Текст книги "Распущенные знамёна"

Состав первого Совета Народных Комиссаров:

В. И. Ульянов-Ленин – Председатель Совета Народных Комиссаров и нарком юстиции (большевик);

В. А. Александрович – Заместитель председателя Совнаркома, нарком внутренних дел и нарком почт и телеграфов (эсер);

Л. Д. Троцкий – нарком иностранных дел (большевик);

А.А. Маниковский – нарком обороны (беспартийный);

В. М. Чернов – нарком земледелия (эсер);

А. Г. Шляпников – нарком труда (большевик);

М. А. Натансон – нарком финансов (эсер);

А. В. Луначарский – нарком народного просвещения (большевик);

А. Л. Колегаев – нарком продовольствия и нарком путей сообщения (эсер);

В. П. Ногин – нарком торговли и промышленности (большевик);

И. В. Сталин – нарком по делам национальностей (большевик).

Как вы уже заметили, напротив большинства фамилий слово «министр» заменено словом «нарком». Изменений в составе не было, за двумя исключениями: пост наркома обороны (наркомат объединил два бывших министерства: военное и морское) занял генерал от артиллерии Маниковский. А что же Брусилов? Отказался. Так и сказал Ленину (я при этом присутствовал): «Не готов стать комиссаром», на что Ильич с присущей ему прямотой спросил: «А заместителем наркома стать готовы? В случае отказа будет невозможно сохранить за вами пост Верховного главнокомандующего». «Заместителем куда ни шло», – вздохнул Брусилов.

Если наркомат обороны образовался путём слияния двух министерств, то министерство государственного призрения просто сократили, а пост обер-прокурора Святейшего Синода вовсе пустили под нож. Не зря улыбался в усы товарищ Сталин: одним из первых декретов СНК церковь была отделена от государства. Сам же Иосиф Виссарионович занял более подходящий для него пост, став наркомом по делам национальностей.

А вот трясти вооружённые силы мы поостереглись, Мы – это я, Васич и Ёрш. Остальных товарищей пришлось убеждать. И чего они так на армию ополчились? Полиция, жандармы, – это понятно: репрессивные институты каждая власть должна создавать свои. Но армия предназначена для отражения угрозы внешней. Развали её бездумно – и тут же полыхнёт на всех границах. Что-то, и даже многое, менять, конечно, надо, но не рубить сплеча, и не срывать с плеч погоны.

Как раз вокруг погон и развернулись основные дебаты в ходе обсуждения намечаемой военной реформы. «Долой золотые погоны!», – чуть не скандировали весьма далёкие от военных дел партийные функционеры обеих правящих партий при молчаливом одобрении своих ЦК.

Отвечать им взялся ещё с больничной койки Васич, при нашей, разумеется, поддержке. «Дались вам эти погоны, – писал он членам комитета по военной реформе. – Погоны, чтоб вы знали, не являются атрибутом классового расслоения в армейской среде, но отличительным знаком субординации, одним из залогов дисциплины, без которой армия любого типа всего лишь неуправляемое вооружённое стадо. Что до золота, то давайте оставим его исключительно для парада – ведь красиво, чёрт возьми! В будни погоны будут скромными, чтобы не отсвечивать ни в ваших глазах, ни в прицелах вражеских снайперов».

Слова народного героя – таковым Васича сделала практически вся центральная пресса, проявив в этом вопросе необычайное единодушие, – падали и падали на раскалённую сковороду противоположных мнений, шипя и брызгая горячим слогом, пока не остудили даже самые упёртые мозги. Погоны оставили в покое, да и саму подготовку военной реформы на её завершающей стадии перепоручили Васичу, только-только покинувшему госпитальную палату. Теперь мы планировали завершить подготовку военной реформы таким образом, чтобы СНК внёс её на утверждение ВЦИК, а тот утвердил бы декрет 23 февраля 1918 года. Почему – думаю, понятно.

Ольга

Вот стою я перед новогодней ёлкой, простая русская баба… Ёшкин каравай, из какого фильма я эту фразу выковыряла? Помню, что из фильма. Помню, что из старого, ещё советского. А из какого – убей, не помню. Да и хрен с ним! Главное, что стою я перед ёлкой, и думаю о том, что прошёл уже год с прицепом, как шагнула я в зеркало, таща на поводке упирающегося Герцога. Пора спросить себя: хорошо ли тебе здесь, не скучаешь ли, Оля, по дому, в зазеркалье оставшемуся? Ох, и глупые у тебя, простая русская баба, вопросы. Конечно, хорошо! Конечно, скучаю…

А как не скучать, коли доченька моя, кровинушка моя, там осталась? Убивалась поди, сердешная, по матери своей погибшей. Однако замуж я её выдать успела, и знаю твёрдо: не пропадёт она там без меня. А я бы там без Васича пропала. Потому и не жалею, что сделал тогда этот шаг. Тут я при Васиче жена законная, а он, стало быть, при мне муж. Скоро вот ребёночка ему рожу. Ну, разве не хорошо?

И так я своему счастью радовалась, что чуть беду не накликала. Счастье, оно ведь дурного глаза боится, не надо его на показ выставлять. А я как-то запамятовала, да что там – просто не подумала, что молодостью нас наградили, но не бессмертием. Вот и свистнула над мужем моим коса. Ладно, только край зацепила, руки лишила. А я бы без него жить не стала. Грешно так говорить, но не стала бы. И ребёночка с собой унесла, не побоялась бы греха. Но Бог милостив: Васич жив, ребёночек жив, и я жива. Только прядь седая на память осталась. Вот она, ловлю её на палец. Непорядок. Сегодня же волосы покрашу!

Николай

На днях Ленин подписал постановление СНК о создании ВЧК: Всероссийской чрезвычайной комиссии по делам государственной безопасности. Председателем комиссии назначен Дзержинский, который сохранил за собой пост руководителя ГПУ. Теперь в его руках две важные ниточки, одна из которых тянется к законодательной, другая – к исполнительной власти.

С ГПУ вообще сложилась не история – песня. Шефиня – такое прозвище с некой поры закрепилось в узком кругу за Машей Спиридоновой с моей, каюсь, подачи. А что? Жена Шефа – Шефиня, по-моему, логично. Так вот, Шефиня настолько впечатлилась работой военных комиссаров, что решила внедрить комиссарство и в гражданские, так сказать, структуры. Ленин сначала поулыбался, а потом, что-то там себе надумав, идею поддержал. Теперь комиссары назначались во все хозяйствующие субъекты независимо от формы собственности, пропорционально числу работников. Исключение сделали лишь для наркоматов ну и Совнаркома, ясно море. Так ГПУ стало ушами и глазами ВЦИК (читай: правящих партий) на местах. Мы (я имею в виду нашу тройку) поначалу охренели от этой инициативы «снизу», а потом поняли: обкомы неистребимы. Будем надеяться, что в таком виде от них будет всё же больше пользы, чем вреда.

ВЧК на первом этапе своего существования стала неким координационным центром, контролирующим и направляющим работу всех спецслужб. Даст бог, закрепится за ней эта функция на постоянной основе.

Я думаю, вас не сильно удивит, что я, как Шеф и Васич, стал членом коллегии ВЧК? Основным же местом моей работы является теперь Наркомат обороны, где я (пока ещё полковник, хотя и на генеральской должности) возглавляю «Главное управление технической поддержки армии, авиации и флота».

Глеб

А рука по-прежнему болит. Одно дело слышать, или читать про «фантомные боли» – другое дело испытывать их самому. Но о том, что я изредка скулю по ночам, знает лишь Ольга. Но ей я строго-настрого запретил распространяться на эту тему.

Рук у меня стало вдвое меньше, а обязанностей многократно прибавилось. Помимо того, что я назначен командующим войсками Центрального военного округа, я ещё и председатель Комиссии по военной реформе, член коллегии ВЧК, и прочая и прочая. А также я всё ещё командующий Красной Гвардией, хотя её скоро не станет: такая структура в новой армии не предусмотрена. А вот название «Красная Гвардия» останется, как почётное наименование, которое будут получать отдельные воинские части, эскадрильи и корабли, личный состав которых особо отличился при выполнении боевых задач.

Поговорил бы с вами ещё, да Ольга торопит за стол, – все ребята и девчата уже там – пора Новый год встречать!

Глава вторая

Николай

– … Таким образом, к вечеру 30 сентября в районе театра военных действий сложилась следующая оперативная обстановка. Десанту противника путём ввода в действие всех имеющихся резервов удалось расширить плацдарм на острове Эзель и выйти к укреплениям, защищающим Ориссарскую дамбу. На других направлениях наземной части операции «Альбион» войскам фон Эсторфа успех дня предыдущего развить не удалось. На море наш флот пресёк попытку противника прорваться на Кассарский плёс. В целом можно сказать, что оперативная обстановка в ночь с 30 сентября на 1 октября в районе Моонзундского архипелага сложилась для наших сил обороны вполне благоприятной. Однако не следует забывать, что противник пока не использовал в полной мере свои основные ударные силы, линейные корабли с их тяжёлой артиллерией, по которым он имел значительный перевес: девять против двух, как считал Шмидт или девять против четырёх, как было в действительности. Тот, что германские тральщики к вечеру 30 сентября завершили снятие минных заграждений в Ирбенском проливе и расчистили часть минных полей на входе в Рижский залив, давало противнику возможность 1 октября ввести в бой все силы флота.

Для генерального сражения Шмидт раздробил свой флот на три части. К этому его вынуждала, во-первых, обстановка в районе Рижского залива: 8-я армия фон Кирхбаха готовилась к штурму Рижского укрепрайона и остро нуждалась в артиллерийской поддержке с моря. Туда Шмидт отрядил 3-ю эскадру вице-адмирала Бенке. Во-вторых, само расположение островов Моонзундского архипелага диктовало необходимость атаковать наши морские силы с двух направлений: силами эсминцев со стороны мелководного Кассарского плёса и линейными силами со стороны Рижского залива. Соотношение морских и сухопутных сил в районе Моонзундского архипелага у нас и у германцев на вечер 30 сентября с учётом двух линкоров, о наличии которых у Бахирева противник так и не узнал до самого последнего момента, давало уверенность в том, что, добавив к основным компонентам грамотные действиях подводных лодок, по количеству которых у нас был значительный перевес, и имея возможность вызвать с материка авиацию (на островах, к сожалению, не было подходящих аэродромов), удастся успешно отразить атаку как сухопутных, так и морских сил противника. Но Рижский залив при этом оставался бы незащищённым, что могло дать успех 8-ой германской армии при штурме Рижских укреплений. Для предотвращения проникновения вражеского флота в Рижский залив в ночь на 1 октября была задействована особо секретная часть операции «Контр Страйк». О степени её секретности говорит тот факт, что на действующем флоте о ней был осведомлён только командующий Российским флотом Балтийского моря контр-адмирал Развозов. Суть операции состояла в том, чтобы к утру 1 октября ввести в Рижский залив эскадру кораблей во главе с линкорами «Севастополь» и «Петропавловск», которые по силе и дальности стрельбы превосходили линкоры эскадры Бенке. Вся сложность заключалась в том, чтобы провести тяжёлые корабли через мелководный Моонзундский пролив. Для этого на входе в мелководную часть пролива линкоры ждали землечерпалки, которые уже несколько дней занимались дноуглубительными работами. Первым через пролив, освещаемый светом зенитных прожекторов, повели «Петропавловск». Во главе каравана одна за другой шли две землечерпалки, которые создавали минимальную глубину для прохода линкора. Сам «Петропавловск» для уменьшения осадки шёл с застопоренными машинами. Вернее, не шёл, его вели шесть буксиров: два тащили на буксире корабль, остальные подруливали судно с кормы и носа. Проводка «Петропавловска» прошла удачно. Следом тем же способом был проведён «Севастополь». К началу движения эскадр Бенке и Сушона эскадра Развозова прошла в Рижский залив…

Я смотрел на уверенно отвечающего курсанта из-за стола экзаменационной комиссии. Сегодня 23-го февраля по новому стилю (На григорианский календарь Россия перешла 31 января, сразу скакнув в 14 февраля) обнародован декрет, получивший в просторечии название «Декрет о погонах», дающий старт военной реформе в армии и на флоте. Погоны в реформе были, конечно, не главным, но наиболее видимым компонентом. Полевые погоны утверждались трёх цветов: тёмно-зелёный для сухопутных сил; тёмно-синий для военно-морского флота; тёмно-бирюзовый для авиации. А главным, на мой взгляд, в реформе был раздел о введении института младших командиров как базовой составляющей для всех родов войск. Так, в пехоте теперь отделениями командовали сержанты, а взводами – старшины.

Первая офицерская должность в той же пехоте начиналась с заместителя командира роты. Предназначалась она для выпускников военных училищ, которым присваивалось воинское звание «младший лейтенант». Ротами командовали лейтенанты, батальонами в составе полков – капитаны, отдельными батальонами – майоры. Полковники командовали полками, генерал-майоры – бригадами или дивизиями. Звания старший лейтенант и подполковник считались промежуточными или «штабными». Выше генерал-майора был генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии и маршал. Знакомая картина, правда? А курсант уже приступил к заключительной части ответа.

– … Что принесло операции «Контр Страйк» успех? Первое. Операция была блестяще спланирована. Второе. Чётко сработали разведка и контрразведка: первая снабдила наши штабы необходимой информацией, вторая столь же успешно снабдила штабы противника дезинформацией. Третье. В ходе всей операции соблюдалось чёткое взаимодействие армии флота и авиации. Четвёртое, но не по значимости. Героизм наших солдат, матросов и офицеров. Особо хочу выделить подвиг команды эсминца «Гром» и адмирала Колчака, которые ценой жизни предотвратили выход из строя в самый разгар боя крейсера «Аврора», что и предопределило конечный успех боя на Кассарском плёсе. Курсант Тухачевский ответ закончил!

Уже завтра полковник Тухачевский приступит к работе в оперативном отделе Генерального штаба. Остальные семнадцать полковников и капитанов первого ранга (двоих Ольга таки отсеяла) займут не менее значимые должности в различных силовых структурах. На этом Высшие Красногвардейские Курсы своё существование заканчивают. На Ольгино наивное «почему?» Шеф тут же схохмил: «По случаю ухода начальника в декрет, курсы самоликвидируются!» Ольга чуть было не купилась, но вовремя одумалась. Ткнула Шефа в бок локтем так, что тот охнул, и обратилась за разъяснениями к Васичу. Тот с неё теперь пылинки сдувает, потому ответил очень серьёзно: «Дело, конечно, не в слове «Красногвардейские», слово можно заменить. Просто курсы в таком виде свои задачи исчерпали. На наиболее ответственные участки работы мы людей подготовили: обеспечили контроль за работой силовых структур, в дальнейшем будем готовить кадры по всем правилам. А на месте курсов будет работать спецшкола, так что за своих инструкторов можешь быть спокойна».

Глеб

Вот теперь я оценил житейскую мудрость моей жены. Вы думаете, почему Ёрш молчит про свою женитьбу? А ведь «женатиком» он стал ещё до Нового года. Всё из-за венчания. Ольга была права: коли хочешь оставаться груздем – венчайся до того, как полезешь в большевистский кузов. Я вот успел (в партию меня принимали прямо на госпитальной койке) и ко мне в этом плане никаких претензий нет. А Ёрш – кстати, убеждённый атеист – не устоял перед просьбой Наташи и венчался. И вот ведь засада: и церковь подобрал тихую, и пригласил на таинство одних своих, но… Питер – город маленький, и все, кому надо, про то прознали.

Если старшие товарищи только посмеялись над «проляпившимся» товарищем Ежовым, то в низовой ячейке, где Ёрш всё ещё состоял на учёте, товарищи рабочие пропесочили его по полной программе – суровые мужики оказались. Ладно, «поставили на вид» без занесения. ЦК тут же подсуетился и устроил перевод товарища Ежова в другую партячейку, при министерстве обороны, где нравы помягче, от греха, так сказать.

А вообще Ленин «со товарищи» твёрдо держат курс на атеистическое мировоззрение, как минимум в рядах своей партии. У эсеров с этим попроще. Потому и церкви не громят, и попов не сажают, хотя прижали их основательно.

Вскорости после того, как вышел декрет об отделении церкви от государства, был у только-только избранного патриарха нелёгкий разговор со Спиридоновой. Маша довела до главпопа́ позицию Советской власти по вопросу совместного проживания на территории России. Постелила мягко. Не волнуйтесь, мол, товарищ патриарх, зорить церковь государство не намерено: живите, коли вы кому-то нужны.

И тут же перинку из-под патриарха и выдернула. Но и бога побойтесь: верните трудовому народу богатства, путём неправедным нажитые, да земли казённые, – куда вам столько? – да приходы какие позакрывайте, вам их теперь всё одно содержать не на что будет. Да поторопитесь удовлетворить все наши пожелания добровольно, а то нам уже трудно народ, жаждущий на церковную ниву потраву пустить, сдерживать. А в целом, желаю вам, товарищ патриарх, всех благ земных и небесных и надеюсь на тесное и плодотворное сотрудничество на благо народа православного и матушки России. Так или примерно так (я при сём не присутствовал) прошла беседа Председателя ВЦИК и Патриарха вся Руси. И думаю я, что вскорости похудеет мошна церковная ровно вполовину.

Начавшаяся армейская реформа большого недовольства у старых вояк не вызвала, по крайней мере, пока. Тем более что пилюлю мы подсластили: многие офицеры, не попавшие под сокращение (а это большая часть офицерского корпуса), вошли в новую армию с повышением в чине. Маниковский и Брусилов стали генералами армии, Духонин теперь генерал-полковник. Ёрш стал генерал-майором. Как попала в этот список моя фамилия, не ведаю, но имею честь представиться по случаю присвоения звания генерал-полковник!

Михаил

На этой мажорной ноте позвольте перехватить слово. Народ наш не только остёр на язык, но и приметлив. И прозвал он постановление, запустившее механизм военной реформы «Декретом о погонах» совсем не случайно. Именно с замены погон и установления новых званий реформа и началась. А завершить реформу предполагается через четыре года, когда состоится первый выпуск в новых военных училищах и в войска придут первые советские офицеры. Введение же института младших советских командиров должно завершиться через два года.

Если театр начинается с вешалки, то армия начинается с обучения военному делу (в нашем случае, с советским уклоном). Поэтому к реформированию учебных заведений военной направленности всех уровней мы приступили незамедлительно. Более пятидесяти кадетских корпусов по всей стране закрыты, а на их базе образованы Суворовские и Нахимовские военные и военно-морские училища. Скажете много? Для страны, которая желает иметь надёжную армию, – в самый раз!

Преимущественным правом поступления в помянутые училища пользуются военные сироты и дети военнослужащих без учёта их принадлежности к тем или иным социальным группам, но с одним условием: дети без образования или с недостаточным образованием принимаются в училище с 13 лет; дети с «реальным» или гимназическим образованием – с 15. Кадетам, на момент начала реформы не находящимся на последнем курсе, разрешено продолжить учёбу в Суворовских или Нахимовских училищах.

Все школы прапорщиков (более сорока) и офицерские школы преобразованы в учебные центры по подготовке младшего командного состава. За всеми учащимися военных школ закрепилось право завершить обучение, но в войска они отправятся уже на сержантские или старшинские должности.

В учебные центры преобразованы также десять из двадцати пяти военных училищ, остальные продолжают подготовку офицерских кадров.

Ни одну из пяти существующих военных академий мы не закрыли, но набор новых слушателей в них временно приостановлен, а количество обучающихся зримо сокращено.

Мобилизация. Звучит, согласитесь, странно для страны, которая формально из войны не вышла. Перемирие вещь со всех сторон хрупкая, чтобы использовать его для роспуска части армии по домам и не быть обвинённым в авантюризме, а то и в измене. Но мы пошли на это, вынуждены были пойти. Отчасти потому, что сами себя загнали в эту ловушку, на протяжении многих лет агитируя против продолжения войны. Но главная причина крылась, разумеется, не в этом. Государство нового типа с армией старого образца сродни слепому, бредущему по краю пропасти, – никогда не знаешь, когда в неё навернёшься. В ТОМ времени большевики просто смели вооружённые силы в горнило Гражданской войны и выковали на крови могучую Красную Армию. Ужасно дорогая цена и невосполнимые потери.

Мы же начали с того, что поделили армию на две категории: кадровые военные и призывники. Кадровых военных тоже поделили на две категории: потенциальные союзники и потенциальные враги. Потенциальных союзников мы используем в качестве цемента при строительстве новой армии. От потенциальных врагов стали избавляться. Сколько смогли – отправили на Западный фронт (и продолжаем это делать; теперь вербовкой «добровольцев» занимается генерал Деникин). Остальные подлежат демобилизации. Призывников (их, понятно, оказалось много больше) опять-таки поделили на две категории: на тех, кто совсем устал воевать, и на тех, кто захочет остаться в строю. «Усталых» включили в списки на поэтапную демобилизацию.

Чтобы не ослаблять фронт, процесс запустили с тыловых частей, притом начали это делать сразу после прихода к власти III Временного правительства. Всё делалось предельно просто: воинская часть расформировывалась, одни солдаты и офицеры расходились по домам, другие шли на сборные пункты, где из них формировались новые части.

До февраля было создано несколько десятков боеспособных, не тронутых разложением полков. Все они теперь будут отправлены на передовую, где заменят первые подлежащие переформированию полки. Заменённые полки будут отведены в ближний тыл, где подвергнутся той же процедуре: одни солдаты и офицеры будут демобилизованы, другие отправятся на сборные пункты. И так будет продолжаться до той поры, пока мы не перетрясём всю армию и флот. «А хватит сил, чтобы держать фронт? Ведь дембельнётся процентов шестьдесят, не меньше!» Ваша правда: армии и флоту необходима свежая кровь. Потому вовсю уже работают военные комиссариаты, вербуя новых солдат и матросов. Призыв в новую армию на этот раз решено сделать добровольно-принудительным (в открытую никто не давит, но «за кадром» жмём на все педали).

Но не армией единой живо государство. Прошедший в середине января в Петрограде II Всероссийский съезд Советов утвердил новое название страны: Советская Федеративная Республика Россия. Государственным флагом обновлённой России стал бело-сине-красный флаг с наложенными на него золотыми буквами: СФРР. Немало – теперь уже депутатов, а не делегатов – хотели видеть главный флаг страны сплошь красным, но в конечном итоге красное знамя было решено сделать почётным и награждать им наиболее отличившиеся воинские части и трудовые коллективы. А в качестве личной награды были учреждены четыре новых ордена: орден Боевого Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды и орден Почёта. Так же было решено прекратить вручение всех прежних орденов и медалей, за исключением ордена Святого Георгия (теперь он именуется «орден Георгия Победоносца»).

Новый герб обсуждали долго и со вкусом, благо вариантов было предложено немало. В итоге, к большому неудовольствию Ленина, остановились на компромиссном варианте. Привожу его официальное описание:

«Государственный герб Российской Федерации представляет собой четырёхугольный, с закруглёнными нижними углами, заострённый в оконечности серебряный геральдический щит, на котором изображён всадник в синем плаще, усеянном красными звёздами на красном коне, поражающий копьём чёрного опрокинутого навзничь и попранного конём дракона».

В качестве государственного гимна решено временно использовать «Патриотическую песню» Глинки. Утверждённого текста гимн пока не имеет.

Вовсю идёт работа над текстом новой конституции. Её должен был утвердить II Всероссийский съезд Советов, но в последний момент ВЦИК исключил этот вопрос из списка предложенных на рассмотрение съезда вопросов. Причиной тому стало принципиальное несогласие между мной (если помните, эсером) и большевиком Сталиным по вопросу закрепления в основном законе права наций на самоопределение. Нарком по делам национальностей настаивал на закреплении в конституции права наций на самоопределение вплоть до отделения – я же предлагал поставить это право за принципом территориальной целостности, то есть увязать вопрос с согласием государства отпустить мятежную нацию на вольные хлеба.

– Как ви (кавказский акцент у Сталина, когда он начинал горячиться, становился более выраженным) не понимаете, товарищ Жехорский! Свобода нации без права беспрепятственного выхода из состава государства – это свобода собаки, бегающей на цепи!

– Нет, это ви не понимаете, товарищ Сталин, – я не смог удержаться от передразнивания, за что удостоился злого взгляда от оппонента – что я совсем не прочь избавить, используя ваше сравнение, собаку от цепи, лишь бы её будка при этом оставалась на месте!

Спор грозил перерасти в межпартийный конфликт. Тогда Ленин и Спиридонова волевым решением изъяли вопрос из повестки съезда, дав дополнительное время на приведение полярных точек зрения к одному знаменателю.

Наш спор со Сталиным решили сами нации. Сначала независимости захотела Финляндия, затем Эстония, Литва; пожелала укрыться за Кавказским хребтом родина товарища Сталина Грузия. Но окончательно доконала Иосифа Виссарионовича Центральная Рада, которая чуть было не провозгласила независимость Украины, и только наличие в непосредственной близости верных Петрограду войск, которые недвусмысленно лязгнули затворами, уберегло Раду от поспешного решения.

Тот день ничем не отличался от ставших уже привычными напряжённых рабочих будней. Я вышел из машины и направлялся к входу в мини-отель «У коменданта» когда услышал за спиной знакомый голос:

– Товарищ Жехорский…

Я обернулся. Сталин шёл ко мне с протянутой рукой. Руку я, естественно, пожал, хотя и напрягся тоже. Но удивительное дело: во взгляде Сталина я не нашёл никакой тайной мысли. Человек смотрел на меня дружелюбно и слегка смущённо.

– Хочу извиниться перед вами, Михаил, – сказал Сталин. – В споре о самоопределении наций правы были вы, а я нет. Излишняя свобода, оказывается, идёт во вред. Признаться, до последнего времени я думал иначе. На ближайшем заседании комиссии я поддержу ваш вариант.

Так началась моя дружба со Сталиным, которая мне самому представлялась дружбой кошки с мышкой.

Я поделился сомнениями с близкими людьми. Ёрш был категоричен: «Ерунда! Ты мыслишь стереотипами. Сталин – мужик правильный, и если периодически подрезать ему крылышки, дабы не взлетел орёл наш горный на самую вершину власти, будет от него стране польза великая!» Васич в целом с Ершом согласился, однако добавил: «Ты, Джерри, будь всё-таки поосторожнее…»

Женщины расположились на другом полюсе мнений. Ольга сказал прямо: «Зря ты, Мишка, с этим рябым упырём связался!» Маша была более дипломатична. «Сталин опасный человек, – сказала она. – Будь при нём всегда начеку».

* * *

«Уважаемый Владимир Михайлович! Как только получил приглашение работать в возглавляемом Вами институте, так сразу начал сборы. Своего странного пациента, который именует себя Артуром Слепаковым, как вы и присоветовали, беру с собой. Уже договорился с двумя санитарами, которые изъявили готовность за малое вознаграждение помочь сопроводить его в столицу…»