Текст книги "Ловчила"

Глава 8

«Veterok» было написано латинским шрифтом на фасаде одноэтажного здания с занавешенными желтыми шторами окнами. Час был ранний. Шашлычник – смуглый парнишка в белой спецовке – только начинал разжигать в ведре угли для мангала, а в небольшом дворике сбоку кафе двое мужчин собирались готовить плов. В огромном котле калилось масло, на рабочем столе в тазах и на подносах возвышались горы мяса, риса, моркови и лука.

Хвостов поднялся на крыльцо кафе, миновал еще не работавшую гардеробную и вошел в абсолютно пустой зал, где ровными рядами стояли штук сорок красных пластиковых столов и ровно в четыре раза больше стульев.

«Какое же это кафе? – хмыкнул майор. – Самый настоящий ресторан. Вон и все составляющие его имеются: гардероб, эстрада в углу. Столики, правда, дешевые, но покрыты скатертями, на них цветы в вазах. Быть может, за слово «кафе» налог меньше платят? Надо бы поинтересоваться…»

Из-за декоративной стенки, скрывавшей вход в подсобные помещения, вышел парень в униформе. Увидев посетителя, да еще милиционера, он тут же изобразил профессиональную улыбку.

– Если вы хотите поесть, товарищ майор, – произнес он угодливо, – то у нас еще ничего не готово, но для вас что-нибудь сообразим. Проходите!

– Я завтракаю дома, а до обеда еще четыре часа! – прокаркал Хвостов. – Позовите-ка Шигаева Артура Арсеновича.

– Одну минутку! – парня как ветром сдуло.

Официант, а возможно, и метрдотель, – Хвостов затруднялся, как его назвать, – не обманул: хозяин «Ветерка» появился ровно через минуту. Это был невысокий плотный мужчина за пятьдесят лет, с обширным животом, одетый в дорогой темный костюм, белую рубашку, галстук и элегантные, начищенные до блеска туфли. Он не шел, а будто катился по мраморному полу, выворачивая пятки, и нес перед собой свой живот, как несут круглый аквариум с рыбками, когда боятся расплескать воду.

Артур Арсенович подрулил к Хвостову, издалека протягивая пухлую волосатую руку.

– Я уже понял, дорогой, зачем ты пришел! Насчет ограбления, да?.. – У Шигаева были глубокопосаженные зоркие глаза, мясистый крупный нос, толстые губы, густые с проседью усы, такие же черно-белые брови и шевелюра.

– Угадали, – майор пожал в ответ руку. – Я из уголовного розыска. Хвостов Борис Егорович.

Шигаев сокрушенно покачал головой.

– Сколько убытку мне наделали! Сколько убытку! Пойдем, дорогой, ко мне в кабинет, там и побеседуем. – Хозяин «Ветерка» повернулся и покатился впереди майора, указывая путь.

На кухне работа кипела. Четыре повара орудовали у котлов, звенела посуда, валил пар, витали запахи. Артур Арсенович подозвал одного из поваров. Шепнул ему что-то и покатился дальше. Миновали столовую, и в коридоре вошли в одну из дверей. Собственно говоря, это был не кабинет, а однокомнатная квартира со всеми удобствами. Здесь размещались диван, два кресла, журнальный столик, холодильник, бар, телевизор, видеомагнитофон, рабочий стол, сейф, сервант. Хвостов не удивился бы, если при нажатии на кнопку открылась бы потайная дверь, а за ней оказалась шикарная сауна и комната отдыха.

Хозяин усадил Хвостова в кресло, сам сел напротив и сложил ручки на животе-аквариуме.

– Не повезло мне с зятем, майор, – пожаловался Шигаев. Говорил он, тщательно выговаривая слова и дико вращая глазами. – У меня три зятя. Два нормальных, третий, как в сказке, дурак попался.

– Чем это он вам не угодил? – усмехнулся майор.

– Непутевый он. Пьет, гуляет, работать не любит. А я на него вначале такие надежды возлагал…

Дверь бесшумно отворилась, и вошел тот самый парень в униформе. В руках он нес поднос с дымящейся горкой цыплят «табака», бутылкой коньяку, минералкой, лепешками, пузатым чайником и пиалами.

– Нет-нет, – завертел головой Хвостов. – Ни есть, ни пить я не буду.

Не обращая внимания на протест майора, парень принялся сервировать журнальный столик.

– Можешь не пить, дорогой, я сам не употребляю спиртное, да еще с утра, – сказал Шигаев, – а вот цыплят отведай, не обижай меня. Таких цыплят, как у Артура, ты в нашем городе нигде не найдешь. – Шигаев двинул бровью, и парень исчез.

Хорошо прожаренные цыплята с румяной корочкой выглядели так аппетитно, что Хвостов не удержался. Он оторвал от тушки ножку, макнул в стакан с томатным соусом и с удовольствием вонзил зубы в сочный кусок мяса.

Шигаеву, видимо, доставляло удовольствие потчевать гостя.

– Кушай, дорогой, кушай, – приговаривал он, подавая майору пиалу с чаем. – А зятек у меня дрянной человек. А ведь я его ничем не обидел. Машину ему, как и другим зятьям, подарил, квартиру купил, магазин купил, товаром обеспечил. Говорю: работай, Олег! Корми семью! Я с выручки «Бриллианта» ни копейки себе не возьму! Не надо мне, слушай! И что ты думаешь? Проходит полгода, дочка жалуется: денег не хватает. Звоню Олегу. «Как так?» – спрашиваю. «Нет дохода!» – отвечает. Я не поверил. Вызываю к себе с отчетом Фефелева.

– Почему Фефелева? – с набитым ртом спросил Хвостов. – В «Бриллианте» же есть бухгалтер.

Шигаев дико завращал глазами.

– Какой бухгалтер, слушай! – вскричал он зло. – Эта проститутка Ларионова, да? Так она же путается с Олегом. Они вместе деньги и транжирят. Мне все известно. Сколько раз я ему говорил: будь мужиком, выгони ее. Только обещает. Я пока молчу. Ни дочке, ни жене своей ничего не говорю, да и ты не говори, – хозяин отпил глоток чаю. – А Фефелев – мой человек, это я его туда устроил. Ты кушай, кушай! Вызываю Фефелева, прикинули – должна быть прибыль! А денег нет, еще в долгах сидит. Да откуда они будут, если зять по кабакам таскается да на девок деньги тратит? Я бы его давно выгнал, да внуков жалко.

Хвостов взялся за вторую порцию цыплят.

– Фефелев не мог участвовать в ограблении? – спросил он, с хрустом разгрызая косточку.

– Но! – вскричал Шигаев, расширяя глаза до размеров фар. – Это кристально чистый человек. Можешь смело доверить ему свой дом… Вот, видишь, – он толстым коротким пальцем указал на сидевшую на столе сонную муху. – Не только жену – муху не тронет!

– Верю, – сказал Хвостов.

Фары вспыхнули и вновь погасли.

– Олег сам виноват. Плохо дело вел в магазине, оттого и преступление стало возможным. Если ты его посадишь, – Шигаев пошевелил усами, – жалеть не буду! Разведу его с дочкой, а через годик-другой снова выдам замуж. Она ведь еще молодая. Ей только двадцать шесть лет.

– Я пас, – Хвостов поднял вверх руки. – Уже женат.

– Ха-ха! – рассмеялся Артур Арсенович. – Шутишь, да? А мне не до шуток, он же меня разорил!

Хвостов вытер салфеткой губы и руки и оглядел кабинет.

– Ну, до разорения вам, положим, еще далеко… А почему вы считаете, что мы не найдем драгоценности?

– Э-э… – смутился Шигаев. – Я не верю, что их отыщут.

– Напрасно.

– Может быть, но мне надо спасать то, что осталось. Когда можно войти в «Бриллиант»?

Лицо Хвостова само собой расплывалось от сытой улыбки.

– Да хоть завтра. Мы там свою работу выполнили.

– Очень хорошо! – воскликнул Шигаев. – Сегодня же заберу у зятя машину, а ключи от магазина и всю документацию по нему пусть передаст Фефелеву. Нужно немедленно рассчитать работников «Бриллианта».

– Вы что ж, – удивился Хвостов, – хотите всех уволить?

– Конечно! – в свою очередь удивился Шигаев. – А зачем мне шайка воров и убийц?

– Тоже верно, – вынужден был признать майор. – Но неужели вы не пощадите даже Фефелева?

Артур Арсенович поднял руку и сделал движение, будто похлопал Хвостова по плечу.

– О, майор, о Фефелеве ты не беспокойся. У меня три магазина и два кафе. Место для такого работника всегда найдется. А «Бриллиант» я продам. Убыточный магазин мне не нужен.

– Спасибо за угощение. Все было очень вкусно! – Хвостов поднялся. – Никого не подозреваете?

Шигаев с трудом освободил свое тучное тело из объятий кресла, встал, развел руками:

– Нет, майор. Не хочу брать грех на душу. Никого ни в чем не могу обвинить. Ты уж меня прости.

Хвостов протянул руку.

– До свидания, Артур Арсенович. Еще увидимся. А с продажей «Бриллианта» придется повременить до тех пор, пока не закончится следствие.

А в городском Управлении внутренних дел на втором этаже в небольшой комнате, где с трудом умещались два обшарпанных стола, сейф, книжный шкаф и раковина, Селиванов пытал Игоря Романова. Худенький, коротко постриженный паренек с угреватым некрасивым лицом, на котором застыло слегка удивленное выражение только что проснувшегося человека, сидел напротив Жени и, отдуваясь, отвечал на вопросы.

– Так, значит, ты вместе со всеми приехал на свадьбу к Нечаевым? – факты, которые уточнял Женя, были уже известны, однако он тянул резину, надеясь что-нибудь да выудить.

– Да, – ответил Игорь.

– И никуда из дому не отлучался?

Парень вздохнул и, надув щеки, медленно выпустил воздух.

– Я же вам уже говорил: выходил я только один раз, когда отводил пьяного Сашу к соседям Нечаева, а затем сразу вернулся. Спросите у Нечаева, мы вместе с ним ходили.

– А Нечаев никуда не уходил? – спросил лейтенант хмуро.

– За исключением этого раза – нет. Он ведь женихом был. Все время сидел за столом рядом с невестой.

– Вернулись в квартиру вместе с Нечаевым?

– Он задержался на лестничной клетке покурить.

– Когда ушли Ларионова, Атаулина и Фефелев, не заметил?

– Да сразу после того, как Сашу увели, женщины стали собираться, а потом и Фефелев ушел. Он еще меня с собой звал. Нам домой возвращаться по пути. Но я отказался.

– Который был час, не обратил внимания?

– Нет.

– А директор когда ушел?

– Да не знаю я, товарищ лейтенант, – сдерживая досаду, произнес Игорь. – Я же туда веселиться пришел, а не следить за тем, кто когда ушел да пришел.

– Веселился со Светочкой? – понимающе подмигнул Женя.

– А что, нельзя? – пробубнил Романов.

– Можно, конечно! – добродушно согласился Селиванов и вдруг спросил: – Магазин ты ограбил?

Парнишка переменился в лице.

– Что вы, товарищ лейтенант, – голос у него неожиданно сел. – Я никуда не выходил из дома Нечаевых – честное слово! Вам любой скажет!

– А твоя подружка Света?

Взгляд Селиванова Игорь не выдержал, опустил глаза.

– Она все время была со мной, – пробормотал он.

– А не врешь?

Секунду поколебавшись, Романов поднял голову и смело взглянул в глаза лейтенанта.

– Нет. Весь вечер Света была со мной, – сказал он твердо. – А поздно ночью я проводил ее домой.

Неожиданно Женя встал. Вскочил и парень, приняв стойку «смирно». В кабинет с озабоченным видом вошел майор Хвостов.

– Скоро закончите? – спросил он Селиванова, кидая фуражку на вешалку, стоявшую у входа.

– Уже все, товарищ майор, – Женя кивнул Романову на дверь. – Ты побудь, Игорек, пока в коридоре, только никуда не уходи. Возможно, еще пригодишься.

Хлопнула дверь. Хвостов поставил на стол кейс, достал из кармана расческу и быстро взбил на голове ежик волос.

– Что нового рассказал парень? – спросил он мимоходом, явно не рассчитывая услышать в ответ что-нибудь стоящее.

И не ошибся. С кислым видом Женя сообщил:

– Ничего заслуживающего внимания. Романов полностью подтверждает показания Чекмаевой. Они весь вечер провели вместе. Поздно ночью парень проводил девушку домой. Также показания Романова совпадают с показаниями Нечаева и Бериковой относительно времени ухода со свадьбы Ларионовой, Атаулиной и Фефелева. А вот о директоре парень ничего сказать не может…

– Зато я могу. – Хвостов открыл кейс, достал фотографию среднего формата и бросил ее на стол. – Вот, взял у Нечаева и Бериковой. Они там, в коридоре сидят.

Селиванов взял фотографию и принялся разглядывать. На групповом снимке были изображены человек пятнадцать подвыпивших гостей. Половина из них, преимущественно женщины, сидели на стульях, остальные стояли за их спинами. Пятеро из компании были знакомы лейтенанту. Это Берикова, Нечаев, Романов, Чекмаева и… Кадамов. Директор магазина, как ни в чем не бывало, стоял крайним справа с весьма довольным видом.

– Получается, директор и в самом деле выходил из дома Бериковой два раза? – спросил Женя, возвращая Хвостову фотографию.

– Выходит, так. Выгляни-ка за дверь и, если Кадамов и Ларионова подошли, тащи их сюда. Будем проводить очную ставку.

Глава 9

Первой в кабинет вплыла Ларионова. Разодета в пух и прах – короткая юбка, потрясающей расцветки и фасона кофточка, тонкие колготки и туфельки на шпильке. Она была сверх меры накрашена и имела своей целью охмурить не только майора Хвостова и лейтенанта Селиванова, но и любого попадавшегося на пути ее следования мужчину. Ларионова села так удачно, что ее юбка всколыхнулась, будто снизу на короткое время включился мощный вентилятор. Запах ее дорогих духов, распространяясь во все стороны, достиг ноздрей Хвостова. Майор с шумом вдохнул воздух и тут же согнал с лица возникшее было на нем блаженное выражение.

Вошедший следом за Ларионовой Кадамов, напротив, был хмур и неприветлив. Его рубашке и брюкам требовался утюг, как, впрочем, и помятой физиономии. Волосы, обычно торчавшие у директора козырьком кепки, сейчас поникли, словно гребень у старого петуха. Кадамов сел на предложенный стул и угрюмо уставился на свои нечищеные туфли.

Женя занял дальний конец стола, напротив Хвостова, и приготовился вести протокол.

– Итак, уважаемые свидетели, – начал майор. – Повторите, когда вы в субботу вечером ушли из дому Бериковой? Начнем с вас, Олег Семенович.

– Из дома Бериковой? – Кадамов поперхнулся, прочистил горло. – Из дома Бериковой я ушел в двадцать три сорок пять.

– Что было потом?

– Мы встретились с Олегом, – очаровательно улыбнулась Ларионова, – и…

Однако Хвостов перебил ее:

– У вас, Людмила Дмитриевна, еще будет время высказаться… Продолжайте, Олег Семенович.

– На улице меня ждала Люда.

– Где именно?

– На автобусной остановке. Я посадил ее в свою машину, и мы поехали к ней домой.

Хвостов повернулся к бухгалтерше.

– Это правда, Людмила Дмитриевна?

– Конечно! – Ларионова поменяла позу, и «вентилятор» дунул справа. – Могу только добавить, что, дожидаясь Виктора, я очень замерзла.

– Очень вам сочувствую, – светским тоном изрек Хвостов. – В котором часу вы были у себя дома?

Бухгалтерша прищурила свои выпуклые глаза и очень медленно провела языком по верхней губе. Выглядело это весьма двусмысленно.

– Я думаю, в двадцать три пятьдесят. Да-да, именно в это время мы и пришли ко мне домой.

Майор нацелил очки на Кадамова.

– Вы подтверждаете?

– Да, – неохотно признался директор.

– Тогда как вы объясните тот факт, – Хвостов взял со стола перевернутую вниз лицом фотографию и протянул Кадамову, – что вы оказались запечатлены на кадре, который был сделан часом позже?

Директор повертел в руках фотографию и исподлобья взглянул на Ларионову.

– Я же говорил тебе, – произнес он зло, – что из твоей затеи ничего не выйдет!

Бухгалтерша дернула плечом, а Кадамов вернул Хвостову фотографию со словами:

– Я вас обманывал. Со свадьбы я ушел около часу и минут в пять второго был у Ларионовой.

– Это ближе к истине, – кивнул майор. – Однако и в одиннадцать сорок пять вы тоже выходили из дома Бериковой.

– Не помню, – но уверенности в тоне Кадамова было мало.

– Напрасно, – разгрыз сухарик Хвостов. – Я устрою вам очную ставку с Бериковой, и она подтвердит, что видела, как вы надели плащ и ушли.

Кадамов молчал, тянул с ответом, наконец признался:

– Да, я действительно выходил около полуночи, а потом вернулся. Наверное, было двадцать три сорок пять. Точно время не помню.

– Как долго вы отсутствовали?

– Около часу.

– И где же вы были все это время?

Кадамов метнул в сторону Ларионовой затравленный взгляд и промолчал.

– Ну! – подстегнул Хвостов.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – выдавил директор.

– Ладно, не отвечайте, – с коварным добродушием согласился майор. – Но именно во время вашего отсутствия и произошло преступление. Поэтому я имею все основания предъявить вам обвинения по подозрению в убийстве охранника и ограблении магазина.

– Что же, он сам себя ограбил? – попыталась прийти на помощь любовнику Ларионова.

– Ах, оставьте, Людмила Дмитриевна! – как от назойливой мухи, отмахнулся Хвостов от бухгалтерши. – Хозяином магазина является тесть вашего друга. А ограбить себя или тестя – это разные вещи… Ну, так как, Олег Семенович, вызывать конвой?

Кадамов покачал головой:

– Не нужно. Я ни в чем не виноват. Я скажу, где я был и что делал в это время, но пусть она выйдет.

– Это почему же? – удивилась Ларионова. – Ты мне говорил, будто не мог уйти со свадьбы, потому что тебя как почетного гостя не отпускали, а оказывается, ты все же выходил. Надеюсь, ты не совершил за это время ничего криминального?

– Да! – поддакнул Хвостов и с любопытством уставился на Кадамова.

– Не говори глупостей! – тяжко вздохнул директор. – Ладно, я скажу, но учти, ты сама захотела остаться. – Не глядя на Ларионову, он признался: – От двадцати трех сорока пяти до без четверти час я сидел в своей машине с кассиром Светой.

– Ха! – выдохнул Хвостов. – Вот так номер! С какой Светой? Уж не с Чекмаевой ли?

Вместо ответа Кадамов склонил голову.

– И что же вы там делали?

Директору ничего не оставалось, как с бравадой сказать:

– Уж во всяком случае не в куклы играли!

– Так! – многообещающим тоном произнесла Ларионова. От злости она пошла пятнами. – Значит, пока я мерзла на остановке, а потом, не дождавшись тебя, тащилась по пустынным улицам домой, ты преспокойно трахался в машине с этой девкой? – Увернуться Кадамов не успел: Людмила Дмитриевна вскочила, перегнулась через стол и залепила своему любовнику звонкую оплеуху. – Подлец! – взвизгнула она и без сил плюхнулась на стул. «Вентилятор» на этот раз не сработал.

Кадамов потер ставшую красной щеку.

– Уж лучше быть подлецом, – сказал он с достоинством, – чем сидеть за решеткой.

Хвостов медленно склонил голову.

– И я того же мнения. А сейчас, я думаю, нам лучше поговорить с глазу на глаз. – Майор повернулся к Ларионовой и елейным голосом пропел: – Что ж, Людмила Дмитриевна, теперь вы у нас остались без алиби… Проводи-ка, Женя, госпожу Ларионову до лестницы и постарайся, чтобы она не встретилась с Чекмаевой.

Бухгалтерша встала. Ее грудь, как две небольшие торпеды, хищно ощетинились на майора.

– Вы думаете, я подерусь с этой девкой? – спросила она презрительно. – Не дождетесь!

Молодая женщина повернулась, и ее каблучки гордо процокали к выходу. Женя отправился выполнять поручение начальника.

– Зачем же вы, Олег Семенович, вернулись на свадьбу? – прохрустел Хвостов, когда Селиванов прикрыл за собой дверь.

Кадамов вздохнул так, будто с его плеч сняли тяжелый груз.

– Да кто его знает, товарищ майор, – директор заметно повеселел. – Шарф и зонтик я там оставил, как будто мне Нечаев их потом на работу не принес бы. Зашел, а здесь фотограф, паренек этот, пристал, давай фотографироваться. Пришлось снять плащ и встать в общий строй.

– Чего же вы нам тогда небылицы плели про Ларионову?

У Кадамова покраснела вторая щека.

– Да это мне Людка голову заморочила. Давай, говорит, скажем, будто вместе были, к нам тогда с ограблением никто приставать не будет. Так проще. Про фотографию, по правде, я и забыл. Взял да согласился. Мне это на руку было. Не хотелось Светку подводить. Вы уж меня простите. – Директор сокрушенно покачал головой. – Черт меня дернул с этой девчонкой связаться!

– Да уж, – на лице Хвостова читалось осуждение. – Больно молода она для вас.

– Э-э, не скажите! – Чубчик у Кадамова торчал как прежде, а в глазах появился блеск. – Она для меня – в самый раз, а вот я для нее, возможно, и староват. Но, как говорится, дело вкуса. А вообще-то вы правы. Запутался я с этими бабами, пора завязывать. Не мальчик уже.

Вернулся Женя и уселся на свое место.

– Как же у вас получилось со Светой? – спросил майор.

– Да выпивший я сильно был, – дернул одной щекой Кадамов. – Когда танцевал с этой девчонкой, предложил выйти на улицу, посидеть в моей машине, покурить. Она и согласилась. Я вышел первым, еще поглядел по сторонам – Люды видно не было. Потом появилась Света. Мы залезли в машину, я отогнал ее к кустам. В тачке бутылка шампанского была, конфеты. Я заранее купил, чтобы к Ларионовой не с пустыми руками идти. Ну, выпили, покурили, потом, сами понимаете…

– О чем говорили?

– О чем в таких случаях говорят?.. Нес всякий вздор. С первого взгляда понравилась, мол, люблю, жить не могу…

– Музыку включали?

– О, да! Кассету какую-то врубил.

– Какую, не помните?

– Нет. Включил первую попавшуюся, которую в «бардачке» нащупал. Разве это важно?

– Для вас да. – Хвостов издал звук, похожий на хрюканье. – Вы что же думаете, я вас расспрашиваю, потому что испытываю к вашим любовным похождениям нездоровый интерес?

– А-а… – догадался Кадамов. – Вы хотите сравнить мои показания с показаниями Светы? Сейчас, сейчас, погодите, я вспомню… Ну да, Стинг пел… Точно, я его кассету поставил. Там еще его самая знаменитая песня звучала. Эта… ла-а, ла-ла-а…

– Я надеюсь, вы не собираетесь нам концерт устраивать? – с иронией перебил директора майор.

– О, простите! – опомнился Кадамов.

Селиванов во все глаза глядел на директора. Сегодня в этом тихом, воспитанном человеке трудно было признать вчерашнего хама и дебошира.

Стул, а быть может, скелет майора загремел, когда он поднялся.

– Мы с вами закончили, – с трудом скрывая неприязнь, произнес Хвостов. – Надолго не прощаюсь. Поторопитесь, Олег Семенович, вас ожидает интересный разговор с Ларионовой. Вот ей и споете.

– Ха-ха! – принужденно рассмеялся Кадамов и поспешно встал. – В одном вы не правы: закатывать концерты – это по части Ларионовой.

Тяжелой поступью он направился к выходу, а майор обратился к помощнику:

– Парнишка этот, Романов, еще не ушел?

– Нет, Борис Егорович. В коридоре сидит, с Чекмаевой.

– Веди его сюда!

Женя вышел и тут же вернулся с Романовым. Хвостов со скрещенными на груди руками и широко расставленными ногами поджидал у входа в кабинет. Добродушия в нем было столько же, сколько у бульдога, посаженного на цепь.

– О даче ложных показаний предупреждал? – спросил он у Жени.

– Так точно, товарищ майор.

Хвостов взял парнишку за пуговицу на рубашке, притянул к себе, а потом легонько оттолкнул его к стене.

– Так что же ты, щенок, нам голову морочишь?

Очевидно, Романов подумал, что его сейчас будут бить. Он испуганно заморгал, прикрываясь руками, и залепетал:

– Да что я такого сделал, товарищ майор?

– Интересный вопрос! – Хвостов приблизил свое лицо к лицу парня, якобы для того, чтобы лучше расслышать ответ. – Так, говоришь, Чекмаева из дому Бериковой никуда не выходила?

Романов проблеял:

– Не-эт, э-э…

– Что не-эт? – передразнил Хвостов. – За решетку захотел? Сейчас я отправлю гонца за вещами к твоей мамочке, то-то будет радости в доме! Так выходила она или нет?

Игорь отвел взгляд.

– Ну, выходила.

– Когда?

– После того, как Сашу к соседям оттащили. Она танцевала, а потом куда-то исчезла. Я искал ее повсюду, но не нашел. А появилась она перед тем, как фотографировать стали.

– Значит, ее не было около часу, – прикинул Хвостов. – И как Чекмаева объяснила свое отсутствие?

– А никак. Сказала, что не мое это дело.

– Зачем же ты ее покрывал, утверждал, будто она весь вечер с тобой была?

– Света попросила. Сказала, что так нужно.

– Лох ты, Игорь, лохом и останешься, – посочувствовал майор. – А если она попросит вместо нее лет на десять-пятнадцать на зону присесть, ты, как джентльмен, согласишься?

Романов обиженно засопел.

– То-то же! – Хвостов подтолкнул паренька к выходу. – Иди и больше никогда не обманывай работников правосудия, даже если об этом тебя попросит женщина.

Парень рванул к выходу, а майор предупредил помощника:

– Смотри, чтобы они с Чекмаевой в коридоре не перемигнулись, и давай ее сюда!

Света Чекмаева в этот раз была одета скромно – в серые джинсы, босоножки и горчичного цвета водолазку. Правда, косметики, как всегда, не пожалела – трудилась над усовершенствованием лица, наверное, не менее получаса, а вот чтобы так тщательно уложить свою рыжую шевелюру, ей наверняка потребовался не один час. Когда же она сегодня утром встала?

Девушка плюхнулась на стул, достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и с непринужденным видом закурила.

– Я вижу, тебе понравилось курить именно в моем обществе, – проворчал майор, однако придвинул к Чекмаевой пепельницу.

– Га-га! – радостно закивала Света. – Вы же сами меня учили, как правильно нужно курить. Я вчера весь вечер тренировалась, чтобы вам понравиться.

– Напрасно старалась, я не люблю курящих женщин.

– А ваш помощник? – Чекмаева нахально подмигнула Жене.

Селиванов сдержал смех, а майор без тени намека на шутливый тон, заявил:

– Он придерживается того же мнения… Магазин «Бриллиант» ты ограбила?

Вопрос застал девушку врасплох: она поперхнулась дымом.

– Что за шутки, дядя Боря? – возмутилась Света, разгоняя ладошкой повисшее перед лицом облачко дыма.

– Да какие уж тут шутки, – притворно вздохнул Хвостов. – В тот момент, когда убили охранника, тебя как раз не было на свадьбе. В общем, влипла ты, солнышко, по самые ушки.

Глазки «солнышки» захлопали, как две пары детских ладошек.

– Игорь-подлец проговорился, да? – чуть не плача, спросила Чекмаева.

– Ты на парня не тяни! – загремел Хвостов. – Подвела его, понимаешь ли, под статью. А он здесь до последнего держался, тебя выгораживал. И признался только тогда, когда я пригрозил посадить его в камеру. Ты «Бриллиант» ограбила?!

– Что вы, Борис Егорович, – захныкала Света. – Я же нормальная девушка, а не убийца какая…

– Где была от двадцати трех сорока пяти до без четверти час?

Чекмаева потушила сигарету, нервно придавив ее в пепельнице.

– Да я с Кадамовым сидела в его машине.

– Почему скрывала это?

– Да вы что, Борис Егорович! – Света сделала круглые глаза. – Неужели вы не понимаете? Если Ларионова узнает, что я отбила у нее мужика, мне же от нее на работе житья не будет!

– Теперь это не важно, – ослабляя натиск, сказал Хвостов. – Вас всех с сегодняшнего дня из «Бриллианта» уволили.

Глаза у Светы чуть не вылезли из орбит.

– Ну да?! Что же я тогда, зря директора клеила?

– Выходит, зря, – улыбнулся Хвостов. – А вот как ты его «сняла», ты нам сейчас подробно расскажешь.

– Ха-ха! Это он меня «снял»! Нахал такой! Раз уж эта мымра Ларионова мне не страшна, я все расскажу. Он на меня глаз давно положил, я это поняла с первого дня работы в магазине. А на свадьбе, когда мы танцевали, он предложил пойти в его машине покурить. Сразу было ясно, чего он от меня хотел. Я для виду поломалась, только недолго, чтобы не отпугнуть, а потом согласилась. Олег первым вышел, я за ним. Сели в машину, заехали в кусты, ну и налетел он на меня аки коршун!..

– Ты мне не зубоскаль! – одернул Хвостов. – О чем говорили?

– О, он мне много чего наобещал! И помочь в институт поступить, и зарплату повысить, и подарки делать. – Света хихикнула: – А если он своих обещаний не выполнит, вы его за совращение в тюрьму посадите?

– Ага! – хмыкнул майор. – На одни нары с тобой… Музычку включали?

Света подняла руку и потрясла ею, чтобы часики соскользнули с запястья ниже.

– Играло там что-то, а вот что не помню.

– Ла-а, ла-ла-а, ла-ла-а, ла-ла… – напел майор. – Это?

– Правильно, – заулыбалась Чекмаева. – Узнаю этот голос. Это ваши записи Олег ставил той ночью в машине?

На этот раз Селиванов не удержался от смеха, а майор снисходительным тоном заметил:

– Чокнутая ты, Светка. Стинг это. Его лучшая песня. Ты мне вот что скажи. Может быть, я чего-то не понимаю. Как ты могла пойти с Кадамовым. Он ведь в два раза старше тебя?

– Га-га… – Чекмаева совсем развеселилась. – А у меня это… дочерний комплекс. Это когда девушкам зрелые мужчины нравятся. А если честно, Борис Егорович, то куда я с ровесником могу пойти? На те деньги, что он в кармане имеет, даже приличного мороженого купить нельзя. Цены, сами знаете, какие… А мне тоже немножко красивой жизни хочется. Даже не красивой – обычной. Просто иногда посидеть в кафе, купить новую шмотку, побрякушки какие-нибудь, косметику. У меня возможности много заработать нет. А вот солидный дядька кое-что предоставить мне может. Ну, а то, что я… с ним, так от меня не убудет.

– Но ты же еще так молода, Света! – Хвостову вдруг стало грустно. – Тебе только восемнадцать!

– Вот и хорошо! – воскликнула Чекмаева. – Надо пользоваться, пока молода. Когда состарюсь, кто ж на меня посмотрит?

– Никто, – эхом отозвался майор. – Такова, значит, твоя жизненная позиция, и никто ни в чем тебя не переубедит. Ты иди, Света, иди, – Хвостов сделал движение рукой, будто постукал о пол баскетбольным мячом. – Кадамова этого брось, он непорядочный человек. А вот с Игорьком дружи. Мне кажется, он стоящий парень.

Прозвучавшие в голосе Хвостова по-особому теплые, сердечные нотки озадачили девушку. Пока Чекмаева шла к двери, она не один раз обернулась, но майор уже не обращал на нее никакого внимания.

Женя пересел ближе к начальнику. Он казался возбужденным.

– Вы думаете, Чекмаева ни в чем не виновата?

Майор качнул ежиком волос.

– Думаю, нет.

– А вдруг она в сговоре с Кадамовым и это они ограбили «Бриллиант»?

– Несерьезно это, Женя. Зачем директору связываться с соплячкой? Ему и без нее охранник открыл бы дверь «Бриллианта». Так? И в свою очередь Чекмаеву можно подозревать лишь в том случае, если б ее соучастник был со стороны и ею воспользовались как ключиком, чтобы войти в магазин.

– Но, Борис Егорович, у них шаткое алиби. И Чекмаева и Кадамов входят в число подозреваемых лиц.

– Согласен, а потому мы с тобой не будем пока исключать их из этого списка. Хотя в глубине души я склонен считать, что и тот и другой говорят правду и они на самом деле в момент ограбления «Бриллианта» сидели в машине. Однако мы должны отработать все версии и добыть улики. Что у нас с Сараевым?

Женя подробно рассказал о своем визите к продавцу магазина. Майор внимательно выслушал помощника и распорядился:

– Поезжай к соседям Бериковой, к тем, что живут этажом ниже. Сейчас время обеденного перерыва, возможно, застанешь кого-нибудь дома. Расспроси их о Сараеве. Быть может, кое-что да выведаешь. А я займусь Фефелевым.