Текст книги "Ловчила"

Глава 15

Средняя школа № 115 – двухэтажное со сложной конфигурацией здание – стояла в небольшой котловине, стенки которой были укреплены железобетоном. Из-за установившейся теплой погоды занятия по физкультуре уже проводились не в спортзале, а на улице. Селиванов, пока шел вдоль длинного забора школы, с улыбкой наблюдал за тем, как молодой физрук в спортивной форме гонял старшеклассников по стадиону, покрикивая:

– Раз, два, три!.. Раз, два, три!.. Подтянулись!..

Физрук был очень молод и, очевидно, еще не пользовался у школьников большим авторитетом, так как парни дурачились, притворяясь, что бегут из последних сил, а некоторые девушки вообще перешли на шаг.

Женя переступил высокий порог калитки, спустился по крутым ступенькам на разлинованную белой краской площадку для построений и, пройдя по ней, вошел в фойе школы. Сегодня Селиванов для солидности надел милицейскую форму. Две девчушки-подростка (очевидно, дежурные), сидевшие за столом и весело щебетавшие, заметив постороннего, разом смолкли.

– Вы к кому? – спросила курносая школьница с горстью рассыпанных по лицу веснушек.

Женя снял фуражку и сунул ее под мышку.

– К директору. Он у себя?

– Не он, а она, – поправила милиционера вторая ученица с большущими синими глазами. – У нас директриса.

– Понял. Как ее зовут?

– Елена Васильевна.

– Ну, пока, спасибо за информацию.

Селиванов шагнул было к двери с табличкой «Директор», однако синеокая остановила его.

– Подождите! – сказала она строго. – Ваша фамилия, имя, отчество?

Женя остановился с озадаченным видом.

– Селиванов Евгений Кимович. А зачем вам это?

– Нужно!

Синеокая стала старательно записывать в журнал, а конопатая ехидно заметила:

– Вы думаете, мы здесь просто так сидим? У нас задание – записывать, кто, когда приходит и уходит.

– Именно к директрисе? – съязвил Женя. – Вы что же, девочки, на нее компромат собираете?

Подружки переглянулись и захихикали.

– Да нет. Нам все равно, кто к кому ходит. Так из гороно распорядились. Бандитов ловим.

– Я тоже, – вздохнул Женя. – Злая директриса-то?

– Увидите! – тоном человека, который не хотел бы прослыть сплетником, изрекла синеокая.

Селиванов вошел в приемную. Секретарша была не из красавиц – маленькая, толстая и в очках. Она сидела у широкого окна за столом и стрекотала на пишущей машинке. Конечно же, директор была женщина – мужчина наверняка посадил бы в приемной нечто грудастое, длинноногое, с распущенными волосами и ярко накрашенными ногтями. Впрочем, строгое гороно вряд ли разрешило бы держать в школе подобное создание. Не ночной клуб все-таки.

– Я к директору.

– Проходите.

Оказывается, грудастое, длинноногое, с распущенными волосами и ярко накрашенными ногтями создание находилось в кабинете! По-видимому, заведующий гороно был мужчина. Директриса сидела боком у стола для заседаний, закинув ногу на ногу, и (обычное в школе явление) писала.

– А-а… – зажгла она на своем хорошеньком личике приветливую улыбку. – Из милиции пожаловали? Опять профилактика борьбы с правонарушениями?

– Я по другому делу. – Селиванов вручил директору удостоверение и уселся на предложенный стул. Пока женщина изучала красную книжечку, огляделся.

А директриса, оказывается, тяготела к роскоши. Стены кабинета обила рейками. Но вида не было. Очевидно, ремонтом занимались учащиеся под руководством трудовика. Рейки грубо оструганы, плохо подогнаны, с сучками да задоринками. Банно-заборный вариант получился.

Чело директрисы омрачилось.

– Давненько в нашу школу уголовный розыск не заглядывал, – сказала она, возвращая удостоверение. – Случилось что-нибудь?

– Вы не беспокойтесь, – на округлом лице Жени включилась добродушная улыбка. – Ничего не произошло. Просто мне нужно побеседовать с одним из ваших учеников. Он проходит у нас по делу как свидетель.

Темная тучка на лице директрисы рассеялась.

– И кто же это?

– Атаулин. Числится у вас такой парень?

Припоминая, директриса постучала концом шариковой ручки по щеке.

– У нас их двое. Они братья, кажется. Один учится в десятом классе, другой, если я не ошибаюсь, в шестом. Вам который нужен?

– Старший.

– Сейчас его позовут. – Директриса встала, неуловимым движением огладив юбку на крутых бедрах, высокими каблуками процокала к двери и, открыв ее, велела секретарше: – Надя, попросите дежурных девочек, пусть кто-нибудь из них сходит в десятый «А» класс и позовет Атаулина Альберта.

Пишущая машинка перестала стрекотать. Послышался звук отодвигаемого стула. Секретарша встала и протопала в фойе.

Селиванов тоже поднялся.

– Благодарю за оказанную услугу, Елена Васильевна, – сказал он, приближаясь к директрисе. – Следствие по делу еще не закончилось, и мне бы не хотелось поднимать вокруг него ненужную шумиху, тем более среди учеников. Поэтому, как только Альберт появится, скажите ему, что я жду его во дворе. На спортивной площадке я видел скамейку. Пусть подойдет туда.

Директриса стояла в дверях. Женя протиснулся мимо ее роскошного бюста, посторонился, пропуская к своему месту возвращавшуюся секретаршу, и вышел в фойе.

– И как вам наша директриса? – с любопытством спросила его сидевшая уже в одиночестве синеокая.

Вместо ответа Селиванов оттопырил большой палец правой руки. Помахав на прощание ученице, он покинул здание школы.

Парень появился минут через пять. Хрупкий, с тонкой шеей, он казался совсем еще ребенком, и Селиванов даже усомнился: уж не младшего ли Атаулина ему подсунули. На всякий случай уточнил:

– Ты Альберт?

– Я. – Парень был удивлен и озадачен неожиданным визитом милиционера.

Селиванов протянул руку.

– Можешь называть меня Женей. Садись, поговорим.

Устроились на скамейке под кленами. Отсюда стадион был виден как на ладошке. Физрук уже давно закончил проводить разминку, и сейчас юноши гоняли в футбол, а с девушками он разучивал приемы подачи мяча в волейболе.

Селиванов перевел взгляд на Атаулина.

– Тут история такая вышла, – произнес он озабоченно. – В субботу возле вашего дома драка произошла. Одного парня сильно избили. Мне сказали, что среди драчунов был и ты.

– Я?! – Альберт так искренне изумился, что даже привстал. – Да вы что, товарищ лейтенант? В субботу вечером я дома был!

– А откуда ты знаешь, что дело было вечером? – у Селиванова был вид человека, подловившего вас на лжи.

– Ну, я это… – растерялся парень и беспомощно посмотрел на Женю. – Из книжек знаю, преступления обычно в темное время суток совершают.

– Не обязательно, – авторитетно заявил Женя. – Но на этот раз ты оказался прав: драка произошла около полуночи. Где ты был в это время?

– Дома, – тон у Атаулина был уверенным. – Фильм по «ящику» смотрел.

– Что показывали?

– «Дневники красной туфельки».

– Подтвердить кто-нибудь может?

– Братишка. Бабка эротику не любит. Она с петухами спать легла.

– А не рано вам с братом такие фильмы смотреть?

– Что мы, из тундры, что ли? – возмутился Альберт. – Не знаем, чем взрослые по ночам занимаются?

– Ладно, ладно, профессор, – примирительно сказал Селиванов. – Извини! Мама в тот вечер дома была?

Парнишка покачал головой на тонкой шее, похожей на головку мака, раскачивавшегося на ветру.

– Нет, она на свадьбе гуляла.

– Когда вернулась? – вскользь уточнил Женя.

– Не знаю. Около часу мы с братом спать пошли. Ее так и не дождались.

Прозвенел звонок. У старшеклассников закончился урок физкультуры. Юноши и девушки группками по два-три человека потянулись к зданию школы. Сейчас двор заполнится детворою и начнется катавасия. Пора сматываться. Селиванов встал и протянул руку:

– Извини, ошибка вышла. Ну, бывай!

Скорым шагом Женя направился к воротам.

Конечно же, не очень-то хорошо пользоваться доверчивостью подростка. Но иной раз приходится добывать информацию и таким способом. Бог простит.

Атаулины жили по соседству со школой. Женя сразу отыскал нужный дом и поднялся на второй этаж. Ильмира оказалась дома. Во всем ее облике сквозила все та же обреченность, печаль, покорность. Одета в короткие, облегающие бедра штанишки и обтягивающую водолазку и все так же привлекательна.

– Ах, это вы, Женя!.. Проходите. Есть какие-нибудь новости?

– И очень даже интересные!

После яркого света в темной прихожей Селиванов сослепу налетел на большую, в человеческий рост, фотографию полуголой девицы, наклеенную на картон, и чертыхнулся. Неуклюжесть милиционера рассмешила хозяйку. Она включила в прихожей свет и убрала с дороги рекламный щит.

– Муж когда-то работал шофером в рекламном агентстве, – пояснила она. – Притащил вот, как дети называют, вторую жену.

– Простите за любопытство. Мужа за что посадили?

– Авария. По его вине погиб человек. Год сидеть осталось. Да вы проходите…

Селиванов сунулся было в зал, но там, удобно расположившись в кресле, пожилая женщина смотрела по телевизору сериал. Женя издали поприветствовал ее, но дальше прихожей не пошел.

– Где мы можем поговорить?

– В кухне.

Женщина пошла впереди. Шагая за ней, Женя в который раз подивился ее девичьей фигуре, осиной талии. В кухне, вернее столовой (газовая плита и мойка были вынесены на балкон), лейтенант уселся за стол.

– Чай пить будете? – спросила хозяйка.

– Спасибо, нет. Садитесь, пожалуйста. У меня к вам серьезный разговор.

– Вы меня пугаете, Женя, – пошутила Атаулина, устраиваясь напротив милиционера.

Селиванов сделал строгое лицо.

– На прошлом допросе вы сказали, что вернулись в субботу домой в полночь. Так?

– Допустим. И что же?

– А вот ваш сын Альберт утверждает, будто в этот день он лег спать в час, а вас в это время дома еще не было.

В больших влажных глазах Атаулиной появилась насмешка.

– Это что же получается, сын на собственную мать стучит?

– Нет, – смутился Селиванов. – Я выведал у него сведения исключительно профессиональным путем.

– Тогда ладно, – с едва заметной улыбкой согласилась Ильмира. – Я рада, что у меня в семье нет Павлика Морозова.

– Ну что вы! Ваш сын отличный парень. Мне понравился… Так как насчет субботы?

– Видите ли, Женя, – подбирая слова, начала Атаулина, – у меня финансовые затруднения, и, кроме работы в магазине, я подрабатываю на одной фирме. Числится там моя мама, но офис убираю я… каждый вечер… за исключением субботы, так как отрабатываю этот день в воскресенье – провожу генеральную уборку. Но в прошлую субботу мне позвонили с фирмы и сказали, что в воскресенье утром у них состоится совещание и офис необходимо подготовить с вечера. Вот и пришлось мне после свадьбы идти туда, наводить порядок.

– Чего же вы не сказали об этом на прошлом допросе? – недоуменно спросил Женя.

– Я не хотела, чтобы в «Бриллианте» узнали о моей второй работе.

– В ней есть что-то постыдное?

– А нужно гордиться тем, что драишь унитазы, моешь полы да вытряхиваешь пепельницы?

Женя отчего-то покраснел.

– Не знаю, – произнес он неуверенно.

– Вот видите… А если станет известно Ларионовой, то мне от ее насмешек житья не будет… Да и сплетни пойдут на сей счет… А вообще-то вы меня простите. Не нужно мне было лгать. Но в тот момент я не думала, что мое признание так важно.

– Конечно, важно! – с напускной суровостью сказал Селиванов. – Именно около полуночи и было совершено преступление. Сразу сказали бы правду, нам меньше работы задали. Ладно. Охранник в офисе есть?

– Есть. Даже два.

– В субботу ночью кто дежурил?

– Андрей. Фамилии не знаю.

Селиванов встал, прихватив фуражку.

– Где находится фирма?

– Через дорогу. Здание под офисы несколько фирм арендует. Я в «Лотосе» работаю.

Широкие двери двухэтажного, недавно отремонтированного здания находились как раз напротив торца дома, где жила Атаулина. Селиванов перешел дорогу, лихо взбежал по мраморным ступенькам и открыл стеклянную дверь. В холле, сразу у входа, за письменным столом сидел то ли человек, похожий на обезьяну, то ли обезьяна, сильно смахивающая на человека, а может, существо, находящееся на промежуточном этапе превращения обезьяны в человека. В общем, как бы там ни было, а этот волосатый, с массивной челюстью субъект в джинсах и майке встал и с грацией гориллы направился к Жене.

– Вам кого? – осведомился он. Таким голосом киллер спрашивает у «заказчика», кого следует «убрать».

– Андрея.

– Нет его. Он что-нибудь натворил? – субъект смотрел с любопытством живоглота, разглядывающего свою жертву.

– А вы что, с ним из одной шайки? – Селиванов прикинул, сколько же весит кулак «гориллы», пришел к выводу – с хорошую кувалду.

– Из одного зоопарка, – хохотнул охранник и показал зубы, способные перегрызть стальные прутья клетки. – Нет твоего Андрюхи. Завтра будет.

– Его домашний номер телефона знаете?

– Записан где-то, а так не помню. Да ты у фирмачей спроси, они в курсе. – «Горилла» повернулся и заковылял к столу.

– К кому зайти?

– Да хоть в «Лотос». Их офис на первом этаже справа. – Охранник уселся за стол и со скучающим видом уставился в окно.

Холл и первый этаж находились на разных уровнях. Селиванов перемахнул пару ступенек и повернул вправо. Коридор, четыре двери. Женя открыл ближнюю. В небольшом зале стояли несколько столов, на двух – компьютеры. У одного из них сгрудились четверо служащих. Они разглядывали мелькавшие на экране картинки из «Плейбоя» и оживленно обсуждали достоинства той или иной девицы. Завидев человека в форме, один из молодых людей вышел в коридор.

– Наша фирма в чем-то провинилась? – спросил он с улыбкой преуспевающего бизнесмена.

– На днях киностудию накрыли по производству порнофильмов, – без тени намека на юмор сказал Селиванов. – Ниточка к вам ведет.

Фирмач переменился в лице.

– Что за глупости!

– Да какие уж там глупости! ОМОН во дворе дожидается!

– Знаете, я лучше президента фирмы позову! – Молодой человек шагнул к двери напротив.

– Да шучу я, – засмеялся Женя. – Пугливые все такие, слова не скажи! Телефон Андрея мне нужен… охранника.

Молодой человек как-то странно посмотрел на посетителя.

– Ладно, сейчас принесу.

Парень исчез и вскоре вынес небольшую книжку в черном кожаном переплете. Открыв на нужной странице, он продиктовал Жене номер и тут же ретировался.

В фойе, прислонившись к стене, дремал «горилла». Селиванов снял с телефонного аппарата, что стоял на столе, трубку.

– С вашего позволения!..

Парня так разморило, что он даже не пошевелился.

Женя набрал нужные цифры. Через три громко прозвучавших в ухе зуммера раздался щелчок и женский голос пропел:

– Алло?..

– Андрей мне нужен. Можно его к телефону?

– Минуточку!

Однако уже через пять секунд мужской хрипловатый голос зазвучал в трубке:

– Внимательно слушаю!

– Уголовный розыск. Лейтенант Селиванов… Вы Андрей?

По-видимому, у человека на том конце провода душа прыгнула в пятки.

– Какой-то офис обокрали? – спросил он упавшим голосом.

– Нет, до вас еще очередь не дошла. В субботу вы дежурили?

Долгое молчание. Очевидно, Андрей ждал, когда душа вернется на свое место. Наконец, медленное:

– Дайте вспомнить… – и снова пауза, на сей раз, по-видимому, связанная с восстановлением в памяти графика дежурств. – Да, я…

– Ильмира Атаулина вам знакома?

– Это такая брюнеточка, высокая, стройная, с тонкой талией? – с весьма заметным оживлением сказали на том конце провода. – Небольшой, хорошо очерченный рот, идеальной формы нос, большие влажные глаза…

– Да, – усмехнулся Селиванов. – Сейчас вы скажете, что не знаете ее.

– Нет, отчего же. Очень хорошо знаю. С ней что-нибудь случилось?

– Все в порядке… В субботу она в офисе была?

– В субботу?.. Была.

– В котором часу?

– Пришла около полуночи, ушла в половине второго, не раньше… Послушайте, а вы действительно из милиции?

– А что вас смущает?

– Тон. Обычно так ревнивые мужья выспрашивают о непутевых женах.

– У вас, я чувствую по голосу, в этом деле большой опыт, – Женя подмигнул «горилле», который давно открыл глаза и теперь с интересом прислушивался к разговору. – А мои полномочия вам завтра ваш сменщик подтвердит. Спасибо, Андрей, за информацию. Желаю удачи! – Селиванов положил трубку.

Ильмира была симпатична Жене, и он втайне был рад, что ее алиби подтвердилось. Теперь женщину с уверенностью можно было вычеркнуть из списка подозреваемых.

Глава 16

Хвостов испытывал чувство крайнего разочарования. А что еще должен испытывать человек, которому кажется, что он наконец-то добрался до финиша, а его вновь загоняют на старт? Увы, Фефелев оказался самым заурядным воришкой и ни к убийству охранника, ни к ограблению не имел никакого отношения. И вот теперь дело, которое майор считал завершенным, зашло в тупик. Безусловно, преступник один из девяти работников магазина, но кто? У каждого из них есть алиби, и все-таки кто-то из них лжет. Что ж, начнем сначала?..

Хвостов надавил на кнопку звонка. Ларионова встретила его во всем своем великолепии: похожий на колокол короткий халатик с разъезжающимися полами, в правой руке бокал шампанского, в левой – сигарета.

– Ну, вот! – раскинула она руки, как ассистентка фокусника после удачного трюка. – Мужика мне как раз и не хватало! Проходите!..

«Пьяна, как шлюха на малине, – пришло на ум майору поэтическое сравнение. – Может, оно и к лучшему, авось проговорится».

– По какому поводу праздник? – подыгрывая даме, поинтересовался Хвостов.

– Да какой там праздник! – поморщилась Ларионова. – Скорее панихида по «Бриллианту». Я ведь теперь без работы.

– Сочувствую! – Майор снял фуражку и вслед за бухгалтершей направился в зал. – Но вам ли, Людмила Дмитриевна, сожалеть о потере? С вашими внешними данными и большим профессиональным опытом вы не останетесь долго без работы.

Ларионова сделала большой глоток из бокала, поставила его на столик на колесиках и потушила в пепельнице сигарету.

– На панель намекаете?

– Нет, что вы! – рассмеялся Хвостов. – Сутенер из меня никудышный. Просто так… к слову пришлось.

– Понятно! – с мрачным видом кивнула бухгалтерша. – Выпить хотите?

– Я на работе не пью.

– Придется! – Ларионова достала из серванта бокал, налила в него золотистый напиток и, поставив на столик, придвинула к Хвостову. – С чем пожаловали? – Подхватив свой бокал, она уселась боком на диван, поджав под себя ногу.

Хвостов приземлился на короткой стороне «уголка».

– Все с тем же, Лариса Дмитриевна, – сказал он. – Преступника разыскиваем.

– Преступника? – Ларионову будто сильно сдавили с двух сторон, отчего выпуклые глаза ее совсем вылезли из орбит. – Какого еще преступника? Вы же вчера арестовали Фефелева!

– А вам откуда это известно?

Дамочка отчего-то смутилась.

– Я думаю, ясно откуда. Все мы, бывшие работники «Бриллианта», ужасно заинтересованы в поимке преступника. Разумеется, мы перезваниваемся, держим друг друга в курсе событий…

Взгляд Хвостова, как магнитом, притягивали голые ноги собеседницы. Он силой удерживал его на уровне глаз молодой женщины.

– В таком случае ваша служба информации дала сбой! Сегодня утром Фефелева выпустили на свободу.

– Выпустили? – воскликнула Ларионова, как человек, чьи надежды не оправдались. – Как же так?!

Майор развел руками:

– Вот так. Не он убийцей оказался.

Нога у бухгалтерши затекла. Она села, повернувшись к столику, поставила бокал и с угрюмым видом потянулась за новой сигаретой.

– Черт бы вас всех подрал! – проворчала она, прикуривая. – Опять эти дурацкие допросы, унижения, подозрения… Когда же все это кончится?!

– Как только поймаем преступника, – невозмутимо ответил Хвостов.

Бухгалтерша залпом осушила свой бокал и затянулась сигаретой.

– Пока вы его поймаете, мы все окажемся в сумасшедшем доме.

– Я думаю, до этого дело не дойдет… Начнем?

Вместо ответа Людмила Дмитриевна хмуро кивнула.

– Итак, – голосом сказочника начал Хвостов. – Субботний вечер… Двадцать три тридцать… Вы с Атаулиной вышли из дома Бериковой… Что было дальше?

– Дошли до остановки, там с Ильмиркой расстались, – продолжила Ларионова отнюдь не романтичным тоном. – Атаулина домой пошла, а я на остановке осталась, ждать этого подонка Кадамова.

– Сколько времени вы там стояли?

– Минут тридцать, наверное. Промерзла, аж до самой… – бухгалтерша взглянула на Хвостова и промолчала.

– Значит, вы пробыли на остановке до полуночи. Кто-нибудь видел вас там в это время?

– Может, и видели, да где ж вы теперь их отыщете?

– Тоже верно. Затем вы отправились домой. По дороге никто из знакомых вам не повстречался?

Ларионова сделала очередную затяжку и косо взглянула на Хвостова.

– Мои знакомые порядочные люди. Никто из них не будет шататься в такое время по улицам.

– Но вы-то шли, – резонно заметил майор.

– Я понимаю, куда вы клоните. Может быть, я и легкомысленна. Пусть так. Но если бы я знала, что этот козел будет в машине девку тискать, то ушла бы со свадьбы с другим. И тогда бы у меня было алиби.

– Об этом приходится только сожалеть, – хрустнул майор. – Сколько времени вы шли к дому?

– Учитывая каблуки на шпильке, минут пятнадцать.

– Получается, дома вы были в пятнадцать минут первого. Разумеется, в подъезде, лифте и на лестничной клетке тоже никого не встретили?

– Нет.

– Жаль. Когда вошли в квартиру, что стали делать?

– Включила телевизор и, чтобы не простудиться, выпила рюмку водки.

– Что показывали?

– «Дневники красной туфельки», кажется. Я не стала смотреть, а пошла принять горячую ванну.

– Дальше?

– Дальше хмырь этот приперся.

– Вы не заметили в нем самом или его поведении ничего необычного?

– Как же, заметила! – голосом, полным сарказма, изрекла Ларионова. – Я его абсолютно не интересовала как женщина. Он выпил полбутылки водки и завалился спать.

Хвостов поправил очки.

– Я не это имел в виду. Может быть, он был взволнован, возбужден или, наоборот, подавлен. Возможно, поранен, кровь на одежде и так далее… Ничего странного?

Гася в пепельнице очередную сигарету, бухгалтерша раздумчиво сказала:

– Нет вроде… Вел себя как обычно. Трепался, хвастался и пил.

– Понятно. – Хвостов встал. К шампанскому он так и не притронулся. – Ладно, еще увидимся. Телефон мой вам известен, если что вспомните, звоните.