Текст книги "Тевтон"

Глава 17

Двое суток. Столько прошло до первого сигнала о приближении врага от высланных далеко за пределы долины дозоров. В наушниках тактического шлема Курта чуть треснуло, и взволнованный голос произнес:

– Это двенадцать-двадцать четыре. Наблюдаю передовые отряды остроухих. Как слышно?

Вальдхайм тронул тангенту передатчика и ответил:

– Слышу вас хорошо, двенадцать-двадцать четыре. Немедленно возвращайтесь к основным силам.

– Вас понял. Исполняю…

За время, подаренное врагами, неспешно приближающимися к городу, Вальдхайм и его отряд успели неплохо подготовиться. В долине вырос настоящий укрепрайон. Несколько линий окопов, противотанковые рвы с пропитанным зажигательной смесью дном. Густые минные поля в несколько слоев. Многочисленные противопехотные препятствия. Начиная от «путанки» и спиралей Бруно до волчьих ям с торчащими внизу острыми лезвиями, способными пронзить упавшего насквозь. Да и среди подошедших на помощь добровольцев также удалось навести какой-никакой порядок, назначив среди стихийно организовавшихся отрядов командиров из ветеранов, проведя несколько учений и даже преподав азы военной подготовки тем, кто закончил учебные заведения слишком давно.

Но все равно Курт считал своей главной ударной силой курсантов. Их он, по крайней мере, хотя бы короткий промежуток времени готовил, руководствуясь собственным опытом человека, прошедшего сражения с негерами в ягд-команде и с «синими мундирами» в сражении за форт на Черной планете. Так что в любом случае – остроухие получат здесь достойный отпор. И дешево им город не взять. Если они вообще смогут пройти через оборону. Главный козырь врага – авиацию ожидал неприятный сюрприз! Тут тевтон с благодарностью вспомнил старого вуку-вуку, давшего ему возможность противостоять штурмовикам…

– Воздух!.. – Тревожный сигнал мгновенно облетел всю территорию укрепрайона.

Услышав крик, солдаты мгновенно прятались или просто занимали окопы. Зато те, кого Вальдхайм отрядил на ложные позиции для заманивания врага, наоборот, подняли излишнюю суету, старательно изображая панику. Курт поднял взгляд – высоко в небе плыл квадрат летающей платформы. По сведениям, полученным от Маэй, платформа предназначалась специально для разведывательных миссий. Сейчас и решится судьба тех, кто, вжимаясь в землю, ненавидящим взглядом провожает медленно дрейфующую в глубокой синеве среди белоснежных облаков вражескую машину.

Вальдхайм поправил шлем, тронул рукой «крысобойку». Запасные магазины аккуратно уложены в выложенную бумагой нишу. Гранаты – в соседней. Рядом – пирамидки камней. Против авиации или близко подошедшего противника. Внутри – абсолютное спокойствие. Холодность и трезвость мыслей. И – внутренняя сила, бушующая по жилам…

Платформа сделала круг, немного снизившись над заготовленными для остроухих обманками. Клюнули или нет? Сейчас все будет ясно. Не применили бы только газы! Но вроде бы для их «черных гвардейцев» подобные методы являются позором. Хотя, кто знает, на что решится их командир, когда поймет, что проигрывает битву? Впрочем, не стоит заранее накручивать себя. Случится то, что должно случиться. Волшебства не произойдет. Чудеса творят либо святые, которых уже давным-давно не стало, либо люди.

Курт скосил глаза, глядя по сторонам. Все напряжены. Сосредоточены. Ждут. Неизбежного. Все знают, что немногие доживут до вечера. И еще меньше тех, кто останется в живых после окончания назначенного командованием срока.

Последнее время Курт только терял. Друзей, соратников, жену… Уцелела ли его семья? Впрочем, она далеко на севере. Там остроухих не было. И не ожидалось. Брат, сестра, мама, отец… Он даже ни разу не справился, находясь на базе, как они там? Ладно. Время!

Вальдхайм поднес к глазам бинокль. Точно. Ему не показалось! Вдалеке, на входе в долину, появилась дымка – пыль от тысяч марширующих ног. Идут! Для того чтобы убивать, грабить, насиловать, разрушать…

Неожиданно подумалось о Маэй. Что с ней будет? В штабе отмахнулись, оставив вопрос открытым. Но тевтоны не убивают пленных! Если, конечно, берут в плен. Оставят ей жизнь или нет? Впрочем, если девчонка примет Святое Крещение – разумеется. Еще и гражданство дадут! А откажется – сожгут как еретичку. Или, может, позже обменяют на кого-нибудь из наших. Если, конечно, остроухие берут пленных… И почему вдруг всплыл в голове вопрос о судьбе Юури? Может, потому что мы в ответе за тех, кого приручили?.. Все! Не стоит думать о ней! Сейчас начнется сражение, на котором решится судьба жителей Нового Вюртемберга, а может, и всего Ордена! Если генерал-фельдмаршал фон Вальдхайм проиграет, то и они погибнут! Дети, старики, женщины… Граждане Тевтонии. Ее становая сила и мощь. А еще – это будет колоссальный удар по репутации Капитула и моральному духу оставшихся в строю солдат. Ведь падет третий город!..

Курт словно очнулся: в линзах бинокля что-то мелькнуло. Идут!.. Отряд за отрядом выходил из теснины горного прохода, разворачиваясь на просторе широкой долины. Может, стоило выбрать другое место? Нет. Здесь идеальная позиция для обороны. Все уже подготовлено. Даже дорога, ведущая в город, вся утыкана минами, для устраивания завалов подрезаны деревья. Толстые стволы невозможно перешагнуть. Их придется либо взрывать, расходуя драгоценную для остроухих взрывчатку. Либо распиливать или разрубать, что даст тевтонам лишнее время…

Между тем враги сбивались в плотные шеренги. Их авиаразведка выполнила свою миссию, доложив о том, что впереди тевтонские позиции. Замаскироваться так, чтобы нанести внезапный удар по растянувшимся колоннам, просто не было возможности. А вот построить ложные позиции, чтобы первый натиск пришелся по ним – совсем другое дело! Уж лучше пусть противник знает, что его ждут. И – да начнется бой! Сейчас решится, кто умней: он, Курт фон Вальдхайм, генерал-фельдмаршал, Брат Ордена, или неизвестный ему командующий вторжением? И чьи бойцы крепче – Ордена или империи. Во имя Господа нашего Иисуса Христа!..

Вспышки! Началось!

От вражеских позиций с нарастающим шелестом в сторону тевтонов устремились темные точки. И через мгновение там, где были выкопаны демонстративно открытые траншеи, заставленные манекенами-чучелами, изображающими кнехтов, в небо взметнулись столбы разрывов. Мгновенно все пространство заволокло пылью и дымом. Снаряды имперцев, разрываясь, давали облако плотного черного дыма, настолько едкого, что становилось трудно дышать. Впрочем, пока бьют в пустоту. Хвала Пречистой Деве! Пусть расходуют свои снаряды! Нам меньше достанется…

А воздух, казалось, стонал от шелеста пролетающих снарядов, выстрелов и разрывов. Стало даже чуть темнее, настолько плотное облако пыли и дыма поднялось над землей. Уже последовали доклады о первых потерях. Правда, мизерных, хотя, придись удар захватчиков по настоящим позициям, количество погибших было бы намного выше, а про раненых и говорить не приходится. А так – четыре наблюдателя сбились в одну кучу, угодив под прямое попадание. Да еще семерых задело осколками. Им уже оказывают первую помощь, поскольку эвакуироваться кнехты отказались наотрез…

Стоп! Ему показалось, или обстрел затих? Может, уши заложило? Нет… Вон те, кто лежит рядом с ним, тоже завертели шлемами, оглядываются друг на друга. Ну, ребятишки и девчонки, это так, ерунда. Всего лишь прелюдия! Вот когда начнет работу авиация, тогда… А сейчас остроухие начнут зачистку уцелевших. Ну это им так кажется. А мы – за работу. Ибо война – это не единичные подвиги, хотя, конечно, и им есть место. Нет, орлы и орлицы! Война – это именно работа. Неимоверно тяжелая, грязная, кровавая…

Курт плотнее прижал к горлу ларингофоны передатчика:

– Внимание всем! Не открывать огонь без команды!

В наушниках послышались торопливые подтверждения командиров, но он пропустил их мимо ушей. Главное, чтобы выполнили приказ. Что же эти сволочи медлят?! Чего копаются?.. Идут!!!

Плотные колонны двинулись вперед. Медленно, неотвратимо. Прошли с половину лиги. Замерли. Затем начали перестраиваться, разворачиваясь в шеренги. Вальдхайм не верил своим глазам – они что, сошли с ума? Потом сообразил: артиллерийский обстрел был очень силен, и будь позиции, подвергнутые артналету, настоящими, сейчас там мало кто бы уцелел. А вот такая психическая атака придавила бы нервы немногих выживших лучше любого штурма.

– Йа-ай!.. – Одинокий пронзительный крик со стороны противника. Жуткий в гробовой тишине среди мерной поступи тысяч солдат в одинаковых черных доспехах. Только единый выдох на каждый четвертый шаг: «Хо!.. Хо!.. Хо!..» Впереди них на равном расстоянии друг от друга шли, по-видимому, то ли офицеры, то ли старшие солдаты с обнаженными прямыми мечами в правой руке, чуть развернутыми в сторону. Внушительно и жутко в своей неотвратимости. Следом – плотный строй сомкнутых щитов чуть ли не в рост человека, подернутых неким маревом. «Силовое поле! – догадался Курт. – Это нехорошо…» Но вряд ли они могут тащить на себе достаточно сильные источники энергии. А калибр тевтонского оружия чуть ли не втрое превосходит вражеский. Так что… Многочисленные флажки белого, алого, синего и желтого цвета колыхались, словно море, над глухими шлемами шеренг. Их безудержное и плавное движение напоминало движение локомотива. Такое же неотвратимое и неудержимое. Донесся новый крик:

– Ууй!..

Такой же пронзительный, такой же протяжный, как до этого. В гробовой тишине это было по-настоящему жутко. Курт просто физически ощутил, как кое-кто из его солдат занервничал. Враг приближался. Глухая защита цвета ночи, от которой эти элитные части остроухого императора получили свое название. На шлемах – синие прорези оптическо-защитных систем. Тоже сделано специально. По рассказам Маэй, в империи вся нечисть, приносящая вред людям, имеет такие глаза. Поэтому оптике и придали такой цвет, чтобы внушать ужас одним своим видом.

До ушей уже доносился хруст вминаемых в пыльную сухую почву камней под подошвами тяжелой пехоты. Вальдхайм надеялся, что, дойдя до перепаханных снарядами траншей, фэллы хотя бы немного смешают свои ряды – тщетно. Выучка у остроухих была на высоте. Ни малейшей щели не появилось в сплошной стене силовых щитов. Ни один из шагающих впереди застрельщиков не споткнулся, не изменил ни скорости, ни ритма своего шага. Это было удивительно, но не превышало того, что мог и обычный человек.

Генерал-фельдмаршал боялся лишь одного: чтобы их колдуны не выкинули чего-нибудь такого, с чем он, по неопытности, пока не сможет справиться… Между тем мерный шаг и выкрики «хо» приближались. Тевтон прикрыл глаза. Он ждал момента, когда можно будет открыть огонь. План боя был разработан и продуман до самых мелких деталей. Но как опытный воин Курт знал, что ни одно сражение не развивается так, как было предусмотрено заранее. Рано или поздно наступает момент, когда все начинает зависеть от стойкости, мужества и выучки рядового кнехта. А тут специально обученные и подготовленные, вымуштрованные долгими суровыми годами обучения «черные гвардейцы» гарантированно превосходили неопытных юношей и девушек и ополченцев-добровольцев.

Правда, у тевтонов было одно преимущество, на которое Вальдхайм делал ставку – они защищали Родину. Свои семьи, свои дома, свою жизнь. И все, кто сейчас находился в окопах и блиндажах по его сторону фронта, прекрасно это осознавали, как и то, что ждет их близких в случае поражения…

Так, забеспокоились! Вальдхайм заметил, как шагающие впереди солдаты с мечами начали вертеть головами, когда вышли на самую линию разрушенных артиллерией и ракетами окопов. И понятно почему – нет ни трупов, ни крови, никаких следов присутствия обороняющихся. Кое-где шеренги начали уплотняться. Затем вновь над полем раздался истошный вопль:

– Юйи!

Строй врагов замер. Только шелест ветра, тяжелое дыхание, ощущаемое им, и хлопанье вымпелов и флажков над головами противника. Пора! Курт тронул языком сенсор включения передатчика:

– Огонь!

В осыпавшейся почве вдруг появились сотни отверстий, из которых высунулись каски кнехтов. В землю уперлись сошки пулеметов и стволы изрыгнули огонь и смерть… Те из врагов, кто шел впереди, рухнули как подкошенные. Их срезали первыми. Немногим дольше продержались щитоносцы, но массивные пули не сгорали полностью в энергетическом поле, как мелкие остроконечные иглы остроухих, а, даже оплавившись, пробивали защиту и ударяли в металлические пластины доспехов с ужасающей силой.

Вот рухнул один щитоносец, второй, третий… Кинжальный огонь полностью оправдывал свое название. Пулеметчики тевтонов били слегка наискось вдоль строя врага, и каждая пуля находила по нескольку жертв. Кровь, истошные вопли, бьющиеся в агонии тела, отлетающие от ударов массивных пуль конечности…

Да, на этот раз тяга тевтонов к гигантомании полностью себя оправдала! Каждый народ всегда создает оружие, сообразуясь со своими возможностями и физическими особенностями. И здесь рыцари, как более рослые и сильные, физически намного превосходили имперцев. А калибр в пять линий доказал свою полную и безоговорочную победу над более мелкой, в полторы линии, иглой имперского автомата.

Впрочем, надо было отдать должное противнику – после первых мгновений замешательства гвардейцы опомнились и начали быстро перегруппировываться. Хлестнули ответные очереди, щитоносцы резко увеличили напряженность своих силовых полей, безжалостно расходуя энергорезерв, но спасая тех, кто шел за их спинами. Фланги стали четко и быстро разворачивать фронт в сторону огневой засады. Кое-где засуетились одетые в отличающиеся цветом доспехи солдаты, вытаскивая раненых из-под огня.

Курт довольно ухмыльнулся – все шло по плану. Огонь пулеметов по-прежнему выносил ежесекундно из строя множество солдат противника. Особенно впечатляло, когда пуля попадала в залегшего врага. Удар либо просто расплющивал голову в черном шлеме, или прочь отлетала рука вместе с судорожно зажатым оружием. Если же в остроухого попадало сразу две-три пули, картина была такой, что даже смотреть на нее не было желания: просто груда искореженного металла вперемешку с мясом, внутренностями и все это – обильно залитое кровью…

– Линия «Б», огонь!

Вновь осыпалась почва, и в тылу уже развернувшегося врага, прямо за спинами готовящихся открыть огонь минометчиков, открылись новые огневые точки. Пусть там было гораздо меньше пулеметов, но и автоматы, тем более бьющие практически в упор в незащищенные спины щитоносцев, тоже сняли свой жуткий урожай…

Это было настоящее избиение. Безжалостное, беспощадное. Обозленные тем, что творили захватчики на родной планете, тевтоны не щадили никого и ничего, не обращая на ответный огонь никакого внимания. И тем не менее «черные гвардейцы» не пытались бежать. Они стояли на месте, умирая в тщетных попытках дотянуться до врага, но их оружие было практически бессильно…

Курт завертел головой – что-то было не так. Точнее – совсем не так! Где поддержка авиации? Где техника?! Тупо умирать совсем не в духе специально подготовленных солдат! Значит… Он похолодел от внезапной догадки! Стала ясна и театрализованность атаки, и отсутствие тяжелого оружия, и многое другое. Остроухие не бегут, потому что они – выманивающее подразделение. Их командир понял, что здесь наступающие части будут ждать. Догадался, что демонстративно открытые позиции – ложные. И послал малую часть сил вскрыть систему огня и огневые точки обороняющихся… И теперь счет идет на секунды! Если не меньше.

– Всем в укрытие! Немедленно! – заорал Курт в ларингофон. – Прекратить огонь! Приготовиться к артиллерийскому удару!..

Но было поздно. Небо просто почернело от множества ракет и снарядов. Кнехты, услышав истошный крик командующего в наушниках шлемов, хватали оружие и ныряли под землю, где спешили забиться в «норы» – внутренние скосы траншей, представляющие собой залитые бетонитом[26]26
  Бетонит – быстросохнущий бетон. Полное отвердение после введения пластификатора в течение десяти минут.


[Закрыть] ниши, укрывающие солдат от взрывов шариковых мин или минометного огня.

В синее бездонное небо ударил столб сплошного бушующего пламени. Вальдхайм в бешенстве ударил по земле когтистой боевой перчаткой. Он одновременно проклинал и благодарил! Посылал проклятия в изощренности и безжалостности вражескому командиру, пожертвовавшему толикой своих солдат, чтобы уберечь остальных. И благодарил Спасителя за то, что не поддался эйфории первой победы и не вскрыл всю систему обороны. Да, теперь некоторые кнехты погибнут. Но большинство уцелеет. А остроухих ждет еще немало сюрпризов. Очень немало…

Прикрыл глаза, сосредоточился, разыскивая подходящую птицу. Как жаль, что он может делать это лишь на небольшом расстоянии! Не более лиги… Ему повезло. В бескрайней вышине тевтон ощутил парящего орла и вошел в его разум.

Несколько сильных взмахов крыльев, липкая влажность облака. Когда птица вылетела на открытое пространство, Курт похолодел: десятки, если не сотни орудий, врагов же столько, что не было свободного места, где бы не стоял или сидел одетый в черное солдат! Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – остроухие превосходят обороняющихся числом раз в пять, если не шесть…

И тут же Вальдхайм схватился за голову от страшного ментального удара. «Колдун!» – успел он понять, наглухо закрывая свой разум от чужого вмешательства. Но было поздно. Словно липкие щупальца стали проникать внутрь его тела, высасывая по капле жизнь и энергию. И тут внутри тевтона словно что-то лопнуло, дикая ярость обуяла сознание. Он стиснул зубы и сжал кулаки с такой силой, что металлопласт перчатки жалобно заскрипел. В голове будто треснуло, и Курт почувствовал, как по жилам покатилось всепожирающее пламя. Он тут же направил его прямо в «щупальца» колдуна. Успел ощутить дикий, полный ужаса вопль, и все оборвалось. Мгновенно…

Госпожа Оро была довольна – ей удалось разгадать план этого неумелого командира тевтонов. Господин Риу, имперский колдун высшего ранга, помог ей в этом, указав на засаду. Но, привыкнув не доверять никому и никогда, что не раз спасало ей жизнь при полном интриг императорском дворе Сына Истины, госпожа Оро все-таки решилась уговорить генерала Саора отправить небольшой отряд в долину, чтобы выманить противника из укрытий. И план полностью удался! Правда, пришлось пожертвовать некоторыми солдатами, но желающих вступить в ряды Черной гвардии в империи еще очень много. И будет из кого выбирать, когда войска вернуться со славой покорителей белых демонов. А этого тупого варвара она казнит лично! Когда доблестные воины разобьют осмелившихся противостоять ей, госпоже Оро и доблестным, победоносным специальным частям императора!..

Командующий отдал приказ артиллерии. Мгновенно засуетилась прислуга, уточнялись прицелы, забегали заряжающие. Десятки стрелков застыли в напряжении возле установок ракет, ожидая лишь жеста. Госпожа Оро неторопливо подняла руку, в которой был зажат алый шелковый платок, затем отпустила его… Неожиданный порыв ветра подхватил ткань и вознес ее ввысь. «Плохая примета», – успела она подумать, открывая рот, чтобы сберечь барабанные перепонки. И в этот момент громовой удар потряс землю, заставив ее вздрогнуть. А через мгновение почва заходила ходуном. Крупнокалиберные стволы изрыгнули смерть практически одновременно. Там, за грядой холмов вспучились глина и песок, взметнувшись вверх на десятки, а то и сотни су. Госпожу Оро всегда будоражила мощь имперских пушек. Ракеты тоже не уступают артиллерии, но орудия!.. Они – более впечатляющи! Черный дым, алое пламя разрывов, взлетевшая к небу почва, обломки – зрелище, достойное бога Тьмы в его подземном царстве мертвых! Следующий залп, третий…

– Прикажите прекратить огонь, господин генерал.

– Что?!

Колдун стоял, искривив губы в презрительной ухмылке, подернувшись дымкой глушащего звуки поля. Без всякого следа почтения к господину Саору, назначенному самим императором командовать войсками вторжения. Пусть он – девятисотый почтительный сын, но как… Тот, по-видимому, заметив, как начали искажаться в гневе черты рубленого лица, спохватился и, согнувшись в поклоне, пояснил:

– Варвары успели спрятаться в укрытия, господин. И теперь мы попусту переводим драгоценные боеприпасы.

Все ясно. Пусть он – бесцеремонный наглец, но все же не раз уже доказывал свою полезность. А в таких вещах Риу не ошибался никогда. Саор нахмурил брови и сделал нетерпеливый жест, мгновенно понятый всеми. По всем батареям понеслись вопли командиров:

– Отставить! Прекратить стрельбу!

Рявкнуло еще с десяток стволов, до которых просто не успели донестись распоряжения. Затем все стихло. Неожиданная мертвая тишина, особенно после столь впечатляющего грома. Вдруг лицо колдуна вновь изменилось. Сейчас оно выражало сразу два чувства – злорадство и… удивление.

– В чем дело, господин Риу?

– Прошу прощения, господин Саор. Но я не слыхал о том, что у белых демонов есть колдуны. Впрочем, кажется, он не слишком-то силен…

Удивление исчезло, оставив только безобразную гримасу неимоверной злобы. Госпожа Оро внутренне содрогнулась: вот оно, истинное лицо Почтительного Сына! Сейчас он опутает своего противника нитями повиновения и высосет из него по капле вначале силу, а потом и саму жизнь…

И вдруг лик Риу исказился вновь, но теперь это был всепоглощающий ужас. Внезапно черты лица смазались, он дико взвыл, а потом… словно вспыхнул изнутри! Одежда мгновенно почернела и осыпалась, затем распалось тело, скелет превратился в прах… Через несколько секунд лишь горстка уносимого ветром пепла говорила о том, что рядом стоял один из сильнейших колдунов империи! Как же такое возможно?! Что за ужас скрывали эти демоны в своих подземельях?

Госпоже Оро довелось побывать в подвалах имперской службы борьбы с колдунами, даже услышать кое-что. Но религия варваров тщательно искореняла нечто подобное. Не случайно мать Почтительного Сына была беженкой из их страны. Тридцать лет назад, еще задолго до рождения девушки, мудрецы школы Ге перехватили в окрестностях Истинной чужой корабль. На нем оказался в живых единственный член экипажа – женщина из белых демонов. И в утверждение своей Божественности Сын Неба взял ее в жены. От их брака даже родился ребенок, только что сгоревший у нее на глазах, господин Риу…

Проклятье! Неужели они решились выпустить свой ужас?! Госпожа Оро почувствовала, как по коже пробежала неуверенность и страх перед тем, что случится вскоре… Но самое главное, теперь у «черных гвардейцев» нет никого, подобного по силе Почтительному Сыну, – так, мелочь, недостойная, если говорить честно, звания колдуна императора.

И теперь придется драться честно. Разум против разума. Воля против воли. Талант полководца против таланта…