Текст книги "Бриллиантовый берег"

Глава вторая

Утро началось с настоящего кошмара. Чтобы переварить, осмыслить случавшееся, уложить его в голове, Катарина покинула отель, и это было похоже на бегство.

Она бесцельно кружила по улочкам Неума. Поток отдыхающих плавно стекал вниз, к морю, люди направлялись на пляж, а Катарина шла вразрез с ними, поднималась выше. Все двигались неспешно, расслабленно, а она (комок нервов, взвинченная настолько, что прикоснись – заискрит) неслась куда-то, и прохожие недоуменно оборачивались вслед, сочувственно прикрывали глаза. Полагали, что у молодой женщины случилось несчастье: с мужем поссорилась, обидел кто-то или, не дай боже, ребенок потерялся, надо быть внимательнее с детьми возле воды.

Никто и предположить не мог, что случилось на самом деле.

Катарина решила, что от беготни становится только хуже. Поэтому зашла в первое попавшееся кафе, выбрала столик на террасе с видом на море, заказала кофе и фирменный сэндвич. Есть не хотелось, но официантка так настойчиво его расхваливала, что проще было уступить, чем потом ловить на себе укоризненные взгляды.

«Что это было?»

Вот в чем вопрос.

Катарина стала восстанавливать в памяти недавние события.

Она проснулась в девятом часу, встала, заправила постель, приняла душ и почистила зубы – все как обычно. Выйдя из ванной, вытащила из шкафа шорты и футболку, оделась, обдумывая, куда направится после завтрака.

Решила, что в первую очередь нужно узнать, в каком номере жила Сара. Миа, наверное, в курсе, а если нет, придется как-то выяснить. Потом можно поговорить с горничной, которая убирала номер Сары, возможно, она что-то видела или слышала.

Но составить четкий план Катарина не успела. Выйдя на балкон, она повернула голову и увидела на одном из соседних балконов молодого мужчину.

Отель был выстроен в форме буквы Г: длинная стена и более короткая смыкались под прямым углом. Номер Катарины был расположен в боковом, коротком крыле здания, а номер того человека – в центральной части.

Катарина отлично видела, как мужчина вышел на балкон, держа что-то в руке. Он был красив и очень молод. Его облик показался Катарине знакомым: возможно, парень похож на известного певца или актера?

Он говорил по телефону, прижимая его к уху, а вторую руку поднес ко рту. Катарина поняла, что в руке у него яблоко, персик или другой фрукт, потому что он откусил кусок, а после прекратил разговор и положил телефон на круглый столик.

Подошел к перилам, стал смотреть на море. А затем что-то произошло.

Руки его сначала взметнулись к горлу, потом упали. То круглое, что юноша держал в руке, выкатилось из ладони. Парень сделал шаг назад, потом схватился за горло одной рукой, прижимая другую к груди. Он судорожно тряс головой, выгибаясь всем корпусом, и эти движения могли показаться забавными, если бы не были ужасны: Катарина поняла, что парень подавился, кусок застрял в глотке, перекрыл дыхательные пути.

В первый миг Катарина застыла, глядя, как несчастный попятился, наткнулся на столик, потом, покачнувшись, шагнул к двери, ведущей в комнату. Скрылся внутри, буквально вывалившись туда, и теперь на балконе никого не было.

Катарина завертела головой: кажется, никто, кроме нее, ничего не видел. Все произошло в считаные мгновения! Если в номере есть люди, они помогут парню, а если нет?

«Тогда он задохнется и умрет, пока ты стоишь тут, как идиотка!» – рявкнул в голове Катарины голос Хелены, ее матери.

Катарина бросилась в комнату, добежала до двери, на ходу лихорадочно пытаясь сообразить, в каком номере находится парень. Дернула входную дверь, но она не поддалась.

«Замок! Открой замок!»

Катарина трясущимися руками повернула ключ.

Только бы успеть! Только бы парень был еще жив!

Дверь поддалась, и Катарина выскочила в коридор, помчалась вперед. Так, вот и поворот, короткое крыло закончилось, теперь перед Катариной был длинный коридор, двери справа и слева.

Нужный номер с правой стороны, но какой по счету от угла? Третий? Или четвертый? Катарина силилась вспомнить, но ей никак не удавалось, мысли путались. Ну почему она не постаралась запомнить в точности?!

Времени стоять и думать не было, Катарина стала стучать во все двери.

– Откройте! Человеку плохо! Он может умереть! Открывайте же!

Сама не знала, что кричит, барабанила по дверям, бегая от одной к другой. Двери стали открываться. Отдыхающие выглядывали, выходили в коридор. Полный мужчина, которого Катарина вчера заметила в ресторане, показался первым.

– Что такое? – строго спросил он. – Успокойтесь! Вам нужна помощь?

– Звоните администратору! Вызовите полицию! – громко говорила по-английски какая-то женщина.

В этот момент Катарина ясно вспомнила, что нужная ей дверь – четвертая с краю. Третий балкон был пуст, там стояло плетеное кресло, на котором висело ярко-оранжевое полотенце. А на пятом балконе на столике стояли пивные бутылки – целая батарея, Катарина еще подумала, что ночка у кого-то прошла весело, а теперь голова раскалывается с похмелья.

Как она умудрилась не сообразить сразу?

Не слушая толпящихся в коридоре людей, Катарина подлетела к нужной двери и принялась трясти ее.

– Там человек! Он подавился и…

– Простите, что здесь происходит? – раздался громкий мужской голос.

Катарина обернулась и увидела, что со стороны лестницы и лифта к ним быстрым шагом идут парень с девушкой. Мужчина держал спутницу за руку, и Катарина узнала влюбленную пару, которую тоже видела вечером в ресторане отеля.

– Это наш номер, – проговорил молодой мужчина.

«Они новобрачные, почему с ними живет кто-то еще?» – подумала Катарина, но потом сообразила, что в номере может находиться их знакомый.

– Вашему другу нужна помощь! Он подавился! Я видела его со своего балкона, – торопливо заговорила Катарина. – У вас есть ключ? Откройте скорее, ему нужна помощь!

«Если он жив… Мы теряем драгоценное время!»

– Какой друг? – спросил парень.

– Там никого быть не может, – одновременно с ним сказала девушка.

Подошла высокая немолодая брюнетка в белой блузке и строгой синей юбке. К блузке был прикреплен бейдж.

– Вы должны сейчас же открыть эту дверь, – обратилась к ней Катарина. Наконец кто-то из администрации пожаловал! – Человеку плохо!

Все заговорили хором. Молодожены возмущались, остальные люди в коридоре волновались, спрашивали друг у друга, в чем дело. В итоге молодой мужчина открыл дверь: сотрудница администрации попросила его сделать это.

Катарина хотела войти первой, но женщина с бейджем на груди мягко оттеснила ее в сторону.

– Позвольте, я взгляну.

Не прошло и минуты, как стало ясно, что номер пуст. Разобранная кровать, два пустых бокала из-под шампанского, ваза с фруктами, не вполне выветрившийся запах ароматических лавандовых свечей – и ни следа человека, которого видела Катарина.

Или она ошиблась, парень был в одном из соседних номеров?

Нет, это не так. Постояльцы, которые жили в других номерах, высыпали в коридор, вряд ли кто-то из них не заметил бы, что рядом умирает, задыхается человек.

Задыхается.

В мозгу Катарины словно повернулся рычажок. До этого момента она была слишком шокирована происходящим, но теперь не понимала, как могла не заметить, не сопоставить…

Вот почему лицо юноши показалось знакомым! Дело не в сходстве красивого парня с кинозвездой. Катарина видела его, но не в кино, а на фотографии. Миа показывала ей снимок.

«Бедный мальчик поперхнулся куском яблока, рядом никого не было, чтобы помочь», – сказала Миа о смерти Милана, друга Сары.

Получается, что Катарина, стоя утром на балконе, наблюдала, как погиб Милан. Видела смерть, случившуюся несколько недель назад!

– Невозможно, – прошептала она.

– Да, невозможно и возмутительно! – громко сказал молодожен и прижал к себе супругу. – Грубое вторжение в частную жизнь!

Катарина почувствовала, как запылали щеки. Со стороны она выглядит, будто помешанная: растрепанная, босая (обуться не успела) женщина бегает по коридору, орет дурниной, ломится к соседям, требует открыть дверь, несет чепуху. Подняла панику, опозорилась перед людьми, еще и администрацию привлечь ухитрилась – хороша расследовательница! Миа бы порадовалась.

Но даже это меркло перед тем, что послужило причиной устроенного Катариной переполоха. Получается, она видела привидение?

– Что именно, по-вашему, произошло? – спросила сотрудница отеля, которую, судя по надписи на бейдже, звали Софией.

– Я стояла на балконе и видела, как мужчина, который находился на одном из соседних балконов, подавился. Уверяю вас, я не пьяна, не под веществами, не дебоширка и не сумасшедшая.

Толпа заколыхалась, задвигалась.

– Но, как видите, ничего такого не было, – проговорила София.

Это прозвучало слишком резко, и Катарина, глядя на нее, поняла, что женщина нервничает.

– Очевидно, вы перепутали.

Никакого смысла спорить. Этим Катарина сделает только хуже.

– Безусловно. Простите меня, – с трудом выдавила она. – Показалось, должно быть. Я что-то не так поняла. Напутала.

– Не волнуйтесь, – хозяйка номера улыбнулась. В отличие от мужа, она не настроена была выяснять отношения с Катариной. – Вы хотели как лучше.

Ее супруг закатил глаза, но промолчал.

Катарина и София вышли из номера, снова извинившись перед супружеской четой. Люди стали расходиться, переговариваясь, но уже теряя интерес к происходящему.

– Мне очень жаль, – сказала Катарина. – Я не хотела никого тревожить.

София торопливо заверила ее, что не произошло ничего страшного.

– Люди не должны оставаться равнодушными к чужой беде, – произнесла она, улыбнувшись более тепло. – Желание помочь абсолютно естественно. Проводить вас в ваш номер?

Катарина отказалась. Сходила к себе, обулась, взяла сумку и поспешно ушла из отеля.

Официантка принесла кофе, а через пару минут и сэндвич, который вправду выглядел аппетитно.

Катарина достала телефон, вошла в галерею с фотографиями. Еще раз внимательно рассмотрела снимок Сары и Милана. Никакой ошибки: с экрана смотрел тот самый парень, которого Катарина видела сегодня.

Убеждать себя, что ей почудилось, что это совпадение? Катарина не желала заниматься самообманом. Она была уверена: Милан с родителями жил в том номере, даже интересоваться у администрации незачем. Скорее всего, ей и не ответят, сошлются на конфиденциальность. А если в отеле происходит что-то скверное, любопытство и расспросы могут оказаться опасными.

Вспомнилось, как занервничала София.

Это было лучшим доказательством правоты Катарины. Сотрудница отеля точно знала, что в номере, где поселились новобрачные, недавно скончался, подавившись яблоком, молодой мужчина.

«Хорошо, я непостижимым образом увидела смерть Милана. Но что это значит? Как связано с самоубийством Сары?» – думала Катарина.

Она все больше склонялась к мысли, что «Бриллиантовый берег» полон сюрпризов, кишит тайнами, как шкура дворового пса – блохами.

«А если «Бриллиантовый берег» примется и за меня?»

Вкусный сэндвич показался гадким, рот наполнился горечью.

Телефон завибрировал, выплюнув на экран сообщение.

«Как ты там, дорогая?» – спрашивала Миа.

«Лучше некуда», – уныло подумала Катарина и стала набирать ответ.

Глава третья

Пляжная жизнь бурлила и кипела, отдыхающие стремились напитаться впечатлениями до краев: купались, подставляли тела солнцу, следя за тем, чтобы не пропустить ни сантиметра кожи, усаживались в прогулочные катера, катались на водных лыжах и парапланах.

Те, кому хотелось разнообразить пляжный отдых, отправлялись на экскурсии в соседний город Столац – настоящий музей под открытым небом, в одну из самых больших пещер Боснии и Герцеговины Ветреницу, в приход Храсно, к Святилищу Царицы мира, к развалинам древнеримской виллы Могорело или еще в какое-то из десятка интересных мест: достопримечательности и памятники старины на каждом шагу.

Катарина медленно шла к «Бриллиантовому берегу», говоря себе, что приехала сюда не отсиживаться в кафе и не плескаться в море. Мир вокруг играл красками, искрился и сверкал. Странно было чувствовать холод и страх, глядя на красивые здания, веселых людей, величественное море.

У нее болела голова, и она зашла в аптеку за лекарством, поэтому дала небольшой крюк и подходила к отелю с другой стороны. Идя по дорожке вниз, к стоявшему у моря зданию, заметила на небольшой площадке мужчину перед мольбертом. На нем была рубашка фисташкового цвета и льняные брюки, а не шорты, как у большинства отдыхающих.

Катарина заинтересовалась – что он рисует? Замедлила шаг и взглянула. Думала, увидит традиционное: Неум, жаркий летний день, морской пейзаж, но художник работал над картиной в духе Рене Магритта. Катарина любила этого художника с его картинами-загадками, картинами-метаморфозами, у нее дома имелись две репродукции – «Сын Человеческий» и «Голконда». Ей нравилось смотреть на изображение и не просто любоваться, но додумывать, находить новые смыслы, размышлять, какая идея владела художником, какой замысел он вынашивал, о чем думал, когда создавал свое творение.

Подойдя ближе, Катарина смотрела на холст: узкая полоска серой воды, дальше, до самого горизонта – маковое поле, только цветы были зеленые, а зелень – алая. В бело-сером небе повисли два солнца, эта часть картины еще не была завершена.

– Пейзажная живопись – не мое. Зачем, если уже изобрели фотографию? Вы не согласны? Чаще всего люди со мной не согласны, – услышала Катарина и смутилась, словно ее застали за чем-то не вполне приличным.

Художник смотрел с улыбкой, а говорил так, словно продолжал начатый разговор.

– Простите, я не хотела стоять и пялиться. Это невежливо. – Катарина сделала шаг назад. – Обычно я не так любопытна.

– Ну и зря. Любопытные, любознательные люди гораздо лучше безучастных. – Он провел рукой по волосам. – Не переживайте, мне льстит, что вы остановились и заинтересовались.

Катарина вдруг осознала, что тоже улыбается ему.

– Мне нравится ваша работа. Переосмысление природы вещей, иное толкование привычного, попытки увидеть новое в давно известном… Я бы хотела взглянуть на картину, когда она будет закончена.

Произнеся эту фразу, Катарина поняла, что она звучит двусмысленно. Да что это с ней? Катарина будто напрашивалась на свидание, на продолжение знакомства!

В глазах художника промелькнуло понимание: наверно, прочел ее мысли. Катарина подумала, что мужчина красив, но в его красоте есть что-то хрупкое и немного искусственное, как в антикварных фарфоровых вазах или фужерах из богемского стекла.

Он отложил кисть и протянул Катарине руку.

На ладони виднелись пятнышки краски.

– Я Богдан.

– Катарина.

Губы ее произносили имя, а в голове вспыхнуло: «Неужели он?»

Богдан. Художник. Катарина старалась вспомнить лицо, которое видела на снимках в Интернете. Как она сразу не признала его? Все же сходится, только бородку он сбрил и вместо очков носит линзы. А может, очки были только частью образа, созданного во время фотосессии в журнале. Перед нею был один из владельцев «Бриллиантового берега». Его брат-близнец Филип Бегич всем там заправляет.

Эту встречу можно счесть удачей. Даже если бы Катарина и хотела найти способ познакомиться с кем-то из братьев, ей не удалось бы придумать и смоделировать более естественную ситуацию.

– Давно вы приехали в Неум? – спросил Богдан.

– Вчера, – ответила она.

Стоит сказать, что она его узнала? Лучше не надо. Ведь тогда ясно будет, что она собирала информацию, возникнет вопрос, с какой целью.

– А вы давно отдыхаете? – спросила она, порадовавшись тому, что это прозвучало без напряжения в голосе.

– Я здесь живу. У моей семьи отель на побережье. Брат занимается всеми делами. – На лицо его набежало облачно, но тут же исчезло. – А я стараюсь не слишком ему мешать.

– Отель?

– Видите большое белое здание? – показал Богдан. – «Бриллиантовый берег».

– Серьезно? – Деланно удивилась Катарина. – Я как раз там и остановилась.

Богдан искренне обрадовался.

– Надо же! Какое совпадение!

Они посмотрели друг на друга, и Катарина подумала, что ей нравится общаться с этим человеком. Стыдно ему лгать, пытаться использовать в своих целях.

«Влюбилась? – проснулся в голове голос Хелены. – Ради бога! Это что, карма – интересоваться наиболее неподходящими мужчинами?»

– Я читала про вас и вашу семью. Ужасная трагедия.

«Зачем ты говоришь ему об этом? Кто тебя за язык тянул?»

– О нас много писали и говорили. Громкое было дело, – невозмутимо произнес Богдан. – Но давнее. А вы не забыли.

– Профессиональная память, – ответила Катарина. – Я журналист… в прошлом.

Взгляд Богдана сделался сочувствующим.

– Вы произнесли это так, словно профессия осталась в прошлом не по вашей воле, а под влиянием обстоятельств.

Катарина не отвела взгляда.

– Угадали. Я полагала, что делаю правильный выбор, но совершила ошибку и многое потеряла.

– Здесь, по-моему, замешана любовь, – сказал Богдан и прикрыл рукой глаза. – Простите, бога ради. Это было ужасно бестактно. Я живу довольно замкнуто и, похоже, разучился общаться с людьми. Особенно с девушками.

Он выглядел настолько расстроенным, что Катарина, которая поначалу ощетинилась из-за его замечания, улыбнулась и ответила:

– Вы правы. Сколько глупостей на свете совершаются из-за любви. Потом любовь проходит, а ошибки остаются с нами навсегда.

– Уверен, вы обязательно сможете снова заниматься любимым делом. Или даже стать писателем. Многие писатели прежде были журналистами.

Такая мысль прежде не приходила Катарине в голову, но неожиданно понравилась. Далеко не каждый журналист способен (и хочет) стать писателем, это разные профессии, но почему бы не попробовать?

– Ваши чувства мне знакомы, – продолжал между тем Богдан. – Я тоже пытаюсь вернуться к тому, чем занимался до аварии. К живописи.

– Не сочтите за лесть, это вовсе не из басни про кукушку и петуха, которые взаимно нахваливают друг друга, но у вас получится. Вы невероятно талантливы. Я не специалист, но хорошую работу от бездарной отличить могу.

Богдану, судя по всему, были по нраву слова Катарины.

– Я подарю ее вам, когда закончу.

– Впоследствии коллекционеры заплатят мне миллионы за эту картину.

Оба рассмеялись, и Катарина снова подумала, насколько ей легко рядом с Богданом. Более того, когда он смотрел на нее, хотелось кокетливо улыбаться и (ой, боже!) строить ему глазки. Впервые за долгое время Катарина озаботилась тем, достаточно ли привлекательно выглядит в глазах мужчины.

Это было здорово, но и неуместно, если принять во внимание миссию, с которой она явилась в Неум.

– Что ж, была рада познакомится. Не буду мешать, – с излишней поспешностью проговорила Катарина. – Мне пора возвращаться.

– Вы мне ничуть не помешали, – отозвался Богдан, огорчившись, что она уходит. – Я собирался заканчивать. Уже половина первого, самое злое солнце, как говорила мама. В такое время я стараюсь быть дома: неважно переношу жару. Нам по пути; если вы подождете пару минут, мы могли бы пойти вместе.

Честное слово, в его голосе звучали просительные нотки! Она, конечно же, подождала, пока Богдан соберет краски, сложит мольберт, уберет кисти.

Движения его были скупыми, выверенными; никакой торопливости, суеты. Катарина вспомнила, что этот мужчина находился в коме, был обездвижен, над ним нависала угроза навсегда остаться инвалидом, но он сумел преодолеть все, а значит, необычайно силен духом.

Вдвоем они спустились по тропинке, вышли на асфальтированную дорогу, ведущую к отелю. «Бриллиантовый берег» был совсем рядом, и Катарина взволнованно думала, как они с Богданом станут прощаться. Просто произнесут: «До свидания»?

– «Бриллиантовый берег» прекрасен, – сказала она.

– Заслуга Филипа. Он вложил столько души, сил, средств. Всегда мечтал заниматься гостиничным бизнесом, управлять отелем. Практичный человек, созидатель. Филип из числа людей, которые стремятся украшать жизнь других, привнося в нее радость. – Богдан повернулся и поглядел на море. – А у меня была склонность мечтать, создавать иллюзии. Что такое искусство, если не иллюзия? Опять я о себе. Так вот, «Бриллиантовый берег». Нам с братом повезло, наши родители всегда в нас верили. Когда Филип получил образование, отец помог ему начать бизнес, вложил деньги в отель. Видели бы вы эту развалину в то время! Филип совершил невозможное, отец так гордился им. Они с мамой были бы счастливы увидеть «Бриллиантовый берег» сейчас.

– Ваши родители все видят, – проговорила Катарина. – Близкие люди не уходят. Просто рядом быть перестают. Это не я сказала, не помню, кто.

Они были уже возле отеля.

Богдан остановился, и Катарине пришлось остановиться тоже.

– Я хотел бы продолжить наше знакомство, – чопорно проговорил Богдан, очевидно, из-за некоторого смущения.

– Согласна, – стараясь не выказывать радости, которую ощутила, ответила Катарина.

– По субботам Ольга, жена брата, обычно устраивает семейный обед. Могу я пригласить вас?

Знакомство с родственниками, семейный обед – не слишком ли быстро развиваются события? С другой стороны, разве не полезно будет познакомиться с Филипом, учитывая цель ее приезда в Неум?

Видя, что Катарина колеблется, Богдан истолковал это по-своему.

– Не думайте, что соберется толпа народу! Будут только четверо, если вы придете. У нас с братом нет близких родственников, с которыми мы общались бы, у родителей не было братьев и сестер, поэтому нет армии тетушек, дядюшек и племянников. Родные Ольги в Черногории, она оттуда родом. Не стесняйтесь, не переживайте: никаких любопытствующих глаз, оценивающих взоров! Филип и Ольга вам понравятся. Придете?

– С удовольствием, – улыбнулась Катарина и поблагодарила Богдана за приглашение.

– Мы живем в том доме. – Богдан указал на двухэтажное, выстроенное в средиземноморском стиле здание справа от отеля, с двумя отдельными входами, ведущими на первый и второй этажи. – Нижний этаж занимают брат с женой, наверху обитаю я.

Катарине нравились подобные дома: простота, чуждая всякой вычурности; никакой нарочитости, переизбытка деталей и безвкусного «дорого-богато». Будь у нее деньги и возможности, Катарина выбрала бы именно такой дом, чтобы в нем поселиться.

– Он просто фантастический, – восхищенно проговорила она.

Богдан и Катарина договорились встретиться в субботу и простились, довольные друг другом.