Текст книги "Меценат из ментовки"

Стометровка

Получишь, чего заслужишь,

Какая судьба сдана.

Налево пойдешь – не сдюжишь,

Направо пойдешь – хана.

«Лесоповал». «Дорожка моя кривая»

«Интересно, есть ли какая-либо связь между Саракульской базой и преступлениями? – возвращаясь после встречи с бывшей одноклассницей с заоблачных высот на землю, размышлял Привольнов по дороге к автобусной остановке. – Уже во второй раз всплывает название этой базы. А может, это просто совпадение? База крупная, и нет ничего особенного в том, что многие бизнесмены именно там приобретают товар. А возможно, и есть. Но как бы там ни было, завтра обязательно нужно съездить по четвертому адресу. Кто знает, может быть, именно там ситуация прояснится».

Увидев остановившийся автобус, Привольнов перешел с шага на рысь и в тот момент, когда старенький «Икарус» собрался тронуться, вскочил на подножку.

Час спустя Жорик спрыгнул на нужной ему остановке. К дому Ситниковой он шел уже в сгущавшихся сумерках. Неспокойно было на душе у Привольнова, как, впрочем, обычно в последнее время. С того самого момента, как он сбежал от Ковалева и Лысенко, его не покидало чувство, что его вот-вот схватят. Эта подозрительность и сослужила ему хорошую службу. Подходя к дому, он увидел у соседнего с Тамариным подъезда двоих крепких ребят. Жорик против воли замедлил шаг. Нет, обычные вроде бы ребята, сидят на скамеечке и разговаривают. Но что-то тут не так. Позы какие-то напряженные, да и разговор у них явно не клеится. Привольнов глянул на окна Ситниковой и обомлел. В лоджии за занавеской стояла Тамара и делала ему красноречивые знаки. «Уходи отсюда!» Вычислили-таки Ковалев с Лысенко. Все внутренности Привольнова ухнули куда-то вниз. Стараясь внешне ничем не выдавать охватившего его вдруг волнения, Жорик довольно уверенной поступью домаршировал до нужного подъезда, однако не свернул в него, а прошел мимо, кожей спины чувствуя на себе злые взгляды парней. Боковым зрением он увидел, как из подъезда Тамары вышли Ковалев и Лысенко. Навстречу шла компания подростков. Это обстоятельство и спасло Жорику жизнь. Сняв очки и сунув их в карман, Привольнов обогнул ватагу ребят и неожиданно рванул так, будто сдавал стометровку. Засада была организована по всем правилам. Из-за угла дома неожиданно выскочил молодой мужчина с пистолетом в руке, однако стрелять он не решился – подростки находились на линии огня. Ковалеву с Лысенко, а также тем двоим парням, уже вставшим с лавочки и шедшим за Жориком следом, они также мешали.

– Стреляй, Коля, стреляй! – зычно крикнул Ковалев молодому мужчине и заорал на ребят: – А ну бегом отсюда!

Опер замешкался, а Привольнов мешкать не стал. Он кинулся молодому человеку под ноги, сбил его с ног и, когда тот, перелетев через Привольнова, грохнулся о землю, вскочил и пнул по руке, державшей пистолет. Куда отлетело оружие, Жорик уже не видел. Последнее, что он заметил, поворачиваясь и устремляясь прочь от дома, – это бросившуюся врассыпную стайку ребят и несущуюся к нему четверку переодетых ментов. Петляя, как заяц, Привольнов сиганул за угол дома, перелетел стоявший на пути забор детского садика и понесся по аллейке мимо приземистого двухэтажного здания. Грохнул выстрел. Жорик прибавил обороты. Выглянувший было из дверей сада сторож, увидев мчавшегося на всех парах человека, тут же ретировался в здание и хлопнул дверью так, что зазвенели стекла. Привольнов пересек детский сад, вновь перемахнул забор и, распугивая прохожих, помчался по массиву. Бежавшие за ним люди отстали, но неожиданно за спиной зазвучала сирена милицейской машины. Жорик нырнул в узкий просвет между домами. Силы были на исходе, Привольнов заметно сбавил темп бега. Не мог же он бежать вечно, нужно было найти убежище. Миновав два дома, Жорик нырнул в подъезд третьего. Здесь его ждала неудача. На двери в подвал висел огромный замок. Привольнов бросился к следующему дому. К счастью, уже стемнело, и фигура мечущегося между домами человека не бросалась жильцам пятиэтажек в глаза. В этом доме на двери в подвал вместо замка болталась проволока. Жорик снял ее, заскочил внутрь и тут же по колено угодил в воду. Подвал оказался подтопленным. Ничего, так даже лучше. Ковалев с Лысенко вряд ли будут ходить по колено в воде, а Привольнов будет и, если надо, даже поползет по лужам. Пригнувшись, Жорик побрел по лабиринтам подвала, то и дело натыкаясь в темноте на трубы. Вода, казалось, затопила все подземелье. Однако в одном из боксов Привольнову удалось отыскать сухой угол, покрытый керамзитом. Тяжело дыша, Жорик повалился на хрустящие камешки и затих.

Примерно сорок минут спустя дверь в подвал открылась, и подземелье осветил луч света мощного электрического фонаря. Сноп света прошелся по стенам подземелья, задержался в дальнем конце его, однако люди у двери в воду не полезли.

– Ничего, ублюдок! – громко крикнул Ковалев. – Если ты здесь, мы дождемся тебя на улице!

Неизвестно, действительно ли собирались милиционеры ждать Привольнова на улице или просто припугнули. Скорее всего, последнее. Ибо на массиве не менее сотни домов, и наверняка у трети из них двери в подвалы, а у другой трети – на чердаки не заперты. Нет у милиционеров такой возможности, чтобы у каждого из таких домов засаду устроить. Что ж, упустили один раз, пусть пеняют на себя.

Однако Жорик на всякий случай не выходил из подвала в течение полутора суток. С водой проблем не было. Поблизости находилось множество вентилей с горячей и холодной водой, а вот с едой – загвоздка. Пришлось потуже затянуть ремень. Наконец, к исходу второй ночи Привольнов решился выбраться наружу. За время, проведенное в подвале, одежда и обувь у него успели высохнуть, а на лице появилась щетина. Разувшись и закатав брюки, Жорик прошел по воде, выбрался в подъезд и выглянул на улицу.

Было раннее прохладное утро, когда солнце еще не взошло, но на улице светло и ясно, будто днем. Двор был пуст. Привольнов обулся, вышел из подъезда и через несколько минут был у трамвайной остановки. Подозрительных лиц он так нигде и не заметил. Отъехав на несколько остановок от опасного района, Жорик сошел и первым делом отправился в кафе. Он был зверски голоден. Хотя кафе только-только начинало работать и повара приступали к готовке, для Привольнова все же нашлась кое-какая оставшаяся с вечера еда. Жорик наелся до отвала за все то время, что ему пришлось голодать.

Ехать по четвертому адресу нужно было за город. Когда Привольнов добрался до автостанции, выяснилось, что указанное в списке Стражникова местечко Славянка находится в ста пятидесяти километрах от города. Чтобы съездить до Славянки и обратно, потребуется целый день. Что ж, даже лучше – в течение дня Привольнов не будет светиться в городе и убьет время. А его теперь у Жорика валом – девать некуда. Заняться тоже нечем, а самое главное – некуда приткнуться. Лишившись последнего убежища в доме Тамары, Привольнов понятия не имел, куда теперь пойти и где ночевать. Придется, по-видимому, основательно перебираться в подвал. Спать Жорик не хотел – выспался в подвале. Он удобнее уселся на продавленном сиденье и уставился в окно. Город быстро кончился, потянулся пригород, потом поле, поселки, затем началась холмистая местность, и, в конце концов, натужно урча, автобус потащился по горам.

В половине двенадцатого дня Привольнов наконец-то добрался до Славянки. Обдав Жорика облачком выхлопных газов, автобус оставил пассажира на пыльной площадке неподалеку от школы, а сам скрылся за крутым поворотом. Потоптавшись на остановке и не дождавшись никого, кто мог бы подсказать нужный адрес, Жорик отправился в школу. Были каникулы, дети в школе отсутствовали, однако Привольнову удалось разыскать сторожа, который указал, где живет Самохин Виктор Степанович – четвертый человек из списка майора, – личность, как оказалось, в здешних краях известная, ибо Самохин являлся владельцем самого большого в Славянке магазина. Виктор Степанович жил неподалеку, на соседней улице, куда, поблагодарив сторожа за информацию, и отправился Жорик.

Самохин жил в конце улицы, там, где, по-видимому, раздавались новые участки и где строились люди зажиточные, ибо построить в наше время дом не так-то просто.

Особняк был двухэтажный, приличных размеров. Привольнов нажал на кнопку звонка. Одновременно с зазвучавшей где-то в середине двора трелью во дворе залаяла собака. Второй раз Жорик звонить не стал, так как хлопнула в доме дверь, возвещая, что хозяева спешат на зов. Впрочем, спешат – громко сказано. Человек не очень-то торопился. Прошло не менее двух минут, прежде чем к воротам кто-то подошел и калитка в них, щелкнув замком, открылась. На улицу выглянула женщина лет сорока, в меру упитанная, с маленькими глазками, маленьким носом и маленьким ртом, располагавшимися на широченном лице. Женщина уставилась на Жорика вопросительным взглядом.

– Вам кого?

Привольнов достал удостоверение и, раскрыв его, вытянул руку.

– Мне бы хотелось встретиться с Самохиным Виктором Степановичем.

– Опять? – мимоходом взглянув в книжечку, сказала хозяйка дома. – Но с ним же уже беседовали, и не раз.

– Придется еще раз побеседовать, – пряча корочки в карман, заявил Привольнов. – Я из прокуратуры.

– Но позвольте! – запахнув на груди распахнувшийся халат, женщина вышла на улицу. – Мой муж был ранен, он долгое время лежал в больнице. Еле выкарабкался с того света. Ему нужен покой.

– Вы хотите сказать, – веско произнес Жорик, – что я напрасно проехал сто пятьдесят километров, потратив полдня в одну сторону, и еще потрачу столько же на обратную дорогу?

Хозяйка не нашлась что сказать.

– Да-да, вы, наверное, правы, – пробормотала она и открыла калитку шире. – Проходите. Только я вас очень прошу не волновать мужа.

– Я постараюсь, – мягко пообещал Жорик и переступил порог.

Он оказался в проеме дома, с левой стороны которого шла глухая стена, по правую – тянулась терраса вдоль ряда жилых и подсобных помещений. Сопровождаемый хозяйкой, Привольнов прошел в глубь двора. Дальний конец его занимала летняя кухня, середину – бассейн, вокруг него разбит цветник.

Из-за подвального помещения цоколь дома был высок, а потому ступеньки, ведущие в дом, пришлось строить высокими и крутыми. Поднявшись на крыльцо, Жорик вошел в прихожую. Дверь прямо из нее вела в зал, винтовая лестница, расположенная в углу, – на второй этаж. По-видимому, неплохой доход имели хозяева особняка – мебель в доме была дорогая, ремонт – шикарный.

– Я сейчас предупрежу хозяина, – сказала женщина и шмыгнула в зал. Раздалось шушуканье, скрип – лежавший, по-видимому на диване, сел на своем ложе, потом женщина выглянула в прихожую и объявила: – Можете пройти.

Привольнов вошел. В большой прямоугольной комнате работал кондиционер, было прохладно. Громадный телевизор, небольшая стенка, набор мягкой мебели. На полу лежал толстый ковер. На диване, обложенный подушками, сидел в спортивных штанах и майке коренастый мужчина, лет сорока пяти, со звероподобной внешностью. Очевидно, некогда Самохин был цветущим и крепким человеком, да вот с недавнего времени, будто подрубленное дерево, стал чахнуть. Он казался вялым, апатичным человеком, утратившим вкус к жизни. Хозяин, видать, здорово за последнее время похудел. Кожа на его теле обвисла, обвисли и небритые щеки, отчего Самохин казался рыхлым. Когда Привольнов вышел на середину зала, он увидел, что у хозяина дома нет до колена правой ноги. Жорику стало неловко, как порой становится неловко нормальному человеку в присутствии инвалида, будто испытываешь вину за чужое увечье.

Привольнов слегка поклонился:

– Здравствуйте, Виктор Степанович. Ваша супруга, очевидно, уже сообщила вам, кто я такой и по какому делу пришел.

– Да, – кивнул Самохин, – но чем обязан визиту следователя прокуратуры?

Жорик присел напротив Виктора Степановича на подставленный хозяйкой стул.

– Признаюсь вам, – доверительным тоном произнес он, – в последнее время произошли кое-какие трагические события, связанные с вашим делом. А именно: в одном из кафе были убиты три человека. Мы подозреваем, что погибшие – члены банды, напавшей на вас. В связи с новым делом возникла необходимость побеседовать с вами еще раз.

Самохин задумчиво глянул на Жорика из-под кустистых бровей.

– То, что грохнули этих подонков, – хорошо, – произнес он одобрительно. – По заслугам получили. Но, товарищ следователь, я понятия не имею, чем могу вам помочь. Я подробно рассказал вашим коллегам и добавить мне нечего.

– И тем не менее, – подхватил Привольнов, – я попрошу вас еще раз во всех подробностях рассказать о происшедшем с вами случае. – Жорик глянул на севшую было в кресло жену хозяина и нахально заявил: – А вам, уважаемая, придется оставить нас наедине. Разговор с вашим мужем будет конфиденциальным. – Привольнов опасался, что присутствие женщины, рьяно оберегающей здоровье мужа, помешает их разговору.

Хозяйка оказалась обидчивой. Поджав губы, она вышла прочь из комнаты. Самохин же, собираясь с мыслями, немного помолчал, потом начал:

– Что ж, слушайте. Я бизнесмен, моя задача – купить товар подешевле, продать подороже. В этих краях у меня расположено несколько торговых точек. Пару раз в месяц я езжу в город закупать товар.

– А не на Саракульской базе, случайно? – вставил Привольнов.

– И на ней в том числе. Кроме базы, у меня есть ряд поставщиков из других регионов.

«Что ж, предположение, что Саракульская база имеет отношение к преступлениям, подтвердилось», – заключил про себя Жорик.

– А в день ограбления покупки на ней делали?

– Я нанял грузовик. Проехал по поставщикам, потом заскочил на базу забрать выписанный товар. Было около шести часов вечера. Мы с водителем сели в грузовик и отправились в обратный путь. Когда мы проделали большую часть пути и добрались до развилки, дорогу нам неожиданно преградил «Опель». Из него выскочили четверо вооруженных мужчин в масках и кинулись к грузовику. Двое из них вскочили на подножки автомобиля и, угрожая оружием, приказали нам свернуть на заброшенную дорогу. Выбора у нас не было, и мы повиновались. Двое других бандитов сели в «Опель» и последовали за нами. Когда мы оказались на значительном удалении от центральной дороги, нам приказали оставаться. Едва водитель заглушил мотор, как стоявший с его стороны на подножке бандит выстрелил. Это было ужасно. Пуля угодила водителю в голову. Второй бандит замешкался, и это спасло меня. Я столкнул его с подножки, выскочил из автомобиля и побежал. Человек бросился следом и открыл огонь. Пуля угодила в руку. Я забежал за скалу и стал спускаться по каменистой тропинке. Бандит бежал, он оплошал перед товарищами, упустил меня, поэтому ему нужно было во что бы то ни стало исправить свою ошибку, убить меня. Он снова выстрелил, попал в бедро, я споткнулся, слетел с тропинки и, прокатившись кубарем по склону, сорвался в пропасть. Упал я на выступ скалы и потерял сознание. А бандит, очевидно, подойдя к краю, увидел мое бездыханное тело, посчитал, что я разбился насмерть, и ушел. Грабители выкинули из кабины грузовика труп водителя и угнали машину с товаром, а я еще долго лежал на выступе скалы над пропастью. Хватившиеся меня и водителя родственники разыскивали нас всю ночь. Обнаружили только утром. У меня, кроме двух огнестрельных ранений, оказалась серьезная травма ноги – открытый перелом голени. В общем, ногу пришлось ампутировать, – закончил Самохин, уныло глядя на пустую штанину.

Выражая сочувствие, Жорик помолчал, печально качая головой, потом спросил:

– Конечно же, лиц нападавших на вас вы не видели, а потому опознать их не сможете?

– Как говорится, увы, нет.

– Жаль, – вздохнул Привольнов. – Но хоть какие-нибудь приметы сообщить можете?

Вспоминая, Самохин поднял к потолку глаза.

– Не знаю, поможет вам это или нет, – сказал он после паузы, – но у того бандита, что стоял на подножке автомобиля рядом со мной, на одном пальце правой руки не хватало фаланги.

Новость была довольно интересной. «Киллер! – сразу же сообразил Привольнов. – Тот самый Загребнов, который работал на базе и которого потом убили на стройке в вагончике». И тут вдруг Жорик понял, какое отношение база имеет к преступлениям. Несколько мгновений он сидел, не шелохнувшись, соображал и наконец произнес:

– Скажите, Виктор Степанович, как вы оплачивали покупки на базе?

– Делал я это заранее, – откликнулся хозяин дома. – Потому что за один день произвести оплату и получить товар не успеваешь. Сами знаете, в государственных учреждениях всегда волокита. Я приезжал накануне дня покупок, выбирал по каталогу товар, оплачивал его либо наличными, либо перечислением, а потом уже пригонял автомобиль и забирал покупки.

– И где именно вы решали свои торговые вопросы?

Самохин покривил губы, выражая недоумение.

– В бухгалтерии базы, где же еще? В конце сделки я брал накладную и с ней шел на склад.

«Что ж, схема преступления до предела проста, – подумал Привольнов. – В бухгалтерии базы имеется человек, скорее всего компьютерщик, к которому стекается информация о торговых операциях. Он-то и наводил бандитов на бизнесменов. А дальше происходило так. Получив информацию о закупках большой партии товара, наводчик извещал банду. Та начинала подготовку к преступлению. В день получения клиентом товара наводчик давал знать о выданной тому накладной грузчику Загребнову. Тот, шатаясь по базе, отслеживал клиента, запоминал марку и номер автомобиля и ставил в известность товарищей. Ну а дальше бандиты действовали в зависимости от обстоятельств и либо захватывали груз по дороге к точке, либо грабили впоследствии саму точку. Теперь становится понятным, почему они захватывали товар и никогда деньги, которые бизнесмен вез в уплату за этот самый товар. Банда просто не знала, да и не могла знать, когда клиент едет на базу с деньгами. А вот когда возвращается с товаром, была проинформирована».

Но, черт возьми! – еще одно открытие! Выходит, Загребнов Андрей не наемный убийца, а член банды. Просто он был в сговоре с шефом. Когда три члена преступной группировки поджидали в кафе «Аладдин» начальника, тот прислал в маске Загребнова, который и расстрелял банду, а потом и сам был убит. Ловкий главарь оказался. Мало того что избавился от подельников, прикарманил денежки и остался в стороне, он еще умудрился на Жорика навесить преступление. Однако остался еще один член преступной группировки – наводчик. Его-то и предстоит Жорику вычислить в ближайшее время.

Привольнов встал, распрощался с Самохиным и покинул особняк.

Бизнесмен

Королева Марго, дочка Паши-карманника,

В танцевальном кружке проводя вечера,

Как-то выросла вдруг, тут и началась паника.

Мы признали ее королевой двора…

«Лесоповал». «Королева Марго»

К концу рабочего дня Жорик вернулся в город и отправился на Саракульскую базу. На что он рассчитывал, отправляясь туда, Привольнов и сам не знал. Рассчитывал взглянуть на работников бухгалтерии и по их лицам определить наводчика? Глупость.

На территорию базы Жорик заходить не стал. Он перешел дорогу, сел в теньке на скамеечку и стал наблюдать за воротами. Минут через десять из них стали выходить первые работники базы. Привольнов обращал внимание только на служащих бухгалтерии. Вот вышел рослый парень приятной наружности. За ним прошествовал рыжий усатый парень с мужественным лицом и ширококостная толстогубая девица с косой. За ними прошмыгнул безусый паренек с длинной хрупкой шеей. Продефилировала крашеная блондинка средних лет. Она цокала каблуками так громко, что эхо отдавалось на другом конце улицы, а ее оплывшие щеки при каждом шаге подпрыгивали. Потом, переговариваясь, прошли седовласая мымра с дородной грудастой теткой. И последним покинул территорию базы плечистый молодой человек с заостренными чертами лица. «Кто?! Кто наводчик»? – глядя вслед удаляющимся фигурам, задавал себе Жорик вопрос и не находил ответа. И еще один вопрос не давал ему покоя. Почему главарь преступной группировки, уничтожив банду, оставил в живых наводчика? Возможно, наводчик не знал в лицо так называемого начальника, а потому не представлял для него опасности? А может быть, главарь оставил его для новых дел, которые будет вершить с новым составом банды? Если последнее верно, то у Жорика есть еще шанс вывести главаря на чистую воду.

План на сей счет у Привольнова был. Что ж, чтобы претворить его в жизнь, он отправится к Чугунихе.

Было около восьми часов вечера, когда Жорик добрался до дома Иры. Бывшая одноклассница встретила Привольнова с кислой миной. Она даже калитку ему не открыла, а, остановившись напротив бывшего одноклассника, чуть свысока спросила через забор:

– Чего тебе, Жорка?

Хорошо хоть разговаривает. Ладно, к унижениям Привольнову не привыкать.

– Я все по тому же делу, Ира! – не замечая холодного приема, широко улыбнулся он и, взявшись руками за забор, привстал на цыпочки – так было лучше видно Чугуниху. – Я не отниму у тебя много времени.

Чтобы уж совсем не прослыть грубиянкой, Чугуниха слегка смягчилась.

– Но поверь мне, к тому, что я тебе уже рассказала, я ничего добавить не могу. – Она наморщила хорошенький носик и капризно проговорила: – Ну, право, Жорик, у меня совсем нет времени.

Все равно что пощечину дали.

– Жаль, – Привольнов убрал руки с забора и криво усмехнулся: – Ну извини.

Хоть и старался Жорик выглядеть молодцом, все равно смахивал на побитую собаку. Дрогнуло сердце Чугунихи.

– Ну ладно, ладно, обидчивый какой! – сказала она примирительно. – Заходи давай, но только ненадолго.

У Привольнова рот сам собой растянулся до ушей.

– Я постараюсь, – пообещал он и открыл калитку.

Точно так же, как и в предыдущее посещение, Чугуниха придержала калитку, а Жорик юркнул на веранду. Когда Ира вошла, она точно так же, как и в прошлый раз, усадила Привольнова за стол и точно так же прикрыла дверь в дом.

– Я тебя слушаю, – заявила бывшая одноклассница и, точно прилежная ученица, сложила на столе руки.

Жорик кашлянул в кулак, тяжело вздохнул и начал.

– В общем, в прошлый раз я тебе наврал, – признался он. – Я расследую дело не товарища, а свое собственное. – И Привольнов подробно рассказал Чугунихе о своей жизни. Не утаил и то, что пил, и то, что жена ушла от него, рассказал, как его подставили, как сбежал с выводки, как взялся за расследование дела, признался и в том, что остался без угла и вынужден теперь скитаться по подвалам.

Ира слушала бывшего одноклассника с интересом, а когда он закончил свою исповедь, спросила:

– И чего же ты от меня хочешь, Жорик?

– Помнишь, ты мне говорила про Павлова Егора? – вопросом на вопрос ответил Привольнов. – Того, что после меня в класс пришел?

– Ну-у… – не поняв, к чему клонит Привольнов, протянула Ира.

– Хочу, чтобы ты свела меня с этим бизнесменом, – заявил Жорик.

– А-а… – сообразила наконец Чугуниха. – Ты хочешь с его помощью заставить начальника раскрыть себя?

– Очень хочу, – признался Жорик.

Мимикой Чугуниха выразила сомнение относительно задуманного Привольновым предприятия.

– Ты предполагаешь, он согласится?

– Кто знает? – с видом философа заметил Привольнов.

Чугунова задумалась, уставившись куда-то в угол. «Поможет или нет?» – гадал Привольнов, разглядывая четкий профиль бывшей одноклассницы. Наконец Ира обернула к Жорику лицо.

– Хорошо, я тебе помогу, – сказала молодая женщина.

У Жорика на душе стало легко и свободно. Хоть и был Привольнов пропащим человеком, было, видать, в нем нечто такое, что заставляло людей верить ему и соглашаться оказывать помощь, раз уж вторая женщина решила откликнуться на его беду.

Чугуниха встала:

– Ладно, Жорик, раз идти тебе некуда, оставайся сегодня у меня. Сегодня вечером я выясню, где точно живет Егор, а завтра утром отправимся к нему домой.

От приглашения остаться ночевать Привольнов отказываться не стал. Когда совсем стемнело, он вместе с Ирой прогулялся по поселку. Чугуниха к кому-то заходила, с кем-то разговаривала, а потом объявила, что все, что ей нужно, она разузнала.

Вернувшись в финский домик, Привольнов отужинал с семьей Чугуновых, посмотрел телевизор и лег спать в отведенной ему комнате.

Рано утром Жорик и Ира отправились на поиски Павлова Егора. Жил он в старой части города, в собственном доме. Покружив по улицам частного сектора, такси остановилось у двухэтажного особняка, огороженного высоким забором. Однако в дом Иру с Жориком не впустили.

– Вам кого? – спросили посетителей в домофон.

Труд вести переговоры взяла на себя Чугуниха.

– Хозяин нужен, – заявила она с достоинством великосветской дамы, прибывшей на званый вечер. Она, вообще, вела себя с окружающими самоуверенно и несколько вызывающе, как человек, привыкший повелевать.

– Нет его, он на работе, – сухо ответил все тот же мужской голос, принадлежащий, по-видимому, охраннику.

– Объясните, где его найти! – потребовала Чугуниха.

– Улица Воскресенская, дом двадцать два, фирма «Геркулес», – последовал ответ.

Чугуниха даже не удосужилась поблагодарить охранника за информацию.

– Поехали, Жорик, – бросила она Привольнову и направилась к поджидавшему на противоположной стороне дороги такси.

Привольнов без лишних слов подчинился бывшей однокласснице и зашагал следом за ней.

Улица Воскресенская находилась неподалеку. Проехав по центральной дороге, машина свернула в переулок, сделала еще пару поворотов и остановилась. Привольнов и Чугунова выбрались из автомобиля. Дом номер двадцать два был двухэтажный с увитой плющом террасой вокруг второго этажа. Жорик и Ира стали подниматься по лестнице на второй этаж. При входе на террасу висела табличка с указанием, что именно здесь и находится фирма «Геркулес». Дверь в офис располагалась в конце здания. Чугунова и Привольнов переступили порог и оказались в просторном прохладном помещении, заставленном офисной мебелью. За столами сидели несколько мужчин и женщин, которые при появлении посетителей оторвались от своих дел и уставились на Жорика и Иру. Чугунова, обойдя взглядом лица присутствующих и не обнаружив среди них нужного человека, поздоровалась и сказала:

– Мне нужен Павлов Егор. Где я могу его найти?

Сидевшая ближе всех ко входу тоненькая девица кивнула в сторону двери в углу офиса:

– Шеф там.

– Спасибо, – Чугуниха направилась в сторону двери. – Не говори Егору, что ты тоже учился в нашем классе, только раньше, – бросила она Привольнову.

На стук в дверь приятный баритон из кабинета ответил:

– Войдите!

Ира приоткрыла дверь. В небольшой комнатке за письменным столом сидел холеный, с иголочки одетый мужчина с утонченными чертами лица и аккуратно расчесанными волосами. Он смотрел в экран монитора и тыкал пальцами в клавиатуру. Бросив взгляд в сторону двери, мужчина застыл с открытым ртом. Затем удивленное выражение на его лице сменилось радостным, он вскочил и воскликнул:

– Ира! Чугунова! Ты ли это?! Вот так сюрприз! Откуда ты здесь взялась?

Чугунова и Привольнов вошли в кабинет.

– Ну, Гоша, ты забросал меня вопросами! – с видом скромницы заявила Чугуниха и приятно улыбнулась. – Вот в гости зашла.

– И правильно сделала! Я очень рад. А ну-ка покажись! – Павлов взял руку Иры и поднял вверх и в сторону, будто собирался танцевать с молодой женщиной вальс. – Ты ничуть не изменилась. Хороша! Чертовски хороша!

Действительно, в короткой юбке, облегающей приятной округлости бедра, маечке, подчеркивающей высокую грудь, с распущенными волосами Чугуниха была привлекательна.

– Ты находишь? – дразняще засмеялась она. – Что ж, спасибо на добром слове. Вот знакомься, – она кивнула на Привольнова. – Мой кузен Жорик.

Привольнов понял, почему Ира записала его в родственники. Она, очевидно, собиралась пофлиртовать с Егором и давала тому понять, что пришедший с нею мужчина ему не соперник. Оно, возможно, и правильно. Если Павлов согласится принять участие в судьбе Жорика, то он с большей охотой поможет родственнику Чугунихи, чем стороннему человеку. Привольнов с достоинством поклонился.

В ответ Павлов, скользнув по Жорику равнодушным взглядом, едва заметно кивнул.

– Егор, – представился он и тут же переключил внимание на Иру. – Ты так и не ответила на мой вопрос. Как ты здесь оказалась? Я слышал, ты замужем и живешь в другом городе.

Ира показала Егору ослепительно белые зубки.

– Была замужем, нынче свободная птица. А живу я действительно в другом городе, а приехала сюда за мамой. А у тебя есть семья?

– Увы, Иришка, есть, – с притворным сожалением изрек Егор. – Иначе я непременно бы на тебе женился.

Диалог происходил в шутливой форме и ни к чему не обязывал. Ира расхохоталась:

– Из нас получилась бы замечательная пара! Но раз уж мне не суждено быть твоей женой, то могу я рассчитывать на скромную роль подруги, с которой иной раз можно сходить в театр, в кафе или ресторан?

Егор намек понял.

– О, конечно, конечно, о чем разговор! – рассыпался он. – Все рестораны города – твои. Отправимся в любой из них, как только ты скажешь. – Павлов торжественно усадил Чугуниху на один из стульев у стола, кивнул Жорику на другой, а сам уселся на свое рабочее место в кресло. – Ну давай, Ириша, рассказывай…

Чугуниха заговорила.

Привольнов сел на предложенный стул. С вежливым видом он выслушал уже известную ему историю жизни Чугунихи, а затем житие Павлова. Потом старые приятели еще немного поболтали, причем во время беседы Чугуниха напропалую кокетничала, обольстительно улыбалась Егору, короче, всеми способами пыталась заарканить коммерсанта, а он, между прочим, вел себя как человек, который не прочь в тот самый аркан засунуть голову. Наконец дошла очередь и до Привольнова.

– Знаешь, Гоша, – сладким голосом пропела Чугуниха, – я ведь к тебе по делу пришла. У моего братца возникли кое-какие проблемы.

Павлов сразу посерьезнел.

– Да, да, я вас слушаю, – обернулся он к Жорику.

Привольнов стряхнул с себя сонное оцепенение, в котором пребывал, слушая болтовню Иры и Егора.

– Вы ведь коммерсант? – спросил он.

– Ну в общем-то, да, – подумав, с благосклонным видом изрек Павлов. – А в чем дело?

Привольнов посмотрел на Иру и, встретив ее ободрительный взгляд, заговорил:

– Могли бы вы на Саракульской базе сделать заказ товаров?

Вопрос несколько озадачил Павлова.

– В общем-то, я привык иметь дело с частными фирмами, но, если потребуется, могу сотрудничать с Саракульской, – не зная, к чему клонит собеседник, осторожно произнес он.

– Я говорю о крупной партии товара.

– Смотря что понимать под крупной партией, – неуверенно произнес Павлов. – А в чем дело?

Жорик помялся, потом в лоб спросил:

– Вы слышали о банде, которая в последние год-два грабит коммерсантов?

– Ах вот оно что! – с видом что-то понявшего человека Павлов вытянул шею, а потом опустил голову. – Слыхал. Но я слышал также, будто банда была расстреляна недавно в каком-то кафе.