Текст книги "Нарком Берия. Злодей развития"

Как пишут Н.С. и Ю. Н. Черушевы в своей книге «Расстрелянная элита РККА. Комбриги и им равные», большинство репрессированных родились в 1880–1890 годах, успешно воевали в Гражданскую, получили специальное высшее образование и 1937–1938 годах попали в жернова репрессий: «Репрессиям подверглись лучшие военные кадры – образованные, подготовленные к военной деятельности, которые не допустили бы позорных провалов, имевших место в финской кампании и начальном периоде Великой Отечественной. В период репрессий они, эти кадры, осуждались на смерть по надуманным, сфальсифицированным обвинениям в шпионаже, вредительстве, принадлежности к контрреволюционным организациям…» Авторы в предисловии описывают трудности, с которыми им пришлось столкнуться при создании энциклопедии: «Во-первых, недостаточная полнота библиографических данных на некоторых лиц бригадного звена высшего командно-начальствующего состава РККА. Во-вторых, отсутствие фотографий на значительное число комбригов и им равных. Последнее обстоятельство во многом объясняется тем, что при аресте того или иного командира Красной армии и производстве обыска в его квартире, служебном кабинете или на даче в обязательном порядке изымались фотографии, в том числе и семейные. В ходе следствия эти фотоснимки нередко использовались в качестве материала для шантажа и морального давления на арестованного. После осуждения подследственного фотографии, как правило, уничтожались. Случалось так, что в период реабилитации – в 50-х гг. XX в. – жена или дети расстрелянного командира РККА не могли предоставить в военную прокуратуру его фотографию…» В послесловии авторы дают ответ на вопрос, как была готова Красная армия к финской и Великой Отечественной войне, какой опыт руководства войсками имели представители высшего комначсостава, после того как в РККА прошли репрессии. «Исторические данные таковы: накануне войны из 17 командующих военными округами (с началом боевых действий многие из них стали командармами) 12 человек имели опыт руководства округом не более одного года, а из 20 командующих армиями 13 человек (более половины) имели опыт работы на этом посту не более полугода. В среднем накануне войны 75 % командиров и 70 % политработников имели незначительный (до одного года) опыт работы в занимаемых должностях». Репрессиям подверглись лучшие кадры. К тому же «репрессии против кадров Красной армии нанесли огромный ущерб делу боевого обучения войск, привели к существенному ослаблению боеготовности частей и соединений… Перечисленные в словаре командиры, политработники и другие категории высшего комначсостава являются первостроителями Красной армии».

«В вооруженных силах было арестовано большинство командующих войсками округов и флотов, членов Военных советов, командиров корпусов, командиров и комиссаров соединений и частей… – писал в мемуарах маршал Жуков. – В стране создалась жуткая обстановка. Никто никому не доверял, люди стали бояться друг друга, избегали встреч и каких-либо разговоров, а если нужно было – старались говорить в присутствии третьих лиц – свидетелей. Развернулась небывалая клеветническая эпидемия. Клеветали зачастую на кристально честных людей, а иногда на своих близких друзей. И все это делалось из-за страха не быть заподозренным в нелояльности… В Белорусском военном округе было арестовано почти 100 процентов командиров корпусов. Вместо них были выдвинуты на корпуса командиры дивизий, уцелевшие от арестов».

До сих пор идут непримиримые споры, был ли на самом деле «заговор маршалов» против Сталина. И если да, то насколько далеко он простирался за пределы разговоров за рюмкой чая.

Существует версия, что «заговор», а точнее, открыто организованное Тухачевским недовольство было направлено против Ворошилова, смещения которого с поста наркома обороны он и потребовал от Сталина и политбюро. Было это в мае 1936 года.

И нет ничего удивительного, что Сталин увидел в этом опасность для себя самого – сначала красные маршалы будут диктовать, кому быть наркомом, а что после?.. Историю «кремлевский горец» знал неплохо, мог вспомнить и о римских преторианцах, по собственному усмотрению свергавших и возводивших на престол императоров, и о гвардии Российской империи в XVIII веке, бывшей основной движущей силой дворцовых переворотов. Вот вождь и занялся превращением офицерского корпуса в послушный механизм, не смеющий даже думать о том, чтобы выступать с политическими инициативами.

Так же спорят и о том, оказались ли именно репрессии причиной тяжелых поражений в первой половине Великой Отечественной войны. Гитлер, поначалу злорадствовавший и утверждавший, что обезглавленную Красную армию нельзя считать сколь-нибудь серьезным противником, потом принялся завистливо сетовать по поводу предусмотрительности Сталина – после того как он сам в 1944 году лишь по случайности не был убит собственными генералами.

Берия – нарком внутренних дел СССР. Конец большого террора

Однако над головой Ежова уже сгущались смертоносные тучи. Именно при нем развернулись наиболее массовые репрессии, получившие потом название Большого террора, жертвами которого при Ежове стали более шестисот тысяч человек. Но к весне 1938 года Ежов сам оказался под угрозой, как минимум, опалы – назначение его в дополнение к прежней должности наркомом водного транспорта многими, и прежде всего самим Ежовым, было воспринято как недобрый знак. А вскоре у него появился новый заместитель – Лаврентий Берия. На Ежова посыпались обвинения в некомпетентности и потворстве предателям – при нем несколько видных энкавэдэшников бежали за границу. Дело кончилось тем, что Ежов попросил освободить его от должности и, предвидя, что затем его арестуют, просил Сталина не трогать его старую мать.

23 ноября 1938 года Ежов написал «дорогому тов. Сталину» письмо, в котором пытался оправдаться на недостаточную бдительность на прежнем посту. Это произошло после разговора Ежова с самим вождем, а также с Молотовым и Ворошиловым в тот же день. В письме Ежов сетовал: «Мне не удалось в сколь-нибудь связной форме изложить и мои настроения и мои грехи перед ЦК, перед Вами. Получилось нескладно… Чувство, что недоверие, которое совершенно законно возникло у Вас против меня, не рассеялось…» Далее Ежов признавался, что весной 1938 года, когда он, оставаясь наркомом внутренних дел, получил еще и назначение в Наркомат водного транспорта, то забросил дела в НКВД и два месяца не появлялся на службе, поскольку «запарился во множестве текущих дел». А в это время его заместитель Фриновский «оттягивал чистку» и потворствовал врагам народа. Большая часть письма посвящена тому, что думал и подозревал Ежов в отношении Берии.

Письмо Ежова Сталину

«Дорогой тов. Сталин!

23-го ноября после разговоров с Вами и с т.т. Молотовым и Ворошиловым я ушел еще более расстроенным. Мне не удалось в сколь-нибудь связной форме изложить и мои настроения, и мои грехи перед ЦК, перед Вами. Получилось нескладно. Вместо облегчения еще более тяжелый осадок недосказанного, недоговоренного. Чувство, что недоверие, которое совершенно законно возникло у Вас против меня, не рассеялось, а может быть, стало даже большим. Решил поэтому написать. Когда пишешь, получается продуманнее и систематичнее.

1. О настроениях. Они в основном определялись следующими причинами:

а) После назначения меня в Н[ар]комвод в апреле месяце 1938 г. я целиком окунулся в работу Наркомата. Началась навигация при полном провале зимнего судоремонта (к началу навигации вышло не более 40 % судов, многие из них становились на повторный ремонт) – все это заставило меня отдавать почти все время Наркомводу. Во всяком случае, с 13-го апреля ровно два месяца я почти не ходил в НКВД. Через месяц я уже почувствовал нелады в работе НКВД. Все поплыло самотеком и в особенности следствие. Фриновский никогда не был полноценным замом, а здесь это сказалось вовсю. Я этого не скрывал и перед ним. Говорил в глаза. Заставлял заниматься всеми делами Наркомата, а не только ГУГБ. Практически из этого ничего не вышло. Помнится, я говорил об этом с Молотовым, однажды при Вашем очередном звонке ко мне в кабинет – говорил Вам.

Особенно, однако, чувствовалось тогда, что аппарат НКВД еще не дочищен. Я об этом также не однажды говорил Фриновскому. Просил его заняться чисткой. Просил без конца у Маленкова человека на кадры. Фриновский чистку оттягивал тоже ссылкой на отсутствие проверенного кадровика и ждал его прихода. Однажды раздраженно в присутствии многих, и Фриновского в том числе, я потребовал личные дела сотрудников тогдашнего 4-го отдела, чтобы заняться этим самому. Конечно, из этого ничего не вышло. Опять запарился во множестве текущих дел, а личные дела сотрудников продолжали лежать…

…г) Переживал и назначение в замы т. Берия. Видел в этом элемент недоверия к себе, однако думал, все пройдет. Искренне считал и считаю его крупным работником, я полагал, что он может занять пост наркома. Думал, что его назначение – подготовка моего освобождения.

д) Наконец (я так думаю), не малую роль во всем этом сыграло мое физическое состояние. За два последних года напряженной, нервной работы, в сильной степени напрягли всю нервную систему. Обострились все восприятия, появилась мнительность.

Вот пожалуй все о причинах настроений. Во всем виноват я и только я.

2. О моих грехах перед ЦК ВКП(б) и перед Вами, тов. Сталин.

а) Я уже говорил Вам, что еще задолго до назначения т. Берия у некоторых людей в аппарате и главным образом у Фриновского были предубежденные отношения к грузинским делам по линии ЧК.

Трудно припомнить все факты (их много), однако я чувствовал это очень часто. Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что у Фриновского это обострилось после известных показаний Сефа, о которых он узнал от Багирова. Первое время я думал, что это просто известная ведомственная ревность, поскольку Грузинский ЧК не всегда соблюдал служебную субординацию. Затем я стал думать и даже спрашивал у Фриновского, не были ли плохими его личные взаимоотношения с Гоглидзе в бытность Фриновского в Грузии. Казалось и это отпало. Однако критическое отношение не исчезало. Фриновский, например, мне очень часто говорил: «ну все, кто работал когда-либо в Закавказье, обязательно пройдут по каким-либо показаниям в Грузии, линуют там дела» и т. д.

С назначением т. Берия эти настроения Фриновского, как нельзя лучше совпали с моими. В первый же день его приезда из ДВК сразу заговорили о Берия (он еще тогда не знал о назначении). Видя мое минорное отношение к назначению, он довольно откровенно разговорился о моей будущей плохой жизни от Берия. Затем эти разговоры в разное время с некоторыми перерывами продолжались вплоть до последнего времени (последняя встреча с Фриновским во время ноябрьских праздников). Прямо говорю, что эти разговоры приняли недопустимую форму демонстрации против т. Берия.

Коротко вся суть разговоров сводилась (суммируя все) к следующему: 1) с Берия я не сработаюсь; 2) будут два управления; 3) необъективно будет информироваться ЦК и т. Сталин; 4) недостатки будут возводиться в систему; 5) не побрезгует любыми средствами, чтобы достигнуть намеченной цели.

В качестве причин приводил примеры: у т. Берия властный характер. Не потерпит подчиненности. Не простит, что Буду Мдивани «раскололи» в Москве, а не Тифлисе. Не простит разгрома Армении, поскольку это не по его инициативе, – не простит Магабели, не простит Горячева. Советовал держать крепко вожжи в руках. Не давать садиться на голову. Не хандрить, а взяться крепко за аппарат, чтобы он не двоил между т. Берия и мной. Не допускать людей т. Берия в аппарат.

Я всю эту мразь выслушивал с сочувствием. Советовался, что делать. В частности советовался, показать ли Вам известные уже о т. Берия архивные документы.

Касаясь дел Грузии, говорил он также и следующее: ошибка, что я не послушал его и вовремя не проконтролировал Грузию. Допустил много вольностей для Грузии. Подозрительно, что т. Берия хочет уничтожить всех чекистов, когда-либо работавших в Грузии. Говорил, что все свое самое близкое окружение т. Берия перестрелял. Он должен за это окружение отвечать.

Словом, накачивал крепко. Я, в свою очередь, не только слушал, но во многом соглашался и говорил ему [о] плохом отношении т. Берия к Фриновскому.

В результате всего этого сволочного своего поведения я наделал массу совершенно непростительных глупостей. Они выражались в следующем: а) всякое справедливое критическое замечание т. Берия в работе аппарата, я считал необъективным; б) мне казалось, что т. Берия недоучитывает обстановку, в которой мне пришлось вести работу, и недоучитывал, что работа все же проделана большая; в) мне казалось, что т. Берия оттирает меня от работы ГУГБ; г) мне казалось, что т. Берия недостаточно объективен в информации ЦК; и наконец, д) что все это направлено персонально против меня».

Не так давно среди изданий, посвященных Берии, появился дневник Лаврентия Павловича, вышедший под редакцией Сергея Кремлева. Сей апокрифический текст, конечно, трудно представить и впрямь вышедшим из-под пера Берии – вряд ли тот был настолько неосторожен, чтобы вести личные записи. Но кто бы ни был автором текста, он указывает на 20 ноября 1938 года как на момент, когда судьба Ежова была решена. «Тебе большая власть, ты ей пользуйся для дела и осторожно. Так нет, начинают строить из себя, как Коба сказал сегодня, наполеончиков. Начинают думать, что они самые умные, а Коба дурак, а Лаврентий дурак, обстановки не знают. Потом идет заговор…» Так что даже как художественная стилизация упомянутый «дневник» весьма символичен.

Действительно, в ночь на 20 ноября 1938 года Сталин провел совещание, на котором присутствовали Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович, Маленков, Андреев, Жданов. Были там также Ежов и Берия. Ежов на этом заседании был обвинен в потворстве деятельности врагов советской власти, пробравшихся в спецслужбы. Кроме этого, Ежову было поставлено в вину невнимательное отношение к возможным заговорам с целью убийства Сталина. На этом совещании судьба всесильного еще недавно Ежова была решена.

24 ноября 1938 года Николай Ежов был снят с должности главы НКВД. 25 ноября наркомом внутренних дел СССР стал Лаврентий Берия. К этому моменту он уже три месяца был одним из двух первых заместителей своего предшественника Ежова, а в первой половине сентября стал единственным первым замом. 29 сентября Берия был назначен начальником Главного управления государственной безопасности НКВД. С приходом его на должность наркома завершился печально знаменитый Большой террор. Резко сократилось количество смертных приговоров по обвинению в контрреволюционной деятельности, многие дела осужденных раньше были пересмотрены. Большинство тех, кто находился к этому моменту под следствием, вышли на свободу. Всего эксперты оценивают число освобожденных из тюрем и лагерей в 200 тысяч человек.

А вот от такой радости, как официальное принятие под крыло спецслужб «Интуриста», Берия предпочел отказаться. И даже сумел обосновать свое мнение, убедив Сталина в необходимости отмены уже принятого по этому поводу решения.

«7 декабря 1938 года

Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину

Всесоюзное Акционерное Общество «Интурист» решением правительства передано в Наркомвнудел СССР.

Нахождение «Интуриста» в системе НКВД считаем нецелесообразным по следующим причинам:

1. «Интурист» известен за границей как Всесоюзное Акционерное Общество, его филиалы, ведущие работу по вербовке (аквизиции) интуристов по ряду стран, также известны, существуют и регистрируются как акционерные общества.

2. Договорные отношения «Интуриста» с капиталистическими туристскими, железнодорожными и пароходными фирмами регламентируются особыми пунктами в договорах, в которых особо оговаривается, что фирмы обязуются предъявлять все претензии только ВАО «Интурист» и не предъявлять никаких претензий к Правительству СССР, Наркомвнешторгу, торгпредствам или каким-либо иным организациям СССР.

3. Факт перехода «Интуриста» в ведение НКВД безусловно станет известен за границей. Капиталистические туристские фирмы и враждебная нам печать этот факт постараются использовать для развертывания травли вокруг представительств «Интуриста», будут называть их филиалами НКВД и тем самым затруднят их нормальную работу, а также своей провокацией будут отпугивать лиц из мелкой буржуазии и интеллигенции от поездок в СССР.

Исходя из указанных соображений, считаю целесообразным «Интурист» изъять из ведения НКВД.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР комиссар государственной безопасности I ранга БЕРИЯ».

На листе имеется резолюция: «Т.т. Молотову, Микояну. Кажется, т. Берия прав, можно бы передать «Интурист» Наркомвнешторгу. И. Сталин. 10.1.39 г.»; «За – Молотов, за – Микоян, за – Каганович, Ворошилов, Жданов». Рукой Поскребышева: «Т. Калинин – за, т. Андреев – за».

Есть некоторые сведения, что Берия начал уменьшать размах террора еще до вступления в должность наркома. Так, 5 февраля 1938 года он подписал приказ об аресте и привлечении к ответственности группы работников особого отдела Краснознаменного Балтийского флота за производство массовых необоснованных арестов и применение незаконных извращенных методов ведения следствия.

Сохранение коммунистической реликвии

Иногда Берии приходилось заниматься и такими вопросами, как сохранение тела Ленина. Ведь при всем отрицании религии коммунистическая идеология имела многие черты истинного религиозного культа. Был и священный объект – забальзамированное тело Ленина. 21 января 1939 года заново открылся для посетителей Мавзолей Ленина – после очередного этапа работ по консервации тела вождя мирового пролетариата и перестройки внутренних помещений Мавзолея. Тогда же руководители СССР одобрили план обобщения всей информации по сохранению тела Ленина и создания особой лаборатории, которая в дальнейшем будет заниматься этой темой. Необходимые шаги, которые следовало предпринять, в январе 1939 года Л. Берия перечислил в секретной записке на имя Сталина. Среди прочих аргументов в пользу создания лаборатории была и потребность в обучении молодых специалистов по бальзамированию, которые в будущем смогут заменить разработчика метода сохранения тела Ленина – профессора Збарского.

Спецсообщение Л. П. Берии И. В. Сталину о работах по сохранению тела В. И. Ленина

«08.01.1939

Совершенно секретно

ЦК ВКП(б) товарищу Сталину И. В.

Профессор Збарский, наблюдающий за работами по сохранению тела В. И. Ленина, внес следующие предложения по дальнейшему сохранению тела В. И. Ленина: описать подробно весь процесс бальзамирования, проведенный в 1924 году, а также работу, проведенную по сохранению тела за истекшие 14 лет, для чего раздобыть все материалы по этому вопросу; оборудовать лабораторию по проведению опытного бальзамирования, для обучения в ней молодых специалистов, могущих заменить профессора ЗБАРСКОГО в этой работе; провести некоторые переделки саркофага для создания лучших условий по обозрению тела; подчинить Мавзолей кому-нибудь из ответственных руководителей Партии; разрешить написать к 15-летию со дня смерти В. И. Ленина статью «Как мы сохранили тело В. И. Ленина».

Совнарком СССР решением от 26 сентября прошлого года решил одобрить предложения профессора Збарского и возложить на тов. ЕЖОВА наблюдение за всей работой профессора ЗБАРСКОГО и его группы и оказание им необходимой помощи.

По сей день для выполнения этого решения ничего не сделано.

Прошу Ваших указаний.

Копию предложений профессора Збарского прилагаю.

Одновременно, в соответствии с заключением профессора Збарского о необходимости проведения очередных работ по освежению тела В. И. Ленина, прошу разрешить закрытие Мавзолея В. И. Ленина с 9 по 20 января.

Под руководством профессора Збарского тело В. И. Ленина будет освежено путем обмывания.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Л. Берия».

Прекратился ли террор?

Но окончание Большого террора все же не означало, что в стране наступила тишь и благодать и само понятие репрессий растаяло как утренний туман, вовсе нет.

17 июля 1939 года появилось решение Верховного суда Советского Союза об объявлении Федора Федоровича Раскольникова, бывшего советского государственного и военного деятеля, невозвращенца, вне закона. Это автоматически означало исполнение смертного приговора при попадании на советскую территорию. Еще 21 ноября 1929 года в СССР было принято постановление ЦИК «Об объявлении вне закона должностных лиц – граждан СССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в СССР», в котором указывалось о расстреле таких невозвращенцев в течение суток после удостоверения их личностей.

В 1934–1938 годах Раскольников являлся полномочным представителем Советского Союза в Болгарии, в апреле 1938 года с семьей по вызову руководства поехал поездом на Родину и в Берлине случайно узнал из купленной на вокзале газете о снятии себя с должности полпреда. После этого перебрался в Париж, пытался «договориться» со Сталиным, отправляя письма, о сохранении ему советского гражданства. После неудачи переговоров сначала опубликовал в местной эмигрантской газете письмо «Как меня сделали «врагом народа», а через месяц после объявления его вне закона, 17 августа 1938 года, написал свое знаменитое «Открытое письмо Сталину».

«Я знаю, что много рядовых молодых троцкистов были ребятами идейными и хотели для народа добра. Им забили голову, что Сталин узурпатор, а вокруг него клика, они и поверили. Они предавали дело народа, и сами этого не понимали. Глаза были горящие, они за Советскую власть были готовы жизнь отдать, а отдали они ее потому, что на самом деле они шли против Советской власти. Получается, самый страшный вид предательства, это когда предаешь сам себя или свой народ по глупости, сам того не понимая.

Л. Берия».

Правда, есть немало документальных свидетельств того, что Лаврентий Павлович заботился о наведении порядка в работе репрессивных органов. Так, 9 ноября 1939 года нарком внутренних дел Берия подписал приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД». Согласно этому документу надлежало установить повсюду строгий контроль за соблюдением всех уголовно-процессуальных норм, а тех людей, кто был арестован незаконно, освободить. Прежде всего, это относилось к арестам, совершенным при предшественнике Берии – Ежове. После выхода приказа только до конца 1939 года было освобождено свыше трехсот тысяч человек. В приказе были приведены многочисленные примеры не только небрежного расследования или обращения с документами, но и случаи, когда человек, чье дело было прекращено постановлением прокуратуры, оставался в заключении по воле сотрудника НКВД. Или – в тюрьме находился заключенный, на которого не было заведено никакого дела.

26 октября 1940 года Берия подписал приказ «О награждении работников НКВД». Ряд сотрудников надлежало премировать в размере месячного оклада, другим полагалось в награду по 800 рублей. Среди тех, кто был отмечен в первой части списка, значился майор Василий Блохин, дослужившийся впоследствии до генерал-майора. С 1926 по 1953 год он был начальником комендатуры ОГПУ – НКВД – МГБ, и среди его обязанностей была организация расстрелов. Существует мнение, подкрепленное свидетельствами некоторых очевидцев, что Блохин регулярно расстреливал приговоренных лично, и на его счету десять, а то и пятнадцать тысяч убитых. Пользовался он при этом немецким пистолетом «вальтер». В конце 1953 года Блохин был уволен со службы и лишен воинского звания, вскоре после чего, по разным версиям, то ли умер от инфаркта, то ли застрелился.

Михаил Гефтер в своей книге «Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством. Опыты политические, исторические и теологические о Революции и Советском мире как Русском. Разговоры с Глебом Павловским» поднимал вопрос, были ли какие-то тайные «договора» между Сталиным и теми сподвижниками, кого он осудил на смерть? И кто следил за их выполнением? Насколько Берия был «тенью» Сталина? И почему вождь не вычеркивал исчезнувших из своей памяти? Пример – судьба Анны Лариной. «Молодую жену Бухарина высылают в Астрахань с женами расстрелянных маршалов. Потом их в Астрахани арестовали и всех, кроме двух, перестреляли. Жизнь сохранили Анне и жене Якира… Анну Михайловну отправляют куда-то под Челябинск, где пытаются вкрутить дело о контрреволюционной деятельности. Устроили даже мнимый расстрел. Вывели якобы на расстрел, и во время этого расстрела (мнимого задним числом!) бежит человек – прекратить! После этого Ларину привозят в Москву на Лубянку. И она глядит с удивлением – всюду грузины… какой-то переворот? Где Ежов? Ее принимает новый наркомвнудел Берия, пролистывает ее дело и говорит: ах, какая вы доверчивая (кому-то она в лагере наговорила лишнего). Вы одна остались после Николая Ивановича? Берия ведет разговор таким образом, что у Лариной создается впечатление, будто Бухарин жив. Берия нарочно о нем говорил как о живом человеке. Все это поразительно. Демонстрируя расположенность к ней, чего добивается Берия и зачем она ему в Москве? В деле Бухарина никакой инициативы проявлять нельзя, действует непреложное правило: с тем, кого числят за Сталиным, инициатива недопустима. Берия выясняет у Лариной – что перед арестом Николай Иванович говорил о «выдающихся деятелях нашей партии»? Сталину важно, что Бухарин, давно мертвый, о нем говорил!.. Итак, с Лубянки Анну Михайловну со свежими фруктами отправляют в камеру, где держат довольно долго. Каждый месяц она получает перевод на 100 рублей, спрашивает – от кого, кого-то из родных? Нет, говорят, внутритюремный перевод. Потом отправляют в лагерь…»

Убийство Троцкого

27 мая 1940 года произошло первое покушение на Льва Троцкого, организованное по приказу Сталина и окончившееся неудачей. Руководил этой акцией (получившей название «Операция «Утка») советский секретный агент, разведчик-нелегал, работавший в странах Латинской Америки. В этот день группа вооруженных автоматическим оружием молодых людей под командованием известного мексиканского художника (и по убеждениям – пламенного революционера, сторонника СССР и верящего в непогрешимость И. Сталина) Давида Сикейроса ворвалась на виллу, где жил Лев Троцкий, и начала неприцельную стрельбу. Но ни сам Троцкий, ни его родные (жена и внук), успевшие спрятаться за массивной кроватью, не пострадали. Вызванная после ухода налетчиков полиция нашла на стенах множество следов от выстрелов и начала расследование, которое привело к Сикейросу. Но несмотря на все заявления Троцкого, так и не была доказана роль И. Сталина в организации этого покушения. Но это не было последней попыткой избавиться от Троцкого, роль которого, как пугала – внешнего врага Советского Союза, по мнению И. Сталина, уже была исчерпана.

20 августа 1940 года Лев Троцкий, живший на своей вилле в Мексике, был смертельно ранен, получив удар ледорубом по голове от агента НКВД Рамона Меркадера. Несмотря на все усилия врачей, через несколько часов Троцкий скончался. Его убийца, сданный в полицию, на суде заявил о своих идейных разногласиях с Троцким, умолчав о том, что исполнил тайную волю Сталина. Да и официальные представители СССР опровергли версию о причастности к убийству, обвинив в этом тех, кто поначалу поверил Троцкому, а затем разочаровался в нем и его лживых идеях.

Состоялся суд, приговоривший Меркадера к двадцати годам заключения. Он отбыл их полностью, после освобождения уехал на Кубу, откуда его тайно переправили в СССР. Здесь руководители страны и разведки выполнили обещание о награде, данное более двадцати лет назад. 8 июня 1960 года убийце врага советского народа Льва Троцкого Рамону Меркадеру был вручен руководителем КГБ СССР А. Н. Шелепиным орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» (за номером 11 089). Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Лопеса Рамона Ивановича (на эту фамилию Меркадеру были оформлены документы в Советском Союзе) был подписан немногим более чем за неделю до этого, 31 мая 1960 года. Помимо звания, Меркадеру дали четырехкомнатную квартиру и государственную дачу.

Покушения на Сталина и Берию

Организация покушений на Сталина регулярно вменялась среди прочего в вину «врагам народа». А потом, после падения Берии, появилось множество обвинений уже в его адрес – не в организации покушений, но в их имитации. Дескать, Лаврентий Павлович все время внушал вождю, что тот со всех сторон окружен врагами, выжидающими удобного случая для нанесения удара, а чтобы это не было голословными утверждениями, время от времени устраивал наглядные демонстрации.

Одно из первых покушений, впрочем, произошло задолго до появления Берии в качестве шефа Лубянки – 16 ноября 1931 года в Москве. В вождя попытался выстрелить из револьвера офицер Белой армии Огарев, приехавший в Москву как представитель западной нефтеторговой фирмы. Огарев был активным деятелем Русского общевоинского союза, об этом стало известно НКВД, отследившему его приезд и обеспечившему Огарева квартирой, хозяин которой был сотрудником спецслужб. Были подозрения, что приезжий работает на английскую разведку. 16 ноября Огарев и хозяин квартиры отправились на прогулку после обеда и на Ильинке столкнулись со Сталиным, который шел, как это тогда было принято, в сопровождении единственного охранника – Власика. Огарев на мгновение застыл, глядя на советского вождя, а потом потянулся за револьвером, но чекист успел сбить террориста-импровизатора с ног. После этого появилось специальное решение политбюро, запрещавшее Сталину ходить пешком по Москве.

Известны два странных случая, изрядно обросших слухами и домыслами. Оба произошли в 1933 году, когда Сталин отдыхал на озере Рица. Утверждают, что в самом начале этого отпуска, во время поездки к озеру сопровождавший вождя Берия вдруг приказал остановить кортеж и настоял, чтобы Иосиф Виссарионович пересел в другую машину. Вскоре под машиной, первоначально предназначенной для вождя, она шла второй в кортеже, провалился мост через реку Лашупсе. Несколько дней спустя во время прогулки на катере суденышко с вождем было обстреляно. Берия вроде как даже заслонил Сталина собой в тот момент. Чуть позже выяснилось – стрелял пограничник с заставы «Пицунда», стрелял в воздух, чтобы заставить катер пристать к берегу, ибо на заставу не поступило информации о путешествии вождя. В общем, то ли повальное разгильдяйство, то ли хитрый план Берии, эту информацию придержавшего…