Текст книги "Тевтон"

Глава 14

Лифт вынес их из подземных помещений наверх, в холл. У дежурного Курт получил личное оружие, сданное прежде на хранение. На улице уже ждал ваген. Едва новоиспеченный Брат уселся на сиденье, как кнехт-водитель перебросил рукоятку переключения скорости и сорвал машину с места. И вовремя. В сочном синем небе уже расцветали белые полосы входящих в атмосферу десантных модулей. Их было столько, что просто невозможно сразу сосчитать.

Но тевтоны не собирались позволять непрошеным гостям приземляться безнаказанно. Навстречу им помчались сотни ракет, нашедших свои цели. В небе засияли вспышки разрывов. А затем, когда уцелевшие модули снизились, в дело вступила и артиллерия, изрыгнувшая тысячи снарядов, также собравших свою кровавую жатву.

Но Курту было не до любования развернувшейся в небесах битвой. Ваген высадил его прямо перед входом в здание вокзала, и, сориентировавшись по указателям, Вальдхайм бегом устремился к коменданту. Тот находился в бункере, заглубленном под основание строения. Но как только узнал о том, что его разыскивают, немедленно поднялся на поверхность и устремился к парню.

– Господин фон Вальдхайм?

– Да.

Он протянул невысокому, коренастому офицеру свой свиток, но тот отмахнулся.

– Я видел ваше фото, так что мне этого достаточно.

Взмахом руки комендант подозвал почтительно дожидающуюся позади начальника молодую девушку-юсави в форме проводницы экспресса.

– Она сопроводит вас к месту посадки.

– Это ни к чему, – возразил было Курт. – Я могу и сам дойти до платформы. Скажите только номер вагона и место.

Комендант искренне удивился:

– Но, Брат, у вас же специальный поезд! Он стоит на подземной стоянке, ожидая вашего прибытия.

– Прошу прощения, как-то я…

– Ничего страшного. В такой суматохе вас могли и не предупредить.

Комендант кивнул в сторону неба, затем отдал честь и снова заторопился в бункер. Юсави же склонилась вначале в положенном поклоне, затем произнесла:

– Прошу следовать за мной, господин…

Спецсостав состоял из четырех платформ с локомотивом в голове поезда. Едва Курт с девушкой приблизились к находящейся под землей посадочной станции, как их окликнули часовые:

– Пароль?

Юсави ответила, и кнехты взяли оружие на караул, пропуская их. Проводница подвела Курта ко второму вагону. Открылась бронированная дверца, откуда выглянул еще один кнехт в полном боевом снаряжении:

– Господин фон Вальдхайм? Прошу вас.

– Отправляемся немедленно?

– Да, конечно. Ждали только вас…

Новоиспеченный генерал-фельдмаршал торопливо прошагал по коридору вагона вслед за юсави, и когда та услужливо распахнула перед ним дверь купе, бросил не глядя в ее сторону:

– Мне – настоя из трав. И покрепче.

– Да, ваша светлость. – Девушка торопливо удалилась в конец вагона, где располагалось купе обслуживающего персонала.

Едва Курт занял свое место, как раздался сигнал отправления, и, дрогнув, спецсостав тронулся. Несколько минут медленного движения по подземным путям, затем в узкую бойницу окна ударило солнце и… грохот непрерывной стрельбы. Похоже, что враги усиливали натиск, поскольку канонада нарастала с каждым мгновением. Натренированное ухо Курта даже различило в непрерывном хоре тевтонских орудий знакомые крякающие звуки разрывов имперских снарядов. Это уже было плохо!

На мгновение сердце парня сжалось – он хотел остаться в столице и достойно встретить врага. Но – нельзя. Он теперь Брат. Тем более что решения Капитула – закон. Если особым приказом велели организовать новую ягд-команду, значит, это более важно, чем если бы он, как обычный воин, мог совершить здесь.

Курт откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза. На несколько мгновений до того, как ему принесут травяной настой. Три года с момента завершения обучения в Академии, а какой путь пройден! От простого фрайхера, фанен-юнкера, даже не офицера, а только лишь кандидата, до генерал-фельдмаршала, командира специального подразделения Ордена, в непосредственном подчинении самого Гроссмейстера, и полноправного Брата.

Конечно, не будь войны – такой быстрой и, главное, успешной карьеры ему бы ни за что не сделать. В этом нет сомнения. Но ведь и война… Он готов начать все сначала, вновь стать обычным юнкером, канониром простого люгера, лишь бы не случилось этого вторжения. Впрочем, это было бы просто чудом. А чудес, как хорошо известно, не бывает…

Размышления Курта прервал стук в дверь.

– Господин, ваш настой.

Юсави поклонилась и поставила на столик поднос с дымящимся термосом с напитком.

– Хорошо. Поставь и уходи.

– Да, господин. Если вам что-то понадобится, вызовите меня звонком.

– Иди.

– Да, господин. И еще, господин…

– Чего?

– К вам посетители.

– Ко мне?

– Да, господин. Командир конвоя, начальник сопровождающей команды, а также одна госпожа.

Парень пожал плечами.

– Ладно. Пусть войдут. Только по очереди…

Первым явился седовласый кнехт, годящийся по возрасту Курту в отцы. Он представился как Вилли Шнитке, оберкнехт, командир роты сопровождения. Поинтересовался, не будет ли каких-нибудь особых указаний, поскольку поступал непосредственно в личное распоряжение молодого Брата в качестве начальника охраны будущего центра по созданию ягд-команды.

Затем был юнкер, также из фрайхеров. Этот тоже оказался будущим подчиненным как начальник снабжения.

А после беседы с ним вошла… Бригитта! Она пребывала здесь как начальник конвоя, сопровождающего особо важную пленницу. Как Курт и догадался, ею была пленная фэлла – Маэй Юури. Впрочем, имя остроухой волновало Вальдхайма меньше всего. Поскольку он был занят гораздо более приятными вещами, чем выслушивание доклада и официального представления. Жена ехала с ним в качестве начальника контрразведки будущей ягд-команды…

Они лежали на широком диване купе. Молодая женщина прильнула к мужу, положив голову ему на плечо, а он ласково гладил ее белокурые волосы, рассыпавшиеся по его груди, когда вдруг взвыла сирена. Через миг в динамике раздалось:

– Воздушная тревога!.. Воздушная тревога!..

Локомотив заревел, подавая короткие частые гудки. Муж и жена отпрянули друг от друга, торопливо облачаясь в доспехи. Бригитта мазнула его в щеку губами и, исчезая за дверями, произнесла:

– Я вернусь, когда все закончится…

Курт едва успел влезть в бронекостюм, когда началось. Вдоль состава с визгом форсируемых двигателей прошли три чужих летательных аппарата. Почти мгновенно обогнав эшелон, они набрали высоту, затем развернулись и спикировали на поезд. Снаряды их пушек легко пробили тонкую броню, способную противостоять лишь обычному стрелковому оружию, и взорвались внутри вагонов, сея смерть и разрушение.

В крышах подвижного состава в ответ откинулись люки, из которых выдвинулись стволы скорострельных зенитных установок, и через мгновение один из вражеских штурмовиков взорвался, нарвавшись на длинную очередь счетверенной установки. Два других успели отвернуть, круто разойдясь в стороны. Похоже, во время маневра остроухие успели провести короткое совещание, потому что один из самолетов набрал высоту и начал оттуда вести обстрел локомотива, пытаясь заставить состав остановиться. Второй же ушел вперед, следуя в направлении пути.

С грохотом взорвался вагон, в котором везли снаряжение для будущей спецгруппы. Загорелся и последний, в котором ехали кнехты охраны. Первый и третий вагоны пока успешно огрызались огнем, но локомотив, получив множество попаданий, начал замедлять ход, облегчая задачу противнику.

Курт ввалился в кабину машиниста и закусил губу – оба члена поездной бригады застыли на ребристом полу в лужах крови. Контрольное табло локомотива горело тревожными алыми сигналами, докладывая о многочисленных повреждениях. Впрочем, в Ордене делали надежную и долговечную технику. Не раздумывая, Курт подал рычаг регулятора скорости до упора вперед. Состав рванулся, резко добавив ходу. Алых огней сразу прибавилось, но тевтону было плевать на это. Дотянуть до ближайшей станции, а там зенитки непосредственной обороны отгонят врага. А локомотив заменят. Как и поездную бригаду. Если бы он только знал, как ошибается!..

Состав окончательно остановился за сто миль до ближайшей станции. Тепловоз вышел из строя после того, как литиевый бункер разворотила ракета. Сам Курт в это время успел перебраться в более-менее целый вагон и остался в живых только потому, что выскочивший позади него из опустевшей боевой колбы зенитки кнехт принял на себя всю волну осколков и обломков. Изуродованное тело солдата, отброшенное взрывной волной, сбило Курта с ног, чем спасло от массивной хребтовой балки вагона, вырванной разрывом из креплений. Прямое попадание…

Пилот штурмовика, видимо, удовлетворенный результатом своей работы, убрался восвояси, а Вальдхайм принялся за осмотр состава и поиски уцелевших. Особенно – своей жены. Бригитту он нашел быстро. Но… Девушка была мертва! Снаряд проломил ее броню.

Курт вытащил изломанное тело из-под обломков, аккуратно пристроил голову жены на своих коленях. Недолго она побыла его второй половиной! Нетронутое лицо застыло, словно у мраморной статуи.

Покой! Вот что поразило Курта больше всего. При первой их встрече – холод и лед. При второй – едва сдерживаемые гнев и досада. Потом – смущение и радость. Радость от того, что ее избранник жив… Сейчас Курт готов был отдать весь мир за то, чтобы супруга оказалась жива.

Сколько он просидел так, парень не помнил, потеряв счет времени. Очнулся только тогда, когда его тронули за плечо. Мгновенно оказался на ногах, развернувшись к противнику, и едва успел остановить руку, занесенную для смертельного удара – на него смотрело совсем юное лицо курсанта его бывшей Академии, мальчишки лет четырнадцати.

– Кто такой?

– Вилли Шнацер, второй курс, господин офицер.

– Курт фон Вальдхайм. Брат.

– Простите, Брат. Не хотелось вас беспокоить в такую минуту, но…

Курт выпрямился, опустив голову погибшей жены на землю, взглянул с высоты своего роста на юношу.

– Кто вы и как здесь оказались?

– Младший состав Космической Академии Гроссбурга. Эвакуируемся согласно приказу.

– Ясно. Кто старший?

– Юнкер Витольд Бах. Он сейчас руководит расчисткой путей.

– Убираете мой состав?

– Так точно, Брат. Мертвых мы похоронили. Все, что уцелело, перегрузили в наш состав.

– Живые?

– Есть одна… Но мы даже не знаем, кто она. Бледная кожа. Молчит. На вопросы не отвечает. Явно не из наших и не шрехта. Поскольку была в оковах, то господин Бах распорядился приставить к ней конвой и не спускать глаз.

– Правильное решение. Курсант, отведите меня к вашему начальнику.

Юнкер оказался ровесником Курту. Но при виде знаков различия вытянулся, словно желторотый юнец перед старшим и, срывая горло, завопил:

– Старший команды юнкер Витольд Бах, Брат!

– Генерал-фельдмаршал Курт фон Вальдхайм. Исполнял особое задание Капитула, но, как видите… – Он показал на уже сваленные с путей обломки его спецпоезда. – Где уцелевшая?

– В карцере, Брат. Под конвоем.

– Это хорошо. Вы… можете мне помочь?

– Все что угодно, Брат!

– Я бы хотел похоронить свою жену. Можете дать мне лопату?

Юнкер засуетился.

– Я немедленно отдам распоряжение и…

– Нет. Я хочу сделать это сам!..

Скромный могильный холмик, аккуратно выложенный камнями. Крест, на котором Курт вырезал тесаком скромную эпитафию. Букетик цветов, набранный женщинами шрехтов, сопровождающих состав с курсантами. Он вскинул автомат к небу, нажал на курок. Боек сухо щелкнул. Оружие вновь вернулось за спину.

– Можем продолжать путь, юнкер. Благодарю за помощь!

– Да, Брат…

– И, пожалуйста, приведите арестованную в мое купе. Конвой поставить возле дверей.

– Да, Брат!..

Шлем аккуратно лег на стол. Затем на лежанку упали щитки, панцирь и другие детали костюма. Курт выбрался из бронеботфорт, оставшись в пятнистом хаке и ботинках. Затем стал паковать снаряжение в походный вариант. В дверь постучали:

– Подконвойная доставлена, Брат!

– Введите.

Фэллу втолкнули в купе. Та было застыла в дверях, увидев свой злой рок, но, получив прикладом по спине, чуть не упала прямо к его ногам.

– Оставьте. Помните кодекс и то, что она все-таки женщина, курсант.

Мальчишка густо покраснел:

– Прошу прощения, Брат!

– Ладно. Идите. И пусть нам принесут поесть. На двоих.

– Так точно, Брат…

Курсант исчез за дверями, а Курт нагнулся и помог девушке, сидящей на полу у его ног, встать, взяв ее за локоть.

– Поднимайся. И не ломай комедию. Я же знаю, что ты меня понимаешь.

Та мотнула головой, но приказание выполнила. В этот момент в двери постучали.

– Ужин, господин.

– Давайте.

Курт взглянул на поднос, и горло перехватил спазм – вода Грайнфельда. Ветчина. Хлеб. То, что он заказывал три года назад, получив свой первый чин и назначение!

– Благодарю. Можете быть свободны.

Шрехта исчезла за порогом купе, чуть слышно щелкнул замок закрывшейся за ней двери. Лязгнули оружием часовые в коридоре. Курт сделал аккуратный бутерброд, затем второй. Протянул его Маэй.

– Ешь. Не знаю, что ждет тебя впереди, но пока ты под моей защитой.

– Зачем? Зачем пытаешься показать, какой ты добрый?

Вальдхайм подался назад, ощутив спиной подушку дивана.

– Добрый? Да будь моя воля, тебя бы сожгли прямо тут, на насыпи, заживо!

– Что?!

Ее глаза расширились, став почти такими же, как у тевтонов. А Курт устало бросил.

– Ешь. Почти память моей покойной жены.

– Жены?!

– Я похоронил ее. Только что… – И залпом выпил поднесенную ко рту рюмку, не чувствуя горечи спиртного…

Глава 15

Новый Вюртемберг, один из десяти ландгородов[22]22
  Ландгород – нечто вроде областного центра. Вся Новая Тевтония поделена на десять земель, столицами которых и являются ландгорода.


[Закрыть] Тевтонии, встречал очередной состав с беженцами и эвакуируемыми проливным дождем. Тугие холодные струи хлестали по форменным кепкам курсантов и белым платкам девочек из Медицинской школы имени Святого Игнатия. На перроне царила суматоха, метались грузчики, суетились гражданские и военные. Курт вышел из вагона, бросил взгляд на затянутое плотными тучами серое небо и улыбнулся про себя – погода нелетная, так что авиации противника не предвидится. Это хорошо. Выцепил взглядом шрехта в форме железнодорожного ведомства.

– Эй ты! Иди сюда!

Тот протолкался через толпу, поклонился.

– Что угодно господину?

– Где находится комендант вокзала?

– В том здании.

Служитель махнул рукой в сторону невысокого, но широко раскинувшегося строения.

– Веди.

Абориген развернулся и засеменил впереди, поминутно оглядываясь, чтобы проверить, не отстал ли военный. Курт легко рассекал кружащуюся вокруг него толпу, словно лезвие воду, даже не замечая, как при виде его пятнистой формы шарахаются в разные стороны взрослые и дети. Возле двери в здание шрехт застыл, согнувшись в поклоне:

– Сюда, господин. Мне дальше нельзя.

– Свободен.

Курт толкнул дверь и вошел внутрь. Против ожидания здание было пустым. Только в углу холла за столом виднелась какая-то фигура в форме да сквозняк разносил по плитам пола ненужные бумаги. Это покоробило Вальдхайма – где же знаменитый тевтонский порядок? Или все уже рухнуло? Его шаги, гулко отдающиеся в пустоте зала, заставили согнувшуюся над бумагами фигуру поднять голову. Приблизившись, молодой человек отдал честь:

– Генерал-фельдмаршал Курт фон Вальдхайм. Здесь мне должны кое-что передать…

– Да, Брат! Грузовики уже ждут за городом, вместе с водителями. Ваши документы?

Курт отцепил от пояса свиток, полученный от Брата Петра, разломил свисающую с бумаги алую печать пополам и, достав из одной половинки микросхему, пустил ее по столу к коменданту. Тот, перехватив шестигранник, ловко вставил его в гнездо считывателя, затем, когда в воздухе вспыхнул текст, пробежал его взглядом и утвердительно кивнул:

– Все верно. Вот. – Открыл ящик стола, за которым сидел, и вытащил оттуда небольшую шкатулку. – Ключ. – На столешницу лег небольшой, хитроумно изогнутый стержень. – Замок биометрический. Приложите палец сюда…

Курт коснулся подушечкой большого пальца зеленого квадратика, тот почти мгновенно изменил цвет на желтый.

– Отлично!

Крышка открылась, явив на свет небольшой раухер.

– Все, что вам необходимо – здесь. Машины, как я и говорил – за городом. Двадцать штук. Вам хватит?

– Двадцать?! А каких?

– Тип 864. По пять ластов каждый.

Вальдхайм задумался на мгновение.

– Мой состав был уничтожен, и я прибыл сюда вместе с курсантами военной Академии Гроссбурга и послушницами школы Святого Игнатия-целителя. Что с ними будет?

Комендант развел руками:

– Не могу ничего сказать. Это не в моей компетенции. Но, судя по эвакуационному плану, они должны быть отправлены в Либерштадт.

– Когда?

– Теперь – неизвестно. Дорога разбита, а шрехты из соседних поселений, узнав о войне, категорически отказываются выходить на починку. Опасаются бомбежек. Впрочем, вполне обоснованно – чужаки держат трассу под постоянным обстрелом с воздуха, сразу же пресекая все попытки восстановить пути.

– Ясно. Одну минутку, герр комендант…

Курт включил раухер. Тот высветил в воздухе карту окрестностей, отметив крестиком местоположение будущей базы ягд-команды. Движением пальца Курт укрупнил панораму, пробежал глазами перечень помещений и зданий. Чуть не свистнул от удивления – подарок был воистину щедрый. Тщательно замаскированные, отлично оборудованные помещения в толще скал, окружающих небольшую долину, куда вела единственная дорога, вдобавок грунтовая. Ладно. Что ж, его поймут…

– Благодарю, господин комендант.

– Э… Брат, я хотел сказать… Пока вы просматривали данные, пришло извещение: Либерштадт в осаде. Пришельцы начали десантирование в его районе. Так что… Я даже не знаю, что мне делать теперь с этой молодежью?

– Не волнуйтесь, герр комендант. У меня достаточно полномочий, чтобы применить их в данном случае. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Буду рад новой встрече, Брат Курт фон Вальдхайм!..

Дождь по-прежнему лил как из ведра. Тевтон вернулся на платформу вовремя – курсанты и послушницы уже закончили высадку и теперь в растерянности столпились возле несчастного юнкера, начальника колонны. Витольд Бах также получил страшные известия и был откровенно растерян, не зная, что делать в сложившейся ситуации. Курт нахмурился – юнец, казалось, готов был разрыдаться от бессилия, и только то, что на него с надеждой смотрели десятки глаз, сдерживало порыв. Высмотрев, где находится Маэй, Курт подошел к ней. Возле фэллы послушно мокли двое мальчишек с оружием наготове.

– Вольно, курсанты.

Те с облегчением вздохнули, а Вальдхайм приподнял подбородок девушки рукой, внимательно взглянул в большие глаза темно-зеленого цвета:

– Надеюсь, у тебя хватит ума поступить разумно? – Затем коснулся кнопки пульта от наручников. Те с тихим звоном упали на бетонит платформы. Развернулся к кадетам: – Держитесь рядом! – И, не глядя, двинулся вперед.

Едва юнкер заметил Вальдхайма, как, расталкивая собравшихся вокруг него курсантов, бросился к нему, открыл рот и замер, услышав негромкое распоряжение:

– Построить личный состав!

На лице юноши появилась улыбка безмерного облегчения, едва только отчаявшийся мозг усвоил фразу, он открыл рот и завопил:

– Строиться!

В воздухе будто пронесся очищающий ветер. Мгновенно исчезли ощущаемые физически Куртом отчаяние и безысходность. Топот спешащих ног даже перекрыл шум воды, льющейся с неба, а мечущиеся в панике фигуры беженцев шарахнулись в стороны, освобождая место. Минута – и все прибывшие в город курсанты застыли в одном строю. Курт скосил глаза – рядом с ним в немного непривычной стойке, вытянув руки по швам, а не держа их на бедрах, как в тевтонских вооруженных силах, так же неподвижно, как и все, застыла Маэй. Он чуть улыбнулся краешком губы.

– Курсанты и послушницы! Приказываю! Разобраться в походную колонну по четыре. Все привезенное с собой – на плечи. Построение – через пять минут! Разойдись!..

Через назначенный им промежуток времени все были на месте, готовые идти за Братом хоть на край света. Курт прошелся вдоль колонны, неотлучно сопровождаемый фэллой, затем прошел в голову построения, где его ожидал юнкер.

– Пошли, Витольд. Подавай команду. – И первым шагнул вперед, услышав знакомое:

– Шагом… марш!

Грохнули барабаны, пискнула флейта, назначая ритм. Глухо бухнули в едином движении четыре сотни ног. Гражданские и шрехты вновь шарахнулись прочь, а колонна двинулась в глубину города, пропадая в сгущающемся сумраке…

К удивлению госпожи Оро столица белых демонов была захвачена практически без усилий. Разве можно считать полсотни сбитых штурмовиков и около двух тысяч погибших солдат серьезными потерями? На планете чернокожих варваров, которую обороняли тевтонские солдаты, погибло не в пример больше солдат – правда, регулярной армии, – и было списано в металлолом намного больше боевых машин, авиации и космолетов. А здесь?.. Жидкий зенитный огонь. С десяток бункеров, оборудованных автоматическими пушками. И все!

Если не считать наспех сооруженные баррикады, обороняемые вооруженными гражданскими. Впрочем, с ними справились довольно быстро. Опытные спецназовцы легко находили обходные пути, не вступая в прямое столкновение. Они пробирались по крышам, по развитым подземным сетям в тыл возникавшим на их пути препятствиям и спокойно уничтожали все живое, осмелившиеся противостоять Истинной империи!

Создавалось впечатление, что белые демоны избегают прямых вооруженных столкновений с частями десанта. Или у них нет сил?.. Впрочем, подтвердить или опровергнуть эти предположения не было возможности. Пленных, как ни странно, не оказалось. Во-первых, из-за методов борьбы, отработанных еще на Черной планете. Во-вторых, истинные подданные императора не могли выносить даже вида этих бледных длинноголовых уродливых созданий, общающихся между собой на режущем слух, лающем наречии. Поэтому при каждом удобном случае просто убивали их. Да и не было возможности понять этих уродов. При штабе господина Саора, командующего вторжением, почему-то не оказалось толмачей, владеющих варварским языком.

Что поделать – во все времена кадровые части не любили спецов. А учитывая историю начала войны, подобный недосмотр легко объяснялся интригами высокопоставленных генералов, жаждущих за счет поражения Черной гвардии снять с себя недовольство Сына Единственной Истины своими неоправданно высокими потерями на Шарко – так теперь именовалась планета, населенная черными аборигенами, на картах империи. Впрочем, даже успех захвата такого большого по меркам варваров и крохотного по сравнению с гигантскими мегаполисами Истинной города обесценивался тем, что не удалось достичь главной цели рискованной, как казалось поначалу, операции. А именно – никого из членов правительства Тевтонии захватить не удалось. Ни участников Капитула, ни тем паче – Великого Магистра. И теперь некому было подписать торжественную капитуляцию белых демонов перед блистательной Истинной империей.

К тому же добавляло огорчения и то, что в городе практически не осталось ни продовольствия, ни граждан, и не было трофеев! Не считать же за них захваченные на баррикадах примитивные винтовки? Не оказалось ничего сложнее каких-то ржавых колесных экипажей! А многочисленные промышленные предприятия вокруг столицы оказались пусты. Голые корпуса! Станки, оборудование, коммуникации и линии энергоснабжения оказались либо вывезенными, либо взорванными. Фактически войска генерала захватили только скелет города. Да и то потому, что его не обороняли!

Осознав ситуацию, господин командующий рассвирепел. Его отточенный на интригах императорского двора ум мгновенно вычислил, что Гроссбург ему фактически преподнесли на блюдечке сами белые демоны. В гневе он велел разрушить это чуждое уму истинного фэлла, геометрически правильно спланированное скопление домов. Его солдаты все равно не могут жить в этих громадных жилищах, слишком долго придется их собирать в случае тревоги. Да и архитектура этих домов…

Командующий сплюнул на плиты площади, растерев плевок в знак презрения. Его гвардейцы будут жить в палатках и шатрах за городом. Им не привыкать. А сейчас нужно потребовать от капитанов экспедиционного флота, доставившего его войска сюда, уничтожить все вражеские пути сообщения, по которым те вывозят имущество и подтягивают резервы из других мест планеты. И заодно поднять в воздух всю атмосферную авиацию с той же целью. Но самое главное, как только… нет, даже не стоит ждать, пока спецотряды сотрут город с лица земли! Пусть этим занимается специально созданная команда. Все силы нужно бросить на завоевание других городов. И чем быстрее, тем лучше. Пока белые демоны не пришли в себя и не перебросили подкрепления!

Подозвав к себе взмахом руки адъютанта, Саор потребовал карту Тевтонии. Когда в воздухе вспыхнула проекция, изящным жестом указал на светящуюся точку самого близкого к столице города.

– Затребуйте у флота десантные корабли. Нам необходимо перебросить войска сюда. – Длинный ухоженный палец с заточенным ногтем пронзил голографическую картинку. Связной почтительно согнулся в поклоне, торопливо соединяясь с адмиралом приданного Черной гвардии флота. Затем протянул господину Саору микрофон:

– Прошу вас, генерал…

Круглая коробочка ударилась о камни площади и с треском разлетелась на куски. Такого командующий не ожидал – ему только что бесцеремонным тоном заявили, что корабли способны сесть на планету один раз! И лишь для того, чтобы доставить победоносные войска в Истинную империю. Иначе им придется остаться на варварской планете навсегда. Кораблям попросту не хватит топлива. Так что уважаемому Саору придется обходиться тем, что захватят его гвардейцы.

Сжав от бешенства челюсти так, что те побелели, словно у варваров, командующий отдал приказ:

– Никого не щадить! Мы выдвигаемся немедленно. Город – стереть с лица земли!..

Как и было обещано, колонна из двадцати тяжелых грузовиков ожидала Вальдхайма в ангарах за городом. Курсанты и послушницы безропотно перенесли марш под дождем, а при виде стоящих под наспех сооруженными навесами громадных вагенов одновременно издали ликующий возглас. А вот кнехтов-водителей при автомашинах не оказалось…

– Кто умеет управлять транспортом – за руль! Порядок погрузки прежний. Двигаться за мной!

Курт открыл первую машину и влез внутрь, заняв место за рулем. Хлопнула пассажирская дверца, рядом села, как он и ожидал, Маэй. Фэлле пришлось труднее привычных к климату родной планеты тевтонов. Ее била крупная дрожь, но она старательно сдерживала жалобы и стенания. В зеркало заднего вида было видно, как засуетились юноши и девушки, торопливо закидывая свои пожитки в кузова и забираясь внутрь.

Едва Курт увидел, что снаружи никого не осталось, сразу утопил кнопку запуска двигателя, тронул ваген с места. Путь был неблизким, около пятидесяти лиг, да еще по раскисшей грунтовой колее через ночной лес. Едва машины вышли на маршрут, Вальдхайм включил отопление, удостоившись от пленницы, которую трясло от холода, недоуменно-благодарственного взгляда.

Спустя некоторое время вагены прибыли в конечный пункт маршрута – уединенную долину. Курт включил передатчик, и охранные големы пропустили колонну внутрь перекрытого силовым электростатическим полем пространства. Хвала Господу, едва последний грузовик въехал на территорию базы, как дождь стих, словно по волшебству. Благодаря полученным от коменданта вокзала сведениям Курт уже знал расположение объектов, и когда пассажиры покинули машины, сразу принялся отдавать распоряжения.

– Первая, вторая, третья роты – первая казарма! Четвертая, пятая, шестая – третья. Господин юнкер, ваш и взвод управления – в пятую. Девушки селятся во второй и четвертой казармах. Сейчас всем – принять пищу из неприкосновенного пайка и отбой. Подъем – в семь ноль-ноль. Всеобщее построение. За территорию ограждения не выходить – автоматика обороны приведена в полную готовность. О том, что вас ожидает в будущем, будет подробно рассказано утром. Разойдись!

Едва раздался топот спешащих в тепло и сухость ног, Вальдхайм снова нажал кнопку, активируя големов. Те вновь отправились в бесконечное патрулирование периметра. Что ж, пора и самому заняться обустройством. Да и поесть не мешает. Все-таки организм растет, как и предупреждал Брат Петр, и требует пищи.

– Пойдем со мной, Маэй. – Он двинулся к невысокому строению возле отвесно обрывающейся в долину скалы.

Домик оказался неожиданно уютным: камин, кухня, небольшая гостиная. Словом, обычная горная хижина для путешествующих туристов. Если не знать, что люк в полу, обычно ведущий в подвал, на самом деле является входом в громадный подземный комплекс. Все остальные строения базы располагались в толще скал, окружающих долину, и были тщательно замаскированы. Не зная точного местоположения, лагерь было практически невозможно отыскать с воздуха.

Курт первым делом начал колдовать у камина, разжигая огонь – фэллу по-прежнему трясло. К его удивлению, одежда девушки никак не просыхала. Проклятье! Он едва не выругался вслух, но сдержался. Наконец язычки пламени заиграли в топке, и Курт отправился в спальню. К его радости коек было две. Открыл стоящий у стены шкаф, нашел большую простыню, вернулся назад. Фэлла стояла у камина, вытянув к нему иззябшие посиневшие руки.

– Держи. Снимай свою робу и набрось пока это. А я пойду приготовлю чего-нибудь на ужин.

Девушка попыталась что-то произнести в ответ непослушными губами, но Курт просто приложил свой палец к ее дрожащим губам и вышел на кухню. Шкаф-холодильник был набит до отказа. Вальдхайм вытащил два полевых рациона, поставил их в духовку разогреваться, налил в кипятильник воды, включил. Оставалось только ждать. Впрочем, он углядел в одном из шкафчиков еще кое-что – квадратную бутыль с чистым медицинским спиртом. Почувствовал движение за спиной и резко обернулся – на пороге кухни стояла Маэй, закутанная в простыню.

– Ты вовремя. Садись. Сегодня я поухаживаю за тобой. А в дальнейшем изволь то же делать ты!

Курт выставил на стол уже горячие упаковки с едой, достал два стакана. В один налил воды, второй наполнил на треть спиртом, протянул фэлле.

– Выдыхаешь воздух, затем залпом вливаешь в себя лекарство, запиваешь водой и ешь. Все поняла?

– Да.

– Ну и отлично! Давай, пей.

Та послушно выпила спирт, потянулась за водой и вдруг задохнулась – остывший в морозильнике спирт практически не давал вкуса. Но когда Маэй вдохнула… Короче, покраснев, девушка долго кашляла, потом, ощутив зверский аппетит, принялась уплетать ужин с такой скоростью, что Курт поразился. Впрочем, продолжалось это недолго. Едва осилив второе, Маэй просто свалилась со стула мертвецки пьяной, разметавшись по полу. Несмотря на все произошедшее с ним за последнее время, Вальдхайм улыбнулся – уж больно забавно выглядела фэлла в таком виде. Подняв ее на руки, отнес в спальню и уложил на одну из кроватей. Самому же отдыхать было некогда – требовалось срочно связаться с Третьим управлением, к которому теперь относилась формируемая им ягд-команда, и получить инструкции по дальнейшим шагам…