больше собственных идей!

Он подходит и смотрит на меня с наглой ухмылкой.

– Убери эту идиотскую улыбочку с лица. Нам надо подготовиться. Скоро они приедут.

– На тебя любой мужчина будет смотреть с идиотской улыбочкой. Это, знаешь ли, мечта – увидеть подобное собственными глазами. Все равно что встретить Памелу Андерсон!

Я закатываю глаза.

– Комплименты в твоем стиле – хуже оскорблений!

– Это еще почему? Памела была той еще штучкой!

Я бросаю на него недовольный взгляд.

– Ладно! Ты намного стильнее и гламурнее. Так пойдет?

– Пошли уже к Эстель.

Только я произношу имя сестры, как она начинает кричать:

– Внимание! Все ко мне! Выключаем свет и ждем Антуана и Мари!

Мы с Валентином покорно следуем ее указаниям. Работники ресторана выключают свет, и мы погружаемся практически в кромешную тьму. Я делаю шаг назад и наступаю кому-то на ногу.

– Простите, – тихо шепчу я и…

И у меня над ухом раздается голос Александра:

– Я принимаю твои извинения…

Его тихий мужественный голос прошивает тело будто электрический разряд. От неожиданности я забываю как дышать и мгновенно начинаю ощущать его присутствие у себя за спиной. Чувствовать исходящую от него энергию. Он делает шаг вперед, и моя спина соприкасается с его грудью. Его подбородок прямо над моим ухом. Алекс слегка касается меня, я чувствую, как колется его щетина. А затем слышу, как он делает глубокий вдох.

– Потрясающе пахнешь, – шепчет Алекс. И его голос слегка дрожит, будто не слушается.

Я слышу собственный пульс в ушах, ладони вспотели от волнения. Я не знаю, что ему сказать. Хочу придумать что-то остроумное… что-то, что поставит его на место. Но не могу. Голова идет кругом, когда он так близко. И именно в этот момент в ресторан заходят родители.

– С днем рождения!!! – кричат все. Свет резко включается, и я вижу удивленное лицо мамы и радостное – Антуана. Но мы с Алексом не кричим. Мы не шевелимся. Стоим, припечатанные к этому месту. Он легонько касается моей руки. Внешней стороны ладони. Словно он случайно это сделал. Но я знаю, что нет. Невозможно случайно прикоснуться пять раз подряд. Наконец я собираю всю силу воли и делаю шаг прочь от него. Это сложно… Черт возьми, как же сложно сделать этот один-единственный шаг! Он разрывает нить между нами. Он вырывает меня из-под влияния Алекса.

– С днем рождения, мамуля! – кричу я наконец и крепко обнимаю ее.

– Спасибо, моя красавица! – со слезами на глазах благодарит она. – Я так счастлива, что в этом году ты празднуешь со мной! Я думала, что ты забыла! – Я крепче ее обнимаю.

– Как я могла забыть, мама? Мы просто готовили сюрприз!

Мама громко смеется и целует меня в щеку.

– Он удался! Удался на весь миллион процентов!

– С юбилеем, Мари, – следом за мной поздравляет ее Алекс.

Я поворачиваюсь к нему лицом. На секунду его идеальная маска робота спадает. Самообладание дает трещину. Спасибо моему внешнему виду. Я подмигиваю ему – не могу удержаться. Но он моментально берет себя в руки. Смотрит на меня так, словно не понимает моих намеков и кривляний.

– Мне нужно сфотографировать именинницу! – из ниоткуда появляется Жан. Он сразу же бросает на меня любопытный взгляд.

– С моей доченькой! – добавляет мама и приобнимает меня за талию.

Я улыбаюсь в камеру своей лучшей улыбкой. Жан делает несколько снимков.

– Мы встречались? – неожиданно спрашивает он меня. – Может, я видел тебя на показах?

У него за спиной гиеной начинает ржать Валентин:

– Приятель, этому пикапу слишком много лет, тебе явно нужно расширить свой скудный репертуар!

Алекс фыркает, но быстро прячет улыбку. Жан делает вид, что его не задел комментарий моего друга.

– Стой вот так и смотри в камеру. – И, спохватившись, обращается к маме: – Вы позволите?

– Конечно! Она у меня красавица, да?

– Гены, знаете ли, – шутит фотограф.

Мама, посмеиваясь, отходит к Антуану.

– Откинь волосы назад, – продолжает указывать Жан. Я бы и ушла, оставив его ни с чем, но Алекс стоит рядом. Он просто стоит. Ничего не говорит, ничего не делает. Но его взгляд… В голубых глазах бушуют молнии.

– Вот так? – невинно хлопая глазами, спрашиваю я и полностью открываю свое декольте.

– Именно, теперь посмотри в камеру.

Я делаю, что он просит.

– Да-да, именно так! Посмотри на меня высокомерно. Подбородок чуть выше. Грудь вперед. Теперь чуть поверни голову влево. Одна нога вперед. – Жан скачет вокруг меня и делает один снимок за другим, выкрикивая указания.

– Стой. – Жан подходит ближе, оглядывает меня и, взяв несколько прядей, заправляет мне за ухо. – Идеальна. Ты просто идеальна.

Алекс громко откашливается и неожиданно оказывается прямо возле меня.

– Приятель, сделаешь и нам общий снимок?

Его рука ложится мне на талию, и он притягивает меня вплотную к себе. Я поворачиваюсь к нему лицом и недовольно поджимаю губы.

– Ты слишком близко, – сквозь зубы шиплю я.

– А ты, похоже, забыла надеть блузку, – выплевывает он в ответ.

– Это что, ревность? – мило улыбнувшись, спрашиваю я.

Алекс смотрит мне прямо в глаза. Брови сошлись на переносице. Челюсть напряжена. Видя его таким, я не могу не испытывать чувство триумфа.

– Я ревную тебя, как сумасшедший, – внезапно признается он. – Довольна?

Я сглатываю нервный ком в горле.

Жан растерянно смотрит на нас. Знаю, он нас не слышал, но все же, похоже, чувствует, что кое-кто желает ему смерти.

– А вы кто? – спрашивает он, переводя взгляд с меня на Алекса.

– Александр, – представляется Алекс и нехотя отворачивается от меня. – Александр дю Монреаль, – твердо повторяет он. В голосе столько уверенности и претенциозности.

– Джеймс… Джеймс Бонд, – передразниваю я, и на его лице появляется загадочная улыбка.

– Я круче, – шепчет он мне на ухо.

– Не-а, это я круче, – отвечаю ему я и резко отхожу от него. Для Алекса это неожиданно и непредсказуемо. Пусть привыкает. Эта игра идет по моим правилам.

На столах появляются всевозможные суши. Я сажусь рядом с Эстель, и она довольно поглядывает на меня.

– Алекс сейчас сам подошел и поговорил со мной, – шепчет она мне на ухо.

– Отлично! А о чем вы говорили?

– Он спрашивал о моих проектах, об учебе и выставках. О Падающей Звезде[21]21
  В книге «Падающая звезда» Эстель ведет секретный инстаграм (Прим. автора).


[Закрыть] и о том, каково быть инстаграм-инфлюенсером.

Я все никак не привыкну, что для семьи теперь не секрет, кто скрывается за ником. После меня об этом узнал Алекс.

– Он интересовался твоей жизнью!

– Да, причем, знаешь, стоял и слушал, вновь задавал вопросы. Я уже думала, что он просто вычеркнул меня из своей жизни, а он, оказывается…

Я качаю головой.

– Он очень любит тебя и скучает. Поверь, Эль.

– Я тоже безумно скучаю по нему… – говорит она с грустью.

– Еда-а-а, наконец еда, – на стул рядом со мной плюхается Вал и сразу же откидывается на спинку стула. – Я готов съесть все что угодно.

– Надеюсь, ты обойдешься суши, – с ухмылкой заявляю я.

– Выпить бы тоже не помешало.

– Только не напейся, – предостерегает его Эль.

Я разглядываю нашу немногочисленную компанию. Нахожу глазами Алекса, он общается с подругой моей мамы.

– Где Натали?

– Я ее не видел, – подает голос Валентин.

– Я тоже, – добавляет Эстель. – Возможно, она не пришла?

– Однако она думала, что придет. Но ее действительно нигде нет.

Антуан приглашает маму на танец. Играет «Une vie d’amour»[22]22
  На русском языке песня известна под названием «Вечная любовь» (Прим. ред.).


[Закрыть] Шарля Азнавура. Прекрасная мелодия пианино заполняет террасу. И они, обнявшись, кружатся в танце. Мелодичный голос Шарля проникает в самое сердце, доводя до мурашек.

– Вот что я называю любовью, – хрипло говорит Эль, – когда, спустя столько лет брака, вы можете вот так танцевать.

У меня самой в глазах стоят слезы. Антуан притягивает маму и оставляет нежный поцелуй у нее на губах. Музыка заканчивается, и Валентин начинает громко хлопать и свистеть.

– Браво-о-о! – орет он, и все подхватывают.

Мой отчим тихо посмеивается, а мама смущенно прячет лицо в руках. Она, наверное, опять плачет. Он крепко обнимает ее и что-то шепчет на ухо. Я чувствую, как маленькая соленая капелька стекает по щеке, и быстрым движением стираю ее.

– Сейчас вернусь, – непослушным голосом сиплю я и встаю из-за стола.

Эстель права: вот что значит любовь. Спустя года беречь друг друга и заботиться друг о друге. Спустя года танцевать друг с другом и смотреть с благодарностью за все прожитые годы. Я не могу остановиться, слезы одна за другой стекают по лицу. Запираюсь в уборной и пытаюсь нормализовать дыхание. Успокоиться. Взять себя в руки. Но тоска сильнее, боль одиночества разрывает сердце. Я мечтала о такой любви. Никогда в жизни никому бы не призналась. Но я мечтала о том, чтобы танцевать так с кем-то. Чтобы на меня смотрели таким взглядом. Полным тепла и признательности. Но, возможно, я не заслуживаю этого? Быть может, не каждому дано испытать нечто подобное? От таких мыслей мне становится страшно. Но я ругаю сама себя. Чем бы ни была моя жизнь, с кем бы она меня ни свела, она в моих руках, и, даже если я не встречу правильного человека на своем пути, я все равно сделаю себя счастливой. К черту мужчин и грезы о счастливой любви!

С этими мысли я умываюсь и смотрю на свое отражение. Да, я изрядно испортила себе макияж. Тянусь к клатчу и начинаю устранять последствия собственной слабости. В дверь стучат.

– Занято, – бросаю я.

– Я в курсе, но, может, тебе… – Валентин запинается. – Может, хочешь поговорить?

Я открываю дверь и смотрю на него. Застенчивая улыбка играет на его губах. Я так удивлена его поступком, что не нахожу правильных слов.

– У тебя все хорошо? – спрашивает он и внимательно разглядывает мое лицо.

– Бывало и лучше. – Я пропускаю его в уборную и закрываю дверь.

– Мне тоже бывает грустно смотреть на счастливые парочки. – Вал запрыгивает на столешницу рядом с раковиной и начинает болтать ногами в воздухе. – День святого Валентина вообще ненавижу. Праздник, в который чувствуешь себя ущербным.

Я продолжаю поправлять макияж.

– Никогда бы не подумала, что тебе хочется большой и светлой любви, – признаюсь я. – Ты вроде как наслаждаешься своей жизнью.

– А что мне остается, Марион? Впасть в депрессию, потому что женщина моей мечты влюблена в другого? – с усмешкой спрашивает он.

Я отвлекаюсь от туши и смотрю ему в глаза. Невозможно понять, говорит он правду или же просто шутит. Разумеется, я могу задать прямой вопрос и получить честный ответ. Вот только этот ответ может многое изменить.

– Женщина твоей мечты будет влюблена лишь в тебя, Валентин, – шепчу я. – Ты увидишь это в ее глазах. При взгляде на тебя все внутри у нее будет таять. И твое имя она будет произносить с дрожью в голосе. Потому что не сможет справиться с волнением.

– Как ты порой произносишь имя Алекса…

– Я не произношу его имя таким образом, – недовольно бурчу я и возвращаюсь к косметике.

– Я всегда хотел спросить… – Валентин замолкает, а затем тихо спрашивает: – Он был первым?

– В сексе? – Я стараюсь, чтобы тон моего голоса звучал безразлично.

Вал молча кивает.

– Нет. Мой первый раз был ошибкой. Мне было семнадцать лет, и это был Ноа из выпускного класса. Меня так бесило, что кроме Алекса мне никто не нравится и не привлекает, что я решила выбить клин клином…

– Не получилось?

– Нет… Это был один из ужаснейших дней в моей жизни. Но я на этом не остановилась. Я попробовала еще дважды. С другими парнями. Был Арно и был Даниэль. С последним мне понравился процесс, и я подумала, что со мной наконец все в порядке… – Я замолкаю. – А потом случилась та ночь с Алексом, и я поняла, что ничего подобного в жизни не испытывала.

На глаза вновь наворачиваются слезы.

– Знаешь, когда каждое прикосновение доводит до нервной дрожи? Когда каждый поцелуй возносит на седьмое небо? Когда… – Когда ваши тела сплетены воедино, и ты ощущаешь его толчки не только физически. Но вместе с наслаждением тебя накрывает неведомое ранее чувство. Эта близость без границ. Когда души обнажены наравне с телами. Но я не могу заставить себя сказать это все вслух.

Валентин спрыгивает на пол и встает прямо передо мной.

– Я понял, – тихо говорит он и обнимает меня за плечи. – Я все понял…

Мы вместе выходим из уборной, чем заслуживаем любопытный взгляд проходящего мимо официанта.

– Он мне сейчас завидует, – с иронией произносит Валентин.

– Пусть… Кстати, все хочу спросить, как там Лео?

Лео и Валентин – лучшие друзья с детства. Наверняка отъезд друга огорчает его.

– Тулуза ему нравится, работа тоже. В целом, все хорошо.

– Ты скучаешь, да?

– Я уже пережил однажды отъезд близкого друга, так что мне не впервой, – говорит он и тут же обращается к моей сестре: – Эль, детка, потанцуй со мной.

Валентин явно меняет тему. Так всегда: когда дело касается внутренних переживаний, он предпочитает не обсуждать их.

– Как раз твоего парня нет, может, наконец, поймешь, что это такое – быть рядом с настоящим мужчиной!

Он поигрывает бровями и кривляется. Эль громко смеется и подает ему руку.

– Давай, удиви меня!

Я провожаю их взглядом. Валентин начинает крутить Эстель в воздухе и вертеть бедрами вперед-назад, как истинный мачо, чем заслуживает смех и всеобщие овации.

– Клоун в деле, – бормочет Алекс. От неожиданности я подпрыгиваю на месте.

– Почему ты всегда так внезапно подкрадываешься ко мне?

– Я не подкрадываюсь… я всегда рядом.

Я отхожу от него.

– Не будь рядом… И, кстати, где твоя ассистентка? Она вроде собиралась прийти?

Алекс подходит ближе, вновь сокращая расстояние между нами.

– С чего ты решила? – с любопытством спрашивает он.

– Она уточняла время, и вопрос звучал «Когда НАМ прийти?», – нехотя отвечаю я.

Он продолжает сокращать расстояние между нами.

– Ты ревнуешь?

– Не глупи…

– А может, все-таки ревнуешь?

Я бросаю на него предостерегающий взгляд.

– Ты знаешь, мы можем говорить на расстоянии. Необязательно нарушать мое личное пространство.

– Музыка гремит, Марион. Я тебя так лучше слышу.

– Неужели? В таком случае слуховой аппаратик тебе просто необходим.

– Да, старость, понимаешь ли, не радость, – с улыбкой ехидничает Алекс.

Я смотрю ему в лицо. Чертовски красивый засранец. Меня так бесит, что он мне нравится так сильно. Мужественное, красивое, благородное лицо. И невероятные, кристально чистые голубые глаза. Светлые густые волосы слегка взъерошены, что добавляет ему еще больше шарма. Я отворачиваюсь от него и делаю несколько шагов вперед. Нам необходимо расстояние. Мимо проходит Жан, в очередной раз останавливается и с улыбкой фотографирует меня.

– Может, оставишь мне номер? Я иногда ищу моделей для разных проектов.

Я бросаю взгляд на своего сводного брата. Алекс под нос бормочет ругательства, и я прилагаю усилия, чтобы в голос не расхохотаться.

– Можно, почему бы и нет.

– Отлично, а сейчас постой вот так.

Алекс как ни в чем не бывало подходит ко мне. Походка расслабленная, руки в карманах, на лице написано равнодушие. Он встает рядом.

– Ты опять портишь мне снимок, – сквозь зубы выплевываю я.

– Помешал?

– Именно.

– Я старался, – шепчет он в ответ и поворачивает голову к фотографу. – Жан, там еще столько гостей, почему бы тебе не пройтись по ним?

Жан закатывает глаза. Алекс явно его раздражает.

– Пройдусь, – нехотя соглашается он и отходит.

– Ты меня бесишь, – тяжело вздыхая, говорю я.

– Поверь, это взаимно, – нагло заявляет он.

Такая наглость даже меня лишает дара речи… Поэтому я молча отворачиваюсь от него. Из колонок доносится «This side of Heaven» Редда Картера. Я очень люблю эту песню. Начальные такты пианино рассекают воздух. Я начинаю качаться под ритм мелодии и тихонечко подпеваю:

 
Angel, lay me down
I wanna say a prayer now
I’ve got some things I want to share now
It’s now or never
Heartbeat rising as we fall into a memory
Could’ve sworn a said before I only
Want you forever.
 
 
Ангел, опусти меня
Я хочу сейчас помолиться
У меня есть кое-что, чем я хочу поделиться
Сейчас или никогда
 

Сердцебиение учащается, когда мы попадаем в водоворот памяти.

 
Мог бы покляться, я уже говорил,
Что хочу лишь тебя навсегда.
 

Алекс подает мне руку.

– Не окажете ли мне честь, мадемуазель?

– Ты уверен, что хочешь пригласить меня на танец?

– Почему нет?

– Твое самообладание не подведет?

– А ты проверь.

Я вкладываю свою руку в его грубую, мужскую. Он резко притягивает меня ближе. Наши глаза встречаются. Его руки медленно скользят по моей талии. Мои – по его плечам. Александр продолжает пристально смотреть на меня, пока нас поглощают мелодия и слова. Водоворот чувств взрывается во мне с каждым новым его прикосновением. А душа тает под его взглядом.

 
Need you more than ever
I just wanna breathe you
Everything I’ve kept inside to please you
My only desire
 
 
Ты нужен больше, чем когда-либо
Я просто хочу дышать тобой
Я трепетно сохраняла все в своем сердце,
чтобы доставить тебе удовольствие
Ты – мое единственное желание
 

Он тянет меня на себя. Уничтожая всякое расстояние между нами. Наши тела соприкасаются. Наше дыхание перемешивается, становясь общим, одним на двоих. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. От него так пахнет… Терпкий, мужской запах заполняет мои легкие. Его тепло окутывает мое тело. Мое дыхание становится тяжелым, губы приоткрываются и судорожно ловят воздух на каждом вдохе.

– Марион… – шепчет он мне на ухо.

От его шепота вдоль моего позвоночника пробегает нервная дрожь. А ладони подрагивают.

– Алекс… – вторю я ему и чувствую, как его руки крепче обнимают меня.

На крохотный миг я позволяю себе почувствовать, разрешаю эмоциям взять верх надо мной. Я поднимаю веки и заглядываю в его глаза. На одну секунду мы оба теряемся в ощущении нашей близости. Я вижу целую бурю эмоций в его потрясающих глазах цвета морской волны. В них бушует шторм.

 
Lead me to your church
Drop me to my knees
Feel so good it hurts
Let the choir sing out
I’ve never loved like this
This side of heaven
 
 
Веди меня в свою церковь
Брось меня на колени
Это так восхитительно, что больно
Пусть поет хор
Я никогда не любил так
Как на этой стороне рая
 

И песня заканчивается. Вместе с музыкой заканчивается и магия. Реальность резко накрывает меня. Это действительно так восхитительно, что больно. И я вспоминаю, как три года назад он сделал меня самой счастливой. Как три года назад я испытывала нечто похожее рядом с ним. А затем он безжалостно вырвал мне сердце. Никогда больше. Никогда.

Я резко выбираюсь из его объятий и ухожу от него как можно дальше. Минутка слабости влечет за собой ненависть к себе. Как ты могла, Марион? Как только ты позволила этому случиться?

До конца вечера я избегаю его. Даже когда делают семейный снимок, я стою в противоположном конце кадра от него. Алекс не пытается вновь приблизиться. Возможно, понимает, что это ни к чему хорошему не приведет…