Текст книги "Здесь русский дух"

Ночь в багровых тонах

История эта произошла в конце девяностых, в одном из сурово-уютных учреждений нашего профиля, затерявшемся на бескрайних просторах нашей же необъятной страны. Непосредственным ее свидетелем стал один из читателей моего блога, который любезно разрешил поделиться ею с вами.

Обычная ночь в обычном психиатрическом отделении. В целом ничего необычного, романтичного, зловещего или эротического – ну если не брать в расчет чьи-то сны или галлюцинации. Но первые никто не транслирует в общий доступ, а со вторыми вроде как активно борется бесплатный (да-да, за счет заведения) галоперидол [3]3
  Галоперидол – препарат антипсихотического действия, применяется при шизофрении и других психических расстройствах, сопровождающихся галлюцинациями.


[Закрыть] и прочий психофармакологический арсенал, поэтому, повторюсь, все штатно.

Дежурное освещение в палатах без дверей, круглосуточный пост около наблюдательной (в простонародье – буйной), где привычно барагозят острые пациенты, редкие шаги и негромкий разговор: кому-то среди ночи приспичило, и он интересуется у санитара, нельзя ли совместить этот процесс с перекуром. Очередная порция крепкого чая с домашними бутербродами в комнате санитаров: до конца смены еще несколько часов и надо чем-то себя развлечь, поскольку доза ингаляционно поглощенных нейролептиков, выдыхаемых пациентами, плюс копящаяся усталость делают свое дело, а в глаза хоть спички вставляй, да еще и слезятся они от все тяжелеющего русского духа в замкнутом помещении.

Рутину той ночи грубо порушил громкий хлопок, почти взрыв, раздавшийся в одной из палат. Хлопок – и следом за ним крики, полные ужаса. Подорвавшейся к дверному проему дежурной смене открылась леденящая кровь картина, достойная если не «Оскара» за лучшую ленту в стиле зомби-апокалипсиса, то многомиллионных сборов в кинопрокате точно.

Кровати, стены, пол и даже местами потолок – все было в кровавых брызгах, лужах и потеках. По палате, натыкаясь друг на друга, на спинки кроватей, поскальзываясь в кровавых лужах, метались щедро залитые той же субстанцией пациенты. Время от времени кто-то из них выхватывал взором возникшего на пути соседа – в таком же зомби-прикиде, тянущего руки в попытке то ли ухватить, то ли оттолкнуть, – громко вскрикивал и, отпрянув, встречался с другим зомби, мечущимся за спиной (а может, подкравшимся?), и хаос выходил на новый виток.

К чести дежурной смены, дрогнуть-то они в душе, может, и дрогнули. Но не побежали. Ни из отделения, ни за лопатами и вилами, что хранились в подсобке вместе с вениками и граблями. Нет, одна санитарка даже предположила дрожащим голосом – мол, пациент взорвался. И попыталась тихонечко сползти вниз по косяку. Но тут же была отловлена за ворот дюжим коллегой-санитаром, который строго молвил – мол, нечего было разрешать вторую порцию гороховой каши, и так, мол, под утро дышать в отделении нечем, а тут еще и потери среди личного состава непредвиденные, – и включилась в процесс отлова и пересчета зомби.

Через некоторое время, когда все были отловлены и посчитаны, выяснилось, что потерь-то как таковых и нету. Ну то есть людских. Все на месте, все живы, правда, угвазданы с ног до головы. Да и багрово-красная субстанция кровь напоминает лишь внешне, пусть и здорово. Зато пахнет… санитар принюхался, матерно восхитился и, породив у коллег коллективный пароксизм тошнотных спазмов, лизнул испачканный палец. – Бражка! – выдал он результат органолептического анализа. – Из томатного сока. От щас кто-то огребет!

В ходе экстренно проведенных следственных мероприятий выяснилось, что бражка действительно имела место. Как? Откуда? Все просто: ели-то пациенты в столовой, а вот соки и компоты им разрешалось брать с собой в палату. Вот и родилась коллективная и где-то даже национальная идея: а почему бы не забодяжить? Под это дело даже умыкнули где-то резиновую грелку. И натаскали томатного сока. Грелку пристроили на батарее, благо отопительный сезон уже начался, и стали ждать результата. И этой ночью дождались – правда, совсем не того, что был запланирован. Грелка, раздувшись от важности по поводу сакрального процесса внутри, попросту не выдержала и взорвалась.

Выслушав доклад дежурной смены, заведующий на некоторое время задумался, потирая переносицу. А потом вынес вердикт: зачинщиков на сульфозин [4]4
  Сульфозин – взвесь кристаллов серы в растительном масле; вводится в инъекциях с целью повышения температуры тела пациента: таким образом достигается перелом в затяжном тяжелом психотическом состоянии, когда нейролептики малоэффективны. Это шоковый метод терапии, и в последние годы применяется редко и лишь по решению врачебной комиссии. Несмотря на бытующее заблуждение, метод с вооружения не снят.


[Закрыть], и пусть хоть одна сволочь вякнет про карательную психиатрию – он делать балаган из отделения не позволит. А остальным прописать интенсивную трудотерапию – и в отделении, и на пленэре. А то, понимаешь, полы почему-то разительно отличаются от хозяйства у кота по своему блеску, да и опавшие листья на территории еще не все убраны. Что значит все? А на деревьях? Доктор сказал осень – значит, осень. Тут главное – святой армейский принцип: не важно, чем будет занят боец, главное – чтобы он в итоге почувствовал всю полноту посткоитальной астении. Иначе употребит излишек дурной энергии на всякие непотребства.

Русские идут!

«А как там у них?» – возможно, спросит кто-то, прочитав истории о переживаниях наших пациентов и приключениях бравого экипажа барбухайки. Все-таки другие страны, другой менталитет, другие заботы. Да, другие, согласен. Но закономерности-то схожие. И если у нас фабулой бреда и наполнением галлюцинаторного контента нередко становятся всякие иностранные разведки, вражеские шпионы и китайские диверсанты – почему бы народу за границей не бредить суровыми русскими, которые позавтракали водкой, зарядили балалайки, оседлали медведей – и идут?

История эта приключилась в одном из швейцарских кантонов. К психиатру на прием, в сопровождении одного из своих подчиненных, пришел начальник солидной фирмы. И пожаловался на бессонницу. Упорную, выматывающую, с тревогой, даже страхом.

– Как я вас понимаю, – покивал доктор. – Информационная нагрузка, постоянное напряжение, огромная ответственность – как тут не развиться депрессии?

– Да-да, натюрлих, – согласился мужчина. – Про ответственность вы совершенно точно сказали. На мне лежит просто огромная, страшная ответственность, и признаюсь вам честно – она меня убивает. Я просто не знаю, что делать.

– Может быть, просто отдохнуть? Взять горные лыжи и устроить себе небольшой отпуск где-нибудь в Саас-Фэ. Или отправиться на Риги – у них там есть одно местечко прямо на горе, с термальными источниками…

– Нет, доктор, – грустно покачал головой посетитель. – И рад бы, но как раз сейчас, когда от меня зависит благополучие страны – да что там, ее безопасность! – я просто не имею права вот так вот взять и куда-то уехать.

– А что произошло, если не секрет? – Взгляд доктора тут же стал профессионально цепким.

Посетитель задумался, что-то решая, вздохнул и стал рассказывать. Оказывается, на днях – точнее, ночью, – ему позвонил герр Путин. Путин, вы можете себе представить? И сообщил, что намерен всесторонне развивать российский туризм в швейцарском направлении. Особенно пеший, в районе Сен-Готард и Тойфельбрюкке. Поэтому не мог бы господин директор в кратчайшие сроки разработать систему безопасности для российских корпоративных путешественников? Тестовая группа во главе с Шойгу ожидается уже первого января. Сами понимаете, доктор, какой уж тут сон.

– Это не первый случай у нас на работе, – печально пожаловался доктору пожилой сотрудник фирмы, когда за ее директором закрылась дверь. – И даже происходит все по схожему сценарию.

– В самом деле? – спросил доктор.

Оказалось, что предыдущий директор фирмы был человеком более решительным и боевым. Видимо, гены целого ряда поколений швейцарских наемников дали о себе знать. Он заявился на лодочную станцию со своей винтовкой и потребовал от ее персонала срочной мобилизации. Враг не дремлет, родина в опасности и вообще – где ваши яйца? Что за нах… энтшульдиген зи битте… враг? Так Сталин же проснулся! Так что всем срочно сбегать по домам, вооружиться, вернуться в расположение станции и ждать дальнейших указаний. Персонал индуцироваться не пожелал и тихой сапой вызвал полицию…

– Место проклятое… – вырвалось у доктора невольно.

– Совершенно с вами согласен, господин доктор, – охотно закивал сотрудник. – Потому я и не согласился на карьерный рост. Мне как-то в нынешней должности спокойнее…

Православный панк

Как много в оценке любого явления зависит от позиции наблюдателя! Это вам подтвердит любой квантовый механик шестого разряда, не говоря уже о кошке Шредингера – та от этих наблюдателей ни жива ни мертва ходит. Точнее, в ящике сидит. Собственно, и наша психиатрическая вотчина в этом плане вовсе не исключение. Взять то же обострение болезни: кто-то боится его до дрожи в коленках, комка в груди и слабости в членах и сфинктерах, кому-то оно параллельнее миров, что готовы в этом обострении приоткрыться, а кто-то ждет его не дождется.

Григорий был как раз из той, последней, категории. Граждан ожидающих. Причем с превеликим нетерпением и… предвкушением, что ли. Да, именно предвкушением: все-таки гипомания – это прекрасная в своей легкости, с флером безбашенности, пора. Какие там амфетамины, тю! Тут собственная биохимическая фабрика такой натюрпродукт творит, что хочется порхать по собственной квартире, подобно мотыльку-стахановцу из клининговой компании: генеральная уборка в таком состоянии – это просто творческий оргазм какой-то. Все блестит, все идеально чисто и аккуратно; злая энтропия потирает набитые сусала и отползает по ближайшей канализационной трубе, тихонечко ворча – дескать, ужо дождемся депрессивной противофазы, тогда за все и отыграемся!

Жаль только, квартирка маленькая – уборка слишком быстро заканчивается. И еще не дает покоя вопрос самоидентификации – кто же я? Не, ну ясен пень, что право имею, а не та дрожащая тварь, но кто конкретно? Что не Наполеон – это понятно: мода вышла, да и мировая закулиса не потерпит на мировой же геополитической арене столь крупных фигур. А главное – он же все же не совсем сошел с ума, чтобы столь явно привлекать к себе внимание отечественной психиатрии. А кто тогда? Для главзайца (©) восьмидесятого уровня ушами не вышел, да и несолидно это нынче – быть настолько толкиенутым. Хотя и до сих пор в тренде: повальный эльфинг в ролевых сообществах уступает по массовости разве что тотальному гоблингу в полиции. Но попугайствовать – это, знаете ли, моветон. Хочется чего-то уникального. А может… Точно!

Так и пришло к Григорию решение стать православным панком. Чтобы и патриотизм, и нонконформизм в одном флаконе, как у Смита и Вессона… Кандинского и Клерамбо? Проктора и Гэмбла? Тьфу ты, неважно, главное, что в одном и что свежо. А как может себя реализовать православный панк? Правильно, надраивая церковные туалеты, чтобы блестели, как… ну, скажем, купола. Нет, стрижку он решил кардинально не менять – в церкви не оценят. И батюшкам об истинной причине такого таксиса к гражданскому подвигу тоже сообщать не стал – в конце концов, он ведь православный панк, а не идиот. Достаточно сказать, что выполняет урок смирения по велению души – и доступ обеспечен. Вот тебе и фронт работ, которого так требует изголодавшийся по полезной нагрузке организм, и бесплатный обед в церковной трапезной. А если во время работы еще и аудиоверсию Библии в наушниках слушать – сразу ощутимо поднимается общеобразовательный уровень.

Правда, акции эти были разовыми: в конце концов, это ведь веление души, а не обязаловка, а душа требовала разнообразия и путешествий. Например, от церкви к церкви. Автостопом. Главное – не перепутать, какой палец показывать приближающейся машине, а какой – удаляющейся.

Систематическое прослушивание Библии даром не прошло, и, когда, будучи уже в легкой депрессии (как жаль, что нельзя растянуть фазу гипомании на всю оставшуюся жизнь!), Гриша услышал от лечащего врача дневного стационара предложение пообщаться с интерном-практикантом, он отказывать не стал. И на просьбу практиканта рассказать все с самого начала и подробно начал излагать библейскую версию сотворения мира – наизусть, естественно, слово в слово. Охреневший интерн успел остановить Григория лишь к третьей главе. И сбагрил рассказчика клиническому психологу – пусть, мол, тестами поразвлекается. Психолог в беседе задал вопрос – мол, а как вы считаете, почему надо избегать плохих компаний? На что тут же получил четкий ответ:

– Дурные сообщества развращают добрые нравы, – и, видя в глазах удивленного специалиста немой вопрос, Григорий пояснил: – Первое послание Коринфянам, пятнадцатая глава.

Знания текста Библии не всегда хватало, чтобы, подобно одной из героинь сериала «Отец Браун», отвечать на вопросы исключительно цитатами из Священного Писания, но он очень старался, чем приводил персонал дневного стационара в немалое смущение. Правда, однажды, споткнувшись на крыльце о метнувшуюся под ноги кошку, он, к стыду своему, так и не смог пояснить доктору, из какой именно главы какого послания была позаимствована такая рельефная и сочная цитата и кого в этой главе так далеко посылали.

Однажды, посчитав, что как православный панк он уже достиг определенных вершин, Гриша аккуратно поинтересовался в Интернете – знакомо ли его постоянным собеседникам такое движение. И вот ведь незадача – оказалось, что в Америке оно уже есть. Мало того – они даже собственный журнал выпускают. Немного успокоила мысль о том, где та Америка – автостопом и за месяц не доедешь. А вот в России он такой один. А значит – главный. Но на всякий случай надо продумывать запасной эксклюзивный вариант. К примеру, заделаться православным рэпером.

С ума сойти, какая паста!

Насколько вы успели заметить, есть типовые пунктики, запнувшись о которые психика выдает целую бредовую систему: инопланетные поработители, соседствующие через стенку отравители, зомбирующие проправительственные и оппозиционные излучатели и прочая, и прочая. И есть пунктики уникальные. Хотя порою, на первый взгляд, совершенно неприметные. Ну сами подумайте: кого может свести с ума зубная паста «Лесной бальзам»?

А Федю свела. Точнее, стала ключевым пунктом в очередном обострении. Трудился себе человек торговым агентом в косметической фирме, что-то там кому-то продавал, с кем-то заключал договоры, время от времени ходил на прием к участковому психиатру – повторять опыт прошлого, с побоищем и госпитализацией, не очень-то хотелось.

Полтора года ремиссии пролетели незаметно, и Федя решил, что дальше он справится сам: что толку от психиатра, если тот просто раз за разом выписывает один и тот же рецепт? Доза лекарства небольшая и, кроме небольшого дискомфорта, никакого отклика в организме не вызывает. Так, может, и ну его, это лекарство? Он-то в себе уверен! Глядишь, остроты мышления прибавится.

Избавившись от нейролептического балласта, мышление действительно встрепенулось и заработало живее. И работа, которая до этого давалась с некоторым усилием, вдруг стала не просто легкой – рутинной и скучной. Косметика, ха! Кокамидопропилбетаином твой метилпарабен! Народу нужен внятный, толковый товар! Да! Точно! Зубная паста «Лесной бальзам» – вот путь к успеху!

Окрыленный этой идеей, Федя вооружился тюбиком зубной пасты и помчался к станции метро. Не забывая по пути осчастливливать не успевших увернуться прохожих благой вестью: мол, вот эта самая паста – просто чудо-продукт! Чистишь зубы – и сразу чувствуешь в них всю крепость отложений мелового периода! Мощь динозавров! Не верите? Хотите, укушу?

В метро Федя для пущего эффекта нанес пасту себе на лицо – и через несколько минут уже беседовал с первыми потенциальными покупателями: наряду полиции стало жутко любопытно, чем же так хороша паста, что о ней орут на всю подземку. Выслушав Федин сбивчивый монолог, полицейские сказали, что сами они нынче не при деньгах, но знают, кого такое заманчивое предложение может заинтересовать. И вызвали спецбригаду.

Экипаж барбухайки по дороге в больницу успел ознакомиться со всеми достоинствами отечественной зубной пасты – правда, лишь со слов Феди: от предложения попробовать лично, из этого самого тюбика, они вежливо отказались, поскольку зубной щетки почему-то ни у кого при себе не оказалось, а чистить зубы пальцем – сами понимаете, моветон. Так и приехал Федя в приемный покой с тюбиком пасты наперевес, продолжая посвящать кивающего санитара во всё новые подробности ее чудодейственных свойств. Да, и от остеопороза тоже, если не сплевывать, а проглатывать. А если вы намажете одно яйцо этой пастой, а другое, к примеру, «Колгейтом», а потом опустите оба в соляную кислоту… Нет? Даже во имя науки? Ну и ладно, не буду настаивать.

В отделении рекламная акция продолжилась. Правда, возникли сложности. Во-первых, медсестры все норовили тюбик отобрать: мало ли что в этом лесном бальзаме понамешано – вон как человека кроет! Во-вторых, обнаружились две оппозиционные фракции: аквафрешники и блендамедчики, дебаты с которыми переросли в небольшую потасовку: это ж надо заявить, что его любимую пасту делают из молотых энцефалитных клещей!

После выписки Феде вернули изъятый у него после потасовки тюбик. Он долго смотрел на рисунок, состав и пытался понять: чем же паста так его подкосила? Потом плюнул, выкинул тюбик в урну и отправился на амбулаторный прием, за лекарствами. Звонили с работы, обещались взять обратно…

Подкузьмил Чуковский!

Я уже говорил о том, что тема источника для бреда и галлюцинаций наших пациентов – это не просто тема кандидатской. Или даже докторской. Это материал на Нобелевку, три шнобелевки и несколько премий Дарвина. И, естественно, однозначного ответа на вопрос «откуда» тут не будет. Хотя нет. Можно сделать лицо поумнее, позу для немедленной отливки в граните, жест понеопределеннее – и загадочно молвить: «Оттуда». Форточка в астрал, интимный шепот ноосферы, интерференция торсионных полей – я доступно излагаю? Нет? Ну, Блаватская вам в помощь.

В одно из субботних дежурств – как раз из тех, когда, по логике вещей, никого на приеме быть не должно, зато, по статистике закона падающего бутерброда, должен быть полный коридор – ко мне на прием привели дедушку. И попросили срочно сделать, чтоб был как новенький. Ну, или хотя бы пятилетней давности. Хотя бы в плане рассудка. А то сил уже нет никаких: в квартире как Мамай с Чингисханом по очереди конные чартеры гоняли туда-сюда. В общем, мебельная стенка в зале уже погибла, кухонный уголок тяжело ранен, а контуженный шкаф-купе в прихожей просит у соседей политического убежища.

Дедушка похужал лет пять назад, после травмы головы. Трепанацию-то сделали и деда спасли, да что-то память стала теряться да речи странные начались: то на работу он соберется, с которой лет двадцать как на пенсию ушел, то к родителям в деревню. Сын лишь плечами пожимал: ну чудит себе батя, да и пусть чудит. Нейрохирург что-то там говорил про лечение после травмы, да больно заумно. Вот если б травки предложил какие, отвары, а еще лучше – настоечки, так другое дело, а химию голимую пусть бы сам и принимал. Они бы и к психиатру ни ногой, если б не вчерашнее.

Дед весь вчерашний день ходил какой-то беспокойный, словно чего-то ждал. И дождался. Сначала кликнул сына – мол, гляди, какая краля подъехала на крутой тачке! Прям королева, от подвесок до подвязок! Сын подивился – мол, ты же, батя, слеп как крот в безлунную ночь через месяц после вечеринки с метиловым спиртом! Через год после травмы видеть перестал! Дед возмутился: это кто слеп? После какой такой травмы? Да ты погляди какая – и показал жестами контрабас с десятым номером. Вон, не видишь, что ли? И кто из нас после этого слеп?

Далее события развивались стремительно. Дед с тревогой отметил, что к подъезду подкатили шестьдесят машин, и из них посыпались пауки размером с собаку. Основная часть рванула за дамой, а небольшая группа проникла в квартиру через форточку (просил же сына как человека – прикрой, прикрой!), и завязалась схватка. Дед держался молодцом и показал, чего стоит Человек-тапка в битве с Человеком-пауком, даже если численный перевес не в твою пользу.

Но когда пауки были повержены, к дому подъехало еще с полсотни машин. И из них повыскакивали комары. Нет, не так. КОМАРЫ. Основная группа отправилась мочить пауков, а небольшая зондеркоманда (так и не прикрыл форточку, гад!) – к деду с недружественным визитом. Комарам, видимо, было все равно, кого мочить. И ведь действовали подло, сволочи! Три амбала на одного! Пока двое руки крутили, третий в спину жалил! В общем, если бы не дихлофос – не отбился бы.

– Ты доктору про разгром расскажи, который учинил! – вздохнул сын.

– Какой разгром? – удивился дед. – Нету никакого разгрома. Так, кое-что задели, пока бились, а так все цело.

– Ты еще скажи, что своими глазами все видел, – не удержавшись, поддел сын.

– Видел! – на голубом глазу отозвался дед. – Вот как доктора сейчас. Молодой такой, кучерявый.

– Ну спасибо, польстили, – потер я лысину. – Ладно. Геронтологическое отделение будет принимать в понедельник, а до того времени выпишу вам лекарство.

– От чего лекарство-то? – поинтересовался дед.

– От последствий прочитанного в детстве Корнея Чуковского, – ответил я. – Кто бы мог подумать, что «Муха-цокотуха» даст такой отдаленный эффект! А ведь приходит пора поколения, выросшего на Гарри Поттере и экранизации Толкиена. Нас определенно ждет много интересного!