Текст книги "Открытый (в)опрос. Общественное мнение в современной истории России. Том I"

Пробудившиеся миллионы

Весной 1989 г. советский народ избирал новый, невиданный орган народовластия – Съезд народных депутатов СССР. Выборы прошли в приподнятой атмосфере надежд и позитивных ожиданий. 76 % опрошенных ВЦИОМ по всесоюзной выборке в феврале 1989 г. рассчитывали, что наступивший год будет лучше прошлого (что хуже – лишь 6 %). Перемены к лучшему связывались с двумя ориентирами: улучшение материального положения и расширение гласности. Так, 38 % опрошенных были готовы поверить в улучшение, если им дадут «зарабатывать столько, сколько нужно», 69 % – если увидят «прилавки, полные товаров», 47 % – если цены не будут меняться слишком быстро, а 28 % – если получат от государства квартиру. 38 % связывали надежды с наведением «твердого порядка в стране», 25 % – с «лишением начальства его привилегий»[187]187
  Есть мнение! Итоги социологического опроса / Под общей редакцией Ю. А. Левады. М.: Прогресс, 1990. С. 49–50.


[Закрыть]. Трудности, переживаемые страной, по мнению людей, коренились прежде всего в коррупции, спекуляции, пьянстве, воровстве (56,8 %), технической отсталости (42 %) и засилье бюрократов (41,4 %).

Разногласия по поводу путей реформирования нарастали, но структуры власти пока сохраняли контроль над происходящим, и символическая целостность советского общества еще не была нарушена. Неслучайно «человеком года» – 1988 при огромном отрыве и без всяких конкурентов стал Михаил Горбачев (54,8 %), за ним следовал глава правительства Николай Рыжков (13 %) и лишь затем, с большим отставанием, Борис Ельцин (3,5 %). Оба воспринимались обществом как союзники Горбачева, но по-разному понимавшие путь вперед. Левада и коллеги констатировали, что преобладала «ориентация на властный центр, который был представлен фигурой главы государства»[188]188
  Там же. С. 147.


[Закрыть], именно он придавал функции и смысл всем остальным.

И вот начался съезд… Он стал местом не только для дискуссий, но и для ожесточенной политической борьбы, которая шла именно на публике, а не только в коридорах и кабинетах высоких руководителей. «Постоянная коллизия традиционно-консервативного большинства, радикально-демократического меньшинства и балансирующего официально-реформаторского „центра“ составила главное содержание невиданного политического действа, соучастниками которого являлись граждане страны. <…> Соучастие в парламентской драме в данном случае означало формирование собственных политических симпатий, иными словами – структурирование массового сознания»[189]189
  Там же. С. 242.


[Закрыть].

I Съезд народных депутатов СССР (1989)

В конце 1988 г. в Конституцию СССР были внесены изменения, сделавшие главным органом власти в стране Съезд народных депутатов. Он должен был избираться на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании сроком на 5 лет. По замыслу его инициаторов съезд был призван укрепить курс на перестройку, придать советскому социализму «человеческое лицо», ослабить сопротивление переменам со стороны консервативных кругов в правящей номенклатуре, или «аппарате». В марте 1989 г. состоялись первые прямые выборы народных депутатов, благодаря которым во власть впервые попали многочисленные оппозиционеры и критики из числа научных кругов, интеллигенции и общественных движений. I Съезд народных депутатов открылся 25 мая 1989 г. и запомнился острой полемикой Горбачева с академиком Сахаровым, а консерватора Лигачева – с Ельциным. Депутаты, выступавшие за радикальные реформы, объединились в Межрегиональную депутатскую группу (МДГ), которую возглавили Сахаров, Ельцин, экономист Гавриил Попов и историк Юрий Афанасьев. Это была первая легальная «парламентская» оппозиция в позднем СССР.

Люди неделями завороженно следили за трансляциями с заседаний съезда. В отличие от навевающих лишь сон, сугубо ритуальных заседаний партийных и советских руководителей прежних времен, это был настоящий «праздник непослушания». Огромная страна знакомилась с новым – открытым и дискуссионным – стилем принятия важнейших государственных решений. Народные депутаты, не говоря уже о лидерах съезда, превратились в новых кумиров, к ним внимательно прислушивались, на них возлагали огромные надежды.

В когорту народных депутатов – новых «небожителей», оказавшихся, впрочем, буквально через пару лет всего лишь «калифами на час», – вошла и Татьяна Заславская. Опрос ВЦИОМ об итогах 1988 г. в категории «женщина года» седьмое место, между благотворительницей матерью Терезой и президентом Филиппин Корасон Акино, отдал Татьяне Заславской[190]190
  Там же.


[Закрыть]. А в «пресс-опросе» она даже опередила Раису Горбачеву! Статная, в элегантном костюме и со слегка ироничной улыбкой, она казалась своей в кругу первых дам мировой политики. «Ваш образ напоминает мне матрону древнеримскую, ее покровительство окружающим, величие духа и ту женственность, которая способна организовывать людей», – писал Заславской на адрес ВЦИОМ житель далекого Семипалатинска. У Заславской оказалось немало поклонников, которые с жаром комментировали ее статьи, отмечая в них «приверженность социальной экономике» и «стремление к истине».

В марте 1989 г. Татьяна Заславская, не порывая со ВЦИОМ, ушла в большую политику. Для этого нужно было победить на первых за многие десятилетия относительно свободных выборах. Выборы были смешанные, они шли как по территориальным округам, так и по квотам – для главных советских общественных организаций. Заславская хотела баллотироваться от Академии наук, и ученые полностью поддержали ее в этом. Однако профсоюзы как соучредители ВЦИОМ настойчиво требовали от нее стать их кандидатом. Руководитель ВЦСПС Шалаев, благожелательно относившийся к Заславской, преследовал свои цели: устаревшей и непопулярной «школе коммунизма» были нужны новые лица. Директору ВЦИОМ, к неудовольствию академиков, пришлось согласиться на требование Шалаева, и ее имя оказалось сразу в двух списках. При голосовании в ВЦСПС Заславская, однако, проиграла: консервативные профсоюзные лидеры не видели в ней своего кандидата.

Тем не менее на Съезд народных депутатов руководитель ВЦИОМ все-таки попала – в качестве представителя Академии наук. Как она вспоминала позже, «по линии профсоюзов я получила менее четверти голосов, можно сказать, что они „с негодованием выплюнули меня из своего состава“. Ликование сотрудников ВЦСПС было безграничным. А на следующий день меня избрали народным депутатом СССР от научных общественных организаций при Академии. И тут профсоюзники буквально взвыли: их блестящий план провалился, и кипящая ненависть ко мне осталась неутоленной»[191]191
  Заславская Т. И. «…Самое интересное и достойное занятие – это наука» / интервьюер Б. З. Докторов // Социологический журнал. 2007. № 3. С. 137–169.


[Закрыть].

Юрий Афанасьев и Татьяна Заславская разговаривают перед началом I съезда народных депутатов СССР.

Избирательная кампания проходила тяжело: Заславская полностью так и не оправилась после болезни. В апреле 1988 г. она отклонила предложение поучаствовать в съезде Ассоциации американских социологов в Атланте из-за утомительного перелета. Заславскую хорошо принимали избиратели, которые знали ее по статьям и выступлениям на телевидении, но в консервативной прессе ее клеймили как виновницу «развала советской деревни». За кампанией стоял первый секретарь Московского горкома Лев Зайков, а автором многих публикаций был Анатолий Салуцкий, впоследствии написавший нашумевшую книгу «Из России, с любовью». Последнего Заславская впоследствии характеризовала как «человека без всяких признаков совести». В ноябре 1988 г. в югославском еженедельнике «Виесник» опубликован ответ Заславской одному из лидеров антиперестроечных сил Нине Андреевой, известной как автор статьи «Не могу поступаться принципами». Андреева обвиняла Заславскую в защите миллионеров и «коррумпированных элементов».

Ответ Татьяны Заславской на статью Нины Андреевой

Руководитель ВЦИОМ в ответ утверждала: те, кто верит клеветническим статьям о ней, запутались в идеологических догмах и просто пытаются найти виновного в своих проблемах. «Люди устали и измучились от неустроенной жизни, они искали виновных в том, что оказалось трепом, ложью, что ничего не удалось сделать по-настоящему хорошего ни для себя, ни для других», – вспоминала Заславская[192]192
  Там же.


[Закрыть]. Но критика все нарастала, ведь во вновь избранном Верховном Совете СССР Заславская стала членом оппозиционной Межрегиональной депутатской группы, бросавшей вызов консервативному «агрессивно-послушному большинству».

Письмо Татьяне Заславской

Ее беспрецедентно высокий статус в рядах «прорабов перестройки» был зафиксирован тем, какое место уделил ее статье в знаковом сборнике «Иного не дано» не менее знаковый человек – ректор Историко-архивного института и один из основателей Межрегиональной депутатской группы Юрий Афанасьев. Сливки советской интеллигенции, поддержавшей Горбачева и его политический курс, в этой книге утверждали, что у СССР нет никакой иной альтернативы, кроме как реинтегрироваться в западный мир, а для этого преобразовать свой социальный строй в «социализм с человеческим лицом». Уже через год после выхода книжки многие ее авторы политически разошлись с Горбачевым, стали критиковать его «умеренность» и «осторожность», перебежали от него к Ельцину, начали выращивать из бывшего секретаря Свердловского и Московского комитетов КПСС новую «надежду свободной России».

Но пока «иного не дано», утверждали они. Заславская со статьей «О стратегии социального управления перестройкой» открывала книгу. Констатируя, что «перестройка общественных отношений в нашей стране идет с трудом», пробуксовывает и вызывает растущее разочарование людей, академик заявляла: «Главная трудность состоит в том, что перестройка <…> осуществляется в сфере переплетения жизненно важных интересов людей». Интересы одних выигрывают от реализации задач перестройки, других – проигрывают. Отмечая, что прежнее советское представление о структуре общества давно устарело, Заславская предлагала собственный вариант стратификации из 11 групп. Эти группы она проанализировала на предмет соответствия/несоответствия их интересам перестройки. По ее мнению, «основной слой рабочего класса выигрывает от перестройки значительно больше, чем проигрывает». В похожем положении находятся и «долгосрочные стратегические интересы колхозников». В общем, противоположны перестройке интересы только двух групп: «ответственных работников аппарата управления» и «политических руководителей общества»[193]193
  Заславская Т.И. О стратегии социального управления перестройкой. В сб. ст.: Иного не дано / Под ред. Ю. Афанасьева. М.: Прогресс, 1988. С. 9–50.


[Закрыть].

Размышляя о том, как преодолеть сопротивление противников перестройки и продвинуть ее вперед, Заславская предложила создать альтернативную политическую силу – «Народный союз сторонников перестройки (НСССП) во главе с известными стране журналистами, учеными, общественными деятелями, социальными экспериментаторами, передовыми рабочими и крестьянами». Компартии предлагалось «преодолеть политическую подозрительность по отношению к неформальным движениям социальных инициатив, объединяющим, как правило, наиболее здоровые и активные силы молодежи». Это, а также дальнейшее расширение гласности и «глубокая демократизация кадровой политики», должны были решить главную проблему: «обеспечить количественное расширение, укрепление и активизацию групп, составляющих социальную базу перестройки <…>, ограничить роль консервативных групп, добиться их количественного сокращения»[194]194
  Там же; Заславская Т. И. Роль социологии в преобразовании России // Социологические исследования. 1996. № 3. С. 4–9. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/983/150/1217/001Zaslavskaya.pdf.


[Закрыть].

Межрегиональная депутатская группа (МДГ)

Объединение, созданное на I Cъезде народных депутатов СССР. Основатели группы – академик и правозащитник Андрей Сахаров, экономист Гавриил Попов и историк Юрий Афанасьев. Одним из лидеров группы стал будущий президент России Борис Ельцин. Входившие в группу депутаты были людьми разных политических взглядов, однако их объединяло неприятие монополии КПСС. В МДГ, которую можно было назвать первой легальной оппозицией в СССР, состояли директор ВЦИОМ Татьяна Заславская, академик Роальд Сагдеев, спортсмен и диссидент Юрий Власов и другие.

Наблюдения за политическими баталиями стали почвой для социологических исследований. За три недели до съезда популярный перестроечный еженедельник «Московские новости» предложил социологам провести опрос на тему: «Какие ожидания возлагает советский народ на съезд?». Такое предложение стало неожиданностью для руководителей ВЦИОМ: несмотря на высказывавшиеся ранее идеи создать группу быстрого реагирования, способную осуществлять экспресс-опросы практически в реальном времени, ничего подобного к маю 1989-го в Центре делать еще не умели. За три недели – и без программы исследования, без готовой анкеты? Обсуждение в дирекции шло в ключе: «Или – или!.. Если ВЦИОМ откажется от предложенного договора и не сумеет провести исследование – руководителям и сотрудникам надо подавать в отставку»[195]195
  Меленевский И. На злобу дня // Информационный бюллетень ВЦИОМ. 1989. С. 2–4.


[Закрыть].

Итог: договор с «Московскими новостями» Центр все-таки заключил. За день (а не за несколько недель, как прежде) составили анкету. За день же, а не за десять, как до этого, размножили анкету и отправили ее региональным отделениям в семь городов: Москву, Алма-Ату, Киев, Красноярск, Пермь, Ригу, Ставрополь. Через неделю получили данные и ввели их в компьютер, два дня анализировали полученные распределения. На все про все ушло две недели, и в канун съезда отчет появился, как и договаривались, в «Московских новостях».

Но этим все не закончилось, даже наоборот! Телепрограмма «Время» и несколько газет предложили ВЦИОМ собирать и обнародовать мнения советских людей о происходящем на съезде прямо по ходу его работы. Тут уж без группы быстрого реагирования было совсем не обойтись – и она появилась, в составе трех «коренников» и пятерых помощников. За время съезда она совместно с Институтом социологии АН СССР провела шесть (!) опросов, каждый – в шести городах: Москве, Ленинграде, Киеве, Алма-Ате, Тбилиси и Таллине. Укладывались в пару дней. О результатах докладывали руководству страны, частично они обнародовались в телепрограммах «Время» и «120 минут» и газете «Известия». Как показали опросы, за работой съезда регулярно следили от 70 до 90 % опрошенных. И 93 % в той или иной степени познакомились с материалами съезда. К избранию Горбачева председателем Верховного Совета СССР положительно отнеслись 52 % опрошенных, положительно, но с оговорками – 31 %, не поддержали только 10 %.

Наверное, самым критически важным событием Съезда стало утреннее заседание 2 июня, когда Андрей Сахаров в своем выступлении открыто осудил советское вторжение в Афганистан и стал мишенью массированной критики со стороны военных и партийных работников. Как показал экспресс-опрос ВЦИОМ, поддержка советских людей – по крайней мере, жителей крупнейших городов Союза, – была не на стороне съездовского «агрессивно-послушного» большинства. Мнение Сахарова о преступности афганского похода полностью разделили 55,9 % опрошенных, в основном разделили – 17,8 %, не поддержали – только 16,6 %. На вопрос же о том, кому должна принадлежать верховная власть в стране, 58,4 % назвали съезд, 20,7 % – Верховный Совет, тогда как руководящие органы КПСС – лишь 7 %, а правительство – 6,1 %.

Так совершилась маленькая революция в методах работы ВЦИОМ: это были, конечно, еще не общенациональные репрезентативные опросы, но все-таки опросы по актуальным темам и в экспресс-режиме, которые удовлетворяли многократно выросшую потребность общества в актуальном знании о самом себе.

Летом 1989 г. «Московские новости» подвели итоги съезда статьей сотрудников ВЦИОМ Якова Капелюша и Александра Кинсбурского. Большинство опрошенных считали, что именно съезд должен обладать всей полнотой власти в стране. Если до начала работы съезда эту идею в центральных городах поддерживали 54 % опрошенных, то после – уже 66 %. Анализируя данные опроса, авторы подметили важную деталь: «Сторонники передачи власти съезду настроены более критично: у них позитивных суждений заметно меньше, а негативных больше». Завершалась статья выводом: «Зондажи общественного мнения показывают роль заинтересованности людей в государственных делах. Начавшийся во время весенней избирательной кампании процесс политического пробуждения миллионов продолжается»[196]196
  Капелюш Я. С., Кинсбурский А. В. Съезд: оправдались ли ожидания? // Московские Новости. 1989. № 29. 16 июля.


[Закрыть].

О том, кто же они, эти «пробудившиеся миллионы», страна узнала после публикации первого исследования из впоследствии знаменитого цикла Юрия Левады «Человек советский». Для первого этапа исследования в ноябре 1989 г. опросили около 2700 человек, которым задавали вопросы на различные общественные темы. Исследование стало долгосрочным проектом, ВЦИОМ повторил его через пять лет, в 1994 г. Это была уже другая страна, и ответы тоже оказались другими. Но на вопрос о том, чего в настоящее время не хватает в первую очередь, и «советский», и «российский» человек ответили одинаково: «материального достатка». О нехватке политических прав в 1989 г. сказали всего 11 %, через пять лет – еще меньше (5 %)[197]197
  Левада Ю. А. «Человек советский» десять лет спустя: 1989–1999 (предварительные итоги сравнительного исследования) // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1999. № 3 (41). С. 7–15.


[Закрыть].

Оценивая итоги 1989 г., граждане СССР признали его более трудным, чем предыдущий (81,9 %, более легким – лишь 4,2 %). Главными достижениями страны назвали сокращение вооружений (39,5 %), развитие гласности (33,5 %), гласную работу высших органов власти (25,5 %). В то же время 38,7 % отмечали исчерпание терпения народа, 36,2 % – утрату сплоченности народов СССР, 32,3 % – снижение уровня жизни. Наибольшую тревогу вызывали межнациональные конфликты. В них люди винили прежде всего мафию (32,7 % опрошенных), националистические силы (28 %) и центральную власть (24,6 %).

В конце 1989 г. советские люди еще доверяли своему политическому лидеру – Михаилу Горбачеву. «Человеком года» его признали 45,6 %, на второе место выдвинулся Андрей Сахаров (25,3 %), далее Рыжков (16,5 %) и Ельцин (16,2 %). Много позже Юрий Левада назвал это «воодушевленной и наивной мобилизацией общественной поддержки». 89 % опрошенных в тот момент полностью или частично одобряли деятельность Горбачева, не одобряли лишь 7 %. Это всеобщее единодушие, по оценке социолога, было, с одной стороны, «продолжением глубоко укорененной в массовом сознании советской традиции „единодушного одобрения“» руководящих персон и лозунгов. С другой – отражало «разнородность надежд, которые тогда связывали с деятельностью М. Горбачева: одни („демократы“) рассчитывали на демократическую эволюцию режима, другие (партийно-советская элита) – на сохранение своих позиций при косметическом ремонте государственного механизма. На столь противоречивой основе массовая поддержка лидера долго продержаться не могла, за резким ее взлетом последовало еще более резкое падение уже в 1990 г.»[198]198
  Левада Ю. А. Время перемен: предмет и позиция исследователя // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2003. № 4 (66). С. 7–13.


[Закрыть]

Тем временем статьи и публикации по данным ВЦИОМ начали все чаще появляться в советской прессе. Некоторые сотрудники Центра, привыкшие писать сугубо в научные журналы и сборники, стали пробовать себя в более легком, научно-публицистическом жанре. Это затягивало: как говорил Борис Дубин, «изоляционизма и отстранения от того, что происходило за окном, уже не было. Тем более что за окном стали происходить вещи, которых мы до этого не видели. Это было страшно интересно. У кого-то из моих коллег, друзей – и переводчиков, и социологов – было другое отношение к происходившему, более сдержанное, более настороженное, недоверчивое. Мой же запас недоверия и скептицизма закончился». С конца 1989 г. Дубин, среди других аналитиков ВЦИОМ, интенсивно публиковался в газетах, иногда даже по несколько раз в неделю. Резонанс был огромным, советская аудитория стала привыкать к словосочетанию «по данным ВЦИОМ»[199]199
  Дубин Б. В. «…Если можно назвать это карьерой, пусть это будет карьерой» / интервьюер Г. С. Батыгин // Социологический журнал. 2002. № 2. С. 119–132.


[Закрыть].

Влияло ли это на жизнь и политику страны? Сказать сложно, но информационный эффект был значительным, и это радовало социологов, наконец-то почувствовавших себя нужными обществу: «Это совершенно другой ритм жизни, совершенно другое ощущение. Скуки не было абсолютно, было чувство подъема и расширяющихся возможностей. Сформулировал вопрос – прошло полевое обследование, получил ответы – написал аналитический материал в газете. Материал прочитали, на кого-то подействовало…»[200]200
  Там же.


[Закрыть].

Впрочем, публиковать можно было далеко не все – заказчики уже начинали строго следить за конфиденциальностью полученных результатов, особенно если само их обнародование могло как-то повлиять на ситуацию. Об одном из эпизодов такого засекречивания рассказывает Николай Попов: «Заславская “добыла” нам заказ на исследование отношения к милиции, МВД. Я его провел, назывался он “Отношение населения к правоохранительным органам и проблемам преступности”. Министерство поблагодарило Заславскую, но опубликовать результаты, хоть в каком-либо сокращенном виде, не разрешили. А жаль, некоторые данные до сих пор актуальны»[201]201
  Попов Н. П. Россия – Америка: «Прямая связь». Воспоминания советолога и американиста. М., КнигИздат, 2020. С. 146–147.


[Закрыть].

Многим хотелось большего, ведь амбиции социологов, хотевших не только узнать мир, но и с помощью своих знаний изменить его, были огромными! Как рассказывал Тарусин, «когда создавался ВЦИОМ, мы думали, что важнейшее дело делаем. Как же мы в демократической стране можем без общественного мнения? Сейчас все кинутся нас спрашивать – и мы всем все расскажем! И вот с этим ощущением я лично прожил где-то год-два. Потом мне начали закрадываться в голову нехорошие подозрения, что не все так просто. Почему-то не кидаются к нам особо. Пишем какие-то отчеты в ВЦСПС, а газеты нас мало печатают, боятся наши цифры печатать: это не будем, то будем…»[202]202
  Тарусин М. А. Мы формировались во времена отрицания // Социальная реальность. 2007. № 7. С. 55–79.


[Закрыть].

Как своеобразная альтернатива обычным, неспециализированным СМИ у ВЦИОМ в январе 1989 г. появился собственный «Информационный бюллетень». Обращаясь к читателям его первого номера, Заславская напоминала, что «ВЦИОМ представляет собою одновременно и информационное, и научно-исследовательское учреждение <…> Собрать информацию об общественном мнении по тому или иному вопросу – это всего только полдела, вторая половина заключается в том, чтобы довести эту информацию до тех организаций и социальных групп, которым она нужна, и тем самым заставить ее „работать“ на перестройку». Целевой аудиторией бюллетеня Заславская видела, во-первых, органы управления всех уровней, во-вторых, СМИ и в-третьих – исследователей общественного мнения в регионах и отраслях, то есть профессиональное сообщество. Главной задачей ВЦИОМ на начинавшийся 1989 г. его директор заявила «перейти от полукустарного проведения спорадических опросов по тому или иному вопросу к регулярным ежемесячным зондажам общественного мнения по анкетам “омнибусного“ типа, объединяющим под одной крышей 5–7 тематических исследований. Это означает превращение Центра из маломощной ремесленной мастерской в современную высокопроизводительную “фабрику информации“»[203]203
  Обращение директора ВЦИОМ Т. И. Заславской к читателям // Информационный бюллетень ВЦИОМ. Январь 1989. С. 4–8.


[Закрыть].

В сентябре 1989 г. Александр Ослон запустил новое информационное издание «Общественное мнение в цифрах». Как рассказывают очевидцы, его буквально рвали из рук, и некоторые сотрудники всерьез предлагали продавать его в переходах. Идея продавать социологические издания вместе с гороскопами, эротическими журналами и бульварными детективами казалась смешной, но сборник действительно пользовался огромным спросом – среди чиновников, депутатов и пишущих о России иностранных корреспондентов. Он даже удостоился упоминания в издании Верховного Совета СССР как бюллетень, где «публикуются данные законченных исследований общественного мнения по актуальным социально-экономическим вопросам».

Тщательно выверяя каждую цифру, диаграмму и таблицу, Ослон делал сборник на собственном компьютере, что тогда было доступно немногим. Компьютер IBM XT он приобрел на деньги, которые заработал, написав программу для санэпидстанции в Свердловске. Вместе с ним над ней работал его студент Аркадий Волож, который позже стал одним из создателей интернет-гиганта Yandex. «Первый бюллетень, – вспоминала позже Петренко, – сделали буквально за один вечер, потом выпуск был поставлен на поток, и всего в то время ВЦИОМ выпустил 20 сборников, которые впоследствии стали библиографической редкостью»[204]204
  Петренко Е. С. Интервью для книги «Открытый (в)опрос» В. Хамраеву. Москва, 2013.


[Закрыть].