Текст книги "Меценат из ментовки"

– Опять двадцать пять! – Очкарик, очевидно, привык выражать свои эмоции посредством патетических жестов. На сей раз он воздел руки к потолку автомобиля и бессильно опустил их. – Вот прицепился-то! Не убивал я никого. Где доказательства?

– Пожалуйста! – с видом человека, загнавшего своего оппонента в угол, произнес Привольнов. – Мне стало известно, что главарем банды является один из шефов погибших в кафе людей. Андрея Загребнова, киллера, убили во вторник в половине седьмого вечера. О его месте и роли в этой истории я уже упоминал. Так вот, у двоих начальников на этот час алиби есть, его нет у тебя… Да-да! – повысил голос Жорик, перебивая пытавшегося было возразить Анатолия. – То алиби, что ты мне подсунул в мастерской, – туфта! Я ездил в сегодня в банк, проверял. «Универсал» работал во вторник до пяти часов. Так что побывать там в половине седьмого и оформлять документы ты никак не мог.

Анатолий выслушал Привольнова со скепсисом.

– И на основании этого ты решил, что я убийца? – Коченков явно почувствовал облегчение, узнав на чем зиждется обвинение захватившего его человека. – Должен признаться, я действительно не был в банке, – заявил он и тут же поспешил добавить: – Но алиби у меня есть. В интересующее тебя время я находился… – Коченков замялся. – В общем, у одной женщины.

Вот тебе и на! Не думал Жорик, что, плетя секьюрити небылицы о проверке неверного мужа, он попал точно в цель.

– Я действительно был у женщины! – сказал Коченков. – Зовут ее Наталья, а фамилия Савченко. Я и сейчас к ней направляюсь. Если хочешь, пойдем со мной. Наташа подтвердит, что я был у нее.

Жорик посмотрел на очкарика недоверчиво:

– Так что же ты мне сразу не сказал о подруге, а морочил голову с банком?

Анатолий повеселел, очевидно, надеясь на скорое разрешение недоразумения.

– Ну, во-первых, я женат, с какой стати я первому встречному о своих делах рассказывать буду. Во-вторых, ты пришел в мастерскую агрессивно настроенным, вел себя неадекватно, наехал на меня. Я почему-то решил, что ты и есть убийца, испугался и поднял переполох. Но ты сам виноват. Пришел бы с миром, все как следует объяснил, тогда и мне не пришлось бы тебя обманывать. Ну так пойдешь со мной или нет? – Коченков из кожи вон лез, чтобы выказать Жорику расположение.

Привольнов все еще хмурился:

– Погоди. Вначале расскажи об этой женщине и о своем визите к ней. Когда пришел, когда ушел, что делали?

– А… понимаю, – тоном заговорщика сказал Коченков. – Ты хочешь очную ставку провести, как в милиции. Я понимаю, да… Наталья – молодая женщина двадцати семи лет. Была замужем, да неудачно. Детей нет. Живет одна в двухкомнатной квартире, бывший муж оставил. Познакомился я с Натальей примерно год назад. С тех пор и встречаемся. Я делаю ей иногда подарки, подкидываю деньги, а она взамен дарит мне любовь. Такое положение дел нас обоих устраивает. Во вторник я пришел к ней после работы около шести часов вечера, – бойко говорил Коченков. – С пустыми руками я к Наталье не хожу. Принес хороших конфет, бутылочку вина, дорогие сигареты, ну там бананы, маслины и прочее. Встретила меня Наталья как обычно, это значит, не проявляя особых эмоций. У нее подруга ее была, Лена. Мы посидели на кухне, немного выпили, закусили. Я в тот день без машины был, потому позволил себе несколько рюмочек вина. Потом Лена ушла. Мы остались вдвоем. Мы посмотрели телик, показывали… Что же показывали… – вспоминал очкарик, закатив глаза. – Ах да, показывали фильм по роману какой-то писательницы детективов. Телик мы вырубили и занялись тем, за чем я, собственно говоря, и пришел к Наташе, – сексом. Ушел я от Савченко часов в одиннадцать вечера.

Коченков закончил речь. Привольнов некоторое время, раздумывая, молчал. По его лицу нельзя было понять, верил ли он Анатолию или нет. Наконец Жорик изрек:

– Ладно, поехали к твоей подруге, узнаем, что к чему.

Анатолий медлить не стал. Быстро завел двигатель и развернул машину. Ехали всего пару минут. Скатившись с горки к одиноко торчавшей у дороги среди домиков частного сектора десятиэтажке, Анатолий притормозил. Здание было новеньким, за ним воздвигалась еще одна коробка. Возможно, скоро дома частного сектора снесут и вместо них появится новый жилой массив.

Вылезая из автомобиля, Жорик предупредил Коченкова:

– Только смотри, Анатолий, не шали. Попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель – сбежать от меня, снова поднять бучу или что-то в этом роде, – я расценю твое поведение как нежелание предоставить алиби, а следовательно, буду считать тебя виновным. И уж тогда, поверь мне, я с тебя шкуру спущу.

Захлопнув дверцу автомобиля, Коченков с готовностью откликнулся:

– Согласен. Но только и ты пообещай мне, что если Наталья подтвердит мое алиби, то ты оставишь меня в покое и я никогда в жизни больше не увижу твою физиономию.

– Идет, – хмыкнул Жорик.

Негромко переговариваясь, мужчины пересекли площадку перед домом и вошли в подъезд. Хотя десятиэтажка и казалась с виду новенькой, подъезд уже был изрядно обшарпан. Когда поднимались в лифте, Коченков спросил:

– Как тебя представить Наташе? Я даже имени твоего не знаю.

– Другом своим назови. Жориком Привольновым.

Коченков поправил очки и покачал головой:

– Другом не пойдет. С какой стати друг будет допрашивать любовницу друга? Давай я тебя лучше следователем представлю. Тогда будет все логично, и Наталья охотнее станет отвечать на твои вопросы.

Предложение было дельным, но Жорик заколебался:

– А если удостоверение попросит, что тогда?

– Не попросит! – Коченков сделал жест уверенного в своих словах человека. – Ты же со мной придешь. Я тебя официально представлю.

Привольнов сдался:

– Ладно, поступай как знаешь.

– Отчество твое как?

– Константинович, – буркнул Привольнов.

На десятом этаже лифт поджидала девушка с громадным псом. Опасливо поглядывая на питомца девушки, мужчины обошли собаку и направились к квартире Натальи Савченко.

Двери открыла высокая, стройная молодая женщина с пепельными волосами. У нее была пористая кожа лица, заостренный нос, большие подслеповатые глаза, которые она слегка щурила. Все – и величавая осанка, и гордо посаженная голова, и грациозные жесты – говорило о том, что перед вами породистая, прекрасно знающая себе цену женщина. Савченко гостя ждала. На ней было вечернее платье, изящные туфли.

– Здравствуй, Наташка! – заворковал очкарик и отдал молодой женщине коробку конфет, шампанское же продолжал держать в руках. – Ты извини, я не один. Разреши представить тебе – следователь прокуратуры Георгий Константинович Привольнов.

Амплуа следователя было для Жорика непривычным, и он, слегка смущаясь, проговорил:

– Можно просто Георгий.

Ухоженные брови Натальи приподнялись. Она вопросительно взглянула на Анатолия.

– Что-то случилось? – Голос у нее был низким, с властными нотками. В дуэте с Коченковым она явно привыкла играть первую скрипку.

Анатолий залебезил:

– Да нет, все в порядке. Простая формальность. – Он улыбнулся: – Может, впустишь нас в дом? Там я все объясню.

– Да, пожалуйста, проходите, – молодая женщина шире открыла дверь и отступила.

Мужчины вошли в коридор, а затем – в зал. Бывший муж оставил Савченко неплохо обставленную квартиру с хорошим ремонтом. Наверное, в качестве отступного отдал. Мебельная стенка, мягкая мебель, телевизор были хорошего качества; потолок с подсветкой; на полу толстый ковер; на окнах дорогие портьеры. Сквозь дверь в углу просматривался кусочек устроенной в лоджии оранжереи. Привольнова хозяйка усадила в кресло, сама вместе с Анатолием устроилась на диване.

– Понимаешь, Наташенька, – заговорил Коченков, всем своим видом давая понять, что не следует относиться к визиту следователя уж очень серьезно. – Помнишь, я тебе рассказывал, что одного из мастеров моей мастерской убили?

Савченко сказала, что отлично помнит.

– Так вот, – продолжил Анатолий, поправив на журнальном столике салфетку. – Идет следствие, и, разумеется, по этому делу милиция и прокуратура проводят определенную работу, проверяют алиби. В том числе и мое. Гражданин Привольнов хочет провести между нами очную ставку, проверить правильность моих показаний.

Савченко покривила губы, желая, очевидно, таким образом выразить недоумение.

Солнцезащитные очки Привольнов не снимал, дабы не пугать синяком под глазом Савченко. Было темновато, и он поверх очков удивленно посмотрел на Анатолия. Тот привирал без зазрения совести.

– Ну насчет очной ставки это, конечно, громко сказано, – заявил Жорик. – Просто так, неформальная беседа. Я даже протокол не буду вести. А чтобы вы не перемигнулись, я попрошу вас, Анатолий, оставить нас с гражданкой Савченко на пару минут наедине.

Анатолий развел руками и без видимого сожаления с иронией произнес:

– Как скажете, гражданин следователь.

Он встал и направился прочь из комнаты.

– Дверь не нужно закрывать! – поспешно сказал Жорик, когда Анатолий взялся за ручку двери. – Я хочу, чтобы вы были в пределах досягаемости.

Коченков усмехнулся. Он понял, чем вызвана тревога Привольнова. Жорик опасался, как бы очкарик, скрывшись за дверью, не улизнул или не вызвал милицию.

– Хорошо, – согласился Анатолий. – Пусть будет по-вашему. Я буду в кухне. – Он оставил ручку двери в покое и исчез, а Жорик обратился к Савченко:

– Меня интересует вечер прошедшего вторника. Вспомните, как вы его провели.

– Вас интересует алиби Анатолия, я так поняла, – собираясь с мыслями, произнесла молодая женщина. – Значит, в тот вечер я была с ним. Погодите, дайте вспомнить. – Она посмотрела мимо Жорика на стену с таким видом, будто на ней вела запись свиданий, деловых встреч, а также учет сделанных за день дел. – Да, действительно, Анатолий приходил ко мне именно во вторник, – наконец заявила молодая женщина. – Коченков пришел часов в шесть, ушел около одиннадцати.

Привольнов уже понял, что Савченко подтвердит правдивость слов Анатолия относительно проведенного им во вторник вечера, однако продолжил «допрос»:

– Вы точно помните, что Коченков пришел к вам в шесть часов вечера, а не в семь или, скажем, в пять?

– Отлично помню, – не колеблясь ответила Наталья. – Мы договаривались с ним на шесть часов вечера. Я поджидала Анатолия и все на часы поглядывала. Именно в назначенное время он и пришел.

– Чем занимались?

– Чем?.. – Савченко раздумчиво посмотрела на свои холеные руки, заметила на ногте какое-то пятнышко, стерла его. – Чай пили, ну и вина немного, Анатолий принес. У меня соседка в тот вечер была, Елена Соколова. Если вы мне не верите, можете у нее спросить.

– Дойдет очередь и до Соколовой, – солидно пообещал Привольнов. – Когда ушла соседка?

– Около семи.

– А Анатолий?

– Часов в одиннадцать.

Больше Жорику здесь делать было нечего.

– Все, спасибо за информацию, – он поднялся. – И извините за беспокойство.

Поднялась и молодая женщина. Она почему-то потупилась.

– Вы считаете меня аморальной? – вдруг спросила она.

– О чем это вы? – не понял Жорик.

Наталья смутилась еще больше.

– Ну Анатолий женат, а я как бы его из семьи увожу.

– Не мне вас судить, – печально ответил Привольнов. И действительно, не имел он на то права. Жорик сам был не из праведников и, если бы не беда, приключившаяся с ним, то сейчас наверняка сидел где-нибудь в баре и пьянствовал. Так что кто из них больше грешен, еще вопрос.

– И вправду, – неожиданно согласилась Савченко. – Бог рассудит. Подсказать, где живет Елена Соколова?

Направившийся было прочь из комнаты Привольнов остановился.

– Подскажите, – произнес он вяло. Изображать и дальше следователя у него не было желания.

– Лена живет на шестом этаже в семнадцатой квартире.

– Спасибо, я зайду к ней непременно, – пообещал Жорик, однако в глубине души решил к соседке Савченко не заходить. Зачем? И так все ясно.

В коридоре Привольнов столкнулся с выходившим из кухни Анатолием. Коченков извиняюще улыбнулся хозяйке квартиры.

– Не беспокойся, Наталья, я сам провожу гражданина следователя. – И прежде чем Савченко смогла что-либо ответить, он захлопнул перед ее носом дверь. – Ну убедился, что я ни в чем не виноват? – с сарказмом спросил очкарик, когда они оказались вдвоем в темном коридоре.

– Убедился, – вынужден был признать Привольнов.

Коченков встал в вызывающую позу.

– Надеюсь, впредь я не увижу больше твою физиономию, гражданин следователь, ни здесь, ни в своей мастерской, – произнес он с достоинством.

Привольнов невольно усмехнулся. Смелым стал очкарик. Забыл, видать, уроки Жорика.

– Как знать, может, еще и свидимся, чего загадывать-то, – Привольнов неожиданно схватил Анатолия за пуговицу рубашки, притянул его к себе и насмешливо, с угрозой сказал: – И вот еще что, Толик! Не вздумай сдать меня ментам. Усвоил?

Коченков изменился в лице, всухую сглотнул и склонил голову:

– У меня и мысли на сей счет не возникало.

Привольнов отпустил пуговицу очкарика и фамильярно похлопал его ладонью по щеке.

– То-то же! Привет семье, Толян! – с этими словами Жорик направился к выходу, открыл дверь и ступил на лестничную площадку.

Жорик потерял опору под ногами. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Выйдя от Савченко, он направился куда глаза глядят. Из троих подозреваемых у него не осталось ни одного. Ясно: кто-то из шефов лжет. У кого-то из них алиби липовое. Но у кого? У Калугина, Деликатеса или Коченкова? Где-то Привольнов просчитался, не заметил фальши. Но где? Когда? Ответить на эти вопросы – значит найти главаря банды. Он просто не представлял себе, что дальше делать. Начинать проверять подозреваемых по второму кругу? Но кто же из троих шефов теперь его к себе близко подпустит? Спасибо, что хоть в первый раз согласились выслушать. Нет, нужно искать другой способ расколоть начальников. Привольнов дошагал до магазина, у которого стояло несколько телефонных будок, и вошел в одну из них. Он решил подойти к раскрытию преступления с другой стороны.

Стражников ответил сразу же, едва Жорик набрал его номер:

– Алло?!

– Это Жорик говорит, – заявил Привольнов.

Олег непроизвольно понизил голос, очевидно, у себя в кабинете он был не один.

– Ну чего тебе?

Без околичностей Привольнов перешел к делу:

– Мне нужны координаты трех-четырех ограбленных бандой людей. Можешь достать?

– Но зачем они тебе? – не скрывая недоумения, поинтересовался Олег.

– Но не могу же я тебе обо всем по телефону рассказывать, – уклонился от прямого ответа Жорик. – При встрече все объясню. Так можешь достать адреса или нет?

– Попробую, – голос Стражникова звучал недовольно. Достал, видать, его Жорик со своими просьбами. – Но только завтра. Сегодняшний рабочий день уже закончился. Я домой ухожу.

Привольнов предпочел не заметить дурного расположения духа приятеля.

– Ладно, – сказал он бодро. – Я тебе завтра ближе к обеду позвоню, – и Жорик повесил на рычаг трубку.

Дальнобойщики

А я на всей земле, как дома,

А дом мой, дом – весь белый свет.

А против лома нет приема,

А у меня и лома нет.

«Лесоповал». «Против лома»

На следующий день в условленное время Привольнов позвонил Стражникову.

– Я неподалеку от РОВД, – сказал Жорик в трубку. – На станции метро «Воскресенская».

– Жди меня на автобусной остановке, – мгновенно отреагировал Стражников. – Я на обед отправляюсь. Прихвачу тебя.

В ухе Жорика прозвучали гудки отбоя. Привольнов повесил трубку и направился к выходу из метро. Плотный поток пассажиров поднял его на поверхность земли, пронес меж двумя рядами торговцев мелким товаром и прибил к остановочному комплексу. Под навесом у крохотного стеклянного магазина стояла холодильная установка с мороженым. Привольнову вдруг захотелось отведать лакомства. Раньше он за собой пристрастия к сладкому не замечал. Жорик не сумел подавить в себе желания. Он купил мороженое, отошел к краю платформы и, чувствуя себя идиотом, с детской забавой в руках, надорвал обертку. Мороженое оказалось с орехами, облитыми шоколадом. Привольнов с удовольствием вонзил в лакомство зубы. Доесть мороженое Жорик не успел. Рядом остановилась машина, и Стражников открыл дверцу:

– Полезай!

Едва Привольнов втиснулся в «Жигули», Олег включил первую скорость.

– Детство вспомнил? – покосился он с усмешкой на остатки мороженого в руках приятеля.

Тот кивнул:

– Ну, черт возьми, давно с таким аппетитом не ел.

Стражников прибавил газ.

– Если бы ты был женщиной, – шутливым тоном изрек он, – то я бы сказал: ты, подруга, забеременела. Но, поскольку ты мужчина, скажу: маразм у тебя, старый хрыч, раз ты в детство впал. А вообще-то, если честно, я сам мороженое люблю. Ну что там у тебя, рассказывай!

– Да рассказывать-то нечего, – мрачно признался Привольнов. – В общем, были у меня три подозреваемых, но потом не осталось ни одного.

– Жаль, – посочувствовал Стражников. – Однако и такое бывает. Ну а адреса-то тебе зачем?

Привольнов облизал палочку от мороженого и аккуратно завернул ее в обертку.

– Так, хочу с людьми поговорить, может, и накопаю чего.

– Понятно, – кивнул Олег. – Не хочешь в свои планы посвящать. Может, и правильно. Давай поедем, перекусим где-нибудь. Там адреса дам и поясню.

Привольнов затряс головой:

– Нет, спасибо, мне некогда. Дела решать нужно. Посидим в другой раз.

– Как знаешь, – милиционер сбросил газ и припарковал машину на обочине в тени раскидистого дерева. Он достал из кармана форменной рубашки вчетверо сложенный лист бумаги, развернул его и передал Жорику. – Как ты и просил, достал четыре адреса. По первому два брата живут, дальнобойщики. Их бандиты здорово обчистили. Они для какой-то фирмы груз перевозили. Правда, я не могу ручаться, что они дома. Дальнобойщики ведь. Возможно, в рейс укатили. По второму адресу магазин расположен. По третьему интернет-кафе. По четвертому – мужик живет один. Его на кругленькую сумму кинули. Фамилии и имена в списке есть.

Жорик сложил листок бумаги и сунул в карман.

– Ладно, разберусь, – он крепко пожал Стражникову руку. – Спасибо, Олег, ты снова меня выручил.

На широком скуластом лице майора сверкнула белозубая улыбка.

– Да чего уж там, пользуйся, пока возможность есть.

Привольнов подмигнул приятелю:

– Я и пользуюсь. Без зазрения совести. Возможно, с тобой еще увидимся, и не раз. Ну пока! – Жорик вышел из автомобиля, бросил обертку от мороженого в урну и зашагал к расположенной неподалеку автобусной остановке.

Братья Гаджиевы, Ринат и Рашид, жили за чертой города, на улице Виноградной, в собственном доме. Путь был неблизким, Привольнов решил начать именно с этого адреса, дабы, если Гаджиевы уехали в рейс, сразу списать братьев со счетов и больше уже не рассчитывать на их помощь. Привольнов сошел с автобуса у колхозного гаража. Прошелся по центру села, выспрашивая у прохожих нужный адрес, а разузнав его, нырнул в проулок. В начале его стояли четыре дома. За ними справа располагалась школа, напротив нее за забором тянулись теплицы. За школой дома продолжались, а за теплицами начинался сад. Жорику повезло. Еще издали он увидел стоявший у первого дома за школой «КамАЗ» с фурой. Братья были дома. Кабина «КамАЗа» была откинута. Шел ремонт двигателя. Привольнов замедлил шаг, чтобы присмотреться и сориентироваться. У раскиданного на куске брезента мотора копались двое молодых мужчин лет за тридцать. Оба рослые, загорелые, русоволосые, в промасленных комбинезонах, оба чумазые. Однако братья различались. У одного лицо было широкое, чуть кривоватое, у другого – узкое, скуластое. У одного были маленькие глазки, вздернутый нос, тонкие губы, у другого – глаза большие круглые, нос крупный, губы-шлепанцы. Один сутулый, другой прямой как жердь. Если внимательно приглядеться, можно было найти еще немало отличий, но да оставим сравнительный анализ сходства и несходства братьев в покое и, как говорят классики, продолжим наше повествование.

Привольнов приблизился.

– Здорово, мужики!

Сидевший на корточках и копавшийся в моторе кривоватый покосился на подошедшего:

– Ну здорово.

Не зная, с чего начать разговор, Привольнов брякнул:

– Мотор ремонтируете?

Второй мужчина, также сидевший на корточках, промывал в тазу с бензином детали. Он исподлобья взглянул на Жорика.

– Нет, на рояле оперу сочиняем, – буркнул он.

Приветливые ребята, нечего сказать. Жорик осветил лицо улыбкой.

– Да ладно вам прикалываться, – заявил он дружелюбно. – Кто из вас Рашид, а кто Ринат?

На этот раз в глазах Гаджиевых появился интерес.

– А ты откуда наши имена знаешь? – спросил кривоватый.

– В филармонии сказали, – рассмеялся Привольнов. – Говорят, есть два маэстро Гаджиевы, с закрытыми глазами любой двигатель в два счета разберут и соберут.

Мужчины не были падки на лесть. А может, настроение у них было дурное. Во всяком случае, на комплимент они никак не отреагировали и желания завязать разговор не выказали.

– Я Ринат, – хмуро сказал тот мужчина, что мыл в тазу детали. – А он Рашид.

Кривоватый вытер тыльной стороной руки рот и заявил:

– Чего надо-то? Говори. А то у нас работы валом. Движок нужно собрать да в рейс отправляться. Не укладываемся вовремя.

– Да-да, я понимаю, – поспешно сказал Жорик и присел рядом с братьями на корточки. – Вот что, мужики, – начал он задушевно. – Я тут слышал, грабанули вас недавно будто бы.

Рашид перестал отвинчивать на коллекторе гайку, обернул к Жорику удивленное и злое лицо.

– Ну было дело, а тебе-то что?

По реакции братьев стало ясно, что им неприятен разговор об ограблении, однако Привольнов продолжал гнуть свое.

– Так, узнать хотел, что произошло.

– И зачем тебе? – отложив кисть, которой мыл в тазу поддон, спросил Ринат.

– Интересуюсь я этим делом, – Жорик поочередно искательно взглянул на братьев. – Вы бы рассказали, ребята, об ограблении. Мне очень нужно.

Рашид бросил ключ на брезент и встал во весь рост. Поднялся вслед за братом и Ринат.

– А ты кто такой? – спросил кривоватый.

Не сидеть же на корточках, когда над тобой возвышаются двое громил. Мало ли что. Жорик поднялся и на всякий случай сделал шаг назад, подальше от сжатых кулаков Рашида.

– Ну милиционер я, из РОВД, – заявил Привольнов, вспомнив свой недавний удачный дебют в роли следователя в доме Савченко Натальи.

Криволицый смешался, но быстро оправился и потребовал:

– Ну-ка документики покажи!

Пришел черед смешаться Привольнову. Он заморгал, потом похлопал себя руками по карманам и с озабоченным видом произнес:

– Я, мужики, удостоверение, кажется, дома забыл.

– Та-ак, ясно! – протянул Рашид, потом нагнулся, поднял с брезента монтировку и бросил брату. – Ну-ка Ринат, хватай его. Вызовем милицию, пусть приезжают и разбираются с ним.

Привольнов натянуто улыбнулся и сделал еще шаг назад:

– Эй, эй, братаны! Будьте мужиками! Давайте-ка поговорим по душам, без милиции.

– Хватит! – отрезал Рашид. – Поговорили уже с одними по душам. Теперь за украденный товар всю жизнь рассчитываться придется. Давай-ка придержим его, Ринат, до выяснения обстоятельств. – Держа на отлете монтировку, криволицый двинулся к Привольнову.

Ринат стал заходить с фланга. Жорик попятился:

– Ладно, ладно, мужики. Я все понял и ухожу. До свидания.

– Нет уж! – осклабился Рашид, показав два ряда не очень ровных зубов. – Теперь повремени. Будем знакомиться поближе.

Не везет в последнее время Жорику. Большинство, с кем он встречался, норовят завязать с ним драку. Похоже, и сейчас без зуботычин не обойтись.

Не спуская глаз с монтировки, Привольнов с силой пнул в пах зашедшего сбоку Рината и почти сразу же ударил рукой по руке Рашида. Промахнулся. Предплечье угодило в монтировку, скользнуло по ней. Еще мгновение, и соскользнувшее с руки криволицего оружие врежется ему в скулу. Тогда Жорик продолжил движение корпусом вперед и въехал головой в подбородок Рашиду. Клацнув зубами, Рашид откинул голову, шагнул назад и, зацепившись ногой за движок, плашмя упал на разбросанные по брезенту гайки, болты, детали и инструменты. Крик огласил окрестности. Неизвестно что и куда впилось Рашиду в тело, но только он заголосил так дико, что стоявший на коленях и державший в низу живота руки Ринат на мгновение перестал корчиться и удивленно взглянул на братана. А Рашид, выкрикивая проклятия, уже вскочил на ноги. Он схватил крышку поддона и, наступая на Жорика, стал размахивать ею, будто палашом, норовя снести Привольнову голову. Жорик в очередной раз пригнулся. Крышка поддона просвистела над его головой, а Привольнов рантом туфли пнул Рашида под коленную чашечку. Нога у криволицего подломилась. Однако он, превозмогая боль, умудрился звездануть противника железякой сверху по голове. Привольнов ничего не успел предпринять. Он лишь наклонился еще ниже и втянул голову в плечи. Удар пришелся по хребту и затылку. Жорик рухнул на землю. Его пнули в плечо, потом в голову. Оклемался и Ринат. Он подбежал к лежавшему ничком противнику, оба брата навалились на Привольнова и стали заламывать ему руки. Но Жорик не собирался сдаваться. У него будто открылось второе дыхание. В милицию Привольнов не хотел. С удвоенной энергией он стал бороться с братьями, извиваясь в их руках, точно угорь. Один точный удар локтем в нос Рашиду решил дело. Вскрикнув, тот брякнулся на зад и схватился руками за лицо. Меж пальцев потекла струйка крови. Один готов. Справиться с Ринатом уже не составило труда. Жорик наотмашь кулаком ударил противника в грудь, затем другой рукой в челюсть. Ринат отлетел от Привольнова, будто снаряд, выпущенный из катапульты. Жорик встал и зашагал по дороге к остановке. Никто из братьев его преследовать не стал.